качестве абсолютной
догмы.  В беседах с братом Бет-то  Фидель  дал  ответ и на этот злободневный
вопрос.  "По  моему  мнению,  -  отметил  он,  -  религия,  с  точки  зрения
политической, сама по себе не опиум и не чудодейственное средство. Она может
быть опиумом или замечательным средством в зависимости от того, используется
ли она,  применяется  ли  она  для  защиты угнетателей и  эксплуататоров или
угнетенных и эксплуатируемых, в зависимости  от того, каким образом подходит
к   политическим,  социальным  или   материальным  проблемам   человеческого
существа... С точки зрения строго  политической...  я считаю даже, что можно
быть  марксистом,  не переставая  быть  христианином,  и  работать вместе  с
коммунистом-марксистом ради преобразования мира".
     Знакомясь  со взглядами Ф.  Кастро на религию, видишь, что они основаны
на глубоком осмыслении истории и современной  революционной практики. Фиделю
чужд догматизм. Концепция о стратегическом союзе коммунистов и христиан была
четко  сформулирована и начала воплощаться в жизнь Фиделем Кастро задолго до
попыток других правящих коммунистических партий начать пересмотр старых схем
в отношении церкви, мешавших творческому воплощению в жизнь социалистической
идеи.  При этом Фидель  сумел найти в  христианстве именно то главное звено,
которое  неразрывно связывало его  с  коммунизмом.  Благодаря  этому церковь
заняла достойное место в  общественной жизни Кубы, способствуя  консолидации
народной  власти.  Фиделю  Кастро  удалось наладить  прекрасные  отношения с
международными христианскими организациями. Были очищены наслоения, мешавшие
установлению  взаимопонимания между Кубой и  Ватиканом. Все это позволило Ф.
Кастро уже в конце 70-х годов поставить вопрос  о приглашении папе  римскому
посетить Кубу.
     Конечно, не  все в руководстве Компартии Кубы  сразу поняли объективную
необходимость    и   огромное   историческое    значение   для    социализма
стратегического  союза коммунистов  и христиан. Среди  противников изменения
линии партии в  отношении католической церкви оказался, в частности, Антонио
Перес Эрреро, являвшийся в  течение ряда лет  кандидатом в члены Политбюро и
членом  Секретариата  ЦК Компартии  Кубы,  где он отвечал  за  идеологию.  В
декабре 1985 г.  на III съезде он  не был избран  в Секретариат и Политбюро.
Одновременно,  принимая  во  внимание  выдающиеся  заслуги  этого   ветерана
кубинского революционного  движения,  съезд  избрал его членом ЦК Компартии.
Это показывает,  что  даже в  тех  случаях,  когда  возникали принципиальные
разногласия и большинство партии считало нецелесообразным нахождение кого-то
из оказавшихся в меньшинстве на определенном высоком посту, его силы, знания
и  революционный  опыт продолжали оставаться  достоянием  партии и, как  это
произошло с А. Пересом, коммуниста направляли на тот участок работы, где  он
мог принести наибольшую пользу.
     Концепция Фиделя  Кастро о  стратегическом союзе коммунистов и христиан
получила  поддержку  подавляющего  большинства  кубинских  коммунистов  и  с
энтузиазмом  была  принята основной массой  верующих.  Партийные  документы,
одобренные  в последующие годы,  подвели еще  более прочную основу  под этот
союз.  Состоявшийся  в октябре  1991 г.  IV съезд  внес  изменения  в  Устав
Компартии Кубы, которые сняли существовавшие  до того ограничения на прием в
ее ряды верующих.

        "Глава X"
        "КТО ТАМ ШАГАЕТ ПРАВОЙ? ЛЕВОЙ! ЛЕВОЙ! ЛЕВОЙ!"
     События в "советском  блоке"  во второй  половине 80-х годов  имели для
Кубы  не  только  огромное  политическое,  морально-психологическое,  но   и
экономическое значение. Товарооборот острова со  странами СЭВ достигал в эти
годы 83 - 85 %. При этом его основная часть,  до 75  %, приходилась на СССР.
Естественно, что Фидель Кастро, видя разрушительные  процессы, происходившие
в  них,  тем  не  менее  делал  все  возможное, чтобы сохранить  партнерские
отношения со всеми государствами - членами СЭВ.
     Одновременно,  в  условиях  нарастания кризисных  явлений  в "советском
блоке",  Фидель   Кастро   стремился   укрепить   отношения   с   остальными
социалистическими государствами.  По-прежнему  большое значение  он придавал
поддержанию  отношений солидарности  с государствами  - участниками движения
неприсоединения.
     Становилось  очевидным,  что  та  модель развития,  которую  в условиях
членства в СЭВ и тесного сотрудничества с  Советским Союзом  Куба  во многом
переняла  в  конце  70-х  -  начале  80-х  годов,  нуждается  в  решительном
изменении. Во время своих поездок в КНДР и Югославию, соответственно в марте
и сентябре  1986  г., Фидель пытался глубже понять и  оценить  достоинства и
недостатки альтернативных моделей  социализма, избранных этими странами. Они
оказались  более  приспособленными   к   их   национальным  особенностям  и,
соответственно,  более жизнестойкими. Хорошими  оставались отношения Кубы  с
Вьетнамом.
     Наметившийся  поворот  событий  подвигнул  Кубу обратить  свой взор и в
сторону  Китая. В январе 1989  г. состоялся официальный визит в КНР министра
иностранных  дел  Кубы Исидоро Мальмиорки Пеоли. Это был первый визит такого
рода за всю  историю отношений между двумя государствами.  1 октября 1989 г.
исполнялось 40  лет с  момента провозглашения Китайской Народной Республики.
Накануне, 28  сентября, под  председательством члена  Политбюро ЦК  КП  Кубы
Арманда Харта состоялось торжественное заседание, посвященное этой юбилейной
дате.  1  октября  Фидель  Кастро  присутствовал  на  официальном  приеме  в
Посольстве  КНР  по  случаю  годовщины  народной   республики.  В   связи  с
празднованием состоялся  официальный  визит в Пекин  члена  Секретариата  ЦК
Компартии Кубы  Лионеля  Сото.  Тогда  же  была  достигнута  предварительная
договоренность об  официальном визите  в Китай  Фиделя Кастро. Однако в силу
обстоятельств он состоялся лишь несколько лет спустя, в 1995 г.
     Во  второй  половине  80-х  годов  Фидель  Кастро усиливает  акцент  на
отношения со странами "третьего мира".  Все более активными становятся связи
Кубы с другими  государствами  Латинской Америки. С большинством из  них  ей
удалось  восстановить  дипломатические   отношения.   Фидель  видел  в   них
естественных союзников  в противостоянии усиливавшему свою  агрессивность  и
становившемуся  все   более   наглым  по   мере   "углубления"  горбачевской
перестройки американскому империализму.
     И  все  же среди всех приоритетов  самым  главным для Кубы  в  те  годы
по-прежнему оставались  отношения с Советским  Союзом.  Ф. Кастро делал  все
возможное,  чтобы  сохранить  столь  важные   для  Кубы  связи  со  страной,
являвшейся в течение трех десятилетий стратегическим партнером Кубы.
     В марте 1986 г. Фидель Кастро приехал в СССР для участия в работе XXVII
съезда КПСС. Во время визита состоялись встречи  и беседы Ф.  Кастро с М. С.
Горбачевым.  В  ноябре  того  же года он вновь посетил Москву  для участия в
рабочей встрече  руководителей правящих  партий стран -  членов  СЭВ. Весьма
примечательны  его слова,  произнесенные на  XXVII съезде КПСС. "Мы живем  в
эпоху, которая требует стальных нервов, кристально ясной политики, гранитной
твердости", - подчеркнул Фидель Кастро, обращаясь к делегатам. То, что М. С.
Горбачев даже  в  самой  малой  степени не  отвечал этим  критериям, сегодня
очевидно всем. Тогда же это понимали еще очень немногие.
     Тем  не менее Фидель стремился  использовать  любую возможность,  чтобы
поддержать слабеющий огонь  дружеских отношений с СССР. В ноябре 1987 г.  он
вновь приезжает  в Москву. В этот раз на празднование 70-й годовщины Великой
Октябрьской  социалистической  революции.  Незадолго  до   этого   состоялся
октябрьский  пленум ЦК КПСС, где  с критикой М. С. Горбачева выступил  Б. Н.
Ельцин. Любопытен факт, отмеченный самим Б. Н.  Ельциным в его "Исповеди  на
заданную   тему",  что   среди   небольшого   числа   высших   руководителей
социалистических стран,  решившихся пожать руку  опальному первому секретарю
МГК КПСС, был Фидель Кастро.
     В  мае 1988  г.  в  рамках  усилий,  предпринимавшихся  для  сохранения
партнерских  отношений,   в   Гаване   были  подписаны  Концепция   развития
внешнеэкономических связей между СССР и Кубой на 15 - 20 лет и Соглашение об
осуществлении  прямых  производственных  и научно-технических  связей  между
объединениями, предприятиями и организациями двух стран.
     "Лебединой песней" советско-кубинских отношений  стал  визит на Кубу М.
С. Горбачева.  Согласно  первоначально  достигнутой договоренности советский
руководитель  должен был  посетить  Кубу  в  декабре  1988 г.  Однако  из-за
землетрясения в Армении  визит  был  отложен.  Кубинцы,  воспитанные в  духе
интернационализма,  помня  о десятилетиях  искренней  дружбы и солидарности,
которую проявляли по  отношению к  Кубе советские люди, восприняли  трагедию
Армении  как  свою  собственную  беду.  Тысячи  из  них  сдавали  кровь  для
пострадавших от землетрясения.  Первым  среди них был сам  Фидель Кастро.  В
Армению направилась  большая группа  кубинских  врачей,  оснащенных новейшим
уникальным медицинским оборудованием. Фидель взял под  свой личный  контроль
организацию  помощи  для  жертв  землетрясения.  Он  напутствовал  кубинских
медиков,  отправлявшихся в СССР, обратился с теплыми  словами солидарности к
пострадавшим. Наряду с массовым приемом на  бесплатное лечение на Кубу тысяч
чернобыльцев, помощь жертвам землетрясения явилась одной из ярчайших страниц
солидарности между советским и  кубинским народами,  примеров которой за три
десятилетия их поистине братского сотрудничества было немало.
     Официальный дружественный  визит  М. С. Горбачева  на Кубу, которого со
смешанными чувствами  ждали как друзья, так и недруги этой страны, состоялся
2  -  5  апреля  1989  г.  Последние  надеялись,  что М.  С. Горбачев сумеет
"наставить"  Ф.  Кастро на  путь либеральных  истин, и  развитие событий  на
острове пойдет по восточноевропейскому образцу.
     Малочисленная  группа кубинских  диссидентов, в  карманах  которых  уже
лежали  паспорта  с  визами  для  выезда  в  США,  попытались   организовать
несанкционированный пикет у посольства  СССР и передать М. С. Горбачеву свою
петицию с  просьбой  содействовать установлению  демократии на Кубе.  Однако
подавляющее   большинство   кубинцев   по-прежнему  поддерживали  революцию.
Упомянутая акция не получила никакого резонанса в стране.
     Сторонники  социализма  связывали с  визитом надежду,  что  он позволит
продлить дружеские партнерские отношения между двумя странами и  даст, может
быть,  последний шанс "достучаться"  до завороженного  идеями неолиберализма
сознания высших советских руководителей, раскрыв им глаза на жестокие реалии
мировой политики. Инициатором этого визита был Фидель Кастро.
     М. С. Горбачев никогда до этого не  бывал ни в Латинской Америке, ни на
Кубе.  Прибыв  туда  по приглашению Фиделя,  он получил  возможность  своими
глазами  увидеть  достижения  кубинского  народа,  его  энтузиазм,  верность
социалистическому  выбору.  Такое знакомство, если бы речь  шла о  человеке,
искренне  болевшем  за  судьбы  социализма,  могло  укрепить  веру  в  него,
послужить хорошим стимулом для работы в защиту содружества.
     Программа   пребывания   была   составлена   так,   чтобы   наряду    с
межгосударственными деловыми переговорами у гостей была возможность  поближе
познакомиться со страной, ее  народом.  Фидель и М. С.  Горбачев  побывали в
ряде исторических  мест Гаваны, связанных с революционной борьбой кубинского
народа; посетили "Экспо-Куба" - выставку, дающую панораму достижений страны,
встречались   с   рабочими-строителями,   приняли   участие   в    заседании
торжественной сессии  Национальной  ассамблеи,  созванной по  случаю  визита
высокой советской делегации.
     Фидель Кастро очень деликатно,  но четко  изложил М.  С. Горбачеву свое
видение ситуации в  мире и в социалистическом содружестве. Много  времени он
потратил на  обсуждение этих проблем в личных  беседах с  М. С.  Горбачевым.
Последний сам  отметил  это  обстоятельство  во время  пресс-конференции  во
Дворце конгрессов. При этом выступления Ф. Кастро и М. С. Горбачева во время
визита  позволяют проследить как бы две линии политической  мысли. Первая из
них, отстаиваемая  Ф.  Кастро,  построена на взвешенном анализе  объективной
реальности. Вторая же, провозглашаемая М. Горбачевым, не то что бы полностью
игнорировала реальность. Она  признавала ее существование, но эта реальность
представлялась в ней чем-то довольно абстрактным  и вчерашним. "Мы  знаем, -
спокойно замечает Фидель, -  что думает Советский  Союз и  товарищ Горбачев.
Знаем,  что означает новое международное политическое мышление, новый подход
к  проблемам.  Но у  нас  нет  никакой уверенности,  до  сих  пор  нет,  нет
свидетельств   того,   что   империализм  усвоил  это   новое  международное
политическое мышление.  Наоборот,  у нас слишком много оснований не доверять
его  поведению".  Чтобы  не  быть  голословным,  Ф.  Кастро привел  довольно
внушительный список примеров, подтверждающих его слова.
     Используя дипломатический язык, Фидель Кастро уже  в  ходе визита М. С.
Горбачева   дал  достаточно   жесткую  отповедь   его  "сложной  диалектике"
"социалистических  преобразований" и  четко  показал,  куда  она  ведет,  ее
сверхзадачу. Порой  в его словах  слышится  тонкая ирония.  "Сегодня  каждая
социалистическая  страна,  -  деликатно   заметил  Ф.  Кастро,  -  старается
совершенствовать    социализм,    исходя    из    своего    понимания   идей
марксизма-ленинизма;  каждая страна  старается  применять  свои  собственные
формы и  собственные  формулы,  и  товарищ Горбачев  стал  знаменосцем  этих
принципов".  И,  чтобы уже  ни  у  кого  не оставалось сомнений, куда  ведет
"знаменосец",  он  пояснил:  "Более того, если  какая-либо  социалистическая
страна   захочет  строить   капитализм,  мы  должны  уважать  ее  право   на
строительство  капитализма.  Мы  не  можем вмешиваться,  но  равным  образом
требуем,  чтобы  никто  не  имел  права  вмешиваться  в  суверенное  решение
какой-либо капиталистической или полукапиталистической  страны развитого или
развивающегося мира строить социализм".
     Главным  результатом визита  советского руководителя в Гавану формально
явилось  заключение  Договора  о  дружбе   и  сотрудничестве  между  СССР  и
Республикой Куба, подписанного Ф. Кастро и М. С. Горбачевым 4 апреля 1989 г.
сроком на  25  лет. В нем провозглашалась "братская  и  нерушимая  дружба  и
солидарность, основанные на общности идеологии марксистско-ленинского учения
и  интернационализма,   а  также  единстве  целей  построения  социализма  и
коммунизма".
     Таким образом, Договор о дружбе и сотрудничестве,  подписанный на волне
прежней инерции, но в условиях  становившихся все более явными  разногласий,
оказался обращенным не в  будущее, а в прошлое советско-кубинских отношений.
В лучшем случае он  лишь  отдал дань  уходившей  эпохе  двусторонних связей.
После состоявшегося вскоре съезда народных  депутатов СССР  события довольно
стремительно  стали  развиваться  в противоположном направлении. Обозначился
спад в межгосударственных отношениях.
     В известном смысле 1989 год можно считать рубежом, за которым для  Кубы
начиналось  новое  "летосчисление".   Разрушение  европейского   социализма,
являвшегося в  течение  трех десятилетий главным  союзником Кубы, вступило в
свою  критическую  фазу.   Летом  1989  г.  состоялся  "триумфальный"  визит
американского президента Дж. Буша в  наиболее продвинувшиеся  к тому моменту
по пути либерализации  Польшу  и  Венгрию.  В  СССР  "зачарованные" граждане
сутками просиживали  у  телевизоров  и  радиоприемников,  ловя  сообщения  о
баталиях   между  "демократами"  из  межрегиональной  депутатской  группы  и
"консерваторами" на съезде Советов. В конце того же года рухнула "Берлинская
стена" и началась волна так называемых "бархатных" революций.
     Наступил  момент, когда  необходимо  было  дать  открыто четкую  оценку
происходящим  процессам,   объяснить   кубинскому   народу   их   неизбежные
последствия для страны. Фидель Кастро выбрал для этой цели свое традиционное
выступление по случаю Дня национального восстания. 26 июля 1989 г., выступая
на митинге  в Камагуэе, он охарактеризовал  события, происходившие в странах
содружества, как целенаправленный процесс  реставрации  капитализма.  Анализ
ситуации   Фидель  завершил  призывом  к  кубинскому  народу   крепить  свой
революционный  дух  перед   лицом   опасности,  грозившей  Кубе.  Его   речь
апеллировала  к  глубинным патриотическим  чувствам народа.  Он напомнил  об
октябрьском кризисе 1962 года, когда  советское руководство в  одностороннем
порядке приняло  решение  о выводе  ракет  с  острова,  но  у Кубы  остались
"моральные  ракеты"  -   непреклонная  воля   к  защите  своей  национальной
независимости. Это оружие, доказывал Фидель, сохранилось у кубинского народа
и до сих пор. Поэтому он выразил уверенность в прочности социализма на Кубе.
"Мы  должны предупредить империализм, - заявил Фидель Кастро, - чтобы он  не
питал  особых иллюзий в отношении  нашей революции и  в отношении того,  что
наша   революция   не  сможет   защищаться,   если   произойдет   разрушение
социалистического  содружества". Здесь же  Фидель  впервые  поднял  вопрос о
возможности распада Советского Союза. "Если завтра или однажды  нас разбудят
новостью о том, что  СССР распался... даже в  этих условиях Куба и Кубинская
революция продолжат борьбу и будут способны защищаться".
     Семь лет  спустя,  26  июля  1996  г.,  Ф. Кастро,  выступая в Ольгине,
вспомнил  о той своей речи, где  он впервые  упомянул о возможности  распада
СССР. "Когда я сказал об этом  в тот день, я понимал, что кто-то сочтет, что
я фантазирую.  Кто  мог  думать  подобное об  этой великой  стране,  которая
разгромила  фашизм, которая  совершила  первую  социалистическую  революцию,
которая столько дала человечеству?!"
     Через полгода после своего июльского  выступления  1989 года,  в январе
1990 г., на XVI  съезде  Профцентра  трудящихся  Кубы Фидель охарактеризовал
механизм разрушения  социализма в  Восточной  Европе: "Посмотрите, какой это
урок: кое-кто хотел  спасти  социализм, идя  на уступки. Как мало  знают они
прожорливую  и  чудовищную сущность  империализма и  реакции. Если  дать  им
ноготок мизинца, они захотят фалангу этого пальца; если дать им фалангу, они
попросят палец;  если дать им палец, они  попросят кисть руки; если  дать им
кисть, они попросят всю руку; если дать им руку, они оторвут голову. Что это
за манера  защищать  социализм,  начав с того,  чтобы  остаться одноруким  и
хромым?!"
     Анализ  разрушительных  процессов  в  Восточной  Европе  и  самом  СССР
позволил Ф. Кастро сделать  вывод  о  том,  что  "если продолжится  развитие
некоторых очень негативных  тенденций,  мир  превратится из  двуполюсного  в
однополюсный  под  владычеством  Соединенных Штатов". Впервые,  как  мы  уже
отмечали, Фидель высказал эту мысль в своем выступлении 7 декабря 1989 г.
     Кризис  номенклатурно-бюрократической   модели  социализма  в   СССР  и
Восточной  Европе,  обозначившийся еще в первой половине  80-х годов, пройдя
через горнило перестройки, к концу десятилетия завершился демонтажем прежних
политических  и  экономических  структур  и принятием правящими элитами этих
государств ценностей неолиберализма.
     Правительства  восточноевропейских   стран  начали   сворачивать   свои
отношения  с   Кубой.  На  это  влияла  внутриполитическая  и  экономическая
конъюнктура, сложившаяся в них в ходе либерализации, переориентация на Запад
и прямое давление США. Уже в 1989  г. некоторые из них начали пересматривать
прежние  договоренности  или  просто  прекращали их выполне