ола  вдруг  осознала,  что  с  Шейном  она  ведет  себя
совершенно естественно, кстати, как  и  он  с  ней.  Да  и  с  чего  бы  ему
чувствовать себя скованным? Он же не может читать ее мысли. А если бы и  мог
- в них нет ничего необычного. Только дружелюбие, привязанность и счастливые
воспоминания детских лет. К счастью, те странные и волнующие несколько часов
полностью испарились. Шейн -  просто  старый  приятель,  добрый  друг,  член
семьи. Все снова вошло в норму.
   Вернувшись в дом, Шейн принялся  разбирать  покупки,  а  Пола  расставила
цветы в две большие каменные вазы. Между делом он бросил:
   - Боюсь,  пока  нам  снова  придется  обойтись  одними  бутербродами.  Ты
переживешь. Каланча?
   - Конечно.
   Ленч состоял из свежего сыра "Бри",  толстых  ломтей  французской  булки,
фруктов и бутылки красного вина. Улучив момент. Пола взглянула  на  Шейна  и
спросила:
   - Ты что, намерен остаться в Штатах навсегда?
   - Почему ты спрашиваешь? - А про себя Шейн добавил: "И разве это для тебя
имеет хоть какое-то значение?"
   Оглянувшись вокруг. Пола пояснила:
   - Твой дом отнюдь не похож на временное жилье. И ты явно  вложил  в  него
немало денег и сил.
   - Да, мне очень помогает то, что при первой возможности я  приезжаю  сюда
поработать. Теперь мне есть чем заняться,  я  не  веду  хоть  сколько-нибудь
насыщенной светской жизни. Кроме того, ты же  знаешь,  что  я  всегда  любил
восстанавливать старинные дома. - Шейн откинулся в кресле,  задумчиво  глядя
на свою гостью. - Мы с Уинстоном хорошо заработали, когда продали те  старые
коттеджи в Йоркшире, что мы реконструировали. И то же  произойдет  и  здесь,
когда я решу продать свой сарай. - Он не сводил с нее  глаз.  Неужели  в  ее
глазах мелькнуло облегчение или это ему только показалось?
   -  А  что  ждет  Бек-хаус?  Ну,  когда  Уинстон  и  Эмили  поженятся?   -
поинтересовалась Пола.
   - Будучи в Нью-Йорке, Уинстон сказал, что они с Эмили намереваются пожить
там некоторое время, и если Эмили дом понравится, то они выкупят мою долю. А
если нет...  -  Шейн  пожал  плечами.  -  Не  вижу  проблемы.  Возможно,  мы
по-прежнему станем совместно им владеть и приезжать туда  на  уик-энды.  Или
продадим.
   - Уинстон сказал, что он попросил тебя быть шафером на их  свадьбе.  Шейн
кивнул.
   - А я буду подружкой невесты.
   - Знаю.
   - А до свадьбы ты в Англию не собираешься? Снова ему показалось,  что  он
увидел волнение в ее глазах.
   - Понятия не имею, - ответил он. - Как я уже говорил, отец  хочет,  чтобы
рождественские каникулы я провел на Ямайке и Барбадосе, а в феврале -  марте
мне, возможно, придется лететь в Австралию.
   - В Австралию! - Пола выпрямилась и с удивлением посмотрела на него.
   - Да. Блэки очень понравился Сидней, и  за  последнее  время  он  не  раз
говорил отцу, что хорошо бы построить там отель. Вчера утром я беседовал  со
своим стариком, и он даже получил от деда письмо на ту же тему.  Так  что  -
как знать, может, я отправлюсь туда на разведку.
   - Что Блэки, что  бабушка  -  одного  поля  ягоды.  Интересно,  они  хоть
когда-нибудь не думают о делах?
   - А ты? Или я, если уж на то пошло? - Шейн усмехнулся. - Мы с  тобой  как
раз те самые яблочки, что недалеко упали от старых яблонь, как ты считаешь?
   - Пожалуй. - Пола подалась вперед, ее лицо вдруг стало очень серьезным. -
Ты действительно считаешь, что я слишком много работаю?
   - Конечно, нет. Ты - трудяга по натуре. К тому же тебя такой воспитали. И
меня тоже. У меня не остается времени на пустяки.  Да  я  с  ума  бы  сошел,
окажись у меня  много  свободного  времени.  Честно  говоря,  я  люблю  нашу
свистопляску, люблю суету и круговерть - как и ты. И еще одно - я  испытываю
гордость от сознания, что продолжаю  семейное  дело,  начатое  дедом.  И  ты
наверняка чувствуешь то же самое.
   - Конечно.
   - Так и должно быть... Мы с материнским молоком  всосали  чувство  долга.
Другая жизнь для нас невозможна. - Шейн остановился и взглянул  на  часы.  -
Уже почти четыре часа, пойду найду своих плотников, расплачусь и отправлю их
по домам.
   Пола тоже встала и взяла поднос.
   - Как быстро промелькнуло время! Пора готовить обед!
   Пола  загрузила  посудомойку,   почистила   картошку,   вымыла   капусту,
приготовила барашка, обмазала мясо маслом, поперчила его и добавила  сушеных
листьев розмарина. Приготовив бисквит и поставив  его  в  холодильник,  Пола
взбила муку, яйца и молоко для йоркширского пудинга, не переставая счастливо
мурлыкать себе под нос. За час, что  она  провела  на  кухне,  Шейн  не  раз
просовывал голову в дверь и предлагал свою помощь, но она прогоняла его. Она
наслаждалась готовкой так же, как наслаждалась работой в саду. Ей  нравилось
иногда для разнообразия поработать  не  мозгами,  а  руками.  "Действительно
помотает", - подумала она, вспомнив, что Шейн говорил о своем доме.
   Когда она наконец вернулась в главную комнату, то нашла там уже  накрытый
стол, дрова, сложенные аккуратной горкой у камина,  и  пластинку  с  Девятой
сонатой Бетховена на проигрывателе. Но  сам  Шейн  куда-то  испарился.  Пола
уютно устроилась  на  диване  и  расслабилась  под  звуки  музыки.  Ей  даже
захотелось спать, и она зевнула. "Все дело в вине. Я не привыкла пить вино в
середине дня", - решила Пола и  закрыла  глаза.  Она  провела  замечательный
день, лучший за долгое-долгое время. Никакого напряжения, никаких  словесных
баталий. Как хорошо побыть самой собой, не  держаться  постоянно  настороже,
как ей часто приходилось в обществе Джима.
   Шейн заставил ее вздрогнуть, сказав:
   - Может, пойдем погуляем?
   Пола села и еще раз зевнула, прикрыв рот рукой.
   - Извини. Меня что-то  разморило.  Ты  не  огорчишься,  если  мы  сегодня
отменим прогулку? Он стоял около дивана, возвышаясь над ней.
   - Нет. Я и сам клюю носом. Встал сегодня с первыми лучами солнца.
   Он не добавил, что и ночью почти  не  спал,  зная,  что  она  в  соседней
комнате, так близко и в то же время так далеко.  Как  он  хотел  ее  прошлой
ночью, как мечтал заключить ее в свои объятия!
   - Почему бы тебе не поспать? - сказал он.
   - Пожалуй, можно. А ты чем займешься?
   - У меня есть кое-какие дела. Сделаю пару телефонных  звонков,  а  потом,
возможно, тоже лягу.
   Она откинулась на подушки и улыбнулась, глядя ему вслед, как  он  уходит,
насвистывая. Уже засыпая, Пола вспомнила, что еще не выговорила ему  за  его
поведение в последние полтора года. "Ладно, у меня еще масса времени -  весь
уик-энд, - подумала  она.  -  Как-нибудь  попозже".  Что-то  шевельнулось  в
глубине ее сознания. Но мысль не получила завершения и  ускользнула,  прежде
чем Пола успела  ее  додумать.  Молодая  женщина  удовлетворенно  вздохнула,
наслаждаясь теплом и музыкой. Через несколько секунд она уже крепко спала.

Глава 12

   Это  был  один  из  тех  вечеров,  которые  с  самого   начала   проходят
исключительно гладко.
   За несколько минут до семи часов Пола спустилась вниз в поисках Шейна.
   Она  надела  свободное   платье   из   тонкой   шерсти,   сшитое   Эмили.
Темно-фиолетовое, простое, ниспадающее, с необычайно широкими,  похожими  на
крылья бабочки,  рукавами,  которые  тем  не  менее  туго  застегивались  на
запястьях. К нему она выбрала длинное ожерелье из нефритовых  бусин  -  тоже
подарок Эмили, привезенный ею из Гонконга.
   Она нашла его в главной комнате. Он  стоял  у  большого  окна  и  смотрел
вдаль.
   Пола заметила, что  он  зажег  многочисленные  свечи,  расставленные  ими
ранее, и организовал бар на одном из маленьких сундуков.
   Жаркий огонь гудел в камине, уютно светило несколько ламп и  тихо  звучал
голос Эллы Фитцджералд.
   Пола подошла к нему и сказала:
   - Как я вижу, мне осталась только одна работа - сесть у огня и что-нибудь
выпить.
   Шейн резко обернулся и окинул ее взглядом.
   Она подошла еще ближе, и он увидел, что она наложила  на  веки  пурпурные
тени, и поэтому, а также благодаря цвету платья ее  опасные  глаза  казались
еще более фиолетовыми, чем обычно. Блестящие черные волосы, зачесанные назад
и загибающиеся внутрь, обрамляли бледное лицо, подчеркивая  прозрачность  ее
кожи. Треугольный мысик глубоко  опускался  на  ее  широкий  лоб.  Она  была
потрясающе хороша.
   Напряженность сошла с ее лица. Шейн  подумал,  что  никогда  еще  она  не
выглядела такой прекрасной.
   - Ты отлично смотришься.
   - Спасибо. И ты тоже.
   Шейн небрежно хохотнул и сменил тему:
   - Ты хотела выпить. Чего тебе налить?
   - Белого вина, пожалуйста.
   Пока он открывал бутылку, Пола стояла у камина и следила за ним.
   Шейн надел темно-серые слаксы, серый,  но  посветлее,  свитер  с  высоким
воротником и черный кашемировый пиджак в спортивном стиле.  Глядя  на  него,
она подумала: "Он все тот же старина Шейн, и все  же  он  изменился.  Может,
дело все-таки в усах. Или причина во мне?" Она тут же подавила самую мысль о
такой возможности.
   Шейн принес бокал. До нее донесся слабый аромат мыла и одеколона. Он  еще
раз побрился, тщательно расчесал волосы и  обработал  ногти.  Пола  подавила
улыбку, вспомнив, что его привычка смотреться в любое встреченное им по пути
зеркало доводила ее бабушку до белого каления.  Эмма  даже  пригрозила,  что
уберет из "Гнезда цапли" все зеркала, если он не обуздает свое тщеславие.  В
тот год  ему  исполнилось  восемнадцать  лет,  и  он  очень  гордился  своей
красотой, своей поджарой спортивной фигурой. У  Полы  мелькнуло  подозрение,
что он и сейчас отлично знает о своей внешней привлекательности, хотя больше
и не рассматривает себя в зеркала - по крайней мере, на людях. Возможно,  он
даже привык к своей красоте. Она отвернулась к огню,  чтобы  скрыть  улыбку.
Да, он себялюбив, и некоторые его достижения и достоинства вызывают  у  него
самого чувство восхищения, и он очень уверен в себе. И, однако, ему  присущи
природная доброта, мягкость, и он сердечно любит своих друзей и родных, и он
очень ласковый. Вот как хорошо она знает Шейна  Десмонда  О'Нила!  Он  налил
себе виски с содовой и сказал:
   - Не удивляйся, если Санни притащит с  собой  гитару.  Обычно  он  так  и
делает. Я могу аккомпанировать ему на рояле -  устроим  вам  концерт.  Можем
даже спеть что-нибудь.
   - О боже! Тени ансамбля "Цапли" витают над нами, - рассмеялась Пола. - Ты
ужасно играл, между прочим.
   - А я считаю, мы были довольно хорошей группой,  -  ответил  он  тоже  со
смехом. - Ты и остальные девчонки просто ревновали, потому что тем летом  мы
находились в центре всеобщего внимания. А вы не могли  нам  простить  нашего
оглушительного успеха. Удивляюсь, почему вы не организовали девичий ансамбль
в пику нам.
   Пола снова засмеялась. Он чокнулся с ней.
   Она посмотрела на Шейна снизу вверх, чувствуя себя крошечной рядом с этим
почти  двухметровым  Гигантом.  Крошечной  и  еще  слабой,   беззащитной   и
бесконечно женственной.  Определенно  в  нем  есть  нечто  неотразимое.  Она
почувствовала, как  где-то  глубоко  в  ней  опять  зашевелилось  непонятное
чувство, которое он вызвал в ней прошлым вечером. По коже пробежали мурашки.
Сердце ее замерло.
   Их глаза встретились.
   Пола  хотела  отвести  взгляд,  но  никак  не  могла  оторваться  от  его
пронзительных гипнотических глаз.
   Шейн первым отвернулся, притворившись, что ищет сигареты, иначе он бы  не
удержался и поцеловал ее. "Будь осторожнее", - приказал он себе. Теперь  его
одолевали сомнения, правильно ли он сделал, что  пригласил  ее  на  уик-энд.
Шейн понимал, что ходит по тонкому льду. "Больше я с ней не  увижусь  до  ее
отъезда из Штатов". Но ему самому стало смешно.  Он  знал,  что  не  сдержит
слово.
   Тишину нарушили радостные возгласы. К бесконечному  облегчению  Шейна,  в
комнату вошли Санни и Элайн.
   Шейн поспешил им навстречу, широко улыбаясь. Как хорошо, что он пригласил
их. Чувство напряжения отпустило его.
   Санни прислонил футляр с гитарой к стулу и обнял хозяина.
   - Коньяк разопьем после обеда, - объявил он и вручил Шейну  завернутую  в
бумагу бутылку. Элайн сунула ему в руки корзинку.
   - А здесь свежеиспеченный хлеб вам на завтрак, - воскликнула  она,  когда
Шейн наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку.
   О'Нил, рассыпая благодарности, поставил подарки  на  комод  и  представил
Уикерсам Полу.
   Едва увидев их, Пола почувствовала к ним симпатию. Санни оказался высоким
худощавым мужчиной со светлыми волосами и бородой и веселыми карими глазами.
Элайн, милая  и  женственная,  принадлежала  к  тому  типу  представительниц
прекрасного пола, чья  природная  доброта  становится  очевидной  с  первого
взгляда. У нее было открытое дружелюбное лицо, ярко-голубые глаза и тронутые
ранней сединой короткие вьющиеся волосы.
   Втроем они уселись, а Шейн отправился налить вина вновь  прибывшим.  Пола
порадовалась за себя, что выбрала платье, хотя  Шейн  предложил  ей  одеться
попроще. Элайн, в черных бархатных брюках  и  китайском  жакете  из  голубой
парчи, выглядела очень элегантно, но не броско.
   С улыбкой Элайн обратилась к ней:
   - Шейн рассказал, что вы внучка Эммы Харт и что теперь вы возглавляете ее
империю. Я в восторге от вашего лондонского магазина. Я  могла  бы  провести
там целый день...
   - Святая правда, - перебил ее Санни со  смехом.  -  Моя  жена  с  помощью
вашего магазина когда-нибудь вконец разорит меня.
   - Не обращайте внимания на моего мужа, он просто шутит, - заметила  Элайн
и продолжила свою хвалебную песню универмагу на Найтсбридж.
   Но когда Шейн вернулся с бокалами для гостей,  разговор  переключился  на
события в стране и на местные сплетни. Пола  сидела  в  расслабленной  позе,
молча слушала и потягивала вино. Шейн болтал с друзьями, и она ясно увидела,
как они ему нравятся, как легко и свободно он чувствует себя в их  компании.
Впрочем, то  же  относилось  и  к  ней.  С  ними  оказалось  очень  легко  -
дружелюбные, раскованные, твердо стоящие на земле люди. Санни обладал  умом,
таким же живым, как и у Шейна, хотя и не столь блестящим и проницательным, и
вскоре они оба увлеченно перебрасывались тонкими  замечаниями.  В  атмосфере
царили смех и веселье, у всех было праздничное настроение.
   Время от времени Пола украдкой бросала взгляды на Шейна. Он держался  как
прекрасный хозяин  и  не  знал  ни  минуты  покоя  -  разливал  вино,  менял
пластинки, подбрасывал дрова в огонь, направлял беседу в  нужное  русло,  не
давая никому почувствовать себя выпавшим из разговора. И он явно  радовался,
что Уикерсы приняли Полу. Он часто улыбался ей, кивая в  знак  одобрения,  и
дважды, проходя по делам мимо нее, дружески похлопывал по плечу.
   В какой-то момент Пола вышла проверить, что творится на  кухне,  и  когда
она поднялась во второй раз, Элайн встала тоже.
   - Ты делаешь всю работу, так нечестно, - заявила гостья. - Я помогу тебе.
   - Все в порядке, - запротестовала Пола.
   - Нет-нет, я настаиваю. - Элайн последовала за Полой на кухню и с  порога
воскликнула:
   - Какой чудесный запах - у меня уже слюнки текут.  Ну,  так  что  же  мне
делать?
   - Правда ничего, -  улыбнулась  ей  Пола,  вытащила  мясо  из  духовки  и
поставила на поднос. - Впрочем.., не обернешь ли ты его фольгой?
   -  Сказано  -  сделано,  -  ответила  Элайн  и,  оторвав  большой   кусок
серебристой бумаги, обернула ею ногу  барашка.  Некоторое  время  она  молча
смотрела на Полу, затем сказала:
   - Какой замечательный вечер. Я очень рада, что ты  приехала  сюда.  И  уж
конечно, твое присутствие благотворно влияет на Шейна, он так повеселел.
   - В самом деле?  -  Пола  с  удивлением  повернулась  к  Элайн.  -  Можно
подумать, что без меня он предается мировой скорби.
   - На наш взгляд, да. Мы с Санни  очень  беспокоимся  за  него.  Он  такой
милый, щедрый, очень обаятельный и приятный человек. Однако... - Она  повела
плечами. - Честно говоря, он  всегда  здесь  один,  никогда  не  привозит  с
собой..,  друзей  и  порой  выглядит  меланхоличным  и  отчаявшимся.  -  Она
повторила прежний жест. - Конечно, Англия очень далеко отсюда, и...
   - Да, наверное, он все-таки скучает по дому, -  согласилась  Пола,  снова
повернувшись к духовке.
   Элайн, подняв изумленно брови, уставилась ей в спину.
   - О, я имела в виду другое... - Она резко замолчала, так как на кухню  со
штопором в руке зашел Шейн.
   - Пожалуй, я открою вино. Пусть оно немного подышит, - объявил он. Возясь
с бутылкой, Шейн бросил Поле:
   - Думаю, мясу надо постоять минут пятнадцать и пустить сок, прежде чем  я
начну его резать. А пока я могу потолкаться здесь, чтобы тебе не было скучно
одной.
   Элайн потихоньку вышла, оставив их наедине.

***

   - Обед просто замечательный, - заявила Элайн, положив десертную  вилку  и
ложку на  стол.  -  И  я  хотела  бы  узнать  рецепт  твоих  бисквитов.  Они
восхитительны.
   - И еще рецепт йоркширского пудинга, - вставил Санни. Он  улыбнулся  жене
хитрой, но ласковой улыбкой и добавил:
   - Я знаю, что Элайн не обидится, если я  скажу,  что  ее  пудинги  больше
похожи на куски сырого теста.
   Все рассмеялись, а Пола чувствовала себя польщенной.
   - Завтра я их перепишу для вас, - сказала она. - Благодаря  вам  обоим  я
очень выросла в своих собственных глазах. Впервые мои кулинарные способности
заслужили столько комплиментов.
   - Не правда, - воскликнул Шейн. - Я восторгался  тобой  многие  годы.  Ты
никогда не обращаешь внимания на мои слова, вот в чем  беда,  -  добавил  он
шутливым тоном, но глаза его были серьезны.
   - Еще как обращаю, - возмутилась Пола. - И всегда обращала.
   Шейн с усмешкой встал из-за стола.
   - Пойду-ка я на кухню, сварю кофе.
   - Я тебе помогу, - вызвался Санни и отправился за ним следом.
   Элайн внимательно посмотрела на Полу. "Какая  интересная  и  оригинальная
внешность, - подумала она.  -  Интересно,  сколько  ей  лет".  Сперва  Элайн
решила, что под тридцать, даже немного за. Но теперь, в мягком свете свечей.
Пола  казалась  значительно  моложе;  в  ее  лице  проступала  беззащитность
маленькой девочки, и она казалась очень привлекательной. Спохватившись,  что
откровенность ее взгляда граничит с бестактностью, Элайн произнесла:
   -  Ты  очень   красивая   женщина,   Пола,   и   такая   самостоятельная.
Неудивительно, что он так часто грустит.
   Пола тут же напряглась и дрогнувшей рукой поставила бокал на стол.
   - Боюсь, я не понимаю тебя.
   - Шейн.., он же с ума по тебе сходит, - вырвалось у Элайн. - Это  у  него
на лице написано и видно в каждом его слове. Как жаль, что ты так далеко - в
Англии. Вот на что я намекала раньше - на кухне.
   Пола сидела как громом пораженная. Наконец она смогла ответить:
   - Элайн, но мы же просто друзья,  друзья  детства.  Первую  долю  секунды
Элайн  показалось,  что  ее  собеседница  шутит,  продолжая  череду  веселых
розыгрышей, длившуюся весь обед. Но потом заметила явное  смятение  на  лице
Полы.
   - О боже, я, очевидно, сказала что-то не то. Пожалуйста, извини. Я просто
решила, что вы с Шейном... - Ее голос сорвался, и  она  замолчала  с  убитым
видом.
   Пола с трудом подавила охватившие ее чувства. - Прошу, не  выгляди  такой
несчастной, Элайн. Все в порядке, правда. Я все понимаю. Ты ошиблась, вот  и
все. Ты приняла братскую привязанность Шейна ко мне за  нечто  совсем-совсем
иное. Любой на твоем месте мог ошибиться.
   Наступило  неловкое  молчание,  в  течение   которого   обе   женщины   в
растерянности смотрели друг на друга.  Обе  не  знали,  что  сказать.  Элайн
откашлялась:
   - Ну вот, я взяла и испортила чудесный вечер.., а все мой длинный язык. -
Она виновато глядела на Полу. - Санни утверждает, что моим языком можно  три
раза обернуть земной шар. И он прав.
   Надеясь успокоить ее, Пола дружелюбно сказала:
   - Пожалуйста, Элайн, не ругай себя. Я не сержусь. Ты мне нравишься,  и  я
хочу, чтобы мы подружились. И если  уж  на  то  пошло,  твоя  ошибка  вполне
объяснима. Я приехала с ним, живу  с  ним  под