о
радиотелескоп не обнаруживал в этой части  космоса  никаких  скоплений
материи.
    Потом  началась  чехарда  с  созвездиями.  Они  менялись  местами,
налезали  друг  на  друга,   становились   то   багрово-красными,   то
мертвенно-синими. И вдруг внезапный удар, выбросивший  его  из  кресла
пилота, и неизвестно откуда взявшаяся тяжесть.
    Корабль шел по замкнутой траектории. Он  это  сразу  понял,  когда
первый раз к нему вернулось сознание.
    Теперь он хорошо знал, что будет дальше.
    Он внимательно смотрел на лужицу крови, вытекшую изо рта  Доктора.
Сейчас всЈ пойдет, как в фильме, пущенном назад. Так  было  уже  много
раз.  Сначала  кровь  потечет  обратно  в  сжатые  губы,  а  потом   с
умопомрачительной скоростью, кувыркаясь через голову, сам он полетит в
пилотское кресло, затем немедленно вылетит обратно, ударится  о  доску
аварийного пульта и со сломанными ребрами и раздробленной левой  рукой
прилипнет к борту корабля. Потом  будет  беспамятство,  боль  и  снова
возможность думать о том, что произошло, пока всЈ не начнется сначала.
    "...Время тоже движется по замкнутой  кривой  в  этой  ловушке,  -
подумал он. -  Бесконечно  циркулирующее  Время,  вроде  выродившегося
бледного  света  в  иллюминаторе.   Даже   Время   не   может   отсюда
вырваться"...
    Он вновь пришел в себя после очередного удара о пульт. Опять нужно
было беречь дыхание, чтобы сохранить мысль.
    "...Водоворот Времени и Пространства. Вот, значит, что  такое  ад:
замкнутое  пространство,  где  Время  поймало  себя  за  хвост,  вечно
повторяющаяся пытка и бледный свет,  движущийся  по  замкнутому  пути;
мир, где все, кружится на месте, и только человеческая мысль  пытается
пробить стену, перед которой бессильно даже Время...".
    Невозможно было понять, который раз это происходит.
    Он смотрел на струйку крови, вытекающую из губ Доктора.
    "...Этот - жив. У мертвых не течет кровь. Глаза закрыты, значит он
все время в беспамятстве.  Для  него  это  лучше.  Неизвестно,  что  с
Физиком. Они сидели на диване. Очевидно, их швыряет  туда,  когда  всЈ
начинается сначала..."
    Опять стремительный полет, хруст  костей,  беспамятство  и  мысль,
беспомощно бьющаяся, как муха на стекле.
    "...Интервалы времени непрерывно  сокращаются.  Мы  входим  в  эту
ловушку по спирали. Еще немного и корабль попадет  в  мешок,  где  нет
ничего, кроме бледного света. Мешок, где Время и Пространство сплелись
в плотный клубок, где  вечность  неотличима  от  мгновения.  Двигатели
выключены, и  наша  траектория  определяется  накопленным  количеством
движения.  Может  быть,  если  включить  двигатели,   спираль   начнет
раскручиваться. Нужно нажать пусковую кнопку на аварийном  пульте,  но
это невозможно. Что может сделать раздавленная муха на стене?.."
    С каждым витком спирали убыстрялось вращение Времени.
    Сейчас в его распоряжении были короткие перерывы, когда можно было
думать.
    Больше всего он боялся, что измученный повторяющейся  пыткой  мозг
отдаст команду сердцу остановиться.
    "...Можно ли окончательно умереть  в  мире,  где  всЈ  бесконечное
число раз приходит в начальное состояние? Это будет вечное чередование
жизни и смерти, во всЈ убыстряющемся  темпе.  Что  происходит  на  дне
этого мешка? Нужно нажать кнопку на аварийном пульте в  то  мгновение,
когда меня выбрасывает из кресла. Нажать, пока кости не сломаны ударом
о пульт.
    Теперь он приходил в  сознание  уже  тогда,  когда  струйка  крови
исчезала во рту Доктора.
    "...Я ударяюсь левым боком о панель пульта. Расстояние от плеча до
кнопки около двадцати  сантиметров.  Если  "выставить  локоть,  то  он
ударит по кнопке...".
    Дальше всЈ слилось  в  непрекращающийся  кошмар  из  стремительных
полетов, треска костей, боли, беспамятства  и  упрямых  попыток  найти
нужное положение локтя.
    Кресло,  пульт,  стена,  кресло,  пульт,  стена,  кресло,   пульт,
стена...
    Было похоже на то, что обезумевшее Время играет человеком в мяч.
    Казалось, прошла вечность, прежде чем он почувствовал  невыносимую
боль в локте левой руки.
    Он пронес эту боль сквозь беспамятство, как мечту о жизни.
    ...Раньше, чем он открыл глаза,  его  поразило  блаженное  чувство
невесомости. Потом он увидел лицо  склонившегося  над  ним  Доктора  и
знакомые очертания созвездий в иллюминаторе.
    Тогда он заплакал, поняв, что победил Время и Пространство.
    ВсЈ остальное сделали автоматы. Они  вывели  корабль  на  заданный
курс и выключили уже ненужные двигатели.



        ВОЗВРАЩЕНИЕ



    Привычную тишину кают-компании неожиданно нарушил голос Геолога:
    - НЕ ПОРА ЛИ НАМ ПОГОВОРИТЬ, КОМАНДИР?
    "Ни к черту не годится сердце, - подумал Командир, - бьется, как у
напроказившего мальчишки. Я ведь  ждал  этого  разговора.  Только  мне
почему-то казалось, что начнет его не Геолог, а Доктор.  Странно,  что
он сидит с таким видом, будто всЈ это его не касается. Терпеть не могу
этой дурацкой манеры чертить  вилкой  узоры  на  скатерти.  Вообще  он
здорово опустился. Что ж, если говорить правду, мы все оказались не на
высоте. Все, кроме Физика".
    -... ВЫ ЗНАЕТЕ, ЧТО Я НЕ НОВИЧОК В КОСМОСЕ...
    "...Да, это правда. Он участвовал в трех экспедициях. Залежи урана
на Венере и еще что-то в этом роде. Доктор  тоже  два  раза  летал  на
Марс.  Председатель  отборочной  комиссии  считал  их  обоих  наиболее
пригодными для Большого космоса. Ни  черта  они  не  понимают  в  этих
комиссиях. Подумаешь: высокая пластичность нервной системы!  Идеальный
вестибулярный аппарат! Гроша ломаного всЈ это  не  стоит.  Я  тоже  не
представлял  себе,  что  такое  Большой   космос.   Абсолютно   пустое
пространство. Годами летишь с сумасшедшей скоростью,  а,  в  сущности,
висишь   на   месте.   Потеря   чувства   времени.    Пространственные
галлюцинации.  Доктор  мог  бы   написать   отличную   диссертацию   о
космических психозах. Вначале всЈ  шло  нормально,  пока  не  включили
фотонный ускоритель. Пожалуй, один только Физик ничего не  чувствовал.
Он слишком был поглощен, работой.  Интересно,  что  именно  Физика  не
хотели включать в состав экспедиции. Неустойчивое  кровяное  давление.
Ну и болваны же сидят в этих комиссиях!".
    -...МНЕ ИЗВЕСТНО, ЧТО УСТАВ КОСМИЧЕСКОЙ  СЛУЖБЫ  ЗАПРЕЩАЕТ  ЧЛЕНАМ
ЭКИПАЖА ОБСУЖДАТЬ ДЕЙСТВИЯ КОМАНДИРА...
    "...Ваше счастье, что вы не знаете всей правды. Плевать бы вы  оба
тогда хотели на устав. Физик тоже говорил об уставе перед тем,  как  я
его убил. Никогда не  думал,  что  я  способен  так  хладнокровно  это
проделать. Теперь меня будут судить. Эти двое уже осудили. Остался суд
на Земле. Там придется дать ответ за всЈ: и за провал экспедиции, и за
убийство Физика. Интересно, существует ли  сейчас  на  Земле  закон  о
давности преступлений? Ведь с момента смерти Физика по земному времени
прошло не менее тысячи лет.  Тысяча  лет,  как  мы  потеряли  связь  с
Землей. Тысячу  лет  мы  висим  в  пустом  пространстве,  двигаясь  со
скоростью, недоступной воображению. За это время мы прожили  в  ракете
всего несколько лет".
    - ... И ВСЕ ЖЕ Я ПОЗВОЛЮ СЕБЕ НАРУШИТЬ УСТАВ И СКАЗАТЬ ТО,  ЧТО  Я
ДУМАЮ...
    "...Мы не знаем ни своего, ни земного времени.  Не  зная  времени,
ничего нельзя сделать в космосе.  Чтобы  определить  пройденный  путь,
нужно дважды проинтегрировать ускорение по времени.  Можно  определить
скорость по эффекту Доплера, но спектрограф разрушен. Какой  глупостью
было сосредоточивать самое ценное оборудование в носовом  отсеке.  Кто
бы мог подумать, что подведут кобальтовые часы. Всегда считалось,  что
скорость радиоактивного распада - самый надежный эталон времени. Когда
началась эта чертовщина с часами, мы были уверены, что  имеем  дело  с
влиянием скорости на время. Совершенно неожиданно  кобальтовый  датчик
взорвался, разрушив  всЈ  в  переднем  отсеке.  Потом  Физик  мне  все
об®яснил. Оказывается, количество заряженных частиц в  пространстве  в
десятки раз превысило предполагаемое. При субсветовой скорости корабля
они создавали мощнейший поток жесткого  излучения,  вызвавшего  цепную
реакцию в радиоактивном кобальте. Почти одновременно автомат  выключил
главный реактор. Там тоже  начиналась  цепная  реакция.  Счастье,  что
биологическая защита кабины задержала это излучение".
    -...Я ЗНАЮ, ЧТО КОСМОС ПРИНОСИТ РАЗОЧАРОВАНИЕ  ТЕМ,  КТО  ЖДЕТ  ОТ
НЕГО СЛИШКОМ МНОГОГО...
    "...Тебя и Доктора еще не постигло самое  страшное  разочарование.
Вы всЈ еще думаете, что возвращаетесь на  Землю.  Не  могу  же  я  вам
сказать, что на возвращение существует всего один шанс из миллиона.  Я
сам не понимаю, как мне удалось выйти к Солнечной системе. Теперь я не
знаю  своей  скорости.  Хватит  ли   вспомогательных   реакторов   для
торможения. Самое большое, на что можно  надеяться,  -  это  выйти  на
постоянную орбиту вокруг Солнца. Но для этого  нужно  знать  скорость.
Один шанс из миллиона за то, что это удастся.  Если  бы  хоть  работал
главный реактор. Теперь он никогда не заработает, Физик  переставил  в
нем стержни. Не могу я об этом вам  говорить.  Потеря  надежды  -  это
самое страшное, что есть в космосе".
    - ...НО САМОЕ ТЯЖЕЛОЕ РАЗОЧАРОВАНИЕ, КОТОРОЕ Я ПЕРЕЖИЛ...
    "...Сколько я  пережил  разочарований?  Я  был  первым  на  Марсе.
Безжизненная, холодная пустыня сразу выбила из головы юношеские бредни
о  синеоких  красавицах  далеких  миров  и  фантастических  чудовищах,
которыми мне предстояло украсить зоологический музей. Ни разу  мне  не
удавалось встретить в космосе ничего похожего на то, чем я упивался  в
фантастических рассказах. Ничего, кроме чахлых лишайников и  дрожжевых
грибков. А неудачная посадка  на  Венере?  Разве  она  не  была  полна
разочарований и уязвленного самолюбия? Но тогда были  миллионы  людей,
сутками не отходящих от  радиоприемников,  жадно  ловящих  каждое  мое
сообщение, слова ободрения с  родной  Земли  и  друзья,  пришедшие  на
помощь. А что сейчас? Экспедиция провалилась. Даже если случится чудо,
что я могу доставить на Землю? Покаянный рассказ об убийстве Физика  и
жалкие сведения о Большом космосе, ставшие  уже  давно  известными  за
десять столетий, прошедших на Земле с момента нашего отлета. Мы  будем
напоминать  первобытных  людей,   явившихся   в   двадцатом   реке   с
сенсационным сообщением о том, что если тереть два куска дерева друг о
друга, то можно добыть огонь. Не знаю, принимали ли мои  сообщения  на
Земле. Единственное, что у нас осталось, - это квантовый передатчик на
световых частотах. Что толку, что он непрерывно передает один и тот же
сигнал:
    "Земля, Земля, я "Метеор"". Наши приемники не работают.  Где-то  в
эфире блуждают мои сообщения. Кто помнит сейчас на Земле,  что  тысячу
лет тому назад был отправлен в космос какой-то "Метеор"...".
    -...ЭТО ТО, ЧТО В КОСМОС ОТКРЫТ ПУТЬ ТАКИМ ТРУСАМ И  УБИЙЦАМ,  КАК
ВЫ, КОМАНДИР...
    "...Я  убил  Физика.  После  того  как  автомат  выключил  главный
реактор, Физик засел за расчеты. Однажды он пришел  ко  мне  в  рубку,
когда Геолог и Доктор спали. В руках у него были две толстые тетради.
    - Плохо дело,  Командир,  -  сказал  он,  садясь  на  диван.  -  В
реакторах началась цепная реакция, и автоматы их выключили. Получается
нечто вроде заколдованного круга: пока мы не погасим скорость,  нельзя
включить реакторы. Этот поток жесткого  излучения,  перевернувший  всЈ
вверх ногами, является результатом нашей скорости.  Погасить  скорость
мы не  можем,  не  включив  главный  реактор.  Мне  придется  изменить
расположение стержней в нем.
    Я понимал, что это значит.
    - Хорошо, -  сказал  я,  -  дайте  мне  схему,  и  я  это  сделаю.
Навигационные расчеты вы сумеете произвести без меня.
    - Вы забыли устав, Командир, - сказал он, похлопав меня по  плечу.
- Вспомните: "Ни при каких условиях командир не имеет  права  покидать
кабину во время полета".
    - Чепуха! - ответил я. - Бывают обстоятельства, когда...
    - Вот именно, обстоятельства, - перебил он меня. - Я  еще  не  всЈ
вам сказал. После того как я изменю расположение стержней в  реакторе,
он будет работать только до тех пор,  пока  вы  не  погасите  скорость
настолько, что  перестанет  сказываться  влияние  жесткого  излучения.
После этого он перестанет работать навсегда. Я не могу точно  сказать,
при какой скорости это  произойдет.  В  вашем  распоряжении  останутся
только вспомогательные реакторы, не имеющие фотонных  ускорителей.  Не
знаю, что вы с ними сумеете сделать. Кроме того, вы не имеете  эталона
времени. Большая часть  автоматических  устройств  разрушена.  В  этих
условиях вернуться на Землю практически невозможно. Может  быть,  есть
один шанс из миллиона,  и  этот  шанс  называется  чутьем  космонавта.
Теперь вы понимаете, почему вам нельзя лезть в реактор?
    Тогда мы с ним  обо  всем  договорились.  Мы  оба  понимали,  что,
побывав в реакторе, он уже  не  сможет  вернуться  в  кабину.  Я  ведь
отвечал за жизнь Геолога и Доктора. Было бы безумием взять  умирать  в
кабину этот сгусток радиоактивного излучения.
    Мы договорились, что я сожгу его в струе плазмы.
    - Вот и отлично! - сказал он.  -  Я  по  крайней  мере  смогу  сам
убедиться, что реактор заработал.
    Мне казалось, что он провел целую  вечность  в  этом  реакторе.  Я
увидел его на экране кормового телевизора, когда  он  выбрался  наружу
через дюзу. Он улыбнулся мне сквозь стекло скафандра и  махнул  рукой,
показывая, что всЈ в порядке. Тогда я нажал кнопку.
    Когда Геолог и Доктор спросили меня, где Физик, я им  сказал,  что
произошел  несчастный  случай.  Я  послал  его   проверить   состояние
фотонного ускорителя и нечаянно включил реактор. Я им не  мог  сказать
правду. Они не должны были знать, в  каком  безнадежном  положении  мы
находимся. Тогда они замолчали. Может быть,  наедине  они  и  говорили
друг с другом, но я на протяжении нескольких лет не слышал от  них  ни
слова. Тысячу земных лет  я  не  слыхал  человеческой  речи.  Потом  я
заметил, что они  прикладываются  к  запасам  спирта,  хранившегося  у
Доктора. Когда я отобрал спирт, Доктор придумал этот дьявольский фикус
с шариком. Что-то в  стиле  индийских  йогов.  Они  приводили  себя  в
бесчувственное  состояние,  фиксируя  взгляд  на  стеклянном   шарике.
Космический психоз овладевал ими с каждым днем всЈ сильней. Нужно было
что-то предпринять. Не мог же я дать им сойти с ума. Тогда я их  обоих
избил. Теперь мне, по крайней мере, удается  заставлять  их  регулярно
делать зарядку и являться к столу".
    -...МОЖЕТ  БЫТЬ,  ПЕРЕД  ВОЗВРАЩЕНИЕМ  НА  ЗЕМЛЮ  ВЫ   ПОПЫТАЕТЕСЬ
ИЗБАВИТЬСЯ ОТ НАС, КАК ИЗБАВИЛИСЬ ОТ ФИЗИКА; НО ПО КРАЙНЕЙ  МЕРЕ  ХОТЬ
БУДЕТЕ ЗНАТЬ, ЧТО МЫ ВАС РАСКУСИЛИ, КОМАНДИР!
    "...Один шанс из миллиона, но я обязан выйти на постоянную орбиту,
хотя бы для того, чтобы попытаться спасти этих двоих".
    - ЗА СВОИ ДЕЙСТВИЯ,- сказал Командир,  -  Я  ОТВЕЧУ  НА  ЗЕМЛЕ.  А
СЕЙЧАС  ПРИКАЗЫВАЮ  НАДЕТЬ  ПРОТИВОПЕРЕГРУЗОЧНЫЕ   КОСТЮМЫ   И   ЛЕЧЬ.
ТОРМОЖЕНИЕ БУДЕТ ОЧЕНЬ РЕЗКИМ.

    Главный диспетчер снял ленту с телетайпа и подошел к Конструктору.
    - Последний пеленг "Метеора". "Комета" и "Метеор-5"  встретят  его
на орбите Юпитера.
    - Когда их можно ожидать на Земле?
    - Трудно сказать. По-видимому, у них израсходовано всЈ горючее. Их
скорость около пятисот километров в секунду. Нашим  кораблям  придется
ее гасить.
    - Есть уже заключение Академии?
    - Никто не может понять, как они прошли весь путь за  пять  земных
лет.  Максимов  считает,  что   "Метеор"   попал   в   такие   области
пространства, где время течет в обратном направлении, но это -  только
предположение...




        СИРЕНЕВАЯ ПЛАНЕТА



    - Не вижу смысла продолжать раскопки.  Собранный  материал  вполне
достаточен для суждения о том, что здесь произошло. Даю вам пять суток
на подготовку экспонатов к транспортировке. Старт  грузовой  ракеты  и
"Метеора" назначаю через десять дней. Надеюсь, возражений нет?
    - Я возражаю, - сказал Доктор.
    Командир досадливо нахмурился:
    - ВсЈ те же сомнения?
    - Да.
    - Мне кажется, что мы уже достаточно спорили по  этому  поводу.  В
конце  концов,  история  планеты  не  так  уж  необычайна.  Длительная
эволюция, закончившаяся появлением разумных существ, достигших высокой
степени  развития,  внезапное  вторжение   космических   завоевателей,
поработивших  хозяев   планеты,   период   упадка   культуры,   гибель
пришельцев, не сумевших до конца приспособиться к непривычным условиям
существования,  эпоха  возрождения  и,  наконец,  неизбежная  старость
планеты, вызвавшая переселение в другую часть Галактики.  Что  же  вас
смущает в этой, совершенно очевидной, цепи фактов?
    - Меня смущает то, что всЈ это не соответствует  действительности.
Чем больше вы пытаетесь  связать  все  факты  воедино,  тем  очевиднее
становится их несоответствие.
    - Ну что ж! Готов выслушать ваши сомнения еще раз.
    Несколько минут Доктор молчал, собираясь с мыслями.
    - Хорошо. Начну по порядку. Во-первых, к  моменту  предполагаемого
вторжения пришельцев население планеты стояло на очень высоком  уровне
развития.  Им  было  уже  известно  применение  ядерной  энергии,  они
располагали  общественным  производством  и  единым  языком  для  всей
планеты. Судя по всему, никаких  внутренних  раздоров  на  планете  не
существовало. Неужели  вы  думаете,  что  они  смогли  бы  так  просто
покориться пришельцам? Вместе с тем, нигде мы  не  обнаружили  никаких
следов, неизбежных в таких случаях сражений.
    Во-вторых, если пришельцы могли совершать космические перелеты, то
они неизбежно должны были принести на планету какие-то элементы своей,
специфической  культуры.  Однако  эпоха  порабощения   характеризуется
только деградацией культуры хозяев планеты. Ничего, кроме слепой жажды
разрушения, распада моральных устоев общества и каннибализма, не несли
с собой эти двуногие крысы.
    В-третьих, эпоха порабощения продолжалась несколько  столетий.  За
это время на планете сменилось не менее двадцати поколений пришельцев.
Почему же именно последние поколения  оказались  неприспособленными  к
новым условиям существования?
    И, наконец, почему все раскопки,  относящиеся  к  этой  эпохе,  не
обнаруживают никаких следов хозяев планеты? Попадаются только  скелеты
крыс. Если допустить, что  полчища  пришельцев  уничтожили  людей,  то
спрашивается, откуда же они не только снова появились на планете, но и
в сравнительно короткий срок сумели  восстановить  то,  что  было  ими
потеряно?
    В рабочем зале станции наступило молчание.
    В тишине было слышно только тяжелое дыхание Доктора и постукивание
пальцев Командира о подлокотник кресла.
    - Мне хотелось бы услышать ваше мнение, Геолог.
    Геолог встал со стула и подошел к  витрине  с  двумя  хрустальными
саркофагами.  Они  хранили  в  себе  результат   колоссального   труда
экспедиции.   Потребовалось   свыше   года   раскопок,   скрупулезного
сопоставления  тысячи  находок  и  тщательного   анализа   возникающих
гипотез, чтобы воссоздать облики бывших обитателей планеты.
    В одном из саркофагов во  весь  рост  стояло  искусно  вылепленное
изображение юноши. Даже  по  земным  понятиям  он  был  очень  красив,
несмотря на лиловый цвет кожи и непропорционально большую голову.  Это
был, несомненно, продукт многовековой, высокоразвитой культуры.
    Другой саркофаг хранил мерзкое существо, передвигавшееся  на  двух
ногах, покрытое серой глянцевитой кожей. Жирное  туловище,  снабженное
парой рук с длинными, как у  обезьяны,  пальцами,  венчалось  головой,
очень похожей  на  крысиную.  Что-то  было  в  облике  крысо-человека,
вызывающее страх и омерзение.
    - Я хотел бы знать ваше мнение.
    Геолог невольно вздрогнул, настолько неожиданным  был  переход  от
занимавших его мыслей к действительности.
    - Раньше, чем отвечать, я хочу задать вопрос Доктору.
    - Пожалуйс