е тогда, когда не занимался с ней любовью? Противился? Нет,  ему
нравилось спать рядом с ней. Но почему именно с ней? Он все еще презирал  ее
за то, кем она была. Или уже не презирал? Она и  ее  сородичи  принесли  ему
столько горя. Хотя Кристен и женщина, она была воспитана в тех же принципах,
что и мужчины, явившиеся сюда, чтобы грабить и убивать его людей.  Она  была
дочерью викингов, язычницей, которая должна была вызывать отвращение у  всех
богобоязненных христиан.
   Если он и не презирал ее, ему следовало бы. Ему также следовало бы  более
успешно противиться тому влечению, которое он испытывал к ней. Он исполнился
отвращением к самому себе за эту слабость,  которую  проявил  из-за  нее,  а
теперь, когда она доказала, что ее воля сильнее, чем его, возненавидел  себя
еще  больше.  Она  все  так  же  хотела  его.   Прошлая   ночь   была   тому
доказательством. И тем не менее в течение целой недели она отказывала ему  и
продолжала бы отказывать, если бы он силой не заставил ее уступить.
   Ройс раздраженно прищелкнул языком.  Что  толку  теперь  казниться?  Дело
сделано, и он не был готов еще забыть обо всем случившемся.  Ему  было  мало
один раз поддаться своему ненасытному  желанию.  Он  все  еще  хотел  ее.  А
сопротивляться теперь - это все равно, что отрезать себе  руку  после  того,
как поранил пальцы. Это означало бы причинить себе  бессмысленную,  ненужную
боль. Даже в этот самый момент он страстно желал ее. И он не будил  ее  лишь
по той причине, что знал - он сможет заняться с ней любовью позже,  в  любое
время, когда пожелает.
   Ему кружило голову сознание того, что эта женщина находится в полной  его
власти. Пленница имела даже меньше прав, чем бритты,  рожденные  в  рабстве,
или свободные люди, попавшие в рабство в качестве наказания  за  совершенные
ими преступления или за то, что не смогли заплатить штраф или компенсацию за
нанесенный ими ущерб. Церковь сурово наказывала тех, кто плохо  обращался  с
этими рабами-христианами. Тех, кто попал в рабство  за  преступления,  через
год могли даже освободить, если их родственники  согласятся  внести  за  них
выкуп. Рожденные рабами могли купить себе свободу. Им  также  позволялось  в
свободное время продавать продукты своего труда. Но вражеские пленники - это
совсем другое дело. За них могли  назначить  выкуп,  их  могли  продать  или
убить. Право решать это принадлежало лишь их хозяину.
   Это отдавало Кристен в его полное распоряжение, она  принадлежала  только
ему, так же, как если бы была его женой. Он мог брать ее в  любое  время,  в
любом месте, и она не имела права отказывать  ему.  Но  ему  доставляло  еще
больше удовольствия знать, что его страсть не вызывала у нее отвращения, что
она наслаждалась его телом так же, как и он наслаждался ею.
   Если он будет продолжать думать об этом, то все-таки разбудит  ее.  Он  и
так не удержался и нежно сжал  в  ладони  ее  грудь,  прежде  чем  встать  с
постели. Кристен улыбнулась во сне, а Ройс улыбнулся, увидев ее реакцию.
   Проклятье, она пробудила в нем такие восхитительные ощущения!  Интересно,
понимала ли она  сама,  как  это  необычно  для  женщины  с  такой  радостью
предаваться чувственным восторгам. До этого он не встречал  ни  одной,  кого
можно было бы довести до такого экстаза, и притом с такой легкостью.
   День будет замечательный, одевшись, решил Ройс и направился вниз. И  даже
неприятности с пленниками не омрачали его приподнятого настроения.
   Он нашел  викингов  во  дворе,  где  их  согнали  в  кучу  перед  сараем,
построенным для них. Уэйт не стал отправлять их на работу, дожидаясь прихода
господина. Но Ройс сразу же отпустил их  под  присмотром  Лаймана,  задержав
одного лишь Торольфа, который был явно чем-то обеспокоен, и по тому взгляду,
который юноша бросил на  него,  Ройс  понял,  что  это  беспокойство  как-то
связано с ним самим. Он кивком указал Торольфу на сарай, где  они  могли  бы
поговорить без помех.
   - Мне сказали, что сегодня утром вы подрались между собой. Ты  не  хочешь
сказать мне, из-за чего, Торольф?
   Торольф принялся взволнованно ходить взад-вперед, громыхая своими цепями.
   - Что? А, это! - Небрежным  взмахом  руки  он  дал  понять,  что  это  не
заслуживает внимания. - Ерунда. Бьярни рассердил Оутера  своими  шутками.  -
При этих словах он подошел ближе и, прищурившись, посмотрел  прямо  в  глаза
Ройсу. - Относительно тебя и Кристен.
   Услышав это, Ройс задумался. Он сомневался, что когда-либо узнает, о  чем
конкретно шла речь.
   - Должен ли я понять это так, что тебе тоже не понравились шутки Бьярни?
   - Да. Слишком давно не видели Кристен.
   Хочу поговорить с ней.., пожалуйста.
   Ройс нахмурился, представляя, чего стоило этому гордому, сильному викингу
произнести это слово. Его слова пробудили в нем самые разные подозрения.  Он
часто видел, что именно этот человек больше всех опекал  Кристен,  когда  ее
еще считали мальчиком. Он утверждал, что всего лишь друг ей. Но было ли  это
правдой?
   - Торольф, как давно ты знаешь Кристен?
   -  Всю  жизнь.  Мы  соседи.  Детьми  вместе  купались,  катались  верхом,
охотились. Моя сестра Тайра и Кристен очень, очень дружат.
   - Значит, она всего лишь близкая подруга твоей сестры, и тем не менее  ты
как будто взял на себя ответственность за нее.  Почему?  -  Торольф  молчал.
Ройс обошел его и встал у него за спиной. - Потому, что ее  брат  убит,  или
она значит для тебя больше, чем просто друг?
   Торольф повернулся и взглянул ему в лицо.
   -  Говори  медленнее,  сакс.  Или,  лучше,  позови  Кристен,  пусть   она
переведет.
   - О, очень хитрый ход, - насмешливо сказал Ройс. - Но я думаю,  не  стоит
этого делать. Она отлично прижилась в моем доме, и не стоит расстраивать  ее
напоминанием о вашем затруднительном положении. Она не скажет ничего, что не
мог бы сообщить тебе я. Она хорошо себя чувствует и не перегружена  работой.
Как видишь, нет причин беспокоиться о ней.
   - Это ты так говоришь. Хочу, чтобы она сама сказала.
   Ройс покачал головой.
   - Если это все, о чем ты хотел со мной поговорить... -  Он  направился  к
двери.
   - Сакс! - сердито выкрикнул Торольф. - Не смей трогать Кристен!
   Ройс обернулся и недоверчиво посмотрел на него.
   - Ты что, всерьез предупреждаешь меня, чтобы я держался от нее подальше?
   - Да.
   Ройс расхохотался.
   - Ну и нахальство! Может быть, ты еще не успел этого заметить, но ты не в
том положении, чтобы что-либо требовать от меня.
   - Ты женишься на ней?
   - Ну довольно, викинг! - нетерпеливо сказал Ройс. - Ее взяли в плен, а не
пригласили погостить. Что с ней произойдет, зависит от тебя и твоих  друзей,
как я уже говорил раньше. Ей не причинили вреда, и ее не  заставляли  делать
ничего против ее воли.
   - Значит, ты ее еще не трогал?
   На этот раз Ройс не ответил.  Торольф  из  этого  сделал  свои  выводы  и
вспыхнул как порох. Он захватил  Ройса  врасплох,  потому  что  тот  не  мог
подумать, что менее сильный мужчина, бывший  к  тому  же  ниже  его  ростом,
решится напасть на него. Неожиданно Ройс очутился на полу, и  руки  пленника
сдавили его горло. Ему  удалось  вздохнуть  лишь  тогда,  когда  острие  его
кинжала вонзилось в бок Торольфа почти на дюйм.
   - Отпусти меня и медленно встань, - приказал Ройс.
   Тот послушался, поднялся и  отступил  на  шаг,  прикрыв  рукой  рану,  из
которой лила кровь. Он разозлился еще больше оттого, что не преуспел в своем
намерении. Ройс теперь тоже был очень зол.
   - И чего ты хотел добиться своей дурацкой выходкой? - гневно спросил он.
   - Чтобы ты не смел больше трогать Кристен.
   - И для этого ты хотел убить меня? Ну что ж, ты добился бы своей цели, но
тебе не долго пришлось бы радоваться этому.
   - Не убить, - настаивал Торольф. - Есть другие способы, чтобы  ты  больше
ее не трогал. Ройс нахмурился, и Торольф сделал резкий выразительный жест.
   - Да, я понял, -  прорычал  Ройс.  -  Я  запомню  это,  чтобы  впредь  не
подходить к тебе близко, поскольку мне нравятся все части моего тела  в  том
виде, как они есть. - Покачав головой, он поднялся с пола. - Дурак. Ты  что,
не поверил мне, когда я сказал, что Кристен ни к чему не принуждали?  У  нее
нет никаких жалоб, кроме той, что с нее не снимают кандалы.  Торольф  мрачно
уставился на него.
   - Ты лжешь! Многие добивались Кристен.
   Очень многие, - подчеркнул он. - Она всем отказала.
   - Да? В таком случае, надо полагать, мне  необычайно  посчастливилось,  -
сухо заметил Ройс.
   - Если все это правда, сакс, ты должен жениться на ней.
   Ройс вздохнул от его упрямства.
   - У меня уже есть невеста, Торольф, и даже если бы ее не было, я  никогда
не взял бы в жены ни язычницу, ни девушку из племени викингов, ни рабыню,  а
к Кристен подходят все эти три определения. Она и так уже  принадлежит  мне.
Назови мне хоть одну причину,  по  которой  я  должен  жениться  на  ней,  и
попробуй быть беспристрастным.
   - Бьярни не шутил. Значит, ты понравился Кристен. Ладно,  пусть  так.  Но
если ты не женишься на ней, она недолго будет любить тебя. Она выбрала тебя,
сакс. Поступи с ней честно, или потеряешь ее.
   - Я не могу потерять то, что мне принадлежит,  -  с  уверенностью  заявил
Ройс и поспешил уйти прежде, чем доводы викинга разозлят его.
   Торольф подошел к двери и стал наблюдать, как саксонский лорд  пересекает
двор, направляясь к дому. К нему подошел Уэйт, чтобы  отвести  его  к  месту
работы, но он не удостоил стражника даже взгляда.  Значит,  Бьярни  все-таки
был прав. Он сказал, что видел, как Кристен смотрела на этого  сакса,  когда
еще была с ними. Он утверждал, что ни разу  не  видел  такого  зачарованного
взгляда у женщины.
   Если она действительно наконец сделала свой выбор, он  был  неудачным.  А
поскольку ее держали вдали от них, рядом с ней  не  было  ни  одного  друга,
который мог бы сказать ей об этом. Этот сакс никогда не женится на  ней.  Он
был  могущественным  лордом,  а  она  простой  рабыней.   Будучи   свободным
человеком, у которого были свои рабы, Торольф мог понять точку зрения Ройса.
Но, с другой стороны, Кристен не была рабыней от рождения. Если она  захочет
порвать эту связь, то сделает это не задумываясь.
   Он сам был удивлен, что взял на себя труд предупредить этого  сакса.  Она
была христианкой, хотя, как видно, решила не признаваться  в  этом.  Но  при
этом она была норвежской женщиной, с присущей  всем  норманнам  гордостью  и
решимостью. Для нее самой было бы лучше, если бы она была более покладистой,
потому что Торольф знал - если она решит восстать против  своего  господина,
ей придется очень нелегко.

Глава 22

   Кристен выпрямилась во всю длину и  сладко  потянулась.  Она  улыбнулась,
увидев на подоконнике маленькую птичку, разбудившую ее своим  пением.  Когда
она села в постели, птичка улетела.
   Девушка была одна. Ей было интересно, заперта ли  дверь,  и  она  встала,
чтобы проверить. Нет. Она снова улыбнулась. Да, перемены уже начались.  Ройс
решил попробовать доверять ей. Ей нужно  быть  очень  осторожной,  чтобы  не
разочаровать его.
   Их одежда все еще валялась там, где он бросил ее накануне. Кристен быстро
оделась и принялась наводить порядок в комнате. Ей так  хотелось  петь,  что
она не удержалась и  на  самом  деле  запела.  Это  была  простая  кельтская
песенка, которой еще в детстве научила ее мать.
   - Выходит, ты знаешь и другие языки, кроме нашего?
   Кристен, расправлявшая покрывало на  постели,  оглянулась  и  увидела  на
пороге Иду. Она улыбнулась ей вместо приветствия.
   - Да, я знаю много языков.
   - Поостерегись, чтобы лорд Ройс не слышал; как ты говоришь на  кельтском,
потому что большинство кельтов наши враги.
   - Большинство?
   - Некоторые из них мирно соседствуют в Уэссексе с  саксами,  в  Девоне  и
даже еще ближе, в Дорсете. Но кельты, живущие на западном побережье,  всегда
были нашими врагами и даже объединялись с датчанами против нас.
   - А уэльские кельты, живущие дальше на северо-восток? - спросила Кристен,
имея в виду соплеменников ее матери.
   - Тоже наши враги, хотя они слишком далеко от нас, чтобы чинить нам много
хлопот. Прошло уже много  лет  с  тех  пор,  как  короля  Этельвульфа,  отца
Альфреда, позвали на помощь, чтобы бороться с ними. Он повел свою  армию  на
север и заставил уэльских кельтов платить нам дань. Но  западные  кельты  до
сих пор устраивают набеги на наши поселения. Два дня назад  небольшая  шайка
увела наш скот. Лорд Ройс ухитрился найти животных, но сколько он со  своими
людьми ни гонялся за ворами по лесу, им все равно удалось улизнуть.  Поэтому
сейчас ему не понравится, если он услышит, как ты говоришь на этом языке,  а
он его знает достаточно, чтобы не спутать с каким-нибудь другим.
   Кристен улыбнулась, потом, не удержавшись, весело рассмеялась.  Так  вот,
оказывается, почему Ройс не пришел к ней в ту ночь.  Она  так  страдала  при
мысли о том, что он нашел себе другую, а Ройс в это время гонялся по лесу за
ворами!
   - Не вижу ничего смешного, - накинулась на нее старуха.
   - Ты не поймешь, Ида, - сказала Кристен и добавила:
   - Мне очень жаль, что Ройс не поймал этих  воров.  Я  не  знала,  что  вы
враждуете с кельтами.
   - И не только с ними, -  проворчала  Ида.  -  Даже  несколько  саксонских
лордов считают себя врагами лорда Ройса, особенно один из них, который живет
недалеко отсюда. Лорд Элдред больше всего на свете хотел бы  увидеть  нашего
милорда мертвым. Они не в ладах еще с тех пор, как оба жили при дворе.
   - А ты не знаешь, почему?
   - Знаю. Лорд Элдред ревновал милорда к Альфреду. Это было  еще  до  того,
как Альфред стал королем. Они все вместе  охотились,  участвовали  в  разных
состязаниях в королевских владениях. Большинство младших сыновей  живут  при
дворе. Милорд тоже жил там, пока не погибли его отец и старший брат.  Теперь
он редко наезжает туда, большей частью тогда,  когда  Альфред  сам  вызывает
его. Сейчас, когда нам грозит нападение датчан, они  с  лордом  Элдредом  на
время отложили свою вражду.
   - Мудрое решение. Мне бы не хотелось, чтобы Ройс шел в  бой,  имея  врага
еще и за спиной.
   - А тебя это так волнует? Большинство лордов изъявляют волю, чтобы  после
их смерти все их рабы получали свободу, потому что церковь поощряет это.
   - Я хочу стать свободной, Ида, но не такой ценой,  -  резко  оборвала  ее
Кристен.
   Ида недоверчиво хмыкнула, но было видно, что этот ответ ей понравился.
   - Ладно, пошли. Милорд велел дать тебе выспаться, но не говорил,  что  ты
должна бездельничать целый день. Ты и так уже пропустила завтрак.
   Кристен улыбнулась и направилась к двери. Ида  увидела  кандалы,  которые
Кристен отшвырнула перед этим в угол, и сделала движение, чтобы поднять  их,
но Кристен остановила ее:
   - Оставь их, Ида. С ними покончено.
   - Он так сказал?
   - Нет, но...
   Ида проигнорировала ее и подняла кандалы.
   - Пока я не получу новый приказ, ты будешь носить их.
   - Нет, говорю же тебе, он больше не заставит  меня  надевать  их.  Иди  и
спроси у него сама.
   - Ты что, совсем рехнулась? Я никогда  не  посмею  приставать  к  нему  с
подобными мелочами. -  Выражение  лица  Кристен  стало  угрожающим,  но  Ида
подняла руку, предупреждая ее возражения. - Не доставляй мне лишних  хлопот,
Кристен. Если он готов доверять тебе, то сам скажет мне об этом. Неужели  ты
не можешь немного подождать?
   "Нет!" - хотелось закричать ей, но что толку? Через несколько минут - или
несколько часов, если Ройса нет в зале - она увидит его, и он исправит  свою
оплошность. Она прекрасно может подождать, хотя это ей и не нравится.
   Прошло, однако, гораздо больше времени, прежде чем она увидела его снова,
потому что он отсутствовал почти весь день. Ида узнала  от  Уделы,  служанки
Меган, что он поехал кататься верхом с сестренкой. Меган вернулась  домой  к
обеду, раскрасневшаяся и полная впечатлений, но Ройса с  ней  не  было.  Ида
заметила, что обычно он очень редко находит свободное время,  чтобы  уделить
внимание сестре. Судя по виду Меган, она была в восторге.
   Кристен даже немного растрогалась  оттого,  что  Ройс,  у  которого  было
столько забот и обязанностей, не забывал о своей сестре. Но  она  испытывала
чувство нетерпения, которое постепенно сменилось раздражением и обидой,  как
в прошлый раз, когда он заставил ее носить кандалы после того, как  они  всю
ночь провели в объятиях друг  друга.  Может  быть,  она  не  права  в  своих
предположениях? Неужели он способен быть таким нежным с  ней  в  постели,  а
потом спокойно приказать заковать ее,  не  испытывая  ни  малейшего  чувства
вины?
   Ужин был уже в полном  разгаре,  когда  Ройс  наконец  появился  в  зале.
Кристен пожирала его глазами,  пока  он  шел  к  длинному  столу,  стоявшему
напротив большого очага. Она перехватила его  взгляд,  и  он  улыбнулся  ей,
отчего ее гнев  сразу  растаял.  Господи,  он  был  просто  сногсшибательным
мужчиной! Она надеялась, что он никогда не узнает, какую власть имеет над ее
чувствами. У него и так было достаточно  преимуществ  перед  ней,  и  ей  не
хотелось давать ему в руки дополнительное оружие.
   Дарель обратилась к нему, и Кристен пошла  раскладывать  еду  в  тарелки,
которые потом отнесут на стол. Конечно же, она ошиблась.  Он  вовсе  не  был
бездушным, просто забывчивым. Он почувствует угрызения совести,  как  только
увидит, что она все еще закована в цепи, и постарается загладить свою вину.
   Когда зал наполовину опустел, а слуги стали устраиваться  на  ночь,  Ройс
подошел к ней. Он на славу поужинал, выпил несколько кружек  эля  со  своими
людьми, к тому же его уже ждала теплая ванна. Она сама наполнила  два  ведра
горячей водой из чана, стоявшего на огне.
   Он остановился рядом с ней, но не слишком близко, и спросил, глядя не  на
нее, а на горы теста, которое она готовила на завтра:
   - Как прошел твой день?
   Она взглянула на него и заметила, что он все еще  старается  не  смотреть
прямо на нее. В зале было еще много народу, и  она  догадалась,  что  он  не
хочет привлекать к себе внимание.
   - Хорошо, милорд.
   - Твоя ночь пройдет еще лучше, - пообещал он хриплым шепотом, от которого
по всему ее телу пробежал сладкий трепет.
   Потом он направился в сторону умывальной, а она уставилась ему вслед,  не
веря своим глазам. Он не мог не заметить железных оков на ее  ногах,  потому
что они хорошо были видны на фоне светлой рубахи и таких же светлых домашних
туфель. Не мог он не обратить внимание и на длинную цепь,  протянувшуюся  от
стены к тому месту, где она стояла возле рабочего стола. Женщины  без  конца
жаловались, что им постоянно приходится переступать через нее. Она тоже была
отлично видна.
   Кристен охватила такая ярость, что даже руки у нее задрожали.  Пусть  Бог
покарает его зеленые глаза и черное сердце! То, что она  согласна  делить  с
ним постель, когда  он  даже  не  доверяет  ей,  делает  ее  немногим  лучше
обыкновенной шлюхи! Все, ей надоело, что ее используют.
   - Я предупреждала тебя. Он еще слишком мало знает тебя,  чтобы  доверять.
Подожди немного. Ида стояла у нее за спиной. Кристен даже не  повернулась  к
ней. Она крепко сжала пальцы в кулак, чтобы  унять  дрожь,  и  усилием  воли
взяла себя в руки. Ярость улеглась, осталось лишь презрение.
   - Пока я буду ждать, у меня на ногах появятся шрамы  от  кандалов!  Ну  и
прекрасно. Другого я и не заслуживаю за то, что проявила слабость  к  своему
врагу. Я приму эти шрамы как возмездие за свой грех!
   - Возмездие за грех?! Господи, ты говоришь как  христианка!  У  вас  что,
тоже есть священники, и ваши боги посылают вам возмездия за грехи?
   Кристен ничего на это не ответила, лишь холодно спросила:
   - Мы закончили на сегодня?
   - Да.
   Ида наклонилась, чтобы отстегнуть цепь, которой Кристен была прикована  к
стене, а заодно сняла и кандалы, чтобы девушке  было  легче  подниматься  по
лестнице. Ей стало жаль Кристен, потому что она понимал