которого  бросило  в  жар  от  сообщенного ему  плана
размещения   делегации  в  садике  здания   ООН.  Положение   было  смягчено
поступившим  в  это  время звонком  владельца  скромного  отеля  "Тереза" из
Гарлема, который предложил предоставить  бесплатно свои номера для кубинцев.
Хаммаршельд пытался отговорить  Фиделя ссылками на то, что гостиница слишком
убога  для делегации такого уровня, но Фидель  сказал,  что  именно  такая и
годится, и кубинцы  вместе с палатками  и  вещевыми  мешками  направились  в
Гарлем.
     В  этой гостинице состоялись  встречи  Фиделя Кастро с Н.  С. Хрущевым,
Гамалем Абдель Насером и другими политическими лидерами.
     США  уже  практически  не  скрывали,  что  они  ведут  дело к  военному
вмешательству в дела Кубы. Обосновавшиеся на  их территории эмигрировавшие с
Кубы политики,  экономисты,  крупные  предприниматели  и т. п.  создали  так
называемое   Движение   революционного   возрождения   с   целью   свержения
правительства  Кубы  и "спасения страны от угрозы коммунизма". Это означало,
что  США  готовят  не  только  военные   силы  вторжения,  но  и   формируют
политические силы, которые могли бы взять  на себя управление  страной после
свержения ненавистного им строя.
     В начале  1961 года развитие событий  стало  просто головокружительным.
Уже 3 января США заявили о том, что они разрывают дипломатические  отношения
с Кубой.
     Отзыв  американского дипломатического персонала был прелюдией к военной
операции.  Руководство  революции  не скрывало  от  народных масс  опасности
момента. Еще  28 сентября, в  день  возвращения из  Нью-Йорка, когда  Фидель
Кастро выступал на митинге с отчетом перед народом о проделанной там работе,
в ответ на раздавшиеся взрывы петард (с целью сорвать выступление) он бросил
лозунг о создании по всей стране комитетов защиты революции, которые  должны
были  мобилизовать  весь  народ  на  борьбу  против  внутренней   и  внешней
опасности.  Комитеты   защиты  революции  стали  эффективным  дополнением  к
вооруженным силам республики и народной милиции. Они направили  острие своей
борьбы  против  террористов,  саботажников,  агентов  иностранных  разведок,
пытавшихся   нарушить   экономическую   жизнь  страны.   Это  была   система
коллективной  революционной бдительности. В  каждом квартале  в  городах,  в
каждом хуторе или поселке в сельской местности были созданы комитеты  защиты
революции, которые взяли под  контроль малейшее  движение контрреволюционных
элементов, парализовали всякую  возможность ведения групповой конспиративной
работы.
     В середине  января 1961 г. Фидель Кастро обратился  к новому президенту
США Джону  Кеннеди,  только что  принявшему власть, с  предложением обсудить
сложившиеся  между двумя странами отношения. Кеннеди ответил отказом. Он уже
знал, что подготовка к вторжению заканчивается.
     3 апреля 1961 года госдепартамент  США выпустил так  называемую  "Белую
книгу" о Кубе,  которая была призвана  оправдать готовившиеся  военные акции
против  Кубинской революции. Книга была  напичкана  злобными  материалами  с
одной задачей:  возбудить общественное  мнение в США и других странах против
Кубы. Она стала  как  бы завершающим  аккордом  психологической войны против
Кубинской   революции   накануне   военного  удара.   Герберт   Мэтьюз   так
характеризует  этот опус госдепартамента,  написанный Артуром  Шлесинджером:
"Как политический и полемический документ он был эффективен,  а если на него
смотреть с  точки  зрения достоверности фактуры  и  исторической  точности в
оценке обстановки на Кубе, то о нем лучше всего забыть".
     14  апреля 1961 года  бригада наемников на шести кораблях отправилась в
никарагуанский порт Пуэрто Кабесас, откуда должно было начаться вторжение.
     Там  экспедицию  приветствовал  никарагуанский  диктатор  Луис  Сомоса,
который глумливо заявил, что ожидает в подарок кусочек фиделевской бороды.
     В  6  часов  утра  15  апреля  американские  бомбардировщики   Б-26  со
свеженакрашенными кубинскими опознавательными  знаками нанесли бомбовый удар
по  основным аэродромам,  где  находились немногие самолеты военной  авиации
Кубы. Под бомбами погибло несколько кубинских самолетов.
     Тем временем через свою "свободную" печать и по официальным каналам США
распространили  чудовищную  ложь  о  том,  что,  мол,  самолеты,  подвергшие
бомбардировке кубинские аэродромы, были самолетами ВВС Кубы и пилотировались
восставшими  кубинскими летчиками,  которые  затем бежали  за  границу.  Для
отвода глаз ЦРУ послало одного из наемников на самолете  Б-26 из Никарагуа в
Майами, чтобы он своим появлением подтвердил фальшивую версию. Заранее  было
подготовлено  все: и заявления  пилотов, и  фотографии самолетов,  и  ответы
"миграционных" чиновников.
     На другой день, 16 апреля,  Фидель Кастро выступил  с  большой речью на
похоронах жертв вражеской бомбардировки и, обращаясь прямо к Кеннеди, назвал
его лжецом, потому  что с  территории Кубы не взлетел  ни один  самолет и не
бежал ни один летчик. Фидель потребовал  от  правительства США представить в
ООН  и летчиков,  и самолеты, чтобы незамедлительно  доказать, что эта затея
была  неумно  спланирована в расчете на простаков. Адлай Стивенсон, которого
Кеннеди называл "мой  официальный лгун", был в шоке. Ни он, ни правительство
США  не  смогли  даже  назвать   имени  ни  одного  из  летчиков.  На   этом
торжественно-траурном митинге,  16  апреля 1961  г., Фидель  впервые  назвал
Кубинскую революцию социалистической. Он закончил свою речь  такими словами:
"Товарищи рабочие  и  крестьяне, наша революция является  социалистической и
демократической, революцией бедняков,  которая делается  силами бедняков и в
интересах бедняков. И за эту революцию... мы готовы отдать свою жизнь.
     Рабочие и крестьяне, бедняки  нашей родины, клянетесь ли вы защищать до
последней  капли  крови  эту революцию  бедняков,  творимую  ради  интересов
бедняков?"  И  вся  многотысячная   толпа  ответила   одним  вздохом:   "Да,
клянемся!".
     Приказом  Фиделя Кастро  в стране было объявлено  о введении повышенной
боевой  готовности,  личный  состав  милиции  получил  оружие,   перешел  на
казарменное положение в ожидании  боевых приказов. К сожалению,  на этот раз
не  учебные тревоги,  а кровавые бои ожидали только  рождавшиеся вооруженные
силы республики.
     Ранним  утром  17  апреля  1961 года небольшой отряд народной  милиции,
который  нес  службу   в  местечке  Хирон,   на  южном  побережье  провинции
Лас-Вильяс, увидел  приближающиеся к берегу  в темноте  десантные лодки. При
первой же  попытке осветить их автомобильными фарами для  опознания с  лодок
был  открыт  шквальный  огонь. Перевес противника в силах  и вооружении  был
чрезвычайно велик,  и милиционеры, оставшиеся в живых, стали отходить, успев
по  телефону  сообщить в Гавану  о начавшемся  вторжении.  Фидель немедленно
приказал привести  части в  полную боевую готовность. Одновременно была дана
команда комитетам защиты революции начать превентивную операцию по  изоляции
всех контрреволюционных элементов и подозрительных лиц.
     Не имея точных сведений о количестве высадившихся в  Хироне наемников и
имевшегося у них вооружения, Фидель не торопился бросить против них все силы
армии. У него  было  достаточно оснований  предположить, что противник может
наносить  отвлекающий удар, а главный подготовить в другом месте. Тем  более
что  около берегов провинции Пинар-дель-Рио крейсировал  отряд  американских
кораблей, который  даже имитировал операцию  по подготовке высадки.  На воду
спускали шлюпки, морская  пехота  в  полном боевом снаряжении  занимала свои
места в них. Правда, все это происходило  за пределами  территориальных вод,
но  в  такой близости, что свободно  просматривалось невооруженным  глазом с
берега. Другой  отряд  кораблей  подозрительно  крейсировал  у другого конца
острова, около г. Баракоа.
     К моменту  высадки наемников  на берегах бухты Кочинос вооруженные силы
Кубы еще не  были  реорганизованы, они сохраняли полупартизанскую структуру.
Не было формирований выше батальона; тяжелое вооружение всего лишь несколько
месяцев  назад  начало  поступать  из  Советского  Союза.  Прибывшие  первые
самолеты находились  в разобранном состоянии и  не могли, естественно,  быть
использованы  в   боевых   действиях.  Артиллерия   и   танки  хранились  на
замаскированных  стоянках.  Экипажи  едва  научились водить  танки.  Не было
никаких навыков у расчетов крупнокалиберных  минометов. В  силу этих  причин
первый  удар  на  себя  приняли  пехотные   формирования  народной  милиции,
вооруженные  только легким стрелковым оружием. Одним из первых вступил в бой
батальон  курсантов  училища,  готовившего офицеров  для  народной  милиции.
Командовал батальоном Хосе Рамон Фернандес, в прошлом кадровый офицер армии,
перешедший на сторону революции. Он вспоминает, как трудно пришлось в первые
часы, когда выяснилось, что перед ними был  до  зубов вооруженный противник,
располагавший тяжелыми танками, безоткатными орудиями, минометами и новейшим
автоматическим  оружием  пехоты. В  воздухе  на  первых  порах  было  полное
господство противника. Его бомбардировщики Б-26 непрерывно наносили удары по
двум   шоссе,  которые  вели   к  месту  сражения  через   многокилометровое
тропическое  болото.  Противник точно рассчитал выбор  места высадки. Вокруг
бухты Кочинос полосой в четыре-пять километров была твердая земля,  покрытая
лесом.  Вдоль побережья  были разбросаны маленькие  поселки курортного типа.
Недалеко  находилась взлетно-посадочная  площадка. Короче  говоря,  это  был
идеальный  плацдарм, который был  отрезан от  остальной части страны широкой
труднопроходимой зоной болот,  и лишь две ниточки шоссе  связывали побережье
бухты Кочинос с  основной территорией Кубы. Контролировать  эти две узенькие
полоски земли можно  было  малыми  силами. Любой выигрыш во времени позволял
противнику  высадить в районе Плайя-Хирон с кораблей или  с самолетов группу
политических   авантюристов,  которых  можно  было  выдать   за   "законное"
правительство  Кубы, после чего  начать  оказывать  ему  открытую помощь  со
стороны  США  и  других  диктаторских  стран  Латинской  Америки.  Ведь  для
противника главным было получить формальную зацепку для расширения агрессии.
     Поэтому Фидель, убедившись  к  середине  дня 17  апреля, что  высадка в
бухте  Кочинос  не является  отвлекающим  маневром и  именно  там  наносится
главный  удар,  приказал  немедленно   перебросить  туда  основные  силы  из
центральной  части  страны. Мобилизация  была проведена  в предельно  сжатые
сроки.  Уже с утра 17 апреля Фидель лично  руководил ходом боевых  действий.
Его план ведения сражения состоял в том, чтобы в первую очередь нанести удар
по кораблям противника, потопить их или отогнать  от  берега,  лишить десант
материальной,  а  главное,  психологической поддержки со  стороны  моря. Эту
задачу  великолепно выполнила крошечная  авиация  революционных  вооруженных
сил.  От  вражеских  бомбардировок   15  апреля  уцелело  несколько  военных
самолетов, которые предусмотрительно были отведены в  укрытия. Это  были два
реактивных самолета Т-33, несколько старых Б-26 и британских "Си Фьюри".
     Появление в воздухе революционной авиации было громом среди ясного неба
для наемников. Пилоты проявили чудеса героизма, совершая по несколько боевых
вылетов в день. Точными ракетными и бомбовыми ударами им удалось повредить и
поджечь главный транспортный и  штабной корабль "Хьюстон", который, уходя от
ударов  с  воздуха, сел  на  мель и  накренился. Не успевшие  высадиться  на
главный   плацдарм   наемники  в   панике  покинули   судно   и,   полностью
дезорганизованные,   вплавь    бросились   к   противоположному,   заросшему
заболоченным  лесом, берегу. Не отвлекаясь ни на какие другие цели, в точном
соответствии с  приказами Фиделя Кастро, летчики  продолжали поражать другие
суда экспедиции, пока эта задача не была в основном решена.
     Затем перед пилотами была поставлена задача: очистить небо от вражеских
самолетов. Они  блестяще справились и с этим поручением. Несколько Б-26 было
сбито в течение 18 и 19 апреля, сами кубинцы потеряли только два самолета.
     А  уже  после  этого  Фидель  приказал  авиации  поддерживать  действия
наземных сил и наносить удары по закрепившемуся в Плайя-Хирон противнику.
     К этому времени подтянутая  артиллерия стала вести заградительный огонь
по акватории  бухты,  не  давая возможности противнику  предпринять меры  по
спасению  отрезанных на плацдарме  наемников.  По  существу  была  проведена
классическая  операция  по  окружению  с помощью  огневых  средств  десанта,
ликвидация которого была предопределена.
     Большую часть  времени,  пока  шли бои в районе бухты  Кочинос,  Фидель
провел непосредственно в зоне боевых действий. Он  лично участвовал в опросе
первых пленных, ходил в атаку на Т-34 и, как сообщила газета "Революсион" от
22.04.62,  Фидель азартно вел огонь из орудия САУ-100 по транспортному судну
противника, которое в конце концов было потоплено.
     В  общей  сложности  из  1500  человек,  подготовленных  ЦРУ  для  этой
экспедиции, 1200  человек оказались в плену,  около сотни было  убито и лишь
немногим удалось в первые часы бежать на уходивших судах.
     Операция в  бухте  Кочинос закончилась  полным  военным  и политическим
провалом  для  США. Даже  президент  США  не  счел возможным  лгать  в такой
катастрофической ситуации. Кеннеди.взял всю ответственность за крах операции
на себя, сказав: "Победа-дитя многих родителей, а поражение всегда сирота".
     Артур  Шлесинджер только  разводил  руками,  так  ничего  и не поняв  в
происшедшем. В своей книге "Тысяча дней",  посвященной истории администрации
Кеннеди, по поводу катастрофы в бухте  Кочинос  он писал: "Правда состоит  в
том,   что  Кастро   оказался  значительно   более  выдающимся  человеком  и
руководителем гораздо  лучше  организованного  государства,  чем можно  было
предположить".
     Взятых  в  плен наемников Фидель Кастро предложил обменять  на такое же
число  политических  заключенных, находившихся  в  тюрьмах  в  Доминиканской
Республике, Никарагуа,  Пуэрто-Рико  и других  странах.  На  это Соединенные
Штаты пойти не могли,  и переговоры пошли  по другому пути: Куба потребовала
от  США  компенсации  за тот ущерб,  который  был нанесен  экономике  страны
вторжением  наемников.  Около  года власти США лавировали и  изворачивались,
чтобы  спасти  как-то   свое  лицо,   но  им  пришлось  заплатить  требуемую
компенсацию  в  виде  500 тракторов,  большой партии  медикаментов  и других
народнохозяйственных товаров на общую сумму в 63 млн. долларов.
     Для   сплочения   всех   патриотически    настроенных   революционеров,
разделявших  социальную  программу преобразований,  Фидель  выдвинул идею  о
создании на базе существовавших политических организаций Объединенной партии
социалистической революции Кубы. Об этом было объявлено 26 июля 1961 года на
митинге, посвященном очередной годовщине штурма Монкады.
     В  первые  годы  после  победы  революции  Фидель  часто   обращался  к
телевидению как к наиболее эффективному средству общения со всем народом для
объяснения  самых  сложных  вопросов  внутриполитической  жизни,   партийной
практики, международной обстановки. Телевизионная студия была его постоянной
кафедрой. Он старался максимально полно информировать  народ Кубы  обо всем,
над  чем  работали Объединенные  революционные  организации и правительство,
какие  планы  разрабатывались   на   близкую  и  дальнюю   перспективу.  Эти
выступления содействовали быстрому росту политической сознательности широких
народных   масс,  ликвидировали  почву  для  возникновения  вредных  слухов,
домыслов, они заранее обрекали на неудачу усилия врагов Кубинской революции,
не  прекращавших  ни на минуту острой  подрывной  борьбы против Кубы. Фидель
Кастро появлялся на экранах телевизоров  не только по поводу юбилейных актов
или в связи  с радостными  победными событиями, вроде победы на Плайя-Хирон.
Он смело  брался  за объяснение  и  малопопулярных,  на  первый  взгляд,  но
необходимых мер, к которым вынуждена была прибегнуть революция. Он беседовал
с  народом  по  поводу  ошибок,  допущенных  в проведении аграрной  реформы,
говорил о плохой системе снабжения, объяснял причины сокращения ассортимента
продовольственных  продуктов в  продаже, говорил  о реальном  состоянии дел,
делился теми  планами,  которые разрабатывало правительство для  выправления
положения. Когда  революция провела денежную реформу, означавшую замену всех
денежных знаков в  стране,  Фидель снова подробно  разъяснял каждый пункт из
правительственного  решения,  помогал  понять социальный смысл каждого звена
новой финансовой политики.
     Эти  выступления были, может быть, иногда излишне подробными, с большим
количеством  деталей,   но   они  полностью   удовлетворяли   информационные
потребности  народных  масс,  которые  чувствовали,  что  они  живут  одними
мыслями,  одними  заботами  с революционным  правительством, с  руководством
революции.  Частое и  деловое общение  Фиделя  Кастро  с  кубинским народом,
разумеется,  не  ограничивалось  телепередачами,  он  широко  пользовался  и
митингами, и встречами во время производственных совещаний. Не было в первые
годы революции ни одного сколь-нибудь заметного  массового  мероприятия,  на
котором бы не выступил с  политической речью  Фидель Кастро. Если посмотреть
распорядок его занятости в течение каждого  месяца, то в среднем он выступал
не  менее 10 раз перед большими аудиториями (от общенациональной  до встречи
по  профессиональному  признаку)  и в течение  месяца  обязательно  совершал
несколько поездок  по различным  районам страны, в ходе которых знакомился с
положением на местах. Он часто принимал участие и непосредственно в трудовых
процессах,    особенно    в    рубке    тростника    -    главном    занятии
сельскохозяйственного  рабочего. Причем  занимался рубкой не символически, а
значительно  перевыполняя установленные дневные нормы  для профессионального
рубщика. Когда Фидель призывал кубинцев к работе на добровольных началах, то
всегда подкреплял это личным примером. Почти в каждой уборочной кампании  он
оставался  на плантациях  по две  недели.  Вместе с ним иногда находились на
работе президент страны и другие члены правительства.
     Это  постоянное  общение  с  народом  давало  Фиделю  как  руководителю
революции живое  чувство  реальной обстановки  в  стране,  позволяло  быстро
улавливать самые малейшие изменения и принимать необходимые меры.
     Летом   1962   года  обстановка   вокруг   Кубы  особенно  обострилась.
Американская  печать буквально  билась  в  припадках антикубинской  истерии.
Главной темой  нападок  было избрано  вооружение Кубы и создание  регулярных
вооруженных   сил.  Действительно,  после  опыта,  полученного   в  боях  на
Плайя-Хирон, кубинцы  стали строить  армию по  всем  требованиям современной
военной науки.  В  соответствии с  подписанными соглашениями на Кубу прибыли
советские   военные  специалисты,  которые  оказывали   необходимую  помощь.
Продолжало   поступать   советское   вооружение.  Разумеется,   армия   Кубы
создавалась  исключительно для  защиты революции, она не представляла ни для
кого угрозы, и тем не менее США стали открыто готовить нападение на Кубу.
     В обстановке  постоянного  нагнетания  антикубинской  истерии, усиления
провокационной и диверсионной деятельности, перед фактом открытой подготовки
вооруженных сил США  к прямому вторжению на  территорию  Кубы, правительства
Союза  Советских  Социалистических  Республик  и  Республики Куба  в  полном
соответствии  с  нормами  международного  права  достигли  договоренности  о
принятии  дополнительных   мер  по  укреплению   обороноспособности  острова
Сво