ряпье,  обломки
старой мебели, рассохшееся деревянное корыто и дырявый  таз.  В  углу  -
большая кипа рассыпанной макулатуры. За ней тоже можно припрятать тючок.
Или нет, лучше вон за теми досками, которые в стародавние  времена  были
комодиком.
   Тючок можно припрятать и в любом из отдаленных углов. Судя по следам,
вернее, по отсутствию оных, туда уже много лет никто не заглядывал.
   Я сама себе кивнула головой, подтверждая собственные предположения. И
в самом деле, вполне реальные предположения, ничего не стоило похитителю
добычи припрятать ее на чердаке,  а  самому  выйти  из  дома  с  пустыми
руками. Надо на всякий случай осмотреть и коридор,  тянущийся  в  другую
сторону.
   Так же осторожно и неторопливо двинулась я  по  чердачному  коридору.
Там обнаружила две запертые двери, одну - на  висячий  замок,  вторую  -
просто на ключ. Попробовала - двери  не  открывались.  А  вот  и  третья
дверь. Эта не только была незапертой, но и вообще сорванной с петель.  Я
осторожненько заглянула за нее.
   И тут вдруг что-то затрещало, зашумело, шмыгнуло перед моим носом.  Я
замерла и от неожиданности закрыла глаза.
   Сердце еще отчаянно билось, когда я все-таки осмелилась  их  открыть.
Никого не видно. Крысы, наверное, или, наоборот, кошка. К счастью,  крыс
я не боюсь, кошек тем более, поэтому не пустилась в паническое  бегство,
а прислушалась. Вроде бы теперь трещало и  шелестело  где-то  дальше,  в
следующем чердачном отсеке, куда отсюда вела не столько  дверь,  сколько
дверной проем. Там, за ним, царила темнота и там  что-то  таинственно  и
подозрительно шевелилось.
   Заставив себя сдвинуться с места, я  набрала  полную  грудь  воздуха,
сделала несколько шагов и  просунула  голову  в  проем.  А  могли  бы  и
стукнуть,  думать  надо,  прежде  чем  высовываться!  И  даже  следовало
стукнуть по голове, раз она такая дурацкая. Помещение за дверным проемом
плохо просматривалось, было совсем темным, но можно было понять, что оно
небольшое. Такая темная комната на чердаке. И, похоже,  в  этой  комнате
кто-то обитал, ибо в  углу  сгрудилась  поломанная  мебель,  а  на  полу
устроено было жалкое ложе. Я сделала еще один шаг вперед.
   И тут снова что-то  скрипнуло,  на  сей  раз  у  меня  за  спиной,  в
коридоре. Ага, пол в коридоре из досок, и  скрипели  они.  Нет,  это  не
кошка и не крыса... Кто-то околачивался здесь, на чердаке,  не  я  одна.
Возможно, кто-то из  его  нелегальных  жильцов,  оставивших  после  себя
бутылки и окурки. Ладно, сделаю вид, что я - легальный жилец, в  отличие
от них, нелегальных, пусть они боятся, а не я! Впрочем, я  уже  увидела,
что хотела, могу возвращаться.
   Развернувшись,  я  решительно  направилась  к  выходу,  не   соблюдая
осторожности. Теперь и под моими ногами отчаянно скрипели  старые  доски
пола.
   И я  разглядела,  как  к  выходу  из  чердачного  коридора  метнулась
человеческая фигура  -  невысокая,  худощавая,  в  брюках.  Девушка  или
парень, никакой  не  верзила-громила.  Чувствовалось,  человек  молодой,
ловкий. Мелькнула в выходных дверях и исчезла.
   Я кинулась следом, сама не зная зачем.
   Когда я выскочила на лестничную площадку, молодой человек сбегал  уже
по лестнице этажом ниже.
   А лифт, как по заказу, шел вверх. Пока я спускалась в нем  на  первый
этаж, в голове опять крутились всевозможные криминальные версии: если  я
припрятала добычу на чердаке, если мою квартиру  уже  обыскали,  я  могу
спокойно забрать золото и  принести  его  домой.  А  я  возвращаюсь  без
всякого золота, хотя был удобный случай его забрать. И хорошо  бы,  если
бы меня увидел кто-нибудь из  свидетелей  -  вот,  возвращаюсь  опять  с
пустыми руками, хотя были все возможности унести и припрятать  краденое.
И  хорошо  бы,  чтобы  свидетелем  был  не  какой-нибудь  пенсионер,  а,
например, кто-то из полиции... И еще  я  думала  о  том,  что  худощавый
молодой человек, которого видела Иола, и худощавый  силуэт,  мелькнувший
на  чердаке,  очень  подходят  друг  к  другу.  Может,  стоит   все-таки
попытаться его догнать?
   Так и не решив, что же делать, вышла я внизу из лифта. Судьба  решила
за меня. У лифта стоял Болек, приехавший лично  допросить  Иолу.  Вот  и
исполнилось одно мое пожелание - свидетель-полицейский.
   Я очень обрадовалась, велела Болеку  внимательно  оглядеть  меня,  не
объясняя, зачем это нужно. Болек послушно оглядел, по-моему недостаточно
тщательно, но он пояснил, что очень торопится к свидетельнице Рыбинской.
Я не стала его больше задерживать, он сел в лифт и поехал  учинять  Иоле
допрос, а я выскочила на улицу.
   У подъезда я остановилась, ибо в  голову  пришло  новое  соображение:
совсем недостаточно свидетельства одного Болека.  Болек  знает  меня,  с
давних пор испытывает пиетет к моему творчеству, к  тому  же  я  любимая
женщина  его  кумира  Януша...  Нет,  Тиран  может   не   поверить   его
свидетельству. Вот если бы еще кто меня увидел... Я оглянулась -  вокруг
ни души.
   И в этот момент из того  же  подъезда  быстрым  шагом  вышла  молодая
женщина в юбке мини. Стройные ножки, сама стройная и очень красивая. Под
мышкой она держала какой-то сверток, который  очень  походил  на  тючок,
столько раз всплывавший  в  моем  воображении.  К  тючкам  я  испытывала
повышенную чувствительность, поэтому с чрезвычайным вниманием  осмотрела
его.
   Тючок под мышкой красивой девушки  не  производил  впечатления  особо
тяжелого. Напротив, красавица небрежно прижимала его к себе одной рукой,
локтем. Двадцати килограммов так она ни  в  коем  случае  не  смогла  бы
нести!
   Я одернула себя - становлюсь уже ненормально  подозрительной,  а  все
из-за этого проклятого Тирана. Черт с ним, пусть придирается,  если  ему
так хочется. Отказавшись от попытки показаться еще одному  свидетелю,  я
пожала плечами и пошла  к  своей  машине,  которую  припарковала  по  ту
сторону улицы. А девушка быстрым шагом направилась в сторону Пулавской и
вскоре скрылась из глаз.

***

   С очередной порцией новостей Болек явился к нам только  после  девяти
вечера. Точнее, не к нам, а к Янушу, а я как раз была у него в квартире.
   - Сделали вскрытие, -  вздыхая,  известил  он  нас.  -  Мы  попросили
поскорей, они не тянули.
   И получилось что-то совсем непонятное.  Мы  знаем,  из-за  чего  умер
Райчик.
   - Ну и от чего же? - спросили мы с Янушем в один голос.
   Опять тяжело вздохнув,  Болек  пожал  плечами,  и  у  меня  создалось
впечатление  -  с  трудом  удержался  от  того,  чтобы  не  сплюнуть   с
отвращением.
   Хорошие манеры не позволили ему сделать это.
   - Мухоморы! - гробовым голосом известил он.
   - Что?!
   - Мухоморы. Грибочки такие.
   - Он слопал мухоморы? - не поверил своим ушам Януш и невольно  бросил
взгляд на банку с маринованными  шампиньонами,  которую  мы  только  что
вскрыли, ожидая дорогого гостя. Из-за него и с ужином подзадсржались.
   - Можно и так сказать. Слопал. Точнее - принял внутрь. В жидком виде.
И вероятнее всего, не подозревая о том, что это мухоморы.
   - А объяснить по-человечески ты не можешь?
   - По-человечески  трудно,  уж  очень  по-дурацки  все  это  выглядит.
Похоже, его кто-то отравил, может, и покойница-хозяйка, а может, одна из
тех двух баб. Очень сильная концентрация ядовитой жидкости, так сказать,
экстракт из  мухоморов.  Мы  обнаружили  его  на  кухне  в  бутылочке  с
пробочкой, в кофейнике, в одной из чашек с остатками кофе и в покойнике.
Покойница кофе не пила, в ее чашке была заварена  лечебная  травка.  Для
себя она заварила шалфей с мятой и ромашкой.
   - А в коньяке что было?
   - А в коньяке и того хуже. В бутылке  -  только  коньяк,  без  всяких
посторонних добавок. А в одной из рюмок - с люминалом. А может, и другое
какое средство, экспертиза установила лишь, что сильное снотворное.
   - И кто выпил это снотворное?
   - Никто.
   Новости малость нас ошарашили. Мы потребовали  разъяснений,  хотелось
также услышать мнение следственных властей. Болек сел за стол,  раскопал
вилкой шампиньон покрупнее, извлек его из  банки,  оглядел  с  некоторым
сомнением, но съел. Чтобы успокоить человека, я извлекла второй  и,  сев
напротив, тоже съела. Похоже,  я  поступила  правильно,  потому  что  он
пристально смотрел мне в рот. Потом начал рассказывать:
   - Вот и получается, что чертов щенок опять оказался прав. Ведь  он  с
самого начала вцепился в кухню, и пожалуйста... Мы попытались воссоздать
ход событий, и у нас получилось  следующее:  пришел  Райчик  с  бутылкой
коньяка, сидели они вдвоем за столом в комнате и  пили  коньяк,  кофе  и
травки...
   Естественно, до этого кто-то должен был  кофе  сварить  и  приправить
мухомором, по всей вероятности, это сделала хозяйка,  ибо  на  кофейнике
только ее  пальчики.  На  бутылке  с  мухомором  чьи-то  еще,  старые  и
запыленные.  Никак  не  определишь,  кто  кому  приготовил   коньяк   со
снотворным, потому что рюмки оба брали в руки, и рюмку со  снотворным  в
руках держали и он и она. После того, как в мужике  обнаружили  мухомор,
особо заинтересовались содержимым желудка бабы.  И  ничего!  Может,  она
заметила, как он ей что-то подсыпал в рюмку, и не стала пить. Потом  она
убрала со стола, не все сразу унесла в кухню, подноса  у  нее  не  было.
Вынесла, значит, в кухню часть  посуды,  но  вымыть  ничего  не  успела,
наверное, хотела пойти за остальной в  комнату,  тут  он  и  угостил  ее
молотком. Он же отнес в кухню бутылку с остатками коньяка, ее пальцев на
бутылке не было. Сахарница осталась на столе.
   - Для того чтобы отнести в кухню коньяк, ему пришлось перелезть через
нее, - осуждающе заметила я.
   - Пришлось! - подтвердил Болек. - Перелез, сделав такой большой  шаг,
и обратно таким же манером. После чего тут же принялся за работу. Она не
сразу померла, с полчаса еще была жива, с этой своей разбитой головой. А
его мухомор прихватил в тот момент, когда он поднимался с пола, держа  в
руках обнаруженный клад. А до этого он извлек  шкатулку  из  тайника  и,
стоя на коленях, открыл ее с помощью маленькой  отмычки.  Мы  ее  нашли.
Наверное, открыл, увидел, что в ней, закрыл крышку, встал со шкатулкой в
руках и упал. Шкатулка брякнулась на пол, крышка отскочила, и содержимое
шкатулки рассыпалось по полу.
   - А почему вы думаете, что он не запер ее? - спросил Януш.
   - Не мог запереть, мы проверили. Он с большим трудом  ее  отпер,  при
этом отмычка погнулась, и запереть уже было нельзя.  Вот  и  получается,
что время смерти у обоих  совпадает,  значит,  они  убили  друг  дружку,
дай-то бог, аминь.  В  таком  случае,  не  придется  искать  убийцу,  но
неясности все же остаются.
   Еще бы! Неясности просто нахально лезли на первый план. Разлетевшееся
по комнате золото так и должно было там лежать, рядом с трупом, но  ведь
его же там не оказалось, а само оно уйти не могло!
   Двери в квартиру я застала приоткрытыми, а ведь  трудно  представить,
чтобы эта милая парочка сначала угощалась при открытых дверях, а  потом,
не позаботившись о том, чтобы  прикрыть  двери,  Райчик  ударом  молотка
размозжил хозяйке квартиры голову. Нет, там непременно был еще кто-то. И
далее вопрос с убийством Наймовой нельзя считать  до  конца  выясненным,
ибо, используя потом молоток для того, чтобы разбить стену, Райчик  стер
все следы, которые могли бы  оказаться  на  ручке.  Возможно,  мухомором
воспользовался кто-то третий. Многочисленные женские  отпечатки  пальцев
могли свидетельствовать также и  о  наличии  у  Райчика  сообщницы.  Они
вместе могли разработать план убийства Наймовой. Сначала  попытались  ее
усыпить, а  когда  не  вышло,  стукнули  несчастную  молотком.  А  потом
сообщница избавилась от сообщника с помощью грибочков. Она  могла  и  за
столом с ними сидеть, могла тоже что-то пить, а  потом,  когда  оба  уже
были мертвы, свою посуду вымыла и спрятала, оставив остальное на  месте,
чтобы ввести в заблуждение полицию.
   А потом забрала сокровища и смылась  с  ними,  оставив  без  внимания
двери.
   - Племянница, - проговорил Януш. - Вы уже ее нашли?
   - Как же, нашли! - раздраженно ответил Болек.  -  Мы  тоже  не  лыком
шиты, тоже допускаем ее  участие,  но  вот  найти  ее  оказалось  совсем
непросто.
   Никто не знает, где она живет. Никто даже фамилии ее  не  знает.  Имя
известно - Катажина. А вот фамилии не знаем.
   Мы с Янушем дружно возмутились -  как  это  можно  не  знать  фамилии
ближайшей родственницы человека, которого  все  в  доме  знали?  Ведь  и
племянница долго жила в той же квартире.
   Болек отважно  ел  грибочки.  Я  правильно  рассчитала  -  они  очень
подходили к зразам. Немного подкрепившись, поручик пояснил:
   - Не так все просто. Лет двадцать назад покойница  прописала  у  себя
внучку сестры, причем прописала под своей  фамилией,  хотя  ни  о  каком
удочерении и речи не было. А поскольку Наймова была  вдовой  и  Найма  -
фамилия ее усопшего мужа, то вычислить фамилию ее сестры нам не удалось.
И в школе  девочка  училась  под  фамилией  Наймова.  Катажина  Наймова.
Кое-кто в  школе  смутно  припоминал,  что,  кажется,  перед  получением
аттестата зрелости девушка предъявила свою метрику и  в  аттестате  была
проставлена   ее   настоящая   фамилия,   но   сделала   это   секретарь
педагогического совета, одна из учительниц, с которой  девушка  особенно
сдружилась, но она уже в школе не работает и вообще выехала за границу.
   А больше никто в школе настоящей фамилии Катажины не  знает.  Девушка
покинула квартиру Наймовой два года назад, кажется, где-то учится, где -
тоже  неизвестно.  Возможно,  вышла  замуж,  возможно,  тоже  уехала  из
Варшавы, кто знает...
   - Вы в школе пытались все это узнать?
   - И в школе тоже. Там нам и  сказали,  что  секретарь  педсовета,  та
самая учительница, с которой  Катажина  была  дружна,  уже  в  школе  не
работает, уехала куда-то за границу.
   - Уехавшая учительница проживала в Варшаве?
   У нее могут быть здесь родные?
   - Могут. Мы пытаемся их разыскать  и  через  них  узнать  заграничный
адрес учительницы. Пока не разыскали. Говорят, это по  ее  настоятельной
просьбе в аттестат зрелости Катажины вписали ее настоящую фамилию.  И  у
нее никого из родных в Варшаве нет, это мы уже проверили. Но  адрес,  по
которому учительница проживала, в школе нам  сказали.  Конопяк  уже  там
побывал, но ничего не смог узнать. В ее квартире никого не застал.
   - Неужели никто из соседей ничего не знает?
   - Соседка там такая вредная баба, что не приведи господь!  Вообще  не
пожелала с нами разговаривать. Работа у нее домашняя,  наверняка  что-то
знает, но на все расспросы Конопяка один ответ: ничего не знаю и  вообще
у меня нет времени на пустые разговоры. Конопяк сказал - сущая мегера, у
него было сильное желание за патлы притащить вредную бабу в  комендатуру
и там допросить с пристрастием. Она  просто-напросто  вытолкала  его  за
дверь! Мы сами понимаем, племянница - первая в списке  подозреваемых.  А
даже если бы ее и не подозревали, все равно следовало  бы  ее  отыскать,
как ближайшую  родственницу  погибшей.  Сами  посудите  -  все  говорят,
навещала она тетку довольно часто, и вдруг  исчезла,  как  сквозь  землю
провалилась.
   - Да ведь всего два дня прошло со дня гибели ее тетки! Девушка  может
не знать об этом, возможно, скоро сама объявится, - сказала я.
   Болек не разделял моего оптимизма.
   - Сомневаюсь и не очень надеюсь на чудо. Избавила бы  нас  от  лишней
работы. Представляете, ведь теперь мы станем разыскивать ее  через  Бюро
общегосударственного  учета  населения,  исходя  из  имеющихся  в  нашем
распоряжении всего-то данных: имя девочки и дата  ее  рождения,  девичья
фамилия матери - Кочинская, в домоуправлении узнали. Вот и все.
   - Как все? А  фамилия  ее  родителей?  В  Записи  актов  гражданского
состояния их района должны быть такие данные, - удивился Януш.
   - Должны-то должны, но сотрудники этого загса в  полном  составе  два
года назад посажены  за  решетку  за  нелегальную  распродажу  пустующих
помещений, квартир и комнат.
   Я все-таки не верила, что в квартире покойной не обнаружилось никаких
документов, бросающих свет на анкетные данные ее приемной племянницы.
   - Не обнаружилось! - вздохнул Болек. - Правда,  в  том  бардаке,  что
царит в ее квартире, сам черт ногу сломит, но уж мы очень тщательно  все
обыскали. Может, уезжая от тетки, племянница  все  забрала  с  собой?  И
самое смешное - мы не нашли ни одной фотографии!
   - Фотографии племянницы?
   - Не только. Вообще ни одной фотографии.
   - Спрятала, наверное. Похоже, у покойницы Наймовой была  страсть  или
мания все прятать...
   - Где она могла спрятать фотографии? Зашила в  матрас?  Я  понимаю  -
золото и драгоценности, но бумаги?..
   - Поищите в школе, - посоветовала я.
   - Мы и сами догадались, - обиделся Болек. - Конопяк попросил показать
ему фотографию выпускного класса,  в  котором  училась  Катажина.  И  на
большой групповой фотографии все девочки как девочки, а драгоценная Кася
как раз нагнула голову, лица не разглядишь.  И  за  подругу  спряталась,
только кусочек головы высовывается.
   Януш поинтересовался:
   - Знакомых жертвы порасспросили?
   По мере наших  расспросов  поручик  Пегжа  утрачивал  остатки  былого
оптимизма и ответил совсем уже мрачно:
   - Да не было никаких знакомых у этой проклятой бабы!  Ни  родных,  ни
знакомых, а с соседями она  вообще  старалась  не  поддерживать  никаких
дружеских связей. Но соседи есть соседи, не встречал  еще  таких,  чтобы
ничего не знали. Вот и здесь, одна  из  соседок  вспомнила,  что  раньше
довольно много людей бывало у Наймовой, а в  последнее  время  -  только
один мужчина и еще какая-то  баба.  Ну,  мужчина  -  мы  вычислили,  что
покойный Райчик, другая соседка тоже его как-то раз видела,  а  вот  что
касается бабы...
   Если бы у  меня  была  возможность  намертво  вцепиться  в  поручика,
возможно, я бы и добилась от него более подробной  информации,  но  мне,
как хозяйке, пришлось отвлекаться из-за  зраз.  Болек  пожирал  их  так,
словно неделю у него во рту крошки не было. Из  вежливости  я  не  стала
совсем уж нахально расспрашивать его, давая возможность гостю поесть,  к
тому же пришлось срочно думать, чем бы еще покормить человека, зраз было
явно недостаточно.
   Похоже, поручик Болек приходил к нам с Янушем  не  только  для  того,
чтобы,  общаясь  с  последним,   попользоваться   его   богатым   опытом
следователя, но и чтобы  у  нас  вкусно  поесть.  Нет  худа  без  добра,
благодаря этому у меня  появлялась  возможность  получать  информацию  о
расследовании из первых уст, так сказать. Правда, ломая голову над  тем,
что бы еще такое вложить в эти уста, я напрочь забыла о чердаке.
   А ведь хотела подсказать следствию новую версию.
   Не откладывая ножа и вилки и с надеждой глядя на  меня,  поручик  меж
тем говорил:
   - Они могли и десять раз поубивать друг дружку, но  закрыть  дела  мы
все равно не имеем права. До сих пор не обнаружен  похититель  ценностей
из шкатулки, и вообще многие обстоятельства еще не выяснены. Не вызывает
сомнения наличие в квартире третьих лиц  в  момент  убийства  или  сразу
после него. А из этих третьих лиц выявлены только вы, пани Иоанна.
   - Примите и пр.... - пробурчала я. - Не удивляюсь, что Тиран впился в
меня, как хищная пиранья. И даже не удивлюсь, если он...
   - ...арестует вас,  -  продолжил  мою  мысль  следователь.  -  Да,  с
прискорбием должен сознаться, что такая возможность не исключается. Пять
минут на дороге вы сэкономили, заскочили по  пути  к  верному  человеку,
припрятали денежки - и дело с концом.  Немного  нарушают  эту  концепцию
показания пенсионера, ну да он по старости мог и не  приметить,  что  из
лифта вы выскочили с небольшим  багажом.  Боюсь,  Тиран  снова  за  него
возьмется, а по опыту знаю, свидетелю многое можно внушить...
   - Знаю, знаю, и в конце концов этот пенсионер на суде  поклянется  на
Библии,  что  из  лифта  я  вышл