упил на второй. Я поднял его и сравнил их на ощупь. Они показались мне почти одинаковыми, только один был немного длиннее.
     Я практически не удивился, когда наступил на третий. Подняв находку, я очистил ее от налипшего песка. И остался стоять на месте. У меня появилось странное чувство, словно меня что-то ждет. Чувство не проходило. Еще один шаг - и меня настигнет смерть. Или окажется, что я умею летать.
     Я отступил на шаг. Повернулся и пошел обратно к тусклому пламени костра. Я заметил силуэт Дьютифула, на миг заслонивший пламя, затем в ночь полетели искры - он бросил в огонь хворост. Хорошо, что он уже способен что-то делать сам.
     Я с трудом заставил себя вернуться к кругу света. Мне не хотелось видеть принца и отвечать на его вопросы и обвинения, не хотелось вновь брать в руки поводья своей жизни. К тому времени, когда я подошел к костру, Дьютифул лежал подле него, делая вид, что спит. Он был в своей рубашке, а мою аккуратно развесил, чтобы она просохла. Я молча ее надел. Поправляя воротник, я коснулся амулета Джинны. Ах, вот почему он мне улыбнулся. Я улегся возле огня.
     Перед тем как закрыть глаза, я осмотрел найденные предметы. Они оказались перьями. Из камня или металла - я так и не сумел определить. В обманчивом свете пламени они выглядели темно-серыми. Я сразу же понял, откуда они. Положив их на землю рядом с собой, я закрыл глаза и тут же погрузился в сон.

XXIV

СТОЛКНОВЕНИЯ

     Решительно подошел Джек и остановился перед Другим. Он был столь дерзок, что раскачивался с пятки на носок.
     - Вот, - сказал он, держа в руке мешочек с собранными красными камешками. - Значит, все, что лежит па берегу, принадлежит тебе? Ну, а я скажу: собранное мной - мое. И тот, кто захочет это получить, расстанется с кусочком своей плоти.
     И Джек показал Другому все свои зубы, от белых впереди до черных сзади, а его сжатый кулак был подобен наросту на дереве.
     - Я вышибу из тебя дух, - сказал он, - и вырву твои уши. - И стало ясно: так он и сделает, вот только даже ребенок знает, что у Других, как у лягушек, нет ушей.
     Тем не менее Другой понимал, что не получит мешочек с красными камешками без драки. И в следующее мгновение начал дрожать и замерцал. От него больше не пахло дохлой рыбой, возник аромат летних цветов. Его кожа засверкала, и перед Джеком неожиданно появилась обнаженная девушка, которая облизывала губы, словно только что отведала меда.
     "Десять путешествий с Джеком. Путешествие четвертое"

     Довольно долго мне ничего не снилось. Наверное, сказывалась усталость. Слишком многое со мной произошло за невероятно короткий промежуток времени.
     Сон был не только отдыхом для тела, но и передышкой от размышлений. Однако через некоторое время сны вновь овладели мной. Я поднимался по ступеням башни Верити. Он сидел у окна, погрузившись в Скилл. Мое сердце радостно забилось при виде его, но когда Верити повернулся ко мне, его лицо было печальным.
     - Ты не научил моего сына, Фитц. За это мне придется забрать твою дочь. - Неттл и Дьютифул были камнями на доске, и он одним быстрым движением поменял их местами. - Теперь твой ход, - сказал он.
     Но прежде чем я успел ему ответить, появилась Джинна и сбросила все камни с доски.
     - Я сделаю из них амулет, - обещала она мне. - Он будет охранять Шесть Герцогств.
     - Убери его, - взмолился я, поскольку стал волком, а амулет защищал от хищников.
     Мне становилось тошно от одного только взгляда на него. Амулет был гораздо сильнее всех прочих, которые Джинна показывала мне раньше. В нем жила магия в своем первозданном виде, лишенная человеческой сентиментальности. Магия древних времен и мест, магия, которую не волновали люди. Она была такой же неумолимой, как Скилл. Острой, словно нож, и обжигающей, как яд.
     - Убери его прочь!
     Но он меня не слышал. Он никогда не мог меня услышать. Лишенный Запаха носил оберег на шее, он распахнул ворот камзола, чтобы открыть амулет. Мне ничего не оставалось, как стоять неподвижно и защищать его спину. Но даже из-за спины я чувствовал его жесткое сияние и запах крови - его и своей. Ощущал теплую струйку, стекающую вдоль бока, и уходящую вместе с ней силу.
     Нас охранял хмурый человек со скулящей собакой. У него за спиной горел огонь, вокруг которого спали Полукровки. Еще дальше находился вход в убежище и виднелось рассветное небо. Оно казалось ужасно далеким. Лицо нашего стража было искажено не только гневом, но и страхом пополам с разочарованием. Ему ужасно хотелось сделать нам больно, но он боялся подойти ближе. Я понял, что это не сон. Нас связывал Уит, я находился с Ночным Волком - он выжил. Охватившая меня радость удивила его только в первое мгновение.
     Твое присутствие нам не поможет. Тебе не следовало здесь появляться.
     - Прикрой свою проклятую штуку! - прорычал страж.
     - А ты заставь меня! - предложил Лишенный Запаха.
     Ушами волка я слышал живой голос Шута и его прежнюю насмешливость. В некотором смысле Шут получал удовольствие от своей дерзости. Он лишился меча - оружие отобрали, когда их захватили в плен, но сидел прямо, открыв амулет, горящий холодным огнем магии. Шут устроился так, чтобы не подпускать к волку тех, кто мечтал его помучить.
     Ночной Волк показал мне убежище, каменные стены, земляной пол. Наверное, они спрятались в пещере. Они с Шутом находились в углу. Кровь засохла на смуглой щеке Лишенного Запаха. Местами она потрескалась, и он стал похож на плохо отмытый котелок. Ночной Волк и Шут стали пленниками. Их взяли силой, но оставили в живых. Шут мог знать, куда исчез принц, а волк был связан со мной.
     Они сообразили, что мы связаны?
     Боюсь, это было очевидно всем.
     Из темного угла появилась кошка. Она быстро направилась к нам. Ее усы вибрировали, и она не сводила взгляда с Ночного Волка. Когда собака стражника повернулась к ней, кошка зашипела и попыталась ударить ее лапой. Собака отскочила в сторону, а страж помрачнел пуще прежнего, но оба посторонились. Кошка принялась ходить взад и вперед, бросая косые взгляды на Шута. В ее горле что-то угрожающе клокотало, а хвост метался в воздухе.
     Амулет не дает ей приблизиться?
     Да. Но боюсь, что долго он ее не удержит. - Следующая мысль волка меня удивила. - Кошка - несчастное существо, источенное женщиной, словно больной олень паразитами. Она смотрит на мир, как человек. Теперь она даже не может двигаться, как настоящая кошка.
     Неожиданно кошка застыла на месте, словно почуяла новый запах, а потом резко развернулась и быстро убежала прочь.
     Тебе не следовало приходить. Она почувствовала, что ты со мной. Теперь она пошла за большим мужчиной. Он связан с конем. Амулет не отпугивает добычу или тех, кто с ней связан.
     В словах волка прозвучало презрение к тем, кто ест траву, но за ним прятался страх. Я задумался. Амулет Шута защищает от хищников; значит, он не действует на человека, связанного с боевым скакуном.
     Прежде чем я успел довести свои рассуждения до конца, кошка вернулась вместе с мужчиной. Она уселась рядом с ним, страшно довольная собой, и смерила нас совсем не кошачьим взглядом. Большой мужчина смотрел не на дерзкого Шута, а на моего волка, стоящего у него за спиной.
     - А вот и ты. Мы тебя ждали, - медленно проговорил он.
     Ночной Волк не смотрел ему в глаза, но слова достигли его ушей, и я их услышал.
     - Я захватил твоих друзей, трус. Неужели ты готов их предать, как уже предал нашу Древнюю Кровь? Я знаю, ты где-то прячешься вместе с принцем. Мне не известно, как тебе удалось исчезнуть, но я на это плевал. Вот что я тебе скажу. Приведи его обратно, или они медленно умрут.
     Шут встал между мужчиной и моим волком. Я знал, что он говорит, обращаясь ко мне.
     - Не слушай. Держись подальше, береги его.
     Шут мешал мне видеть большого мужчину, но его тень неожиданно увеличилась.
     - Твой паршивый амулет не действует на меня, лорд Голден.
     В следующее мгновение тело Шута рухнуло на моего израненного волка, и наша связь исчезла.
     Я проснулся и вскочил на ноги. Вокруг расстилался пустой берег. Начинался рассвет. Тишину нарушали лишь крики чаек. Во сне я свернулся в клубок, чтобы сохранить тепло, но меня трясло вовсе не от холода. На коже выступил пот, я задыхался. Мне больше не хотелось спать. Я посмотрел в сторону моря, но только что пережитое не шло из головы. Не приходилось сомневаться в реальности сна. Отлив еще не достиг низшей точки. Я тщетно пытался отыскать взглядом Скилл-колонну. Придется ждать до полудня, когда вода отступит дальше. Я не осмеливался подумать о том, что может произойти с Шутом и Ночным Волком за это время. Если удача не изменит мне окончательно, отступившие волны откроют колонну, которая привела нас сюда, и я сумею отправиться на помощь друзьям. Ну, а принц как-нибудь справится сам, пока я не вернусь за ним.
     Но если отступающая вода не откроет колонну - нет, я отказывался думать о том, что это будет означать. Нет, сейчас следует сосредоточиться на задачах, которые я в состоянии решить. Найти пищу и поесть. Восстановить силы. И разорвать связь женщины с принцем. Я повернулся к спящему мальчику и пнул его ногой.
     - Вставай! - хрипло приказал я.
     Я понимал, что пробуждение не обязательно разорвет его связь с кошкой, но помешает ему полностью на ней сосредоточиться. В юности я часто "охотился" с Ночным Волком во сне. Когда я просыпался, наша связь сохранялась, но переставала быть столь прочной. Дьютифул застонал и откатился от меня, пытаясь удержать сон. Тогда я схватил его за ворот и поставил на ноги.
     - Просыпайся!
     - Оставь меня в покое, уродливый ублюдок, - прорычал он.
     Принц злобно смотрел на меня, склонив голову и слегка приоткрыв рот. Я бы не удивился, если бы он зашипел или попытался меня оцарапать. И я не справился с гневом. Яростно встряхнув его, я отшвырнул Дьютифула от себя, он потерял равновесие и едва не упал в костер.
     - Не смей меня так называть! - предупредил я. - Никогда!
     Он остался сидеть на песке, удивленно вытаращившись на меня. Наверное, с ним никогда так не обращались. Мне стало стыдно, что я оказался первым. Отвернувшись от него, я сказал:
     - Разожги костер. Я попытаюсь найти какой-нибудь еды, пока вода не вернулась. - И, не оборачиваясь, я решительно зашагал прочь.
     Через три шага я пожалел, что не надел сапоги, но упрямо продолжал идти дальше. Мне не хотелось еще раз смотреть ему в лицо. Мой гнев не успел утихнуть, ярость все еще кипела в груди.
     Прилив не успел добраться до полосы песка. Я осторожно ступал на черные камни, стараясь не порезать ноги об острые края ракушек. Я собрал охапку двустворчатых моллюсков и водоросли для топлива. Под одним из камней мне удалось обнаружить крупного зеленого краба. Он попытался защищаться, схватив меня за палец. На пальце остался синяк, но я поймал свою жертву и засунул под рубашку вместе с моллюсками. Утренняя прохлада и простая работа охладили мой гнев. Дьютифула использовали, напомнил я себе, Полукровкам не следовало так поступать. То, что пытается сделать женщина, отвратительно - и у меня не оставалось сомнений, что люди, находящиеся с ней в сговоре, не знают, что такое мораль. Не следует винить мальчика. Он молод, в нем нет глупости или зла. Ну ладно, он молод и глуп, но разве я был другим?
     Возвращаясь к костру, я наступил на четвертое перо. Когда я остановился, чтобы его подобрать, заметил пятое, блеснувшее на солнце всего в дюжине шагов от меня. Пятое засияло всеми цветами радуги, но когда я протянул к нему руку, я подумал, что дело в солнечных бликах и влаге, поскольку оно оказалось таким же серым, как его собратья.
     Когда я вернулся, принца у огня не было, хотя перед уходом он успел развести большой костер. Я положил два пера к трем, найденным прошлой ночью, потом посмотрел по сторонам в поисках Дьютифула и увидел, что он возвращается к костру. Он ходил к ручью, чтобы помыться, волосы он зачесал назад. Подойдя ко мне, принц молча наблюдал, как я прикончил краба, а затем завернул его и моллюсков в принесенные водоросли. После этого я разворошил палкой горящие сучья и аккуратно засунул в ямку сверток. Раздалось громкое шипение. Принц продолжал наблюдать за мной, а я насыпал сверху тлеющие угли. Когда принц заговорил, его голос звучал ровно, словно речь шла о погоде.
     - У меня есть для тебя сообщение. Если ты не приведешь меня до заката, они убьют человека и волка.
     Я не показал вида, что слышу его слова, продолжая перемешивать угли. Когда я заговорил, мой голос прозвучал так же холодно.
     - Быть может, если они не освободят человека и волка к полудню, я тебя убью. - Я поднял голову и посмотрел на него взглядом убийцы.
     Он отшатнулся.
     - Но я же принц! - воскликнул он.
     Через мгновение я увидел, что он презирает себя за произнесенные слова. Но забрать их назад он уже не мог. Они повисли в воздухе между нами.
     - Это имеет значение только в том случае, если ты ведешь себя как принц, - равнодушно проговорил я. - Но ты даже не подозреваешь, что стал инструментом в чужих руках. Хуже того, ты инструмент, направленный не только против твоей матери, но и против Шести Герцогств. - Я отвернулся и произнес слова, которые должен был произнести. - Ты даже не знаешь, что женщины, которую обожаешь, не существует. Во всяком случае, в виде женщины. Она мертва, принц Дьютифул. Но когда она умерла, вместо того чтобы мирно уйти, женщина вторглась в разум кошки, чтобы остаться там жить. И с тех пор она поселилась в кошке - страшный позор для человека Древней Крови. Она воспользовалась кошкой, чтобы выманить тебя из Баккипа и обольстить словами любви. Мне не известны ее планы, но тебе отведена незавидная роль. А мои друзья заплатят за это жизнью.
     Мне бы следовало предвидеть, что она все слышит. И что женщина не позволит, чтобы я рассказал принцу о том, что она существует лишь в теле кошки. Он зашипел, точно кошка, перед тем как прыгнуть, и этот негромкий звук послужил мне предупреждением. Я отклонился в сторону, когда он бросился на меня. Дьютифул проскочил мимо, а я сзади схватил его за плечи, развернул лицом к себе и прижал к груди. Он попытался ударить меня головой, но достал только до челюсти. Я прекрасно знал этот прием, он всегда был одним из моих любимых.
     Наша схватка получилось короткой. Принц был в том возрасте, когда кости и мышцы еще не успели привыкнуть друг к другу, да и дрался он с отчаянной яростью юности. Я уже давно научился использовать свое тело, сказался опыт множества драк, да и весил я значительно больше. Поскольку мне сразу же удалось прижать его руки к бокам, ему оставалось лишь наносить удары головой и ногами. Я довольно быстро сообразил, что ему никогда не приходилось драться. Естественно. Принцев учат обращаться с клинком, а не кулачным дракам. К тому же у него не было братьев и отца. Он не знал, как реагировать на подобное обращение. Принц попытался оттолкнуть меня при помощи Уита. Как и Баррич много лет назад, я легко обратил нападение против него. Дьютифул явно не ожидал такого жесткого ответа, но тут же удвоил старания. Я ощущал охватившую его ярость. Казалось, я дерусь с самим собой. Не приходилось сомневаться, что он пойдет на все, чтобы причинить мне вред. Его безудержные атаки ограничивались лишь отсутствием опыта. Дьютифул пытался повалить меня на землю, но мне удавалось сохранять равновесие. Его попытки вырваться из моих объятий заставили меня усилить хватку. Принц густо покраснел, а потом уронил голову. Несколько мгновений он висел у меня на руках.
     - Довольно, ты победил, - наконец прошептал он.
     Я отпустил его, предполагая, что он сползет на песок. Но он резко развернулся с моим кинжалом в руке и ударил меня в живот. Во всяком случае, хотел ударить. Ему помешала пряжка ремня, клинок скользнул по коже и запутался в ткани рубашки. Прикосновение холодной стали пробудило во мне гнев. Я поймал его запястье и резко завел назад, кинжал выпал из разжавшейся ладони. Ударом кулака я заставил принца опуститься на колени. Он взвыл от злости - да так отвратительно, что волосы у меня встали дыбом. Направленный на меня свирепый взгляд больше не принадлежал принцу - женщина сумела подчинить себе мальчика и кошку. Именно ее воля заставила принца вскочить с колен и броситься на меня.
     Я попытался поймать его, но теперь он дрался как безумный, плевался, шипел, старался вцепиться мне в волосы. Я ударил его в грудь, чтобы замедлить его движения, но он лишь набросился на меня с новыми силами. Мне стало ясно, что женщина полностью подчинила принца - и ей наплевать, какую боль я могу ему причинить. Чтобы его остановить, нужно действовать с максимальной жестокостью, но даже сейчас я не мог заставить себя драться с ним всерьез. Выбрав подходящий момент, я прыгнул на него, прижал к груди и повалил на землю. Мы упали рядом с костром, но я оказался сверху и не собирался меняться с ним местами. Наши лица находились на расстоянии всего нескольких дюймов друг от друга, когда мне удалось зафиксировать его руки и ноги. Он отчаянно дергал головой, чтобы ударить меня в лицо. Наши глаза встретились, и я понял, что он перестал быть принцем. Женщина-кошка плевалась в меня и отвратительно ругалась. Тогда я приподнял принца и ударил о землю. Он стукнулся головой. Это должно было его оглушить. Но он попробовал укусить меня за руку. Ответная волна ярости поднималась в моей груди.
     - Дьютифул! - закричал я. - Прекрати сопротивляться!
     Он вдруг сник. Женщина-кошка злобно взглянула на меня его глазами и медленно исчезла. Теперь на меня с ужасом смотрел принц Дьютифул. И вновь его глаза померкли. На меня взирал мертвец. Дьютифул лежал совершенно неподвижно. На зубах виднелась его собственная кровь - он разбил себе нос и рот. Меня вдруг затошнило, я медленно поднялся на ноги, моя грудь тяжело вздымалась.
     - Да смилуются над нами Эда и Эль, - вознес я редкую для себя молитву, но боги не проявили интереса к моим мольбам.
     Я понимал, что сейчас совершил. Мне случалось так поступать и раньше - холодно и обдуманно. Я использовал Скилл, чтобы заставить принца Регала сохранять верность королеве Кетриккен и ребенку, которым она была беременна. Я намеревался сделать эту верность вечной, но безвременная смерть принца Регала через несколько месяцев не позволила мне установить, каким долгим остается такое воздействие.
     На сей раз я действовал под влиянием гнева, не думая о последствиях. Мой яростный приказ отпечатался в его сознании со всей мощью моего Скилла. Он не сам решил прекратить схватку. Какая-то часть его разума продолжала желать моей смерти. Недоумение на лице ясно говорило о том, что принц не понимает, что я с ним сделал. Как и я сам.
     - Ты можешь встать? - осторожно спросил я.
     - Я могу встать? - эхом отозвался он.
     Он говорил невнятно, его взгляд был обращен в себя, словно Дьютифул пытался найти ответ, но потом его взгляд обратился на меня.
     - Ты можешь встать, - произнес я. Голос у меня дрогнул.
     И Дьютифул встал.
     Он двигался неуверенно, словно недавно был без сознания. Казалось, мощь моего приказа выбросила из его сознания женщину. Однако я не хотел такой победы. Он стоял, слегка опустив плечи, словно погрузившись в собственные болезненные ощущения. Через некоторое время он поднял на меня глаза и сказал:
     - Я тебя ненавижу. - Но в его словах не было злобы.
     - Ничего удивительного, - услышал я собственный ответ.
     Иногда я разделяю это чувство.
     Я не мог на него смотреть. Отыскав на песке кинжал, я засунул его обратно в ножны. Принц обошел костер и уселся с противоположной стороны. Я незаметно наблюдал за ним. Он вытер рот рукой и посмотрел на испачканную кровью ладонь. Слегка приоткрыв рот, Дьютифул провел языком по зубам. Я боялся, что сейчас он выплюнет несколько сломанных зубов, но все обошлось. Он сидел и даже не жаловался. Мне показалось, что он мучительно пытается что-то вспомнить. Униженный и смущенный, он смотрел в огонь. Интересно, о чем он думает?
     Я сидел и оценивал собственный урон. Впрочем, большинст