нном имущественном  положении.  В  чем  Удалов  и  признался  ей  со
смущенной улыбкой, которая очень красила его простодушное курносое лицо.
     - Я тут мог  денег  заработать,  -  сказал  он.  -  Но  вместо  денег
уникальную штуку получил.
     И Удалов рассказал уборщице о бутылочке, которую получил за  ненужные
воспоминания. Потом достал и бутылочку.
     Уборщица вдруг нахмурилась, повертела бутылочку в пальцах  и  сказала
со вздохом:
     - Провели тебя, Корнелий Иваныч. Воспользовались твоей простотой. Это
не средство от всего на свете, а только  лекарство  для  сведения  прыщей.
Хорошее лекарство, только ничего, кроме прыщей, им не  вылечишь.  В  любой
аптеке предается.
     Удалов было опечалился, но взял себя в руки и сказал:
     -  Хорошее  средство  от  прыщей  тоже  нелегко  найти.  А  я  с  ним
прошлогодним снегом  расплатился.  Значит,  получается,  что  вор  у  вора
дубинку украл.
     Они как раз проходили мимо кинотеатра.
     - Пойдем в кино, - предложила уборщица. - Здесь билеты  недорогие,  а
вы, когда будет возможность, мне деньги за них вернете.
     Удалов был тронут такой прямотой, и они пошли в кино.
     Сначала  показывали  фильм  про  космическое  путешествие.   Уборщица
шепотом об®яснила ему, что фильм документальный, других здесь не знают,  и
записан он с памяти одного  известного  космонавта.  Потом  начался  фильм
"Первая любовь". И тут Удалов сильно удивился.
     На экране  в  цвете  и  реальном  об®еме  возникла  пыльная,  странно
знакомая Удалову улица. По  сторонам  ее  тянулись  одноэтажные  домики  с
палисадниками, в палисадниках цвели флоксы и астры, лениво перебрехивались
псы, просунув носы в штакетник. Было знойно и покойно. Над домами, в конце
улицы, горел под закатным солнцем золотой купол...
     - Земля... - радостно прошептала уборщица из Атлантиды.
     - Земля, - отозвался Удалов.  И  добавил:  -  Великий  Гусляр,  улица
Кулибина.
     Это было удивительно, словно Удалов погрузился в сон, древний,  почти
детский. Ведь он, как руководитель стройконторы,  отлично  знал,  что  эта
улица выглядит теперь иначе, что домики с правой стороны частично  снесены
и на их месте построен двухэтажный детский сад и стеклянная химчистка.
     ...По улице шла девушка, почти девочка в голубом ситцевом  платье,  с
косичками до плеч.  Девочка  улыбалась  своим  мыслям,  и  она  показалась
Удалову чем-то схожей с красавицей Тулией. Видно, это сходство не укрылось
и от уборщицы, потому что  она  всхлипнула  и  сказала:  "Моя  тоже  такой
была... отличницей".
     Девочка посмотрела прямо в экран и обрадованно воскликнула:
     - Здравствуй!
     - Здравствуй, - откликнулся юношеский голос,  и  на  экране  появился
невысокого  роста  молодой  человек  с  круглым  лицом,  маленьким  носом,
кудрявый и загорелый. Чем-то этот молодой человек был Удалову  знаком,  но
воспоминание  промелькнуло  по  краю  памяти  и  исчезло.  Удалова  больше
интересовали виды родного города, и он с гордостью хозяйственника отмечал,
что нынче эта улица уже покрыта асфальтом  и  тем  избавлена  от  пыли,  а
деревья по сторонам выросли и дают густую тень.
     Девушка и юноша взялись за руки и пошли  к  скверу,  который  зеленел
неподалеку.
     - Теперь здесь детский городок, с качелями, -  сообщил  Удалов  своей
соседке, но та отчужденно взглянула на него и отвернулась.
     Кадр сменился другим. Тот же молодой человек и та же девушка купались
в неширокой голубой речке. Ивовые кусты  опускались  к  самой  воде,  и  в
глубине золотыми тенями проскальзывали рыбы. Юноша плыл на  тот  берег,  к
соснам, а девушка стояла по пояс в воде и кричала ему:
     - Вернись, потонешь!
     Следующий кадр. Вечер. Неподалеку играет  оркестр.  Девушка  и  юноша
идут по темной аллее и вдруг девушка останавливается и смотрит на юношу  в
упор. В темноте ее глаза горят как  звезды.  Они  растут,  заполняют  весь
экран... Зрители затаили дыхание.
     - Теперь, - прошептал  Удалов  уборщице,  -  мы  обеспечили  в  парке
освещение, и темных аллей практически не осталось.
     - Отстаньте, - прошептала раздраженно уборщица, и Удалову даже  стало
обидно на такое невнимание к его деятельности по благоустройству.
     Юноша  осторожно  дотронулся  губами  до  щеки  девушки,  она   резко
повернулась и побежала прочь. Он за ней... Вот они выбежали  в  освещенный
круг у танцевальной веранды,  где  играл  маленький,  из  четырех  человек
оркестр, толпились, щелкая семечки, парни, и стайками щебетали девушки.
     - Да, - вздохнул Удалов. - Здесь и я когда-то бывал...
     ...Вот юноша и девушка плывут по веранде в танце танго.  Юноша  робко
прижимает к себе тонкий стан девушки и смотрит на нее влюбленными глазами.
     Оркестр замолкает, но  они  продолжают  стоять  посреди  веранды,  не
замечая, что музыка кончилась.
     И тут к ним подходит высокий парень и произносит срывающимся баском:
     - Уходи отсюда. Чтобы ноги здесь твоей не было. И чтобы тебя рядом  с
ней я больше не видел.
     - Да я что, - робеет юноша. - Я же ничего.
     - Пошли, - говорит девушка юноше и берет его за руку, отважно глядя в
глаза высокому парню.
     - Ты с ней не уйдешь, - говорит высокий парень.
     - Он уйдет со мной, - говорит девушка. - И учти, что я тебя не боюсь.
И он тоже. Ты не боишься?
     Но юноша молчит.
     Разыгрывается напряженная немая  сцена.  Словно  шпаги,  скрещиваются
взгляды. И, не выдержав взгляда девушки, высокий подросток отступает.
     Зал с облегчением вздохнул. Кто-то неподалеку плакал.  В  этой  сцене
была жизненность, понятная всей цивилизованной Галактике.
     - Все-таки хулиганство, -  сказал  Удалов  сам  себе.  -  Пристают  к
девушке.
     ...Юноша с девушкой медленно сошли с веранды. Что-то произошло  в  их
отношениях, что запрещало прикоснуться друг к  другу...  Внизу,  в  темной
аллее, их поджидал тот же высокий подросток.
     - Раз®единитесь! - приказал он.
     - Не смей, - сказала девушка, глотая слезы.
     - А я его не трону, - сказал парень. - Он сам уйдет. Ты уйдешь?
     И после долгой паузы, которая показалась зрителям почти  бесконечной,
юноша вдруг сказал сдавленным голосом, обращаясь к девушке:
     - Я к тебе завтра зайду.
     - И не мечтай, - захохотал высокий парень. - Беги.
     - Если ты сейчас уйдешь, ты меня никогда больше не увидишь, - сказала
девушка.
     Но юноша уже уходил по аллее, низко склонив голову и приподняв плечи,
словно опасался, что его ударят сзади.
     Потом возник еще один кадр: берег реки. На берегу, в траве,  сидит  и
всхлипывает юноша. Он один. Только луна смотрит на него с черного неба...
     Зрители встретили конец фильма аплодисментами. Удалов не аплодировал.
Он думал. Он никак не мог понять, почему здесь показывают фильмы о Великом
Гусляре. К  тому  же  пессимистические.  Не  хлопала  и  уборщица.  Только
посмотрела на Удалова внимательным взглядом и сказала:
     - Может, уйдем?
     - Уйдем, - согласился Удалов. Он устал за день и хотел спать.
     Когда они вышли на улицу, уборщица спросила:
     - Ну и что вы об этом думаете?
     - Трудно ответить, - признался Удалов.  -  Есть,  конечно,  отдельные
случаи  неправильного  поведения  подростков.  Но  мы  с  этим  непрерывно
боремся...
     - Он вам ничего не напомнил?
     - Нет. Правда, я удивился. Я же в  этом  городе  всегда  живу.  Город
узнал, улицы узнал, изменения в нем угадал правильно, а вот  этих  молодых
людей помню смутно. Наверное, они младше меня были. В таком возрасте  один
год уже играет роль.
     - А я узнала, - сказала уборщица.
     - Чего?
     - Вас узнала, Корнелий Иванович. В молодости.
     - Кто же там меня играет?
     - Да не играет! Это про вас фильм. Это ваши воспоминания, которые  вы
загнали в мозжечок, чтобы забыть, а потом продали кузнечику за средство от
прыщей.
     - Нет! - возмутился Удалов. - Не мог я такого забыть. Не было этого!
     - Теперь для вас этого нет, - согласилась уборщица, и слеза скатилась
по ее щеке. - Что предали, того нет.
     - Так не бывает, - сказал Удалов.
     - А может, вам без такого воспоминания легче будет? Только  беднее...
Не надо меня провожать.
     И уборщица быстро пошла по улице, прочь от Удалова. Удалов  вздохнул,
не убежденный словами уборщицы, и вернулся  в  гостиницу.  Хотя,  конечно,
червь сомнения в нем остался. Лицо юноши было знакомым.



        9. УДАЛОВ ВЫЯСНЯЕТ ОТНОШЕНИЯ И ТАЙКОМ ОТПРАВЛЯЕТСЯ НА САПУР

     Может, Удалов и забыл бы о вечернем приключении, если бы  не  газета.
Кто-то подсунул ему в щель под дверь местную  газету,  в  которой  красным
карандашом была отчеркнута заметка: "Успех нового фильма".
     "В мнемотеатре "Открытое  сердце"  демонстрируется  новый  мнемофильм
"Первая  любовь"  из  воспоминаний  юности   землянина   У.   Правдивость,
искренность  и  душевная  боль  этого  интимного  зрелища   не   оставляет
равнодушными многочисленных зрителей. Так и хочется воскликнуть: "До  чего
душевные проблемы едины во всех уголках Галактики!" Организатор и продюсер
фильма Тори (Тори-Тори)  отказался  встретиться  с  нашим  корреспондентом
ввиду крайней занятости на СОС, однако мы получили  интервью  у  владельца
сети мнемотеатров, который сказал, что ввиду  большого  художественного  и
воспитательного значения фильма продюсер получил за него тройную оплату  и
выплатил бескорыстно всю рекордную сумму владельцу воспоминаний  землянину
У. Мы надеемся, что столь значительное вознаграждение склонит землянина У.
к дальнейшему сотрудничеству с нашими кинозрителями.  Мы  ждем  новых,  не
менее трогательных и правдивых фильмов!  Хватит  нам  питаться  тоскливыми
поделками не знающих чувств спекулянтов от искусства!"
     Удалов отложил газету. Настроение у него несколько упало. Получалось,
что уборщица  не  ошиблась.  Если  землянин  У.  это  и  есть  Удалов,  то
получается, что Корнелий заработал репутацию дельца и стяжателя...
     Открылась дверь, и вбежал оживленный кузнечик.
     - Доброе утро! - воскликнул он. - Все готово! Мы летим!
     Тут его острый взгляд упал на развернутую газету.
     - Ты уже прочел? - спросил  он  живо.  -  А  я  как  раз  хотел  тебе
принести, но забыл. Видишь, как мы с тобой прославились! Приятно, да?  Нас
ждут дальнейшие творческие успехи!
     - Значит, так, -  сказал  Удалов  жестко.  -  Значит,  торгуем  моими
интимными моментами, позорим меня на всю Галактику?
     - Не будь наивным,  Корнелий,  -  ответил  кузнечик.  -  Ты  мне  это
воспоминание продал и не заметил его отсутствия.
     - Продал, - саркастически произнес Удалов. - За бутылку  средства  от
прыщей.
     - А разве плохое средство? - нашелся кузнечик. - Разве не выводит?
     - А кто мне сказал, что это средство универсальное? От всего?
     - Не исключено, - сказал синхронист. -  Его  еще  никто  не  пробовал
употребить с другими целями. Кто может гарантировать, что оно не  помогает
от любви? Я лично не могу. Но не в этом дело. Собирайся  живее,  нас  ждут
растительные дома. Ты забыл?
     - Кукольные? - спросил Удалов. - Как я могу верить  человеку,  дважды
меня обманувшему?
     - Почему дважды?
     - А деньги? Рекордную сумму получил, бриллиантовую заколку  купил,  а
за перелет с меня содрать хочешь!
     - Клевета! - возмутился кузнечик.  -  Ты  попал  в  дурную  компанию!
Завистники склоняют тебя к вражде с другом и благожелателем.  Этот  выжига
хозяин мнемотеатров ввел в заблуждение прессу. Я с трудом покрыл расходы.
     Круглые глаза кузнечика сверкали. Он был оскорблен в лучших чувствах.
Но Удалов пересилил возникшую было жалость и решил кузнечику не верить.  В
конце концов Удалов не первый  день  как  на  свет  родился.  То,  что  он
средний, не значит, что он глупый. Поэтому  Удалов  притворно  вздохнул  и
сказал:
     - Ладно,  не  будем  ссориться.  Я  должен  признаться,  что  получил
предложение сотрудничать в постановке фильмов. Вся выручка пополам.  Через
полчаса ко мне придут с авансом.
     - Ты с ума сошел! - закричал кузнечик,  и  Удалов  понял,  что  одним
ударом выиграл битву. - Это же жулики! В лучшем случае  они  отдадут  тебе
треть!.. Ты их просто не знаешь! Тебе нужен искренний друг и защитник. Без
меня ты погибнешь.
     Кузнечик нервно вскинул коготки и сказал совсем другим голосом:
     - Кстати. Корнелий, я все забываю. Таскаю с  собой  твои  деньги,  да
забываю отдать.
     Лапка кузнечика исчезла на мгновение за пазухой золотого  смокинга  и
выскочила обратно с пачкой денег. Кузнечик хлопнул стопкой о стол.
     - Возьми, - сказал он, - это твоя доля.
     - Не надо, - ответил Удалов. - Я уже договорился.
     - Да ты посчитай, посчитай... Неужели я тебя обману?
     - Не хочу считать, - сказал Удалов. - Клади деньги обратно.
     Кузнечик замер будто в задумчивости, потом внезапно ахнул:
     - Как же так! Моя проклятая рассеянность! Я же остальные твои  деньги
в другой карман положил!
     Кузнечик запустил лапку в тот же самый карман и  вытащил  оттуда  еще
одну пачку банкнот, вдвое толще первой.
     - Все правильно, - сказал он. - Как камень  с  души  упал.  Теперь  я
беден, ты богат, и мы квиты. Чего только не сделаешь ради друга!
     Кузнечик взмахнул лапками, но так неудачно, что из-за пазухи  у  него
посыпались денежные купюры в таком  количестве,  что  даже  упав  на  них,
кузнечик не смог прикрыть их тельцем.
     - Что  делать!  -  воскликнул  он.  -  Помоги  мне,  Удалов,  собрать
наследство, полученное мною сегодня утром от погибшей в извержении вулкана
тетушки Тори.
     Удалов помогать не стал. Он уже  видел  этого  жулика  насквозь.  Но,
честно говоря, не обижался. Жулики похожи, в каком бы месте Галактики  они
ни действовали. Обижаться на них нельзя. С ними надо планомерно бороться.
     Удалов собрал деньги со стола, не считая сложил в  бумажник  и,  пока
кузнечик ползал по полу,  причесался,  аккуратно  уложив  последнюю  прядь
поперек лысины, поправил галстук и сказал:
     - Ну что ж, пора ехать.  Проверим,  сохранились  ли  в  тебе  остатки
совести.
     - Конечно,  сохранились!  -  обрадовался  кузнечик,  поняв,  что  его
простили. - Ты не думай, дорогу в оба конца я оплатил, билеты  в  кармане.
Кстати, возьми от меня небольшой подарок. Обожаю дарить тебе подарки.
     Кузнечик достал небольшую коробочку, прозрачную сверху.
     - Только не выпускай, - сказал он.
     В коробочке сидел, шевеля клешнями, маленький скорпиончик.
     - На что мне такой подарок?
     - Ах, Удалов,  Удалов,  -  вздохнул  кузнечик.  -  Не  знаешь  своего
счастья. Я вчера этого звереныша в карты выиграл.  Незаменим  в  жару  или
ненастье. Все знатные люди в этой части Галактики с ними не расстаются.
     - Об®ясни, - сказал Удалов строго.
     - Как известно, - сказал кузнечик, - скорпиончики живут  на  планете,
где мягкий климат и множество фруктов. Но во  время  брачного  сезона  они
перебираются на соседнюю планету, для чего проделывают несколько миллионов
километров в вакууме и ищут своих подруг среди вулканов и  песчаных  бурь.
Чтобы выжить, они научились менять в свою  пользу  окружающие  условия.  В
радиусе метра. Там, где скорпиончик, всегда прохладно  и  приятно  пахнет.
Попробуй, испытай...
     - Где я  его  испытаю?  -  сказал  Удалов.  -  Здесь  и  так  хорошо,
прохладно.
     - Проще простого.
     Кузнечик убежал в ванную и пустил  там  горячую  воду.  Через  минуту
ванную заволокло клубами пара. Из клубов  возник  влажный  Тори  и  сказал
Удалову:
     - Иди туда, не бойся.
     Удалов  подчинился.  Пар  встретил  его  в  дверях  ванной,  старался
оглушить, обжечь и поглотить. Впечатление было отвратительным,  но  Удалов
терпел. Он сделал еще один шаг вглубь помещения и вдруг  увидел,  как  пар
вокруг его головы и верхней части тела  рассеивается,  как  будто  Удалова
поместили в шар, в центре которого была ладонь Корнелия  с  коробочкой  на
ней. Запахло свежими цветами. Скорпиончик зыркнул  на  Удалова  маленькими
глазками.
     - Ладно, - сказал Удалов, - беру подарок в счет будущих расплат. А он
не кусается?
     - Как же ему кусаться, если он в коробочке? - тут  кузнечик  взглянул
на часы  и  обеспокоился.  -  Побежим,  только  осторожно,  чтобы  нас  не
заметили. Если будут спрашивать, мы идем гулять.
     - Почему такая тайна? - спросил Удалов. - Не люблю тайн.
     -  Здесь  все  экскурсии  запланированы,  а  поездка  на   Сапур   не
запланирована. Пока мы будем ее планировать,  обед  наступит,  -  об®яснил
кузнечик. Но в глазах его Удалов не увидел искренности и потому решил быть
начеку.
     - Хорошо, - сказал Удалов. - Пошли, только сначала мне надо отправить
телеграмму домой.
     Кузнечик согласился, они зашли на телеграф, и Удалов, благо теперь  у
него  было  достаточно  валюты,  отправил  сразу  две   телеграммы.   Одну
Белосельскому с благодарностью и сообщением, что работа с®езда проходит на
высоком уровне, другую домой, чтобы семья не беспокоилась. Он бы послал  и
третью, прекрасной Тулии, но адреса Тулии Удалов не знал.



        10. УДАЛОВ ЛЕТИТ НА ПЛАНЕТУ САПУР ДЛЯ ОБМЕНА
        ОПЫТОМ В ОБЛАСТИ ЖИЛИЩНОГО СТРОИТЕЛЬСТВА

     - Вот наш корабль, - сказал кузнечик, подходя  к  небольшой  летающей
тарелочке, стоявшей в стороне от звездных кораблей, там, где бетон летного
поля уступал место зеленой траве и подорожникам.
     - Долетит? - спросил Удалов, смущенный скромными размерами судна.
     - А что с ним сделается? Не бойся. Я тоже жить люблю.
     Удалов подумал, что кузнечик на этот раз  говорит  правду,  и  первым
вошел в тесное, но комфортабельное нутро тарелочки.
     - Лететь до  Сапура  полчаса.  Управление  автоматическое,  -  сказал
кузнечик. - Предупреждаю, там меня слушайся беспрекословно. Чужая  страна,
чужие нравы. Если понравится, закупим семена.
     Кузнечик уверенно сел у руля, а Удалов устроился в  другом  кресле  и
пристегнулся ремнями. Ему было приятно думать,  что  одолел  межпланетного
жулика, и потому  он  с  удовольствием  пощупал  в  кармане  растолстевший
бумажник. Потом вынул коробочку и подмигнул скорпиончику, отчего в  салоне
тарелочки запахло земляникой и подул легкий бриз.
     Тарелочка медленно поднялась над  космодромом  и,  набирая  скорость,
помчалась на соседнюю планету.
     Кузнечик уверенно действовал рычагами, тарелочка неслась  за  пределы
атмосферы - вдруг кто-то оглушительно чихнул.
     - Это ты чихнул? - спросил Удалов.
     - Нет. Разве не ты?
     Они замолчали. Стало тревожно. На корабле таился кто-то третий.
     - Здесь кто есть? - спросил Удалов.
     Молчание.
     - Выходи или стреляю, - пригрозил кузнечик.
     И тогда послышалось шуршание, дверь шкафа, в котором хранились посуда
и скафандры, открылась, и оттуда робко  вышло  узкое  существо,  схожее  с
грибом-мухомором в трауре. На существе была тесная  одежда  с  бахромчатым
поясом и мятая широкая шляпа черного цвета с белыми круглыми пятнами. Руки
его были в белых перчатках, в правой руке саквояж.
     Существо откашлялось, сняло шляпу, обнаружив под ней совершенно голую
голову без следов растительности, и спросило:
     - Я вам не помешал?
     - Мы не пассажирский корабль, - невежливо ответил  кузнечик.  -  Что,
денег на билет не было?
     - А куда мы летим? - спросил мухомор.
     - А куда вам надо? - спросил кузнечик.
     - Подальше, - сказал мухомор.
     Удалов понял,  что  лицо  мухомора  густо  покрыто  белой  и  голубой
краской, по которой нарисованы скорбные синие брови, а под глазами  черным
намазаны большие пятна.
     - Признавайся, зачем забрался в нашу тарелочку, а то  высажу  тебя  в
вакуум, - пригрозил кузнечик Тори.
     - Человеколюбие не позволит, - ответил мухомор, - хотя  мне  это  уме
все равно. Одним мертвецом больше...
     - Успокойтесь, - сказал  Удалов.  -  Здесь  нет  врагов.  Вас  кто-то
преследует?
     - Нет, - сказал мухомор. - Хуже. Я преследую. Но безуспешно.
     - Несчастная любовь?