броню корабля. Они бы держались куда смелее,
если бы им приказали захватить вооруженного  торговца  или  высадиться  на
вражескую  планету;  с  легким  сердцем  пошли  бы  они  и   в   привычный
партизанский рейд. Но сейчас они волновались - это явствовало из негромких
разговоров по кому.
     На борту "Норвегии" всегда действовала внутренняя связь -  это  давно
стало традицией. Всем, до последнего  новобранца,  полагалось  знать,  что
происходит. Все выполняли (не могли не  выполнять)  приказы,  но  на  этом
новом этапе войны страдала их гордость, потому что  они  чувствовали  себя
бесполезными. Вот почему Сигни сделала красивый жест -  спустилась  к  ним
сразу после прыжка, когда они еще не совсем  оправились  от  перегрузки  и
наркоза, когда их моральное состояние оставляло желать лучшего.  И  теперь
она  видела,  как  они  веселеют  от  одного  ее  слова,  от   мимолетного
прикосновения. Каждого из них она знала по имени и обращалась то к одному,
то к другому. Вот Малер из беженцев с Рассела, мрачный и  испуганный,  вот
Ки - она с купеческого корабля, как и Ди, прослуживший на  "Норвегии"  уже
немало лет. Многие другие... Некоторые помнят Сигни еще по давним делам  -
они тоже проходили... Они знают счет в этой игре, знают: сейчас судьба  не
на их стороне.
     Она пересекла темное чистилище переднего трюма, прошла по  кольцевому
коридору вокруг цилиндра и вступила в иной мир -  мир  экипажей  рейдеров.
Для нее он был родным, он будил воспоминания  о  тех  временах,  когда  ее
койка  находилась  в  этой  удивительной  секции  корабля,   принадлежащей
рейдерам и их обслуге. Остальная команда жила как раз над ее  головой,  во
вращающемся цилиндре, спускаясь с "потолка" лишь  в  тех  редких  случаях,
когда корабль заходил в док.
     Сейчас тут несли вахту экипажи "Одина" и "Тора". "Одином"  командовал
Кьюведо, а "Тором" - Эльмаршад; команды еще четырех рейдеров были свободны
от вахты, а седьмая и восьмая находились в экзокаркасе "Норвегии"  или  на
своих кораблях - чтобы попасть из  верхней  оболочки  цилиндра  в  рейдер,
требовалось застопорить цилиндр, совместив  шахты  его  лифтов  с  шахтами
каркаса; на все это в чрезвычайных ситуациях попросту не хватало  времени.
Сигни хорошо помнила прыжки из  нулевой  гравитации  -  удовольствие  ниже
среднего, но ничего не попишешь, кому-то ведь надо это делать. В намерения
Мациана не  входило  развертывать  у  Омикрона  рейдеры,  иначе  здесь,  в
"жестянке", как называла Сигни эту секцию, дежурило бы еще два экипажа.
     - Все идет  как  надо,  -  сказала  она  вахтенным.  -  Расслабьтесь,
отдохните, к спиртному не прикасайтесь - в любую минуту нас могут  послать
в бой. Похоже, нам дают отдышаться  перед  новым  заданием.  Эту  операцию
подготовили мы, а не Уния.
     Последняя фраза вовсе не была шуткой. Сигни  поднялась  на  лифте  во
внешнюю оболочку, прошла несколько десятков метров до коридора номер один.
У нее все еще  подкашивались  ноги,  хотя  почти  исчезла  ноющая  боль  в
мускулах. Наконец Сигни добралась  до  своей  спальни  (она  же  кабинет),
походила из угла в угол, затем легла на койку -  только  для  того,  чтобы
закрыть глаза и подождать, не исчезнет ли вдруг усталость,  уступив  место
возбуждению. Такое случалось и всегда знаменовало близость битвы, игры  со
смертью, необходимости мгновенных решений.
     Но сейчас она действовала по чужому плану. Уже несколько месяцев Флот
Мациана методично наносил врагу осиные укусы,  захватывая,  разоряя  и  по
возможности уничтожая стратегически важные объекты.
     Пускай люди немного отдохнут, выспятся... К самой Сигни сон не шел, и
она обрадовалась, услышав сигнал вызова.


     Странное возникает  ощущение,  когда  ты  вновь  идешь  по  коридорам
"Европы". Еще более странным (да что там  -  неестественным,  жутким)  оно
становится, когда входишь в совещательную каюту флагмана и видишь  тех,  с
кем много лет делал  одно  дело,  но  чьей  близости  старательно  избегал
(мимолетные рандеву для передачи приказов,  конечно  же,  не  в  счет).  В
последние годы Сигни казалось, что Мациан и сам  не  знает,  целы  ли  его
корабли, где они скитаются и какие безумные подвиги  совершают.  Да,  Флот
Компании был скорее партизанским, нежели  регулярным,  его  девизом  было:
"Подкрадись, ударь, беги".
     И   вот   капитаны   вместе...   Последние    десятеро,    пережившие
кровопролитные  сражения  и  самоубийственные  маневры.   Сигни   Мэллори;
долговязый  и  угрюмый  Том  Эджер   с   "Австралии";   дородный,   всегда
ухмыляющийся  Мика  Крешов  с   "Атлантики";   невозмутимый   черноволосый
коротышка Карло Мендес с  "Северного  полюса";  поседевшая  за  этот  год,
несмотря на омоложение, Ченель с "Ливии"; темнокожий и необычайно свирепый
на вид (избавляться от боевых шрамов с помощью косметической  хирургии  на
Флоте было не принято) Порей с "Африки"; мягкий как шелк и скрытный Кео  с
"Индии"; энергичный и деловитый Сунг с "Тихого океана"; Кант с "Тибета"  -
человек того же склада, что и Сунг.
     И Конрад Мациан. Высокий, моложавый,  седой  красавец  в  темно-синем
мундире оперся обеими руками о стол и неторопливо обвел капитанов открытым
взглядом. Истинная ли эта открытость или  притворство,  оставалось  только
догадываться. В  его  присутствии  всегда  возникала  напряженная,  полная
драматизма атмосфера - по-другому он  просто  не  мог.  Сигни  хорошо  это
знала, но все-таки не смогла подавить знакомое волнение.
     Ни приветствий, ни вступлений. Только этот взгляд и кивок.
     - На столе перед каждым  из  вас  -  папка  с  совершенно  секретными
сведениями. Шифры, координаты, сроки. Вы возьмете  эти  папки  с  собой  и
детально проинструктируете ключевой  персонал.  Но  никаких  обсуждений  в
эфире! Запрограммируйте компы на три запасных варианта: А, Б и В. Надеюсь,
они не пригодятся - пока все идет хорошо.  Схематично...  -  Мациан  вывел
изображение на  дисплей.  Капитаны  сразу  узнали  места  недавних  боевых
действий, станции, погрузившиеся в хаос. Лишь одна осталась  нетронутой  -
как горлышко воронки, ведущее к Пеллу, к широкому  облаку  Тыловых  Звезд.
Викинг.
     Сигни давно разгадала этот план. Тактика Мациана  была  древней,  как
сама Земля, как сама Война, но Унии нечего было противопоставить  ей,  ибо
Уния не могла, чтобы станции, достающиеся ей ценой  огромных  жертв,  были
разгромлены, лишены технического персонала, обречены на гибель. Уния  сама
начала шахматную партию, где фигурами служили станции. И  теперь  Флот  их
всем скопом затолкал Унии в глотку, и ей придется либо выплюнуть их,  либо
переварить, то есть обеспечить техникой, специалистами и охраной из боевых
кораблей. Волей-неволей она станет распылять свои чудовищные силы.
     А недавно ей достался еще и Викинг со всеми его проблемами.  Достался
последним,  потому  что  Флот,  закидывая  Унию  станциями,   диктует   ей
направления перемещений кораблей и людей.
     - У меня нет сомнений, - спокойно произнес Мациан, - что они намерены
укрепить  Викинг.  Это  продиктовано   обстоятельствами.   Только   Викинг
полностью компьютеризован, только там можно  подавить  любое  инакомыслие,
любое сопротивление. Только там  Уния  сможет  с  успехом  применить  свою
полицейскую тактику, в кратчайшие сроки зарегистрировав  всех  до  одного.
Станция абсолютно стерильна и вполне пригодна для их  базы.  Мы  дадим  им
хорошенько  увязнуть,  а  после  отберем  Викинг  и  ударим  по  остальным
станциям. Их жизнь висит на  волоске...  И  тогда  между  нашим  Пеллом  и
униатской Передовой не останется ничего,  кроме  обширной  пустыни.  Война
станет чрезвычайно сложным  и  невыгодным  занятием,  и  униатам  придется
искать себе другое пастбище... пока существует наш Флот. В папках - особые
распоряжения для каждого из вас. Вы  можете  импровизировать,  но  лишь  в
своих секторах и сообразуясь с главной задачей. Первое звено - "Норвегия",
"Ливия", "Индия". Второе - "Европа",  "Тибет",  "Тихий  океан".  Третье  -
"Северный полюс", "Атлантика", "Африка". У  "Австралии"  -  индивидуальный
план. Надеюсь, никто не заберется к нам  в  тыл...  но  мы  учли  и  такую
возможность. Операция будет длительной, поэтому я даю вам время на  отдых.
Потом - учения, пока не отработаем детали.
     Сигни глубоко вздохнула, открыла  папку  и,  не  услышав  возражений,
заскользила взглядом по строчкам. Линия ее рта становилась все  тоньше.  В
учениях не было необходимости, капитаны знали, на что шли; до сих пор  они
занимались тем же самым, только порознь. Просто этот поход мог потребовать
всего их опыта и искусства. Удар намечается массированный,  тут  необходим
четкий, одновременный выход кораблей из разных мест Глубокого на  исходные
позиции для атаки.  Возможны  столкновения,  если  джамп-рейдероносцы  или
рейдеры выскочат в реальное пространство слишком близко друг от друга, или
от Викинга, или от вражеских кораблей. Им надо прыгать почти одновременно,
чтобы застать противника врасплох, чтобы пройти на волосок от  собственной
смерти... Чужой корабль там, где по  расчетам  он  находиться  не  должен,
строй вражеских линкоров в непосредственной близости от Викинга... мало ли
что еще может случиться. План операции учитывал даже координаты  планет  и
спутников в день атаки, чтобы, выйдя в реальное пространство, укрыться  за
ними и подождать, пока у людей напрягутся мышцы и нервы,  пока  прояснится
их сознание. План координировал прыжки так, чтобы одни корабли не долетели
до станции, а другие - оказались за ней. Космические волки Мациана окружат
Викинг со всех сторон и ринутся на него разом.
     Было  у  них  одно   преимущество   перед   новенькими,   превосходно
оснащенными  и  вооруженными  кораблями  Унии,  перед  юными  матросами  и
офицерами,  натасканными  на  компьютерных   тренажерах,   подготовленными
гипнопедической техникой к любым неожиданностям, но не покрытыми  шрамами.
Одно-единственное  преимущество:   опыт.   Волки   Мациана   водили   свои
потрепанные корабли с точностью, покуда недостижимой для униатов. Ибо  они
были лишены униатского консерватизма и рабской преданности уставам.
     Эта операция угрожала им гибелью рейдероносца, а то  и  двух  -  если
корабли сойдутся слишком близко и заденут друг  друга.  Вероятность  такой
катастрофы была весьма высока, но капитаны уповали на  знаменитое  везенье
Мациана. Именно этим они и отличались от врагов  -  готовностью  к  риску,
которую враги считали безумным.
     На дисплее чередовались схемы; некоторые требовали обсуждения, прочие
выглядели  безупречными  и  принимались  молча.  После  перерыва  на  обед
капитаны вернулись в совещательную каюту и обсудили последние подробности.
     - День на отдых, - сказал Мациан. - Расходимся завтра в первую смену.
Запрограммируйте, проверьте и перепроверьте компы.
     Капитаны кивнули и возвратились на  свои  корабли.  Странное  чувство
возникло у Сигни, когда она расставалась с ними...  Ей  казалось,  что  на
следующем рандеву она кого-то недосчитается.
     - До встречи в чистилище, - пробормотала Ченель, а Порей ухмыльнулся.
     День на программирование компа, и в путь.




 * ЧАСТЬ ПЯТАЯ. СТАНЦИЯ СЫТИН: *
                 ТЕРРИТОРИЯ СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ: 14.9.52

     Эйрис не сразу понял, отчего он проснулся. В спальне  царила  тишина.
Марш возвратился... Последняя его задержка заставила  коллег  основательно
поволноваться,  и  Эйрису  даже  во  сне  не  удалось  успокоиться,  -  он
обнаружил, что кулаки у него стиснуты, плечи  сведены  судорогой,  а  лицо
покрыто потом.
     Он лежал не шевелясь. Искал объяснения. Неужели война нервов  еще  не
закончена?  Ведь  Азов  получил  то,  чего  добивался  -  приказ   Мациану
прекратить  военные  действия...  и  теперь  Эйрис  и  Азов  сражались  за
отдельные пункты второго соглашения, за  будущее  Пелла,  которое  Джекоби
открыто вверял Унии. Делегатам позволяли отдыхать в их апартаментах,  зато
их изматывали на совещаниях мелкими проволочками, как будто все призывы  и
протесты, обращенные к Азову, только приводили его в раж.  А  в  последние
пять дней Азов и вовсе был  недоступен  (отбыл  на  некоторое  время,  как
уверял его заместитель), и Эйрис терялся в догадках, не  означает  ли  это
срыв переговоров.
     Позади раздались осторожные  шаги.  Створки  двери  раздвинулись  без
предупреждения, в проеме возник силуэт Диас.
     - Сегюст, пойдем. Там Марш.
     Эйрис дотянулся  до  халата,  встал  и  следом  за  Рамоной  вышел  в
гостиную.  Из  соседней  спальни  показался  Карл  Бела.   Комната   Марша
располагалась через гостиную, возле спальни Рамоны Диас.
     Дверь была открыта. Марш медленно покачивался на поясе, привязанном к
крюку для люстры. Его лицо выглядело ужасно.
     Эйрис застыл как вкопанный, но через секунду  опомнился  и,  подкатив
кресло на колесиках, влез на него. Петля глубоко врезалась в шею, и Эйрис,
стараясь приподнять труп, пытался ослабить ее. Ничего не получалось.  Ножа
или другого  режущего  предмета  под  рукой  не  оказалось.  Бела  и  Диас
старались помочь, держа мертвеца за ноги, но безуспешно.
     - Придется вызвать охрану, - сказала Диас.
     Тяжело дыша, Эйрис спустился с кресла и посмотрел на коллег.
     - А ведь я могла его остановить, - произнесла Рамона. - Я  не  спала.
Слышала возню в этой комнате - он изрядно шумел. Потом - какие-то странные
звуки...  Неожиданно  они  прекратились,  а  спустя  некоторое   время   я
встревожилась и решила посмотреть.
     Сокрушенно покачав головой, Эйрис посмотрел на Белу  и  направился  в
гостиную, к панели кома у двери. Набрал сигнал вызова охраны.
     - У нас труп, - буркнул он. - Дайте мне кого-нибудь из начальства.
     - Просьба отклоняется, - последовал ответ. - К вам идет наряд охраны.
     Усевшись и подперев голову руками, Эйрис попытался не думать о жутком
предмете, который неторопливо поворачивается в соседней комнате.  Все-таки
беда пришла... Правда, Эйрис ожидал худшего, боялся, что Марш сломается  в
руках мучителей. Марш не сломался, он был  по-своему  смел.  Глава  земной
делегации страстно желал в это верить.
     А может...  он  все-таки  не  выдержал?  Может,  к  самоубийству  его
подтолкнуло сознание вины?
     Хмурые, изможденные, со спутавшимися за ночь волосами.  Бела  и  Диас
сидели рядом. Ждали. Эйрис попытался расчесать свою шевелюру пальцами.
     Глаза Марша... Как хотелось забыть о них!
     Прошло довольно много времени.
     - Почему они задерживаются? - спросил Бела, и Эйрис, к  которому  уже
вернулась способность рассуждать  здраво,  бросил  на  помощника  недобрый
взгляд. Бела забыл, что война нервов  еще  не  кончилась  и  послы  должны
скрывать свои чувства. Даже в такой ситуации. Особенно в такой ситуации.
     - Может, еще успеем поспать? - спросила Диас.
     В другое  время  и  в  другом  месте  это  предложение  выглядело  бы
безумным, здесь же оно было продиктовано логикой. Они отчаянно нуждались в
отдыхе, которого их методично лишал противник. Еще немного  -  и  все  они
разделят судьбу Марша.
     - Почему бы и нет? - отозвался Эйрис. - Давайте попробуем.
     Они спокойно разошлись по своим комнатам. Сняв халат,  Эйрис  повесил
его на спинку стула у кровати, затем  улегся.  Он  гордился  и  ненавидел.
Гордился спутниками, которые  держались  превосходно,  и  ненавидел  Унию.
Понимая при этом, что не пристало дипломату поддаваться сильным  чувствам;
ему надо думать только о деле. Марша уже  не  вернешь...  но,  по  крайней
мере,  он  теперь  свободен.  Интересно,  как  поступает  Уния  со  своими
мертвецами? Должно быть, перерабатывает на  удобрение.  Экономика  превыше
всего. Бедный Марш.
     Он закрыл глаза, попытался расслабиться и уснуть, но тут распахнулась
наружная дверь и в гостиной забухали сапоги. Грубо раздвинув дверь  в  его
спальню, вооруженные солдаты остановились в освещенном проеме.
     Привычно взяв себя в руки, Эйрис поднялся.
     - Одевайтесь, - приказал солдат.
     Эйрис повиновался, - что толку спорить с манекенами?


     - Эйрис! - солдат  взмахнул  дулом.  Посланников  завели  в  один  из
кабинетов и заставили не  меньше  часа  просидеть  на  жестких  скамьях  в
ожидании какого-то начальства.  Вероятно,  охране  понадобилось  тщательно
обыскать их жилище. - Эйрис, - повторил солдат  резче,  жестом  приказывая
ему подняться и идти следом.
     Эйрис пошел, оставив Диас и Белу мучиться неизвестностью.  "Их  будут
запугивать, - предположил он, - даже, вероятно, обвинят в убийстве  Марша.
Скорее всего, за меня тоже сейчас  возьмутся.  Очередная  попытка  сломить
наше сопротивление. На месте Марша мог оказаться я..."
     В коридоре его обступило отделение солдат и быстро повело  совершенно
незнакомым  путем,  все  дальше  и  дальше  от  кабинетов;  на  лифте  они
переправились  в  другой  коридор.  Эйрис  не  протестовал.  Если  бы   он
остановился, они бы не задумываясь применили силу, а он был слишком  стар,
чтобы его волоком тащили по полу.
     И вот наконец  -  доки...  доки,  переполненные  военными.  Взвод  за
взводом маршируют вооруженные солдаты, грузятся корабли.
     - Нет! - воскликнул он, утратив самообладание, но  тотчас  ему  между
лопаток вдавился ствол, толкая вперед, мимо уродливых,  чисто  утилитарных
механизмов и сооружений, к трапу и "пуповине",  что  соединяла  корабль  с
доком. И - внутрь... Зато там оказалось прохладнее, чем снаружи.
     Они  прошли  по  трем  коридорам,  поднялись   на   лифте,   миновали
неисчислимое множество  дверей.  Последняя  поджидала  их  отворенной,  из
проема в коридор  падал  свет.  Эйриса  втолкнули  в  каюту,  обставленную
корабельной мебелью из стекла и пластмассы: шкафы и кресла с закругленными
краями, кресла с плавными изгибами  линий,  привинченные  к  полу  скамьи,
странные углы, все стиснуто. А главное - палуба выгнута гораздо круче, чем
полы на станции. Осторожно ступив на нее, Эйрис  с  удивлением  увидел  за
столом знакомого человека.
     Дэйин Джекоби встал с кресла и поприветствовал его.
     - Что происходит? - спросил Эйрис.
     - Ей-богу, не знаю. - Похоже, Джекоби не лгал.  -  Нынче  ночью  меня
подняли с постели и привели на корабль. А в этой каюте я уже полчаса.
     - Где ваш командир? - обратился Эйрис к манекенам. - Передайте, что я
хочу с ним поговорить.
     Солдаты  как  стояли,  так  и  остались  стоять,  держа   ружья   под
одинаковыми угрожающими углами. Джекоби медленно сел, Эйрис последовал его
примеру. Послу Земли было страшно. Джекоби, вероятно, тоже. Не чувствуя  в
себе сил для светской беседы с изменником, Эйрис  погрузился  в  привычное
молчание.
     Внезапный рывок: корабль стартовал. Треск, пронесшийся по коридорам и
каютам, и головокружительный спад гравитации заставили  Эйриса  и  Джекоби
встревоженно  переглянуться,  а  охранников  -  поспешно   ухватиться   за
страховочные скобы. Корабль освободился от станционного  тяготения;  чтобы
набрать собственное, ему требовалось время.  Противно  зашевелилась  ткань
одежды,   взбунтовались   желудки;   возникло   ощущение   стремительного,
неудержимого падения - пассажиры и  в  самом  деле  падали,  но  медленно,
плавно.
     - Уходим, - пробормотал Джекоби. - Вот оно, началось.
     Эйрис промолчал,  с  ужасом  вспомнив  Белу  и  Диас,  оставшихся  на
станции. Брошенных!
     В дверном проеме появился офицер в черном. За ним - еще один. Азов.
     - Свободны, -  сказал  Азов  манекенам,  и  те  безмолвно  удалились,
печатая шаг. Эйрис и Джекоби тотчас встали.
     - Что происходит? - спросил Эйрис напрямик.
     - Гражданин Эйрис, - произнес Азов, - мы совершаем защитные маневры.
     - А мои спутники? Что будет с ними?
     -  Они  в  полной  безопасности,  гражданин  Эйрис.  Вы   подготовили
обращение, о котором мы просили. Теперь необходимо выяснить, насколько оно
действенно, поэтому вы летите с нами. Ваша  каюта  -  соседняя,  следующая
дв