ра.  Он  чувствовал  себя
легко и свободно, потому  что  Маша  была  спокойна  и  вопросы  ее  звучали
искренне, располагая к беседе без пышных фраз и  броских  жестов.  Покой  ее
души распространялся на собеседника.
   - Интересная работа?
   - Очень, - подтвердил Валера. - Когда мы  с  компаньоном  начинали,  было
тяжело. В том смысле, что заказчики хотели большие  дома,  не  заботясь  при
этом о внешнем виде здания.
   - Кто ваши заказчики? - с интересом спросила Маша.
   -  Люди.  Мы  строим  частные  дома.  Сейчас  я  смело  могу  назвать  их
особняками.
   - Потому что большие? В несколько этажей? - Ее бровь иронично  поднялась,
обозначив на лбу несколько маленьких складок.
   Ах  эта  бровь!  Валере  она  нравилась  все  больше  и   больше.   Хитро
улыбнувшись, отчего в уголках его глаз засверкали смешинки, он взял бокал  и
слегка подтолкнул им бокал Маши, предлагая не забывать о напитке.
   - Потому что  красивые.  Трудности  позади,  и  я  имею  возможность  сам
выбирать заказчиков.
   Маша пригубила вино и кончиком языка слизала с губ маленькие капельки.
   - И как вы это делаете? Валера предположить не мог, что  такая  серьезная
тема может превратиться в эротическую игру. Губы непроизвольно расплылись  в
довольной улыбке сытого кота, глаза с жадностью следили за ее языком.
   - Я сам проектирую строения и выполняю работы только по  своим  чертежам.
Очень скоро появится еще один эскиз.., благодаря вашему роману.
   - Он не мой, - рассмеялась в ответ Маша. Большая шершавая ладонь  накрыла
ее пальцы.
   -  Вы  танцуете?  -  мягким  обволакивающим   голосом   спросил   Валера,
склонившись к самому уху Маши.
   Мелкие звоночки опасности задребезжали внутри, но Маша не хотела обращать
на них внимание. Когда еще выпадет ей случай насладиться роскошью бара? .  -
Можно, - уверенно ответил Валера. - Мы откроем танцевальный вечер.
   Он поднялся из-за стола, отодвинул Машин стул.
   - Прошу!
   Площадка для танцев  располагала  к  импровизации.  Валера  уверенно  вел
партнершу, не  стесненный  пространством.  Влекомая  сильными  руками,  Маша
отбросила скованность и отдалась воле ритма и движений. Валера  оказался  не
только внимательным кавалером, но и умелым танцором.  Наблюдательный  бармен
увеличил громкость музыки и включил гирлянды. Маленькие разноцветные огоньки
побежали по кругу, замелькали между колоннами,  отгораживая  танцплощадку  и
смешиваясь с сумерками наступающего  вечера,  создавая  фантастическую  ауру
вокруг танцующей пары.
   - Маша?
   Она подняла глаза, и реальный мир  с  его  проблемами  и  суетой  остался
далеко-далеко. Только глаза, карие и зеленые, вели немой разговор.  Внезапно
Валера остановился, прижал ее руку к своей груди, другой крепче обхватил  ее
талию. Только тела продолжали качаться в такт музыке, слившейся  с  шелестом
прибоя.
   Он опустил голову, щекой касаясь щеки, согревая дыханием ее шею и  плечо,
и музыка тонкой струйкой потекла в нее, заполняя все ее существо.
   Отзвук последней ноты еще дрожал в воздухе, и Машу не  покидало  ощущение
волшебства. Валера молча подвел ее к столу. Рука  потянулась  к  бокалу,  но
пить  Маша  не  стала,  она   вкушала   восхитительное   чувство   трепетной
невесомости.
   - Маша, ты  замужем?  -  тихо  спросил  Валера.  Реальность  впуталась  в
фантазии...
   - Н-нет. Нет.
   - Была? - Сомнения и печаль в  ее  голосе  вынудили  Валеру  задать  этот
вопрос.
   - Нет.
   И реальность смело теснила в угол недавнюю трепетность.
   - Собираешься замуж? - Голос мужчины был строг и требователен.
   - Нет! - резко ответила она.  Нет  больше  сказки.  Есть  жизнь  и  рядом
мужчина, каким бы внимательным он ни казался.
   - Извини, - облегченно выдохнул Валера, но Маша напряженно застыла.
   - Я бы не сидела здесь с вами.
   Валера уловил упрек в ее голосе и все равно поправил:
   - "С тобой", Машенька. "С тобой". И еще: меня зовут Валера, ты помнишь?
   - Это так важно? - К Маше вернулась ирония.
   - Я хочу, чтобы было так. - Он поднял бокал. - За это и выпьем.
   "Я б не была такой  уверенной",  -  подумала  Маша,  маленькими  глотками
опорожняя фужер.
   Открытие танцев прошло удачно. Несколько пар пробовали свои силы в центре
зала. Валера придвинулся к Маше ближе, чтобы музыка не мешала говорить.
   - Я любопытен, Маша, но... Не смотри на часы, еще рано.
   Она поправила браслет, сложила руки и вопросительно посмотрела на Валеру.
Цветные лампочки озорно  играли  в  ее  глазах,  превращая  их  в  бездонный
водоворот. Валера забыл, что хотел сказать. Его рука  потянулась  к  Машиным
плечам. Она качнулась  вперед,  избегая  его  прикосновения.  Но  он  должен
преодолеть ее сдержанность!
   Теплая ладонь легла на ее  спину,  длинные  пальцы  очертили  полукруг  у
основания шеи.
   - За вами, мисс, белый танец.
   - А как же быть с любопытством? - В зелени ее глаз  сверкал  все  тот  же
вопрос.
   Валера со смехом откинулся на спинку стула, но руки не убрал. Как приятно
ощущать прохладу ее бархатной кожи! Маша чувствовала, как тепло проникает  в
позвоночник, а вокруг покалывает озноб, и она  усиленно  сдерживала  желание
передернуть плечами.
   - Ты замерзла? - Валера обхватил Машу за плечи и привлек  к  себе.  -  Не
волнуйся, я только согрею. Вчера во время дождя ты не намочила ноги?
   Маша отодвинулась, насколько позволила рука Валеры, и  посмотрела  ему  в
глаза.
   - Нет.
   - А дальше?
   - Дальше я пришла домой.
   Казалось, Маша не понимает сути  разговора.  Что  ж,  подойдем  с  другой
стороны.
   - Как сказал бы твой старик читатель, тот юноша...
   - Глеб Станиславович - профессор университета, - обиженным тоном пояснила
Маша. - Я у него училась понимать и ценить русскую литературу. Замечательный
человек.
   - Согласен, - быстро кивнул Валера, закрывая эту тему. - Но я о юноше.
   Валера вопросительно поднял брови, и девушка опустила глаза, на губах  ее
заиграла слабая улыбка.
   - Юноша неделю назад вернулся из армии.  Это  мой  брат.  -  Она  открыто
посмотрела в глаза Валере. - Допрос окончен?
   Растерянность в его глазах сменилась мягким блеском.
   - Что плохого в том, что я хочу узнать о тебе больше?
   -  Я  подумаю  об  этом  позже.  Белый  танец?  Музыка  звучала  быстрая,
ритмичная, но вопреки Машиным  надеждам  Валера  подхватил  ее  за  талию  и
привлек к себе.
   - Сегодня мы танцуем в паре! - Он легко заскользил по кругу.
   Вечер продолжался, а Маша не могла решить,  как  ей  себя  вести.  То  ее
пробирал страх из-за внимания Валерия и его неожиданных вопросов,  то  вдруг
охватывала легкость и хотелось  бесшабашного  веселья,  и  вдруг  снова  она
испуганно замирала от какого-то смелого замечания Валеры.
   В конце, когда Валера подозвал официанта и попросил  счет,  Маша  открыла
сумочку. Увидев в ее руках кошелек, Валера больно сжал ее пальцы.
   - Маша? - В его предостережении были упрек и неподдельная обида.
   - Я... - неуверенно начала Маша. - Я не люблю быть в долгу.
   - И не будешь, - заявил он. - Но деньги тут ни при чем.  Подкрась  губки,
если хочешь, остальное предоставь мне.
   Маша почувствовала себя уязвленной и чопорно выпрямилась.
   - Тебе нравятся женщины с накрашенными губами? - Взглядом  она  напомнила
об измазанной в прошлую встречу щеке. - Это неприлично.
   - Что неприлично? - не понял Валера. - Любить женщин или...
   - Неприлично поправлять грим прилюдно, - холодно  объяснила  девушка,  не
ожидая продолжения вопроса.
   - Прекрасно! - обрадовался Валера. - Твои губки не  нуждаются  в  краске,
они чудесны, Машенька.
   Она проигнорировала комплимент, а Валера  кощунственно  подумал,  что  не
придется заботиться о своем лице, когда они будут целоваться. То, что будут,
Валера не сомневался.
   Маша попросила остановить машину на прежнем месте и взялась за ручку.
   - Маша, ты ничего не скажешь, кроме "до свидания"?
   Она улыбнулась знакомому вопросу.
   - Скажу. Я провела замечательный вечер.
   - И это говорит библиотекарь! - с напускным изумлением воскликнул Валера.
- Девушка, весь  вечер  ставящая  меня  в  неловкое  положение  своеобразным
мышлением. Я не верю!
   Руки казались лишними, если не обнимать  Машу.  Валера  быстро  нашел  им
применение, и все стало на места.
   - Попробуй еще раз.
   - Очаровательный комплимент. - Маша коротко рассмеялась.
   - Своеобразный ум? - Радость переполняла Валеру;  он  верно  оценил,  как
польстить Маше. И то, что она не возражала против  его  прикосновений,  тоже
немало значило.
   - Нет. Неловкое положение, - ответила Маша, глядя  на  дорогу.  В  глазах
мелькнуло торжество.
   - Ты бесподобна!
   Валера  склонился  к  ней,  коснулся  губами  виска.  Маша  замерла,  как
натянутая до предела пружина. Валера  отбросил  возникшие  было  сомнения  и
вновь поцеловал уголок глаза, скулу, щеку.
   - Не надо, - глухим сдавленным голосом сказала Маша и отвернулась.
   - Почему, Маша? - Он сильнее сжал ее плечо, не давая  ей  открыть  дверцу
машины. - Ты мне нравишься.
   - Мне многие нравятся, но это ничего не значит.
   - Я не "многие", - возразил Валера, заглушая в себе обидное сравнение.  -
И не хочу, чтобы наша встреча закончилась так быстро.
   Весь вечер Маша испытывала себя на терпение. Последние слова  переполнили
чашу.
   - Я не буду расплачиваться своим телом! - зло выговорила она.
   Валера отпрянул словно от удара. Боже мой, он совсем не это имел в  виду.
Как могло прийти ей на ум такое?
   Маша, воспользовавшись  свободой,  нервно  дергала  ручку,  но  дверь  не
открывалась. Валера схватил ее за руку и  повернул  к  себе.  Она  вызывающе
посмотрела ему в глаза. Мелькнуло воспоминание о  ее  затуманенном  глубоком
взгляде во время танца,  сейчас  же  она  напоминала  дикую  кошку,  готовую
сразиться с врагом, угрожающим ее детенышам.
   - Маша, - Валера попытался смягчить голос, - твой острый язычок порой  не
знает границ.
   - Пустите меня! - твердо стояла на своем девушка.
   - Если ты не  станешь  убегать.  -  Валера  ослабил  хватку  и  рассеянно
погладил большим  пальцем  ее  запястье.  -  Я  не  монстр.  Мне  отнюдь  не
доставляет удовольствия требовать за чашку кофе расплаты  честью.  Но  я  не
отпущу тебя до  тех  пор,  пока  к  тебе  не  вернется  хорошее  настроение.
Улыбнись.
   Машу не покидала напряженная скованность, хотя  голос  Валеры  действовал
успокаивающе. Она поняла, что зашла слишком далеко и  оскорбила  не  столько
себя, сколько Валеру брошенным ему в лицо заявлением. И почувствовала  вину.
Мужчина рядом выглядел оскорбленным.
   - Уже поздно, - виноватым голосом тихо сказала она, наблюдая за пальцами,
гладившими ее руку. - Мне пора домой.
   Она и хотела ослабить неловкость, возникшую между ними, но совершенно  не
представляла как. Об улыбке не могло быть и речи, плотно сомкнутые губы едва
сдерживали дрожь.
   - Еще нет одиннадцати, - уговаривал Валера. - Не уходи.
   - Ладно, - сдалась Маша. - Только недолго и... - Она снова  взглянула  на
его пальцы, Валера нехотя убрал руку.
   - Даже если появится твой брат? Как его зовут?
   - Игорь.
   - А мою сестру зовут Лиля, - стараясь придать  голосу  больше  оптимизма,
сообщил Валера. - У тебя есть еще братья или сестры?
   - Нет.
   Маше хотелось  откинуться  на  спинку  сиденья,  но  скованность  тесного
пространства удерживала ее.
   - А родители?
   - Мама. - Маша перевела взгляд на лобовое стекло  машины,  на  освещенные
окна домов и плечом коснулась обивки кресла.  Напряжение  медленно  покидало
ее, уступая место усталости.
   - А отец? - осторожно спросил Валера. Может быть, в этом кроется пугливое
отношение Маши к мужчинам?  Раздоры  и  разобщенность  супругов  хуже  всего
отражаются на их детях.
   - Отец погиб. В авиакатастрофе.
   - Извини.
   Значит, не в этом причина, хотя легче не стало.
   - Прошло уже семь лет.
   Маша сцепила замерзшие вдруг пальцы. Наступило молчание. Валера  отчаянно
искал тему для разговора, но все казалось мелким и бессмысленным.
   - Я пойду? - нерешительно спросила Маша, грустно взглянув на Валеру.
   Он протянул руку за ее спину. Маша отодвинулась, надеясь, что ее движение
не покажется резким.
   - Не бойся, - понимающе улыбнулся  Валера.  Щелкнула  кнопка,  освобождая
замок, и Маша догадалась, почему дверь  машины  не  хотела  открываться,  но
теперь это не вызвало возмущения или обиды.
   - Маша?
   Она повернулась к Валере.
   - Ты за весь вечер ухитрилась ни разу не назвать меня по имени.
   - До свидания, Валера. - Слабая улыбка дрогнула в уголках ее губ.
   - Спасибо, мисс, - отшутился он.

***

   Маша закрыла дверь, стараясь не  шуметь.  Свет  горел  только  на  кухне,
значит, мама спит. А Игорь где-то с друзьями и домой не торопится.
   Переодеваясь,  Маша  взглянула  на  мать,  будто  опасаясь  разбудить,  и
подумала, как спокойно, даже покорно выглядит мама во сне, со сложенными  на
груди руками.
   Любящая и заботливая жена. Надежда Тимофеевна - Надюша,  как  называл  ее
отец, - всю жизнь посвятила семье, свято веря, что  чистота  и  уют  дома  -
основа счастья добропорядочной семьи.  Квартира  сияла  идеальным  порядком,
Надежда Тимофеевна зорко следила, чтобы дети  оставляли  место  для  игр,  а
позже для занятий в первозданной чистоте, внушая дочери, что плохая  хозяйка
никогда не удержит мужа, а сыну - что  настоящая  жена  должна  быть  прежде
всего аккуратной. И, доказывая личным примером, безропотно убирала за  мужем
брошенную на диван газету, оставленные посреди прихожей тапочки или небрежно
повешенную шляпу.
   После гибели мужа она полностью отдалась заботам о детях, главной из  них
была - удачно выдать замуж Машутку.
   "Такая хорошая девочка, - жаловалась она сослуживицам. -  И  хозяюшка,  и
образованная,  а  вот  надо  же,  никак  жизнь  не  устроит.  Был   паренек,
симпатичный, веселый, Машутку на миг не отпускал -  любил,  значит.  Отбили!
Женила на себе какая-то вертихвостка".
   Полгода терпела Надежда Тимофеевна Машино  затворничество,  потом  начала
упрекать дочь в том, что, сидя дома, как монашка в  келье,  она  не  устроит
свою судьбу, а чтение книг не заменит мужа и семью. Надежда Тимофеевна  сама
начала подыскивать дочери достойного мужа среди своих знакомых. Маша просила
мать не  вмешиваться,  сердилась,  ругалась  и  в  конце  концов  в  сердцах
крикнула, что сама найдет своего суженого.
   И действительно, вскоре Маша начала задерживаться после  работы,  заметно
повеселела, даже рассказывала иногда о знакомых. Сначала Надежда  Тимофеевна
заподозрила, не фантазирует ли дочь, но сомнения исчезли, когда  Маша  стала
уходить в выходные дни на "свидания".
   А Маша чаще всего  задерживалась  в  библиотеке  или  ходила  в  гости  к
немногим оставшимся в городе после университета подругам, и чаще всего к той
"вертихвостке", отбившей ее жениха. Марина второй раз  вышла  замуж,  сделав
аборт от первого мужа, и Маша любила играть с полуторагодовалым карапузом, в
котором молодая мать души не чаяла. Двух женщин объединяла  общая  боль,  из
всех подруг Марина единственная не спрашивала, когда  же  Маша  найдет  свою
половину, и лишь благодарила судьбу, что Дима, ее второй  муж,  заставил  ее
развестись и теперь обращался с ней как с хрустальной статуэткой.
   Маша же твердо решила, что ни один мужчина не будет главенствовать  в  ее
душе и жизни, а без этого супружество невозможно.
   Перед тем как выйти из спальни. Маша еще раз посмотрела на  спящую  мать.
Увы! Тебе, мама, не суждено увидеть дочь счастливой невестой и женой. Вот  и
сегодня так грубо сорвалась на Валере.
   Маша прошла на кухню, заглушая в себе нахлынувшие стыд и  досаду.  Нельзя
так расслабляться, надо взять себя в руки. Хотя для  него  уже  безразлично,
после тех ужасных слов он и знать ее не  захочет.  И  как  она  могла  такое
подумать?! Валера красив, да и материально  обеспечен,  отлично  знает  себе
цену и силу своего обаяния. У него наверняка среди знакомых  много  красивых
женщин и нет нужды искать случайных подруг. И уж тем более зачем ему  она  -
невзрачная бедная библиотекарша.
   Но в глубине души было жаль, что так быстро  и  печально  закончилось  их
знакомство.

***

   Валера появился на следующий день. Он принес список  книг,  которые  Маша
обещала заказать в областной библиотеке, и предложил прогуляться.
   - Сегодня я во вторую смену, -  тихо  ответила  она,  уверенная,  что  он
предложил прогуляться только вежливости ради. - Будет уже поздно.
   - Это даже лучше, - не отступал Валера. - Я могу  прийти  к  закрытию  и,
кстати, прослежу, чтобы вы не нарушили правил, мисс. Так как?
   Маша задумалась дольше, чем требовала вежливость. Мысли, сомнения прошлой
ночи наполнили ее противоречиями.
   - Ну же, Маша! - подстегнул ее Валера.
   - Ладно. Только на полчаса, не больше, и без машины.
   Валера не ожидал таких жестких условий.
   - За это время я  смогу  только  проводить  тебя  домой,  а  в  городском
транспорте я не ездил уже много лет. Но в этом Маша была непреклонна.
   - Домой я поеду одна, - категорично  заявила  она,  и  Валере  ничего  не
оставалось, как тяжело вздохнуть и смириться с требованиями.
   И  на  другой  день  он  пришел  узнать  результат  своего  заказа.  Маша
улыбнулась и тихо, не нарушая молчаливую атмосферу библиотеки, сказала:
   - Ваш заказ будет готов через неделю.
   - Тогда посоветуйте мне какую-нибудь книгу. Разговор  на  "вы"  в  стенах
библиотеки Валера воспринимал как пикантную  игру.  Сколько  тайного  смысла
вкладывал он в беседу и еще больше получал  удовольствия,  когда  в  Машиных
глазах сверкали хитрые огоньки.
   - О чем вы хотите почитать?
   - О любви. И желательно в разных домах.
   - Предпочитаете небоскребы или небольшие коттеджи?
   - Лучше красивые, выдержанные в хорошем стиле дворцы.
   - Тогда вам нужны романы об Англии.
   - Совершенно с вами согласен, мисс. - Он понизил голос:
   - Куда мы поедем сегодня? - Маша углубилась  в  поиски  книг.  -  Только,
пожалуйста, на машине. Без нее я как без рук.
   - Разве в музей пускают  машины?  -  Она  сняла  с  полки  книгу,  прочла
аннотацию.  -  Думаю,  эта  подойдет.  У  лорда,  героя  романа,   несметное
количество замков и деревень.
   - А героиня кто? Случаем, не работник музея?
   - Нет. - Маша поняла намек. - Но  она  обожает  рассматривать  коллекции,
собранные лордом, что дает читателям возможность разобраться в архитектурном
решении замков.
   - Вы легко улавливаете суть, Мария Александровна, и я  подчиняюсь  вашему
выбору. - Склонившись к уху девушки, он прошептал:
   - В шесть я жду.
   Потом  они  побывали  в  Ботаническом   саду,   в   оперном   театре,   в
художественной галерее. Валера с непривычным для него  удовольствием  слушал
Машу, а она, благодарная за интерес, рассказывала о герцоге Ришелье,  первом
градоначальнике Одессы, и его  отчаянии,  когда  ураган  уничтожил  саженцы,
которые он лелеял на даче; рассказывала о графе Потоцком, истратившем  целое
состояние, чтобы привезти из  Японии  диковинное  дерево  софору,  ныне  так
разросшуюся  по   всему   городу;   рассказывала   о   княгине   Нарышкиной,
императорской метрессе, которую Александр I вместе  с  дочерью  отправил  из
столицы, опасаясь военных действий Наполеона.  Валера  удивлялся  тому,  как
хорошо Маша знает историю города. Ей известны такие подробности, которые  не
во всяком учебнике найдешь.
   Маша тщательно следила за своим поведением и речью во избежание  недавней
грубости. Но это  оказалось  почти  невозможным.  Валера  не  позволял  себе
приблизиться к Маше, церемонно брал ее под руку, довольствовался пожатием ее
пальцев или галантным поцелуем в руку после оригинальной остроты,  вызвавшей
смех у обоих. Поэтому когда он предложил провести воскресенье на пляже. Маша
согласилась без раздумий, только поинтересовалась:
   - Как же машина? Вы такие неразлучные!
   - Машина будет с нами, - заверил Валера. - А с тебя  требуется  п