.
     Кокелин подскочил на своем кресле.
     - Где вы его возьмете? - от волнения он заговорил по-французски.
     - Не на Земле. Я знаю одно такое  место.  Разве  вы  не  понимаете  -
алеронам придется  держать  космическую  защиту  на  орбите  вокруг  Новой
Европы, иначе она не выдержит даже самой маленькой преднамеренной атаки. -
Хейм теперь сидел не в кресле,  а,  навалившись  на  стол,  придвинулся  к
самому носу собеседника и тараторил, словно пулемет. - Новая Европа  имеет
лишь  ограниченно  развитую  промышленность,  поэтому  алеронам   придется
большую часть оборудования доставлять  со  своей  планеты.  длинная  линия
снабжения. Один космический пират, грабящий коммерческое судно - какое  он
будет иметь отношение к занимаемой ими сейчас торгашеской  позиции?  Какое
он будет иметь отношение к нашим бедным, загнанным в ловушку  людям?  Один
корабль!
     - Но я уже говорил вам...
     - Вы мне сказали, что это фактически и легально  невозможно.  Я  могу
доказать физическую возможность. А вы говорили, что когда-то были юристом.
     - Но я уже говорил вам...
     Кокелин поднялся, подошел к окну  и  посмотрел  куда-то  вдаль  через
Сену. Хейм принялся мерить шагами комнату, сотрясая пол. Мозг  его  бурлил
от избытка планов, фактов, злости и надежды; давно  уже  он  не  испытывал
такого прилива сил и энергии - с тех  пор,  как  стоял,  широко  расставив
ноги, на своем капитанском мостике у Альфа Эридана.
     Потом Кокелин повернулся. В тишине раздался его шепот:
     - Была-не-была,  -  произнес  он  по-французски,  вернулся  к  своему
письменному столу и принялся барабанить по ключам на инфотриве.
     - Что еще вам там понадобилось? - требовательно спросил Хейм.
     - Все детали того  времени,  когда  еще  не  все  страны  вступили  в
Федерацию. Мусульманская Лига не сочла  себя  вправе  иметь  с  ней  дело.
поэтому во время каких-либо беспорядков властям  вменялось  в  обязанность
защищать интересы Федерации в Африке.
     Кокелин целиком погрузился  в  свою  работу.  Один  раз,  правда,  он
встретился взглядом с Хеймом. И тот  увидел  в  глазах  министра  новое  -
энтузиазм, задор, жажду жизни.
     - Приношу вам сердечную благодарность, мой  друг,  -  сказал  Кокелин
по-французски. - Быть может, всего лишь на одну ночь, но  вы  вернули  мне
молодость.


                                Глава 5

     Андре Вадаж снял  крышку  с  котелка,  вдохнул  великолепный  аромат,
встряхнул содержимое и опустил крышку на место.
     - Почти готово, - сказал он. - Надо было  мне  лучше  сделать  салат.
Компоненты готовы?
     Лиза Хейм покраснела.
     - Я... боюсь, я не особенно хорошо умею резать  огурцы  и  прочее,  -
ответила она.
     - Плевать. - Вадаж вывалил хаотическую кучу зелени в большую чашу.  -
Для курсанта ты справилась нормально... Найди мне еще приправы, идет? Надо
быть просто инженером, чтобы управляться с этой чертовой  механизированной
преисподней под названием "кухня". Бывало, я говорил, когда был  маленьким
и меня заставляли делать  что-то  на  кухне:  "Видно,  мне  все  же  хотят
присвоить звание повара и мойщика бутылок  младшего  разряда.  Контрольное
задание: голова кролика с красными яблоками во  рту  и  полевыми  ягодами,
желтыми и зелеными, вместо глаз. Все это с капустой и заварным кремом".
     Лиза хихикнула, вспорхнула на стол и уселась  там,  болтая  ногами  и
глядя на Вадажа со  смущающей  симпатией.  У  него  и  в  мыслях  не  было
добиваться расположения  девушки,  он  просто  пытался  составить  хорошую
компанию дочери своего  гостеприимного  хозяина,  пока  тот  отсутствовал.
Вадаж уделил травам и специям больше внимания, чем это было необходимо.
     - Моя мамаша научила меня испанской пословице, - заметил  он.  -  Для
приготовления салата нужны четыре человека: мот  для  масла,  философ  для
приправ, скряга для уксуса и сумасшедший для встряхивания.
     Лиза снова хихикнула.
     - А вы остроумный.
     - Ну, начнем, пожалуй, - Вадаж принялся не спеша перемешивать  салат,
напевая:

          Жил-был в Иерусалиме один богач,
          Глория, аллилуйя, хи-ро-де рунг!
          Он носил цилиндр, одевался очень элегантно.
          Глория, аллилуйя, хи-ро-де рунг!
          Скинна-ма-ринки дудлду.
          Скинна-ма-ринки дудлду.
          Глория, аллилуйя, хи-ро-де рунг!

     - Это тоже настоящая старинная песня? - спросила  Лиза,  когда  Вадаж
сделал паузу, чтобы передохнуть. Он кивнул. - Я просто обожаю ваши  песни,
- сказала она.
     Однажды у ворот его дома

          Уселся один бродяга, -
поспешно продолжал Вадаж,


          Глория, аллилуйя, хи-ро-де-рунг!
          На нем был надет котелок,
          от которого остался один ободок,
          и он болтался у него на шее.
          Глория, аллилуйя, хи-ро-де-рунг!

     Схватив сковородку и ложку, Лиза принялась  отбивать  ритм,  подпевая
Вадажу:

          Хи-ро-де-рунг! Хи-ро-де-рунг!
          Скинна-ма-ринки дудлду,
          Скинна-ма-ринки дудлду.
          Глория, аллилуйя, хи-ро-де-рунг!
          И вот бедняк попросил кусочек хлеба
          Глория, аллилуйя, хи-ро-де-рунг!
          Богач сказал: я пошлю за полицией,
          Глория, аллилуйя, хи-ро-де-рунг!

     - Хи-ро-де-рунг! Хи-ро-де-рунг!  -  присоединился  к  их  дуэту  бас,
подобный реву быка, и Гуннар Хейм ворвался в кухню.

          Скинна-ма-ринки, дудлду,
          (Папа! - Гуннар! )
          Глория, аллилуйя, хи-ро-де-рунг!

     Хейм стащил Лизу со стола, подбросил к самому потолку,  так  что  она
чуть не пробила его  головой,  снова  поймал  и  принялся  кружить  ее  по
комнате. Вадаж весело скакал вокруг них. Хейм еще раз  пропел  куплет,  не
выпуская из рук вконец  обессилевшую  Лизу,  которая  теперь  пронзительно
визжала.

          Теперь бедняк умер,
          И его душа отправилась на небеса.
          Глория, аллилуйя, хи-ро-де-рунг!
          Теперь его душа в хороводе вместе с ангелами,
          Пока часы не пробьют четверть двенадцатого.
          Глория, аллилуйя, хи-ро-де-рунг!

     - О, папа! - Лиза корчилась в приступе смеха.
     - Добро пожаловать домой, - сказал Вадаж. - Вы выбрали весьма удачное
время для возвращения.
     - Однако, что здесь происходит? - осведомился  Хейм.  -  Для  чего  в
прекрасно оборудованной кухне этот походный котелок? Вам что  -  автоматов
мало?
     Видите ли, машины - весьма компетентные повара, но стать  шеф-поваром
ни одна из них никогда не сможет, - ответил Вадаж. - Я обещал вашей дочери
гуляш, и притом не ту лишенную вкуса и запаха липкую тушенку, а настоящий,
приготовленный вручную гуляш, чтобы раз нюхнешь - и сутки чихаешь  в  свое
удовольствие - столько там всяких специй.
     - О, прекрасно! Только я, пожалуй, лучше...
     - Ерунда. На всех хватит. Венгр, накрывая на  стол,  всегда  умножает
количество едоков на два. Если хотите, можете еще добавить к этому немного
красного вина. Итак, еще раз, добро пожаловать домой, и рад видеть  вас  с
таком хорошем настроении.
     - На то есть причина, - Хейм потер свои огромные ручищи  и  улыбнулся
улыбкой счастливого тигра. - Да, кажется, я действительно счастлив.
     - А что случилось, папа? - спросила Лиза.
     - Боюсь, я не могу этого сказать. Пока,  -  заметив  первые  симптомы
мятежа, он взял Лизу за подбородок и сказал:
     - Это для твоего блага.
     Она топнула ногой.
     - Я не ребенок, ты это знаешь!
     - А ну-ка, а ну-ка, - вмешался Вадаж.  -  Давайте  не  будем  портить
настроение.  Лиза,  надеюсь,  ты  не  откажешь  в  любезности  приготовить
приборы? Мы будем ужинать по высшему разряду. Гуннар,  в  вашей  солнечной
комнате.
     - Разумеется, - вздохнула она. - Если вы мне включите общий  интерком
- и звук, и изображение. Ну, пожалуйста, папа!
     Хейм издал короткий смешок, прошел из кухни к центральной контрольной
панели и разблокировал систему  включения,  автоматически  задействовав  в
работу интерком. Теперь Лиза могла видеть и слышать  все,  что  происходит
здесь, из любой другой комнаты дома. Вслед ему донесся голос Вадажа:

          Богач умер тоже.
          Но ему повезло немного меньше.
          Глория, аллилуйя, хи-ро-де-рунг!
          Он не мог попасть на небеса,
          А потому отправился в ад.
          Глория, аллилуйя...

     Вернувшись, Хейм спросил вполголоса,  поскольку  Лиза,  должно  быть,
была начеку:
     - Она не желает даже на секунду расстаться с тобой, а?
     Прекрасно вылепленное лицо Вадажа стало печальным.
     - Гуннар, я не собирался...
     - О, что ты еще городишь! -  Хейм  хлопнул  Вадажа  по  спине.  -  Ты
представить себе не можешь, как я был бы рад, если б она  стала  увиваться
вокруг тебя, чем  вокруг  какой-то  желторотой  дряни.  Кажется,  фортуна,
наконец-то, повернулась ко мне лицом.
     Лицо венгра посветлело.
     - Надеюсь, - сказал он. - это означает,  что  вам  удалось  придумать
какой-нибудь особенно предательский способ вырвать  наших  друзей  из  лап
алеронов.
     - Шш! - выгнув большой палец, Хейм указал в сторону экрана интеркома.
- Давай посмотрим какое вино мне выбрать для твоего коронного блюда.
     - Ха-ха, да тут целый список! Вы что содержите отель?
     - Нет, сказать по правде, моя жена пыталась сделать из  меня  знатока
по части вин, но продвинулась в этом не слишком далеко. Я всегда не  прочь
выпить, но не обладаю особым  вкусом.  Так  что  если  не  в  компании,  я
обхожусь пивом и виски.
     На экране появилось лицо Лизы, оно смотрело и пело:

          Дьявол ему сказал:
          Это тебе не отель.
          Глория, аллилуйя, хи-ро-де-рунг!
          Это всего лишь простой и обычны ад,
          Глория, аллилуйя, хи-ро-де-рунг!

     Вадаж нажал большим пальцем на кончик носа, а остальные растопырил  и
пошевелил ими. Лиза  высунула  язык.  Они  оба  улыбались,  но  шире  всех
улыбался Хейм.
     И ужин прошел в атмосфере такого веселья и ощущения домашнего  очага,
какого Хейм не помнил с тех пор, как мерла Конни. Впоследствии он  мог  бы
сказать, о  чем  они  говорили  за  столом  -  большей  частью  добродушно
подтрунивали друг над другом и пели песни.
     Лиза собрала приборы в кьюбикл обслуживания  и  скромно  удалилась  к
себе в спальню. Она  даже  поцеловала  отца  на  прощание,  Хейм  и  Вадаж
спустились по антресоли вниз, в кабинет.  Хейм  закрыл  двери,  достал  из
ящика стола шотландское виски, а из  холодильника  лед  и  соду,  наполнил
бокалы своей и Вадажа.
     Вадаж тоже взял бокал и чокнулся с Хеймом.
     - И напутственный глас...  -  произнес  тост  менестрель.  -  Кто  за
Победу? Кто за Свободу? Кто за возвращение домой?
     - Я выпью за это, - сказал Хейм и сделал большой глоток. - Откуда эти
строчки?
     - Они принадлежат некоему Г. К. Честертону, жившему пару веков назад.
Вы не слышали о нем? А впрочем, конечно, на Земле больше  не  интересуются
такими наивными вещами. лишь в колониях люди  настолько  простодушны,  что
считают, будто победы возможны.
     - Быть может, нам удастся и здесь изменить мнение по данному вопросу.
- Хейм сел и достал трубку.
     - Итак, - произнес Вадаж  бесстрастным  голосом,  но  по  его  тонким
чертам прошел легкий трепет, - теперь приступим к делу.  Что  же  все-таки
произошло за те несколько дней, что я мучаюсь бездельем?
     - Начну с самого начала, - сказал Хейм. Он не чувствовал ни малейшего
угрызения совести, рассказывая о  своем  диалоге  с  Твайменом,  поскольку
собеседнику вполне можно было доверять. Его знакомство с Вадажем,  хоть  и
короткое, было тем не менее весьма плодотворным.
     Однако, венгр не был удивлен.
     - Я знал, что они не намерены возвращать Новую Европу,  уж  никто  не
желал меня слушать.
     - А мне удалось найти такого парня, который все же пожелал  выслушать
меня, - сказал Хейм и продолжал свой отчет.  По  его  окончании  у  Вадажа
отвалилась челюсть и, раздавшийся при этом звук  был  достаточно  громким,
чтобы даже Хейм смог его расслышать.
     - Капр, Гуннар? Вы это серьезно?
     - Абсолютно, черт побери. Так же настроен и Кокелин, и еще  несколько
человек, с которыми мы имели беседу. - Веселье Хейма исчезло.  Он  глубоко
затянулся, выпустил мощные потоки дыма сквозь раздувшиеся ноздри и сказал:
     - Ситуация  такова.  Один  торговый  пират  в  районе  Финикса  может
натворить столько разных дел, что это не войдет ни в какое сравнение с его
возможностями.  Кроме  срыва  планов  и  расписаний,  он  свяжет   немалое
количество боевых кораблей, которым либо придется охотиться за  ним,  либо
осуществлять  конвой  своих  кораблей.   В   результате   силы   алеронов,
противостоящие  нашим  вдоль  спорной  полосы,  уменьшатся,  и  равновесие
нарушится в нашу пользу. Поэтому если тогда Земля проявит твердость, как в
космосе, так и за  столом  переговоров  -  причем  нам  не  придется  быть
особенно жестокими, не будет никаких крутых мер по поводу которых могли бы
поднять шум торговцы миром - всего лишь один хороший нажим военного флота,
пока пират будет дразнить корабль алеронов -  и  мы  сможем  заставить  их
вернуть нам Новую Европу. А также  сделать,  для  разнообразия,  несколько
уступок нам.
     - Возможно, возможно, - Вадаж по-прежнему оставался спокойным.  -  Но
где вы достанете боевое судно?
     - Куплю обычный корабль и сделаю его переоснастку,  что  же  касается
оружия,  то  я  собираюсь  вскоре  отправить  пару   надежных   людей   на
быстроходном судне, принадлежащем компании, к Строну - слышали про такой?
     - Приходилось. Ага! - Вадаж щелкнул пальцами. В глазах его загорелись
огоньки.
     - Да. Там-то и завершится работа по оснастке нашего корабля. А  потом
- вперед, к системе Авроры.
     - Но... не превратитесь ли вы в пирата с точки зрения закона?
     - Над этим пока еще работает  Кокелин.  Он  говорит,  что  считает  в
принципе возможным придать всему этому легальный характер и в то же  время
воткнуть клин в задницу Тваймену и всей  его  дешевой  банде.  Но  это  не
простая задача. Если корабль "  Веселым  Роджером",  то  Кокелин,  не  без
основания будет считать, что Франция имеет право подвергнуть команду суду,
признать ее виновной и вынести оправдательный приговор.  Конечно,  ребятам
после этого возможно, придется  остаться  на  французской  территории  или
вообще покинуть Землю и отправиться в какую-нибудь колонию, но  они  будут
миллионерами, и Новая Европа, без сомнения, устроит им триумфальный прием.
     - У меня нет времени думать об этом, - продолжал Хейм. - Мне придется
просто  идти  вперед  напролом  и  подвергнуть  себя  возможному   аресту.
Поскольку, как ты сам понимаешь, Кокелин и его сторонники  во  Французском
правительстве - или в любом другом, поскольку не все еще  нации  на  Земле
заимели заячьи души - короче, согласно  Конституции,  ни  одна  страна  не
имеет права на военные  приготовления.  И  если  бы  мы  все  же  получили
какую-то помощь из официальных источников,  это  означало  бы  конец  всем
надеждам на легализацию операции. Нам даже следует воздержаться от  набора
экипажа в одной стране, а тем более во Франции.
     В общем, все зависит от меня. Мне нужно найти  корабль,  купить  его,
провести переоснастку, запасти топливо, набрать экипаж и отправить  его  в
космос  -  все  это  в  течение  двух  месяцев,  поскольку  именно   тогда
запланировано  начало  официальных   переговоров   между   Парламентом   и
делегацией алеронов, - лицо его стало унылым. - Придется забыть о том, что
такое сон.
     - Экипаж... - Вадаж нахмурился. непростая проблема, сколько человек?
     - Пожалуй, около сотни. Гораздо больше, чем  нужно,  но  единственный
способ финансирования данного предприятия - захват трофеев. А это  значит,
что нам потребуется абордажная команда. к тому же... все может случиться.
     - Понятно. Желательно, чтобы эти сто человек были умелыми,  надежными
астронавтами, предпочтительно с опытом службы в Военном  флоте,  поскольку
это самое рискованное предприятие  с  тех  пор,  как  Аргилус  сопровождал
Ведьму Хелену. Где их взять? Хм, хм, возможно, я знаю два-три  места,  где
можно попытать счастья.
     - Я тоже. Надеюсь, ты наконец понимаешь, что открыто вербовать  людей
в команду капера мы не можем. Если наша истинная цель не будет сохранена в
тайне вплоть до последней миллисекунды, мы окажемся  в  кутузке  настолько
быстро, что призрак Эйнштейна непременно вернется, дабы посетить  нас.  Но
мне кажется, с помощью самых  обычных  психологических  тестов  мы  сможем
проверить отношение интересующих нас людей к известной  проблеме  и  таким
образом, узнать, кому можно доверить правду. Этих самых людей мы и найдем.
     - Не говори "гоп", пока не перепрыгнешь, - возразил Вадаж. - Я имею в
виду, что сначала необходимо найти такого психолога, которому можно  будет
доверять!
     - Угу. Я привлеку к этому делу Вингейта, моего отчима, и попрошу  его
кооптировать такого человека. Надо сказать,  что  мой  приемный  папаша  -
хитрый и умный старый плут, имеющий связи буквально  повсюду,  и  если  ты
думаешь, что мы с тобой только одни недолюбливаем алеронов, то послушал бы
ты его, когда он говорит о своем отношении к ним! - Хейм искоса  посмотрел
на модель "Звездного Лиса", сверкавшую в противоположном углу комнаты. - Я
не думаю, что будет так уж трудно найти обычных астронавтов.  После  того,
как три года назад ассигнования  на  Военный  Флот  были  урезаны,  немало
парней оказалось не у дел, и не желая  дни  напролет  ковырять  пальцем  в
носу,  на  какого-нибудь  сухопутного,  подавали  в  отставку.  Мы   можем
задействовать тех, кто вернулся на  Землю.  А  вот  подобрать  капитана  и
главного инженера будет потруднее. Люди с такой  квалификацией  обычно  не
болтаются без дела.
     - Капитана? Что вы имеете в виду, Гуннар? Вы и будете капитаном.
     - Нет, - голова Хейма тяжело мотнулась.
     От его недавней самонадеянности почти не осталось следа.
     - Боюсь, что нет. Я бы хотел - боже, как бы я этого  хотел!  Но  увы,
мне приходится быть благоразумным. Космические корабли стоят недешево, так
же, как и топливо, а особенно оружие. Мои расчеты говорят о том,  что  мне
придется  ликвидировать  все  имеющиеся  в  наличии  активы  и,  возможно,
заложить остальное, с тем, чтобы снарядить такой корабль.  А  если  я  еще
брошу дело на попечение кого-нибудь другого,  Хеймдаль  может  разориться.
Бог свидетель - у меня достаточно конкурентов, которые сделают все, что  в
их силах, чтобы фирма потерпела крах. А Хеймдаль... в  общем,  это  нечто,
созданное мною и Конни. ее отец немного помогал нам  материально,  но  она
работала в конторе, я руководил магазином в течение  тех  первых  трудовых
лет, Хеймдаль - единственная собственность, оставшаяся у меня в  памяти  о
Конни, не считая дочери, конечно.
     - Я понимаю, - сочувственно сказал Вадаж. - К тому же, у девушки  нет
матери, и вы не должны подвергать ее риску потерять еще и отца.
     Хейм кивнул.
     - Однако, вы простите меня, если я полечу, - спросил Вадаж.
     - О, да, Андре, я был бы свиньей, если бы стал  удерживать  тебя.  Ты
ведь даже имеешь офицерское звание: главный стюард, что, впрочем  означает
в основном, что ты можешь состоять шеф-поваром. И  ты  привезешь  мне  еще
несколько песен. Идет?
     Вадаж  не  ответил.  Он   смотрел   на   друга,   скованного   цепями
собственности и власти, и в голове у него проносились строчки:

          Итак, мораль сей сказки такова:
          Богатые не понимают шуток.
          Глория, аллилуйя, хи-ро-де-рунг!
          Мы все отправимся на небеса,
          Потому что разбиваем холод и камень в сердцах.
          Глория, аллилуйя, хи-ро-де-рунг!

     Но ритм мелодии уже проник в его кровь, и, осознав, что сделал Хейм и
что все это значит, Вадаж вскочил и принялся прыгать по кабинету, во  весь
голос распевая свою победную песню, так что она эхом отдавалась о