воем:
     -- Она должна существовать по-прежнему...
     Вприпрыжку  добежав  до  машины  и  плюхнувшись  на сиденье,  Гамильтон
спросил:
     --  Как ты  думаешь,  почему он  волочил ноги? Он же никогда  раньше не
шаркал.
     Усевшийся  за руль Макфиф выглядел  не лучше толстого кота,  угодившего
под сноповязалку. Он весь согнулся дугой, скукожился,  так что стал похож на
ком мятой одежды. Спинка сиденья закрывала его с головой.
     -- Я же говорил, -- пробормотал он, словно выйдя из транса, --  они все
так делают.
     -- Нет, с Чарли творится что-то неладное. И это -- неспроста, -- ворчал
Джек,  пытаясь  остановить  одолевавшую  его   зевоту.  Монотонное  шарканье
"дворника"  по  лобовому стеклу  усыпляло  не  хуже чем сеанс гипноза.  Джек
прикорнул на плече у Силки и закрыл глаза. От девицы шел аромат  сигаретного
дыма и  дешевых духов. Приятный запах... Ему нравилось. Ее волосы у него под
щекой, сухие и  легкие, только чуть-чуть жестковаты... Как метелочки степных
трав.
     Макфиф подал признаки жизни:
     --  Ты  слыхал про  Бааба  Второго?..  --  Голос его задребезжал  и дал
петуха.  -- Тьфу, чушь собачья. Какие-то арабы,  куча  идиотов,  налетели со
своим бредом... Ведь так?
     Ни Гамильтон, ни Силки не сочли нужным отвечать.
     -- Нет, это долго не протянется, -- продолжал Макфиф.
     -- Хотела бы  я знать,  куда  мы едем!  -- жеманно  надула губки Силки.
Сильнее прижавшись к Гамильтону, она спросила: -- А ты в самом деле женат?
     Игнорируя девицу, Джек заметил Макфифу:
     -- Я знаю, чего ты боишься.
     -- Ничего я не боюсь, -- отмахнулся Макфиф.
     -- Боишься, боишься, -- повторил Джек. Сам он тоже чувствовал себя так,
будто брел по болоту наугад.
     Навстречу  из  тьмы вырастал Сан-Франциско, и вот уже машина неслась по
темным, безжизненным улицам -- ни звука, ни огонька.
     Макфиф тем не менее уверенно вел машину; он делал поворот за поворотом,
пока они не въехали в паутину узких переулков.
     Внезапно  Чарли  сбавил  скорость...  Приподнявшись  над  сиденьем,  он
вглядывался во тьму. На лице застыло тревожное выражение.
     --  Ужас! -- вдруг  захныкала  Силки,  зарываясь  головой  к  Джеку под
пальто. -- Трущобы какие-то! Я боюсь!
     Макфиф остановил машину, распахнул дверь и выскочил на  мостовую.  Джек
последовал его  примеру. Вдвоем они хорошенько осмотрелись. Из соседних окон
неслась  дешевая  эстрадная музыка,  специально для добропорядочных граждан,
поглощающих  сейчас свой  ужин.  Неровные,  хлипкие звуки плыли  во  влажном
воздухе в темноте меж ветхих домов и пустых лавок.
     -- Тут, что ли?.. -- спросил наконец Гамильтон.
     --  Угу,  -- кивнул Макфиф.  Можно было подумать, что  он только-только
удачно провел опознание.
     Они взирали на магазинчик весьма затрапезного вида -- ветхое деревянное
строение, облезлая желтая краска, кое-где проглядывает подгнившая древесина.
Невероятная груда  хлама загромождала вход. При свете  уличного  фонаря Джек
сумел различить налепленные на окна афиши. Блеклые, засиженные мухами листы.
В  щели между грязными занавесками  виднелись  ряды  уродливых металлических
стульев. Дальше, за стульями, непроницаемая тьма.
     Над входом в магазин укреплена кривая  самодельная вывеска, потемневшая
и рваная:

     НЕ-БАХАИТСКАЯ ЦЕРКОВЬ.
     ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ВСЕМ!

     Макфиф издал  страдальческий  стон, но  овладел  собой и  направился  к
церкви.
     -- Оставь! -- крикнул ему Гамильтон. -- Поедем отсюда!
     -- Нет! -- покачал головой Макфиф. -- Я хочу. войти.
     Приподняв  черный  зонт, он  шагнул  на  крыльцо и  принялся  методично
колотить  рукояткой  в дверь. Гулкий звук размеренным эхом пронесся по улице
из конца  в конец.  Где-то  в боковом  переулке  испуганно загремела  пустой
жестянкой бездомная дворняга.
     Человек,  приоткрывший дверь, предстал тщедушной и согбенной  фигуркой.
Он робко выглянул из-за двери, выставив нос и очки в стальной оправе. Желтые
водянистые глазки подозрительно бегали. Весь дрожа, он смотрел на Макфифа.
     -- Что вы хотите? -- спросил он гнусаво.
     -- Вы  меня не  узнаете,  отец?  --  спросил Макфиф.  -- Что случилось,
падре, где церковь?
     Что-то забормотав, старик потянул дверь на себя.
     --  Убирайтесь  прочь,  мерзкие забулдыги! Убирайтесь  --  или я позову
полицию!
     Макфиф  успел сунуть зонт  в дверной  проем, помешав старику запереться
изнутри.
     -- Отче! -- взмолился он. -- Это ужасно! Они украли вашу церковь! И вы,
отче, так изменились... весь съежились!.. Это невозможно!..
     Голос Макфифа сорвался, казалось, его душили рыдания.
     -- Тебе надо было его видеть! -- Он беспомощно повернулся к Гамильтону.
-- Он был гораздо крупнее меня!
     -- Убирайтесь! -- вновь прогнусавил тщедушный человечек.
     --  Неужели  нельзя войти?  --  спросил  Макфиф, не  убирая  зонта.  --
Пожалуйста,  впустите нас! Куда ж нам идти? Здесь  со мной один еретик... он
жаждет обращения!
     Человечек заколебался. Взволнованно гримасничая, он взглянул на Джека:
     -- Это вы?.. А в чем  дело?  Разве завтра нельзя? Уже  глубокая ночь, я
давно уже спал!..
     Приоткрыв дверь, он неохотно отступил в сторону.
     -- Вот и все,  -- сказал Макфиф Гамильтону, когда они  вошли. -- Ты  не
видел  прежде  этот  собор? Из камня,  с  витражами... -- Он  развел руками,
словно показывая собственное бессилие. --  Самый  большой  собор,  какой мне
доводилось видеть!
     -- Вам это обойдется  в десять долларов, -- бормотал человечек, ковыляя
чуть  впереди. Наклонившись, он  выволок из-под  прилавка глиняную урну.  На
прилавке  пестрели   листовки  и  буклеты.  --  Деньги  вперед!  --  добавил
человечек.
     Роясь в карманах, Макфиф недоуменно озирался. Потом накинулся на падре:
     -- Но где же орган? Где свечи? У вас даже свечей не стало?
     -- Это  нам  не по карману, --  ответил  человечек, отпрянув  назад  от
вопрошавшего. -- Ну, так что конкретно вы хотите? Ах да, обратить в истинную
веру этого еретика?
     Он схватил Гамильтона за рукав, пристально посмотрел Джеку в глаза:
     --  Я отец О'Фаррел. Вам придется стать на колени, молодой  человек.  И
преклонить голову пред Господом.
     Джек покрутил головой:
     -- А всегда ли тут было так?
     Отец О'Фаррел растерянно запнулся, потом переспросил:
     -- То есть? Вы что имеете в виду?
     Гамильтон, дабы скрыть охватившую его досаду, только пожал плечами:
     -- Нет, ничего. Я просто так.
     -- Конфессия наша очень  древняя, -- неуверенно произнес отец О'Фаррел.
-- Вы это имели в виду? Ей уже немало столетий.
     Голос его задрожал:
     -- Она  старше  даже Первого Бааба. Я, право, не  могу  назвать  точную
дату. Говорят, что...
     Здесь он осекся.
     -- Впрочем... не важно, что говорят. Досужие утверждения...
     -- Я хочу общаться с Богом, -- напомнил Гамильтон.
     -- Да,  да, --  согласился  отец  О'Фаррел.  --  Я  тоже  хочу, молодой
человек...
     Он похлопал Джека  по руке; прикосновение было  столь легким, что почти
не ощущалось.
     -- ...и каждый хочет того же.
     -- Так вы не поможете мне?
     --  Это  очень трудно, -- проговорил  отец О'Фаррел. И юркнул в боковой
притвор,  в  некое  подобие  кладовки,  где  была  свалена  в  невообразимом
беспорядке церковная утварь. Сопя и  спотыкаясь  на  каждом шагу,  священник
вынес  плетеную  корзину,  наполненную  всевозможными   костями,  обломками,
спутанными прядями волос и кусочками кожи.
     -- Это все,  чем мы располагаем, -- вздохнул он,  ставя на пол корзину.
-- Может, сумеете воспользоваться... Пожалуйста, выбирайте!
     В то время как Гамильтон перебирал кости, потрясенный Макфиф произнес:
     -- Ты только взгляни!.. Это же фальшивки... Подделка!
     --  Мы  делаем,  что  в  наших силах!  --  молитвенно  складывая  руки,
прогнусавил отец О'Фаррел.
     -- А  есть ли какой-нибудь способ...  вознестись? -- неожиданно спросил
Джек.
     Впервые за все время отец О'Фаррел улыбнулся:
     -- Для этого надо сначала умереть, молодой человек!
     Взяв зонт, Макфиф двинулся к выходу.
     --  Пойдем!  --  решительно бросил он  Гамильтону. --  Я сыт  по горло.
Уносим ноги!
     -- Подожди! -- крикнул Джек.
     Макфиф обернулся:,
     --  Зачем  тебе  с Богом  разговаривать?  Ты  же видишь, что  твориться
сейчас. Оглянись вокруг!..
     -- Он единственный,  кто может объяснить, что же все-таки случилось, --
ответил Гамильтон.
     Макфиф раздумывал над этим недолго.
     -- Мне все равно, что бы там ни случилось. Я ухожу.
     Лихорадочно  работая, Гамильтон заканчивал выкладывать круг из костей и
зубов -- кольцо из святых мощей.
     -- Помоги! -- попросил он Макфифа.
     -- Не прикидывайся, будто тебе это все безразлично.
     -- Ты, парень, чуда захотел!
     -- Я знаю, -- ответствовал Джек.
     Макфиф сделал несколько шагов назад.
     -- Это безнадежно. Вот увидишь.
     Он стоял,  сжимая рукоятку  громадного зонта. Отец  О'Фаррел озабоченно
прохаживался неподалеку.
     -- Мне  надо знать, как и почему все это началось,  --  упрямо  твердил
Джек. -- Второй Бааб, молельные колеса, благодать на развес... Если я это не
выясню...
     Он  вздохнул поглубже, протянул руку и, выхватив у Макфифа зонт, поднял
его над головой. Подобно крыльям гигантского стервятника, зонт раскрылся над
ним; с тугой ткани скользнуло на пол несколько темных капель.
     --  Что  такое?!  -- вскрикнул Макфиф,  переступая  круг из мощей, чтоб
вернуть назад свою собственность.
     --  Держись  крепче! --  посоветовал  ему  Джек. Сам он  изо  всех  сил
ухватился за рукоять  и обратился  к  священнику: -- Отче, есть у вас вода в
том кувшине?
     -- Д-да, --  ответил отец  О'Фаррел, заглянув в  глиняный кувшин. -- На
самом донышке.
     -- Когда вы окропите водой зонт, прочитайте, прошу  вас, те строки, что
относятся к Вознесению.
     -- Те строки?.. -- озадаченно попятился отец О'Фаррел. -- Я...
     -- Et resurrexit. Неужели не помните?!..
     --  О!..  -- выдохнул  падре.  -- Да,  да... Конечно, помню.  Продолжая
согласно  кивать,  он окунул  пальцы в  святую воду и несколько раз  окропил
зонт.
     -- Я искренне сомневаюсь...
     -- Читайте! -- велел ему Гамильтон.
     Срывающимся голосом отец О'Фаррел начал:
     -- Et  resurrexit  tertia  die  secundum  scripturas,  et  ascendit  in
cooelum? Sedet ad dexteram partis? Et iterum venurus est cum gloria judicare
vivos  et  mortuos?  Cojas  regni  non  erit finis...[*Из  Символа веры:  "И
воскресшаго  в  третий  день по Писанием. И  возшедшаго на  небеса, и седяща
одесную Отца.  И паки  грядущаго со славою судити живым  и мертвым,  Его  же
Царствию не будет конца" (лат.)].
     Зонт затрепетал у Джека в  руках. Медленно,  медленно, постепенно... он
стал подниматься. Макфиф заблеял, как испуганная овца,  и тоже ухватился изо
всех сил за рукоятку.
     Спустя минуту верхний конец зонта уже  упирался в  потолок. Гамильтон и
Макфиф болтались в воздухе, нелепо дрыгая ногами, срывая лохмотья  свисающей
с потолка паутины.
     -- Окошко вентиляции... откройте!.. -- с трудом прохрипел Джек.
     Испуганной  мышью отец О'Фаррел кинулся на поиски шеста.  Наконец  окно
под самой крышей распахнулось.  Влажный ночной воздух тугой  волной ворвался
внутрь,  взбаламутив  стоячее  болото  многолетней  затхлости. Будто  почуяв
свободу, зонт рванулся ввысь. Жалкое деревянное строение в считанные секунды
пропало  из виду, оставшись  где-то  далеко  внизу... Холодные  клубы тумана
окружили со всех сторон поднимавшихся  Гамильтона  и Макфифа. Они уже висели
на  уровне  самых  высоких  небоскребов.  И  только  рукоять  черного  зонта
удерживала  их над крышами  великого города  Сан-Франциско -- над гигантской
чашей мерцающих желтых огней...
     -- А что, -- закричал Макфиф, -- если отпустить ручку?..
     --  Молись,  чтоб  тебя  не  покинули  силы! -- крикнул в  ответ  Джек,
зажмурившись и  судорожно  вцепившись в  рукоять. Зонт подымался все выше  и
выше, набирая скорость.  Через некоторое время,  отважившись,  Джек разлепил
веки и выглянул из-под зонта вверх.
     Взору открылось бесконечное пространство полное зловещих облаков. А Что
дальше? Ждал ли их Он?..
     Все выше и выше летел  зонт. В неизвестность, во тьму.  Что ж, теперь о
возвращении думать было слишком поздно...

        Глава 7

     По мере подъема тьма рассеивалась. Холодная толща облаков уходила вниз;
мягко ткнувшись в пышную влажную  перину, зонт  пронзил ее.  Выскользнув  из
холода ночи,  импровизированный дирижабль поднимался  теперь в тусклой среде
бесцветного пространства.
     Под башмаками обозначился светлый шар.
     Джек никогда прежде не видел  Землю так отчетливо хорошо.  И образ этот
практически  полностью  удовлетворил   его  самые  смелые  ожидания.   Будто
подвешенный на  невидимой нити в темной бездонности  вселенской пустоты, шар
просто  покоился  --  серьезно,  сосредоточенно.  Словом,  был  впечатляющим
объектом.
     Он  производил  впечатление  именно  своей  самодостаточностью.  Ощутив
легкое беспокойство, Джек внезапно осознал, что других планет в пространстве
не  наблюдалось.  Он опасливо  осмотрелся вокруг,  постепенно  --  и  против
желания -- воспринимая всю небесную картину.
     Земля пребывала в гордом  одиночестве. Вокруг  нее крутилось сверкающее
круглое тело, совсем крохотное, словно оса вокруг арбуза. Ужас пробрал Джека
до самых селезенок. Но ведь это же не что иное, как Солнце!
     Крохотная звезда. И она -- вращается. Вокруг Земли. Si muove. Но только
не Земля. Si muove -- Солнце!
     К счастью,  ослепительная точка уже  скрылась за краем могучей планеты.
Двигалась  она  не слишком  быстро --  период  обращения наверняка не больше
двадцати четырех часов. Будто  вдогонку звезде,  на  светлую  сторону  Земли
выскочило крохотное, почти незаметное пятнышко.  Исковерканный комок неживой
материи, выполняющий скучную, унылую работу...
     Луна...
     Она  совсем  недалеко; зонт  вот-вот должен пройти поблизости.  Чуть не
лишившись рассудка от  невероятности  всего увиденного  и случившегося, Джек
вперил взор в жалкий, уродливый камешек Луны  и проводил его взглядом до тех
пор,  пока спутник не исчез в  серебристой ауре  Земли. Что же получается --
весь  титанический труд ученых астрономов не более  чем  досадная  ошибка? А
привычная   планетарная   система   --   заблуждение   школьника?   Детально
разработанная,  подтвержденная  опытом  веков  система  Коперника  выглядела
случайным недоразумением.
     Джек воочию наблюдал сейчас  древнюю,  устаревшую  концепцию Вселенной,
наблюдал  в действии. Гигантская  неподвижная Земля -- единственная планета.
Правда,  можно  было  различить еще  Венеру и  Марс. Но они  казались  столь
ничтожно малыми,  что с таким же  успехом их вовсе могло и не быть. Опять же
звезды... тоже неправдоподобно крохотные, исчезающие точки на черном бархате
мироздания.
     Весь многовековой  фундамент  знакомой с детства космологии в  один миг
рассыпался вдребезги.
     Джек  созерцал  ветхозаветную  Вселенную  Птоломея:  крошечное  Солнце,
микроскопические звезды; грандиозная, нелепо  раздувшаяся 3емля,  занимающая
неподвижный центр мироздания. Для этой  Вселенной подобное положение  вещей,
видимо, служило аксиомой.
     Но, слава Богу, не имело ничего общего с его, Гамильтона, миром.
     Поэтому  Джек  не  особо  удивился,  когда  заметил  далеко за  окоемом
серебристо-туманного  купола,  окружавшего Землю,  красноватое  колеблющееся
зарево. Создавалось впечатление, будто где-то глубоко, в самых недрах темной
бесплотности космоса, на  полную катушку  работала некая чудовищная кузница:
дышали   первобытным  огнем   горнила  и  плавильни,  из  топок,   вспыхивая
дьявольским  фейерверком,  сыпались  снопы  искр,  и  зловещие  алые  молнии
вспарывали время от времени зыбкую серебряную ауру.
     Ад во всей своей красе.
     А что же наверху?.. Джек вытянул шею и глянул за край зонта. Казавшиеся
не так  давно  абсурдным  понятием, Небеса  предстали  теперь  с  явственной
очевидностью.   Той   самой   высшей   инстанцией,   злополучным   абонентом
двусторонней связи, на которую замыкались труды специалистов по электронике,
семантике, а также психологов и прочих ученых. Земля была окружена ими.
     Пепельно-серое марево тем временем истончалось и рассеивалось, а вскоре
и вовсе  исчезло.  Теперь не  осталось уже ничего -- даже  холодного ночного
ветра,  пробиравшего  до  костей.  Макфиф,  вцепившись  в рукоять  зонта,  в
благоговейном  экстазе  взирал   на  приближающуюся  обитель   Бога.  Однако
разглядеть  святые  пределы  подробно  возможности  не  было.  Теряющийся  в
бесконечности занавес из какого-то плотного вещества служил надежной защитой
от любопытных взоров.
     Над этой  импровизированной  стеной крутилось несколько весьма странных
созданий, очень похожих на гигантских светляков. Они быстро перемещались  то
в одну, то в другую сторону.  Может, это порхали ангелы? Разглядеть их  было
трудно...
     Зонт  продолжал  подъем,  и  по  мере  подъема  возрастало  любопытство
Гамильтона. Как ни странно, Джек обнаружил, что сам он совершенно спокоен. В
подобных обстоятельствах сложно пробудить в себе хоть какие-то эмоции:  либо
ты  сливаешься  со  всем  происходящим,  либо  полностью  теряешь  контроль.
Среднего состояния сейчас просто не дано.
     Скоро зонт преодолеет защитную стену... И они с Макфифом узрят Небеса.
     Долгий  же был путь -- если считать  с того момента, когда они стояли в
холле "Мегатрона" друг напротив друга и спорили о каких-то пустяках...
     Джек не  сразу сообразил, что зонт замедляет движение. По-видимому, они
подобрались к некоему рубежу. Выше?.. Ничего не могло быть выше.
     Само собой, тут  же возник на удивление смешной вопрос: что  же дальше?
Будет ли зонт спускаться так же неторопливо, как и подымался? Или же он, как
бабочка, сложит крылья и сбросит докучливых наездников?
     Нет. Им предстояло увидеть еще что-то. Теперь они  находились на уровне
верхнего края "стены", вероятно, закрывавшей Рай. В голове родилась еще одна
нелепая  мысль: стена  воздвигнута  не  для того,  чтобы туда  не  проникали
посторонние взгляды, а чтобы никто из содержавшихся в Раю не сбежал оттуда.
     -- Мы уже... -- засопел Макфиф, -- почти прибыли...
     -- Ага, -- отозвался Гамильтон.
     --   Это  оказывает...   огромное   воздействие...   Так   сказать,  на
мировоззрение!..
     -- Еще бы! -- согласился Джек.
     Он почти  что  разглядел...  Еще  секунда...  еще... Какая-то  размытая
картинка, некий пейзаж надвигался на  них.  Честное слово, странное зрелище!
Нечто округлое,  укрытое  густым туманом. Гигантская окружность больше всего
напоминала водоем,  а  для  космического  пространства подобный факт казался
немыслим... Трудно было даже представить, будучи в здравом  уме, водоворот в
вакууме... Хотя  вот, пожалуйста, бредовая  картина разворачивалась прямо по
ходу  движения,  на  дальнем берегу  угадывались  горы, обрамленные  лесом и
кустарником.
     Вдруг водоем исчез, словно его накрыл опустившийся занавес. Но  занавес
тут  же поднялся,  и  вновь просветлело невиданное море: бескрайний  простор
спокойно покоящейся влаги.
     Водоем  даже  издалека,  учитывая другой масштаб  расстояний в космосе,
выглядел  настолько громадным, что, наверное, в нем  легко было искупать всю
матушку-Землю. "Сколько же в нем воды, интересно?" -- подумал Джек. В центре
фантастической  заводи определенно имелось еще что-то, более темное озеро --
внутри большего,  прозрачного. Возможно  ли, чтобы Небеса являли собой столь
титаническое море? Ведь кроме этого океана океанов больше ничего нельзя было
разглядеть.
     И это...
     Вот это  да! Какое там  море! Прямо на Джека и Чарли взирал живой глаз!
Незачем и спрашивать, чей это был Глаз.
     Макфиф издал дикий вопль. Лицо его потемнело, как в пр