в  прошлом?  И  мое  место
главного редактора, и твой трон телепринцессы? Да?
   - Именно так, - кивнула Инесса и, посмотрев на свои пальцы, добавила.
- Было время, Юрген, когда сломанный ноготь был для меня  катастрофой  А
теперь кожа на моих руках стала грубой, как у какого-нибудь механика.  Я
забыла,  что  такое  косметические  кабинеты,   парикмахерские   салоны,
шикарные приемы и вечерние платья.
   - И эфир, - напомнил Юрген.
   - Что? - не поняла Инесса.
   - Я сказал "эфир"
   - Да, это я тоже забыла. - Инесса немного помолчала, затем  вздохнула
и сказала:
   - Ну ладно, командир Хорст, давай ложиться спать
   - Спать в каком смысле? - Юрген перегнулся  через  стол  и  попытался
ухватить Инессу за коленку.
   - Прекрати... Спать - значит спать. Достаточно того,  что  я  лягу  в
постель голышом.
   - Какой же смысл ложиться голой, если ты против "этого самого"?
   - А-а... - махнула рукой Инесса. - Тебе этого не  понять.  Спать  без
одежды - значит быть  свободным  от  страха  и  не  бояться,  что  ночью
протрубят тревогу и снова погонят в бой... Теперь понял?
 
89 
 
   Дункан  Пеко  стоял  на  огромной  бетонной  глыбе   и   смотрел   на
простиравшийся перед ним город. Был поздний час, и в окнах  жилых  домов
свет уже не горел. Лишь фонари на главных улицах да яркие огни грузового
порта изливали в ночную темноту потоки света.
   "Ну вот, - думал Пеко, - Рурчин у моих ног. И завтра этот город будет
принадлежать мне. Каждый его человечек станет моим подданным или  рабом,
каждый дом превратится в надежную крепость, а портовые склады  вместе  с
их  содержимым  усилят  мою  армию  и  помогут  уничтожить  банду   Дика
Фринслоу".
   Дункан вдохнул полной грудью, поднял  скрипку  и,  взмахнув  смычком,
заиграл. Порыв ветра подхватил эту нервную мелодию и понес ее к звездам,
чтобы вся  Вселенная  узнала  об  обиде  Дункана  Пеко,  о  его  слезах,
несбыточных надеждах и злобе на тех, кто имел несчастье  жить  с  ним  в
одно время.
   Пеко играл все подряд: гаммы, детские пьесы, классику и модерн -  его
память хранила сотни больших и  малых  произведений,  его  руки  помнили
каждую ноту - помнили, но уже не могли делать то, что  делали  когда-то.
Жестокий вирус "красной лихорадки" сделал пальцы непослушными и чужими.
   Было время, когда Дункан слепо  верил  врачам,  которые  обещали  ему
скорое выздоровление. Его возили по самым лучшим клиникам, правительство
Рабана приглашало  самых  известных  медицинских  светил,  но  все  было
напрасно. Пальцы оставались непослушными, а для Дункана  Пеко  это  было
равносильно смертному приговору.
   Поначалу он хотел отравиться. Жить без концертной  деятельности,  без
поклонения толпы и без прежней славы он уже не мог.
   "Я должен умереть", - решил однажды Дункан, но так и не нашел в  себе
сил сделать это. И тогда  он  вынес  смертный  приговор  всем,  кто  его
окружал. Всем тем, кто стал невольным свидетелем его слабости и позора.
   "Я  пойду  другим  путем",  -  сказал  себе  Дункан.  Он  видел,  что
разрушенное эпидемией государство освободило место для нового тирана.
   Дункан все играл и играл, а в нескольких десятках метров от  него  из
разрытой канавы выползали люди.
   Перепачканные торфяной грязью,  они  один  за  другим  выбирались  на
воздух после долгого и трудного пути.
   Почти целую неделю  они  ползли  по  длинному  трубопроводу,  который
некогда связывал электростанцию Рурчина с Восточными болотами.  Когда-то
торфяная  грязь  перекачивалась  по  сорокакилометровой   магистрали   и
поступала в топки городской электростанции. Со временем агрегаты станции
перешли  на  горючий  кобальт,  и  о  трубопроводе  забыли.  Все,  кроме
повстанцев Дункана Пеко,  Они  потратили  не  один  месяц  на  разведку,
очистку и вскрытие насосных станций.
   После того как в магистраль  пустили  воздух,  она  стала  безопасным
стратегическим путепроводом. Таким образом, город был обречен. Штаб Пеко
при,  ступил  к  разработке  операции,  и  вскоре  началась   переброска
повстанцев.
   В отличие от своих солдат,  Пеко  преодолел  весь  путь  по  открытой
местности, взяв с собой только телохранителя да еще стальной  футляр  со
скрипкой. Пеко не рисковал ничем, поскольку бомбардировщики не атаковали
людей, если те не собирались группами.
   И вот  теперь  скрипка  Дункана  Пеко  играла  на  восточной  окраине
Рурчина. Возможно, кто-то из жителей даже слышал в ночи ее слабый голос,
но едва ли он понимал, что эта музыка накликает черную беду.
 
90 
 
   Харрис стоял чуть позади вождя и ожидал, когда тот  закончит  играть.
Харрис не особенно разбирался в музыке, тем более такой, но если  камрад
Дункан играл, значит, эго  было  необходимо.  Камрад  Дункан  знал,  что
делал.
   - Харрис? - позвал Пеко, опустив скрипку.
   - Да, это я, камрад Дункан. Если я помешал, я уйду.
   - Не нужно, Харрис. Докладывай.
   - Две тысячи человек уже вышли из трубы. До  утра  подойдут  еще  три
тысячи из второго эшелона и пятьсот человек "искупляющих вину".
   - Потери?
   - Около сотни человек задохнулись.
   - Понятно. Иди, Харрис, я скоро спущусь к вам.
   - Да, камрад Дункан, - поклонился Харрис, - только...
   - Что еще?
   - Камрад Дункан, я должен сказать. Я должен повиниться,  камрад...  -
Было видно, что Харрис волновался. - Когда я полз по трубе, то... то мне
было трудно, и я раза два или три подумал, что...
   - Что?
   - Что все это ни к чему... - Рассказав о  проступке,  Харрис  опустил
голову и стоял, ожидая своей участи.
   Дункан тоже ничего не говорил, давая Харрису помучиться от  угрызений
совести. Наконец вождь глубоко вздохнул и спросил:
   - А что было, когда ты вышел из трубы, Харрис?
   - Я... Мне стало легче, и я стал увереннее себя  чувствовать,  камрад
Дункан.
   - То есть слабость ушла?
   - Да, ушла, -  торопливо  закивал  Харрис.  -  Ушла,  камрад  Дункан,
слабости больше нет.
   - Надеюсь, ты занес этот проступок в свой дневник?
   - Еще нет, камрад Дункан. Едва я выбрался из трубы,  сразу  пришел  к
вам.
   - Ты видишь этот город, Харрис? - Пеко  вытянул  руку  со  смычком  и
обвел ночные огни, словно забирая их в невидимое кольцо.
   - Да, камрад Дункан, вижу.
   - В нем полно тех, кто нас не любит. А также тех,  кто  будет  в  нас
стрелять. И еще там живут люди, которым никогда не встать в  наши  ряды.
Ты слушаешь меня, Харрис?
   - Я слушаю, камрад Дункан.
   - Перед рассветом мы войдем в Рурчин, и ты должен доказать, что  там,
в трубе, тебя посетила не настоящая слабость, которая прячется в  кишках
каждого  живого  существа,  а  просто  легкое  недомогание.  Как  грипп,
понимаешь?
   - Да, камрад Дункан. - Харрис понял, что  вождь  его  прощает,  и  от
этого в груди Харриса поднялась волна невыразимой любви и преданности.
   - Войди в город первым, Харрис. Во главе отряда "искупляющих вину".
 
91 
 
   Марку Килворту снился отвратительный кошмар, будто  убитый  им  Педро
Гуин вдруг ожил и на  негнущихся  ногах  гонялся  за  Марком  по  тесным
проходам уиндера.
   Гуин протягивал к Марку  свои  скрюченные  желтые  пальцы  и  кричал:
"Зачем ты убил меня? Теперь я возьму тебя с собой!"
   При этом он старался схватить Килворта за горло. Сначала Марк пытался
застрелить ожившего Гуина еще раз, но во сне пистолет не стрелял. Во сне
никогда ничего не получается. Хочешь  убежать,  а  ноги  немеют,  хочешь
выпить воды, а стакан оказывается пуст. То же было и у Марка -  пистолет
не стрелял, а Лео Казин, которого он звал на помощь, так и не появлялся.
   Скрюченные пальцы  мертвеца  уже  вцепились  в  горло  Марка,  но  он
все-таки сумел вырваться и, отчаянно крича, побежал  в  кабину.  Но  там
никого  не  было,  только  штурвал   двигался   сам   собой   туда-сюда,
туда-сюда...
   Потом на Марка кто-то навалился, и он, закричав, проснулся.
   - Ты что орешь? Совсем перепугал меня! - тряс Килворта Лео  Казин,  и
по его лицу было видно, что он сильно струхнул.
   - О! Лео, значит, это был сон?..
   - Что - это? Ты так верещал, будто тебя мертвецы тащат.
   - А ведь так и было, Лео! Меня Гуин с собой утащить пытался.
   - Ну, тут можешь быть спокоен - твой клиент уже никого не  утащит,  -
бодро произнес Лео, чтобы успокоить Килворта и себя тоже.
   "Никогда не слышал, чтобы кто-нибудь так жутко орал", - подумал Казин
и настороженно покосился на Марка, на котором до сих пор не было лица.
   - Да ты попей пивка - сразу полегчает.
   - А где у нас пиво?
   - Да вот, в холодильном шкафу. Лео достал две банки и,  передав  одну
Марку, сказал:
   - Пей на здоровье. Это пивко еще покойник покупал. Ой, ладно,  что  я
все про покойника да про покойника.
   Однако Марк Килворт уже не мог пить это  пиво  и,  отставив  банку  в
сторону, вытер об штаны руки.
   - Знаешь, Лео, многих я на тот свет отправил, но такого  никогда  еще
не было. Не к добру это.
   - Да наплюй, Марк. Мы уже почти  на  Рабане.  Скоро  эти  драгоценные
часики окажутся у нас.
   Килворт никак не реагировал на слова Казина. Он смотрел  прямо  перед
собой с таким выражение, лица, будто разглядывал привидение.
   - Я пойду, - внезапно сказал он и поднялся.
   - Куда? - испугался Лео. Ему  показалось,  что  Килворт  окончательно
спятил.
   - Я должен увидеть его мертвым, Лео.
   - А чего на него смотреть? Если вчера он был мертвым, то уж сегодня и
подавно.
   Но Килворт все равно ушел.
   "Надо бежать обратно на Бургас",  -  решил  пилот,  пропуская  внутрь
холодное пиво. И хотя сорт напитка был не самым лучшим,  это  пиво  было
единственной вещью, которая связывала Лео Казина  с  нормальной  жизнью.
Похоже, он здорово просчитался, согласившись участвовать в этой гонке.
   "Денег захотелось - пожадничал. Вот и  вляпался  теперь.  Баки  почти
сухие, а пассажиры - один труп, другой сумасшедший. О-хо-хо!.."
   Внезапно совсем рядом послышался  такой  жуткий  крик,  что  на  него
отозвались даже металлические перегородки трюма. Крик уже  оборвался,  а
они еще немного потянули его ноту, добавив в нее минорного безразличия.
   Лео Казин сидел не шелохнувшись,  и  все  его  существо  протестовало
против каких-либо действий. Он сидел как истукан и  даже  не  моргал,  в
голове царил полный штиль - ни мысли, ни образа, абсолютный вакуум.
   Сколько продолжался этот ступор, Лео не знал,  а  когда  очнулся,  то
услышал привычные звуки  ровно  работавших  силовых  установок.  Да  еще
попискивание радара - все как обычно.
   - Бежать надо, бежать... - произнес  пилот  охрипшим  голосом.  Затем
тяжело поднялся и вышел в коридор, чтобы найти ушедшего  на  свидание  с
Гуином Килворта.
   Там, в хвостовой части уиндера, Казин и нашел их обоих.
   Килворт умер на месте, когда из распахнувшегося шкафа на  него  выпал
замороженный труп Гуина.
   - Это моя вина, Марк, прости. Я забыл тебе сказать, что убрал труп  в
шкаф... - запоздало покаялся Казин. Он опустился  на  корточки  рядом  с
остывавшим Килвортом и беспомощно вздохнул:
   - Ну посуди сам, Марк, он занимал здесь слишком много места,  а  шкаф
для ветоши был пустой. Я его и перепрятал. Не  нужно  тебе  было  ходить
сюда. Мы бы посидели, попили пивка - так, глядишь,  и  миновали  бы  эту
беду, а теперь...
   Из кабины донесся позывной сигнал открытой волны,  а  потом  зазвучал
голос.
   Казин поднялся и быстро пошел к рабочему месту, но, когда он  был  на
полпути, голос оборвался и сообщение прекратилось. Стало тихо.
   Лео остановился и краем глаза  заметил  у  себя  за  спиной  какое-то
движение.
   - Эй, ребята, - он повернулся к трупам и погрозил им пальцем,  -  что
это вы задумали? Лежать тихо, а то окажетесь за бортом. Оба.
   На какое-то время угроза подействовала, и трупы, как показалось  Лео,
не шевелились. Он был доволен,  что  так  легко  обманул  их,  поскольку
мусорного шлюза на уиндере не было и Казин при всем  желании  ничего  не
мог выбросить за борт.
   Лео вернулся в грузовой трюм, где еще оставалось пиво, и вскрыл новую
банку. Каково же было его удивление, когда в ней оказалось  не  пиво,  а
волосы. Настоящие человеческие волосы.
   "Вот ведь, сволочи, как людей надувают",  -  покачал  головой  Лео  и
вдруг услышал шаги.
   - А ну-ка все на место! - крикнул он и быстро вышел в коридор.
   Казин отчетливо расслышал торопливый топот и пошел на этот звук.
   Трупы он застал на прежнем месте.
   - Ну кого ты хочешь обмануть, Марк! Я же  вижу,  что  голова  не  так
повернута и правая рука  лежала  по-другому!  Ну  ладно,  вы  сами  меня
вынудили... - Лео  полез  в  шкаф  для  ветоши  и  достал  оттуда  моток
капронового шнура. - Вот тут на  обоих  хватит,  -  сказал  он  и  начал
связывать оба трупа вместе, приговаривая:
   - А то взяли моду по коридору шастать. Теперь ваше дело  маленькое  -
лежи себе да молчи.
   Закончив работу, Лео проверил крепость узлов и вернулся в кабину.
   - Полицейский корабль вызывает курьерское судно. Полицейский  корабль
вызывает курьерское судно.
   -  Я  почтовый  уиндер  "6754".  Следую  на  Рабан  для   вынужденной
дозаправки, - ответил Лео. - "Дестер-Ш" куда-то подевался.  Вы  случайно
не знаете?
   - Что за груз везете? - проигнорировал вопрос полицейский.
   - Сначала вез один труп и одного сумасшедшего, а сейчас  у  меня  два
трупа и один сумасшедший. Только теперь это другой парень.
   - Эй, на уиндере, вы там что, перепились все?
   Из коридора послышался шорох, и Лео Казин прислушался.
   "Ползут, мерзавцы. Вдвоем  ползут  -  сговорились.  Нужно  было  ноги
сильнее связывать".
   - Вы там оглохли, что ли? Отвечайте немедленно или будете арестованы!
- кричал полицейский, но  Лео  его  не  слышал,  внимая  только  звукам,
доносившимся из коридора.
   Вот хлопнула дверь холодильного шкафа.
   "За пивом полезли... - догадался  Казин.  -  Сейчас  откроют,  а  там
волосы - то-то смеху будет. Пойду погляжу".
   Он поднялся с кресла и вышел в коридор, а в это  время  на  одном  из
полицейских крейсеров лейтенант запрашивал своего начальника:
   - Сэр, он не отвечает  и  полностью  игнорирует  угрозу  ареста.  Что
делать?
   -  А  что  тут  делать?  Пригрози  уничтожением  -  у  нас  есть  все
полномочия.
   - Есть, сэр, - ответил лейтенант и снова включил микрофон.
   - Уиндер "6754", немедленно ответьте, иначе будете уничтожены!
   - Это ты кому угрожаешь, сучонок?  -  внезапно  ответили  с  уиндера.
Голос  был  такой  страшный,   что   лейтенант   нажал   кнопку   вызова
артиллерийского поста.
   - Я "башня юг-27", - отозвался дежурный артиллерист.
   - "Башня", уничтожьте скоростной объект! - передал приказ  лейтенант.
- Немедленно!
   - Да у меня здесь восемь тонн "лазурита"! Я тебя  клочья  разнесу!  -
снова пригрозили с уиндера.
   Маленькое судно развернулось и, перегружая  двигатели  сверх  всякого
предела, понеслось прямо на полицейский крейсер.
   Сверкнул залп туннельных орудий, и метка  уиндера  исчезла  с  экрана
радара. Лейтенант облегченно вздохнул и,  расстегнув  верхнюю  пуговицу,
связался с начальником:
   - Объект уничтожен, сэр.
   - Уничтожен? Ну и ладненько, - ответил начальник. - Больше ничего?
   - Ничего, сэр.
   - Ну давай смотри дальше, - И начальник отключился от связи.
 
92 
 
   Луч посадочного локатора  был  очень  слабым,  и  программа-автопилот
постоянно "ругалась", требуя снова  задать  исходные  параметры.  Однако
дело было только в плохой оснащенности порта, куда Джек  имел  несчастье
вести свой корабль.
   Отвратительная  навигация  была  вторым  неприятным  сюрпризом  после
встречи на орбите планеты с гигантскими крейсерами.
   Дежурный офицер подверг Джека подробному допросу о цели  его  визита,
однако на вопрос самого Холланда о состоянии дел на Рабане  дежурный  не
ответил.
   - Спускайтесь, вас заправят, - только и сказал он.
   "Вас заправят..." - мысленно передразнил полицейского Джек. -  Может,
там опять, какая-нибудь, эпидемия?":
   Холланд знал, что подобное на Рабане уже случалось, и  немногословный
ответ полицейского оптимизма не добавил.
   "Задерживаться не буду, - решил  Джек.  -  Заполню  баки,  и  привет,
только меня и видели".
   Холланд уже спиной ощущал свой драгоценный груз, стоимость которого в
воображении Джека все возрастала, ведь конечный  пункт  путешествия  был
совсем рядом.
   Судно тряхнуло на восходящем потоке,  и  автопилот  потерял  связь  с
портом. На экране компьютера снова появились "ругательства", и программа
потребовала перезагрузки.
   Джек вздохнул и стал вручную набирать нужные команды. Ему не  хватало
посадочного радара, на место которого пришлось установить пушку.
   Автопилот снова захватил посадочный вектор, и судно выровнялось.
   - Раз, раз, раз. Фу-у, фу-у... - послышалось из динамика.
   "Это еще что такое?.." - подумал Джек.
   - Раз, два, три... Фу-у, фу-у...
   - Это диспетчер? - спросил Джек.
   - Ой, кто это?
   - Я спрашиваю: вы диспетчер?
   - Кто, я?
   - Ну а кто же еще? Если диспетчер, то сообщите координаты посадочного
квадрата.
   - Диспетчера здесь нет. Я писарь - отвечаю за  входящие  и  выходящие
бумаги.
   - Я где диспетчер? У меня топливо на исходе - судно  может  свалиться
прямо на город! - Джек начинал злиться.
   - Ой, лучше не надо. - отозвался писарь.
   - Тогда давай координаты! - потребовал Холланд. Он  понимал,  что  на
месте диспетчера оказался  кто-то  посторонний,  но  нужно  было  срочно
сажать уиндер, и выбирать не приходилось.
   - Слушай, писарь, там, где ты стоишь, окно есть?
   - Целых два.
   - Через них поле видно? Пустые посадочные места там есть?
   - У нас поля нету. У нас такие штуки, как грибы.
   - Платформы? - догадался Джек.
   - Ага, точно - платформы!
   - Наведи меня на пустую платформу.
   Последовала пауза, - видимо, писарь убегал  к  окну.  Джек  терпеливо
ждал,  понимая,  что  на  месте  диспетчера  могло  вообще   никого   не
оказаться.?
   Наконец послышался голос писаря:
   - Алло, вы еще здесь?
   - Конечно, здесь, куда же мне деваться?
   - Старый микрорайон знаете?
   - Нет.
   - А завод Михельсона?
   - Тоже нет. Ты пойми, парень, я же здесь впервые.
   - Это плохо, - прокомментировал писарь.
   Между тем уиндер уже спустился до  двенадцати  тысяч  метров,  однако
сканер не мог представить  всей  картины,  выхватывая  только  отдельные
районы города.
   - Недалеко от платформ есть роща, а в ней озеро  -  прямо  посередине
рощи.
   Это было уже кое-что, и Джек защелкал клавишами, сменяя картинки одну
за другой. Наконец появился участок, совпадавший с описанием писаря.
   - Внимание, в баке номер два отметка топлива ниже точки  забора...  -
синтетическим голосом сообщил компьютер.
   Делать было нечего, и, экономя последние капли топлива,  Джек  взялся
за управление. Уиндер заскользил вниз.
   Земля  стремительно  приближалась,  и  было  неизвестно,  хватит   ли
горючего на торможение.
   - Остатки топлива из бака номер два  слиты  в  бак  номер  один...  -
сообщил бортовой компьютер.
   "Значит, шанс есть", - подумал Джек, глядя на показания сканера.
   Озеро посреди рощи  выглядело  красиво,  однако  посадочных  платформ
видно не было.
   "Сейчас размажусь - и все. Жаль только семена - ведь почти  довез.  И
часы тоже жалко. Так я и не узнал, в чем их секрет".
   Джек включил торможение, и раскаленные струи ударили  вниз,  замедляя
стремительное падение судна.
   "Вон она, платформа!.." - обрадовался Джек, увидев  почти  незаметную
на  общем  фоне  площадку.  Никакой  сигнальной  окраски,  а  тем  более
посадочных маяков на ней не было.
   Джек повел уиндер на посадку, слыша, что один  из  двигателей  теряет
тягу из-за недостатка топлива. Касание обещало  быть  жестким,  но  Джек
надеялся на приемные захваты.  Однако  никаких  захватов  не  было  и  в
помине. Уиндер тяжело грохнулся на поверхность платформы,  приземлившись
на собственные коротенькие опоры.
   Джек прикусил  язык  и  громко  выругался.  Бортовой  компьютер  тоже
высказал недовольс