ласия
А.В. Леонтовича в конце 1923г. я переключился на исследовательскую рабо-
ту в зоопсихологической лаболатории В.Л. Дурова.
   Глава II
   СРЕДИ ЧЕТВЕРОНОГИХ И ПЕРНАТЫХ ДРУЗЕЙ В. Л. ДУРОВА
   Близко соприкасаясь с миром животных  в  течение  всей  своей  созна-
тельной жизни, знаменитый советский зоопсихолог заслуженный артист цирка
Владимир Леонидович Дуров очень любил своих четвероногих и пернатые дру-
зей.
   Как известно, Дуров еще в юношестве при совершенно случайных  обстоя-
тельствах подметил способность животных понимать мысли человека без слов
и других слышимых и видимых сигналов. Это произошло в с. Богородском под
Москвой. В помещении одной из заброшенных владельцами дач жил на  запоре
крупный одичавший пес - ульменский дог. Он никого к себе  не  подпускал.
Невзирая на это, Володя Дуров поспорил со своими  сверстниками,  что  он
может войти в помещение, и собака его не тронет. "Вот за дверью  щелкнул
ключ, и я один в комнате" - пишет В. Л. Дуров в своей книге [33]. -  То-
варищи снаружи прильнули к стеклам окон и ждали. Услышав звон замка, дог
с лаем бросился через все комнаты ко мне навстречу.  При  виде  спокойно
стоящего незнакомого человека он замедлил шаг и,  оскалив  зубы,  злобно
зарычал. Я сделал легкое движение к нему навстречу, вытянул вперед шею и
не спускал глаз с его глаз. Дог медленно приближался ко мне, все сильнее
и сильнее рыча, слюна бежала из открытой пасти, глаза налились кровью. Я
тоже придвигался к нему тем же темпом. Он остановился, и я  остановился.
Мы впились друг в друга глазами, началась предугадка; только  рычание  с
захлебыванием нарушали тишину. Но вот дог остановился как бы на  стойке,
вытянул хвост палкой и, растянувшись немного, смотрел мне яростно в гла-
за своими небольшими, с красными веками, немигающими, бесцветными глаза-
ми. В такой выжидательной позе стояли мы оба друг против друга не  шеве-
лясь. Вот дог чуть подвинулся ко мне, медленно переставив свои  ноги.  Я
тоже приблизился к нему, и опять мы оба неподвижно замерли.
   Проходят томительные секунды, кажущиеся вечностью. Но  вот  в  глазах
моего врага предугадкой заметил я что-то дрогнувшее. Зрачки дога  как  -
будто сузились, глаза слились с мордой в одно что-то неопределенное, се-
рое (дог был дымчатого цвета), и затем как-будто отделились от серого  и
поплыли в сторону, вверх. Я делаю едва заметное движение вперед, - глаза
удаляются, плывут назад, еще мое движение вперед, - глаза дога на минут-
ку остановились, как бы прилепились опять к своим местам, зубы  защелка-
ли. Моя вытянутая вперед голова и морда дога были друг от друга на расс-
тоянии аршина, но при моем чуть заметном движении вперед -  глаза  пошли
назад. Я вперед - глаза назад, я еще больше вперед - дог отступил немно-
го назад. Теперь я уже быстро приближаюсь к нему,  он  боязливо  пятится
назад; я за ним - он от меня, я переступил порог другой комнаты,  а  дог
повернулся ко мне задом и бежит от меня. Я смело шагаю за ним, он  -  от
меня, и в последней комнате трусливо, поджав хвост, подполз под  сломан-
ный диван. Гром аплодисментов за окнами заставил меня очнуться. С триум-
фом был я выпущен через дверь моими товарищами наружу. Они шумно выража-
ли свое удивление и восторг. Спор был выигран".
   Вспоминая этот случай в разговоре со мной в 1923 г.  (когда  мы  сов-
местно готовили рукопись его книги к печати), В.  Л.  Дуров  подчеркнул,
что в момент встречи с одичавшей собакой он был весь во  власти  единого
мощного порыва, мысленного импульса, желания заставить  собак),  сначала
остановиться, а потом и пятиться назад. Но вместе  с  тем  В.  Л.  Дуров
рассказал мне и о том, чего нет в его книге: от собаки к выходу он возв-
ращался пятясь спиной к двери, и когда его товарищи открыли вы ход,  он,
теряя сознание, свалился к ним на руки. Испытанное им волевое напряжение
было настолько сильным что исчерпало весь запас его энергии.
   Позже, работая в цирке, молодой В. Л. Дуров не однократно наблюдал  и
у других животных (льва, медведя и др.) ту же способность понимать мысли
человек на расстоянии, повиноваться его мысленным приказаниям. Он широко
пользовался этим могучим средством при дрессировка животных и  укрощении
хищников.
   В ряде опытов животные намеренно разобщались с экспериментатором,  т.
е. находились в другом помещении лаборатории на значительном  расстоянии
от В. Л. Дурова (как индуктора, в нашем понимании, элементов биологичес-
кой радиосвязи). Иными словами, В. Л. Дуров добился того, что  его  мыс-
ленная передача воспринималась животным, находящимся от него на  большом
удалении. Он установил и закономерности таких мысленных передач.  Благо-
даря работам В. Л. Дурова как зоопсихолога возникла советская  зоопсихо-
логия, намного опередившая эту науку за границей.
   В зоопсихологической лаборатории В.  Л.  Дурова  за  20  месяцев  (по
1.ХII.1921) было проделано 1278 опытов мысленного внушения (собакам),  в
том числе удачных 696 и неудачных 582. Этот большой  запротоколированный
материал был статистически обработан сотрудником лаборатории проф.  зоо-
логии МГУ Г. А. Кожевниковым и им же лично доставлен на отзыв профессору
математики МГУ Л. К. Лахтину. Обработав этот материал, проф. Пахтай  на-
писал в своем заключении6: "Предположение, что ответы собаки  были  слу-
чайные, так же мало вероятно, как предположение, что нам удалось наудачу
вынуть белый шар из урны, в которую на 10000000 шаров положено 16 белых,
а остальные черные. Ответы собаки не были делом случая,  а  зависели  от
воздействия на нее экспериментаторов". Опыты над дуровскими собаками по-
казали одну важную закономерность. Для успешной передачи мысленного вну-
шения животному не обязательно, чтобы передачу осуществлял дрессировщик.
Это может сделать и другой человек - опытный индуктор. Однако  необходи-
мо, чтобы этот человек знал и применял методику передачи,  установленную
дрессировщиком данного животного.
   Однажды (это было 17.ХI.1922 г.) в беседе с В. Л. Дуровым я  попросил
его рассказать подробнее о методике передачи животному мысленного  "при-
каза" на двигательные действия. Вот что я записал с его слов7: "Я  один,
предположим с собакой Марс, как говорится, с глазу на глаз. Никто и нич-
то нам не мешает: полная изоляция от внешнего мира.  Я  смотрю  в  глаза
Марса, или, лучше сказать, в глубину глаз, дальше глаз, глубже  глаз.  Я
произвожу пассы, т. е. легкое поглаживание своими руками по сторонам го-
ловы сверху морды и до плеч собаки,  чуть  чуть  касаясь  шерсти.  Этими
действиями я заставляю Марса полузакрыть глаза. Собака вытягивает  морду
почти вертикально вверх, как бы впадая в транс. Мои пассы выбирают  весь
остаток воли у собаки, и она в таком состоянии представляет собой как бы
часть моего внутреннего "я". Между моими мыслями  и  подсознанием  Марса
уже установилась связь или "психический контакт".- При этом  я  в  своем
воображении стараюсь ясно представить объект передачи  мысли,  ощущения,
приказа: предмет или действие (а не воображаю  слова,  как  таковые,  их
обозначающие). Я смотрю через глаза как бы в мозг собаки  и  представляю
себе, например, не слово "иди", а двигательное действие, с помощью кото-
рого собака должна исполнить мысленное задание. Одновременно я ярко  во-
ображаю себе направление и самый путь, по которому собака  должна  идти,
как бы отпечатываю в своем и в ее мозгу отличительные признаки  на  этом
пути в порядке их расположения по предстоящему пути  собаки  (это  могут
быть трещинки, пятно на полу, случайный окурок или другой мелкий предмет
и т. д.) и наконец, место, где лежит задуманный предмет, и в особенности
самый предмет в его отличительных чертах  (по  форме,  цвету,  положению
среди других предметов и т. п.).
   Только теперь я даю мысленный "приказ", как бы толчок в мозгу:  "иди"
-и отхожу в сторону, открывая этим собаке путь к  исполнению.  Полуусып-
ленное сознание собаки, в котором запечатлелась, переданная мной  мысль,
образ, картина, двигательное действие и т. п., "приказ",  заставляет  ее
исполнить воспринятое задание беспрекословно (без внутреннего  сопротив-
ления), как если бы она исполняла свой самый естественный импульс, полу-
ченный из ее собственной центральной неравной системы. А после  исполне-
ния собака отряхивается и явно радуется, как бы от сознания успешно  вы-
полненного своего намерения".
   В тот же день на заседании научного совета лаборатории был произведен
один из наиболее замечательных экспериментов передачи мысленных  "прика-
зов" В. Л. Дурова собаке Марс.
   Кроме В. Л. Дурова на заседании присутствовали профессора А. В. Леон-
тович, Г. А. Кожевников, Г. И. Челпанов и зоолог И. А. Лев. На меня была
возложена обязанность вести протокольную запись хода опытов. Я постарал-
ся увидеть и записать все Подробности эксперимента. Как оказалось, опыт,
о котором идет речь, явился весьма важным с точки зрения  доказательства
не только состоявшегося восприятия Марсом переданной ему  мысленной  ин-
формации В. Л. Дурова, но и обстоятельства, не  менее  замечательного  в
другом принципиальном отношении. Заключается оно в том,  что,  восприняв
извне пришедшую мысль, ощущение, эмоцию, животное переживает ее как свою
собственную и поступает при этом так, как  "но  поступает  под  командой
нормального своего импульса, посланного  его  собственным  мозгом  через
элементы его нервной системы в тот или иной исполнительный  аппарат  его
собственного организма.
   Дело в том, что многие ставили под сомнение именно эту важную  деталь
в явлениях биорадиосвязи. Например, на этом же занятии нашей лаборатории
проф, Г. А. Кожевников, склонный вообще к скептицизму в вопросах переда-
чи мысленной информации на расстояние, утверждал, что если  дрессирован-
ная собака что-нибудь и воспринимает при опытах мысленного внушения,  то
выполняет она полученное задание лишь как артист, исполняющий свою  роль
в спектакле. При этом все движения собаки как бы подневольны и чужды ей,
лишены ее собственных эмоций и переживаний.
   Для В. Л. Дурова такое утверждение прозвучало, как чудовищное искаже-
ние действительности. Несмотря на поздний час (было далеко за  полночь),
он тут же предложил проделать опыт и с волнением принялся обсуждать  ус-
ловия его проведения.
   Собака Марс посрамляет скептиков
   С общего согласия было решено использовать для опыта собаку по кличке
Марс. Опыт должен был проходить в непривычных  для  животного  условиях.
Сам Дуров предложил Г. А. Кожевникову вместе с ним обойти помещения  ла-
боратории, чтобы подыскать какой-то необычный объект для подноски  соба-
кой. И вот оба они вышли из зала лаборатории (где мы остались с  собакой
Марсом) в просторный вестибюль. Я наблюдал за ними через щель полуоткры-
той двери. Постояв с минуту, они обвели взглядом стоявшие вокруг предме-
ты в последовательном порядке: у одной стены вестибюля шкафчик с  лежав-
шей на нем тряпкой, рядом с ним ледник, подзеркальный столик с  находив-
шимися на нем многочисленными головными  уборами,  у  другой  -  высокий
круглый телефонный столик. На столике - телефонный аппарат и  три  книги
абонентов разных годов издания и разной величины, одна из  которых  была
толще других, похожих скорее на блокноты. Ни к одному из  этих  столиков
ни Дуров, ни Кожевников близко не подходили и к предметам не притрагива-
лись. Избрав объект будущего задания (телефонную книгу, как потом оказа-
лось), оба они возвратились в зал. Вот запись хода  этого  эксперимента,
сделанная более подробно в особом акте от 17.ХI.1922 г. за  подписью  В.
Л. Дурова и моей: "По инициативе В. Л. Дурова, проф.  Г.  А.  Кожевников
дает В. Л. Дурову задание внушения собаке Марсу следующих действий: вый-
ти из гостиной в переднюю, подойти к столику  с,  телефонным  аппаратом,
взять в зубы адресную телефонную книгу и принести ее в гостиную. Предло-
жено было проф. Кожевниковым вначале, чтобы дверь в переднюю  закрыть  и
заставить Марса открыть ее, но это предложение было отвергнуто и отстав-
лено. Опыт начался внушением В. Л. Дурова Марсу обычным путем.  Дверь  в
переднюю была открыта. После полуминутной фиксации взглядом В. Л. Дурова
Марс устремляется к середине комнаты (т. е. задание не исполнено. -й..).
В. Л. Дуров усаживает Марса вновь на кресло, держит в руках  его  морду,
полминуты фиксирует и отпускает. Марс направляется к  двери,  ведущей  в
переднюю, и хочет ее закрыть (т. е., задание опять не  исполнено.  -  Б.
К.). В третий раз В. Л. Дуров усаживает Марса на кресло и через полмину-
ты отпускает его вновь. Марс устремляется  в  переднюю,  поднимается  на
задние лапы у шкафчика, но не найдя ничего на нем, опускается,  подходит
к подзеркальному столику, опять поднимается на задние лапы, ища  чего-то
на подзеркальном столике, и хотя там лежали разные предметы, вновь опус-
кается, не взяв ничего, подходит к телефонному столику,  поднимается  на
задние лапы, достает зубами телефонную книгу и приносит ее  в  гостиную.
Как я уже говорил, кроме телефонной книги на том же столике  лежали  еще
алфавитные книжки и стоял телефонный аппарат.
   Несмотря на первые две  неудавшиеся  попытки,  опыт  следует  считать
удавшимся блестящим образом. В течение опыта все находились в  гостиной.
Собака была в передней одна. За ее действиями наблюдал проф.  Кожевников
через щелку открытой двери. В. Л. Дуров находился в  гостиной  вне  поля
зрения собаки".
   Позже, в книге "Дрессировка животных" Дуров  писал  об  этом  случае:
"Попробуем разобраться в этом акте. Предположим, что установившийся  со-
четательный рефлекс, часто повторяемый  (посадка  в  кресло,  фиксация),
заставляет собаку соскочить с кресла и желать что-то сделать.  Предполо-
жим, что я непроизвольным движением дал ей нужное направление. Предугад-
кой собака догадалась (видя полуоткрытую дверь и будучи возвращенной на-
зад при желании ее закрыть), что надо через нее войти в другую  комнату,
но что касается дальнейшего поведения Марса, я никаких предположений де-
лать не могу. Здесь начинается загадочная часть. В смежной комнате нико-
го не было. Видеть нас собака не могла. Проф. Кожевников следил  в  щель
полуоткрытой двери и видел, как Марс проходил мимо подзеркальника с  ле-
жащими на нем вещами, мимо ледника, другого столика с вещами  и  наконец
видел, как Марс подошел к телефонному столику, взял из трех  книг  заду-
манною. Задаю себе вопрос:. может ли в этом случае  играть  какую-нибудь
роль предугадка? Не мог ли Марс догадаться исполнить задание по предыду-
щим каким-либо аналогичным действиям? Этот опыт с Марсом ведь был произ-
веден в первый раз, когда собаке внушалось войти в другую комнату и  вы-
полнить там задание. Книги, лежащие на телефонном столике она могла  ви-
деть каждый день, но брать именно их в зубы ей не  приходилось  никогда.
На все эти вопросы я не могу дать ответа. Никак не могу допустить совпа-
дения, т. к, задания не были однородны, разве только установленный  реф-
лекс аппортировать, т. е. брать и приносить, но и это  привычное  зазуб-
ренное действие в некоторых опытах  по  мысленному  заданию  видоизменя-
лось".
   Такой ответ подтверждает еще  одна  замечательная  подробность  этого
эксперимента, по моему мнению, имеющая решающее значение. В поисках  за-
данного предмета Марс не просто переходил от одного столика  к  другому.
Эти переходы животное совершило именно в той последовательности, в какой
обращал свои взоры на эти столики В. Л. Дуров. Сначала он  посмотрел  на
шкафчик, потом на ледник, затем на подзеркальный  столик  и  лишь  после
этого - на столик с телефонной книгой. Следовательно, в  мозгу  экспери-
ментатора зрительная память  непроизвольно  запечатлела  последовательно
один за другим внешний вид этих четырех предметов из обстановки вестибю-
ля. В действиях собаки наблюдалась та же последовательность. Значит, при
мысленном внушении животному передались от человека  в  последовательном
порядке один за другим следы зрительных ощущений -  четырех  запечатлев-
шихся предметов в памяти человека.
   Понимать явление зрительной памяти как оживление  следов  в  мозговом
конце зрительного анализатора (терминология  акад.  И.  Л.  Павлова)  мы
вправе еще и потому, что в опытах Е. Л. Дурова  наблюдались  слишком  уж
многочисленные доказательства образования подобных следов в мозгу  дрес-
сировщика. Эти следы и обнаруживались в сознании В. Л. Дурова  при  мыс-
ленном внушении животным.
   Итак, опыт 17.ХI.1922 г. послужил  установлению  неоспоримого  факта,
имеющего весьма важное научное значение: у собаки  (как  у  перцепиента)
возникло в мозгу точное представление тол), что  было  создано  первона-
чально в мозгу экспериментатора (выступавшего в данном случае как индук-
тор). Иначе говоря, мысленная информация человека передалась в мозг  жи-
вотного, и совершиться эта передача могла только посредством электромаг-
нитной волны, излученной из центральной нервной системы человека при ак-
те мышления и затем восприняв той центральной нервной системой  животно-
го.
   Я в роли подопытного
   Наблюдаемая мной во всех подробностях  картина  прохождения  опыта  с
Марсом, связанные с этим горячие дебаты послужили поводом для  серьезных
раздумий. Мнение В. Л. Дурова о том,  что  внушенный  животному  эмоцио-
нальный рефлекс вызывает у животного его собственную ассоциацию  идей  и
движений, казалось мне особенно важным для удовлетворительного  объясне-
ния "механики" той последовательности ряда движений  животного,  которая
приводит его в конце концов к выполнению мысленного задания  эксперимен-
татора. Мне показалось важным испытать на самом себе эту "механику".  На
другой день после опыта с Марсом (18.ХI.1922), придя в  зоопсихологичес-
кую лабораторию, я попросил В. Л.  Дурова  внушить  какой-нибудь  двига-
тельный рефлекс мне лично. Мы оба сидели за широким столом в зале  лабо-
ратории, никого вокруг не было. Произошел такой диалог:
   - Владимир Леонидович, вы хорошо умеете передавать  мысленное  внуше-
ние. Заставьте меня мысленно сделать то или  иное  движение.  Интересно,
что я при этом буду сознавать или чувствовать. Однако удается ли это?
   - Пустяки, только сидите спокойно! - решительно ответил Дуров,  и  мы
приступили к делу.
   Я оставался неподвижным в течение не более двух минут  и  видел,  как
мой знаменитый собеседник, не глядя на меня, взял листок бумаги и что-то
спешно написал на нем карандашом, который он извлек из кармана своей лю-
бимой черной бархатной блузы. Записку он положил на столе надписью вниз,
прикрыв ее ладонью, а карандаш водворил на место. Затем Дуров стал смот-
реть на меня. Ничего особенно я не чувствовал, только, вдруг  машинально
притронулся пальцами правой руки к коже головы у себя за ухом. Не  успел
я опустить руку, как В. Л. Дурой протянул мне листок,  на  котором  я  с
изумлением прочитал: "Почесать за правым ухом". Пораженный  случившимся,
я спросил: - Как вы это сделали?! - Вообразил себе, что у меня за правым
ухом сильное раздражение кожи и что надо поднять руку,  и  почесать  это
сто. Ощущение зуда за ухом я постарался представить себе наиболее резко.
Вот и все. А что же вы почувствовали? - Конечно, никакой передачи  я  не
почувствовал. Просто мне захотелось почесать за ухом.
   Дуров торжествовал: - В том-то и заключается самое замечательное, что
вы воспроизвели продуманное мной движение, как свою собственную ассоциа-
цию идей и движений, как приказ из своего собственного мозга, да к  тому
еще двойного свойства: почувствовали эффект раздражения кожи за ухом,  и
выполнили движение к уху, именно к правому, как я  и  задумал.  -  Иными
словами, Владимир Леонидович, вы осуществили маленькую радиопередачу  из
своего мозга, а я, выходит, незаметно для своего сознания воспринял  эту
передачу, -заметил я. - И вы, и я - живые радиостанции,- шутя сказал  В.
Л. Дуров.
   Так закончился этот маленький, но очень много значивший для моей тео-
рии биологической радиосвязи опыт.
   Клетка Фарад