быть, начнешь, потом повторишь, я охотно послушаю еще раз,  -
предложил Метя, но из этого ничего не вышло. Меня насторожили сведения о
Болеке. Если никто не заплатил ему, чтобы он придержал лошадь, и если он
не влопался в какие-нибудь темные дела, он мог выиграть все, что угодно.
А я про него забыла, но сейчас  еще  можно  было  исправить  оплошность.
Заполняя купон на бегу, я нагнала Марию у самой кассы. Она  поставила  и
для меня.
   Мы с ней вернулись вместе  в  тот  момент,  когда  дали  старт.  Метя
сердито бормотал под нос какие-то упреки.
   - После скачки! - жестко перебила я его.
   - После какой скачки, ты  посмотри,  где  лошади!  Пока  они  дойдут,
воскресную газету прочитать успеешь!
   Действительно, лошади припозднились и только еще подходили к  боксам.
Поэтому я стала конспиративным шепотом рассказывать свою историю. Прежде
чем скачка стартовала, я успела рассказать вступление,  после  чего  мой
рассказ захромал, потому что  в  кресло  Юрека,  который  по  средам  не
приходил, уселся пан Здись.
   - Проше панства, выигрывает Сарацин! - громко крикнул он.
   - Тоже мне открытие, - сердито фыркнула Мария. - Фаворит ипподрома!
   - Как это фаворит?
   - Да обыкновенно,  -  немилосердно  объяснила  я.  -  Высшая  группа,
облегченный вес, потому что скачет мальчик,  вот  все  и  бросились.  Из
паддока он тоже выехал как надо. В этой скачке  весь  свет  на  Сарацина
поставил.
   - Весь свет поставил на Чаровницу! Ну ладно, полсвета... А Гоморра?
   - О Гоморру руки никто пачкать не собирается...
   - За исключением меня, - грустно открылась нам пани Ада. - Я  на  нее
поставила, без особой, правда, надежды, по велению долга, можно сказать,
но я тоже уверена, что выиграет Сарацин.
   Пан Здись слегка  нахохлился,  но  большие  надежды  его  никогда  не
покидали. Сарацин, разумеется, выиграл, и я смогла вернуться к рассказу,
который шептала  чуть  ли  не  на  ухо  Марии.  Метя  слушал  с  бешеным
любопытством, а Мария - с ужасом.
   - Ты права, если бы  я  там  оказалась,  я  бы  ничего  подобного  не
допустила. Я бы с вами подралась.
   - Скорее мы бы тебя связали и рот  кляпом  заткнули,  -  поправила  я
решительно. - Никто не согласился бы пожертвовать Флоренцией,  да  и  ты
тоже, если подумать.
   - Ну, я бы выволокла его оттуда в травм-пункт...
   - И пришлось бы тебе удирать, иначе все раскрылось бы, - встрял Метя.
   - Ну, естественно! Гуманность гуманностью, но там есть врачи, так что
мне там оставаться было бы уже не обязательно!
   - Я знаю, какие у него травмы, ничего с ним не будет, - продолжала я.
- Ворощака Осика напоил в доску, в стельку, в чернозем  и  до  положения
риз, оставив в его собственном доме, а наутро Ворощак  даже  опоздал  на
работу, и, что удивительно, никто этого не заметил и плохого  слова  ему
не сказал! Мне почему-то кажется, что в тех случаях, когда речь  идет  о
лошади, все солидарны, а русскую мафию не любит никто.
   - Что факт, то факт, - поддакнул Метя. - Я вам тоже  сейчас  кой-чего
расскажу.
   - Погоди, дай ей закончить. И что дальше  оказалось?  Что  дали  ваши
преступные уловки?
   - А как ты думаешь? Кроме следов копыт, никаких связей с  ипподромом!
Нет никаких доказательств, что он вообще тут был. А башка у  этой  гниды
каким-то чудом оказалась цела, поэтому  он  не  стал  признаваться,  что
вообще  тут  был.  Получил  по  ребрам  в  пьяном  виде,  и  есть   тому
основательная причина, ибо бандиты отечественного производства могут  не
хотеть конкуренции в лице русской мафии. Эх, если бы я могла обратить на
это внимание наших родных бандитов...
   -  Отличная  идея!  -  похвалил  Метя.  -  Надо  бы  это   как-нибудь
организовать. Еще не знаю как, но небольшие шансы у меня есть.
   - А теперь ты говори, что  знаешь!  -  велела  Мария.  -  Только  как
следует и без выкрутасов!
   - А когда я  с  выкрутасами  говорил?!  -  обиделся  Метя.  -  Давай,
Витаминка!
   - Какая еще Витаминка? - удивилась пани Ада. - Нет тут такой лошади!
   -  Это  я  собирательно.  Лимончик   скачет,   Клубничка,   Баклажан,
Трюфель...
   Невольно я поглядела на программу скачек и вскочила на ноги.
   -  Пресвятая  Богородица!  Яжиняк  вместо  Дульки!  Я,  идиотка,   не
посмотрела на замены жокеев! Тут  выиграет  Ветеран,  а  у  меня  совсем
другие ставки. Метя, я тебя убью, если ты хоть  словечко  скажешь,  пока
меня нет! Я мигом -  только  последовательности  поставлю  заново,  если
успею...
   - Я тоже бегу! - поддержала меня Мария. - Сам себе он рассказывать не
станет.
   Я успела в кассу в последнюю минуту. Не успев как следует подумать, я
продиктовала  какие-то  невообразимые  глупости,   но   во   всех   моих
комбинациях фигурировал Ветеран. Мария поступила точно так же, но, когда
она вернулась в кресло, оказалось, что по  ошибке  она  продиктовала  не
Ветерана, а Белотку. На  Белотке  скакал  Болек  Куявский,  так  что  се
ошибка, может быть, имела смысл.
   - Мы можем с  тобой  играть  сообща,  если  хочешь,  -  предложила  я
сочувственно. - У меня глупости с Ветераном, а у  тебя  с  Белоткой.  Ты
почем играешь?
   - Не помню, сейчас посмотрю... По тридцать тысяч.
   - Я тоже. Можем поделиться любым выигрышем без расчетов.
   - Ну и отлично. Смотри, уже старт! Где Метя?
   Метя куда-то пропал, но с рассказом и так пришлось  бы  подождать  до
конца скачки. Пан Здись тоже упрямо поставил на Ветерана, что меня очень
обеспокоило. Но я ставила и на других лошадей, так что  в  любом  случае
должна хоть что-нибудь выиграть. Лидировал Трюфель, идущий  под  номером
один, вести скачку было его  обязанностью,  так  что  на  это  никто  не
обращал внимания. На прямой вперед вышел Ветеран и рванул к финишу.  Пан
Здись едва не выбил стекла, после  чего,  в  последний  момент,  Белотка
опередила Ветерана на полголовы.
   - Ну и пожалуйста! - обрадовался Метя, неожиданно возникнув рядом.  -
Давай, Болек!
   - Да чтоб тебе треснуть! - рассердилась Мария. - И на кой  я  ставила
на Ветерана... У меня всюду был Болек! Ну  ладно,  последовательность  у
меня есть, может, что-нибудь я еще и получу...
   - Хочу обратить твое внимание на то, что на Ветерана ты вовсе даже  и
не ставила. Ты со мной в складчину за полцены.
   - А ведь верно... Ну ладно, пусть не треснет...
   -  Это  же  целое  состояние!  -  пламенно  утверждал  пан  Здись.  -
Последовательность с Ветераном - это же сто тысяч!
   - Миллион двести! - разозлилась я. - Я хочу вам сказать, пан Здислав,
что, ежели вы еще раз сорветесь  с  кресла,  когда  лошади  на  финишной
прямой, и все мне заслоните, я вам что-нибудь нехорошее сделаю! Вам что,
сидя плохо видно?! Не можете вскакивать после финиша?! Каждый раз вы мне
совершенно закрываете вид! Богом клянусь, я вас точно убью,  вот  только
времени у меня в обрез!
   Пан Здись, став миллиардером, потому что на Ветерана  с  Белоткой  он
поставил в тройном размере, галантно выразил свое  сожаление  и  обещал,
что больше так не будет. За последовательность заплатили очень прилично,
целых тридцать две тысячи. Я ставила двойную ставку, поэтому ко мне,  по
крайней мере, вернулись те деньги, которые я дополнительно  поставила  в
такой спешке. Болек Куявский начал нам квинту, но меня  и  так  замучила
совесть.
   - Зря я тебя уговорила со мной вместе поставить на Ветерана.  Ты  зря
потеряла пятнадцать тысяч.
   - Ты совсем меня не уговаривала, я сама так захотела.
   - В третьей скачке я все ставки сделала,  ничего  больше  ставить  не
буду. Метя, ты где? А, вот и ты. Садись. Так о чем ты вообще  хотел  нам
сказать?
   - О тайнах великих, кровь в жилах леденящих, -  торжественно  объявил
Метя. - Ты куда это опять собралась?
   - Никуда я не собралась, - огрызнулась Мария. - Теперь я целую  сумку
потеряла... А, нет, она тут. Дай открывалку, я просто жутко испугалась.
   И она принялась вытаскивать сумку из-под кресла пана Рыся.  С  минуту
казалось, что это невыполнимо, потому что пан  Рысь,  желая  ей  помочь,
тянул сумку с другой стороны на себя, но в конце концов они поладили.  Я
нашла открывалку и проследила, чтобы Мария не налила бы мне снова пива в
сумку. К счастью, в трех стаканах содержимое бутылки  уместилось  лучше,
чем в двух.
   - Ну, говори же! - подбодрила Мария Метю, суя ему стакан в руку.
   - За здоровье Флоренции! - провозгласил Метя и сразу сменил голос  на
таинственно-конспиративный.   -   Тут   начинают    цвести    финансовые
вымогательства  нового  поколения.  Следят  за  теми,  кто  выиграл,   и
предлагают им дележ денег, правда, довольно  справедливый.  Тебе  честь,
нам деньги. В случае протеста применяется энергичный метод убеждения.
   - Так ведь еще  в  начале  сезона  я  заметила  нечто  подобное...  -
отозвалась я.
   - И кто это делает? - одновременно спросила Мария.
   - Русская мафия. Известно, что она функционирует  в  количестве  трех
штук, но с последнего воскресенья, если я  правильно  понял,  в  рабочем
состоянии осталось только две штуки. С нашими бандюгами у них уговор, но
только с некоторыми. Потому  как  те,  что  получше,  не  хотят  с  ними
общаться, но с ними ничего плохого не делается,  потому  что  их  кто-то
охраняет. Какая-то гнида получает страшные взятки.
   - Перестань! - прошипела Мария. - Я же , просила, чтобы мы о политике
не разговаривали!
   - А ты что-нибудь конкретное знаешь? - поинтересовалась я.  -  Потому
что слухи-то об этом распространяют все.
   -  Я  знаю  одного  пострадавшего,  который,  болезненно  побагровев,
выдавил из себя, что на  него  напали  в  автомобиле,  когда  он  отсюда
выезжал. Он открыл двери, и тут, говорю вам, Господь его покарал, потому
что он куркульская свинья, никогда и никого  отсюда  не  подвозил,  один
предпочитал ездить. Тут оказалось,  что  у  него  весьма  многочисленная
компания. Сразу трое молодых  людей  пожелали  ехать  с  ним  вместе,  и
пожелание было доведено до его сведения при помощи дубинки.  Прямо  тут,
на нашей стоянке это было, и никто ничего не заметил.
   - А он и молчал как пень? - презрительно сказала Мария.
   - Еще хуже, по сравнению  с  ним  пень  -  громогласный  мегафон.  Он
страшно испугался, потому что в их распоряжении были и  другие  средства
убеждения, весьма бесшумные. Он сел и поехал, свернул вправо,  надеялся,
что их кто-нибудь увидит, потому что там людей побольше,  но  не  тут-то
было: велели ему свернуть влево. А  там  совершенно  пусто.  Дальше  его
загнали совсем в пустынные места, в самый пригород, велели  остановиться
и говорят: "Деньги давай!" Отдал им, что у него при себе было,  а  потом
чуть не сдох от бешенства сам по себе, без  всякой  помощи,  потому  что
потом они велели ему развернуться и ехать обратно на стоянку  ипподрома.
К горлу приставили нож, бритву, шило  и  вроде  даже  еще  отвертку.  Он
послушно выполнил распоряжение, бандиты вышли, а один  сказал:  "Большое
спасибо, господин хороший!" А мужик потом побил все рекорды скорости  до
собственного дома и молился, чтобы они не заметили его номера и потом не
вычислили бы адреса, потому что вроде как  по  номеру  машины  можно  за
деньги и адрес выяснить.
   - Не всегда, - заметила я, помня собственный опыт. - Марию спроси.
   - Правильно, я вот езжу на машине одного человека,  который  живет  в
Радоме, - хладнокровно подтвердила Мария. - А он может ездить на  машине
кого-нибудь из Люблина.
   - Почему аккурат из Люблина? - удивился Метя.
   - Ну, не хочешь Люблин - пусть будет Гданьск.
   - Он по случайности на собственной машине ездит...
   - Но не каждый ездит на собственной машине, и  мафия  уже  должна  об
этом знать, - нетерпеливо сказала я. - Мне интересно,  выиграл  ли  этот
мужик в тот раз.
   - Выиграл. И весьма неплохо. А к тому же  у  него  еще  деньги  были.
Нагрели его тогда основательно. Что его страшно удивило, так это то, что
он брал деньги в кассе в полном безлюдье, никого рядом не было.
   - Может, кто-то издалека подсматривал, - предположила Мария.
   - Издалека трудно оценить, кто деньги в кассу отдает, а кто получает.
   - Может, трепался с кем-то, показывал купоны, хвастался, что выиграл.
   - Вот эту глупость он как раз  сделал.  Сейчас-то  он  поклялся,  что
никому, ни за что и никогда больше ни слова не скажет, хоть бы даже одну
квинту выиграв. И уперся на этом как  бык.  То  есть  настроился  не  на
активную, а на пассивную оборону и на гробовое молчание, потому  что  те
гады еще успели ему  по  дороге  сказать,  что  за  словечко,  сказанное
полиции, будет секир башка.
   - Холера, - мрачно ругнулась я. - Хоть бы он их кому-нибудь описал!
   - Он бы и описал, но не знает, как это сделать, чтобы не узнали,  что
это он. К тому же всякие слухи ходят, я слышал, что и жокеев не  жалеют.
Ровкович вроде как от ломжинцев взял деньги, а сразу после скачки должен
был   отдать,   но   подробностей    не    знаю.    Говорилось-то    все
бормотандо-шептандо.
   Вой громкоговорителя сделал дальнейший разговор невозможным. Во время
скачек нереально разговаривать на посторонние темы.
   В конечном итоге после всех дополнительных ставок и наших  комбинаций
Мария получила полтора триплета с Белоткой, а я половину от ее ставки. Я
решила, что это награда за мое благородство, потому  что  я  от  чистого
сердца предлагала ей половину выигрыша с Ветераном, если бы он пришел.
   Страшное продолжение истории Мети я  услышала  на  следующий  день  в
собственном доме...
 
*** 
 
   - Одна из касс в субботу не  будет  работать,  -  сообщил  мне  Януш,
облокотясь на мой кухонный буфет.
   - Какая-нибудь из касс  всегда  не  работает,  -  ответила  я,  сразу
заинтересовавшись. - А что?  Именно  эта  имеет  какое-нибудь  особенное
значение?
   - Наверное, да. Кассир мертв.
   - Господи, почему?.. Ну да, конечно, понимаю,  умер..,  минутку,  это
который же? Мужчин там маловато, преимущественно  бабы  работают.  Такой
довольно молодой симпатичный блондин, гладко прилизанный? И  что  с  ним
случилось?
   - Его убили.
   Я была здорово потрясена и молчала, не зная, о чем  спрашивать.  Януш
наверняка говорил мне это по какому-то поводу, сведения у него были, так
сказать, с другой стороны, возможно, секретные, не  для  разглашения.  Я
бросила готовить ужин, потому что совершенно потеряла аппетит.
   - Ты лучше мне расскажи сразу все, - предложила я. - К  черту  кухню,
пошли отсюда. Открой-ка вино, я сегодня никуда ехать не собираюсь, если,
конечно, тебе это почему-нибудь не потребуется...
   - Да нет, не потребуется. И разумеется, я все тебе расскажу.
   Сведения исходили от жены кассира. Вчера вечером к ним в дверь кто-то
позвонил. Она была на кухне, готовила ужин, поэтому открывать пошел муж.
Жена кассира была занята, ни на что  не  обращала  внимания,  только  ей
послышался какой-то хлопок. Она как раз сливала  воду  с  вареников,  не
могла бросить кастрюлю, к тому же не была уверена,  что  хлопнуло  не  в
телевизоре. Женщина надеялась, что через  минуту  муж  ей  скажет,  если
что-то действительно хлопнуло или упало. Муж все не приходил, она  слила
воду и вышла посмотреть.
   Дверь была захлопнута на замок, а муж ее лежал  на  полу  в  прихожей
совершенно неподвижно. Она бросилась к нему, увидела кровь  на  рубашке,
закричала и перепугала детей и  соседей.  Муж  оказался  мертв,  он  был
застрелен единственным выстрелом в сердце. Больше она ничего не знает  и
вообще  пережила  страшный  шок  и  только  сегодня  смогла   продолжать
разговор.
   Выяснилось, что ее муж уже долгое время был не в себе.  У  него  были
какие-то неприятности.  Он  не  хотел  говорить  какие,  у  него  только
вырвалось несколько слов, и она поняла, что на скачках не все в порядке.
Его к чему-то принуждают. Муж вообще брал заказы на дом и,  кроме  того,
работал три раза в неделю  в  кассе  на  ипподроме.  Сначала  ему  очень
нравилось, а потом как раз начались эти неприятности. К чему и  кто  его
принуждал, она понятия не имеет, а тот гад, что его убил,  будет  в  аду
гореть вечным пламенем...
   - Вот как оно получается, когда мужик все держит в секрете от жены! -
рассердилась я. - Если бы он поговорил с ней как с человеком, теперь все
знали бы, в чем дело. А тут - фигу с маком!
   - Как ты думаешь, к чему его могли принуждать? - перебил меня Януш. Я
задумалась.
   - Дело, конечно, не в деньгах, - сказала я сразу. - У кассиров  денег
нет, а расчеты делаются после каждой скачки, так что заем денег из кассы
отпадает. Ну да, кассир может поставить на какую-то лошадь  и  выиграть,
но это столь же наугад, как у остальных игроков, не может быть, чтобы он
ежедневно выигрывал миллионы. Мне кажется, возможно только одно: у  него
требовали сведений о клиентах. Кто выиграл большие деньги. Люди там  уже
поумнели, из того, что я слышала, поняла, что люди  берут  свой  выигрыш
без шума и лишней рекламы, только кассиры об этом знают, вот  из  них-то
могут пытаться выколачивать сведения  для  этой  паршивой  мафии.  Каким
образом,  не  представляю,   но   что-нибудь   можно   придумать.   Надо
порасспрашивать людей, только незаметно. Никаких  официальных  допросов,
потому что, я уверена, никто ни в чем не признается. А сейчас будет  еще
хуже, поскольку они все перепугаются до посинения. И я  не  знаю,  может
быть, этот  кассир  как  раз  отказывался  им  служить,  за  что  его  и
застрелили. Такой вывод сам напрашивается.
   - Знаешь, наверное, я влюбился в  тебя  в  благословенный  момент,  -
объявил мой собственный бывший полицейский.  -  От  тебя  такая  польза,
какая мне во сне не могла сниться. Ты и в вопросе этом  разбираешься,  и
правду говоришь.
   - А я бы хотела, чтобы и мне от тебя  была  такая  же  польза.  Хотя,
должна признаться, и без того не  самым  худшим  образом  получается.  А
что-нибудь еще удалось  разузнать?  В  доме  соседи  что-нибудь  видели?
Который этаж? Может, на лестнице, в лифте?
   - В лифте видели. Пани с собачкой ехала на одиннадцатый этаж с  двумя
типами, которые очень не понравились песику. Они вышли на седьмом этаже.
Кассир жил на шестом. Песик все время  рычал  и  лаял,  хотя  по  натуре
собака очень спокойная. И это заставило соседку задуматься,  правда  уже
постфактум, к сожалению. Время совпадает.
   - Ну, все как будто и  правильно,  один  из  этой  компании  лежит  в
больнице, двое гадов осталось. Действительно, что  ли,  неизвестно,  где
гнездится эта русская мафия?
   - Очень по-разному, начиная от отеля "Виктория" и кончая помойками.
   - У этих есть деньги, стало быть, жить они должны в элегантном стиле.
Хотя черт их, сволочей, знает, может, им как раз больше  всего  нравятся
самые что ни на есть помойки. Мне думается, надо  сопоставить  имеющиеся
описания этих типов с теми, которые может дать тот знакомый Мети.  Может
быть, удастся уговорить его, чтобы он на них пальцем где-нибудь показал.
Погоди, ведь я тебе этого, кажется, еще не рассказывала?
   - Кажется, нет,  потому  что  я  совершенно  не  понимаю,  о  чем  ты
говоришь.
   - Тогда я тебе сейчас  расскажу...  Грабеж,  описанный  вчера  Метей,
окончательно  прояснил  вопрос.  В  моих  выводах   был   смысл.   Мафия
действовала беспринципно и нагло, рассчитывая, вероятно, на  то,  что  в
случае, если их  раскроют,  они  просто  пересекут  границу  и  избегнут
тюрьмы. Если оставить  этих  типов  в  покое,  может  начаться  массовое
истребление людей.
   - А можно там  как-нибудь  создать  видимость  крупного  выигрыша?  -
спросил Януш, глубоко задумавшись.
   Я легко отгадала, в чем дело.
   -  Надо  понимать,  ты  намереваешься  выставить  ментов  в  качестве
приманки для этой мафии? Действительно, по заказу трудно выиграть, разве
что ставить на всех лошадей подряд во  всех  возможных  комбинациях.  Но
во-первых, это дорого, а во-вторых - по закону подлости  первыми  придут
фавориты и выигрыш  окажется  смехотворно  низким.  Думаю,  что  создать
видимость можно, и даже могу тебе сказать, как именно. Надо взять  любой
выигравший билет...
   - Заче