огонь группа верных правительству  военных. Толпа рассредоточилась  и начала
обстрел  и  осаду  здания.  В  это  время  недалеко  от  Фиделя  остановился
автомобиль,   оборудованный   радиоустановкой.   Студенты,   находившиеся  в
автомобиле, через громкоговоритель призывали  сторонников Гайтана немедленно
идти на помощь радиостанции "Насиональ", которая была взята левонастроенными
студентами  и вела  передачи,  в  какой-то мере  пытавшиеся  внести  элемент
организованности   во   всенародное   восстание.  В  частности,   по   радио
передавались  адреса  тех  военных  казарм  и  складов,  которые  надо  было
немедленно  захватить для вооружения  народа.  По словам  студентов, крупные
вооруженные   силы,   оставшиеся  верными   консервативному   правительству,
атаковали радиостанцию. На крыше автомобиля лежало  несколько трупов молодых
людей, погибших при обороне радиостанции.
     Вместе  с 7-8 студентами Фидель  бросился  в  указанном  направлении на
помощь  осажденным  товарищам.  Им удалось  наткнуться на  вполне  исправный
автобус,   на   котором  они   безуспешно  попытались   прорваться  в  район
радиостанции.  Она  оказалась  уже  плотно  блокированной правительственными
войсками, которые вели по ней массированный огонь.
     "Тогда,  - вспоминает  Фидель Кастро, - мы,  по-прежнему  располагавшие
всего тремя винтовками, решили  действовать самостоятельно и начать борьбу с
захвата одного из полицейских участков. Выбор пал на находившееся поблизости
11-е отделение полиции г. Боготы, но когда мы подошли к нему, то, к счастью,
оказалось, что оно уже находится в  руках восставших сил". В отделении царил
относительный порядок. Самым старшим оказался майор полиции, который пытался
связаться с другими отделениями, чтобы организовать сопротивление. Затем он,
взяв  с  собой Фиделя, который  всем  своим  поведением  сразу  же  завоевал
доверие, направился в штаб-квартиру  либеральной  партии  в надежде получить
хоть какие-то указания. Но, по словам Фиделя, в руководящем центре партии не
чувствовалось  единой  воли, единого  плана.  Майор,  побегав  по  комнатам,
вернулся  обратно  в  полицейский участок,  оттуда вновь  поехал в  исполком
либеральной партии; во время этой второй поездки с одним из джипов произошла
авария, и  Фидель, уступив свое  место в запасной машине майору,  остался на
улице с двумя сопровождавшими его студентами.
     Ничего  другого не оставалось,  как вернуться  в полицейский участок  и
переждать там ночь в ожидании сведений об обстановке и указаний о действиях.
В  помещении 11-го отделения полиции  к  этому времени  собралось около  500
вооруженных  бойцов,  которые  распределялись по ротам. Фидель  стал рядовым
солдатом одной из них.
     Однако он не мог не заметить, что все действия офицеров  полиции носили
на себе отпечаток нерешительности. Сформированные роты  не  получили никаких
боевых  задач,  их  миссия  ограничивалась  обороной   конкретных  служебных
помещений. Тем временем все  шире ползли слухи о неминуемой атаке со стороны
правительственных сил. В воздухе патрулировали самолеты авиации, сохранившей
верность правительству.  Фидель наконец  решился  поговорить  с  начальником
гарнизона  и  долго  разъяснял ему гибельность избранной  пассивной  тактики
выжидания. Он приводил много  примеров из истории Кубы, которые подтверждали
простую истину, что всякий, кто заранее обрекает себя на оборону,  неизбежно
терпит  поражение.  Фидель  предлагал  сформировать  две  боевые  группы  из
имевшихся в  наличии  бойцов,  направиться в  город,  объединить вокруг себя
разрозненные отряды повстанцев и начать наступление на президентский дворец.
Офицер, казалось, с  пониманием выслушал все, что говорил Фидель, но никаких
решений не принял.
     Наступила ночь с  9 на 10  апреля  1948 года. Фидель прилег отдохнуть в
отведенном ему месте и всю ночь размышлял над событиями 9 апреля. Одна мысль
с  необычайной  ясностью окрашивала все впечатления  дня: несокрушимая  мощь
всенародного  восстания.  Оказалось,  что  кажущийся незыблемым режим  может
рассыпаться как карточный домик, буквально в считанные минуты, даже не часы,
под напором  революционного  выступления  масс.  Без  всякого  призыва,  без
руководства, стихийно выплеснувшееся  на улицы народное возмущение привело в
полное замешательство правящие классы, которые потеряли на время контроль за
обстановкой. Было очевидно, что власть их  висела  на  волоске. С величайшим
трудом  правительству  удалось обеспечить  лишь  относительную  безопасность
иностранных  делегаций,  прибывших  на  Панамериканскую  конференцию.  Город
пылал, улицы многих кварталов превратились в развалины.
     Фидель  сам  видел, что в  такие  моменты  необычайного  революционного
возбуждения  массы  в состоянии быстро и решительно  брать штурмом военные и
полицейские казармы, склады оружия и смело вступать в бой даже с регулярными
частями армии.
     Но главное,  что  неотвязно сверлило  мозг, это  проявившаяся  9 апреля
стратегическая  беспомощность  и   бесперспективность  могучего   стихийного
выступления народа, если у него нет ни  лидера, ни политической организации.
Этот важнейший вывод из уроков боготинских событий всегда оставался у Фиделя
на первом плане в ходе всей последующей борьбы на Кубе.
     Весь день 10 апреля Фидель с группой находившихся под его командованием
солдат  патрулировал высоты, господствовавшие над  зданием  11-го  отделения
полиции. Слухи с каждым разом все тревожнее приходили из города. Становилось
ясно, что армия поддержала правительство и постепенно устанавливала контроль
за  ключевыми пунктами столицы. Очаги сопротивления либо угасали под ударами
танков  и  артиллерии,  либо  их  защитники уходили  к окраинам города.  Шли
разговоры  о  том,  что  руководство  либеральной  партии   встало  на  путь
предательства своего  народа и решило капитулировать.  Вскоре подтвердилось,
что  группа лидеров  либералов  в  составе Эчардия,  Араухо, Льерас Рестрепо
явилась в президентский дворец и вступила в переговоры с президентом Оспиной
Пересом,  который распорядился задержать их.  Результатом  этих  переговоров
была   сделка,  обязывающая  руководителей  либералов  обратиться  к   своим
сторонникам с призывом прекратить всякое сопротивление, объявить о перемирии
и о сдаче всего оружия "законным властям".
     В ночь с 10 на 11 апреля  по радио не раз передали совместное обращение
правительства  и руководства либеральной партии  о перемирии,  о прекращении
всякого   сопротивления  со   стороны   повстанцев.   Полицейские   офицеры,
командовавшие силами в 11-м отделении  полиции, решили подчиниться. У Фиделя
под  угрозой  применения  силы отобрали оружие  и патроны, и ему  ничего  не
оставалось,  как  вернуться в отель "Кларидж", где  находились  его нехитрые
пожитки и, главное, книги.
     С немалым  трудом,  сквозь завалы битого кирпича и стекла,  преодолевая
простреливаемые пространства  в зонах,  где  еще  продолжались стычки  между
мелкими группами повстанцев и армией, Фидель добрался до отеля, но здесь его
ждало  разочарование.  Здание  было  занято  военизированными формированиями
консервативной  партии, которые не впускали внутрь никого,  а  уж тем  более
кубинского   студента,  участника  антиимпериалистического  конгресса.   Без
документов, без единого гроша  в кармане, Фидель  стал искать кого-нибудь из
знакомых, чтобы выбраться  из  создавшейся  ситуации.  В одном из  отелей он
буквально  за  полчаса до  наступления комендантского  часа нашел нескольких
аргентинских  делегатов, у одного из которых оказалась автомашина посольства
с  дипломатическим  номером. Фидель  настоял на  том,  чтобы  его  отвезли в
кубинское посольство.
     Вскоре  там же собрались  и  остальные  члены  студенческой  делегации.
Кубинский консул оказал  им  необходимую поддержку и помощь. К счастью, в те
дни в аэропорту Боготы находился кубинский  грузовой самолет, который забрал
всех эвакуировавшихся кубинцев и 12 апреля взял курс на Гавану.
     Фидель  возвращался  домой твердо убежденным,  что его жизненный путь -
это путь профессионального революционера.
     Фидель  возвратился  в  Гавану, в  стены университета,  в  самый разгар
избирательной  кампании.  В  1948 году  заканчивался мандат президента  Грау
Сан-Мартина.   На  1   июня  были  назначены   новые  выборы.  На  этот  раз
претендентами на пост главы государства выступали со стороны правящей партии
Прио Сокаррас,  министр труда в правительстве  Грау, а  со стороны оппозиции
наиболее  серьезные  шансы имел руководитель новой  "ортодоксальной"  партии
Эдуарде Чибас, который в своей деятельности во многом напоминал Гайтана.
     Фидель активно включился в избирательную борьбу  на стороне  Э. Чибаса.
На всех митингах он выступал  одним из первых.  Очевидцы вспоминают, что  на
митинге 23  мая в столице провинции Сантьяго Фидель в своей речи предупредил
Чибаса о  том, что студенты поддерживают  его, но если он изменит народу, то
студенты  не только  откажут ему в поддержке, но и  станут  бороться  против
него.
     Выступая через некоторое  время после него, Чибас сказал: "Нет, товарищ
Фидель,  вы  не  должны  иметь  на  этот  счет  никаких  сомнений.  Когда  я
почувствую, что  теряю доверие народа, то  я пущу себе пулю в  сердце". Этот
эпизод  достаточно красноречиво говорит о том,  что  Фидель считал  верность
делу превыше верности одному лидеру.  Кстати говоря, само  слово "Фидель"  в
переводе со староиспанского означает "верный".
     1 июня состоялись  выборы. При полной поддержке прежнего правительства,
с  одобрения американцев,  победил Прио Сокаррас.  Ортодоксальная  партия не
смогла оказать пока решающего сопротивления.
     Безусловно, неудача на  выборах в известной степени  сказалась на общей
политической  активности в стране. Наступили летние отпуска, и  общественный
тонус  несколько  спал. К тому же  у Фиделя оказались  запущенными некоторые
личные дела,  в частности, предстояло сдать большое  количество  пропущенных
экзаменов  за второй и третий курсы. Он засел  за учебники и с поразительной
быстротой стал наверстывать  упущенное.  Он сдавал  экзамены каждые  два-три
дня, пока не ликвидировал академическую задолженность.
     Летом  1948  г.,  как обычно, он  выехал  на отдых в Биран, где в кругу
старых друзей и братьев на короткое время отключился от бурной  политической
жизни  в  университете. Лето и  ранняя  осень  1948  года принесли  еще одно
большое  изменение  в  личной  жизни   Фиделя.  Он   влюбился  в   студентку
философско-литературного  факультета  университета Мирту Диас  Баларт, и  12
октября 1948 года они поженились.
     Новый учебный год уже начался,  накопились требующие  его вмешательства
проблемы. Надо  было  вновь  поднимать  товарищей  на  борьбу  за непрерывно
ущемлявшиеся права студенчества и трудового народа. На  этот раз остро встал
вопрос  о  борьбе за снижение  расценок  на проезд в  городском  транспорте.
Злосчастная  администрация  Грау Сан-Мартина  всего  за месяц  до  окончания
своего  мандата приняла решение о повышении цен на проезд в автобусах Гаваны
на 20 процентов (с 5 до 6 центов).
     Большая группа радикально настроенных студентов под руководством Фиделя
и его друзей решили прибегнуть к прямым  действиям, чтобы сорвать намеченное
повышение  цен. По их призыву студенты начали захватывать на улицах автобусы
и перегонять их  на территорию  университета,  куда  вход  правительственной
полиции по традиции  запрещен  в соответствии со статусом автономии, которым
пользуется  университет.  По  требованию хозяев гаванская  полиция  окружила
университет, агенты полиции непрерывно  провоцировали студентов, рассчитывая
получить предлог  для вторжения на территорию студенческого городка. Они  не
раз открывали огонь  по зданиям университета.  В ответ сыпался  град камней,
пустых бутылок, гнилых  помидоров. На 72 часа были  прерваны все  занятия. В
конце концов хозяевам автобусных линий удалось найти штрейкбрехеров в  среде
студентов,  и  на  третью  ночь  автобусы  были  тайно угнаны  и  возвращены
хозяевам.
     Долго еще  не сдавались  Фидель  и  его товарищи, которые отпечатали 50
тыс. листовок с призывом к жителям столицы бойкотировать те линии автобусов,
которые повысят  цены. Кроме того,  они бросили клич об изъятии из обращения
монет  по  одному   сентаво,  чтобы  сделать  физически  невозможной  уплату
повышенного  тарифа. Все  это дало частичные  результаты, хотя полной победы
одержать  не  удалось.   Но  в  каждой  такой  схватке  накапливался  ценный
политический опыт, шлифовались тактика, отрабатывалась методика действия.
     За оставшееся  время пребывания в университете Фиделю  довелось принять
самое активное участие в острой антиамериканской акции.  12  марта 1949 года
три  американских военных моряка с корабля,  стоявшего  в  Гаванской  бухте,
зашли в Центральный парк, где находится  самый почитаемый памятник столицы -
монумент Хосе Марти, около  которого  по  традиции проводились  протокольные
церемонии возложения венков.  Находившиеся изрядно под хмелем моряки  решили
поглумиться над  кубинской  святыней. Один  из  них забрался наверх, сел  на
мраморную  голову Марти,  другой  в это  время  нагло мочился  на  пьедестал
памятника.  Вызывающее поведение  янки  вызвало бурную  реакцию  со  стороны
кубинцев. Около распоясавшихся хулиганов  быстро образовалась толпа, которая
угрожала им расправой. В сидевшего наверху полетели  пивные бутылки.  В этот
момент  появилась кубинская  полиция, которая  вместо того, чтобы арестовать
американцев,  принялась разгонять своих же  соотечественников, применяя  при
этом  огнестрельное  оружие.  Но  возмущенная  толпа  росла,  и  полицейским
пришлось вызвать солидное подкрепление, чтобы спасти моряков  от  неминуемой
расплаты за свое хулиганство.
     На другой  день, когда факт глумления над апостолом Кубинской революции
получил  широкую  огласку, Фидель  Кастро  выступил в  университете с  идеей
установления  почетного караула  около  памятника в ночное  время. Он же  со
своими  товарищами   предложил  организовать  демонстрацию   протеста  около
американского  посольства. Его  инициатива была  с воодушевлением подхвачена
студентами. В первых рядах демонстрантов шел Фидель Кастро. Студенты подошли
к  зданию  посольства  и   начали  забрасывать  его   камнями,   выкрикивать
антиамериканские  лозунги.  Возник  даже  план сорвать  американский  флаг с
посольства  и держать его в  качестве символического заложника  до тех  пор,
пока  виновные  в  нанесении  оскорбления кубинскому  достоинству  не  будут
преданы кубинскому  суду.  Растерявшийся  посол США  Роберт Батлер  вышел  к
студентам и начал бормотать свои  извинения, когда внезапно из  боковых улиц
на демонстрантов обрушился крупный отряд полицейских, вооруженных дубинками.
Фидель  всегда  оказывался  на первой линии сражения, и здесь  ему досталось
изрядно,  как  и  другим  руководителям демонстрации. Об  одном он сожалел и
тогда,  и позднее,  что  у  студентов не было под руками ничего,  чем бы они
могли ответить на это жестокое злоупотребление силой.
     Инцидент  с  моряками  завершился  принесением  извинений   со  стороны
американского посла и возложением венка к оскверненному памятнику.
     11 сентября  1949  года  у Фиделя Кастро  родился сын, которому дали  в
честь отца такое же имя - Фидель.  На какое-то  время жена, сын и  профессия
становятся его основными заботами.
     Общественная  жизнь в университете зашла к  концу 1949  года  в  тупик.
Руководство Федерации  университетских  студентов раскололось почти  по всем
вопросам.  Со  стороны  правых  чаще  всего  пускались  в  ход  обвинения  в
принадлежности оппонентов  к коммунистической партии.  В  те  годы "охоты за
ведьмами" это был самый угрожающий "аргумент". Вполне респектабельный журнал
"Богемия" в номере от 16 октября 1949 г. писал, что во время одного из таких
выступлений поднялся  Фидель  Кастро  и  сказал:  "Если быть  коммунистом  -
преступление, то тогда надо вынести из конференц-зала  портрет Хулио Антонию
Мелья!"  Это замечание было  ушатом  холодной воды. Вся  Куба знала  и чтила
память  одного из  самых выдающихся руководителей кубинского  студенчества в
20-е  годы  Мельи, который стал основателем и руководителем коммунистической
партии и был убит по приказу диктатора Мачадо  в Мексике в 1929 году. Именно
Хулио  Антонио  Мелья  был  в  свое  время  инициатором  трудной  борьбы  за
университетскую реформу.
     Начался  1949-1950  учебный год, выпускной для  Фиделя.  Он по-прежнему
основное  внимание  уделял общественным  наукам,  дипломатическому, а  также
административному  праву. В годы обучения в университете Фиделя  можно  было
часто  видеть на  маленькой  площади  Каденас,  которая  находится  как  раз
напротив входа в  здание юридического факультета и была в то время подлинным
сердцем   политической  жизни   университета.   Она  всегда  была  заполнена
студентами,  с  которыми он  горячо  обсуждал  какую-нибудь проблему.  Когда
слушатели  не  находили, чем ответить  на поставленные перед  ними  вопросы,
Фидель  сам начинал  оспаривать  выдвигаемые им тезисы  и  спор шел  с самим
собой. Этот процесс искреннего, честного  поиска завораживал его слушателей,
многие  из них становились его  верными последователями и соратниками. В  те
годы студенты имели право  на свободное посещение  занятий, чем  пользовался
Фидель, который  большую часть времени уделял вопросам  политической борьбы.
Он  часто надолго  отключался  от  занятий, затем залпом  сдавал необходимые
экзамены.  Это было трудное  и  смутное  время, и  совершенно  ясно, что для
революционера, который не мог смириться с социальными язвами, жизнь не могла
развиваться иначе. Главным предметом,  который Фидель изучал в университете,
была, конечно, политика, а не юриспруденция.
     Когда после победы Кубинской революции в  архивах полиции  было найдено
личное  дело  Фиделя Кастро, то в виде резюме его  общественной деятельности
было  написано:  "Был  постоянным  возбудителем  и  агитатором  студенческой
массы". Вряд ли можно дать оценку выше!
     Сам про себя он  впоследствии говорил: "Я был Дон Кихотом университета,
и мне всегда доставалось  на орехи. То, что я пережил в  университете, имеет
большую ценность, нежели мой опыт, приобретенный в Сьерра-Маэстре".
     Но Фидель успешно завершал  и свою профессиональную учебу. 30 июля 1950
года  ему  удалось добиться  разрешения  на  сдачу  экзаменов для  получения
степени лиценциата  административного  права  и  лиценциата дипломатического
права, поскольку он  прошел весь  курс  этих наук. 5  сентября 1950 г. после
сдачи  всех предметов  для получения  звания доктора  права он подал Ученому
совету университета на рассмотрение свою дипломную работу по теме "Вексель в
частном международном праве", за нее он получил высшую отметку.
     13 октября 1950 года Фиделю Алехандро Кастро  Рус было присвоено звание
доктора юридических  наук. Пятилетнее пребывание в университете было  важным
этапом воспитания Фиделя как революционера.
     В эти годы он приобрел ценнейший опыт работы с массами; он был одним из
самых выдающихся руководителей университетских студентов, играл видную  роль
в решении многочисленных проблем Федерации студентов университета.
     Он  завязал узы  дружбы со  студентами-коммунистами, установил  широкие
контакты с политическими деятелями Кубы и других американских стран. Вступил
в ряды Партии  кубинского  народа и  активно участвовал в политической жизни
страны.  Он непосредственно ощутил обстановку в странах Латинской  Америки в
ходе своих поездок в Панаму, Венесуэлу, Колумбию. Исключительно большую роль
в формировании политических  взглядов Фиделя  сыграло его  участие в грозных
событиях 9-10 апреля 1948 года в Боготе.
     Но  занятия политикой  не обеспечивали никакого дохода, а у Фиделя  уже
была на  руках