Я представляю, как тебе больно, дорогая. В сущности, Рикард был
хорошим человеком, не то что мой брат Фернандо - его гнусная выходка
меня безмерно  огорчила, но не скажу, что я очень удивлена. Я всегда
знала, что он мерзкий негодяй.
   - Да-а,  сестричка  у  меня  что  надо, -  ухмыльнулся  Фернандо,
исподлобья глядя на нее. - Нечего сказать...
   - Вот и  не говори  ничего, раз  сказать тебе  нечего, - спокойно
произнесла Бланка,  отстраняясь от  Маргариты. Она  села в свободное
кресло между  Филиппом и  Симоном  и  продолжала: -  И  возблагодари
Господа, Фернандо,  что  твоя  участь  зависит  не  от  меня,  а  от
Альфонсо. Так у тебя еще есть шанс остаться в живых.
   Филипп невольно поежился.
   - Ну как? -  обратился он  к Бланке. -  Ты что-нибудь  выведала у
Жоанны?
   - Да. Но об этом чуть позже, когда вернется господин де Шатофьер.
Я не хочу повторяться, особенно, когда речь идет об очень неприятных
для всей нашей семьи вещах.
   - А как Жоанна? - спросила Маргарита.
   - У нее истерика. Но она уже понемногу успокаивается.
   - И ты оставила ее одну?!
   - Нет. С ней господин Гамильтон.
   - Гамильтон? А он-то здесь при чем?
   Бланка вздохнула:
   - Это  будет   еще  один  скандал,  вернее,  скандальчик.  Жоанна
собирается за него замуж.
   - Вот те  на! - Маргарита  ненадолго задумалась,  а потом махнула
рукой. - Ну, и пусть себе женятся, мне-то какое дело.
   Филипп и Бланка недоуменно переглянулись.
   "Что-то случилось", - поняли они.
   - И ты не станешь возражать? - спросила Бланка.
   - А почему я должна возражать? Мне этот мезальянс только на руку.
Ведь когда  Александра казнят, Жоанна станет графиней Бискайи, и для
меня было  бы гораздо хуже, если бы она вышла, скажем, за виконта де
Сан-Себастьян.
   - Понятно, - сказала  Бланка, впрочем,  нисколько  не  убежденная
таким аргументом. - Ах да, Филипп, ты упоминал о долговых расписках.
В чем, собственно, дело?
   Филипп   вкратце   рассказал   о   том,   как   в   пакете,   где
предположительно должны  были  находиться  компрометирующие  Рикарда
Иверо документы, оказались его долговые расписки.
   - По  выражению  лица  Фернандо  было  ясно,  что  версия  Эрнана
верна, - добавил  затем он. -  Лично я  не имею  на сей счет никаких
сомнений. Но  при виде  этих векселей  у него  аж  челюсть  отвисла.
Вероятно, граф Бискайский задумал какую-то хитроумную игру и в самый
последний момент подменил пакет.
   - Ага. И  господин де  Шатофьер  с  господином  д'Альбре,  как  я
понимаю, направились в покои Фернандо - проверить, нет ли там графа?
   - Думаю, да.
   Некоторое время  они молча  ожидали возвращения Эрнана и Гастона.
Бланка протянула  Филиппу руку, и он сжал ее в своей руке. Маргарита
кусала губы  и глубоко  дышала носом.  Фернандо тупо глядел себе под
ноги.
   - Кузина, - первой  отозвалась Бланка. -  Что ты думаешь делать с
Рикардом?
   - Ничего.
   - Как это ничего?
   - А вот  так. Он  сам себя  достаточно наказал...  Бланка,  прошу
тебя, не будем говорить о Рикарде.
   Они снова  умолкли и  молчали так  до прихода  Эрнана. Тот явился
один, без Гастона.
   - А где кузен д'Альбре? - первым делом осведомилась Маргарита.
   - Я велел  ему  от  вашего  имени  поднять  на  ноги  гарнизон  и
прочесать весь  замок и  его окрестности.  Граф  Бискайский  не  мог
далеко уйти.
   - Вы его упустили?
   - Да, мы пришли слишком поздно.
   - Но хоть что-нибудь обнаружили?
   - О да, моя принцесса. Мы много чего обнаружили... Но обо всем по
порядку. - Он  бухнулся на  диван рядом с Фернандо и похлопал его по
плечу. - Боюсь, приятель, ваш сообщник здорово подставил вас.
   - Как это понимать? - спросила Бланка.
   - Сейчас об®ясню,  сударыня. Но  прежде всего -  чем  закончилась
ваша беседа  с княжной?  Если я не ошибаюсь, ей ровным счетом ничего
не известно.
   - Ошибаетесь, граф. Она кое-что знает.
   - Вот как! И что же?
   Бланка бросила на брата испепеляющий взгляд.
   - Оказывается, Фернандо, вместе с иезуитами, готовит покушение на
жизнь Альфонсо. Они разработали план его отравления.
   - Черти полосатые? - выругался Филипп.
   - Господи Иисусе! - бледнея от ужаса, произнес Симон.
   Маргарита пробормотала  что-то насчет Пречистой Девы Памплонской,
наградив ее весьма нелестными эпитетами.
   - Это правда...  кузен? -  спросила  она  у  Фернандо,  с  трудом
выговорив последнее слово.
   - Я  не  собираюсь  комментировать  слова  этой  сучки, -  злобно
огрызнулся тот, неизвестно, кого имея в виду - Бланку или Жоанну.
   Филипп встал  с кресла,  подошел к Фернандо и наотмашь ударил его
по лицу.
   - Это тебе за сучку, - спокойно произнес он и возвратился на свое
место.
   Фернандо было  вскочил на  ноги, но  Эрнан  тут  же  толкнул  его
обратно на диван.
   - Все в  порядке, приятель, не петушитесь. В дальнейшем, чтобы не
утруждать Филиппа, я буду сам давать вашему высочеству по светлейшей
образине за  каждое бранное  слово в  присутствии дам...  Итак,  моя
принцесса, - повернулся  он  к  Бланке. -  Прошу  вас,  продолжайте.
Княжне известны какие-нибудь детали заговора?
   - Нет. Это все, что она узнала от брата.
   Фернандо снова подхватился.
   - От   б р а т а ?! - в  неописуемом ужасе вскричал он. - Так это
он сам рассказал ей?! Она ничего не подслушала?!
   Эрнан опять усадил его и испытующе посмотрел ему в глаза:
   - Ну? Теперь  вы поняли,  монсеньор, как жестоко вас надул ваш же
сообщник? Может быть, начнем понемногу раскалываться?
   Однако Фернандо плотно сжал губы и промолчал.
   - Ладно, - сказал  Эрнан. - Госпожа Бланка, у меня к вам еще один
вопрос. Вы,  случайно, не спрашивали у княжны, когда брат поведал ей
о заговоре дона Фернандо?
   - На следующий день после вашего приезда.
   - Так, так, так. Ясненько. И как же он преподнес ей свой рассказ?
   - Дескать, Фернандо  доверился ему,  рассчитывая на поддержку, но
он не  намерен впутываться  в это  грязное дело и собирается убедить
Фернандо отказаться от своих планов.
   - И, конечно же, взял с нее слово молчать?
   - Да. Александр  сказал, что  покушение намечено  аж на ноябрь, и
если к  концу празднеств  ему не удастся отговорить Фернандо, он сам
сообщит обо всем Альфонсо.
   - И княжна поверила ему?
   - Ну, разумеется! Вы просто не знаете Жоанну - она так доверчива.
   - И  кроме   того, -  веско  добавила  Маргарита, -  Жоанна  явно
преувеличивает   достоинства   брата,   приписывает   ему   какие-то
несуществующие добродетели...  Ну все,  хватит об  этом. Теперь  ваш
через рассказывать, господин де Шатофьер. Что вы обнаружили в покоях
Фернандо? Есть ли у вас об®яснение всему происходящему?
   - Да, пожалуй,  есть. Но я попрошу у вас, сударыни, еще минуту на
размышления.   Мне   нужно   согласовать   новые   факты   с   моими
предположениями и  кое-что уточнить  для себя. -  Поскольку дамы  не
возражали,  Эрнан  немного  помолчал,  собираясь  с  мыслями,  затем
заговорил: - По-моему,  все сходится.  Более того,  рассказ  госпожи
Бланки и  реакция  на  него  дона  Фернандо  позволяют  мне  уже  не
предполагать, но  утверждать. Итак,  не подлежит  никакому сомнению,
что дон  Фернандо сговорился  с Инморте  убить своего  брата,  чтобы
занять его  место на престоле. Несомненно также и то, что он поведал
графу Бискайскому о своих планах.
   - Но зачем? - спросила Маргарита.
   - Зачем? - повторил  Эрнан, вопросительно глядя на Бланку. - Если
я не  ошибаюсь, дон Фернандо, хоть и редкостный интриган, человек, в
сущности, наивный, не отличается особым умом и не умеет держать язык
за зубами.
   Бланка кивнула:
   - Это не  лестная, но очень меткая характеристика, господин граф.
Фернандо таков.  Разумеется, он  не  стал  бы  поверять  свои  тайны
первому встречному,  но они  с Александром  сдружились еще в прошлом
году в Толедо...
   - И я подозреваю, - добавил Филипп, - что граф Бискайский также и
соратник Фернандо по тайному братству иезуитов.
   - Как же  так? -  недоуменно  отозвался  Симон. -  Ведь  они  оба
женатые. Как они могут быть иезуитами?
   Бланка и  Маргарита  одновременно  взглянули  на  него -  одна  с
изумлением, другая с умилением.
   - Будь здесь  Гастон, - вымученно улыбаясь, произнес Филипп, - он
бы сказал: "И за кого только я выдал свою единственную сестру!"
   Бланка взяла Симона за руку и терпеливо об®яснила:
   - Филипп  просто-напросто  имел  в  виду,  что  как  и  мой  брат
Фернандо, мой муж каким-то образом связан с Инморте.
   - И это очень существенно, - отметил Эрнан. - В противном случае,
моя теория  окажется несостоятельной.  Впрочем,  я  уверен,  что  не
ошибаюсь -  таким  типам,  как  граф  Бискайский,  прямая  дорога  в
соратники Инморте.  И кстати.  Габриель де  Шеверни рассказывал мне,
что когда  Хайме де  Барейро вызвал  графа на  поединок, у того было
такое удивленное  выражение лица,  точно он  не мог  поверить  своим
глазам: дескать,  как же  так, друг Хайме хочет сразиться со мной! А
граф де  Барейро, по моему мнению, просто выбрал себе самого слабого
противника, чтобы  без особого  труда  победить  его  и  занять  его
место... Ай!  Ладно, перехожу  к делу.  Итак, дон  Фернандо прибыл в
Памплону в тот же день, когда прибыли мы, и тут же похвастался графу
Бискайскому, что  месяца через  три он  станет  королем  Кастилии  и
Леона.
   Бланка устремила  на брата  такой пронзительный  взгляд, что  тот
весь с®ежился.
   - А на  следующий  день, -  между  тем  продолжал  Эрнан, -  граф
пригласил дона Фернандо прогуляться с ним на ристалище и там сообщил
ему, что  княжна Жоанна  якобы подслушала  их вчерашний  разговор  и
теперь угрожает разоблачением. Она, мол, требует, чтобы дон Фернандо
сознался во  всем дону  Альфонсо, и  дает ему время на размышление -
предположительно, до окончания празднеств...
   - Постойте, -  перебила   его   Бланка,   не   отводя   глаз   от
побледневшего, как  полотно, Фернандо. -  Держу пари, что вы правы в
своих догадках.  Но с  чего вы взяли, что этот разговор состоялся на
следующий день и именно на ристалище?
   - И  к   тому  же  разговаривали  они  на  арабском,  вернее,  на
мавританском языке, -  с важной миной добавил Шатофьер. - Однако все
предпринятые ими  меры предосторожности  не помогли им, ибо в шатре,
возле которого  они вели  столь милую  беседу и  который они считали
пустым, находился  человек, достаточно хорошо знающий арабский язык,
чтобы понять, о чем они говорят.
   - И это были вы?!
   - Да, я.  К сожалению,  тогда я  как раз  вздремнул и  не  слышал
начала их разговора. Первое, что я разобрал, проснувшись, было: "Она
должна умереть,  хочешь ты  этого или  нет. Я  уже вынес ей смертный
приговор". Так сказал дон Фернандо.
   - Но ведь  там его  не было! -  озадаченно произнес  Симон. - Там
были граф Бискайский и виконт Иверо.
   - Молчи, Симон! -  щелкнул пальцами  Филипп. - Молчи.  Кажется, я
понял, в чем дело.
   Эрнан виновато склонил голову.
   - Друзья мои,  должен вам  покаяться: я  ошибся.  Я  был  слишком
самоуверен, слишком убежден в своей правоте, в своей непогрешимости,
и эта моя ошибка едва не привела к роковым последствиям. Мне страшно
подумать, что  случилось бы,  выбери граф  Бискайский на  роль козла
отпущения не  виконта Иверо,  а кого-нибудь  другого. Это  будет мне
уроком на  всю жизнь - проверять, перепроверять и еще перепроверять,
Я не  распознал беседовавших по голосам, и не только потому, что еще
не был  с ними  знаком. Плотные  стенки  шатра,  арабский  язык,  на
котором они  говорили с грехом пополам, чмокая и хрюкая, расстояние,
наконец, -  все  это  не  позволило  мне  определить  индивидуальные
особенности  их   голосов.  Содержание   разговора  заставило   меня
уверовать, что  это были  Александр Бискайский  и Рикард Иверо, но я
был просто  обязан проверить  свою догадку,  расспросив  рабочих  на
ристалище, слуг  во дворце...  Увы, я  этого  не  сделал.  Несколько
услышанных мною  фраз прямо  таки заворожили  меня,  и  я  не  видел
никакой необходимости  искать дополнительные подтверждения тому, что
и так  было для  меня яснее  ясного. Вы только послушайте, о чем они
говорили дальше!  Граф Бискайский:  "Боюсь, мне придется смириться с
этим". Дон  Фернандо: "Тем  более, что  она поступила  с  тобой  по-
свински..."
   - Жоанна  поступила   с   Александром   по-свински? -   удивилась
Маргарита.
   - Минуточку, сударыня,  вскоре я  изложу вам  свои соображения по
этому поводу. А пока продолжу. Итак, граф Бискайский: "Да, ты прав".
Они немного  помолчали, затем  дон Фернандо  спросил... -  Слово  за
словом Эрнан  принялся пересказывать  подслушанный им  разговор.  На
реплике Фернандо: "В конце концов, она отступилась от тебя - так что
же ты  колеблешься?" - он  остановился. - Вот  это, пожалуй,  больше
всего прочего  ввело меня  в заблуждение. Если бы речь шла о госпоже
Маргарите, эти  слова могли  быть адресованы  лишь одному человеку -
Рикарду  Иверо.  Как,  собственно,  и  упоминание  о  том,  что  она
поступила с  ним по-свински... Вы уж простите меня за откровенность,
сударыня.
   - Все в порядке, господин граф, - ответила Маргарита. - Сейчас не
время  для   церемоний.   Мы   обсуждаем   дело,   к   тому   же   я
действительно... -  Она   запнулась  и   покраснела. -  Прошу   вас,
продолжайте.
   - Очевидно, что  в том  разговоре, я имею в виду их первый ночной
разговор, речь  шла не  только о  заговоре дона  Фернандо,  но  и  о
некоторых  проделках  графа  Бискайского,  предположительно,  о  его
планах завладеть наваррским престолом.
   - Не сомневаюсь,  что таковые у него имеются, - прокомментировала
Маргарита.
   - Поэтому граф,  для пущей  убедительности, сказал дону Фернандо,
что госпожа  Жоанна, якобы  подслушивавшая  тот  разговор,  угрожает
разоблачением им обоим.
   - Ага! Это  об®ясняет все -  и то, что "она поступила с тобой по-
свински", и  "мы одной  веревкой связаны",  и "она  стоит у  нас  на
пути", и "она отступилась от тебя" - сестра, решившая предать брата.
Пожалуй, вы правы, сударь.
   - Идем дальше.  Дон Фернандо  заявил, что  ради короны  он  готов
пожертвовать всеми без исключения родственниками, но тут же добавил,
что присутствующие не в счет. "Ой, не заливай! - ответил ему граф. -
Для тебя  моя жизнь  не стоит  ни гроша.  Просто я полезен тебе и не
стою на  твоем пути". Тогда дон Фернандо... - Эрнан сделал паузу и в
некотором смятении  поглядел на  обеих принцесс. -  Сударыни, я лишь
дословно передаю вам то, что сказал дон Фернандо, ничего не добавляя
от себя:  "Зато эта сучка, то бишь кузина - вот она-то стоит на моем
пути". Он  так и  сказал - кузина,  хотя говорили они по-арабски. По
идее, это  должно было  насторожить меня. Если бы речь шла о госпоже
Маргарите, и  эти слова принадлежали графу Бискайскому, он наверняка
сказал бы:  "дочь брата  моего отца".  Дон Фернандо  употребил слово
"кузина", поскольку  не мог  подобрать в арабском краткого выражения
своей родственной  связи с  княжной Жоанной, и вместе с тем, видимо,
не хотел  лишний  раз  напоминать  графу,  что  она  его  сестра.  К
сожалению, я  отнес это  на счет  плохого знания  языка... Потом они
стали обсуждать способы убийства. И тут я совершил еще одну ошибку -
я перепутал  говорящих. Это  можно об®яснить (но не оправдать!) тем,
что инициативу  в разговоре перехватил граф Бискайский. Дон Фернандо
спросил: "Так что же мы выберем - кинжал или яд?.."
   Когда Эрнан  закончил свой  рассказ, в комнате надолго воцарилось
тягостное молчание. Наконец Бланка задумчиво промолвила:
   - Таким вот  образом мой  муж  подбил  моего  брата  на  убийство
Жоанны. И  не просто подбил - он подстроил все так, что Фернандо сам
настоял на  этом. А  Жоанне он  рассказал о готовящемся покушение на
Альфонсо с  тем, чтобы  ее поведение  в  присутствии  Фернандо  было
именно таким,  как если бы она действительно подслушала их разговор.
Что ж, хитро задумано... Но вот вопрос: зачем граф впутал в это дело
Фернандо? Неужели только для того, чтобы он выкупил у евреев векселя
Рикарда? Конечно,  это была  немаловажная часть  его плана, и тем не
менее...
   - Вы правы,  сударыня, - кивнул  Эрнан. - Будь  это  так,  он  бы
просто занял у вашего брата деньги. Однако в планы графа Бискайского
входило не только и даже не столько убийство княжны Жоанны (хотя, по
определенным причинам,  ему было  желательно  избавиться  и  от  нее
также),  но   главным  образом  он  замышлял  убийство  самого  дона
Фернандо.
   При других обстоятельствах подобное заявление произвело бы эффект
разорвавшейся бомбы.  Но в  том состоянии глубочайшего потрясения, в
котором находились  Филипп, Бланка  и Маргарита,  их уже  нечем было
удивить. А  Симон и  вовсе потерял  ощущение реальности,  и  появись
перед ним  сам Сатана  собственной персоной,  он бы  принял это  как
должное и лишь вяло перекрестился бы, изгоняя нечистого прочь.
   - Убить меня?! -  изумленно воскликнул  Фернандо. - Он  собирался
убить меня?!
   - Да, приятель, - ответил Эрнан. - Как это для вас не прискорбно,
но это  факт. В  ваших покоях мы не нашли графа Бискайского. Видимо,
он что-то  заподозрил и  исчез, оставив  в вашей  спальне  горничную
княжны со  свернутой шеей,  а  в  прихожей -  вашего  камердинера  с
перерезанным горлом.
   - О Боже! - прошептала Бланка.
   Маргарита снова помянула Пречистую Деву Памплонскую.
   - Кроме того, -  повествовал дальше  Эрнан, - в  прихожей на полу
валялась скомканная  записка, якобы написанная княжной Жоанной. - Он
извлек из  кармана сложенный  вчетверо лист  бумаги, который вначале
был смят,  а потом  расправлен,  и  передал  его  Маргарите: -  Вот,
сударыня, посмотрите.
   Она развернула записку и пробежала ее быстрым взглядом.
   - Но ведь  это почерк  Жоанны! Точно!  Ее почерк,  чтоб мне пусто
было!
   - Вне всякого  сомнения, это  работа брата  Гаспара, бывшего "пса
Господня".[11]  Искусная  подделка,  очень  искусная.  Если  вас  не
затруднит, сударыня...
--------------------------------------------------------------
 11 Монахи ордена святого Доминика называли себя псами Господними.

   - О да, конечно, - сказала Маргарита и прочла вслух:
                              "Рикард
   Я никак  не могла тебя найти, но дело не терпит отлагательства, и
потому я  велела Доре  обязательно  разыскать  тебя,  даже  если  ей
придется не спать всю ночь. Она и передаст тебе эту записку.
   Мне  стало  доподлинно  известно,  что  все  твои  векселя  кузен
Фернандо держит  при  себе.  Они  здесь,  в  Кастель-Бланко,  в  его
спальне. Сегодня  днем Дора случайно увидела под одной из подушек на
его кровати  большой синий  пакет - я  уверена, что  это тот  самый.
Вполне возможно,  что он  еще там,  и если Фернандо будет ночевать у
Марии, попытайся  пробраться в  его покои  и  выкрасть  пакет.  Дора
поможет тебе  в этом. По ее утверждению, камердинер Фернандо немного
глуховат и спит, как сурок.
   Это, конечно,  нечестно, но,  боюсь, другого  выхода у нас нет. К
тому же  поступки Фернандо  в отношении  тебя честными  уж никак  не
назовешь
   Желаю тебе удачи и хочу надеяться, что избавившись от шантажа, ты
все же  согласишься претворить  в жизнь  положительную  часть  плана
Фернандо - я  имею в  виду его  идею насчет  нашего брака.  Но  это,
разумеется, лишь мое пожелание.
                                                            Жоанна".
   - Ясненько, - произнес  Филипп, как  только  Маргарита  закончила
читать. -  Стало   быть,  Александр   отправил  Фернандо  к  Жоанне,
предварительно  подменив   содержимое  пакета,  а  сам  свернул  шею
горничной, перерезал горло камердинеру, "обронил" в прихожей записку
и стал  ждать возвращения  сообщника, чтобы  прикончить и его - мавр
сделал свое  дело, мавр  может уйти...  из жизни.  Если бы  его план
увенчался успехом,  то завтра утром, обнаружив в спальне Жоанны двух
мертвецов,  а  в  покоях  Фернандо -  аж  трех,  и  ознакомившись  с
содержанием  записки,   все  пришли   бы  к   в