л медвежатину и никак не  мог  отлучиться,
он просил передать, чтобы этим делом занялся ты.
   - Но скальп! - заорал я вне себя.
   - Точно! - перебил Тэнк, - Как раз скальп Джenпард и продал  тому  парню.
Этот скальп Джеппард снял с головы Желтого Орла, вождя команчей,  сорок  лет
назад, и дорожил им  как  реликвией.  Один  щеголь  с  Восточного  побережья
пронюхал про скальп и захотел его купить. Но ты же знаешь - старик таких  на
дух  не  переносит.  Тогда  тот  нанял  Билла,  а  Билл,  не  будь  дураком,
прикарманил  настоящие  деньги,  полученные  на   покупку,   а   расплатился
фальшивыми. Вот история! Так что сам видишь - уже утряслось, а если я чего и
подзабыл, так ничего же страшного не случилось и...
   Вот почему Тэнк Уиллогби повсюду  сеет  панику,  уверяя,  будто  я  псих,
помешанный на убийствах. Свои слова он подкрепляет воспоминанием, как я гнал
его по горам, аж пять миль с явным намерением прикончить  -  преувеличивает,
конечно. Я не стая бы его убивать, даже если бы догнал. Я просто посадил  бы
на его дурацкую башку десяток шишек, завязал бы задние ноги узлом вокруг шеи
и проделал  бы  пару  других  штучек,  которые,  как  мне  известно,  хорошо
способствуют укреплению памяти.
   Глава 9. Гименей с Медвежьей речки
   Я стал разворачивать коня, мордой к Бизоньему Хвосту и тут подумал,  что,
пожалуй, не стоит ехать той дорогой, по  которой  я  уезжал  из  поселка.  Я
умудрился так сильно отклониться в сторону, что было бы гораздо ближе  взять
напрямик через горы по тропе в Тетон Галч, чем пылить по дороге  от  Явапайи
до Бизоньего Хвоста. Так и сделал.
   Я не собирался задерживаться в Тетон Галче, поскольку очень уж  торопился
попасть в Бизоний Хвост к моей Долли, но меня наконец замучила  жажда,  и  я
остановился промочить горло в  лагере  старателей.  Это  был  самый  обычный
лагерь - один из тех, что вырастают внезапно за одну ночь, как  грибы  после
дождя, и за считанные дни превращаются в поселок.
   Так вот. Только я закончил вторую порцию виски  в  салуне  отеля  "Желтая
собака", как бармен, предварительно прощупав меня взглядом, сказал:
   - Вы должно быть, Брекенридж Элкинс с Медвежьей речки?
   Я ответил не сразу, а помолчав немного, подозрительно спросил:
   - Откуда вы меня знаете? Я ведь никогда прежде не был в Тетон Галче.
   - Просто я слышал, как о вас тут говорили, - ответил бармен, - а уж когда
увидел, точно, думаю, - Элкинс, потому как другого такого громилы  в  округе
не сыщешь. Кстати, у меня тут отдыхает ваш  дружок  из  Бизоньего  Хвоста  -
Блинк Уилтшоу. Он недавно хвастал, будто близко с вами знаком.  Его  комната
на втором этаже, четвертая дверь налево от лестницы.
   Tак, значит, Блинк все-таки возвратился в Тетон? Ну что ж,  замечательно!
И я решил, что поднимусь к нему, и мы проведем этот  день  вместе  и,  может
быть, даже выпьем по маленькой, а он расскажет последние  новости  Бизоньего
Хвоста, в котором я не был уже целую вечность, а точнее -неделю. В городке с
такой напряженной жизнью за неделю может произойти очень многое.
   Я поднялся по лестнице,  отыскал  дверь  и  постучал.  В  ответ  раздался
выстрел, и пуля - бам! -пробив дверную доску, отхватила  мне  кусочек  мочки
уха. Меня всегда возмущает, когда мишенью  становятся  мои  уши,  поэтому  я
выразил недовольство оглушительным ревом и, не дожидаясь  прочих  проявлений
гостеприимства, ударом ноги опрокинул дверь внутрь комнаты.
   В первый момент жилище показалось мне необитаемым. Потом откуда-то из-под
моих ног донеслись хлюпающие звуки. Дверь подо мной мягко пружинила: похоже,
здешний жилец решил  взглянуть  на  меня  в  замочную  скважину,  за  что  и
поплатился.
   Я нагнулся, за шиворот извлек, человека из его убежища, поставил на ноги,
встряхнул - и предо мной предстал немного сплющенный Блинк Уилтшоу.  Ноги  у
парня подкашивались, глазки - в кучку, лицо -  мучного  цвета.  Он  все  еще
делал слабые попытки  стрельнуть  из  кольта,  так  что  пришлось  осторожно
отобрать у него игрушку.
   - Ты что, парень, совсем сдурел? - строго спросил я его, держа за  шкирку
и встряхивая так, что только зубы клацали . - Разве Долли не  заставила  нас
пожать друг другу руки? И что ты  хотел  мне  доказать,  пытаясь  застрелить
сквозь дверь отеля?
   - Дай сяду, Брек, - ответил он, обретая наконец дар речи.  -  Я  не  тебя
ждал. Думал, это Гремучий Гаррисон явился за моим золотом.
   Я усадил его на стул, а он схватил со стола кувшин с бренди и  присосался
к горлышку - не оторвешь! Только вот руки у него сильно дрожали, и  половина
пролилась на грудь
   - Ну? - потребовал я объяснений. - Долго мне еще слушать твое  бульканье,
черт тебя раздери!
   -  Извини,  Брекенридж,  -  он  отлепил  губы  от  кувшина.  -Я   столько
натерпелся, что не всегда соображаю, что  делаю.  Видишь  мешочки?  -  и  он
указал на кровать, где лежали два туго набитые кожаными мешочками  седельные
сумки. - В них до черта самородков. Я сделал заявку вверх по течению  Галча,
и с того самого дня, как вернулся из Бизоньего Хвоста, мне все  время  жутко
везло. Только это не принесло мне счастья.
   - Как-так? - спрашиваю.
   - Разве не знаешь, - говорит он, - в горах вокруг Тетона полно  бандитов.
Они грабят и убивают  всякого,  кому  повезло  с  золотишком.  На,  дилижанс
нападают так часто, что никто уже не решается отправлять с ним свой песочек.
Кто намоет золотишка, так  нагрузит  мулов  и  ночью,  крадучись,  смывается
отсюда через горы. Я хотел сделать  то  же  прошлой  ночью,  но  у  бандитов
повсюду в лагере шпионы, и они меня  засекли.  У  них  за  главаря  Гремучий
Гаррисон - сущий дьявол! Вот и сижу на своем золоте с  револьвером  в  руке,
дрожу и жду, когда банда заявится ко мне в гости. Свихнуться можно!
   И он содрогнулся и пробормотал сквозь всхлипывания неясные  проклятия,  и
отхлебнул солидный глоток из кувшина, и взвел курок револьвера, и уселся  на
стул, дрожа мелкой дрожью, словно увидел привидение, даже два.
   Потом вдруг его глаза приняли осмысленное выражение.
   - Ты должен мне помочь, Брекенридж, - репьем вцепился он в меня. - Только
ты можешь вывезти отсюда золото! Тебя бандиты не знают. А сразу  за  городом
возьмешь по индейской тропе на  юг  до  ущелья  Чертов  Ветер.  Дилижанс  из
Рваного Уха на Вапетон проезжает там на закате. Сдашь  золото  вознице,  под
расписку, и тот доставит его в банк Вапетона. Гаррисону никогда и  в  голову
не прядет останавливать дилижанс после, того, как тот минует  Чертов  Ветер.
Бандиты всегда нападают по эту сторону ущелья.
   - С какой стати я должен ради тебя рисковать своей шкурой? - Передо  мной
возникла картина нашей последней встречи - Если у тебя не  хватает  силенок,
самому управиться с золотом, так за каким чертом...
   - Дело не только в золоте, Брек, - говорит он. - Видишь ли,  я  собираюсь
жениться и...
   - Жениться? - говорю. - Здесь? В Тетон Галче? И девчонку  взять  в  Тетон
Галче?
   - Да, взять в жены девушку здесь, в Тетон Галче. - Он вздохнул. - Я хотел
устроить свадьбу завтра, но в лагере нет ни cвященника, ни  мирового  судьи,
чтобы  нас  соединить.  Ее  дядя,  преподобный  Рембрандт  Броктон,   сейчас
объезжает округ и сегодня, по  пути  в  Вапетон,  должен  проезжать  ущельем
Чертов Ветер. Я надеялся  ускользнуть  из  лагеря,  укрыться  среди  холмов,
дождавшись дилижанса по ту сторону ущелья, отправить с ним  золото,  а  сюда
вернуться вместе с преподобным Рембрандтом. Но вчера меня предупредили,  что
шпионы  Гаррисона  следят  за  мной,  и  я  испугался.  Получается,   теперь
преподобный Рембрандт проедет дальше, в Вапетон, не подозревая, как он здесь
нужен, и одному Боry известно, когда мне еще раз выпадет шанс его отловить.
   - Помолчи-ка! - перебил я его и напряг мозги. Я вовсе не хотел, чтобы эта
свадьба расстроилась. Ведь чем скорее Блинк женится на ком-нибудь в  Тетоне,
тем меньше вероятности, что его женой станет Долли Риксби. Итaк, решено!
   - Блинк, - говорю я ему, торжественно  сжимая  руку.-  Никто  никогда  не
сможет сказать, что кто-то из Элкинсов бросил друга в беде.  Я  отвезу  твое
золото к ущелью Чертов Ветер и вернусь с преподобным Рембрандтом!
   Услышав эти слова, Блинк повис у меня шее и обильно прослезился.
   - Я никогда не забуду этого, Брекенридж  -  воскликнул  он.  -  Бьюсь  об
заклад - ты тоже! Моя лошадь и вьючный мул в конюшне за отелем.
   - Мне не нужен мул, - говорю я ему. - Капитан Кидд выдержит любую ношу. А
конь мой тем, временем, подкреплялся в загоне. Я подошел к нему и  освободил
от седельных сумок, значительно больших, чем, они обычно бывают, потому  что
мне все приходится подгонять по своему размеру. Я сшил свои  сумки  из  трех
слоев сыромятной лосиной шкуры, и даже кугуару со всеми его клыками, когтями
и хвостом, не выбраться из такой упаковки.
   Вокруг загона уже стояла толпа и глазела на Капитана. Но я не удивился  -
где бы  мы  ни  появлялись,  Капитан  всегда  привлекал  к  себе  повышенное
внимание.
   Так вот. Снимаю я, значит, сумки, и  тут  подходит  к  ограде  долговязый
парень с выгоревшими на солнце усами и спрашивает:
   - Сэр, это ваш конь в загоне?
   А я в ответ:
   - Ну не твой же!
   - Нет, уж больно он похож на жеребца, что увели у меня  с  ранчо  полгода
назад, - говорит парень, и вижу - к ограде протискиваются не  меньше  дюжины
мрачного вида личностей. Я выпустил сумки и схватился за кольт,  но  вовремя
сообразил, что если сейчас подымется пальба, меня, чего доброго, арестуют  и
я не смогу вовремя  при  везти  преподобного  Рембрандта,  чтобы  обвенчать,
наконец, ко всем чертям Блинка Уилтшоу.
   Я спрятал кольт и любезно так говорю этому ублюдку
   - Если конь ваш, вы наверняка сможете хотя бы вывести его из загона?
   - Конечно, смогу! - с угрозой ответил он, - И не только вывести!
   - Правильно, Джейк! - брякнул один из его  приятелей.  -  Отстаивай  свои
права, а мы тебя поддержим.
   - Валяйте! - говорю.- Докажите, что конь ваш!
   Парень бросил на меня подозрительный взгляд,  но  все  же  взял  веревку,
перелез через ограду и нерешительно направился в  центр  загона  к  Капитану
Кидду, который задумчиво пережевывал огромный  клок  сенa.  Заметив  чужака,
Капитан вскинул голову, прижал уши и показал ему зубы. Джейк словно  ткнулся
в невидимую преграду и побледнел.
   - Кажется, это все-таки не мой конь,- проговорил он.
   - Что же ты остановился? Скорей кидай лассо! - загремел я, положив правую
руку на кольт.-По твоим словам выходит, хозяин - ты. А я говорю - конь  мой.
Значит, один из нас брехун и конокрад, и сейчас мы выясним, кто именно. Живо
действуй, пока я не раскрасил тебя в свинцовый горошек!
   Джейк посмотрел на меня, перевел взгляд на капитана  Кидда  и  весь  стал
цвета молодой травы. Какое-то время они с моим кольтом молча  смотрели  друг
на друга, но в моей пушке чувствовалось больше самообладания. Наконец парень
обреченно двинулся. к Капитану Кидду, пряча  веревку  за  спиной  и  вытянув
вперед свободную руку.
   - Тпрр-ру-у, малыш, - голос его дрожал. - Тпр-ру, старина, славный добрый
коняшка. О-о-ой! - Он испустил отчаянный вопль, ибо Капитан, клацнув зубами,
зажевал солидный  кусок  его  шкуры.  Джейк  показал  коню  спину  и  только
наладился дать стрекача,  как  тот,  презрительно  отвернувшись,  припечатал
Джейку копытами пониже спины. Снова раздался душераздирающий вопль,  который
не утихал, гюка Джейк не перелетел  за  ограду.  Прервался  он  в  лошадиной
поилке. Потрясая жиденьким  кулачком,  парень  поднялся  в  корыте,  обильно
источая воду, кровь и богохульства. Он заревел:
   - Проклятый убийца! Ты мне за все заплатишь!
   - Не имею привычки разговаривать с конокрадами, - небрежно  парировал  я,
подобрал сумки и важно прошествовал сквозь безмолвную толпу.  Дружки  Джейка
поспешно  расступились,  а  кто   не   успел   вовремя   подобрать   копыта,
поостереглись высказывать претензии вслух.
   Я отнес сумки Блинку в номер и, думая его развеселить, рассказал о случае
с Джейком. Только Блинк еще пуще разволновался.
   - Тот парень - из людей Гаррисона! - вымолвил  он  непослушными  губами.-
Джейк хотел отобрать у тебя коня - обычный их  прием.  Честные  граждане  не
осмеливаются лезть на рожон, и теперь он тебя засек. Что думаешь делать?
   - Действовать! Время, реки и Элкинсы не  сидят  на  месте!  -  И  я  стал
перекладывать мешочки  с  золотом  в  свои  седельные  сумки.  -  Если  этот
бледноусый койот нарывается на неприятности,  он  их  получит  охапками.  За
золото не беспокойся - в моих сумках оно в полной безопасности. Считай,  что
оно уже в дилижансе и катит прямиком к Вапетону.  А  к  полуночи  я  вернусь
вместе с преподобным Рембрандтом, и он соединит тебя со своей племянницей.
   - Ради Бога, не ори так! - взмолился Блинк. - Лагерь  напичкан  шпионами.
Что, если кто-нибудь сейчас нас подслушивает?
   - Я и так говорю шепотом, - раздраженно ответил я.
   - Ну да, этот бычий рев, может, и сойдет за шепот где-нибудь  в  горах  у
Медвежьей речки, - он нервно вытер рукавом  пот  со  лба,  -  но,  бьюсь  об
заклад, его слышали и на окраине поселка.
   У меня всегда вызывает жалость вид  перепуганного  насмерть  мужчины.  Мы
пожали друг другу руки, и он, словно простой водой, принялся усердно  гасить
свои страхи виски, а я, перекинув сумки  через  плечо,  спустился  в  салун.
Когда я проходил мимо бармена, тот сделал мне  знак  и,  перегнувшись  через
стойку, зашептал:
   - Берегись Джейка Роумэна! Он зашел минуту назад, и убрался как раз перед
тобой. Похоже, снова ищет неприятностей на свою голову: никогда, говорит, не
забудет, что сотворил с ним твой конь.
   - Да уж конечно, - согласился я.  -  Будет  вспоминать  всякий  раз,  как
захочет сесть. А сесть этому бандиту когда-нибудь придется!
   Вышел я из салуна, а вокруг загона уже с полсотни  зевак.  Я  невозмутимо
направился прямо к Капитану, по-прежнему как ни в чем  не  бывало  жевавшему
свое сено. Один из парней увидел меня, да как завопит:
   - Смотрите, парни, а вот и сам великан пожаловал.  Сейчас  будет  седлать
своего людоеда. Эй, Билл! Кликни ребят из салуна!
   Тут из всех салунов повалил народ. Загон окружили плотным  кольцом,  и  я
слышу - в толпе уже делают ставки: удастся мне накинуть  седло  на  Капитана
Кидда, или он выкинет меня из загона, как давеча Джейка.  Старатели,  должно
быть, подобрались все чокнутые - могли бы, сообразить, что уж своего-то коня
я всяко оседлаю.
   Так вот. Оседлал я Капитана Кидда, привязал сумки  и  взобрался,  ему  на
спину. Ой попрыгал немного - обычная манера, когда я его седлаю,  но  все  в
рамках приличий. Только старатели при этом вопили ни  хуже  шайки  индейцев.
Тут Капитан случайно задел копытом за ограду  и  повалил  е„  от  столба  до
столба вместе с дюжиной зрителей на верхней перекладине, а  те  орали,  так,
будто и вправду что-то случилось. Надо  вам  сказать,  мы  с  Капитаном,  не
пользуемся воротами. Мы предпочитаем по возможности сокращать  расстояния  и
потому преодолеваем препятствия в прыжке. Но старатели - народ слабосильный.
Выезжая из лагеря, я видел, как толпа несла упавших к поилкам и макала их  в
воду, чтобы привести в чувство, - опять  Капитан  не  удержался  и  кое-кого
потоптал походя.
   Мы выехали из Тетон Галча на юг по ложбине  между  холмами.  Очень  скоро
перед нами встал сумрачный лес с огромными  деревьями.  Там  я  без  особого
труда отыскал старую индейскую тропу, о которой мне говорил Блинк.  Судя  по
всему, ею пользовались крайне редко: на всем пути так никого и не  встретил.
Я предполагал попасть к ущелью Чертов Ветер,  по  крайней  мере  за  час  до
заката, чтобы действовать наверняка  -  ведь  Блинк  говорил,  что  дилижанс
проезжает ущелье на закате.
   "Скорее всего, - рассуждал я, -  преподобного  Рембрандта  тоже  придется
грузить на Капитана, но мой конь вывезет и двоих, да еще обставит  при  этом
любого скакуна в Неваде. А значит, я вернусь в Тетон около полуночи или чуть
позже".
   Отмахав несколько миль, я выехал к долину Апачей - узкому ущелью, по  дну
которого, зажатая между крутых скалистых берегов, ревела, и пенилась  буйная
река. Стара тропа обрывалась у  края,  где  ширина  каньона  едва  достигала
семидесяти футов. Кто-то подрубил огромную сосну, и та,  упав  над  ущельем,
образовала пешеходный мостик, по которому можно  было  переправиться  на  ту
сторону. Много лет назад по этим местам прокатилась золотая лихорадка,  и  у
каньона  Апачей  вырос  большой  лагерь.  Только  теперь  здесь  веял  ветер
запустения, и вокруг не было ни единой живой души.
   Я св„рнул на восток и, проехав  с  полмили  по  краю  обрыва,  набрел  на
старую, почти совсем заросшую дорогу. Через лощину она спускалась к мосту на
дне каньона, построенному еще  во  времена  золотой  лихорадки.  Большинство
бревен унесло в половодье, но оставшихся вполне хватило, чтобы, перевести по
ним лошадь. Так и сделал. После этого по другой лощине мы выехали наверх.
   Не успел одолеть и трехсот ярдов, как  услышал  за  своей  спиной  чей-то
окрик. Я обернулся на голос с  кольтами  наготове.  Из  зарослей  кустарника
показался высокого роста джентльмен в длиннополой сутане и шляпе с  широкими
полями.
   - Кто вы такой, черт побери, и не много ли себе позволяете, обращаясь  ко
мне на "эй"? - изысканно обратился я  к  джентльмену,  не  опуская  кольтов.
Вежливость - фамильная черта Элкинсов.
   - Мен зовут преподобный Рембрандт Броктон, добрый  человек,  -  смиренным
тоном ответил тот. - Я  направляюсь  в  Теттон  Галч,  чтобы  связать  узами
священного брака свою племянницу и молодого старателя.,
   - Препо... Да ну! А почему пешком?
   - Я сошел, с дилижанса у ущелья Черт... Чер... Черный Ветер,  -  отвечает
он. - Случилось так, что несколько очень добропорядочных ковбоев  ждали  там
сегодня дилижанс, вот они и предложили проводить меня в Тетон и дали лошадь.
   - А откуда вы узнали, что  ваша  племянница  намерена  заарканить  пария?
-спрашиваю тогда.
   - Так мне об этом сообщили те же ковбои.
   - И куда же они подевались?
   - Лошадь подо мной захромала, вот они  и  оставили  меня  здесь.  А  сами
отправились на ближайшее ранчо нанять другую.
   - Что-то я сильно сомневаюсь, чтобы здесь поблизости оказалось  ранчо,  -
пробормотал я, - Похоже, у них в башках не густо мозгов,  что  оставили  вас
одного в незнакомой местности.
   - Вы намекаете на возможную опасность? - спрашивает он, и глаза его слабо
сверкнули.
   - Эти горы кишат бандитами, которые за паршивый доллар перережут глотку и
священнику, - пытался я прояснить ему обстановку. И тут вдруг меня  осенило.
- Послушайте-ка, - говорю, - так  ведь  дилижанс  не  должен  был  проезжать
ущельем раньше заката!
   - Все верно, - говорит он,- но почему-то изменили расписание.
   - А, будь оно... - не выдержал я. - У меня седельные  сумки  лопаются  от
золота, и я рассчитывал на этот дилижанс. А теперь выходит,  придется  везти
его  обратно  в  Тетон?  Ну  да  ладно,  отправлю  с  утренним   дилижансом.
Преподобный Рембрандт, я - Брекенридж Элкинс с Медвежьей речки.  Я  приехал,
чтобы встретить вас и проводить в Тетон Галч, где вы сможете  повязать  свою
племянницу и Блинка Уилтшоу узами священного  брака.  Поторопимся.  Садитесь
впереди меня.
   - Но как же... я ведь должен дождаться  моих  друзей-ковбоев,  -  елейным
голосом возразил он. - Да вон они едут! - и он ткнул пальцем на восток.
   Я посмотрел  в  указанном  направлении  и  увидел  приближающуюся  группу
всадников человек в пятнадцать. За одним из них бежала в поводу  лошадь  без
седла.
   - О-о, мои добрые друзья! - просиял преподобный Рембрандт. - Они все-таки
достали мне лошадь, как обещали!
   Тут он вытащил из кустов седло и говорит:
   - Вы не поможете мне приладить седло? А я с большим удовольствием подержу
пока ваше ружье.
   Но только протянул ему винчестер, как  пуля  взбила  фонтанчик  пыли  под
копытом Капитана. Я круто обернулся. Из ле