е:
   - Ну, что скажете, полковник?
   Господин финансовый советник знал, что  Эронтеросу  нравится,  когда  его
по-прежнему называют полковником, ибо он считал, что этот чин  был  присвоен
ему абсолютно заслуженно. Впрочем, как и чин бригадного генерала. Только вот
с этим чином было связано слишком  много  неприятностей,  а  потому  инкатец
больше любил, когда к нему обращались, называя полковником.  Известно,  что,
потакая таким маленьким желаниям  человека,  можно  добиться  от  него  чего
угодно. И хотя сейчас в этом не было особой нужды,  Инсат  Перье  делал  это
просто по привычке. Эронтерос оторвал глаза от экрана  и  повернул  к  гостю
возбужденное лицо:
   - О, сеньор, никаких проблем. Штольни  отделяются  друг  от  друга  почти
полукилометровым слоем породы, а тоннели и шахты легко перекрыть. Но я бы не
рекомендовал начинать демонтаж энергостанции в Первой штольне,  пока  мы  не
будем полностью готовы. Вероятнее всего, ее вообще не стоит демонтировать до
окончания операции. Мы можем насторожить этих тварей. Я знаю эту породу. Они
чувствуют опасность точно крысы, даже  лучше  крыс.  А  для  нас  главное  -
собрать их в одном месте. И  поскольку  большая  часть  сейчас  находится  в
Первой штольне, не стоит делать ничего такого, что может их  заставить  уйти
оттуда. Тем более что энергостанция располагается в герметичном  блоке,  так
что ей ничего не грозит. - Он сделал паузу. -  Меня  беспокоит  только  этот
Игенома. По-моему, он что-то заподозрил.
   Господин Перье рассмеялся:
   - У вас такая репутация, друг мой, что мудрено ничего не заподозрить.  Но
не беспокойтесь - у меня есть уздечка, которая заставит его бежать  в  нашей
упряжке.
   - Чего? - не понял Эронтерос.
   - Ничего, - поморщившись, ответил господин Перье, - просто знайте, что  я
держу его в руках.
   - Тогда... аста ла виста,-радостно заключил полковник.
   Назавтра по настоянию господина финансового советника они  отправились  в
Первую штольню. Персоналу это было  преподнесено  как  естественное  желание
высокого гостя осмотреть энергостанцию. Необычным было только то, что на сей
раз они поехали  на  грузовом  магнитоптере.  Но  и  это  тоже  было  вполне
объяснимо. Дороги Первой штольни уже давно никем не расчищались, и, хотя для
господина  Перье  с  парой  сопровождающих  вполне  хватило  бы  разъездного
магнитоптера, которым обычно  пользовался  сам  главный  администратор,  тот
настоял на транспорте,  на  котором  передвигались  рабочие  смены.  Почему,
Игенома  понял,  когда  увидел,  сколько   народу   сопровождало   господина
финансового советника в этой поездке. Хотя, наверное, господин Перье не  мог
и предположить, КАКОЕ транспортное средство им будет подано.
   В назначенный час к парадному подъезду административного здания  медленно
подкатил шахтный грузовоз  с  объемом  кузова  в  тысячу  кубических  ярдов.
Господин Перье, одетый в аккуратный рабочий комбинезон с мощным  фонарем  на
каске,  с  недоуменным  видом  забрался  в  кузов  по  неудобной  лесенке  и
осмотрелся. Его внимание  привлекли  пластиковые  скамейки  вдоль  бортов  и
поперек гигантского кузова. Он повернулся к главному администратору:
   - Чья это идея?
   Стоватор Игенома угрюмо пожал плечами,  отметив  про  себя,  что  теперь,
когда присутствуют только те, кого господин  финансовый  советник  привез  с
собой, он не дает себе труда быть даже просто вежливым.
   -  Мне  казалось,  это  разумное  решение.  Лавки  достаточно  прочны,  и
загруженная в кузов порода им никак не вредит, а наши рабочие не привыкли  к
особым удобствам. Зато мы экономим на транспорте.
   Господин  Перье  скептически  скривил  губы,  кто-то  из  его   окружения
пренебрежительно хихикнул:
   - А как вы доставляете рабочих обратно? Игенома разозлился:
   - Я счел, что  один  порожний  рейс  двух  грузовозов  в  день  обойдется
дешевле, чем содержание семнадцати пассажирских магнитоптеров  с  отдельными
водителями и расходами на запчасти.
   Господин Перье сухо спросил:
   - И что, в двух грузовозах размещается вся смена?  Главный  администратор
кивнул:
   - Да, за  исключением  тех,  кто  пригоняет  на  обслуживание  самоходную
технику. Они сменяются в гаражах.
   - Но ведь, насколько  я  помню,  в  одной  смене  у  вас  работает  почти
семьдесят тысяч человек. А здесь вряд ли уместится больше двух тысяч.
   - Как вы знаете, работы у нас ведутся в двух штольнях  одновременно.  Так
вот,  та,  где  разработка   началась   раньше,   обычно   уже   оборудована
транспортером и рабочие доставляются из казарм и обратно на нем, а грузовозы
работают только в новой.
   - Тогда почему бы сразу не оборудовать каждую штольню транспортером?
   - Разработка штольни начинается в центре и идет по спирали,  так  что  на
первоначальном этапе транспортер пришлось бы переносить  практически  каждый
день. Поэтому мы  монтируем  его,  только  когда  проходим  сорок  процентов
запланированного радиуса. А до  этого  ежедневные  расходы  на  обслуживание
транспортера были бы в среднем в три раза  выше,  чем  суточные  затраты  на
обслуживание  грузовозов.  Как  только  они  выравниваются,   мы   переносим
транспортер и начинаем бурить новую штольню.
   Господин Перье кивнул:
   - Что ж, разумно.
   В Первой штольне, как всегда, было темно и  грязно.  Все  магистрали,  за
исключением узкой  дороги,  которая  вела  к  энергостанции,  были  завалены
обвалами породы. Грузовоз, натужно  ревя,  подъехал  к  глухим,  герметичным
воротам и остановился в ожидании, пока створки распахнутся.  Господин  Перье
подал знак полковнику Эронтеросу. Тот  молча  кивнул  в  ответ  и  полез  из
кузова. Его люди последовали за ним, и спустя несколько мгновений  в  кузове
остались только господин Перье и главный администратор. В этот момент ворота
распахнулись,  и  гру-зовоз  плавно  въехал  под  купол  энергостанции.   На
центральном посту было только трое сотрудников. Господин финансовый советник
окинул помещение безразличным взглядом и повернулся к Стоватору Игеноме:
   - Здесь есть.место, где мы могли бы спокойно поговорить?
   Главный администратор кивком  показал  на  дверь.  Они  молча  прошли  по
коридору и поднялись этажом выше. Игенома остановился перед одной из дверей,
распахнул ее и шагнул в сторону, пропуская высокого  гостя  вперед.  С  этой
комнатой у него было связано много воспоминаний. Когда "Копи Рудоноя" только
начинались, это был его кабинет. Господин Перье прошелся по  комнате,  то  и
дело поглядывая на что-то, что держал в руке, потом резко повернулся:
   - Ну что ж, господин главный администратор, расставим точки над "I".
   - Простите? - переспросил Игенома. Инсат Перье усмехнулся:
   - Да нет, ничего. - Он убрал невидимый предмет в карман,  провел  рукавом
по стоявшему у стола креслу, словно смахивая с него пыль, уселся  и  в  упор
посмотрел на главного администратора. Когда молчание стало уже  невыносимым,
господин финансовый советник наконец заговорил:  -  Как  вы  уже  несомненно
поняли, я решил принять план вашего директора финансового департамента.
   Игенома глухо ответил:
   -  Я  готов  немедленно  подать  прошение  об  отставке.  Господин  Перье
усмехнулся:
   - Не надо спешить. Всем будет объявлено, что это ВАШ  план  и  именно  вы
займетесь его выполнением.
   Игенома изумленно уставился на  Инсата  Перье.  Тот  смотрел  на  него  с
сардонической усмешкой. Главный администратор упрямо вскинул голову:
   - Я отказываюсь. Вы не представляете, во сколько нам обойдется эта глупая
затея. Как только мы начнем работы, обитатели  заброшенных  штолен  поднимут
бунт. А справиться с ними не так-то просто...
   Ему не дали договорить.
   - Я в курсе как вашего особого отношения к  этим  человеческим  отбросам,
так и его причин. Но вам придется, так сказать,  переломить  себя.  Так  что
слушайте меня внимательно. - Господин советник надменно улыбнулся. - О  том,
что  будут  делать  эти  отбросы,  можете  не  беспокоиться.  Этим  займется
полковник Эронтерос. Он привез с  собой  все  необходимое.  На  вас  ложатся
только инженерные  и  технические  вопросы.  И  я  уверен,  что  с  ними  вы
справитесь гораздо лучше нашего нового управляющего. Поэтому-то  я  и  решил
дать вам возможность еще раз проявить себя и, заметьте, несколько  увеличить
размер  своего  выходного  пособия.  У  этого  варианта  есть  и  еще   одна
привлекательная сторона.  -  В  голосе  господина  Перье  снова  послышались
насмешливые нотки. - Ведь когда вы, воплотив в жизнь идею  вашего  директора
финансового департамента, уйдете в отставку,  ваша  строптивость  не  сможет
причинить  нам  неприятностей.  Ибо,  как  только  вы  откроете  рот,  чтобы
попытаться обвинить  нас  в  чем-нибудь,  мы  тут  же  выдвинем  против  вас
встречное обвинение в том же самом. Изящное решение, не правда ли?

   Игенома, бледный как полотно, застыл неподвижно, не  сводя  ошеломленного
взгляда с сидевшего перед ним человека, потом всей  грудью  вдохнул  воздух,
явно собираясь сказать что-то  резкое.  Но  Инсат  Перье  опередил  его.  Он
рассмеялся и зачастил в этакой светской манере:
   - У вас прекрасная дочь, господин Игенома, она мне очень понравилась  при
личной встрече. А ваш сын подает большие надежды в одной из  наших  дочерних
компаний. Правда, они оба, как и вы, впрочем, имеют некоторую  склонность  к
рискованным поступкам. -  Он  помедлил  и  сухо  добавил:  -  Поэтому  я  не
удивлюсь, если с ними вдруг что-нибудь случится.
   Стоватор Игенома с шумом выпустил воздух сквозь сжатые зубы.

   - ...И с тех пор не работает. - Чудовищно толстая женщина,  по  прикидкам
Убогого превзошедшая даже мамашу Джонс, с  багровым  пятном  от  криогенного
ожога в пол-лица, развела руками, изображая отчаяние, и уставилась  на  него
просительным взглядом.
   Убогий, вздыхая,  бегло  осмотрел  громоздкий  допотопный  каталитический
нагреватель и повернулся к клиентке:
   - Ну и  что  же  я  получу  за  ремонт  этой  рухляди?  Женщина  плаксиво
запричитала:
   - Вы же понимаете, мы люди бедные, а как прожить без очага-то...
   Убогий поморщился. Первые несколько дней он, несмотря на бурные  протесты
совладельцев мастерской, коими числились  Гугнивый  Марсель  и  Пристукнутый
Пит, раз за разом поддавался на подобные слезливые уговоры.  Пока  вдруг  не
понял из случайно подслушанного разговора, что люди смеются над ним за такую
податливость. После того случая он наконец внял просьбам компаньонов и  стал
брать с клиентов то, что считалось здесь справедливой ценой. Однако слухи  о
том,  что  в  новой  мастерской   можно   обслужиться   почти   даром,   уже
распространились довольно широко. Как и  о  том,  что  здесь  занимаются  не
только подзарядкой, но и починкой. И теперь  разговор  о  плате  всякий  раз
начинался одинаково.
   - Простите, мадам, но все, кто сюда приходит, находятся примерно в  таком
же положении, как и вы. Так что, если вам есть чем заплатить, будьте  добры,
покажите, и тогда я посмотрю, что можно сделать, ну а если  нет...  -  Он  с
отсутствующим видом посмотрел в сторону.
   Толстуха сердито насупилась. Но затем, рассудив, что ссориться с мастером
еще рановато, снова приняла удрученный вид и начала  пыхтя  рыться  в  своей
корзине из сваренных стальных прутьев,  набитой  какими-то  тряпками.  Найдя
наконец  искомое,  она  воровато  оглянулась  на  дверь,  которая   заменила
тряпичную занавеску, ранее прикрывавшую  вход  в  комнату,  и  извлекла  две
слегка вздувшиеся и густо  тронутые  ржавчиной  по  обрезу  крышки  жестяные
банки. Убогий  раскрыл  глаза  от  удивления.  Да  это  же  тушенка!  Просто
невероятно!
   Высший инженерный персонал и служащие компании, работавшие по  контракту,
могли питаться очень даже неплохо. К их услугам был продуктовый  магазин,  в
котором можно было купить практически все, и два ресторана в развлекательном
центре. Однако даже банка  консервированной  кукурузы  стоила  там  столько,
сколько  рядовой  специалист-контрактник  получал  за  целый  рабочий  день.
Поэтому многие предпочитали экономить,  урезая  свой  рацион  до  достаточно
дешевых, по их меркам, армейских пищевых  концентратов  и  блюд  из  грибной
массы, которая  производилась  на  местных  грибных  фермах.  Надзиратели  и
младший персонал из "оттаявших" получали паек второй  категории,  по  набору
продуктов сходный с тем, что имели специалисты более высокого ранга,  но  их
пищевые концентраты  были,  конечно,  гораздо  хуже  качеством,  зачастую  с
просроченным сроком годности. Основная  масса  "оттаявших"  довольствовалась
только грибными продуктами и раз в неделю получала скверную бобовую похлебку
из концентратов. Ну а люди-крысы жили тем, что удавалось украсть  с  грибных
ферм. Некоторые, правда, собирали  еще  улиток  и  слизней,  неведомо  каким
образом  расплодившихся  в  заброшенных  тоннелях,  но  компания   регулярно
проводила дезинфекцию тоннелей, поэтому  такой  пищей  можно  было  запросто
отравиться. Так что мясо, даже в виде тушенки,  было  здесь  деликатесом,  о
котором нельзя и мечтать, да никто и не мечтал,  потому  как  его  в  Первой
штольне не бывало никогда.
   Прежде  чем  посмотреть  в  глаза  толстухе,  Убогий  попытался   принять
равнодушный вид и сощурил глаза, чтобы не выдать своего удивления:
   - Пойдет, хозяйка.
   Женщина, как видно, все же что-то заметила, потому что вдруг сменила тон:
   - А коли так, чего расселся? Или ты думаешь, что получишь плату за пустые
разговоры? - прокричала она, подбоченясь.
   Убогий, поспешно поднявшись с табурета, шагнул к искореженному, в  пятнах
ржавчины кубу обогревателя. Пока он возился  с  задней  панелью,  перед  его
мысленным взором витали открытые банки с тушенкой, от вида  которых  у  него
заурчало  в  желудке  и  рот  наполнился  слюной.  Он  так  увлекся   своими
мечтаниями, что в очередной раз  несколько  косо  поставил  отвертку  и  она
сорвалась, располосовав ему палец на левой руке. Убогий чертыхнулся и  сунул
палец в рот. Хотя, похоже, в этом не было  особой  необходимости.  Несколько
дней назад он вдруг заметил, что любые ссадины и порезы заживают на нем  как
на собаке. А изуродованные пальцы, несмотря на пока еще неприглядный внешний
вид, уже довольно ловко управляются с  проводками,  таблетками  микросхем  и
иной тонкой начинкой. А ведь у остальных  обитателей  Первой  штольни  с  ее
затхлой атмосферой даже легкий порез превращался подчас в  язву,  гноившуюся
неделями. Впрочем, в остальном он ничем не отличался от других - как и  они,
получал  ссадины,  сажал  себе  шишки  и  синяки,  мучился  желудком,   съев
что-нибудь мало пригодное для еды, и  регулярно  испытывал  чувство  голода.
Последнее, впрочем, ему не грозило уже несколько недель. С тех пор  как  они
открыли свою мастерскую, еды стало вдоволь. Его расчет на то, что люди валом
повалят к  мастеру,  умеющему  не  только  заряжать  севшие  батареи,  но  и
устранять неисправности, полностью  оправдался.  Так  что  шунт,  как  он  и
предполагал, скорее  был  знаком,  что  здесь  расположена  мастерская,  чем
действительно использовался;
   Ну да ладно, невелика была работа. Так что еды у них хватало. К тому  же,
как оказалось, мастерская стала настоящим университетом по  изучению  людей.
Хотя нет - началось это еще в  ночлежке  мамаши  Джонс.  Именно  там  Убогий
впервые научился различать тончайшие оттенки настроений по  таким,  казалось
бы, далеким от этой  тонкой  материи  признакам,  как  топот  башмаков  Фуга
Стамески,  сопение  Грязного  Буча  или  то,  как  мамаша   Джонс   вытирает
замызганным фартуком пухлые мозолистые ладони, что позволяло ему  не  только
вычислять их возможную реакцию на его появление, но и безошибочно  угадывать
момент, когда можно урвать лишний кусок и получить за это не слишком  крутую
затрещину. Здесь же университет только продолжался. Какие только невероятные
истории ему не приходилось выслушивать, пока клиенты  сидели  на  колченогой
табуретке, ожидая, когда Убогий закончит  разбираться  с  их  рухлядью.  Что
только не  пытались  ему  наплести,  чтобы  заставить  скинуть  цену.  Среди
обитателей Первой штольни встречались выходцы с доброй  полусотни  миров,  и
вся эта яркая смесь культур, манер, привычек,  моральных  норм  и  жизненных
историй каждый день проходила перед ним, поворачивась то  одним,  то  другим
боком. Он узнал, что кайтанцев лучше не  обманывать,  а  тренцы  никогда  не
говорят правды. Регуланцы - мастера поторговаться, а таирцы хитры как черти.
К тому же он вдруг с удивлением осознал, что может с упехом использовать это
знание. Для того  чтобы  добиться  своего,  не  требовалось  даже  прилагать
каких-то особых усилий -достаточно было вовремя хмыкнуть или  поддакнуть,  а
то и просто бросить вскользь, что вот-де Крутой Болт был бы не против, и все
оказывалось, как он того хотел. Это открытие его просто  поразило.  На  него
временами  накатывало  смутное  ощущение,  что  раньше  ему  уже  доводилось
руководить  подчиненными  и  подчиняться  вышестоящим.  Но  сейчас,  к   его
удивлению, получалось, что он может управлять людьми, которые и не находятся
у него в подчинении. Из-за мыслей об этом он вот уже несколько дней не сразу
засыпал, долго ворочаясь с боку на бок под ворчание стариков. Ему не  давало
покоя настойчивое ощущение, что именно отсутствие этого  умения  и  повергло
его когда-то в то состояние, в котором он сейчас находился. Но пока  он  был
еще в самом начале пути по овладению этим  умением.  К  тому  же,  если  его
что-то выбивало из колеи, как,  например,  банка  тушенки,  все  его  умение
исчезало напрочь.
   Убогий откинул заднюю панель и отшатнулся: из внутренностей  обогревателя
вылетело целое облако пыли и трухи.
   - Где он у тебя стоял, хозяйка?
   - Не твое дело, - прикрикнула она. -  Ты  давай  чини.  А  то  ничего  не
получишь!
   Убогий вздохнул. Ему совсем не нравился такой  оборот  дела.  Что-то  эта
помесь слонихи с  носорогом  слишком  много  себе  позволяет.  Ее  следовало
приструнить, а то как бы по штольне не пошли гулять  слухи,  что  его  можно
запугать. Он  с  треском  вогнал  на  место  только  что  снятую  крышку  и,
распрямившись, повернулся к клиентке:
   - Вот что, мадам,  я  чувствую,  что  при  таком  хамском  отношении  вам
придется поискать другого мастера.
   Женщина бросила на  него  оценивающий  взгляд.  Мало  найдется  в  Первой
штольне людей, способных  устоять  перед  настоящим  мясом.  Но  этот  урод,
глотавший слюну стоял с таким независимо-оскорбленным видом, что она тут  же
пошла на попятную:
   - А что я такого сказала? Я же ничего не сказала, вы уж не обижайтесь  на
старую бедную Грету.
   Ив мысленно присвистнул. Так вот, значит, кто сидит перед ним. Белобрысая
Грета! Самая богатая и влиятельная женщина в Первой и  Второй  штольнях.  Ну
еще бы! Можно было бы и догадаться. У кого еще могло бы найтись мясо. Убогий
покосился на камин. Вряд ли Белобрысая Грета так уж сильно нуждалась в тепле
от этой рухляди. Выходит, этот обогреватель нужен ей для чего-то еще.
   - Вы хотите, чтобы он грел, и все?
   - Вот еще, -  фыркнула  Грета,  но  тут  же,  спохватившись,  перешла  на
примирительный тон: - Нет, уважаемый, мне нужно, чтобы он  работал  так  же,
как прежде. Чтобы на передней  панели  также  плясали  языки  пламени  и  он
наполнял бы мою комнату не только теплом, но и уютом.
   Убогий мрачно вздохнул. Да уж, судя по всему, за эти две  банки  придется
изрядно попотеть.
   - Боюсь, я не смогу вам сразу сказать, насколько это возможно.  Оставьте,
я вечерком посмотрю его повнимательнее.
   - Вот еще, - снова фыркнула  женщина,  но,  взглянув  на  мастера,  опять
сбавила тон: - А может, займешься прямо сейчас? Мне он нужен уже завтра.
   Убогий усмехнулся:
   - Не беспокойтесь, мадам. Если окажется, что  что-то  можно  сделать,  то
завтра он будет готов, а если нет... -  Он  развел  руками,  показывая,  что
результат зависит не только от него