м же: стягивали чехлы  со  спинок  своих  кресел,
хотя это  была  напрасная  работа,  так  как  вся  машина  изнутри  была
забрызгана кровью. Кровь на стеклах, продырявленных в нескольких местах,
и на приборной панели...
   Я представил, какой у нас сейчас вид - только в ужастике про людоедов
показывать... Делать было нечего: машина -  это  наш  единственный  шанс
убраться подальше от места происшествия и увезти трупы...
   Наконец Славик завел двигатель, и машина выехала на шоссе.
   - Вы там ничего не прострелили?  -  придурковато  поинтересовался  я,
хотя было ясно, что машина  работает,  ничего  нигде  не  течет.  Просто
что-нибудь ляпнуть хотелось.
   - Нет, мы мотор взорвали, - аналогично ответил Серега.
   - Ага, - согласился я и уставился в окно.
   Мы мчались по шоссе, я пялился в окно и осваивался с  мыслью  о  том,
что с нами едут пять трупов и один из них сидит  рядом  со  мной.  Люди,
которые еще совсем недавно двигались, дышали,  строили  какие-то  планы.
Каждый - личность, каждый - ярко выраженная  индивидуальность.  Амбиции,
стремления, надежды...
   Они, наверное,  полагали,  что  очень  ловко  все  устроили:  киллеры
завалили Дона, а они киллеров. Концы в воду. Точнее, в землю.
   Так же и мы сейчас полагаем, что очень  круто  все  провернули,  всех
обманули, перехитрили... Но мы не идиоты. Мы команда другого разряда:  у
двоих большой опыт оперативной работы, а у третьего за плечами пять  лет
странной войны.
   Я бы, например, наверное организовал контроль за проведением акции по
устранению  внезапно  поднявшегося  конкурента.  Посадил  человечка   на
водокачку или еще что-нибудь в этом роде. И уж обязательно спустился  бы
в яму, чтобы лично проверить, кто сидит в машине...
   А Грек? Ведь он тоже, судя по всему, мужик тертый и далеко не  идиот.
Идиот не потянет здоровенный административный район. Тут только на  одно
взаимодействие надо кучу мозгов.
   Грек лет десять или что-то  около  того  сколачивал  свою  бригаду  -
собрал по крупицам, иногда ценой чьей-то крови - и многого  добился.  Он
имел почти неограниченную власть на периферии. Только  предприятия  Дона
немного мешали, но его грек достать не мог - не по зубам птичка.
   Я посмотрел на Грека. Он сидел в позе спящего человека  -  голова  на
груди, руки скрещенные на животе: сильно устал и спит...
   Спи, Грек. Тебя все равно бы укокошили. Может быть лишь чуть позднее.
Тебя очень многие не любили за своенравность и злобную сущность, судя по
тому, что я слышал. Вот так.
   Судьба - загадка. Ты почти всемогущ, у тебя все есть, что  пожелаешь,
в руках твоих сосредоточена большая сила и власть, которая  ставит  тебя
над законом. Ты распоряжаешься жизнями других только  потому,  что  тебе
так выгодно.
   Но  вот  в  четко  отлаженную  и  бесперебойно   работающую   систему
просачивается одна маленькая случайность. Малю-ю-ю-юсенькая...
   Вовремя проснулся один умелый парень, который, кроме  всего  прочего,
хорошо ориентируется в темноте. Потом  к  этой  малюсенькой  случайности
прилепляется еще одна такая же: радиостанция, которой пользуются  раз  в
год, но именно этот раз вдруг становится важным, роковым.  Однако  могли
ведь не услышать и не узнать  о  ловушке  на  дороге,  но  -  совершенно
случайное совпадение частот...
   Камешек, брошенный тобой на  горной  круче,  катится  вниз,  обратно,
увлекая  за  собой  другие  мелкие  камешки  и  создавая  таким  образом
камнепад, который внезапно убивает тебя...
   Минут  через  пятнадцать  мы  свернули  на  диабаз   и   вскоре   уже
наслаждались ездой по кочкам пустыря, подбираясь к краю оврага.
   Прибыли на место. Некоторое время рассматривали предложенный  Серегой
овраг и остались довольны. Я, например, не  предполагал,  что  у  нас  в
городе, вернее, в пригороде существует хорошо замаскированная  свалка  в
здоровенной природной ямине, в которую свозили всякую гадость черт знает
сколько лет и будут свозить, наверное, еще пару столетий. Со дна  оврага
вверх поднималась нестерпимая вонь.
   - А куда санэпидемнадзор смотрит? - Славик поморщил нос. -  Ведь  тут
же просто рассадник... Да и грунтовые воды - того...
   Оставив без внимания замечание руководителя операции, мы  с  Серегой,
стараясь дышать как можно меньше, начали извлекать из  багажника  трупы.
Вскоре Славик к нам подключился, и мы,  изрядно  помучившись,  рассадили
жмуриков в салоне.
   Затем Славик перестраховался, как я подумал:  снял  свою  тенниску  и
тщательно протер те места в салоне и  на  машине  вообще,  где,  по  его
мнению, могли остаться наши пальчики.
   А после этого он отмочил  такую  штуку,  какую  я  видел  в  каком-то
боевике: свернул тенниску трубочкой, вымочил ее в бензине  и  оставил  в
горловине бензобака, на треть вытащив наружу.
   После этого мы с Серегой толкали "Волгу" к краю обрыва, а Славик  шел
рядом с зажигалкой в руке и считал.
   Когда передние колеса, что называется, зависли над пропастью,  Славик
дал команду:
   - Навались!
   Мы поднатужились, машина на секунду застопорилась, уцепившись  днищем
за край, не хотела туда, в вонючую яму, потом все  же  рухнула  вниз.  В
самый последний момент Славик успел поджечь свою тенниску.
   "Волга" с бывшими врагами  еще  неслась  по  склону  -  глубокий  был
овражек, когда лопнул-рванул бензобак, и машину мгновенно охватило яркое
пламя. Ну и зрелище, я вам скажу!
   - Извините, мужики, что так получилось, -  вполне  искренне  произнес
Серега, наблюдая пожар на дне зловонного оврага.
   Минут через сорок без особых приключений, если не считать суматошного
лая, который почему-то подняли  при  нашем  появлении  на  улице  обычно
спокойные собаки частного сектора, мы прибыли домой.
   Нас напряженно ждали. Шеф расхаживал по холлу из  угла  в  угол,  как
Ильич перед бегством в Финляндию, а  телохранители,  чтобы  чем-то  себя
занять,  замазывали  в  моей  комнате  следы  недавнего   побоища.   Они
благополучно захоронили в лесу трупы  киллеров  и  без  помех  вернулись
обратно.
   Немного посидев, мы крепко вмазали. Я  засадил  один  за  другим  два
стакана водки, не закусывая, потом вдруг вспомнил, спросил у Славика:
   - А что, был среди троих киллеров тот самый Тимур?
   Славик пожал плечами.
   - По-моему, нет, наверное, не было.
   Ага, я так и думал, что Тимур - это миф. К моему Тимуру  он  никакого
отношения не имеет. Я встал из кресла и,  не  дождавшись,  когда  совсем
свалит с ног, резко проследовал в ванную - ха-ха, я первый!
   Еле-еле домывшись, я с  трудом  закрутил  кран,  даже  не  потрудился
прикрыться полотенцем и  так  и  отправился  голый  к  себе  в  комнату,
лишенную ковра и со свежими пятнами шпаклевки на стенах. там я рухнул на
кровать и начал проваливаться в сон. Вот последние в ту ночь мысли:
   "Мы уложили семь человек плюс Ходжа, которого  убрал  Грек...  Восемь
трупов... Из них четверых убил я лично  -  насчет  пятого  сомневаюсь...
Тимур... Сказки это, сплетни... Кому-то  выгодно...  Да,  они,  конечно,
плохие - сволочи они, преступники. Но убил я их  не  на  войне,  не  при
разоружении или захвате... А убил для того, чтобы мой шеф мог  и  дальше
процветать... а до этого убил Берковича. Он тоже сволочь, отмывала...  И
тоже не на войне, а ради благополучия Дона, хотя тот и не просил... да я
просто самый обыкновенный убийца... Нет, не обыкновенный... Спать."
 
Глава 15 
 
   Может ли присниться что-нибудь хорошее, если ложишься на рассвете, да
еще хлопнув перед "залеганием" два стакана водки?
   Мне опять приснился Тимур. Только в этот раз  я  убегал  от  него  по
здоровенной круче осыпающейся гальки, а он стоял внизу, совсем рядом,  и
целился  в  меня,  держа  на  плече  гранатомет.  Галька  осыпалась,   я
скатывался вниз, к Тимуру, а он ухмылялся  и  целился  мне  точно  между
лопаток. Я старался двигаться быстрее,  но  все  получалось  медленно  и
вяло...
   Потом вдруг оказалось, что Тимур стоит на самом верху кучи, а  я  изо
всех сил  стараюсь  вскарабкаться  наверх,  чтобы  достать  его,  но  не
получается: я падаю, опять поднимаюсь и  ползу.  Что-то  мешает,  кто-то
тянет меня за плечо липкой холодной рукой. Я оглядываюсь...
   Это Грек, с волосяными рогами и окровавленным теменем, жутко скалится
и тащит меня за плечо вниз,  в  вонючую  беспросветную  мглу...  Хочется
кричать - и не получается: зубы свело. Только мычание вырывается  наружу
из груди...
   Я проснулся в холодном поту и с бешено колотящимся сердцем. За  плечо
меня теребил Славик - свежий, выбритый и пахнущий хорошим одеколоном.
   - Вставай. Уже двадцать минут девятого! У тебя  есть  полчаса,  чтобы
привести себя в порядок и позавтракать...
   - Какого х...я?! - возмутился я. - Буду спать, пока не высплюсь! Ведь
полшестого спать лег! Я чо вам, лошадь?
   - Дон сказал, чтобы все без опоздания прибыли  в  офис.  И  выглядели
свежими и бодренькими! - объяснил Славик и тут же  покинул  комнату,  не
желая, видимо, принимать  дальнейшего  участия  в  грозивших  затянуться
дебатах.
   Ууууу!!! Твою мать! Свежими и  бодренькими...  Я  сел  на  кровати  и
схватился за голову. У Чейза и других крутых мастеров детективного жанра
сплошь и рядом  утро  какого-нибудь  сыщика  или  иного  главного  героя
начинается с ужасной головной боли, тошноты и нежелания открывать  глаза
после недурственно проведенной ночи.
   Я обычно пропускал эти  описания  мимо  ушей,  вернее,  оставляя  без
внимания. Ну зачем это? Встал себе и встал.  Подумаешь,  головка  бо-бо.
Иди прими душ и проводи расследование, раз так  много  внимания  уделяют
его описанию.
   Если хотите понять, каково мне было в то утро, можете - в зависимости
от степени занятости  и  привычек  -  либо  взять  несколько  зарубежных
детективов (только желательно в качественном переводе: отыщите в них все
описания пробуждений главных героев и  обобщите),  либо  отправиться  на
городскую свалку, погулять там пару  часиков  после  полуночи,  затем  с
часовой экскурсией заглянуть в городской морг и  посидеть  там  рядом  с
кадаврами, а напоследок выпить бутылку водки, не закусывая, и вот  тогда
завалиться  поспать,  упросив  предварительно  ваших   домашних,   чтобы
непременно разбудили через два с половиной часа.
   А после пробуждений настройте себя на то, что вам придется в  хорошем
темпе решить всю первую главу книги Стива Барра "Россыпи головомок",  не
заглядывая в ответы, и уложить до обеда,  поскольку  после  обеда  будет
черт знает что...
   Хм...  Да.  Я  принял  контрастный  душ.  Разминаться  смертельно  не
хотелось: болели ноги и спина. Потом побрился и  выпил  кофе  на  пустой
кухне - больше ничего организм принимать не желал.
   Затем я заглянул в холл, где уже скучали все наши,  и  сообщил  Дону,
что мне  нечего  надеть,  поскольку  все  мои  шмотки  после  вчерашнего
необходимо сдать в утиль. Более они ни для чего не годились. Сообщая это
шефу, я надеялся, что из-за столь веской причины меня оставят а покое  и
можно будет отправляться спать.
   Дон, однако, сделал жест рукой, как бы представляя присутствующих.  Я
внимательно поглядел и обнаружил, что все они одеты в его  вещи.  Причем
если на Славике  с  Сергегой  шмотки  сидели  нормально,  наши  шкафчики
выглядели очень потешно - как подстреленные.
   - Посмотри себе чего-нибудь в гардеробе, - распорядился шеф. -  Потом
все переоденетесь, сейчас некогда...
   Я пожал плечами, забрался в гардероб и отыскал себе шмотки - благо не
богатырь.
   Потом я ощутил острую жажду. Направился на кухню, бросив ожидающим  в
холле, что сей секунд к ним присоединюсь, и,  обнаружив  в  холодильнике
литровую коробку апельсинового напитка,  выдул  с  пол-литра  на  едином
дыхании, рискуя застудить горло.
   И вдруг почувствовал, что снова  пьян!  "Вот  это  да!  Приплыли!"  -
сказал я  себе,  глуповато  улыбаясь,  и  направил  в  холл,  наконец-то
присоединившись ко всей честной компании.
   Оглядев присутствующих, Дон кивнул Славику - мол, давай.
   Славик был краток.
   - В общем-то, все нормально. - Он пожевал губами и уставился  куда-то
вбок. - Близкое  окружение  Грека,  естественно,  попытается  установить
причину его смерти... Это понятно. Мы все сделали  как  надо  -  никаких
зацепов. Есть нюансы. - Он обвел  всех  взглядом  и  насупился.  -  Едва
группировку  возглавит  кто-то  из  апологетов  Грека,  мы  имеем  почти
стопроцентную гарантию продолжения  войны.  Сами  понимаете.  А  захочет
кто-то чужой прибрать к рукам, будет непродолжительная  борьба,  которая
нас не касается. В общем, нам остается надеяться на благоприятный исход.
Скорее всего так и будет.  Но  придется  некоторое  время  находиться  в
состоянии повышенной боеготовности - до полного прояснения ситуации.
   - Давай по делу, - досадливо поморщившись, перебил оратора Дон. - Все
прекрасно знают, какова обстановка, и без дополнительных лекций.
   Славик смущенно откашлялся.
   - Так вот... В общем, все сидящие  должны  внушить  себе:  ночью  все
спали, очень крепко спали и абсолютно ничего не было. Ни-че-го! Понятно?
Ни жене, ни попу на исповеди. Я думаю, нет необходимости  детализировать
возможные последствия чьей-то случайной обмолвки.
   Все согласно покивали головами. Чего уж тут объяснять?  Проболтаешься
- сам пропадешь и подставишь остальных.
   - Последнее... - Славик встал и впился взглядом в  телохранителей.  -
Вы, пацаны, никого не убили... Только спрятали трупы. Но!  -  Он  поднял
вверх указательный палец. - Если кому  из  вас  в  голову  вдруг  придет
шальная мыслишка о том, что можно заработать,  продав  информацию  людям
Грека или кому-нибудь еще...
   Тут Славик сделал паузу и спокойно выслушал  возмущенные  выступления
парней на тему "За кого ты меня принимаешь", после чего продолжил:
   -  Я  вам  просто  советую:  подумайте  о  своих  семьях.  Предателей
презирают обе стороны... Не  думаю,  что  кому-то  из  вас  после  этого
удастся некоторое время прожить... И еще. События этой  ночи  ничего  не
меняют в наших отношениях. Я уволю любого, кто как-то попытается  давить
на меня или, упаси бог, на шефа, ссылаясь на...
   - ну все, все! - не выдержал Дон, замахал руками и постучал по  часам
указательным пальцем. - Совещание  закончено.  Сейчас  едем  в  офис,  и
каждый занимается своим делом - создает впечатление полной беспечности и
приятной неосведомленности. Каждому участнику ночных  событий...  -  Дон
обвел всех указательным пальцем и довершил безразличным тоном:
   - Я даю премию - двадцать тысяч баксов. Не много,  но  зато  от  всей
души.
   Все расплылись в улыбке -  вполне  искренне.  Только  Славик  остался
хмурым.
   - Эммануилу Всеволодовичу я премию не даю, -  как  нечто  само  собой
разумеющееся добавил шеф. - Он мой личный секретарь и  компаньон,  можно
сказать, так что лично заинтересован и так далее...
   Я аж зубами лязгнул от неожиданности. Захотелось вскочить и  крикнуть
что-нибудь типа: "Разъебывайтесь сами!" - и  уйти  навсегда.  Компаньон,
бляха-муха! Надо же, а!
   Если бы я не проснулся, тебя, шеф,  уже  бы  распорол  тупым  резаком
вечно пьяный патологоанатом... Впрочем, меня разрезали  бы  сразу  после
Дона. Я сдержался и скромно опустил глаза.
   Дон прав: я лично заинтересован. А еще я  должен  помнить,  что  меня
подобрали и вернули к жизни, дают существовать в свое удовольствие и  не
особо обременяют служебными обязанностями, в  то  время  как  каждый  из
парней, которым свалилось по двадцать тысяч баксов, имеет семью,  должен
эту семью кормить и в любой момент  пребывать  в  готовности  подставить
свой лоб под пулю - ради безопасности хозяина.  А  еще  каждого  из  них
Серега или Славик могут в один момент  выкинуть  вон,  если  унюхают  на
работе запах спиртного  или  обнаружат  какое-нибудь  нарушение  условий
контракта. И самого Серегу или Славика так же тривиально может  выкинуть
Дон - если будет веский повод.
   А вот я могу ужраться до  потери  сознания  прямо  в  офисе,  прибить
телохранителей на виду всего ресторана, нагрубить хозяину и трахнуть его
секретаршу у дверей его кабинета - и меня не  выкинут.  Опробовано  уже.
Ладно...
   - Не думаю, что выдача на руки такой суммы останется незамеченной,  -
усомнился Славик. - Об этом сразу станет  известно:  жены  будут  что-то
покупать, поделятся радостью с соседками... Через пару дней  весь  город
будет знать, что люди из охраны Ченкветадзе получили по круглой сумме  -
те самые, кто дежурил у хозяина дома в ночь, когда завалили  Грека...  В
том, что его скоро найдут и определят время гибели, я не сомневаюсь...
   - машина сгорела, - возразил я. - Там не по чему будет определять.
   - Определят. - Славик уверенно потыкал в  мою  сторону  растопыренной
пятерней, как бы  загоняя  мое  некстати  возникшее  мнение  обратно.  -
Обязательно определят.
   - а кто сказал, что сумма будет выдана на руки? - Дон  усмехнулся.  -
Это всего лишь дело  техники.  Я  полагаю,  что  всех  устроит  счет  на
предъявителя...
   - Ну, если так... - Славик неопределенно пожал плечами.
   - Да, именно так, - подытожил шеф и скомандовал:
   - Все. Поехали.
   До обеда я дремал в своем  кабинете,  в  промежутках  между  забытьем
терзаясь вопросами: когда найдут Грека? Хорошо ли телохранители спрятали
трупы? Что там с моим стволом, который забрал Славик? Как-то оно  вообще
обернется и как себя вести, если вдруг все станет известно?
   За это время в офисе ничего интересного не случилось. Все  занимались
своими делами. Стоял обычный рабочий шум. Приходили какие-то  посетители
- через  приоткрытую  по  обыкновению  дверь  я  наблюдал  за  ними.  Из
криминалов никто не появлялся.
   В 13.00 мы втроем - Слава, Дон и я, - как обычно, спустились в подвал
пообедать. Я позволил себе пятьдесят граммов коньяка, изучающе посмотрев
на Дона, - он не отреагировал, был в раздумье.
   Да, шеф, тебе есть о  чем  подумать.  Последняя  неделя  была  богата
событиями. Как  интересно,  что  все  взаимосвязано:  в  большом  городе
умирает вроде бы своей  смертью  один  человечек  -  банкир.  И  тут  же
происходит перераспределение сил и средств, страшная сумятица, разборки.
Появляются приезжие киллеры, трупы...
   Я вздохнул: что-то еще будет... дон задумчиво посмотрел на  меня.  Не
скажу, чтобы в его глазах, под которыми залегла тень бессонных ночей,  я
угадал смятение, но тревога была...
   Я ободряюще покивал головой. Дон ухмыльнулся: мол, что  ты  знаешь  о
жизни, мальчишка? Знаю я, Дон, знаю. Я тебя не выдам. Твой я. Ты  только
смотри сам меня не выдай...
   Внезапно мысли перескочили на загадочную организацию, которая  походя
меня вербанула после ликвидации берковича. Интересно, а не ведут ли  они
меня по-прежнему?  От  тех,  кто  на  отличной  технике  профессионально
снимает убийство, о подготовке которого  никто  не  знает,  можно  всего
ожидать. Хотя, даже если  и  ведут,  вряд  ли  мое  положение  от  этого
усугубится: я так и так ими повязан.
   Они что, подобно Аргусу, всегда все видят?  Как  бы  они  следили  за
мной? Поставить на прослушивание усадьбу Дона? Насколько я понимаю,  это
тяжелый и небезопасный труд.
   Одиночку,  который  заинтересовал  эту  организацию,   вполне   можно
проследить, можно аналитическим путем вычислить его намерения и действия
по отношению к определенному субъекту - благо он в течение  двух  недель
этим  субъектом  усиленно  интересовался.  Можно   установить   за   ним
наблюдение в определенном районе.  Наконец,  в  нужном  районе  включить
видеокамеру...
   А вот предположить, что события одной тихой ночи  вдруг  помчатся  по
неустойчивому сценарию, следующую страницу которого никто из  участников
не знает, - тут уж извините...
   И все же  -  это  какие  мозги  надо  иметь,  чтобы  до  всего  этого
додуматься! И какую мощную спину! Ведь даже не угрожали:  дескать,  если
что, мы тебя того... Просто поставили перед фактами, и думай сам.
   Думал я. Очень долго  думал.  Похоже,  влип  ужасно.  Интересно,  вот
Слав