ить о начале шторма, над  нами  промчался  воздушный  шар.  Мы  тотчас
узнали свой баллон, заполненный бесценным грузом. А из  гондолы,  сплетенной
из китового уса, на нас смотрел, высунувшись чуть ли не по  пояс,  маленький
авантюрист Толик Слонов.
   Ураган, заметив, что его опередили и что мы уже поглощены  совсем  другим
приключением, отступил, умчался в иные районы низкого давления.  Отступающий
ветер потащил шар за собой, и вскоре баллон и гондола с Толиком  исчезли  за
облаками.
   У меня сейчас  же  возникло  привычное  желание  сесть  на  что-нибудь  и
пуститься в погоню, но в этот момент на бак прибежал расстроенный Пыпин.
   - Негодный мальчишка! - кричал хулиган вслед скрывшемуся шару. - Кто тебя
научил обманывать старших?
   - Вашу руку, Пыпин! - растроганно сказал я.  -  Как  видите,  мой  личный
пример уже приносит  свои  плоды.  Безусловно,  это  вы  подстроили  бегство
непослушного мальчика. Но и вы же потом поняли, как это нехорошо. И  осудили
поступок  Толика  Слонова.  От  души  поздравляю  вас  с  первым   шагом   к
исправлению!
   - Да при чем тут это? - ответил Пыпин с досадой.  -  Просто  я  не  успел
залезть в проклятую корзину, как этот негодник отвязал веревку и был таков.
   - Но где же вы взяли китовый ус для гондолы? - спросил  я,  едва  скрывая
свое разочарование.
   - Ну, это мы проделали ловко! - И Пыпин  захохотал.  -  Мы  обрили  целое
стадо китов. Они-то думали, что я подравниваю усы. А я их целиком! Ножницами
хвать, хвать!
   Что ж,  мне  было  известно  немало  бедняг,  которые  из-за  чрезмерного
стремления к франтовству становились жертвой злодея. К этому времени большие
добродушные киты уже наверняка обнаружили обман,  увидев  свое  отражение  в
воде, и сейчас, конечно, обескураженно пускают фонтаны  где-нибудь  у  льдов
Антарктиды. Да, усы уже не вернешь.
   Но пора было позаботиться о беглеце, который мог  причинить  людям  много
хлопот, и о похищенном грузе.
   Члены  команды  тоже  были  встревожены  этими   удивительно   совпавшими
событиями, но  продолжали  стойко  заниматься  своими  делами,  стараясь  не
вмешиваться в мои прямые обязанности. Потому что  за  приключения  на  любом
морском или речном судне непосредственно отвечает один человек - юнга.
   - Эй, возьми меня с собой, - неожиданно попросил Пыпин.
   - А вам-то зачем теперь это нужно? - искренне удивился я. -  Вы  задумали
помешать нам с доставкой груза и пока своего добились.
   - Добиться-то добился. Но мне этого  мало.  В  последнее  время  я  решил
завладеть вашим дымом, - признался Пыпин.
   - Да зачем он вам? -  невольно  воскликнул  я.  -  Неужели  вам  все-таки
хочется собственноручно доставить его в Туапсе?
   - Ты опять за свое? Да как только у тебя повернулся язык такое  сказать?!
-  возмутился  Пыпин.  -  Дым  мне   понадобится   самому   и   совсем   для
противоположной цели. Для какой - не скажу, еще не знаю сам. Но,  думаю,  он
мне пригодится. Для пакостей дым - верное средство! И потом, ты забыл, что я
еще не сделал Толика своим орудием. А вместе с ним можно  натворить  столько
нехороших дел! Надо только его умно направить.
   - Это я помню, - сказал я со вздохом. - И потому не возьму.
   Пыпин приуныл, обескураженно потер свою  лысину,  но  вдруг  его  осенила
какая-то удачная мысль.
   - Но ты и оставить меня не можешь! Совесть тебе не даст! - сказал  он.  -
Ты же обязался меня перевоспитать. Не правда ли? Но если я буду далеко,  как
же у тебя это выйдет? Нет, я должен быть всегда иод рукой,  чтобы  наблюдать
твои личные примеры. И вообще, мы с тобой кто? Две стороны одной  медали!  -
И, разойдясь, он подмигнул мне: - А то нехорошо вроде выходит. Сам-то  уехал
тогда за романтикой, а меня бросил на произвол судьбы, оставил  катиться  по
наклонной плоскости, а?
   - Это было не совсем так. Но кое в чем вы все же правы, - признал я, любя
справедливость. - Придется прихватить вас с собой. Хотя история  приключений
еще  не  знала  такого  случая,  чтобы  положительный  герой  возил   своего
противника за собой.
   - Итак, поехали! - закричал довольный Пыпин.
   - Прежде чем ехать, следует подумать "на чем" и "куда",  -  заметил  я  с
невольной улыбкой. - Нам пока неизвестно, куда отправился Толик.  А  значит,
мы не имеем никакого понятия, на чем, как вы выразились, ехать.
   Пыпин тотчас упал духом, запричитал:
   - Все, нам его никогда не найти. Я остался ни  с  чем  на  старости  лет.
Позабыт, позаброшен.
   - Не расстраивайтесь, - успокоил я вновь с невольной улыбкой. - Сейчас мы
узнаем, куда отправился Толик.  А  средство  передвижения  придумается  само
собой.
   Я привел Пыпина в кают-компанию, где на отдельном столике лежали подшивки
всех журналов и газет, выходящих в мире.
   - Садитесь, Пыпин, - сказал  я,  указывая  на  глубокое  кожаное  кресло,
стоявшее напротив меня. - Вы когда-нибудь вдумывались  в  магию  слов:  "его
где-то видели", "он куда-то ушел" или "поговорил с кем-то по телефону"?
   - Не вдумывался, - признался Пыпин, оробев.
   - Так вот, они, эти слова - ключ к каждому поиску, - сказал я. -  Правда,
к нашей истории сей ключ не имеет никакого отношения. Мы не знаем,  где  его
видели, куда он ушел и с кем говорил по телефону. И говорил ли  вообще.  Это
было всего лишь теоретическое вступление. А сейчас мы с вами просмотрим  все
номера журналов и газет.
   - Все эти? - испугался Пыпин и приподнялся в кресле, собираясь бежать.
   - Все эти. Сидите, Пыпин. И тут нет ничего страшного. А потом  обменяемся
мнениями. Нам важно установить: какое  необычайное  событие  могло  привлечь
внимание Толика Слонова. Так, путем анализа и синтеза нам удастся  выяснить,
куда он улетел.
   - Ну и ну, - обреченно промолвил Пыпин.
   - Вперед, Пыпин! Вперед по  страницам  журналов  и  газет,  -  призвал  я
хулигана, стараясь влить в него бодрость.
   - Так ведь я того... плохо читаю, - смущенно, но уже немного приободрясь,
пояснил Пыпин.
   - Смелее, Пыпин, смелее. Научиться читать хорошо  никогда  не  поздно,  -
сказал я.
   - Да, я уж  постараюсь,  -  пообещал  хулиган.  -  Только  бы  мне  найти
мальчишку и завладеть вашим дымом.
   Мы разделили подшивки газет и журналов и углубились в чтение.  И  изучали
прессу в течение нескольких дней и ночей. Постепенно Пыпин начал  относиться
к делу спустя рукава,  стараясь  свалить  всю  работу  на  мои  плечи,  и  я
несколько раз, подняв от подшивки глаза, заставал его спящим.
   - Пыпин, Пыпин. Проснитесь, мы же спешим, - укоризненно говорил я.
   - Ты ж знаешь: иначе я не могу. Чего же обижаться? - возражал Пыпин.
   Наконец наступил момент, когда он, перевернув страницу газеты, закричал:
   - Я нашел! Слышь? Я нашел! Экспедиция на Северный полюс! Толик, как  пить
дать, подался туда! Ха-ха! Это я нашел, а не ты, отличник из школы юнг! Что?
Утер я тебе нос? Утер! Ха-ха!
   - Во-первых, экспедиция не на Северный полюс,  а  на  Южный,  вы  держите
газету вверх ногами, - с улыбкой  заметил  я.  -  Во-вторых,  экспедиция  на
полюса уже вчерашний день для путешествия. А  в-третьих,  на  нашей  планете
осталось всего лишь одно белое пятно - пустыня Сахара. А теперь  послушайте,
что пишут в очень серьезном журнале "Мурзилка": "Как известно всем учившимся
в свое время на четверки и  пятерки  в  школе,  единственным  белым  пятном,
оставшимся  на  карте  земли,  является  пустыня  Сахара.  В  прошлом   году
крупнейший философ юнга Иван Иванович предложил  блестящий  проект  освоения
Сахары. "В то время, - сказал он корреспонденту нашего журнала,  -  когда  в
детских садах не хватает песочных площадок,  в  Сахаре  пропадает  без  дела
масса высококачественного песка. Мы  превратим  величайшую  пустыню  мира  в
величайшую песочную площадку для игр, и пусть дети всех континентов резвятся
на этой площадке, сколько угодно  их  душе,  делают  куличи  и  так  далее!"
Сегодня утром в  Сахару  отправилась  экспедиция,  в  которую  вошли  лучшие
ученые, архитекторы и художники во главе с известным  исследователем  Африки
майором Стенли". Что касается меня, - сказал я, - то,  по-моему,  это  самая
важная  экспедиция  за  последнее  столетие.  И  Толик  Слонов,  несомненно,
постарается проникнуть в ее  ряды.  Потому  что  приключения,  которые  ждут
майора Стенли и его друзей, сулят много заманчивого.
   - Ну, я им помешаю, ну, я им помешаю! - угрожающе произнес Пыпин.  -  Вот
только до них доберусь, я им покажу!
   - Не торопитесь, - заметил я. - Прежде  дослушайте  сообщение  до  конца:
"Как и  следовало  ожидать,  экспедиция  тотчас  исчезла  в  песках  Сахары.
Радиосвязь с майором Стенли и его друзьями потеряна!" Я думаю, это дело  рук
Толика Слонова. Значит, он уже там, - задумчиво закончил я, закрывая журнал.
   - Вот те на, - пробормотал Пыпин. - Как же теперь его  найдешь,  если  он
исчез вместе с этой эксо... эксапе... словом, вместе с ней исчез?
   - Пойдем по его следам. Поднимайтесь, Пыпин! - призвал я, вставая  первым
из удобного кресла. - Главное, нам известно, где он оставил свои следы.
   - На небе, где же еще. Это я и без тебя знаю. Да на чем туда попадешь?  -
пробурчал Пыпин.
   - А вот мы сейчас посмотрим, - ответил я лукаво.
   Мы вышли на палубу и посмотрели на небо. Я невольно присвистнул. Оно было
высоко-высоко.
   - М-да, в самом деле, "на  чем"?  Или  "как"?  -  пробормотал  я,  тотчас
потеряв свою самоуверенность.
   - Вот так-то, мыслитель! - ехидно сказал Пыпин,  не  упустив  возможность
позлорадствовать.
   Но,  видно,  я  родился  удивительно  везучим,  и  в  этом,  наверное,  и
заключается секрет моей почти фантастической  удачи.  Вот  и  сейчас  вокруг
меня, словно невидимая  пчела,  закружила  очень  простая  и  вместе  с  тем
невероятно остроумная идея. Она добродушно подразнила меня  и  в  тот  самый
момент, когда Пыпин решил добавить еще что-то обидное, уселась на мой лоб. И
я победно воскликнул:
   - Теперь я знаю, как нам туда попасть, на небо! А для этого, Пыпин, нам и
нужно-то всего ничего: каждому по горошине  и  две  пары  сапог.  Желательно
большего размера.
   - Ну и ну, - сказал  изумленный  хулиган.  Мы  переобулись  в  кубрике  в
просторные матросские сапоги с широким раструбом и, прихватив на камбузе две
горошины, вышли на палубу.
   Все это время члены команды вели себя деликатно - не  вмешивались  в  мои
дела. Они поняли сразу, что я должен  незаметно  пропасть,  и  разом  дружно
повернулись ко мне спиной. Мои добрые старые товарищи даже  не  имели  права
просто попрощаться со мной и пожелать скорейшего успеха. Потому что им можно
было хватиться меня не раньше, чем через пять - десять минут.
   - И что же делать теперь? - спросил непонятливый Пыпин.
   - Вспомните: что нас держит на земле? Ну конечно же...
   - Любовь ко всяким проказам! - выскочил Пыпин с ответом.
   Из-за  невежества  Пыпина,  имевшего  по  физике   твердое   "два",   нам
приходилось терять драгоценное время,  но  я  все  же  набрался  терпения  и
пояснил:
   - Почему мы до сих пор не улетели в небо, а вместо этого твердо стоим  на
земле?  Да  потому,  что  нас  держит  за  ноги  земное  притяжение,  Пыпин.
Гравитация, так сказать. Наши ноги в данном  конкретном  случае  в  сапогах.
Значит, держит она за сапоги. Наша задача: неожиданно для нее  выскочить  из
сапог, и, пока она не опомнилась, не  сообразила,  что  к  чему,  как  можно
скорее взвиться вверх, к облакам.
   - Прямо так и взвиться?
   Пыпин был настолько темен, что мне даже стало  жалко  его.  И  горько  от
мысли, что вот до чего дошло мое плохое "я".
   - Не прямо, а бросив горошину оземь и используя возникшую при  этом  силу
отдачи. При отсутствии гравитации этого будет достаточно, чтобы взвиться  до
ближайших облаков.
   - Ну ты даешь? Ну ты  и  придумал!  Обалдеть!  -  с  невольным  уважением
отметил Пыпин.
   Он впервые за полвека нашей борьбы отозвался обо  мне  с  одобрением.  Но
словно нарочно, я в этот раз не сделал ничего особенного. Будто учил его  на
личном примере, который и примером стыдно назвать.
   - Такое может придумать любой, если, конечно, прилежно учится в школе,  -
возразил я, подавив в себе досаду. - Итак, приготовились!.. Три! Два!  Один!
Пуск!
   Я присел, оттолкнулся от стелек и, ударив одновременно горошиной о палубу
буксира, вылетел из сапог в небеса.  Пыпин  замешкался,  но  мне  удалось  в
последний момент зацепить его  за  ворот  футболки,  и,  пока  самоуверенное
многопалое  чудище  Гравитация  недоуменно  разглядывала  наши  сапоги,   мы
медленно поднялись над буксиром и зависли где-то посередине между облаком  и
верхушками мачт.
   - Пыпин, бросьте горошину вниз! Только быстрей. Не медля!  -  крикнул  я,
опасаясь, что Гравитация вот-вот обнаружит, что сапоги пустые, протянет свои
могучие цепкие лапы и, схватив нас за голые пятки, стащит к себе на землю.
   - А я ее проглотил, - ответил Пыпин. - Ты ж сказал, что в горошине сила.
   У меня на раздумье уже не оставалось ни секунды, я  выхватил  из  кармана
расческу и швырнул ее вниз. Мне показалось, будто под нами  взорвался  целый
пороховой склад. Нас подбросило так высоко, что, не будь в этот день  густой
облачности, притормозившей наш полет,  мы,  наверное,  вышли  бы  на  орбиту
вокруг Земли.
   Но все кончилось благополучно, мы отряхнулись и, свободные от  притяжения
Земли, а потому и совершенно невесомые, зашагали в сторону Африки.
   Снизу до нас долетел шум тревоги, топот и возгласы:
   - Люди за бортом!
   На буксире обнаружили наше загадочное исчезновение,  и  капитан  приказал
отправиться на поиски пропавших.

   ГЛАВА VII, в которой в облаках витают незнакомые люди и появляются  следы
Толика Слонова
   Вскоре я и мой спутник добрались до большого кудрявого облака и, к своему
изумлению, обнаружили, что мы  не  единственные  люди  на  небесах.  Посреди
облака, точно на  диване,  не  снявши  туфли,  возлежал  молодой  человек  в
расстегнутой на груди пестрой рубахе со спущенным галстуком, в мятых  брюках
и записывал что-то в блокнот, поднимая иногда задумчивый взгляд к звездам.
   Я покашлял, чтобы не испугать его, потому что  он  тоже  мог  вообразить,
будто он здесь, на небе, один.
   - Извините за беспокойство, - произнес я учтиво. -  Здесь,  случайно,  не
пролетал  воздушный  шар  с  мальчиком  в  гондоле?  Рыжий  мальчик   такой,
непослушный.
   - О музы! Чего мне стоило преодолеть притяжение! И вот я вознесся?! И что
же?! - жалобно воскликнул молодой человек. -  Ко  мне  подходят,  словно  на
проезжей дороге, и расспрашивают про какого-то мальчика и шар.
   Я понял, что он не видел ничего вокруг себя, уйдя с головой в творчество,
и попросил извинения. Молодой человек успокоился  и,  сразу  забыв  о  нашем
присутствии, начал вдохновенно писать.
   И тут же мимо нас поплыли вереницей кучевые облака. И на каждом находился
человек. На одном облаке был установлен письменный  стол,  и  за  ним  сидел
лысый мужчина и печатал на пишущей машинке.  На  другом  ходила  на  пуантах
совсем  юная  девушка.  На  третьем  лохматый   живописец   топтался   перед
мольбертом, искал что-то на холсте и вдруг, найдя, наносил кистью по  холсту
удар, стремительный, как выпад шпаги. А потом до нас донеслось чье-то  пение
и тихие переборы гитары. И на кучерявом облаке проследовал худой усатый бард
с черными грустными глазами. Его облако было таким  крошечным,  что  длинные
ноги барда болтались внизу под облаком, в синем небе.
   - Эй, вы, чудаки! - закричал Пыпин. - Кто видел шар этот... воздушный?
   - Тсс... Не мешайте им, - зашептал я, останавливая Пыпина.
   Но эти люди не слышали нас. Они витали в  облаках.  Однако  я  на  всякий
случай взял Пыпина за руку и увел на цыпочках прочь.
   Мы прошли несколько километров, внимательно вглядываясь себе под ноги. Но
пока ничто не говорило  о  том,  что  еще  совсем  недавно  здесь  промчался
воздушный  шар  Толика  Слонова.  Небо  по-прежнему  оставалось   таким   же
безупречно чистым и ясным, тщательно скрывая от нас следы.
   Мы уже потеряли  последнюю  надежду  на  успех,  когда  мой  острый  глаз
заметил, что в одном месте синева чуть-чуть бледней, чем на  всем  остальном
небе.
   Я живо опустился на корточки и позвал своего спутника:
   - Посмотрите, Пыпин. Что это, по-вашему? Хулиган присел рядом со мной  и,
разглядев бледную полоску, сказал:
   - Да чего тут гадать? Небо вылиняло малость. На солнце да на ветру.
   - Вы правы. Небо тоже линяет, - одобрительно сказал я, радуясь, что Пыпин
хоть немножко,  да  что-то  знает.  Но  как  он  все  еще  был  наивен,  как
невежествен!
   - Но в данном случае, - продолжал я с невольной улыбкой, - мы  наткнулись
на настоящий след. Да-да, перед нами след воздушного шара! Запомните, Пыпин,
шар, проносясь по воздуху, раздвигает его. А в пустое место потом  вливается
свежий воздух. И поскольку Толик пролетел здесь совсем недавно,  воздух  еще
не успел потемнеть. Но опоздай мы немного -  и  колея,  как  бы  проложенная
воздушным шаром, исчезла бы для нас навсегда.
   И мы, коротая путь в беседах, отправились вдоль колеи. Мимо нас  стрелой,
со свистом проносились воздушные лайнеры. Пролетали стаи  птиц,  кочующие  с
юга на север.  Однажды  я  несколько  километров  нес  под  мышкой  усталого
журавля, отбившегося от своих товарищей, и когда тот набрался сил,  отпустил
его догонять свою стаю.
   - Вот мы топаем по небу, как по шоссе, а люди на  нас  ноль  внимания,  -
вдруг на третий день пути обиделся Пыпин.
   - Просто они полагают, будто мы с вами - мираж. А вот, кстати, и то,  что
мы называем классическим миражом, - сказал я на пятый день пути. -  Если  бы
вы в свое время добросовестно учили географию в школе, вы бы заметили  такой
рисунок в учебнике еще для начальной школы.
   Перед нами как раз  в  это  время  показался  уютный  маленький  оазис  -
несколько пальм, журчащий ручей и  миниатюрный  дворец  из  белого  мрамора.
Оазис мирно висел между стратосферой и землей, будто  приклеенный  к  синему
небу.
   - Между прочим, - отметил я, - мираж такого типа свидетельствует  о  том,
что мы уже добрались до Сахары.
   С этими словами я ступил на край миража, и  тут,  к  своему  неописуемому
удивлению, вместо воздуха почувствовал под своей  подошвой  самый  настоящий
песок.
   - Пыпин, земля! - воскликнул я, не удержавшись.
   - Земля-то, земля, да только как все это попало  сюда?  Ну  мы-то  ладно,
взяли да выскочили  из  сапог.  А  вот  как  этой  махине  удалось  обмануть
притяжение? Вот чего я не пойму, - пробормотал Пыпин.
   Как ни странно, я тоже не смог объяснить это удивительное явление.
   Заметив  мое  секундное  замешательство,  Пыпин  обрадовался  и  поспешно
сказал:
   - Теперь ты видишь: зачем учиться? Ты, например, учился-учился, а  толку?
Не знаешь, как здесь очутился этот оазис!
   Он хотел  воспользоваться  моей  растерянностью,  но  я  вовремя  заметил
опасность и, взяв себя в руки, произнес:
   - А я еще не закончил учебу.  Человек,  да  будет  вам  известно,  должен
учиться всю жизнь. Наберитесь терпения, Пыпин! Сейчас навстречу  нам  выйдет
кто-нибудь из обитателей этого странного миража, и мы узнаем  еще  об  одной
загадке природы.
   И в самом деле, из дворца выбежал седобородый старик в чалме и  полосатом
халате. Вглядевшись в мое лицо, миражанин всплеснул руками и закричал:
   - Дети, идите сюда! Посмотрите, кто к нам пришел! Сам юнга Иван Иванович!
Да-да, тот самый юнга, который превзошел даже нашего Синдбада!
   "И тут не уйти от незаслуженных почестей, - подумал я с досадой. И еще  я
подумал:  -  Как  это  удается  людям  помнить  мое  совершенно   ничем   не
примечательное лицо? Уж я-то со своей никудышной памятью такое  лицо  ни  за
что б не запомнил!"
   Пока я так думал, на крик  старца  из  дворца  вышли  молодые  мужчины  и
женщины в пестрых восточных одеяниях. Они  шли  парами,  взявшись  за  руки.
Сбоку от этого шествия следовали две пожилые дамы в белых халатах.  Одна  из
них вскинула голову и