пространство. На поле образовался небольшой  кратер.  На  него
дождем посыпались обломки. Дым и пыль рассеялись. Вновь заблестели звезды,
и воцарилась бездонная, жуткая тишина.
     Фрезер, покачиваясь, встал на ноги  и  помог  подняться  Лорейн.  Она
смотрела на него безумными глазами.
     - Ты в порядке? - спрашивала одна  его  половина.  Другая  продолжала
гудеть и корчиться.
     - Жива пока что, - сказала она, задыхаясь. - Ты? Город?
     Потрясенно, она  смотрела  на  восток,  где  всходило  солнце.  Стена
безопасности была частично разрушена. Покосившаяся радиовышка представляла
собой печальное зрелище. Но Аврора выстояла.
     - Мы добились своего, - вздохнул он. - Клянусь богом, добились!
     - Да. Н-но... я полагаю, что уже могут вступать фанфары. А  сейчас  я
знаю только, что у меня все болит и что мне нужно отдохнуть,  как  и  всем
ребятам, как и тебе... Пойдем домой, если можно помедленнее.
     Ее ладонь сжала его руку. Он вспомнил Анну.
     Билл Эндерби встретил  их  возле  центрального  воздухоприемника.  Он
ожидал их в громоздком скафандре. Лицо под шлемом сияло ликованием.
     - Привет, - стеснительно произнес он.
     - Как насчет городского гарнизона? - спросил Фрезер.
     - У них не получилось, - ответил  Эндерби.  -  Да  и  что  они  могли
сделать? Свейн был на борту корабля вместе с большей частью экипажа.
     В руках у Билла было ружье.
     - Я взял его у одного из них.  Он  сидел  и  плакал.  Мы  заканчиваем
окружение.
     - Но их катера по-прежнему находятся  на  патрулировании,  -  сказала
Лорейн.
     - Не беспокойтесь. После того как закончатся запасы, им не  останется
ничего, кроме как сдаться. Даже если  они  попытаются  сопротивляться,  их
три-четыре ракеты могут представлять угрозу только для корабля, но не  для
такого города, как Аврора. Для них война проиграна, и без нас  они  просто
умрут с голоду.
     Эндерби протяжно вздохнул.
     - Это ваша заслуга, не так ли? - спросил он. - Вас двоих?
     - Нас троих, - ответил Фрезер.
     Он не преувеличивал.
     - Я не могу найти слов, - сказал Эндерби. - И никто не сможет. Потому
что таких слов еще нет. Вот вам, мисс Власек. - Он  неуклюже  протянул  ей
ружье. - Прекрасная вещица. Она ваша.
     Она покачала головой.
     - Нет, спасибо. Не хочу прикасаться к оружию. Не могли бы вы  отвести
нас к доктору?
     - О, боже, конечно. Как вам угодно! - засуетился он. -  Вы  не  очень
пострадали?
     - О нет, - ответила она. - Ничего серьезного. Но мы так устали.
     Подходя к воздухоприемнику, она опиралась на Фрезера.
     - Знаешь, - сказал он. - А я даже не устал.
     Это звучало как шутка. Но так  оно  и  было:  он  шел  высоко  подняв
голову.
     "Так будут теперь  ходить  Колин  и  Анна,  -  думал  он.  -  Кажется
невероятным, чтобы я со своими немощами имел честь добыть им такое право."
     Он посмотрел вверх. Солнце приближалось к Юпитеру. Ева может приехать
еще до окончания затмения.




   Пол АНДЕРСОН
   ТАУ НОЛЬ




                                    1

     - Смотрите - вон там. Поднимается над Рукой Бога. Это он?
     - Думаю, да. Это наш корабль.
     Они были последними посетителями. Парк  Миллеса  закрывался.  Большую
часть послеполуденного времени они  бродили  среди  скульптур.  Он  был  в
восторге от первого знакомства с ними, она  говорила  молчаливое  "прощай"
тому, что было частью ее жизни. Им повезло с погодой. Лето было на исходе,
но в этот день на Земле ярко светило солнце, дул легкий  ветерок,  который
заставлял танцевать тени листвы на стенах вилл. Звонко журчали фонтаны.
     Когда солнце зашло, в  парке  как  будто  все  ожило.  Казалось,  что
дельфины кувыркаются  в  волнах,  Пегас  рвется  в  небо,  Фолк  Филбайтер
высматривает потерянного внука, а  лошадь  его  в  этот  миг  споткнулась,
переходя брод. Орфей прислушивается, юные сестры обнимаются, воскреснув  -
и все это беззвучно, ибо взгляду наблюдателя было  доступно  лишь  краткое
мгновение их жизни. Хотя время, в котором существовали статуи, было ничуть
не менее реальным, чем зимнее время.
     - Как будто они живы и предназначены звездам, а  мы  должны  остаться
позади и постареть, - пробормотала Ингрид Линдгрен.
     Шарль Реймон не слышал ее слов.  Он  стоял  на  каменных  плитах  под
пожелтевшими березами и смотрел на "Леонору  Кристину".  Наверху  колонны,
которая служила ей опорой, Рука Бога,  возносящая  ввысь  Гений  Человека,
рисовалась силуэтом на фоне зеленовато-синих сумерек. Позади нее крошечная
звездочка быстро пересекла небосклон и скрылась.
     - Вы уверены, что это не какой-нибудь спутник? -  в  тишине  спросила
Линдгрен. - Я не думала, что мы сможем увидеть...
     Реймон выразительно поднял бровь.
     - Вы - первый помощник, и вы не знаете, где находится наш  корабль  и
что он делает?
     Он говорил по-шведски с акцентом, как и на большинстве других языков,
резко меняя интонацию. Эта манера говорить подчеркнула иронию его слов.
     - Я не навигационный офицер, - сказала она,  защищаясь.  -  Притом  я
постаралась, насколько возможно, выбросить все дела из головы. Вам бы тоже
следовало так поступить. Нам предстоит этим заниматься много  лет.  -  Она
потянулась к нему. Ее тон смягчился. - Прошу вас. Давайте не будем портить
этот вечер.
     Реймон пожал плечами.
     - Простите. Я не хотел.
     К ним подошел служащий, остановился и почтительно произнес:
     - Извините пожалуйста, но нам пора закрывать.
     - О! - Линдгрен вздрогнула от неожиданности, бросила взгляд на часы и
посмотрела на террасы. Там не было никого -  если  не  считать  тех  живых
существ, которых Карл Миллес воплотил в камень и металл три века назад.  -
О да, конечно, давно пора. Я просто не отдавала себе отчета, как поздно.
     Служащий поклонился.
     - Поскольку леди и джентльмен явно желали этого, я оставил их одних в
парке после того, как остальные посетители ушли.
     - Значит, вы нас знаете, - сказала Линдгрен.
     - Кто же не знает?
     Во взгляде служащего читалось восхищение. Она  была  высокой,  хорошо
сложенной, с правильными чертами лица  и  широко  расставленными  голубыми
глазами. Волосы ее были подстрижены коротко,  чуть  ниже  мочек  ушей.  Ее
одежда была более  изысканной,  чем  обычно  носили  вне  службы  женщины,
работающие  в  космосе.  Богатые  мягкие  оттенки  и  ниспадающие  складки
неосредневекового стиля очень шли ей.
     Реймон представлял собой резкий контраст -  коренастый,  темноволосый
мужчина с суровым выражением лица, со шрамом на лбу. На  нем  были  прямая
туника и брюки, которые ничем не отличались от униформы.
     - Спасибо, что вы  нам  не  стали  мешать,  -  сказал  он  скорее  из
вежливости.
     - Я подумал, что вы  наверняка  не  хотите,  чтобы  вам  докучали,  -
ответил служащий. - Без сомнения, вас узнали многие, но поступили так же.
     - Мы, шведы, воспитанные люди, - улыбнулась Линдгрен Реймону.
     - Не буду спорить, - сказал ее спутник. - Трудно  вести  себя  иначе,
когда вы повсюду в Солнечной системе. -  Он  сделал  паузу.  -  Тому,  кто
правит миром, лучше  проявлять  вежливость.  Римляне  в  свое  время  были
вежливы. Пилат, например.
     Отповедь Реймона привела служащего в замешательство. Линдгрен немного
резко заявила:
     -  Я  сказала  "alskvardig",  а  не  "artig".  ("Воспитанные",  а  не
"вежливые"). - Она протянула руку. - Благодарю вас.
     - Не стоит благодарности, мисс первый помощник  Линдгрен,  -  ответил
служащий. - Пусть  ваше  путешествие  будет  удачным,  и  вы  благополучно
вернетесь домой.
     - Если путешествие будет действительно удачным, - напомнила она, - мы
никогда не вернемся домой. Если мы вернемся... - она оборвала фразу. Он  к
тому времени будет в могиле. -  Еще  раз  спасибо  вам,  -  повторила  она
невысокому человечку средних лет. - До свидания, - сказала она парку.
     Реймон обменялся со служащим рукопожатием и что-то пробормотал. Они с
Линдгрен вышли из парка.
     Высокие стены бросали тень на тротуар. Прохожих почти не  было.  Шаги
отдавались гулким эхом. Через некоторое время Линдгрен заметила:
     - Мне все-таки интересно, действительно мы  видели  наш  корабль?  Мы
находимся на большой широте. А даже  бассердовский  корабль  не  настолько
велик и ярок, чтобы его можно было рассмотреть в сиянии заката.
     - Корабль  достаточно  велик  и  ярок,  когда  расправлены  перепонки
черпающих полей, - сказал Реймон. - Его перевели  вчера  на  асимметричную
орбиту, это входит в финальное  тестирование.  Перед  нашим  отбытием  его
переведут обратно в плоскость эклиптики.
     - Я знаю, я читала программу. Но  я  не  понимаю,  зачем  ежесекундно
думать о том, что происходит с кораблем. Ведь  мы  еще  два  месяца  будем
здесь. Зачем вам все это знать?
     - Я всего лишь констебль, - губы  Реймона  скривились  в  ухмылке.  -
Скажем так: я практикуюсь в том, чтобы быть всегда начеку.
     Она искоса глянула на него. Взгляд ее стал испытующим. Они  вышли  на
эспланаду, к воде. По ту сторону один за другим загорались огни Стокгольма
по мере того, как ночь от домов и деревьев  поднималась  вверх.  Но  канал
оставался почти зеркален, и в небе, кроме  Юпитера,  светилось  пока  лишь
несколько искр. Было еще достаточно светло.
     Реймон  присел  на   корточки   и   подтянул   нанятую   ими   лодку.
Якоря-присоски на тросах  прочно  крепили  ее  к  бетону.  Реймон  получил
специальную лицензию, позволяющую ему парковаться практически где угодно -
настолько важным событием  была  межзвездная  экспедиция.  Он  и  Линдгрен
провели утро, совершая круиз  вокруг  Архипелага.  Несколько  часов  среди
зелени: дома, словно выросшие на  островах,  как  и  деревья  -  такая  же
неотъемлемая их часть; паруса, чайки и сверкание волн. На Бете Девы  будет
мне приятно, и уж совсем ничего хорошего не ждет их на пути туда.
     - Я начинаю чувствовать, какой же вы для  меня  незнакомец,  Карл,  -
медленно произнесла Линдгрен. - Вы всегда такой?
     - Что? Моя биография зарегистрирована. Каждый может ее прочесть.
     Лодка стукнулась об эспланаду. Реймон спрыгнул вниз на кубрик. Крепко
держа трос одной рукой, он подал другую своей спутнице.  Она  оперлась,  и
его рука слегка дрогнула под ее весом.
     Линдгрен   села   на   скамью   около   руля.   Реймон    поворачивал
якорь-присоску. Межмолекулярные связи уступили с легким чмокающим  звуком,
который прозвучал как ответ на плеск воды.
     - Да, я думаю, что мы все выучили наизусть официальные биографии друг
друга, - кивнула она. - Ваша биография - это абсолютный  минимум,  которым
вы сумели отделаться при опросе.
     (Шарль Жан Реймон. Статус  гражданства  межпланетный.  Тридцать  пять
лет. Родился в Антарктике, но не в одной из лучших колоний;  на  подземных
уровнях Полигорска.  Мальчика,  отец  которого  умер  рано,  ждали  только
бедность и неприятности. Юношей  он  каким-то  образом  попал  на  Марс  и
переменил множество работ, пока не начались беспорядки. Затем он  сражался
с "Зебрами" и так  проявил  себя,  что  впоследствии  Лунный  Спасательный
Корпус предложил ему должность. Там он завершил свое образование и  быстро
продвинулся  в  чине.   Будучи   полковником,   он   много   работал   над
усовершенствованием  полицейского   подразделения.   Когда   он   вызвался
участвовать в экспедиции, Управляющее Бюро с радостью приняло его).
     - Ничего личного, - заметила Линдгрен. - Вы что, и на психологических
тестах рассказываете официальную версию?
     Реймон прошел вперед и отсоединил носовой якорь. Он ловко спрятал оба
якоря, взялся за  руль  и  запустил  мотор.  Магнитный  двигатель  работал
бесшумно, но лодка тотчас рванулась вперед  с  большой  скоростью.  Реймон
смотрел прямо перед собой.
     - Какое это для вас имеет значение? - спросил он.
     - Мы будем вместе много лет. Очень может быть,  что  до  конца  наших
жизней.
     - В таком случае, почему вы решили провести со мной этот день?
     - Вы сами меня пригласили.
     - После того, как вы позвонили мне в отель. Вам пришлось справиться в
отделе регистрации команды, чтобы выяснить, где я остановился.
     Парк Миллеса исчез в быстро сгущающейся тьме за кормой. В свете огней
вдоль канала не было видно,  покраснела  Линдгрен,  или  нет.  Однако  она
отвернула от Реймона лицо.
     - Я действительно так поступила, - призналась она. - Я...  Я  думала,
что вам одиноко. У вас ведь никого нет?
     - Никаких родственников. Я всего лишь путешествую по  злачным  местам
Земли. Там, куда мы направимся, их не будет.
     Она снова подняла голову и на этот раз устремила взгляд на  Юпитер  -
немигающую рыжевато-белую лампу. Появились еще звезды. Линдгрен  задрожала
и плотно закуталась в плащ, чтобы защититься от осенней прохлады.
     - Не будет, - глухо повторила она. - Все чужое. Мы еще  только-только
начали понимать и представлять тот  соседний,  братский  мир.  И  пересечь
расстояние в тридцать два световых года...
     - Таковы люди.
     - Почему вы летите, Карл?
     Его плечи поднялись и опустились.
     - Неугомонность, наверное. И, честно говоря, я нажил  себе  врагов  в
Корпусе. С одними не так обошелся, других опередил на служебной  лестнице.
Я достиг такой ступени в своей карьере, что не мог продвигаться дальше, не
играя во внутренние политические игры. А это  я  презираю.  -  Их  взгляды
встретились. Некоторое время оба медлили. - А вы почему?
     Она вздохнула.
     - Наверное, из чисто романтических побуждений.  С  самого  детства  я
считала, что  должна  полететь  к  звездам  -  как  принц  отправляется  в
сказочную страну. Я долго уговаривала родителей и наконец добилась,  чтобы
они позволили мне записаться в Академию.
     В его улыбке было больше тепла, чем обычно.
     - И вы показали отличные результаты в межпланетной  службе.  Так  что
они без колебаний назначили вас первым помощником в первом же вашем полете
за пределы Солнечной системы.
     Ее руки, лежащие на коленях, встрепенулись.
     - Не надо. Прошу вас. Я знаю свое дело. Но женщине  в  космосе  легко
продвинуться по службе. Она везде нужна. Мои функции на "Леоноре Кристине"
будут чисто служебными. Я буду больше заниматься... ну, отношениями  между
людьми... чем астронавтикой.
     Он  снова  посмотрел  вперед.  Лодка  огибала  сушу,  направляясь   в
Салтсйон. Водное движение  усилилось.  Мимо  них  проносились  гидрофойлы.
Грузовая субмарина неспешно держала путь в Балтику.  Над  головой,  словно
мотыльки, мелькали воздушные  такси.  Центр  Стокгольма  был  многоцветным
неугасающим костром. Тысяча его шумов сливались в одно странно гармоничное
ворчание.
     - Это возвращает меня к моему вопросу, - хмыкнул  Реймон.  -  Скорее,
моему контрвопросу, поскольку вы начали спрашивать первая. Не думайте, что
мне не по душе ваше общество. Я был рад провести с вами день,  и  если  вы
согласитесь поужинать со мной, я буду считать этот день одним из лучших  в
моей жизни. Но большинство из нашей команды  разбежались  в  стороны,  как
капли ртути,  в  тот  миг,  когда  окончилась  подготовка.  Они  намеренно
избегают товарищей по команде. Лучше  провести  время  с  теми,  кого  они
больше  никогда  не  увидят.  А  вы,  у  вас  ведь  есть  корни.   Старая,
благовоспитанная, благополучная  семья,  в  которой  все,  надо  полагать,
привязаны друг к другу. Живы  отец  и  мать.  Братья,  сестры,  двоюродные
братья и сестры наверняка полны готовности сделать для вас все, что могут,
в эти оставшиеся несколько недель. Почему вы сегодня не с ними?
     Линдгрен сидела молча.
     - Ваша шведская замкнутость, - через некоторое время сказал он. - Как
положено тем, кто правит человечеством. Мне не следовало  вмешиваться.  Ну
так признайте за мной такое же право молчать, хорошо?
     Чуть позже он заговорил снова:
     - Вы согласитесь  поужинать  со  мной?  Я  обнаружил  очень  приятный
ресторанчик, в котором обслуживают люди.
     - Да, - ответила она. - Спасибо. Я согласна.
     Линдгрен поднялась и стала рядом с ним, положив руку ему  на  локоть.
Она чувствовала, как под ее пальцами напрягаются его сильные мускулы.
     - Не называйте нас правителями, - попросила она. - Это  не  так.  Как
раз в этом и была идея Соглашения. После ядерной войны...  когда  мир  был
так близок к гибели... что-то надо было предпринять.
     - Угу, - проворчал он.  -  Мне  изредка  случалось  читать  книги  по
истории. Всеобщее  разоружение;  всемирные  полицейские  силы,  чтобы  это
обеспечить. Sed quis custodiet ipsos  Custodes?  Кому  мы  можем  доверить
монополию на средства уничтожения планетарного масштаба  и  неограниченную
власть на  инспекции  и  аресты?  Конечно,  только  достаточно  большой  и
современной стране, которая сможет сделать поддержание мира своей  главной
отраслью промышленности  -  но  не  настолько  большой,  чтобы  она  могла
победить кого-нибудь и заставить  подчиниться  своей  воле  без  поддержки
большинства наций. При этом у нее должна быть хорошая репутация  в  глазах
всех. Одним словом - Швеция.
     - Значит, вы понимаете, - обрадованно сказала она.
     - Понимаю. Последствия в том числе. Власть  питается  сама  собой,  в
этом нет ничего тайного, это  логическая  необходимость.  Деньги,  которые
платит весь мир,  чтобы  обеспечить  функционирование  Управляющего  Бюро,
проходят через Швецию. Следовательно,  вы  превратились  в  самую  богатую
державу мира - со всеми вытекающими последствиями. О  том,  что  Швеция  -
политический центр,  можно  и  не  упоминать.  В  ситуации,  когда  каждый
реактор, космический корабль, каждая  лаборатория  потенциально  опасны  и
должны находиться  под  контролем  Бюро,  в  решении  любого  мало-мальски
важного вопроса непременно участвует швед.  Это  ведет  к  тому,  что  вам
подражают даже те, кому вы больше не нравитесь.  Ингрид,  друг  мой,  ваша
нация ничего не может поделать - она превращается в новых римлян.
     Ее радость исчезла.
     - Вы тоже не любите нас, Карл?
     - Я отношусь к вам неплохо, как  большинство.  До  сих  пор  вы  были
гуманными господами. Я бы даже сказал,  слишком  гуманными.  Что  касается
меня, я должен быть  благодарен,  поскольку  вы  позволили  мне  не  иметь
государственного гражданства, что меня вполне устраивает. Нет, вы показали
себя совсем неплохо. - Он махнул рукой в сторону  башен,  с  которых  вниз
водопадом струилось сияние, разбрызгиваясь во все стороны. - Как бы то  ни
было, это не навсегда.
     - О чем вы?
     - Не знаю. Я только убежден, что ничто не вечно. Как бы тщательно  ни
была спланирована система, когда-нибудь она испортится и умрет.  -  Реймон
сделал паузу, чтобы подобрать слова. - Думаю, что конец может  последовать
в результате той самой стабильности, которой вы  гордитесь.  Произошли  ли
какие-то важные изменения, по крайней мере на  Земле,  с  последних  декад
двадцатого столетия? Неужели так и должно быть? - Полагаю, - добавил он, -
что это одна из причин создания колоний в Галактике. Если  мы  сможем  это
сделать. Средство против Рагнарока.
     Линдгрен  сжала  кулаки.  Ее  лицо  снова  обратилось  к  небу.  Ночь
сгустилась окончательно, но звезд  над  городом  было  совсем  немного.  В
другом месте - например, в  Лапландии,  где  у  ее  родителей  был  летний
коттедж - их было бы гораздо больше.
     - Я плохой  кавалер,  -  извинился  Реймон.  -  Давайте  оставим  эти
ребяческие философствования и  поговорим  о  более  интересных  вещах.  Об
аперитиве, например.
     Она неуверенно засмеялась.
     Ему удалось поддерживать легкую беседу, пока он вел лодку в Строммен,
поставил ее в док, и они с Ингрид направились пешком через мост  в  Старый
Город. За королевским дворцом они оказались в менее освещенном районе. Они
шли по узким улочкам, по обе  стороны  которых  высокие  дома  в  оттенках
золотого цвета стояли точно так же, как  последние  несколько  сотен  лет.
Туристский