несомненно,
принадлежала ей, Дженюари. Такая сумма была для нее осязаемой. Сев  на  край
кровати, она погладила сумку. Положила ее на подушку и забралась в постель.
   Ей не хотелось спать. Не принять ли снотворное? Дженюари взяла склянку из
тумбочки... убрала ее назад. Зачем глотать пилюли? Ей  очень  хорошо...  Кит
сказал: "Этот четверг - единственный  и  неповторимый".  Сегодня  пятница  -
второй  такой  не  будет.  Лежа  без  движения,  Дженюари  ощущала  приятную
невесомость своего тела. Она знала, что не заснет... не могла сделать это...
однако она должна увидеть сон.  Прежде  всего  -  ясные  синие  глаза.  Лицо
оставалось расплывчатым... оно всегда было нечетким, однако она  знала,  что
оно красиво. Человек был незнакомцем, однако Дженюари инстинктивно  ощущала,
что это кто-то, с кем ей хочется находиться рядом. Он протягивал к ней  свои
руки... и она знала, что должна пойти к нему. Она чувствовала, что встает  с
кровати, чтобы оказаться в его объятиях...  одновременно  сознавая,  что  ей
следует остаться в постели и пережить  сцену  во  сне.  Да...  это  сцена...
потому что она видит себя встающей с кровати... идущей навстречу  протянутым
к ней рукам. Каждый раз, приблизившись к незнакомцу,  она  ощущала,  что  их
снова разделяет расстояние. Он ждал ее. Она прошла за ним  в  гостиную...  к
окну. Он уже за окном! Она раскрыла его... на темном  небе  мерцали  звезды.
Она решила, что это сон, потому что несколько минут тому  назад,  когда  она
засыпала, уже был рассвет... пасмурный сырой рассвет... значит,  она  еще  в
постели и не стоит у окна, глядя на звезды и таинственного незнакомца. Но на
сей раз она обязательно рассмотрит его лицо. Она высунулась из окна.
   - Я нужна тебе? - закричала Дженюари. Он протянул к ней руки.
   - Если я приду к тебе, ты должен  будешь  любить  меня  по-настоящему,  -
произнесла Дженюари. - Пусть ты всего лишь видение, но я не  переживу,  если
влюблюсь в тебя, а ты исчезнешь.
   Он молчал. Но его глаза говорили Дженюари, что он никогда не причинит  ей
боли. Внезапно она поняла: все, что ей надо сделать, это выпрыгнуть из  окна
и прилететь в его объятия. Она перекинула ногу  через  раму.  Почувствовала,
что кто-то тянет ее назад. Не пускает к нему... Она стала вырываться. И  тут
проснулась - Сэди с криком оттаскивала ее от окна.  Дженюари  посмотрела  на
улицу... она едва не выпала из окна!
   -  Мисс  Дженюари!  О,  мисс  Дженюари!  Почему?  Почему?  -  всхлипывала
испуганная Сэди.
   Девушка на мгновение прижалась к Сэди, заставила себя улыбнуться.
   - Все в порядке, Сэди. Это сон.
   - Сон! Вы собирались броситься из окна. Слава богу, я  была  на  кухне  и
услышала, как вы его открывали.
   Дженюари посмотрела в окно. Увидела темное небо и звезды.
   - Который час?
   - Десять. Я наливала себе чай и собиралась посмотреть вечерние новости по
ТВ. В полдень пыталась разбудить  вас,  но  вы  пробормотали  что-то  насчет
бессонной ночи. В семь позвонил мистер Милфорд, и я сказала ему, что вы  еще
спите. Он очень беспокоится. Звонит каждый час.
   - Не волнуйтесь, Сэди. Я... я приняла утром снотворное.  Мне  не  удалось
поспать прошлой ночью. Похоже, я проспала весь день.
   - Так вы позвоните мистеру Милфорду? Он очень тревожится.
   Кивнув, она отправилась в свою комнату.
   - Принести вам что-нибудь, мисс Дженюари?
   - Нет... я не голодна.
   Сняв трубку, она набрала номер Дэвида. Внезапно в  комнате  стало  темно.
Перед глазами Дженюари замелькали яркие огни...  она  снова  увидела  его...
только на мгновение... синие глаза... они почти смеялись над  ней...  словно
стыдя ее за трусость.
   - Ты хотел убить меня! - закричала она. - Убить меня! Ты этого желал?
   В спальню  вбежала  Сэди.  Дженюари  смотрела  на  телефон,  из  которого
доносились сигналы, напоминающие о том, что трубка снята с  рычагов  слишком
долго.
   - Мисс Дженюари, вы кричали!
   - Нет... я просто повысила голос... телефонистка дважды соединила меня не
правильно. Не беспокойтесь, Сэди... пожалуйста. Я  звоню  мистеру  Милфорду.
Идите спать.
   Она набрала номер. Когда Дженюари произнесла: "Привет,  Дэвид!",  женщина
бесшумно покинула комнату.
   В голосе Дэвида звучала искренняя тревога. Дженюари  попыталась  говорить
легкомысленным  тоном.  Но  комната  снова  погрузилась  в  темноту,   потом
вспыхнула яркими красками.
   - Я была на вечеринке, - сказала она и поморгала, стараясь избавиться  от
цветных пятен.
   - Она, похоже, затянулась до утра, - заметил он. - Ты спала весь день.
   Она закрыла глаза, чтобы не видеть радужных вспышек.
   - Да... там были друзья отца...  актеры...  режиссеры.  Видение  исчезло,
Дженюари почувствовала себя лучше, ее голос окреп.
   - Вечеринка началась поздно... в  полночь.  Когда  я  пришла  домой,  мне
почему-то не хотелось спать. Я читала до утра. Потом  приняла  две  таблетки
снотворного... остальное тебе известно.
   - Как ты сможешь теперь уснуть?
   - Почитаю скучную книгу и приму снотворное. К завтрашнему дню мой обычный
режим восстановится.
   - Дженюари, мне не нравится твое увлечение снотворным.  Я  против  всяких
таблеток. Обхожусь даже без аспирина.
   - С завтрашнего дня я перестану принимать их.
   - Это моя вина. Я оставил тебя одну. Тебе нельзя быть одной  сейчас...  и
никогда. Дженюари, давай не будем ждать лета. Сделаем это сейчас.
   - Что?
   - Поженимся.
   Она помолчала. После  того  первого  раза  он  никогда  не  предлагал  ей
переспать с ним. Но после авиакатастрофы Дэвид изменился. Стал более мягким,
внимательным... заботливым.
   - Дженюари, ты меня слышишь?
   - Да...
   - Ну... ты выйдешь за меня замуж?
   - Дэвид, я...
   Она заколебалась.  Но  почему?  Чего  она  ждет?  Второго  Тома,  который
окончательно уничтожит ее? Романа с Китом... с кем-то из его друзей?  Только
сейчас она испытала потрясение от происшедшего у Кристины Спенсер. Даже  сон
представлял опасность. Она едва не выпрыгнула из окна. Внезапно  ее  охватил
страх. Что с ней происходит? Где та девушка, которой она когда-то была...  и
остается сейчас? Она  позволила  незнакомому  парню  любить  ее  в  комнате,
заполненной чужими людьми.  Однако  в  тот  момент  все  казалось  абсолютно
естественным. Она задрожала... показалась себе грязной... изнасилованной.
   - Дженюари, ты где?
   - Да, Дэвид. Я... я думаю...
   - Пожалуйста, Дженюари. Я люблю тебя... хочу о тебе заботиться.
   - Дэвид...
   Она стиснула трубку.
   - Я действительно нуждаюсь в тебе. Да... да. Нуждаюсь!
   - О, Дженюари! Обещаю, ты никогда не  пожалеешь  об  этом.  Послушай,  мы
сегодня отметим событие обедом. Я приглашу друзей. Веру и Теда... Харриет  и
Пола... Мэриэл и Берта... Бонни и...
   Он замолчал.
   - Куда мы отправимся? В "Лафайет"? В "Голубь"?
   - Нет. Пойдем в "Лотерею". Там прошло наше первое свидание, верно?
   - Дженюари, я и не подозревал, что ты сентиментальна!
   - Нам еще много предстоит узнать друг о друге, - сказала она. - Дэвид, ты
понимаешь, что, по сути, мы едва знакомы.
   - Это не моя вина, - сказал он. - Я... ну... я не приглашал тебя снова  к
себе и не просил разрешения  остаться  в  твоей  квартире,  потому  что  мне
казалось, что ты не расположена к...
   - Дэвид, я имела в виду другое. Люди  могут  спать  вместе  и  оставаться
чужими.
   - Наверно, я слишком сдержанный человек,  -  сказал  Дэвид.  -  Испытывая
чувства, не умею их демонстрировать. Но и ты, Дженюари,  похожа  в  этом  на
меня. Знаешь, как называют тебя мои друзья? "Ее  ледяное  высочество".  Даже
газеты это подхватили... вчера один репортер назвал тебя так.
   - Я кажусь холодной?
   - Иногда как бы отсутствующей, - сказал он. - Но ты имеешь на это  право.
После всего, что случилось с тобой за год...
   - Да, ты прав. Произошло многое.
   Она вдруг вспомнила тот первый  вечер  в  "Лотерее".  Все  показалось  ей
нереальным. Неужели она действительно сможет провести всю оставшуюся жизнь с
Дэвидом... спать с ним в одной постели? Ее охватила паника.
   - Дэвид, я не могу! Это нечестно по отношению к тебе.
   - Что нечестно?
   - Выйти за тебя. Я... я на самом деле не влюблена в тебя.
   Помолчав мгновение, он спросил:
   - Дженюари, ты когда-нибудь любила кого-то по-настоящему?
   - Да.
   - Кроме отца?
   - Да...
   Он помолчал.
   - Это кончилось?
   - Да, - тихо промолвила она.
   - Тогда не рассказывай мне об этом.
   - Но, Дэвид... если я  знаю,  как  сильно  могу  любить  и  не  испытываю
подобного чувства к тебе, будет ли честным?.. Не знаю, как это выразить...
   - Я понимаю. Потому что тоже любил кого-то. Не так, как  люблю  тебя.  Но
нельзя любить одинаково дважды. Ни одна любовь не похожа на другую. Если  ты
будешь искать всякий раз прежнюю любовь,  ты  никогда  не  сможешь  полюбить
снова по-настоящему, потому что новый роман станет продолжением первого.
   - Откуда тебе это известно? - спросила она.
   - На вечеринке у моей  матери  я  беседовал  с  крупным  психоаналитиком,
доктором  Артуром  Эддисоном.  Моя  мать  стала  ходить  к  нему,  когда   с
наступлением климакса ее стала мучить депрессия. Я не верю  в  психиатрию  -
если речь не идет о законченных психах, - но должен признать, что  он  помог
матери и с тех пор стал другом семьи. Дженюари,  та  любовь,  о  которой  мы
говорим, бывает у человека лишь однажды. И поскольку мы оба  пережили  ее...
то, что связывает нас, представляет из себя нечто новое.  Мы  можем  создать
новую жизнь и забыть о прошлом.
   - Думаешь, нам удастся сделать это?
   - Конечно. Только  неврастеники  цепляются  за  ушедшее.  Ты  производишь
впечатление уравновешенного человека. А теперь  усни  и  постарайся  увидеть
меня во сне.
   Опустив трубку, она принялась обдумывать их разговор. Дэвид прав.  Ей  не
воскресить Майка и не вернуть того, что было у нее с Томом. Эта часть  жизни
закончилась. Но как она сможет прогнать из головы все воспоминания? Наверно,
мужчине легче это сделать.  Господи,  если  бы  она  могла  забыть  хотя  бы
последнюю ночь! Чувство любви ко всем исчезло. Она испытывала лишь ненависть
и отвращение. К Киту, к его друзьям... но в первую очередь к себе самой. Она
пыталась выпрыгнуть из окна. Не  появись  вовремя  Сэди,  она  бы  уже  была
мертва. Или нет? А вдруг ее действительно  кто-то  звал?  Она  посмотрела  в
окно... на звезды... подбежала к шкафу и нашла новые джинсы. Надела рубашку,
взяла свитер, схватила сумочку. Сейчас только половина одиннадцатого...  она
поедет на побережье и все обсудит с Хью. Расскажет ему обо всем. Об  уколах,
дарующих хорошее настроение... о вечеринке... оргии... о человеке  с  синими
глазами. О том, как едва не выбросилась из окна.
   Она тихо покинула квартиру, не разбудив Сэди. Она знала, что  Ди  держала
свои машины в гараже на Пятьдесят шестой Западной  улице.  Отправилась  туда
пешком.
   На Пятьдесят шестой было несколько гаражей. Она  нашла  нужный  с  первой
попытки и сочла это добрым предзнаменованием. Ночной сторож узнал девушку  и
дал ей "ягуар". Дженюари поехала в сторону центра. Она помнила, что водитель
Тома выбирался на  скоростную  магистраль,  ведущую  на  Лонг-Айленд,  через
Центральный городской туннель. Автомобиль подчинялся ей великолепно.
   Машин на дороге было мало. Она попадет в Уэстгемптон к часу. Вероятно, ей
следовало позвонить Хью... Но он мог попросить ее  подождать  до  завтра,  а
Дженюари хотелось  поговорить  обо  всем  сейчас.  Она  съехала  с  шоссе  и
подрулила к бензоколонке. Служащий заправил машину и объяснил, как добраться
до Уэстгемптона. Все ее деньги ушли на бензин,  она  отдала  свою  последнюю
четверть доллара в качестве чаевых. Но бак полон топлива, дорога отличная, и
скоро она увидит Хью. Она почему-то чувствовала, что  их  разговор  разрешит
все проблемы.
   В час пятнадцать она подъехала  к  дому.  Нажала  кнопку  звонка...  звук
показался ей гулким, раскатистым. О господи, неужели эту ночь он проводит  с
вдовой? Она снова села в автомобиль. Она дождется Хью.  Дженюари  посмотрела
на дюны. Они казались далекими, высокими  и  неприветливыми.  Ерунда...  это
всего лишь песчаные холмы. Хью часто спит среди них. Ну  конечно!  Вероятно,
он там. Выйдя из машины, она направилась к берегу.
   Идти было тяжело. Побережье заросло осокой. Несколько раз она споткнулась
о выброшенные из воды бревна. Песок набился в ее сандали, но она  продолжала
шагать. До дюн она добралась обессиленной. Дженюари встала на вершине самого
высокого холма и обвела взглядом пляж.  Не  увидела  признаков  жизни.  Даже
океан казался необычно спокойным. Волны с шелестом  накатывались  на  песок.
Возможно, Хью находится на другой дюне...
   Она стояла и выкрикивала его имя. Ответа не было... над побережьем звучал
лишь ее голос. Даже чаек не было слышно. Куда они  прячутся  на  ночь?  Днем
птицы разгуливают по пляжу, покрикивая  друг  на  друга.  Дженюари  села  на
землю, зачерпнула рукой песок, и он потек меж ее пальцев. Действительно, где
ночуют чайки? Она бросила взгляд на темный одинокий дом. Тихая  ночь,  яркие
звезды, вздохи волн - все казалось более приветливым, доброжелательным,  чем
пустой коттедж.
   Она скатала свой свитер и положила его под голову вместо подушки. Лежа на
спине, уставилась на небо. Оно приблизилось к  девушке,  накрыло  ее,  точно
одеяло. Ей показалось, что земля является всего  лишь  полом  раскинувшегося
перед ней мира. Что там, наверху? Другие планеты? Она  снова  посмотрела  на
дом. Похоже, Хью остался у своей женщины.
   Она может вернуться к машине и поспать  в  ней  до  его  возвращения.  Но
Дженюари не хотелось спать, и в дюнах под  звездами  было  так  спокойно.  В
ночь, когда родился Иисус, волхвы глядели на эти же звезды. Галилей  смотрел
на них... Колумб, ища новый путь в Индию,  ориентировался  по  ним.  Сколько
людей занимались под ними любовью? Сколько детей загадывали  желание,  когда
они падали и молились сидящими над ними Богу, как  делала  она  сама,  когда
была маленькой? Божьи огоньки - так называла их  мать.  Ее  мать!  До  этого
мгновения она была лишь смутным воспоминанием. Тихая,  спокойная,  постоянно
"отдыхающая"  женщина.  Всегда  красивая...  с  большими   карими   глазами,
восхищенно глядящими на отца... но не на дочь. Дженюари не  могла  вспомнить
себя смотрящей в эти глаза... Нет! Однажды... теперь она вспомнила. Прильнув
к матери, она увидела большие карие глаза; мать глядела на нее с  нежностью.
Маленькой Дженюари приснился страшный сон, и она заплакала. Тотчас прибежала
няня. Но на сей раз мать тоже подошла к дочери. Это был один из  тех  редких
случаев, когда именно она, а не няня успокоила Дженюари. Девочка  объяснила,
что боится снова остаться в темноте и увидеть продолжение  страшного  сна...
Мать обняла ее и сказала, что ночью с ней не может произойти ничего плохого,
что иногда свет таит в себе опасность, а ночь всегда нежная и ласковая.  Они
сидели у окна, смотрели на звезды, и мать произнесла: "Это  маленькие  божьи
огоньки... они напоминают нам о том, что Господь  всегда  глядит  на  нас...
готов в любую минуту прийти на помощь... он любит тебя".
   Сейчас, смотря на звезды, она вспомнила ту ночь.  Прекрасная  сказка  для
маленькой испуганной девочки. Какой была мать? Внезапно Дженюари пожалела  о
том, что была тогда ребенком и не могла утешить ее. Мать любила Майка...  но
у него были другие девушки. Боже,  как  она,  вероятно,  страдала!  Дженюари
вспомнила свое состояние в тот день, когда Том  отправился  на  побережье  к
жене. В ее  глазах  появились  слезы.  Бедная,  бедная  мама.  Влюбленная  в
Майка... остававшаяся одна с дочерью во  время  его  поездок  в  Калифорнию.
Вероятно, он занимал со своей девушкой пятый коттедж. Внезапно, лежа  здесь,
она увидела себя как бы в двух лицах. Она была девушкой Майка и жила в пятом
коттедже... и одновременно -  своей  беспомощной  матерью...  слишком  часто
остававшейся без мужа... слишком часто плакавшей. Дженюари закричала:
   - Мама, тебе не следовало этого делать. Его  девушка  тоже  страдала.  Ты
хотя бы знала, что он вернется к тебе. И у тебя была я. Почему  ты  покинула
меня? Разве ты не любила меня?
   Ее голос тонул в ночи... звезды смотрели на Дженюари. Но они уже казались
не теплыми и ласковыми, а твердыми, холодными...  они  словно  сердились  на
Дженюари за то, что она нарушила их  уединение.  Надменные,  высокомерные...
они знали о том, что они вечны и посмеивались над крохотным  кусочком  живой
плоти, лежащим на берегу. Никакие  они  не  божьи  огоньки...  они  -  миры,
солнца, метеориты. Космическая пыль плыла сквозь бархатную темноту. Дженюари
увидела падающую звезду...  затем  вторую...  луна  висела  так  низко.  Она
напоминала мать, приглядывающую за небом,  по  которому  гуляют  ее  дети  -
звезды. Грустно знать,  что  она  вовсе  не  серебристая  и  яркая.  Что  ее
поверхность - пустыня, изуродованная  кратерами...  Что  она  -  всего  лишь
пылинка  мироздания.  Человек,  высадившись  на  нее,  лишил   луну   всякой
загадочности, уничтожил романтику.
   Чувства Дженюари были обострены, краски казались  яркими.  Она  различала
синие и пурпурные оттенки в черноте неба.
   Девушка поглядела в  сторону  коттеджа  Хью.  Над  ним  висела  луна,  ее
блестящий диск освещал темные окна  дома.  Может  быть,  он  повез  вдову  в
Нью-Йорк.
   Она  раскрыла  сумочку  и  поискала  рукой  сигареты.  Нащупала  конверт.
Вытащила его. Это был обыкновенный пухлый конверт. Кит сунул его в  сумочку,
когда Дженюари собралась уходить. Она разорвала бумагу. Там лежали маленькая
пластмассовая  бутылочка  с  двумя  кусочками  сахара  и  записка.  Дженюари
щелкнула зажигалкой. Огонь осветил текст: "Я люблю тебя. Я не  могу  повезти
тебя в Марбеллу или на юг Франции. Но если ты станешь моей девушкой, я смогу
брать тебя с собой в путешествия по всей галактике. Для начала прими от меня
эти два кубика. С любовью, Кит".
   Она открыла бутылочку и положила  кусочки  сахара  на  ладонь.  Собралась
выбросить их,  но  что-то  остановило  ее.  Почему  не  попробовать?  Тогда,
возможно, депрессия пройдет. Она  сможет  дотянуться  рукой  до  звезд.  Она
убрала сахар в бутылочку и бросила ее  в  сумку.  Нет,  ЛСД  не  решит  всех
проблем. Они останутся с ней,  когда  "путешествие"  закончится.  Но  в  чем
решение? Попытаться приспособиться? Заставить себя полюбить Дэвида?  Освоить
триктрак? Каждый день отправляться на ленчи? Покупать  наряды?  Нет!  Ей  не
нужна жизнь без  взлетов,  мгновений  подлинного  счастья.  Ради  них  можно
терпеть депрессию. Только если это  настоящее  счастье.  Она  испытала  его,
когда Майк бежал к ней по летному полю римского аэропорта, когда Том сказал,
что не сможет жить без нее...
   Но они оба ушли. Том и Майк...
   Она снова вытащила бутылочку.  Что  произойдет,  если  она  воспользуется
обоими кубиками сразу? Возможно, тогда "путешествие" будет бесконечным.  Она
не вернется из него.
   Дженюари вздрогнула. Откуда-то подул ветер. Девушку охватил озноб.  Песок
летел ей в лицо. Она встала и стряхнула его с одежды.  Ветер  усилился.  Она
надела свитер. И тут ветер стих так же внезапно,  как  появился.  Воцарилась
поразительная  тишина  -  как  однажды  в  Калифорнии  перед  незначительным
землетрясением. Тогда смолкли кузнечики, и даже листья перестали  шелестеть.
Она посмотрела на океан. Он был как стекло; луна висела над  ним,  отражаясь
серебристой дорожкой в темной воде. Невероятно! Она только что находилась за
спиной у Дженюари, над домом Хью, Повернувшись, девушка поглядела назад.  Ну
конечно. Она по-прежнему там... Бледный ласковый свет струился на прибрежные
коттеджи. Она снова посмотрела на  океан...  там  тоже  была  луна!  Четкая,
ясная... вторая!
   У нее галлюцинации! Это действие кусочка сахара, который Кит  дал  ей  на
вечеринке. Вскочив, она повернулась спиной к новой луне. Побежала, но, точно
в кошмаре, осталась на месте. Сейчас это происходило с ней в жизни. Ее  н