- Перестань! - взвился Боб.
   - Изнасиловали, изнасиловали, - как в бреду бормотала Элламария.
   Боб обнял ее и, сжав в объятиях, прижался головой к ее плечу;  он  не
хотел, чтобы Элламария видела сейчас его лицо. Слепо глядя перед  собой,
он пытался вникнуть в смысл  сказанных  ею  ужасных  слов,  одновременно
отгоняя прочь бешеную ярость, которая душила его и застилала глаза.
   -  Когда  это  случилось?  -  наконец  прохрипел  он.  -  Скажи  мне,
Элламария, когда?
   - В ту самую ночь, когда твоя жена приходила на спектакль, - выдавила
она сквозь слезы. - Я была дома одна, и я подумала, что.., это  ты.  Что
ты забыл свои ключ. Я его  впустила.  Дверь..,  я  открыла,  и  он  меня
толкнул... У него был нож... Я умоляла его пощадить меня,  но  он...  О,
Боб, как это ужасно! Ты не представляешь, что я пережила! Но  только  не
бросай меня, Боб! Пожалуйста, умоляю тебя, не оставляй меня!
   Он прижал ее к себе и зашептал:
   - Не бойся, мое солнышко, я никогда больше не уйду.
   Я всегда буду с тобой. О, Элламария, любовь моя, ведь, будь я с тобой
в ту ночь, ничего бы не случилось. Что же я наделал? Что  тебе  пришлось
пережить из-за меня! Прости меня, родная. Господи, как мне искупить свою
вину?
   - Только обними меня крепче, - шептала Элламария. - И скажи,  что  не
разлюбил меня. Что по-прежнему меня любишь.
   - Ну конечно, люблю, родненькая моя. И всегда буду любить.
   - Нет! - вскричала она, отталкивая его. - Этого не может быть.  После
всего этого...
   - Не говори глупости. - Боб снова попытался привлечь ее к себе. -  Ты
моя самая любимая на свете. Я всегда буду с тобой.
   - Нет! - твердо сказала Элламария. - Ничего у нас не выйдет.  Боб.  Я
беременна. Ты слышишь? Беременна!
 
*** 
 
   Боб и  Элламария  просидели  едва  ли  не  всю  ночь,  то  плача,  то
разговаривая; до рассвета никто из них так и не  сомкнул  глаз.  Никогда
они еще не были так близки, как той ночью.
   Забрезжил рассвет, и только тогда  у  Боба  хватило  мужества  задать
вопрос, который мучил его всю ночь.
   - А ты не думала  об  аборте?  -  осторожно  спросил  он,  памятуя  о
кошмаре, что выпал на долю бедняжки Кейт. - Не знаю, может ли  это  быть
выходом из положения, но все-таки...
   Элламария кивнула:
   - Да, конечно. - Она опустила голову и невидящим взглядом  уставилась
на свои колени.
   - Ну.., и что?
   - Я бы пошла на аборт, но я не уверена, что это.., не твой ребенок.
   - Но разве ты не предохранялась? - изумился Боб.
   - Разумеется, - кивнула Элламария. - Но я совершила  глупость.  Когда
Кейт была беременна, я решила, что ребенок - это именно то,  что  нам  с
тобой нужно, и.., перестала принимать таблетки. О, Боб, я  понимаю,  что
не имела права так поступать, не посоветовавшись с тобой, но я  боялась,
что ты откажешься. К тому же я надеялась, что, когда ты узнаешь  о  моей
беременности, тебе легче будет принять решение. -  Элламария  сокрушенно
потупилась. - Ведь у нас с тобой все было так хорошо,  и  я  думала  тем
самым доказать, насколько я тебе верю,  как  безотчетно  тебя  люблю.  А
теперь все пошло прахом. Но все-таки пока есть вероятность, что  ребенок
твой...
   Боб обхватил се лицо ладонями и  впервые  более  чем  за  два  месяца
поцеловал ее. Мягкие губы Элламарии раскрылись ему навстречу,  и  от  их
прикосновения Боба как током ударило. Он  понял,  что  должен  -  просто
обязан - навсегда сохранить эту женщину, всегда оставаться с ней рядом.
   Их поцелуй продолжался  целую  вечность.  Наконец  Боб  с  сожалением
оторвался от трепетных губ Элламарии и посмотрел ей в глаза.
   - Как я тебя люблю, - прошептала она. - И знаешь, Боб,  мне  все-таки
кажется, что это твои ребенок. Я это чувствую.
   - Ну конечно, - ответил он, гладя ее по голове. -  Иначе  и  быть  не
может.
   Элламария вскинула голову, снова подставив ему губы для поцелуя, и  в
тысячный раз попыталась  убедить  себя,  что  и  правда  вынашивает  его
ребенка.
   Боб ласково потрепал ее по щеке.
   - А что, если нам позавтракать? - спросил он улыбаясь. - Не знаю, как
ты, а я голоден как волк.
   Пусть хоть на несколько минут,  но  он  хотел  остаться  один,  чтобы
подумать.
   Элламария кивнула.
   Боб велел ей не сходить с места  и  отдыхать,  а  сам  отправился  на
кухню.
   Оставшись одна, Элламария задумалась. Если все это время  ее  терзали
сомнения, любит ли ее еще Боб не бросит ли, то теперь они развеялись. Но
вот ребенок, а точно ли он от него? Господи, сделай, чтобы это было так.
А вдруг Боб будет смотреть на него и мучиться сомнениями?
   Сможет ли принять его всем сердцем? А вдруг уже с рождения у младенца
будут такие же холодные и белесые глаза, как у него. Господи, только  не
это! Как сможет она жить с ним и каждый  день  смотреть  в  эти  ужасные
глаза?
   Нет, ей не придется страдать - это ребенок  Боба,  иначе  и  быть  не
может. И у него будут чудесные сапфировые глаза.
   Глаза ее любимого Боба.
   Но как поступит Боб? Хватит ли у него мужества и сил  оставить  жену?
Теперь, когда в его душе поселились такие сомнения?
   И вдруг Элламария со всей ясностью поняла, что  не  может,  не  имеет
права так поступить с ним. Боб не заслужил таких мук.
   Боб принес в гостиную поднос с завтраком  и  посмотрел  на  Элламарию
влюбленными глазами Под глазами у него темнели круги,  а  седина  больше
прежнего серебрила бороду. Боб улыбнулся, и она вдруг подумала, до  чего
же он красив, когда улыбается. И еще подумала, что ей  будет  очень  его
недоставать.  Настолько,  что  она  даже  не  представляла,  как  сумеет
пережить такое.
   Поставив поднос на столик. Боб сказал, указывая на тарелку:
   - Ты должна все это съесть. Чтоб ни кусочка не осталось!
   Он помог Элламарии встать, но, вместо того чтобы подсесть к  столику,
она прошла к окну и шире раздвинула шторы. Затем, обернувшись,  увидела,
что Боб внимательно смотрит на нее. Дорого бы  она  дала  сейчас,  чтобы
узнать, о чем он думает. Она снова отвернулась, не в силах смотреть  ему
в глаза.
   - В чем дело, Элламария?
   - Сядь, пожалуйста, - попросила она. - Я хочу тебе кое-что сказать.
   Боб нахмурился, но повиновался.
   Элламария подошла к нему и, опустившись на колени, взяла за  руки.  В
его глазах застыло смятение, и Элламария  окончательно  поняла:  она  не
имеет права причинять боль этому человеку.
   Глядя прямо перед собой, она произнесла:
   - Боб, я хочу тебя отпустить.
   - В каком смысле? - спросил он, приподнимая пальцами  ее  подбородок,
чтобы видеть ее глаза.
   - В том смысле, что я не имею права так с  тобой  поступать.  Я  тебя
слишком люблю и знаю, как ты меня любишь. Я не имею права разрушать твою
жизнь. Нельзя жить в сомнениях и во  лжи.  Кончится  тем,  что  ты  меня
возненавидишь, а я этого не вынесу.
   Боб посмотрел си в глаза.
   - Я никогда тебя не  возненавижу,  Элламария.  Я  люблю  тебя  больше
жизни.
   Она попыталась улыбнуться.
   - Я верю тебе. Боб. Сейчас ты говоришь искренне. Но  со  временем  ты
почувствуешь  себя  в  ловушке,  из  которой  нельзя   вырваться,   и..,
возненавидишь меня. И поделом.
   - Перестань! - рассердился Боб. - Я же поклялся, что никогда тебя  не
оставлю, и это правда. Мы теперь всегда будем вместе.
   - Ты сам знаешь, я не хочу тебя отпускать, - сказала Элламария. -  Но
ты должен уйти. Рано или поздно с твоих глаз спадут шоры и ты прозреешь.
Осознаешь горькую правду. И вот тогда ты поймешь, что я была права.  Вот
увидишь, все будет именно так. - Ее губы снова  предательски  задрожали,
но на этот раз Элламарии удалось сдержать слезы.
   Боб попытался поднять ее с колен, но она не поддалась.
   - Нет, Боб, - сказала она. - Нет.
   И вдруг его лицо исказил гнев.
   - Перестань же меня отталкивать! - воскликнул он.  -  Я  люблю  тебя,
неужели ты этого не понимаешь? Я тебя люблю и, что бы ты ни говорила, от
тебя не уйду!
   Элламария встала и снова подошла к окну.
   - Прошу тебя. Боб, не будем больше спорить.
   Он вихрем подлетел к ней и схватил за плечи.
   - Да, спорить мы больше не будем, потому что  невысказанным  осталось
только одно: я хочу, чтобы ты стала моей женой!
   Глаза Элламарии закатились.
   - Ты выйдешь за меня?
   - Но...
   - Да или нет?
   Долгое время Элламария пристально смотрела ему в глаза, а Боб смотрел
на нее, пытаясь угадать, что творится у нее в голове. Наконец,  вечность
спустя, Элламария улыбнулась, и Боб тут же улыбнулся в ответ.
   - Это означает да? - спросил он.
   - Да, - еле слышно прошептала Элламария. - Если ты в этом уверен,  то
да. Всей душой да, - Я еще никогда  ни  в  чем  не  был  так  уверен,  т
засмеялся он и прижал ее к себе.
 
Глава 27 
 
   Когда  Кейт  распахнула  перед  Ником  дверь,  он  не  смог  сдержать
изумления. Лицо молодой женщины светилось от  счастья,  и  она  едва  не
прыгала от радостного возбуждения.
   - Ты слышал новость? - выкрикнула она, хватая его за рукав и втягивая
в квартиру.
   - Какую?
   - Про Элламарию и Боба. Они решили пожениться.
   У Ника отвалилась челюсть.
   - Что?
   - Что слышал! - торжествующе заявила Кейт. - Они женятся.
   - Но как? То есть когда? В том смысле, как это возможно?
   - Не знаю, - покачала головой Кейт. - Потрясающе, да?  Идем,  я  тебя
угощу шампанским по этому поводу. - И она побежала на кухню.
   Ник расхохотался:
   - По-моему, это они должны ставить шампанское, а не ты.
   - Какая разница? -  пожала  плечами  Кейт.  -  Я  хочу  отметить  это
событие.
   - Что ж, давай.
   - Открой, пожалуйста.
   Ник взял у нее из рук холодную бутылку, а Кейт  достала  два  фужера.
Откупорив шампанское, он до краев наполнил фужеры  пенной  жидкостью,  и
они выпили за здоровье Элламарии с Бобом.
   - Приятная шипучка, - сказал  Ник,  облизывая  губы.  -  А  теперь  я
предлагаю выпить за тебя.
   - За меня?
   - Ну да. Я прочитал первые главы твоего  романа  и  просто  восхищен.
По-моему, прекрасный повод для тоста.
   Кент зарделась.
   - Ты не шутишь? Тебе понравилось?  Скажи  честно,  Ник,  тебе  правда
понравилось?
   - Даже очень. И не прикидывайся удивленной: ты сама знаешь,  что  это
хорошо.
   Ник прошел за Кент в гостиную и уселся в свое  любимое  кресло  перед
камином.
   - Вот, значит, какие новости, - задумчиво произнес Ник. - А  с  женой
Боб уже поговорил?
   - Наверное. Я  не  спрашивала.  Господи,  до  чего  же  я  рада,  что
Элламария вернулась к жизни!
   Ник чуть помолчал, потом спросил:
   - А когда они приняли это решение?
   - Вчера - она мне сегодня утром сказала.
   - А ты когда-нибудь видела его жену?
   - Нет. А ты?
   - Я с ней не знаком, - сказал Ник. - Видел только мельком.
   - Вот как? - промолвила Кейт. - Какая она из себя?
   - Это было довольно давно, и я видел ее, как говорил,  лишь  мельком,
но мне показалось, что она примерно одних лет с Бобом и, кажется, такого
же роста. Волосы темные, но, в общем, довольно миловидная.
   - А мне  почему-то  всегда  казалось,  со  слов  Элламарии,  что  она
серенькая и неприметная.
   - Должен признаться, что и сам я когда-то  так  думал,  -  усмехнулся
Ник. - Но смею заверить - это не так.
   В эту минуту зазвонил телефон, и Кейт сняла трубку.
   Ее голос сразу потеплел, и Ник,  догадавшись,  что  это,  видимо,  ее
отец, отправился на кухню наполнить фужеры шампанским. Когда он вернулся
в гостиную, Кейт еще продолжала разговаривать.
   Кейт сказала:
   - Извини, папочка, меня ждут. Я потом перезвоню.
   Почему-то безликое "ждут" резануло Ника.
   - Хорошо, - сказал мистер Кэллоуэй, - но ты только сначала скажи мне,
как книга?
   - Продвигается, - весело сказала Кейт, подмигнув Нику.
   - У тебя Дженнин, да?
   - Нет, она позже придет. Сейчас мы с Ником.
   Мистер Кэллоуэй испустил тяжкий вздох.
   - Он по-прежнему пристает к тебе?
   Кейт поспешно отвернулась к стене.
   - Вовсе нет.
   - Милая, он самый заурядный актер. Что ты в нем нашла?
   - Все совсем не так, - сказала она, понизив голос и отчаянно надеясь,
что Ник не слышит слов се отца.  -  Папочка,  я  тебе  попозже  позвоню,
ладно?
   Чуть помолчав, мистер Кэллоуэй произнес:
   -  А  мне  казалось,  Кэтрин,  что  недавняя  трагедия  научила  тебя
уму-разуму.
   Кровь бросилась Кейт в лицо.
   - Я не хочу больше об этом вспоминать! И  прошу,  никогда  впредь  со
мной об этом не заговаривай. Более того, отныне я  буду  поступать  так,
как мне вздумается, а ты, пожалуйста,  не  вмешивайся.  Все,  я  позвоню
завтра.
   И бросила трубку.
   - Извини, пожалуйста, - обратилась она к Нику, - но порой предки  так
достают, что хоть стреляйся.
   - Ничего, - улыбнулся Ник. - Тем более что я догадываюсь  о  причинах
вашей размолвки. Скажи только, кого ты еще сейчас ждешь?
   Лицо Кейт прояснилось.
   - Я имела в виду Дженнин.  Она  хочет  показать  мне  первый  вариант
сценария своей новой передачи.
   Лицо Ника вытянулось.
   - Значит, мы опять никуда не пойдем?
   - Боюсь, что да, - вздохнула Кейт. - Но  ничего,  в  воскресенье  мне
поручено сделать репортаж про новый отель в Блэкни. Я хочу поехать  туда
на весь день. Сегодня утром я его видела - это просто сказка. Поедешь со
мной?
   - Конечно, - развел руками Ник.
   -  Дай  только  Бог,  чтобы  погода  не  испортилась,  -  мечтательно
произнесла Кейт.
   Зажужжал сигнал домофона.
   - О, вот и Дженнин, -  сказала  Кейт  и,  выйдя  в  прихожую,  нажала
кнопку.
   Дженнин вошла с бутылкой шампанского в руках. Увидев точно  такую  же
на кофейном столике, она звонко рассмеялась.
   - Похоже, нас с вами осенили одни и те же  идеи.  -  Приняв  от  Ника
наполненный фужер, она провозгласила:
   - Что ж, за счастливую парочку. Вы видели кого-нибудь из них?
   Кейт покачала головой и поставила фужер на столик.
   - Нет. А ты?
   - Тоже нет. Впрочем, сейчас им, наверное, ни до кого.
   Не знаешь, он уже поговорил с женой?
   - По-моему, у него еще не было возможности, - сказала Кейт.
   - Интересно, как она это воспримет?
   - Мне не кажется, что они очень близки, - сказала Кейт.  -  Наверное,
для нее это не будет особой новостью.
   Может, даже наоборот, принесет облегчение.
   - Не думаю, - вставил Ник. - Развод - это всегда трагедия. Даже когда
люди уже давно не любят друг друга.
   - Да, пожалуй, - задумчиво промолвила Кейт. - Что ж, предлагаю  тогда
выпить за здоровье Линды. Дай Бог ей обрести новое счастье в жизни.
   Выпив за Линду, они занялись сценарием Дженнин.
   В восемь вечера Ник прогулялся до ближайшего китайского ресторанчика,
откуда принес всякой еды. К половине десятого все были сыты и веселы.
   - Ну, что скажете? - спросила Дженнин, убирая сценарий в  сумочку.  -
Сойдет?
   - Блестяще! - восторженно сказала Кейт. - Поправь только то, о чем мы
договорились, и дело в шляпе. Это будет просто нокаут!
   - А как вам кажется. Ник?
   - Я согласен с Кейт. Передача произведет настоящий фурор.  В  котором
часу она пойдет?
   Дженнин пожала плечами:
   - Место в сетке вещания еще не определено.  Думаю,  впрочем,  что  ее
поставят ближе к полуночи. В одиннадцать с чем-то.
   - Жаль, - искренне огорчился Ник.  -  С  другой  стороны,  лиха  беда
начало. Убедившись в успехе, потом  ее  наверняка  переставят  на  более
ранний час.
   - Будем надеяться, - улыбнулась Дженнин.
   Зазвонил телефон, и Дженнин посмотрела на часы.
   - Это, наверное, Эшли. Я попросила передать ей, чтобы  она  позвонила
нам сегодня вечером.
   - Алло! - сказала она, подняв трубку. Затем снова повторила:
   - Алло. - Подождала, но в трубке молчали.
   Глядя на Ника и Кейт, Дженнин пожала плечами. - Никого.  -  В  трубке
что-то затрещало. - Эшли, это ты? - Опять молчание. -  Должно  быть,  не
соединилось, - сказала она и положила  трубку,  Несколько  минут  спустя
телефон зазвонил снова. На сей раз подошла Кейт.
   - Эш, это ты?
   - Алло, - произнес приглушенный голос, совершенно непохожий на  голос
Эшли.
   - Алло! Кто это?
   - Кейт? Здравствуй, Кейт!
   Кейт нахмурилась. Ее лицо  побелело.  Она  беспомощно  посмотрела  на
Ника.
   Актер быстро вскочил.
   - Это снова он?
   - Кто? - озадаченно спросила Дженнин.
   - Похоже, да, - пролепетала Кейт, передавая трубку Нику.
   Актер прижал трубку к уху  и  прислушался.  Несколько  секунд  спустя
трубку повесили, но он успел услышать то,  что  хотел.  Кейт  и  Дженнин
пожирали его глазами.  Он  поспешно  отвернулся,  чтобы  скрыть  от  них
тошнотворное отвращение, которое вызвал у него этот голос.
   В лице Кейт не было ни кровинки.
   - Так это он, да?
   - Кто? - снова спросила Дженнин.
   Ник осмотрелся.
   - Что он сказал?
   - Господи, да что тут происходит?  -  в  отчаянии  всплеснула  руками
Дженнин. - Кто это?
   Ник посмотрел на нее,  потом,  избегая  взгляда  Кейт,  направился  в
кухню.
   - Я принесу шампанское, - сказал он.
 
Глава 28 
 
   - Итак, - произнес Конрад, откидываясь на спинку кресла и всем  своим
видом показывая, что совещание заканчивается, - я  хочу,  чтобы  вы  все
твердо уяснили. Страховая компания "Мерсер Берджесс иншюренс" -  слишком
лакомый кусочек. Работать придется круглые сутки, и никаких извинений  и
отговорок я ни от кого не приму. Не стану  лишний  раз  напоминать  вам,
сколько миллионов поставлено на карту, но зарубите на носу:  они  должны
достаться нам! - Он посмотрел на Эшли. - Кэндис сейчас передаст вам  все
статистические данные.
   Эшли кивнула, и он продолжил:
   - Как только кто-либо из  вас  добьется  ощутимых  результатов,  а  я
надеюсь, что в течение ближайших двух суток это  произойдет,  немедленно
приходите ко мне. Если меня не будет, то  Кэндис  скажет,  как  со  мной
связаться. А теперь за дело! Все в ваших руках!
   И он  лучезарно  улыбнулся,  Билл  Фаунест,  президент  американского
отделения компании "Фрезер и Нелмс", встал и,  перехватив  взгляд  Эшли,
подмигнул ей. Он обожал ввязываться  в  авантюры,  рискованные  затеи  и
азартные игры; от этого у него кровь бурлила в  жилах.  Глядя  на  Эшли,
которая, встав, собирала свои бумаги, он понял: в ее голове  уже  роятся
всевозможные планы и комбинации и она  не  меньше  его  самого  увлечена
новой затеей. Он знал, что лишь  благодаря  ее  усилиям  их  лондонскому
филиалу удалось заполучить рекламную кампанию по "Ньюслинку". Интересно,
добьется ли она успеха и на сей раз?  За  короткое  время  пребывания  в
Нью-Йорке Эшли успела заслужить уважение своей новой команды.
   Жаль, конечно, что с Конрадом они пока так и не нашли  общего  языка,
ну да ладно, авось сработаются.
   - Эшли! - Голос Конрада остановил ее уже в дверях.
   Эшли обернулась. Замедлили шаг и другие, но,  увидев  выражение  лица
босса, тут же заспешили прочь, оставив Эшли наедине с Конрадом.
   Взяв  ручку,  он  что-то  записал  в  блокноте.  Потом  выпрямился  и
посмотрел на Эшли. Как ей показалось, оценивающе.
   - Со времени вашего приезда в Нью-Йорк предстоящая операция  -  самая
важная, - начал он. - Возможно, вам интересно знать, почему я поручил ее
возглавить именно вам?
   Эшли промолчала. Не для того ли она горбатилась (как выразилась Йэн),
чтобы доказать свое  право  на  ведение  любой  стратегической  кампании
Ладно, пусть говорит.
   Не дождавшись ответа, Конрад продолжил:
   - Надеюсь, вы и сами поняли, какое значение имеет для нашей  компании
этот контракт. Хотя ваш лондонский послужной список говорит сам за себя,
не забывайте, что сейчас вы в Нью-Йорке,  где  требования  повыше,  и  с
теми, кто им не соответствует, мы расстаемся. В данном случае у нас  нет
права на ошибку, и я хочу, чтобы вы это твердо уяснили.
   - Да, Конрад, я все уяснила, - отчеканила она.
   Он устремил на нее пронизывающий взгляд.
   - Надеюсь, - процедил он и потянулся к телефону.
   - Это все?
   - Пока да.
   Эшли взялась за ручку двери.
   - Да, кое-что еще, - остановил он ее. - Сегодня  в  семь  я  за  вами
заеду. Мы идем в оперу.
   Эшли изумленно уставилась на него.
   - Теперь все. К семи будьте готовы. Кэнди