дующий!
     Операция с могильщиком заняла всего минуту,  потому  что  иголочка  с
микробом была уже подготовлена. Могильщик пытался сопротивляться, и Удалов
даже рванулся, чтобы прийти к нему на помощь, но солдаты  быстро  подавили
бунт, и еще через пять секунд могильщик об®явил, что он тоже счастлив.
     Остался  один  Удалов.  Один  несчастливый  во  всей   этой   большой
удовлетворенной компании.
     - Я займусь им лично, - сказал Президент, сходя с возвышения. Солдаты
подперли Удалова автоматами в спину, чтобы он не отступил, и Удалов решил,
что не уронит своего достоинства даже в  такой  критической  ситуации.  Он
замер и высоко поднял голову.
     Старик шел с трудом, сановники поддерживали его под локти,  и  Удалов
даже успел подумать, что наверное нельзя кормить одними лепестками  такого
пожилого и привыкшего к разносолам господина.
     Не доходя до Удалова двух шагов, старик вдруг остановился.
     Внезапная тревога исказила его лицо.
     - А вы уверены, что это тот самый Удалов? - спросил он.
     - Совершенно уверены,  -  ответила  прекрасная  Тулия  и  достала  из
сумочки сложенный вчетверо лист бумаги. - Вот что написано в  предсказании
Острадама:  "И  прибудет  на  с®езд  делегат  Земли  Корнелий  Удалов.   И
прославится на с®езде большими делами. И будет  от  него  страшная  угроза
могуществу микробов. И станет он..."
     - Хватит, - прервал девушку Президент.  -  До  сих  пор  Острадам  не
обманывал. Хотя предсказания его туманны. Тебя зовут Корнелий? Ты с Земли?
     - Меня  зовут  Корнелий  Иванович  Удалов,  -  сказал  пленник.  -  Я
прилетел с Земли, из города Великий Гусляр, и я клянусь посвятить все свои
силы освобождению Галактики от паразитов.
     - Тот самый, - сказал Президент. - Без сомнения. Ты от нас  на  Земле
ушел, ты от нас на Альдебаране ушел, но здесь тебе деваться некуда.
     Президент подошел вплотную, сложил губы трубочкой и заверещал:
     - Скорее! Я хочу в новое тело. Мое старое умирает.
     Тут Президент начал покачиваться, и ноги его подкосились.
     Но Удалова это не спасло. Падающий  Президент  успел  обнять  Удалова
старческими руками и вцепиться с такой силой, что стряхнуть  его  не  было
никакой  возможности.  Президент  потянулся  мертвеющими  губами  к  губам
Удалова.  Несмотря  на  протестующие  крики  сановников,  Удалову  удалось
отклонить голову, но что-то мелкое и шустрое пробежало у него  по  щеке  и
нырнуло в ноздрю. Тело Президента, лишенное хозяина,  сползло  на  пол,  и
умирающий старик прошептал:
     - Уничтожайте паразитов... пить!
     - Воды! Дайте ему воды! - закричал Удалов. - Человеку плохо!
     Он начал нагибаться к бездыханному Президенту, но что-то случилось  с
его позвоночником, что-то замкнулось в его грудной клетке, и Удалов  замер
в неудобной позе, услышав внутренний голос:
     - Не надо, Удалов, не беспокойся. Все в порядке. Ты теперь не  одинок
в этом мире. В тебе есть верный и неотлучный  друг.  Угроза  существованию
микробов ликвидирована. И мы с тобой вместе будем бороться  за  счастье  и
благоденствие паразитов.
     - Нет! - закричал было Удалов, но крик исчез, не долетев  до  рта,  а
вместо этого кто-то удаловским голосом сказал:
     - Отличное тело. Подвижное, крепкое, вполне достойное меня.
     Раздались  радостные  крики  сановников,  к  которым   присоединились
счастливые кузнечик и  могильщик,  а  больше  всех  радовалась  прекрасная
Тулия, в которой, как узнал Удалов,  жила  сама  Верховная  матка  племени
микробов.
     - Погодите, - мысленно сопротивлялся Удалов. - Вы не имеете права!  Я
буду жаловаться!
     Но в ответ внутри Удалова,  зарождаясь  где-то  в  районе  гайморовой
полости,  раздался  тихий  удовлетворенный   смех,   который   перешел   в
убеждающий, мягкий и в чем-то даже добрый голос Верховного микроба:
     - Отныне, Удалов, мы с тобой будем жить безмятежно, питаться нектаром
и беспрекословно выполнять все мои приказания. Мы будем  кричать  на  всех
перекрестках,  что  мы  счастливы.  Мы  будем  ратовать  за   "послушание,
прилежание и простоту". И ничего нам не надо,  кроме  моего  счастья...  А
задумайся, как хорошо беспрекословно подчиняться, сколько  это  снимает  с
тебя проблем и забот. За тебя думает паразит, решение  за  тебя  принимает
паразит, даже зубы по утрам чистить  необязательно,  потому  что  паразиту
плевать, чистые у тебя зубы или грязные... Мы с тобой, Удалов, покорим всю
Вселенную, мы принесем счастье Галактике, мы принесем спокойствие Земле...
Что такое? Что такое? Кто сюда идет?
     Вдруг внутренний голос Удалова замолк, и Корнелий, все еще  скованный
волей Верховного микроба, обрел способность глядеть по сторонам и  видеть,
что творится вокруг.
     Сановники о чем-то беседовали, могильщик  принялся  снимать  мерку  с
трупа Президента, хотя, видно, в этом не было нужды,  потому  что  солдаты
уже приготовили ржавые крючья, чтобы  оттащить  труп  старика  на  свалку.
Прекрасная Тулия, не подозревавшая о том, что Верховный микроб  столкнулся
с какими-то неприятностями в недрах удаловского организма, подошла к  нему
и сказала:
     - Полагаю, что моя оболочка все еще вызывает в тебе  нежные  чувства.
Так что можешь пользоваться. И пока вы с Тулией будете любить друг  друга,
мы  с  Его  Необозримостью  займемся  плодотворным  обсуждением   вопросов
дальнейшей экспансии.
     Глаза  Тулии  были  пусты  и  показались  Удалову  совсем  не  такими
прекрасными, как прежде.
     - А как же любовь? - спросил он.
     - Зачем тебе любовь? - удивилась Тулия. - Главное - простота.
     - Прекратите! - произнесли  губы  Удалова  помимо  его  воли.  Видно,
внутри него творилось что-то неладное. - Сейчас же отпустите меня!
     - Что случилось? - всполошилась Тулия. - Что с тобой?
     - На меня напали! Здесь полчища бандитов! На помощь! Спасите!
     Тулия ударила Удалова по голове кулачком.
     - Прекратите, подрыватель! - закричала она. - Оставь  в  покое  моего
сына! Ты на кого поднял руку, подлец!
     - Я совершенно ни при чем!  -  закричал  в  ответ  Удалов,  но  слова
получились смятыми  я  неубедительными,  потому  что  сквозь  рот  Удалова
рвались отчаянные вопли  страдающего  паразита.  Боль  Верховного  микроба
передалась  Удалову,  и  его  начало   корчить   и   мотать,   разболелись
одновременно все зубы, ломило голову и взрывалось в  ушах.  Удалов  помимо
своей воли совершал нелепый танец, закидывая руки, выпячивая живот и стуча
ногами. Успела мелькнуть мысль, что он сейчас со стороны наверно похож  на
древнего шамана, но тут  же  эта  мысль  исчезла  и  наступило  помутнение
сознания. И как  будто  сквозь  туман  к  Удалову  тянулись  гневные  руки
сановников и его бывших товарищей - кузнечика  и  могильщика,  все  вокруг
вопили, грозились убить Удалова и даже старались его убить, но мешали друг
другу, и это Удалова спасло. А тем временем  изо  рта  Удалова  продолжали
вырываться страшные проклятия.
     - Я гибну! - кричал Верховный микроб. - Меня окружили!  Здесь  хищные
враги! Они едят меня! На помощь... Я не могу  вырваться.  Предательство...
измена! Ааааа...
     И последний крик Верховного паразита угас, превратившись в  невнятные
всхлипывания. В ужасе сановники отшатнулись от  Удалова,  и  он,  избитый,
измученный происходившей в нем борьбой, лишился чувств.



        15. УДАЛОВ ПОПАДАЕТ В ПОДЗЕМЕЛЬЕ И ВСТРЕЧАЕТСЯ
        С ПРЕДСКАЗАТЕЛЕМ ОСТРАДАМОМ

     Когда Удалов пришел в себя, оказалось,  что  он  лежит  на  холодном,
грязном полу тронного зала. В зале слышался гул голосов,  но  никто  более
Удалова не бил.
     Удалов с трудом сел. Голова болела, все члены тела были измучены и не
хотели подчиняться. Когда удалось  сфокусировать  зрение,  оказалось,  что
сановники столпились вокруг золотого кресла, на котором  сидела  Тулия,  и
обсуждали создавшееся положение. На Удалова никто не обращал внимания.
     Кузнечик суетился у трона, а могильщик стоял с солдатами неподалеку и
с сочувствием смотрел на Удалова.
     В этот момент сановники отошли от трона, и  Тулия,  обратив  строгий,
начисто лишенный любви взгляд к Удалову, сказала:
     - Мы пришли к выводу,  что  в  тебе,  Удалов,  живут  враждебные  нам
бактерии и вирусы... Разумеется, мы могли бы поместить в тебя для проверки
еще одного из наших братьев, но риск его гибели  слишком  велик  и  потому
лучше тебя уничтожить. Надеюсь, ты согласен  с  нами,  что  такое  решение
разумно?
     - Нет, - сказал Удалов. - Совершенно дикое решение.
     - Но ведь ты убил лучшего из нас!
     - Я никого не убивал. И никто не просил его в меня соваться.
     - Удалов, нам, микробам, суждено покорить всю Галактику, и не пытайся
встать на пути исторического регресса. Ты приговорен к уничтожению, однако
исполнение приговора откладывается. Мы рассудили, что если ты нам  опасен,
то еще опаснее вся Земля. Вместо одного врага  мы  получили  теперь  шесть
миллиардов врагов. А это нас удручает.  Следовало  серьезней  отнестись  к
предсказанию Острадама и уничтожить тебя на Альдебаране.
     - Опоздали, - согласился Удалов. - Ваше дело проиграно. Учтите, что я
- самый средний землянин, а у нас есть очень умные люди.
     -  Мы  учитываем,  -  сказала  прекрасная  Тулия.  -  Поэтому   перед
уничтожением ты подвергнешься пыткам для добровольной  выдачи  информации,
которая позволит нам ликвидировать Землю. Увести его!
     Солдаты знаками показали Удалову,  чтобы  он  двигался  к  выходу,  и
Удалов не стал сопротивляться. Он так устал, что мечтал только об одном  -
немного поспать. А там видно будет.
     И он спокойно пошел к выходу.
     На улице так же светило солнце, плыли  кучевые  облака,  по  соседней
улице шла очередная  демонстрация  за  увеличение  потребления  нектара  и
никому не было дела до одинокого человека,  который  попал  в  переплет  и
вполне мог сгореть на костре подобно Жанне д'Арк, Джордано Бруно и  Тарасу
Бульбе.
     Перейдя   площадь,   Удалов   оказался   перед   входом   в   тюрьму.
Предупрежденный о его  приходе  тюремщик  открыл  двери,  а  сам  опасливо
отошел, и это было понятно, так как на планете Кэ не было  смысла  держать
преступников в тюрьме, когда их можно было использовать и  перевоспитывать
более надежным образом.
     Скрипели ржавые двери, пыль  поднималась  с  лестничных  ступенек,  и
путешествие показалось Удалову бесконечным.
     Наконец, он добрался до нижнего  этажа  подвалов.  Железная  дверь  с
глазком отворилась перед ним, из  камеры  выскочил,  зажимая  нос  и  рот,
оборванный  тюремщик,  дверь  закрылась,  и  Удалов  оказался  в  холодном
каменном мешке, освещенном  голой  лампочкой  под  потолком.  Здесь  стоял
табурет, на полу валялась куча гнилой соломы да  в  углу  виделась  черная
дыра в полу - простейшее туалетное устройство.
     - Ну что ж, - сказал Удалов сам себе, - еще не вечер.
     Глазок в двери приоткрылся, и женский голос произнес:
     - Нет, вечер.
     Удалов узнал голос прекрасной Тулии и крикнул в ответ:
     - Я требую справедливого суда!
     - Суд уже состоялся, - сказала Тулия. - Ты уже приговорен к  сожжению
на костре за убийство президента этой планеты.
     - Постойте! - возмутился Удалов. - Но ведь суда не было, и я ни в чем
не признавался! И президента я не трогал. Вы его сами лепестками уморили.
     - Неважно! - ответила Тулия из-за  двери.  -  Копия  приговора  после
вынесения наказания будет послана на СОС и на Землю,  чтобы  все  морально
осудили убийцу.
     Четкие шаги Тулии удалились, и  наступила  тишина,  которую  нарушали
лишь капли, падавшие с потолка каменного мешка. Удалов вытащил из  кармана
коробочку со скорпионом. Скорпиончик посмотрел на  Удалова  с  осуждением,
видно, никогда еще не попадал  в  такую  ситуацию.  Потом  мелко  задрожал
хвостом и начал согревать промозглый воздух. Запахло  флоксами,  и  Удалов
немного приободрился.
     Согревшись, Удалов свернулся калачиком на соломе и задремал,  во  сне
увидел родной город, жену Ксению в  процессе  приготовления  блинов,  сына
Максимку, бегающего по зеленой лужайке перед церковью Параскевы Пятницы  с
сачком  для  ловли  бабочек  в  руке,  а  также   школьного   друга   Колю
Белосельского, который уверенно говорил: "Не падай духом, Корнелий! Мы  не
оставим тебя в беде! Мы не поверим клевете, которую распространяют о  тебе
злые силы реакции! Вся Земля, затаив дыхание,  следит  за  твоей  неравной
борьбой  за  справедливость  и  национальное   освобождение   трудолюбивых
обитателей планеты Кэ от жестоких  угнетателей.  Мы  с  тобой,  Корнелий!"
Застучали барабаны, и Корнелий проснулся.
     Оказалось, что кто-то негромко стучит в стену. Но  не  равномерно,  а
прерывисто, словно на азбуке Морзе, которую Удалов, к сожалению, не знал.
     Удалов протянул руку к стене и, отогнав мокрицу, постучал в ответ.
     - Не падай духом! - услышал он незнакомый голос.
     Удалов поднял голову  и  увидел,  что  в  дыре  под  потолком  камеры
появилась человеческая голова. Голова подмигнула Удалову и повторила:
     - Главное, не падать духом.
     - Это вы стучали? - спросил Удалов.
     - Я, - человек оглушительно чихнул  и  сказал:  -  Извините,  у  меня
насморк.
     - Что вы здесь делаете? - спросил Удалов.
     - Я не делаю, - сказал человек, - я сижу  в  соседней  камере  и  жду
смерти.
     - Кстати, я тоже, - сказал Удалов. - Удивительное совпадение. Вы тоже
кого-нибудь убили?
     - Нет, - ответил человек. - Я самоубийца. Разрешите, я к вам слезу, а
то мне очень неудобно разговаривать на весу.
     - Разумеется, - сказал Удалов. - Я буду рад.
     - Тогда подойдите поближе и подставьте мне спину. Вы  же  не  хотите,
чтобы я сломал ноги?
     - Ни в коем случае, - сказал Удалов и подошел к стене.
     Человек протиснулся в дырку, тяжело спрыгнул на спину Удалова, с®ехал
по ней на пол и оказался коренастым карликом с пышной смоляной шевелюрой.
     - Спасибо, - сказал карлик, запахиваясь в парчовый халат и усаживаясь
на единственную табуретку. -  Мне  очень  приятно  с  вами  познакомиться,
Корнелий Иванович, потому что я, до определенной  степени,  виновник  всех
ваших несчастий.
     - А я думал, кто же во всем виноват? - сказал Удалов. - Зачем  же  вы
так?
     - Исключительно из-за тщеславия и любви к роскоши. У вас закурить  не
найдется?
     - Не курю.
     - Знаю, это я так, для того, чтобы  переменить  неприятную  для  меня
тему. Я ненавижу доставлять людям неприятности, всю жизнь с этим борюсь. И
вы представить не можете, сколько неприятностей  я  им  доставил.  И  себе
тоже.
     - А вы кто будете по специальности?
     - Предсказатель.
     - Что-то вроде фокусника?
     - Хуже, - вздохнул карлик.
     Они помолчали. Потом Удалов сказал:
     - Вот меня здесь все знают, а представиться забывают.
     - Мой псевдоним - Острадам. А имя мое никому не известно.
     - Очень приятно. А меня откуда знаете?
     - Ничего удивительного, - сказал карлик.  -  Вы,  Корнелий,  личность
известная и перспективная.
     - Если бы  я  был  необыкновенным,  -  возразил  Удалов,  -  меня  не
пригласили бы на СОС. В обыкновенности моя сила.
     - Тоже правильно. Но вы же самый обыкновенный из  всех  обыкновенных.
Это уже уникальность. У вас закурить не найдется?
     - Я не курю.
     - Знаю. Простите. Измучился без курева.  Третью  неделю  держат  меня
здесь на одном цветочном нектаре. Скорей бы уж казнили.
     Карлик расчихался, и прошло минуты две, прежде чем он смог продолжить
разговор.
     - Погодите, - Удалова посетило страшное подозрение. - А как же вы?
     - Чего?
     - Как же вас казнить, если в вас сидит уважаемый паразит?
     - Нет во мне паразита, - ответил карлик.
     - Наверное,  это  провокация,  -  сказал  Удалов.  -  Здесь  во  всех
паразиты. Даже во мне был, только я его укокошил.
     - Знаю. Вся планета знает. Хотя твоей заслуги, Корнелий,  в  этом  не
было. Случайность. Скажем, отсталость Земли. Во всей  Вселенной  вирусы  и
прочие микроорганизмы побеждены, а на Земле еще существуют.
     - А вы подумайте, - возразил Удалов. - Кому  в  результате  лучше?  У
меня иммунитет, такой, что даже  Верховного  микроба  победил.  А  вы  все
сдаетесь на милость паразитов.
     - Я не сдаюсь, - возразил Острадам. - Я предпочел смерть.
     - Что-то не  верится,  -  сказал  Удалов.  -  Паразиты  бы  этого  не
допустили.
     - Как видишь, допустили.
     - А можно, я тебя одним вопросом проверю? - спросил Удалов.
     - Валяй.
     - Ты любишь цветочные лепестки?
     - Хуже дряни в Галактике еще не придумано.
     - Да, похоже, что нет в тебе микроба. Так почему же  они  в  тебя  не
залезли?
     - Это долгая история. А у нас времени мало.
     - А ты вкратце расскажи. Конспективно.
     - Постараюсь. Дело в том, что в молодости я любил  путешествовать.  И
однажды за черной дырой, в двойной туманности у белого коллапса  угодил  в
водоворот времени, где перепутано прошлое и будущее.
     - Ну и что?
     - Я из этого водоворота полгода выбраться  не  мог.  Чего  только  не
насмотрелся. Кое-что запоминал, в блокноте записал. А дальше все просто. С
твоим, Удалов, жизненным опытом и проницательностью тебе нетрудно  понять,
как велик был соблазн прославиться,  когда  я  вернулся  и  увидел  одного
некрупного политического деятеля, о котором я в водовороте подсмотрел, что
лет через пять он станет премьером своей страны...
     - Так ты все про будущее знаешь? - спросил Удалов.
     - Какое там! Ничего  подобного.  Случайные  клочки.  Даже  не  всегда
известно, что уже было, а что будет.  А  уж  тем  более  сомнительно,  где
происходит действие.
     - Так как же ты с такой  недостаточной  информацией  в  предсказатели
полез?
     - А чем я хуже других предсказателей?
     - А разве лучше? Людей обманываешь.
     - Не скажи, Удалов. Ведь другие предсказатели вообще ничего не знают,
а я недостаточную информацию имею. Вот и преуспел.
     - Как же тебе с такой информацией удалось преуспеть?
     -  Про  премьера  я  угадал.  Кое-что  еще  вспомнил.  Тоже   угадал.
Известность моя росла. Ну и опыт ширился. Ведь людям надо давать, что  они
хотят. Они и довольны. Если я угадывал, они мне верили, запоминали, а если
ошибался, находили мне оправдание, забывали. И стал я постепенно гордостью
моей планеты.
     - Сомнительная слава, - сказал Удалов.
     - Не спорю. И должен тебе сказать, что слава  моя  особенно  выросла,
когда я занялся предсказаниями в космическом  масштабе.  В  моем  блокноте
накопилось множество имен и названий. Некоторые я расшифровал, другие нет,
и стал я употреблять их в своих предсказаниях. И тоже не без  попадания  в
цель.  Представляешь,  Удалов,   нежданно-негаданно   приходит   нота   из
какого-нибудь   инопланетного   посольства:   какое   вы   имеете    право
предсказывать трагическую гибель нашему любимому  диктатору?  Я  молчу,  а
диктатор  вскоре  попадает  в  автомобильную  катастрофу.  Кто   об   этом
предупреждал? Я предупреждал. Но погубил я себя тем, что  переоценил  свои
силы. Обленился, устал, захотел  свободной  и  вольготной  жизни  и  решил
покончить с будущим одним ударом. Составил общее предсказание на  двадцать
лет вперед. Войны предсказал, смерти,  художественные  выставки,  полярные
сияния - в общем, побаловался на славу. И в  конце  пошутил  -  предсказал
собственную смерть. Ха-ха!
     Но Удалов не засмеялся. Он спросил серьезно:
     - А основания у тебя к этому были?
     - Ровным счетом никаких оснований, - сказал карлик. - Но пойми  меня,
к своей работе  я  относился  халтурно,  а  двадцать  лет  показались  мне
гигантским сроком.
     - Нет, - сказал Удалов, - двадцать лет - это совсем не такой  большой
срок. Я как сегодня помню, влюбился я в одну девушку...
     - Ты чего замолчал? Говори. Я не выдам.
     Удалов покачал головой. Нахмурился. - Нет, - сказал он,  -  я  просто
забыл. Вроде бы влюбился, но в кого, почему и чем