овора (где,
понятно, не говорилось лобово о производстве в Шаре свинины, а
трактовался некий "животноводческий эксперимент, во исполнение
которого..." - и т. д.; договор составлял сам Вася) особенно не
вникал. Подмахнул его и начальник отдела освоения Стремпе, и
замначплана, и Зискинд, оказавшийся в эти часы главой института.
Дальше все пошло, как по маслу: пропуска, накладные, рассчитанный
машинами координатора график поставок... (Валерьян Вениаминович
потом вспомнил, что в день начала исполнения "контракта" 22 марта
он, подъезжая к Шару, обогнал грузовик, из которого несся задорный
поросячий визг, и подумал: "В столовую, наверное?" - хотя, если
здраво рассудить, кто в столовой станет возиться с живыми поросятами?)

Необходимая оснастка: стойла, корыта, поильники, сточные желоба -
вместе с жизнерадостными кабанчиками и опекавшей их свинаркой были
доставлены на 13-й уровень второго слоя; там как раз захлебнулись
работы, оборудовать бытовки не имело смысла. Затем колхоз, строго
выдерживая график, начал гнать в Шар машины с кормами; сначала со
снятым молоком, творогом, простоквашей, с капустными и свекольными
жмыхами, затем - уже в самосвалах - с замесами отрубей, пареной
картошкой, свеклой, кукурузой, силосом... Всего за эти дни
перевезли более девяноста тонн. Свинарки сменялись, уезжая и
приезжая теми же машинами. Поросят откармливали закрытым способом,
в помещении им было тепло, светло и благоуханно - работал
кондиционер. Они росли, разбухали на глазах, водители и свинарки
только ахали.

Все бы, наверное, окончилось благополучно и не узнало бы
руководство НИИ об этом деле, если бы не забилась канализация.
Случилось это на завершающей стадии, когда взрослые хряки стали, с
одной стороны, очень много жрать, а с другой - степень усвоения ими
пищи понизилась. "Эти десятки тонн кормов - должны же они во что-то
превратиться",- философски заметил Корнев. Трубы сливов не были
рассчитаны на такой поток, захлебнулись - и далее все, как
полагается в неоднородном пространстве-времени, стало развиваться
ускоренно. Водителям вместе со свинарками (для которых эта история
вообще была сильным переживанием) пришлось в темпе грузить навоз на
самосвалы, которыми привозили корм. И сам Вася Шпортько,
перепуганный таким поворотом событий, закатав рукава кремовой
нейлоновой сорочки, кидал совковой лопатой в кузов неблагоуханный
продукт. За этим занятием и застал их главный инженер... (Он же,
скажем, забегая наперед, по своей склонности к людям с инициативой
отстоял инженера Васю, хотя крови его жаждали и Пец, и оскорбленный
в лучших чувствах Зискинд, и все работники сектора грузопотока. "В
конце концов, это действительно можно рассматривать как
животноводческий эксперимент, хоть и не совсем удачный".)



Совещание, по обычаю, происходило в координаторам зале, напротив
экранной стены. Здесь в креслах и за столами расположились все
тузы, воротилы, элита Шара: Пец, Корнев, Зискинд, кибернетик Люся,
начплана Документгура Василий Васильевич (в редакции Корнева:
Василиск Васильевич; в нем и в самом деле что-то такое было), глава
мятежного отдела контактных исследований Бор Борыч Мендельзон,
начотдела освоения Стремпе (который сейчас подавленно молчал),
невозмутимый полковник Волков - шеф "эркашников", начснаба
Приятель, командир грузопотока Бугаев, главэнергетик Оглоблин,
главприборист Буров, командир вертолетчиков Иванов, могучий
мужчина... и даже руководитель высотной исследовательской группы
Васюк-Басистов - посвежевший, отутюженный и поправившийся после
проведенных в лоне семьи двадцати нормальных часов. Протокол вела
Нина Николаевна.

По первоначальному замыслу это были действительно НТСы, на которые
полагалось выносить только принципиальные вопросы и идеи. Но
поскольку это был единственный случай, когда собирались все -
прежде раз в неделю, теперь раз в два-три дня,- то наличествовали и
взаимные попреки, и объяснения "почему не смог", и сваливание с
больной головы на здоровую, и заключение коалиций, и снятие
стружки... все двадцать четыре удовольствия. "Парад-алле" по
определению Корнева.

- ...Сегодня последний день откорма,- заканчивал свое "научное"
сообщение главный инженер,- свиньи достигли товарного веса. Договор
455 нами выполнен, колхоз "Заря" сможет ликвидировать недоимку. У меня все.

- Девяносто тонн...- тяжело молвил Бугаев.- Мы, как проклятые,
вылизываем грузопоток, чтобы протиснуть наверх каждый лишний
центнер. А тут отруби, жмыхи, самосвалы с навозом!..

- Ситуация, как в гоголевском Миргороде,- поддала кибернетик Люся.

- Нет, Людмила Сергеевна, не как в гоголевском Миргороде,- поглядел
на нее Бугаев.- В том Миргороде не было
координационно-вычислительного центра с телевизионным контролем.
График-то для поставок-то по договору-то ваши машины рассчитали!

- На то они и машины, Вениамин Валерьянович.

- Это понятно. Но вот для чего над этими машинами вы?! То, что
машины здесь умеют мыслить, я знаю.

Это было уже слишком. Лицо Малюты пошло красными пятнами.

- Пожа-алуйста, товарищ Бугаев,- запела она,- займите вы мое место.
Охотно уступлю. Может, в координаторе вы, наконец. найдете себя. А
я погляжу, как вы справитесь с нашей все возрастающей неразберихой!

Пец постучал карандашом по столу:

- Товарищи, не отвлекайтесь. Нам надо заново обдумать ситуацию.
Дело вот в чем: увлекшись описанием "поросячьего бума", Александр
Иванович забыл сказать о главном, о результатах своих и Анатолия
Андреевича вчерашних исследований. Главное же то, что радиус Шара,-
или даже точнее - толщина неоднородного слоя в нем,- не менее
тысячи километров...

- Ну, вам-то я об этом доложил,- пробормотал Корнев.

- Что это значит? Если до сих пор мы сдерживали себя в проектах и
замыслах, ожидая, что вот-вот выйдем в зону однородности, исчерпаем
НПВ, то после их аэростатной разведки ясно, что Шар ни по объему
пространства в глубине, ни по ускорению времени нам пределов не
ставит. Насколько мы внедримся в него и освоим НПВ, зависит
единственно от наших стремлений, технических возможностей и,
главное, от глубочайшей продуманности всего в комплексе. Вот я и
хотел бы для начала услышать ваши суждения о пределах возможного во
вверенных вам службах. Ситуация была новой. Все замолчали. Коротко
взмахнул рукой Зискинд. Пец кивнул ему.

- Собственно, в своем проекте Шаргорода мы интуитивно таким и
руководствовались. Поэтому я смогу сейчас обосновать, что мы
внедримся в Шар - для более-менее постоянной работы и обитания - не
выше тысячи метров...

- Только-то?! - повернул к нему голову Корнев.

- Да. Смотрите: на пятистах метрах, где кончается ныне осевая
башня, ускорение времени сто пятьдесят. На восьмистах метрах оно
превосходит три тысячи: три тысячелетия за год. То есть выше этой
отметки за год мы охватываем почти все историческое время
человечества - от египетских пирамид до наших дней. Ясно, что при
стационарном строительстве это за пределами долговечности
строительных материалов. Далеко! Поэтому Шаргород мы проектируем не
стационарным, а по принципу нашего кольца-лифта, или, если шире, по
принципу телескопической антенны, которая, когда надо,
складывается, а когда надо, вытягивается. Так можно будет
дотягиваться - временами, импульсами - до высоты в километр. В
основном же мы ориентируемся на отметку в 730 метров, но с
распространением вширь. Вот на эти числа и стоит равняться.

- Семьсот тридцать метров, ускорение две тысячи - тоже...-
освоитель Стремпе, наконец, обрел дар речи, закрутил лысой
головой.- Как там все заселить, освоить? Ведь это же пять-шесть лет
за сутки, чтоб вы мне все так были здоровы!.. Нужно максимально
уменьшать зависимость от земли, от низа. Замкнутые циклы какие-то,
а? Вот как с этими свиньями можно было бы... В самом деле: им корма
везли - а помои и объедки из нашей столовой (в таком же количестве,
если не большем!) вывозили и канализировали. И свиней. Валерьян
Вениаминович, теперь вывозить не стоит, раз уж они здесь, а
закупить у колхоза, пустим на мясо для борщей. Нет, серьезно!..

Оживление присутствующих. Главэнергетик Оглоблин приложил руку к сердцу:

- Слушайте, кончайте вы о свиньях. С души воротит!

- Нет, почему - здоровая идея! А навоз на оранжереи!..- поддал кто-то.

- Замкнутые циклы в нашем проекте, конечно, будут,- невозмутимо
пообещал главный архитектор.

- Не знаю, что и когда будет,- подал голос командир грузопотока,-
но если исходить из реальности, то, с точки зрения низа, доставки и
вывоза, мы уже сейчас на пределе возможного. И вот-вот окажемся за
пределом. Товарищи милые, ведь все, что есть в башне и будет,
приходит с земли и возвращается туда же! Как сказано в древнем
первоисточнике, "земля еси и в землю отыдеши". Это в высотах все
быстро и просторно, а у нас внизу - медленно и тесно. Мы используем
все мыслимые способы подачи грузов, от лифтов до вертолетов... вот
канатную дорогу скоро пустим от пристани прямо на средние уровни. И
что? - он оглядел сидевших с неким мрачным торжеством.- Грузопоток
на пределе, малейшие колебания его чреваты срывами - а башня вверху
и наполовину не загружена. Думаю, что Юрию Акимовичу, чем рваться в
выси, подобно лебедю из басни, надо скорее выдать и реализовать
проект "вороночного входа", который он давно обещает.

Пец с беспокойством почувствовал, что разговор от нерешенного
общего опять скатывается к нерешенным частностям,- и только хотел
поправить, как Люся-кибернетик все окончательно испортила.

- Ну, знаете, Вениамин Валерьянович,- ввинтилась она,- если вы
всерьез считаете, что грузопоток на пределе, то вы, простите,
созрели для снятия! У вас масса неиспользованных возможностей - и
история со свиньями прямое тому подтверждение.

И пошло, и поехало. "Опять!.." - взялся теперь за голову
главэнергетик Оглоблин. "Прошу вас, Людмила Сергеевна, займите вы
мое место. Научите меня, темного, как надо, просветите!.." - сделал
жест рукой Бугаев - и было ясно, что он не уступает место и не
собирается учиться, а лишь дает достойную отповедь математической
нахалке. "Да вы начните управлять потоком не на въезде в зону, а
раньше: на шоссе, на пристани, на вертодроме,- не отступала та,-
вдвое его усилите!" - "Вот даже как! Интересно!.." - "Да что
грузы,- сказал начплана,- людей не хватает для полной загрузки. И
неоткуда взять..." - "Скорости движения надо увеличивать,- вступил
приборист Буров,- лифтов, грузовиков, вертолетов - всего! А то
перестраховываются, глядеть тошно".- "А ты нам радиопривод сделал?
- подавил его могучим видом и рыком пилот Иванов.- Сделай, тогда
будем летать быстро и по коротким маршрутам. А без надежного
привода в НПВ если быстро, то прямо в открытый гроб. Летишь на
зеленое, а вблизи оно, оказывается, красное!.."

- А я вот ничего не понимаю,- прозвучал среди общего шума голос
Васюка-Басистова, прозвучал с такими наивными интонациями, что все
обратились в его сторону: чувствовалось, что действительно человек
ничего не понимает.- Почему надо все выше, быстрее, больше, мощнее?
С самого начала "давай-давай", все время "давай-давай"... Что нам
жжет пятки? Ведь если и не выкладываться на пределе возможностей,
все равно в НПВ выходит очень прилично. Ну, неполная загрузка, ну,
вместо теоретического ускорения в тысячу раз будет практическое в
сто... но ведь все-таки в сто раз! Вспомните, недавно мы осваивали
уровни "10", "20", "40" - и радовались: как здорово!..

- Если на то пошло, можно вспомнить, как еще полгода назад мир
вообще обходился без НПВ,- подал реплику Корнев.

- Тоже верно,- взглянул на него Васюк.- А теперь сплошной зарез и
аврал... какое-то судорожное стремление выложиться, выгадать и
урвать. Может, мне кто-нибудь объяснить: в чем смысл жизни?

Все запереглядывались: вот нашел, где выяснять про смысл жизни - на
производственном совещании. Даже Бугаев, который только что стенал
от тягот, смотрел на Анатолия Андреевича с сомнением. Нина
Николаевна негромко спросила: "Это писать в протокол?" Около нее захмыкали.

- Смысл жизни, молодой человек,- начплана Документгура, лысый,
умудренный и морщинистый, строго взглянул на Толюню поверх очков,-
в том, чтобы дожить до пенсии. До хорошей пенсии.

- А когда дожил, то в чем? - не унимался тот.

- Ходить на рыбалку.

- И все?

- И все. Нина Николаевна, протоколировать это необязательно.
Присутствующие облегченно улыбались. Пец наблюдал. Корнев в
задумчивости "подоил" нос.

- Нет,- сказал он,- не поняли вы. Василиск Васильевич, нежную,
трепетную душу Анатолия Андреевича. Не поняли суть вопроса. Я понял
- и сейчас все объясню...- Он облокотился, устремил на Васюка
затуманившийся взгляд и даже будто пригорюнился.- Понимаешь,
Толюня, друг мой, все началось еще в каменном веке. Ну, представь:
палеолит, вокруг дико и страшно, и наши славные предки-троглодиты
ворочают, перекатывают каменные глыбы. Например, к обрыву - чтобы
обрушить на зазевавшегося мамонта. Или сделать завал, запруду...
Ну, о чем говорить: каменный век, без камня - как без рук! Работа
тяжелая - перекатывают, аж спина трещит. И вот один сообразил:
сунул под свой камень палку, уперся - и перевернул глыбу, как
пушинку. Изобрел рычаг! Другие радостно перенимают опыт, спина не
трещит, жить стало легче... но разве они утешились этим? -
Александр Иванович выдержал паузу, вздохнул.- Как не так: они
начали подсовывать палки под все более крупные глыбы - пока снова
не начала трещать спина и не понадобилось придумывать что-то еще
для облегчения труда! Так и повелось, так с тех пор и пошло,
дорогой Толюнчик: каждое новшество - от рычага и колеса до
кибернетики и нашего НПВ - сначала дает возможность делать легко
то, что делалось с трудом... а потом нагружается до предела, пока
снова не начинает трещать спина. Эта дурная наследственность и жжет
нам, по твоему удачному выражению, пятки. Не будь ее, качались бы
мы с тобой, друг Андреич, на деревьях, закрутив хвосты вокруг веток
- и никаких проблем.

- Н-да...- вздохнул Бугаев,- вон, оказывается, кто виноват. Не буду
я, граждане, ставить канатную дорогу, а выпишу у Альтера Абрамовича
шкуру и каменный топор и пойду раскрою череп тому умнику с палкой.
Чтоб и другим было неповадно.

- Вениамин Валерьяныч,- подал голос Зискинд,- вы опоздали ровно на
миллион лет!

Пец смотрел на сотрудников: одни слушали с удовольствием, другие с
вежливой скукой,- но у всех, за исключением разве Васюка, отношение
к этому явно было как к интермедии, к забавной передышке между
спорами о важных делах, ради которых и собрались. Да и сам Корнев
выдал эссе о троглодитах не из склонности к философии, а более от
богатства своей артистической натуры. "Образ башни, образ башни...-
завертелся в уме Валерьяна Вениаминовича прежний мотив.- Каждый
видит только свое, озабочен своим, а все вместе они - живая,
лезущая в небеса Шара башня. Даже распри их - лишь различия в том,
что объединяет всех как само собой разумеющееся: на стремлении
расти, осваивать открывающиеся в НПВ возможности. И они будут
делать все, чтобы подниматься и распространяться в Шаре. С упреками
и претензиями друг к другу, с деловыми разногласиями, а возможно, и
неделовым подсиживанием... но будут!"

И - как вчера у этой экранной стены - холодок какой-то чувствуемой
истины повеял на директора. Но уловить и перевести ее в слова он
опять не смог - потому что совещание вернулось к серьезным
вопросам. Следующим пунктом была грызня из-за перемещений на
высокие уровни. В протоколе это называется деликатнее, но суть была
именно такая: неоднородное пространство-время делили, как в других
НИИ делят новые площади (площадя), штатные единицы и дефицитное
оборудование. И как в других институтах выцарапанный у руководства,
отвоеванный у других отделов электронный микроскоп (или комната с
вытяжным шкафом, полставки старшего механика, т. п.) были не просто
микроскоп, комната, полмеханика, а признание заслуг и важности
работ, утверждение престижа отдела,- так и здесь это измерялось в
отвоеванных, вырванных числах уровня или высот в метрах.

Все стремились вверх, все стремились к быстрым крупным делам.



ГЛАВА 13 РАЗГАДКА "МЕРЦАНИЙ"

Вперед, вперед - и пусть мелькают, как верстовые столбы,
остолбенелые преподаватели!

Плакат ГАИ.

Хроника Шара. 1)В этот день закончили отделку и оборудование на
четырех последних этажах башни гостиницы-профилактория на тысячу
мест; ее так и назвали "Под крышей". 2) Дирекция и
координационно-вычислительное хозяйство Люси Малюты переселились на
20-й уровень. 3) В освободившемся помещении на уровне "7,5"
развернули еще одну столовую самообслуживания, а на 10-м и 16-м
уровнях открыли буфеты. 4) Закончили монтажные и наладочные работы
в 12-этажном кольцевом здании-лифте; под вечер опробовали подъем
его до 55-го уровня и обратный спуск: все кончилось благополучно.
5) Автоматизировали - по тем наметкам Корнева и Васюка -
телескопные наблюдения в аэростатной кабине; Анатолий Андреевич со
своим помощником Панкратовым поднялся в ней на предельную высоту,
сделал неплохие снимки "мерцаний" различных типов.

...Нельзя не отметить, что ударная и результативная работа в этот
день проходила под знаком того, что в следующий в Шаре должна
состояться Всесоюзная научная конференция. Именно делегатам ее
надлежало заселить на семь условных суток новенькую, с иголочки
гостиницу. Для них, в первую очередь, предназначались новые буфеты
и столовая. Подъемы и спуски кольцевого здания-лифта должны были
проиллюстрировать одну из тем доклада Зискинда, а снимки "мерцаний"
Васюк-Басистов готовил для доклада Пеца.

Показуха - душа нашего общества, пошлая хвастливая душонка. Для нее
выделяют то, что не всегда дадут для дела. Разумеется, по велению
Страшнова в столовые и буфеты к этому событию были завезены лакомые
дефицитные продукты: от сарделек и сухой колбасы- до осетрины и
крабов (академики ж будут!). Стараниями Альтера Абрамовича и
Корнева часть продуктов пошла в поощрение хорошим работникам.

Тот же опытный завснаб Приятель пробил "под конференцию" многие
заявки, которые иначе не удовлетворяли: на японскую
видеоаппаратуру, ультразвуковые электродрели, лазерные сверхточные
локаторы, итальянские унитазы с музыкальным, мажорно-бравурным
спуском воды. Корнев его за это обнимал и обещал премировать.



II



Итак, в следующий долгий, бесконечно долгий день 8 апреля на
десятом уровне башни началась (в 105.00 по времени уровня) и
кончилась (в 190.00) Первая всесоюзная конференция по проблемам
НПВ. На нее съехались более тысячи специалистов - и уверенность их
в знании предмета сильно поколебалась, пока они приближались к
Шару, шли в зоне и поднимались наверх.

В пригласительных билетах, высланных заранее, все были
предупреждены, что опоздание к своей проходной на пять минут
чревато пропуском пленарного заседания первого условного дня
(8а-апреля), опоздание на час-потерей двух первых дней (8а и 8б)
работы конференции; приглашения опоздавших на два часа аннулируются
за ненадобностью. В 10.25 земли (104 часа 10 минут десятого уровня)
накапливающихся у зоны делегатов начали регистрировать, пропускать,
комплектовать в группы и доставлять с сопровождающими наверх. Все
заметные места в коридорах и вестибюлях украшали плакаты: "Товарищи
делегаты. Ни шагу без сопровождающих, если не хотите заблудиться в
пространстве и во времени!", "Товарищи делегаты! Помните, что
показания ваших ЧЛВ соответствуют хронометражу конференции, только
если вы строго соблюдаете ее программу!", "Товарищи делегаты!
Произвольно переходя с уровня на уровень, вы рискуете не только
пропустить интересующие вас доклады, но и остаться без еды и ночлега!".

Корнева у входа в конференц-зал встретила большая группа оживленно
толкующих приезжих.

- Александр Иванович,- остановил его один, широколицый брюнет
неопределенной национальности,- разрешите наши недоумения.

- Слушаю вас,- сказал Александр Иванович тоном радушного хозяина;
он был парадно одет, выбрит, подстрижен и испытывал