в три
ручья,- я впервые видел ее в таком состоянии.- Что произошло? Что  я  такого
сделал?
   - Что ты сделал? - бушевала она, вытанцовывая босыми ногами  нечто  вроде
пляски войны.-Бандит! Убийца! Помесь шакала  и  скунса!  Полюбуйся  на  дело
своих рук!
   Она указала на отца -  тот  делал  слабые  попытки  вызволить  голову  из
дождевой бочки - и на братьев, в беспорядке разбросанных по  двору  в  самых
свободных позах. В воздухе слышались их громкие стоны.
   - Ты чуть не укокошил мою семью! - кричала она,  потрясая  кулаком  перед
моим носом.- И ты нарочно швырнул в меня Биллом!
   - Да что с тобой, Глория?  -  воскликнул  я,  потрясенный  несправедливым
обвинением. - У меня и в мыслях ничего такого не было! Знаешь  ведь  -  я  и
пальцем не посмею до тебя дотронуться. Я старался  ради  тебя,  только  ради
тебя.
   - Ты искалечил отца и братьев! - билась она в истерике. Ну что за  глупая
девчонка! А сама все кричит:
   - Если бы ты в самом деле любил меня, то не полез бы в  драку!  Просто  у
тебя натура такая подлая! Я ведь тебе говорила - говорила: веди себя тихо  и
учтиво. А ты что? Заткнись! Видеть тебя не хочу! Ну, что стоишь, как воды  в
рот набрал, бестолочь!
   - Я старался действовать аккуратно,- сказал я, задетый до глубины  души.-
Я не виноват. Будь у них хоть капля мозгов.
   - И ты еще смеешь  оправдываться?!-  завизжала  она.-  Что  ты  сделал  с
мистером Вилкинсоном?
   Только она произнесла это имя, как вышеназванный джентльмен, прихрамывая,
вышел из-за угла дома и направился к  лошади.  Глори  подбежала  к  нему  и,
схватив за руку, горячо заговорила:
   - Мистер! Если вы еще не передумали, я согласна  стать  вашей  женой!  Мы
уезжаем немедленно!
   Он посмотрел в мою сторону,  вздрогнул  всем  телом  и  резким  движением
высвободил руку.
   - Я еще не сошел с ума! - мрачно изрек он.-Мой вам совет: скорее выходите
замуж  за  этого  молодого  гризли,  хотя  бы  из  соображений  общественной
безопасности. Жениться на вас, когда он желает того же? Нет уж,  увольте!  Я
оставляю вам на память свой палец и думаю, что еще  легко  отделался.  После
того торнадо, что здесь увидел, какой-то палец кажется сущим пустяком. Адье,
мадемуазель! Если вы когда-нибудь заметите  меня  в  пределах  ста  миль  от
Медвежьей речки, то знайте - вы повстречали сумасшедшего!
   С этими словами он взобрался на лошадь и помчалс так,  точно  сам  дьявол
наступал ему на пятки.
   - Ну что, доволен?-заплакала Глория.  -  Теперь  он  никогда  на  мне  не
женится!
   - Я - то думал, ты не хотела, - говорю я, совершенно сбитый с толку.
   Она зашипела на меня дикой кошкой:
   - И не собиралась! Я не вышла бы  за  него,  будь  он  даже  единственным
мужчиной на Земле! Мне нужно лишь право самой  говорить  да  или  нет,  и  я
против  того,  чтобы  моей  судьбой  распоряжался  какой-то  деревенщина  на
паршивом муле!
   - И вовсе Александр не паршивый,-осторожно возразил я.- И потом,  Глория,
я не думал тобой распоряжаться. Я просто устроил так,  чтобы  твой  отец  не
выдал тебя насильно за мистера Вилкинсона. Мы же сами с тобой хотели.
   - Кто это тебе сказал? - вскричала она. - Чтобы я  вышла  за  тебя  после
всего, что ты сотворил с моим отцом и братьями? Воображаешь, будто тебе  нет
равных? Ха! Оглянись на  себя:  кожаные  штаны,  старый  кольт  да  вытертая
енотовая шапка-и больше ничего! Чтобы  я  за  такого  вышла  замуж?  Забирай
своего паршивого мула и проваливай, пока я сама не взялась за ружье!
   - Ну ладно же! - зарычал я, теряя терпение.-Ладно! Пусть, если  тебе  так
больше нравится! В конце концов, ты не единственная девушка  в  этих  краях,
найдутся и другие, не хуже тебя, кто будет рад принять мое предложение.
   - Это кто же, например? - усмехнулась она.
   - Да хотя бы Эллен Рейнольдс!
   - Превосходно! - ее голос задрожал от  возмущения.-Вот  и  отправляйся  к
своей Эллен и попробуй обольстить эту заносчивую потаскушку  своим  паршивым
мулом, дырявыми мокасинами и ржавым кольтом! Я и пальцем не шевельну,  чтобы
тебе помешать!
   - И пойду!-с горечью воскликнул я.- Только я подъеду к ней не на муле,  а
на лучшем коне, который только найдется в горах Гумбольдта, в самом шикарном
седле, на ногах будут настоящие сапоги, а в кобуре кольт с покупными пулями.
Вот увидишь!
   - Где же ты все это достанешь?
   - Достану! - я распалился не на шутку.- Ты говоришь, я хвастаюсь, будто в
здешних лесах мне нет равных? А я докажу, что это  правда!  Я  рад,  что  ты
отпускаешь меня на волю. Если бы я на тебе женился, то, как и все,  поставил
бы дом где-нибудь у ручья, да так ничего и не увидел бы в жизни и  никем  не
стал бы, кроме как твоим мужем! А  сейчас  я  -  свободный  человек!  Пройду
страну из конца в конец, и люди обо мне заговорят!
   - Ха-ха-ха! - раздалось в ответ.
   - Ты еще услышишь обо мне! - с этими словами я вскочил на мула  и  тронул
его вниз по тропе. В ушах, не переставая, звенел ее издевательский  смех.  Я
больно ударил Александра пятками под ребра. Издав громкий рев изумления, мул
стрелой помчался к дому. Мгновение спустя ольховник  скрыл  из  глаз  и  дом
семьи Макгроу, и Глорию, и мои детские мечты.
   Глава 2. Спустившийся с гор
   - Она еще услышит обо мне! - в порыве отчаяния воскликнул я,  выжимая  из
бедного Александра все, на что тот был способен. - Хватит жить  затворником!
Я должен показаться на людях и сделать себе имя!  Она  еще  пожалеет!  Н-но,
Александр! Последние слова были вызваны тем, что вдалеке показалось дерево с
пчелиным дуплом. Мое истерзанное  сердце  требовало  утешения,  а  потому  я
решил, что слава и богатство могут немного обождать, пока я  буду  топить  в
меду свою скорбь. Я уже, можно сказать, погрузился по самые уши,  как  вдруг
услышал голос папаши:
   - Брекенридж! Где ты, Брекенридж? А-а,  вот  ты  куда  забрался.  Слезай,
нечего прятаться от отца.- Он приблизился.- Брекенридж, да тебя никак  пчела
в ухо укусила! Я дотронулся рукой до уха. Похоже, папаша был прав. Его слова
направили ход мыслей в другое русло, и, очнувшись от горестных  раздумий,  я
почувствовал, как кто-то дружной компанией кусает меня  сразу  в  нескольких
местах.
   - Бьюсь об заклад, у любого другого Элкинса хватило бы ума выбрать  более
безопасное место для игры  в  прятки,-продолжал  сыпать  соль  мне  на  раны
папаша. - Послушай-ка, сынок: только что здесь был проездом старина  Роджерс
из Буффало. Он утверждает, что на почте в Томагавке для меня лежит письмо из
штата Миссисипи, а почтальон ни за что не отдает  его  посторонним:  только,
говорит, лично старику Элкинсу или кому-нибудь из его семьи. Ума не  приложу
- кому это понадобился в  Миссисипи?  В  последний  раз  я  там  был,  когда
сражался в армии северян. Как бы там ни было, а письмо надо  забрать.  Мы  с
мамочкой решили, что поедешь ты.
   - В самый Томагавк?! - У меня захватило дух.- Вот здорово, па!
   - Видишь ли,- продолжал мой старик, пятерней расчесывая бороду, - ты  уже
достаточно взрослый, да и выглядишь старше своих  лет.  Настало  тебе  время
повидать мир. До сих пор ты.  не  отъезжал  от  дома,  где  родился,  дальше
тридцати миль. Твой брат Гарфильд поехать не может -  он  еще  не  оправился
после встречи с медведем, а Бакнер сейчас занимается  выделкой  шкуры  этого
медведя. Ты ведь доезжал до того места, где тропа выходит на большую дорогу?
Так вот: доберешься по ней до развилки и  повернешь  направо.  Не  забудь  -
левая дорога ведет в Белую Клячу.
   - Здорово! - Я был весьма доволен таким началом.-Наконец-то  выберусь  на
люди! - А про себя добавил: и смогу доказать Глории Макгроу, что  я  -  черт
возьми! - чего-то стою!
   Итак, на следующее,  утро,  задолго  до  рассвета,  я  был  уже  в  пути,
подпрыгивая на спине своего неразлучного друга  Александра.  На  дно  кобуры
папаша сунул мне доллар. Он решил проводить меня несколько миль и, чтобы, не
терять время попусту, надавал кучу советов:
   - Деньги трать с умом, - наставлял он.- В карты не играй. Пей помаленьку.
На полгаллона кукурузного пойла тебе хватит. Зря не задирайся, однако помни,
что в округе Гонзалез, штат Техас, твоему отцу по части  потасовок  не  было
равных. Так что если заметишь косой взгляд, не жди,  пока  тебе  съездят  по
уху. И еще: не вздумай сопротивляться представителю власти
   - Это еще кто такой, па? - разинул я рот.
   - Понимаешь, сынок, - пустился в рассуждения папаша, - там,  в  поселках,
есть особые люди - шерифы, чья работа заключается в том, чтобы  поддерживать
общественный порядок. Сам я с законом стычек не  имел,  но  люди  в  больших
городах не похожи на нас.  Ты  с  ними  лучше  не  спорь.  Даже  если  шериф
потребует твое оружие - отдай без разговоров. Я был настолько  поражен,  что
какое-то время ехал молча. Потом спрашиваю:
   - А как я отличу его от других?
   А папаша отвечает:
   - Очень просто: у шерифа на рубашке приколота серебряная звезда.
   Я пообещал, что все исполню в точности. Мы  попрощались,  и  мой  старик,
развернув лошадь, поскакал обратно, а я продолжил свой путь по тропе.
   Я остановился на ночлег поздно  вечером,  доехав  до  дороги,  ведущей  в
Томагавк, а с первыми лучами солнца  отправился  дальше  с  таким  чувством,
будто отмахал уже не  одну  сотню  миль.  Начинало  сильно  припекать,  и  я
подумал, что было бы совсем не худо искупаться.  К,  счастью,  вскоре  среди
зарослей блеснула вода, и я выехал к реке.  Привязав  Александра  к  дереву,
повесил рядом одежду, а пояс с кобурой и кольтом приспособил на  ветку  ивы,
свесившуюся над водой едва ли не на середине реки, - весь берег сплошь зарос
ивняком, и я решил не пренебрегать мерами предосторожности.
   Войдя в воду, я сразу глубоко нырнул. Однако,  вынырнув  на  поверхность,
почувствовал, как что-то больно ударило мен по  голове.  Я  поднял  глаза  и
увидел на дереве индейца, который, уцепившись одной рукой за сук,  в  другой
держал здоровенную палку.
   Индеец издал боевой клич и снова замахнулс палкой, но я успел нырнуть,  и
удар пришелся по воде. В следующий раз я вынырнул уже под веткой, на которой
оставил свою амуницию.  При  виде  кольта  противник  попытался  скрыться  в
прибрежных кустах, но я не стал мешкать и послал ему вдогонку пулю. Испустив
вопль, индеец схватился руками за зад. Потом донесс стук копыт, и в просвете
между деревьями я увидел индейца, скакавшего  сквозь  заросли  на  пятнистом
мустанге. Он держался на  коне  так,  словно  вместо  седла  под  него  была
подставлена раскаленная сковородка, а в руке - вот черт! - в руке он  держал
мою одежду! Я  был  настолько  поражен  этой  наглостью,  что  позволил  ему
беспрепятственно удалиться, а когда  очнулся,  и  выскочил  на  берег,  было
поздно - индеец уже скрылся в лесу. Было не похоже, чтобы этот индеец  стоял
на тропе войны - скорее всего, обычный бродяга, промышляющий разбоем.  Но  в
каком положении он меня оставил! Спер подлец все, вплоть до мокасин!
   Я не мог возвратиться домой в таком виде:  без  одежды,  без  письма,  но
самое ужасное - мне пришлось бы признаться,  что  мен  обвел  вокруг  пальца
индеец. Да папаша такого простофилю просто прибьет! Ехать дальше? А вдруг  в
каком-нибудь поселке в долине мне повстречается женщина? Не думаю, чтобы  на
свет появлялся другой такой застенчивый парень,  каким  был  я  в  те  годы.
Холодный пот прошиб меня с  головы  до  пяток.  Я  то  мечтал  увидеть  мир,
посмотреть на людей, а главное - доказать Глории Макгроу,  что  я  настоящий
мужчина. А что в итоге? Остался гол как  сокол!  В  конце  концов  в  полном
отчаянии я застегнул ремень и продолжил путь в Томагавк. В тот момент я: был
готов пойти даже на убийство,  лишь  бы  завладеть  хотя  бы  мало-мальскими
штанами.
   По счастью, индеец не догадался захватить с собой моего мула. Но, избегая
встреч с людьми, мне пришлось продираться сквозь густые кусты,  растущие  по
обеим сторонам дороги, и я не мог воспользоваться  Александром,  в  качестве
транспортного средства. Ему и без того  пришлось  несладко:  длинные  острые
колючки царапали шкуру, и бедняга то и  дело  громко  жаловался  на  судьбу.
Время от времени нам попадались скальные  выступы,  и  чтобы  поберечь  ноги
животного, я переносил его через  опасные  участки  на  собственном  хребте.
Жалко Александра, но я был слишком стыдлив, чтобы странствовать в  открытую,
имея на себе из одежды, лишь пояс с кольтом.
   После того как мы пропутешествовали таким  образом,  с  милю,  на  дороге
послышался человеческий голос. Я тут же нырнул в кусты и из  своего  укрытия
удостоился лицезреть удивительнейшую картину. По дороге, в одном направлении
со мной, шел человек, одетый - я определил это шестым чувством  -  в  одежду
горожанина. Ни единого кусочка кожи или даже  намека  на  грубое  домотканое
полотно! Шикарная одежда  мистера  Вилкинсона  выглядела  бы  рядом  с  этим
нарядом жалкими обносками. Вся ткань была изукрашена  крупными  клетками  и,
что  сразило  меня  окончательно,  даже,  представьте  себе,   разноцветными
полосками! На голове  у  джентльмена  красовалась  круглая  шляпа  с  узкими
полями, а ноги были обуты в нечто совершенно  невероятное  -эти  штуки  даже
отдаленно не походили на сапоги или мокасины. Человек был  весь  в  пыли,  и
когда, прихрамывая, проходил мимо, я расслышал целый поток  отборной  ругам.
Чуть дальше дорога круто  сворачивала  вправо.  Не  теряя  времени,  я  взял
напрямки и вышел уже впереди ничего не подозревавшего прохожего. Как  только
тот показался из-за поворота, я лихо выскочил на дорогу и наставил  на  него
кольт.
   Незнакомец вскинул руки да как заорет:
   - Не стреляйте! А ему вежливо так говорю:
   - Я и не думаю, мистер. Мне нужна только ваша одежда.
   Тот недоверчиво покачал головой, а. потом и спрашивает:
   - По цвету кожи  видно,  что  вы  не  индеец,  но  может  быть,  все-таки
объясните, что за племя живет в этих горах?
   - Большинство из нас голосуют за демократов,- говорю.- Но сейчас  у  меня
нет времени на болтовню  о  политике.  Вытряхивайтесь  из  одежды,  сэр,  да
поживее!
   - Господи Боже! - возопил человек.- Мало  того,  что  лошадь  выбрасывает
меня из седла и исчезает,  как  утренний  туман,  и  я  вынужден  битый  час
плестись по дороге, ежеминутно рискуя потерять скальп, так теперь еще и этот
голый псих верхом на муле требует мою одежду! Нет, это уж слишком!
   - Не будем спорить, мистер,- говорю я ему. - Того гляди, сюда  кто-нибудь
нагрянет. Поторопитесь! - И чтобы  подстегнуть  его  к  действию,  я  ловким
выстрелом сбил с  головы  прохожего  шляпу.  Тот  застонал  и  начал  быстро
раздеваться. Через некоторое время слышу - спрашивает:
   - Трусы снимать?-А у самого в голосе дрожь, хотя погода стояла жаркая.
   - Это вот эти, что ли? - опешив, я уставился на предмет  разговора.-  Вот
уж не думал, что мужчина захочет таскать на себе дамские тряпки! Папаша прав
- эта страна когда-нибудь да разорится! Возьмите моего мула и  езжайте.  Как
только я раздобуду что-нибудь подходящее, вы получите свою  одежду  обратно.
Все еще с сомнением глядя в мою сторону, незнакомец взобрался на  Александра
и, чуть не плача, обратился ко мне:
   - Скажите, по крайней мере, как мне добраться до Томагавка?
   - Свернете у развилки вправо, а  после...  Но  в  этот  момент  Александр
повернул назад голову и, впервые в жизни увидав на своей  спине  человека  в
трусах, испустил дикий рев. Он помчался по дороге со всей прытью,  на  какую
только был способен. Обеими руками  незнакомец  отчаянно  вцепился  в  гриву
мула. Но прежде чем они скрылись с глаз, я успел  заметить,  как  Александр,
доскакав до развилки, вместо того чтобы свернуть вправо, взял влево,  и  оба
пропали среди скал.
  Я натянул шикарные шмотки на себя, и тут же все тело зачесалось со страшной силой. Не слишком ли я поторопился с городской одеждой?-подумал я тогда, но тут же решил, что не стоит беспокоить себя по пустякам. Куртка едва доходила до пояса, штаны - до лодыжек, но хуже всего дело обстояло с обувкой - ноги жало немилосердно. Носки я выбросил за ненадобностью, а остатки шляпы водрузил себе на голову. Затем бодро зашагал по дороге.
  Дойдя до развилки, я повернул направо и примерно через милю вышел на равнину. В этот момент за спиной послышался топот копыт, и через секунду из-за поворота показалась группа всадников.
   - Вот он! - крикнул один, и парни помчались ко мне во весь опор. Я  сразу
смекнул, что чертов незнакомец все-таки добрался до Томагавка  и  пустил  по
моему следу своих друзей. Я тут же свернул в сторону и, не разбирая  дороги,
помчался прямо по прерии, а те на конях - вслед  за  мной,  крича,  чтобы  я
остановился. Черт бы побрал эти башмаки! Из-за них я никак  не  мог  развить
нужной скорости! Через четверть мили стало ясно,  что  от  погони  не  уйти.
Тогда я выхватил кольт  и  круто  повернулся,  но  немного  не  рассчитал  -
скорость оказалась  слишком  велика,  проклятые  башмаки  поскользнулись  на
ровном месте, и я, нажимая на курок,  со  всего  маху  грохнулся  в  заросли
молодых кактусов. Так что пуля  лишь  сбила  шляпу  с  ближайшего  всадника,
который яростно закричал и пришпорил лошадь. Я подождал, пока  тот  подъедет
поближе и, посылая вторую пулю, вдруг заметил на его  рубашке  ярко  горящую
серебряную звезду. Немедленно бросив на землю кольт, я вытянул руки к небу.
 Парни толпой окружили меня. На вид - обычные ковбои. Человек со звездой слез с лошади, поднял с травы мой кольт и выругался.
   - За каким дьяволом ты устроил эти скачки по жаре, да еще  и  стрелял?  -
грозным голосом спросил он.
   - Я не знал, что вы представитель власти, - отвечаю.
   - Да ладно тебе, Маквей, - вступился один из них.- Не знаешь, что ли,  до
чего эти чужаки трусливы? Должно быть, он принял нас за молодчиков из  банды
Сантри. Где твоя лошадь?
   - У меня нет лошади,- признался я.
   - Убежала, наверное? - снисходительно усмехнулся Маквей. - Ну  да  ладно.
Садись за спину Кирби и едем. К моему большому удивлению, шериф сунул  кольт
мне обратно в кобуру, я уселся позади  Кирби,  и  мы  тронулись.  Кирби  всю
дорогу ворчал, чтобы я не ерзал и не вздумал бы падать  с  лошади.  Этим  он
сильно действовал мне на нервы. Однако я сумел сдержать себя.
   Где - то через час мы выехали к небольшому поселку, который мои  спутники
гордо именовали город Томагавк. При виде стольких домов, скученных  в  одном
месте, я порядком струхнул и уже собрался было дать тягу в родные  горы,  но
вовремя одумался - пока на ногах у меня эти  колодки  вместо  башмаков,  все
равно далеко не уйти. Никогда прежде я не видел таких странных  домов  -  из
досок, а некоторые - так даже двухэтажные! На западе и северо-западе в  паре
сотен ярдов от окраины высились холмы, с остальных сторон город открывался в
голые прерии, отмежевавшись от них только высокой изгородью,
   - Вот что, ребята, сказал Маквей.- Вы скачите в город и  объявите  людям,
что  представление  скоро  начнется.  А  я  с  Кирби  и  Ричардсом   займусь
приготовлениями. По улицам слонялось множество людей -  я  даже  представить
себе не мог, что на свете живет такая масса народа. Шериф с двумя приятелями
обогнули северную окраину поселка и остановились возле  старого  амбара.  Мы
спешились. Внутри амбар представлял из себя  нечто  вроде  большой  комнаты,
заваленной всякой рухлядью. В углу висели полотенца и стояли ведра с водой.
   - М-да,- протянул шериф.- Не очень-то этот курятник похож на  раздевалку,
но ничего -сойдет. Парни мало что смыслят в играх такого рода, но  мы  будем
болеть за тебя изо всех сил. Запомни главное: если что - мы их. задавим! Ну?
Как настроение?
   - В порядке, - говорю, - только есть хочется.
   Тогда шериф кивнул Ричардсу:
   - Принеси-ка ему чего-нибудь пожевать!
   А Ричардс ему и отвечает:
   - Я думаю, перед боем лучше бы воздержаться.
   - Ничего,-говорит Маквей, - похоже, этот парень свое дело знает. Ты лучше
поторопись. Ричардс нехотя удалился, а шериф и Ки