данный день наступил:  экипированный  каменотес  поехал  в
электричке на станцию Ново-Иерусалимская.
     Была  прелестная  летняя ночь.  Она  была  тихой и  звездной,  как  та,
привидевшаяся  ему шестнадцать  лет назад  на фронте. Только теперь  не было
снега,  а  был  туман,  похожий  на  снег,  располагавшийся  в  лощинах  так
живописно,  словно  нарочно  напоминал   Обуховскому  о  той  военной  ночи.
Стрекотали  ночные насекомые.  Легкий  ветерок  вызывал умиление  и  усыплял
тревогу.
     Обуховский принялся осторожно разбирать кирпичи. Через некоторое  время
он,  потный,  с  колотящимся  сердцем,  добрался  до  встроенного   тайника,
просуществовавшего без малого морок лет, и запустил в него руку.

     ... И вдруг он влюбился.
     В течение всего времени, когда проходил фестиваль, Обуховский общался и
знакомился со многими людьми. Попадались ему среди них разные: и откровенные
противники  советской  власти, и негодяи, и  ортодоксы,  а  то и  первое,  и
второе,  и  третье вместе.  Обуховский  решил,  что неплохо  бы  иметь  свою
"штаб-квартиру",  лучше  у  какой-нибудь  дамочки,  чтобы  заодно и усмирять
напоминающую о себе плоть.
     Обаятельному и расчетливому Обуховскому не надо было даже оглядываться.
На расточительного на подарки и галантного иностранца клюнула очаровательная
девчонка. У нее не было, как в те времена говорили, определенных занятий, но
был широкий круг общения.
     Белокурая,  стройная,   с  осиной  талией,  дама   была   разведена   и
интеллигентна. К тому же не психопатка и растила семилетнего сына.
     Читатель уже  встречался  с  ним, но  не узнал.  Много  лет спустя этот
полный  мальчишка,  увлекающийся  конструктором  и  "приключениями Незнайки"
станет носить странное имя: "Морони".
     ... Где-то во  мраке звездного неба тихо-тихо запело  радио:  "Как  мне
дороги подмосковные  вечера". И под звуки именно этой мелодии  (все  в жизни
связано)  сын бывшего  отца Аркадия,  странный враг Советского Союза, Андерс
В.Обуховский вынес из гобой, на мгновение сверкнувшей подлунный свет россыпи
драгоценных  камней  и  бус,   принадлежавших  отнюдь  не   ему,  а  Русской
православной церкви.
     Но,  не подумав о Боге,  он  не долго стоял, разглядывая драгоценности,
которых оказалось не так уж и много -  в пересчете на  тогдашний, 1957 года,
курс - чуть больше миллиона в твердой валюте.
     Обуховский  был разочарован. Быть  может, он  не все выбрал?  Он  снова
полез рукой в тайник. Да нет, это было все.  Неимоверной красоты изделия, но
их мало. Не сгнили же они!
     О какой  уж тут четверти могла идти речь, когда драгоценностей и самому
хватало  бы только-только на  то,  чтобы  отрегулировать  страшный  комплекс
малоимущего.
     В свертке, который из-за обилия замшевых мешочков  был довольно большим
и  не  умещался за  пазуху,  было несколько  не  вправленных камней, две-три
больших нити бус.
     - Какой идеалист  отец, - сказал сам себе Обуховский,  -  он думал, что
эта сумма  сегодня всерьез может быть на что-то годна. - Он рассмеялся. - На
эти  деньги  даже не доедешь до  Москвы  на такси,  поэтому надо  спешить на
электричку.
     И  Андерс  Обуховский отправился на электричку,  в  которой он, дабы не
откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, разработал план:  каким
образом переправить драгоценности за рубеж. Но этот план ему не суждено было
исполнить.
     На  следующие  утро,  оставив  драгоценности в  кейсе, которых тогда, в
Москве  конца  пятидесятых,  было два-три, да и те принадлежали иностранцам,
Обуховский ненадолго  исчез, а  когда возвратился,  то обнаружил  около дома
множество работников милиции, машину и толпу зевак. Спрятавшись, он  увидел,
как одного их тех,  с кем он только  вчера  пил и трепался,  вместе с кейсом
ведут к машине.
     Судьба снова посмеялась над Обуховским.
     К счастью, с милицией он дел в этот раз не имел,  а задание своих шефов
на фестивале  молодежи  в  общих чертах выполнил.  Своего подлинного  имени,
естественно, своим  русским друзьям не назвал и, можно сказать, благополучно
отбыл на самолете в Германию.
     В самолете вспомнил Марию...
     Решено. Он обратился в Верховный Совет СССР с просьбой выпустить к нему
ту, что он любил, и пришлось даже пообещать усыновить ее сына, который читал
в  этот день "Приключения незнайки" и  не знал,  что  скоро он будет жить  в
Германии,  работать  против страны, где  он  родился,  и носить  итальянскую
фамилию.

     Глава 4. Первое задание
     С2 "Выстрел"
     Специальное донесение
     Операцию "Код" провел успешно. Всего в группе задействовано 14 человек,
в  том  числе  объект  "В" из  Милана.  Ее данные проверьте,  рискну,  нужна
легальная девочка. О ней сообщите для картотеки 33,87/45-45-4567.
     Подготовлен  Обуховский-2,  после  завершения  операции  "Код  -мутант"
организую  эйч  на  границе  в  районе  г.  Лахденпохья. Обуховский-2  будет
задержан и предан суду.
     РН Джей

     Эта карельская ночь была  обычной  и сонной. И со сна  она не заметила,
как  по земле древних вепсов совершил свой переход через  границу младший их
Обуховских.   Низкорослые  карликовые  березы,  мхи,  топкие   болота   были
единственными и бессловесными свидетелями прорыва.
     На ноги был поднят пограничный  округ, но опытный перебежчик, петляя  и
заметая следы, ушел, исчез и, надо думать, скоро уже должен был приблизиться
к месту своего назначения.
     Местом  его назначения была  милая солнечная  республика, где  он почти
тотчас  же  устроился  работать на стройку  и занял шумную должность прораба
участка.  А  через  несколько  месяцев прокуратурой  района было  возбуждено
уголовное  дело в отношении прораба. Фамилия прораба  была  Васильцов, но ни
следователь,  ни  прокурор,  ни   судья  не  могли  даже  предположить,  что
осужденный Васильцов знает пять языков и помнит еще свою "девичью" фамилию.
     -  Па-а-дъем, - слышал утором  Василий Обуховский  и едва ли  не первым
выскакивал  на  физзарядку,  которая являлась  обязательным  атрибутом жизни
колонии. Ловкий,  сильный, очень обаятельный  и волевой, он  приятно поражал
администрацию своей сдержанностью и трудолюбием.
     Близился  год  его  пребывания  в  колонии.  Обладающий цепкой  памятью
Обуховский буквально  впитывал  в себя все, что  может пригодиться для того,
кто  хочет стать  доктором юриспруденции, и еще,  конечно,  для  того, чтобы
донести до своих шефов информацию, в которой они нуждались.
     В  колонии внимание его  привлек контактный парень  - Харев, человек, в
понимании Обуховского, покладистый и очень изобретательный.
     Посчитав, что связи с блатным миром могут пригодиться ему в дальнейшем,
Обуховский стал приглядываться к соседу по  нарам и  довольно быстро  понял,
что Хараева интересуют в жизни, в сущности, как и его самого, только деньги.
     Однажды в колонию прибыл очередной этап, как называют "новеньких". Один
из этих "новеньких"  был старый рецидивист, большой авторитет среди блатных,
по  имени Корява. Он перебрался  сюда из строгого в общий режим,  потому что
давно  не  грешил,  и  администрация, лицезрея  этот  феномен,  уверилась  в
чудодейственности  воспитательных  свойств советской  исправительно-трудовой
практики.
     Сорокапятилетний,  с  остановившимся  взглядом   человек,  он   однажды
пристально  посмотрел  на  Хараева,  потом  вдруг  сбил  с ног,  а когда тот
поднялся, то снова получил незаметный для постороннего взгляда удар и рухнул
на землю.
     За  год изучив "традиции" этого мира  и понимая, что  судьбы дает ему в
руки  превосходный козырь,  Обуховский  подошел к Коряве и молча свалил  его
точно так, как  только что последний свалил Хараева,  потом повторил это еще
дважды.  Корява  поднял  с  земли кусок кирпича,  подошел  к  Обуховскому  и
протянул ему обломок. Обуховский в знак непризнания авторитета нового пахана
плюнул ему на руку.
     Совершив  этот  невероятный  ритуал  и  став  после  этого   признанным
"авторитетом" колонии,  Обуховский, сам того  не  ожидая,  сдал  экзамен  на
доктора права, ибо в  той ситуации, которая была только что им верно оценена
и выиграна, он  вышел победителем. Да и Хараева отныне  он  получил в полную
свою  власть.  "Валенок"  в   колонии  -  это  все  равно,  что  референт  в
министерстве.
     В  драке  с  Корявой  документы, направленные было на  рассмотрение  по
поводу досрочного его освобождения, были отозваны. Но Обуховский не очень-то
страдал, к тому же его навещали "родственники",  из чего-то он заключил, что
его помнят и ждут его  возвращения, и что скоро, очень  скоро  наступит  его
час, когда надо будет отправляться докладывать о выполненном задании.
     Что это было за  задание, мы,  вероятно, не узнаем никогда, если только
не прочтем книгу  ответственного секретаря газеты "Всероссийские юридические
вести" Бориса Моисеева "Начало Водолея". Она написана не гладко, в ней много
шероховатостей, но при этом она весьма и изобилует афоризмами и сентенциями,
принесшими ее автору заслуженную славу.
     В  его  книге  много философии  и жизнеописаний,  он,  например, в  ней
излагает свою концепцию бытия и спрашивает нас с вами:
     "А где вообще граница между фантастикой и реальностью?"
     И потом сам же поясняет:
     "На свете бывает только то, что вы хотите видеть и ощутить".
     Есть   в   ней   и   странные   высказывания,    свидетельствующие    о
любознательности автора, - типа:
     "Китайцы в Нью-Йорке получают еврейский фрукт авокадо с Мадагаскара".
     В книге Моисеев делится  с читателем своей значимостью, называет точное
число  врагов  России,  в  том числе западных. И в  этой книге  он упоминает
историю  с  монастырем  и родом Обуховских и  утверждает,  в частности,  что
последний Обуховский был  заслан в СССР для разработки  операции "Трапеция",
той самой, результатом которой Советский Союз оказался ведущей  страной мира
в плане неверия в существование мутантного и психотропного оружия.
     Заканчивает  свою  книгу  Моисеев  тем, что советское  мороженое  самое
лучшее в мире.
     В этой  же  книге впервые упоминается имя некого Федерика. Консул одной
из европейских  стран, господин Федерик, не без помощи высокого должностного
лица  этой   солнечной  республики   Джурапова,  довольно   быстро  уговорил
иностранную  девочку,  одну из  итальянских студенток  университета, сыграть
роль родственницы.  Она очень плохо говорила по-русски, но в этой республике
все по-русски говорили плохо, поэтому подозрения это ни у кого не вызвало.
     Она несколько раз была с Обуховским на краткосрочных свиданиях, ей было
восемнадцать лет, и она была обворожительна.
     Досье  ее было небезынтересно, и  поэтому  с  ним следует познакомиться
поподробней:
     "Винченца  Петрочини  родилась  в  городе  Мантуя,  область  Ломбардия,
Северная Италия, в 1965 году, 11 сентября.
     Отец юрист, мать учитель. Имеет еще две старших сестры. Обе замужем. На
учете в отделе 2С не состоят.
     Отдельные поручения  отдела 2С стала выполнять с 1984 года, дважды была
в Советском Союзе, изучает русский.
     Чрезвычайно обаятельна,  мила, умеет поддержать разговор, рост 164, вес
57,  память  по  шкале  Боумера  32%,  тест  на  память оценен  ниже  уровня
посредственности, не любознательна, к деньгам относится  без  предубеждений,
нравственность  по  шкале  Файдербергера  61  %,  искренне  заблуждается,  о
сотрудничестве с  отделом 2С  не подозревает.  Ум  по  шкале  Свайда 24%,  в
политике не ориентируется. Сексуальна по шкале Веэра 79%.
     С 18  лет  состоит  в любовной связи с Лупо Дженти, 1938 года рождения,
состоящим на учете в отделе 2С.
     Л.Дженти рекомендовал Винченцу Петрочини в качестве сотрудника.
     Для справки: Объект Л. Дженти представился Винченце как писатель, легко
сыграл  роль неудачника,  борца  за  справедливость. Помог  ей  поступить  в
университет.
     Давал  ей   для  прочтения  разнообразную  литературу.  Первое  задание
Л.Дженти получил  в 1959 году в Москве.  Он должен был встретиться с русским
писателем Пастернаком и взять у него рукописи для издания  в Италии,  однако
задания не выполнил, струсил. Конец справки.
      Последнее поручение отдела 2С Винченца выполняла в 1985 году, вышла
на  связь  с РНДжей. Связниками были консул Федерик и секретарь райкома КПСС
Джурапов (см. досье 00338).

     В четырех тысячах километрах от  колонии, где делал карьеру Обуховский,
в уютном офисе, на четвертом  этаже сотрудник отдела 2С,  прочитав множество
справок из  досье, заинтересовался только  РНДжей. Он набрал нужный файл  на
клавиатуре  и, после  того, как еще  засветился экран компьютера, вставил  в
специальное отверстие гибкий диск. На экране вспыхнули слова.
     Он не стал читать их все, ему надо было только  уточнить многочисленные
имена информатора и, если его  собственная  версия  вдруг  подтвердиться, то
РНДжей  можно  было  бы  рекомендовать к ним в Управление, а  это  уже пахло
повышением   по  службе.  Сотрудник   улыбался   в   предвкушении  открытия.
Обуховский, Тарханов, Васильцов.
     Сотрудник улыбнулся во второй раз теперь  уже  почти искренне, и  решил
тотчас же  доложить  начальству  о  том,  что версия  подтвердилась и  можно
попробовать, но потом вспомнил, что оно - начальство - любит, когда ему дают
сразу  же  предложения  к  идее  и  наверняка  спросит,  под  каким   именем
зарегистрировать  нового сотрудника  в  их отделе.  И оператор не  поленился
снова  обратиться   к  всесведующему  компьютеру,  дабы  тот  просчитал  все
возможные варианты нового имени.
     Компьютер подумал секунду, и на экране появилось слово: Морони.
     Здесь же  высветился  темный  квадрат какого-то  прессованного  текста.
Сотрудник нажал клавишу,  и  текст превратился  в два  небольших  документа,
которые сотрудник прочитал не без интереса.

     Специальное донесение
     С  помощью тестера Тоя неоднократно  встречался с объектом  "Винченца".
Глупа, но очаровательна. Прошу обеспечить ее знакомство с моей матерью. Сбоя
по этой линии не наблюдается.
     По  факту  распоряжения  о  направлении  меня  в  Итальянский  отдел  -
возражений не имею.
     РНДжей.

     Милый мой сыночек! Ненаглядный и единственный.
     Плохо мне, плохо в этой  стране, и без тебя. С тех пор, как погиб папа,
единственная у меня радость -  это увидеть тебя.  Но  видно,  не судьба. Мне
доктор  Хеймниц сказал, что  такую форму моей болезни  не  лечат,  итак  мне
подарили два года жизни. Я гасну. А  если увидимся,  то знай, родной, мстить
Родине  нехорошо, даже если она  тебя предала, ведь предали тебя люди, а  не
Родина.
     Ты  не  помнишь, конечно,  хрущевщину  и  маленковщину,  сталинщину  не
помнишь совсем, это  было кошмарное время, но это было в нашей стране, Богом
забытой,  но нашей. А то, что делал твой отец  -  это  против  этой  страны,
заметь, не против хрущевщины и сталинщины, а  против страны. Я не хотела бы,
чтобы эти эксперименты получились. Кругом, ты знаешь, много всего, техники и
женщин, магнитофонов и свободы, но нет чувства справедливости. Если когда-то
Россия будет такой, России не будет.
     Сыночек, мне сейчас будут делать переливание крови,  это очень  опасная
процедура, я боюсь, но я хочу, чтобы ты любил страну, из которой ты уехал со
мной, когда тебе было семь лет, я хочу, чтобы  ты узнал ее историю, ее беды,
но помни: она твоя. Не обижай Россию. Я знаю,  ты сильный, но лучше в России
сидеть  в тюрьме, чем здесь, в Европе, получать хорошие деньги за  то, чтобы
ее уничтожать.
     Это  пишу тебе  я -  твоя мама.  У тебя ведь, моей  кровиночки, на ноге
точно  такое  родимое пятно, как у меня и как было у моего  отца.  А он  был
русским инженером.
     Винченца - прелестная девушка, я  подарила ей перстень. Может быть, это
твое счастье.
     Мама

     Глава 5. Мой сын - шпион на Родине
     ... Какие  слова  надо было  б найти, чтоб рассказать об этом  там... в
уютной квартире, на  тихой  городской улице, где  женщина,  распространяющая
сладковатый запах духов, поглядывая на свои полированные узкие  ногти, будет
недоверчиво слушать его.
     (П. Лукницкий. "Ниссо")

     - Ну,  теперь  ты доволен?  - спросил Нестеров  своего друга НГ,  когда
рассказ подошел к концу.
     - Безумно, но ты  рассказал все,  кроме ограбления банка, и  хотя  твой
рассказ мне пригодится, но хотелось бы еще выполнить просьбу редакции.
     Нестеров  удивленно  поднял   глаза.   В   самом   деле,   за   длинным
повествованием  он как-то  забыл рассказать то,  что было  важным для Нашего
Героя.
     - Банк был ограблен, - раздраженно сказал он.
     Теперь уже удивился Наш Герой. На что обиделся Нестеров? Оба молчали, и
пауза  была дольше, чем обыкновенно бывает в разговоре приятелей  ее, достал
из своего  кейса  листы бумаги  и  сунул их под  нос журналисту.  Наш  Герой
прочитал их быстро.

     Генеральному прокурору СССР
     Служебная записка

     Следственной  группой  Прокуратуры  Союза ССР согласно вашим  указаниям
закончено расследование дела по  факту  кражи денежных средств  из помещения
республиканского государственного банка.
     Материалы направлены почтой.


     Совершенно секретно 0002
     Убежден  в  том,  что Обуховский,  как физическое  лицо,  в  материалах
следствия  не  фигурирует,  а  нами  арестован, допрошен и  ждет  суда  иной
человек, принадлежность которого не раскрыта.
     Н. Нестеров
     старший следователь по особо важным делам


     Резолюция Генерального прокурора

     Нестерова поощрить 10 сутками отдыха, дополнительным  месячным окладом.
Начальнику  Управления  по  спецделам:  прошу переговорить  с  Нестеровым по
поводу его СС 0002.

     Генеральный прокурор Союза ССР

     - О  каком ограблении ты спрашиваешь, - заорал Нестеров,  - когда я  не
могу доказать нашим болванам, что преступники нас переиграли. Ты  понимаешь?
Тот  за кем мы охотились - Обуховский, - специально подбросил нам ограбление
банка,  чтобы  мы его  поймали и  успокоились бы. Но мы же поймали, судили и
даже расстреляли не того, Обуховский здесь, среди нас! Знаешь об этом?
     Нестеров  был прекрасен  в  эту  минуту.  Но  вместе  с  тем  и  жалок.
Прекрасен, потому  что на "кухне"  заявил свой  протест  против  системы,  а
жалок,  потому что великолепно понимал: всех шпионов , которых  за последние
годы поймал КГБ, он поймал в фильме "ТАСС уполномочен заявить..."
     Наш Герой  вышел на  улицу,  сел в свою красную "Ниву" и, чуть разогрев
ее, поехал по московским улицам, оставив своего друга.
     Он думал о том, как все  в сущности на этом свете просто  и примитивно,
как легко решаются все проблемы, особенно здесь, в теплой машине. А что если
абстрагироваться вообще от  мирских сует, улететь  куда-нибудь в космос, как
оттуда были бы  смешны такие персонажи, как Обуховский, да  и Нестеров, да и
он сам.
     Для  статьи в газете можно было придумать туфту, типа того, что Карелия
- земля мокрая и холодная: мхи, карликовые  березы, моросящий дождь, а когда
его нет, то все равно такое ощущение, что вроде бы он и есть.
     Возле одного болотца несколько  человек  вдруг поймали одного  -  того,
кого  они ловили много  десятилетий. Они  думали тогда, что н а с т у п и  л
конец рода Обуховских. Жаль только, что так же думала и система, оберегающая
себя саму подобно страусу от могущей испортить настроение информации.
     Но он пока  не  наступил,  потому  что  хотя и  не  знал  Наш  Герой  о
существовании   перехваченного    органами   безопасности   документа,    он
существовал, действовал и был примерно таким, каким придумал его Наш Герой.
     В  ответ на  ваш рапорт  о  возможности возвращения  в Европу  сообщаем
следующее:
     1. Операция "консервант" прошла успешно, следствием ее вы будете жить в
Москве в квартире писателя Димира Савицкина. Он предупрежден.
     В течение года вас обеспечат жильем.
     2.  Постарайтесь  влиться в со