праздники за нее немало
платят. Вызванный к  Торе  обычно не читает из нее,  но лишь присутствует на
амвоне,  в то время как  одно и то же лицо читает  весь недельный отрывок из
Торы. Первым к Торе  вызывают  потомка  Аарона - первосвященника,  вторым  -
любого еврея из колена Леви, третьим - еврея, не когена и не левита.
     60 ...ангел спросил  имя... - у праотца Иакова (Бытие  32:27): "Как имя
твое?" И тот  ответил:  Иаков. Тогда ангел и переменил ему имя на "Израиль".
Евреи и по  сей день меняют имя в  случае болезни или для перемены счастья -
чтобы запутать Лукавого.

     лад. И напев их - как напев  молитвы "Вознеси мольбы наши", что говорят
евреи  в Судный День.  Необрезанные(61) эти, простые  пастухи, чем заслужили
они  право  сказать "Вознеси"?  А это  объяснил блаженного имени и блаженной
памяти Бешт(62): что много, мол, бед  обрушилось на народ сей, но от Господа
своего он не отрекся, и поэтому заслужил он право  сказать  стих, что святой
народ  Израиля говорит  в святой день  в святом месте  перед  Пресвятым - да
святится  Имя Его. Тянутся себе повозки гуськом, и кони ржут, задирая хвосты
к небу,  и  из  далей отвечают  им невидимые кобылы, и они  поводят  ухом  и
оглядываются. И овец без счету идут гуртом и трутся  друг о дружку, и шерсть
у  них  колечками,  и  пастушок  идет  за  ними  со  свистулькой  во  рту  и
посвистывает  себе. И высокие горы  вздымаются  из земли то к востоку,  то к
западу, и  воды сбегают  с гор,  города  появляются  и  исчезают, и  повсюду
принимают сердечных наших с любовью - постель им постелена и  стол им накрыт
едою  да питием: мамалыгой, тонущей  в масле, и брынзой, и  вином,  а в путь
провожает их певчий, распевая "Радостен исход ваш и т.д.".
     День приезда в Галац обернулся для  путников днем  расставания. Путники
собирались ждать ладьи,  что  доставит их  к Черному  морю,  а возчик  пошел
искать  себе  других ездоков.  Сидели  сердечные  себе на  постоялом дворе и
писали письма братьям своим, что остались в Бучаче. Было о чем писать, затем
и  писали.  Запомнятся  им добром перья галацкие, что не царапают  бумаги  и
чернилами не брызгают, потому что гуси  у них жирные, а значит, перо мягкое.
Отправился возчик на базар и подрядил одну повозку купцам, едущим на ярмарку
в Лешкович, потому  что  продолжалась ярмарка иногда  до четырех  недель,  а
иногда и дольше, а другую телегу нагрузил он овечьими шкурами - на продажу в
Бучаче, уповая  на Господа, что  удастся продать  их  с прибылью. По  дороге
пришла ему дума и встревожила  сердце. Подумал он: ну не дурак ли я - ездоки
мои восходят на Святую Землю,  а  я возвращаюсь в Бучач и  снова буду  поить
коней и задавать им овса и соломы; что делал вчера, то же делаю и сегодня, и
так всю жизнь до самой  кончины, пока не  бросят меня в землю, зубами кверху
червям на съедение. Но стоит ли об  этом задумываться,  если б дано мне было
взойти,  а  я отказался бы,  тогда  -  другое дело, а так, вот  р.  Авраам -
обрезатель крайней плоти, спору нет, достоин взойти на  Землю Израильскую, а
Господь не сподобил его - и не взошел, остался в Бучаче.
     Солнце уже садилось, и  отблески его окрасили  восток. Красным  сиянием
покрылись верхушки  гор,  пока не скрылось  солнце  за  краем тверди, а  лик
востока все еще  алел, но затем потемнел, а горы скрылись во мраке. Но купол
небесный  все еще не  чернел.  Внезапно  застыла  земля, и в  небесной  выси
появилась звезда, и  две звезды,  и три звезды. Вышла луна и  осветила путь.
Весь  мир  утих.  Лишь стук смертоубийственных  колодцев раздавался - обычай
такой у местных жителей: если убьют человека, то  роют колодец во искупление
греха, а над ним ставят журавель, воду черпать,  - махнули кони хвостами,  и
копыта  их стали  заплетаться. Глянул  возчик и  увидел, что сбились кони  с
дороги. Дернул он вожжами и закричал: ах вы скоты, куда это вы утянули меня,
я  вас живо  научу уму-разуму. Опустили  кони голову и пошли куда следовало.
Собрал возчик вожжи в руку и снова призадумался - то  о себе,  то о Хананье.
Хананья этот - вот увязал талит и тфилин в платок, обмотал ноги  тряпицами и
пошел себе в Святую Землю, а я возвращаюсь себе  домой в Бучач. И почему это
я  возвращаюсь  в Бучач, а не  восхожу  на  Землю Израиля? Потому что я  "не
готов" в путь. А если придет Ангел  Смерти по мою душу, неужто  спросит,  ну
как ты, готов отправиться со мной? И пока так толковал возчик с самим собой,
упала голова его на грудь, оглянулись на него кони и увидели, что вздремнул.
Пошли  себе своим  путем,  пока  не  остановились вдруг. Пробудился  возчик,
схватил кнут да  ну хлестать их, пока бока лошадиные не вспотели, и  орал на
них: ах вы скоты, вечно тянете куда не следует, ну ужо постой, отлуплю я вас
так, что то, что вы лошади, - и то забудете.
     Глава седьмая
     ВЕЛИКИЕ ВОДЫ
     Пришли артельщики наши в Галац и уплатили подать салтану  басурманскому
и вошли в город. Нашли они там базар со всякой едой, питьем да снедью разной
да плодами всяческими, такими, что и  в трактате "Благословение  плодов"  не
упомянуты.  Запаслись они в  путь провизией,  хлебом  и вином, и плодами,  и
прочими подбадривающими  яствами. А обыватели галацкие явили милость  свою и
дали всяких  снадобий, что возвращают душу в тело на море. Обрили они головы
и вошли в баню. Омыла горячая вода усталость с тела,

     61   Необрезанные  эти,  чем  они   заслужили...   -  это  же   чувство
неслучайности, казалось бы, случайных вещей  двигало и буддийским монахом из
Тога-но-0,  который,  как рассказывается в японских заметках  четырнадцатого
века  "Цуре-Цуре Гуса",  увидел  однажды человека,  моющего  коня  в реке  и
приговаривающего: "Аши, аши" ("Ногу,  ногу [подыми]"). "Как это прекрасно, -
воскликнул монах, - несомненно, Вы заслужили такую благодать своим примерным
поведением  [исполнением  мицвот?]  в прежней  жизни, так как  самая  важная
молитва  начинается  словами: "Аджи,  аджи". Чья это лошадь? Несомненно, она
принадлежит  достойному  человеку". "Этот конь -  хозяина Фушо". "Ах,  какая
радость, - воскликнул монах, - ведь это же прямо по словам молитвы: Аджи Хон
Фушо и т.д.". И он  утер рукавом слезы волнения. Нашим хасидам это, конечно,
показалось бы самым естественным поведением.
     62 ...объяснил Бешт... - заметил заслугу иноверцев.

     и стали они совсем  как  новенькие. А затем вышли  и  подрядили ладью и
отплыли вниз  по реке  Дунаю, до места одного,  Вилков именуемого, где  оный
Дунай  впадает в  Черное море, а оттуда плывут корабли в Царьград.  Обождали
там несколько дней, пока не утихнет гнев моря(63), чтобы можно было сесть на
корабль.
     Прибыли  они  в  Вилков  предвечернею  порою, расположились на  ночлег,
вознесли  пополуденную  и  закатную  молитвы  и  сказали  псалом  Шестьдесят
Восьмой,  что начинается словами:  "Спаси меня,  Боже, ибо захлестывает вода
душу мою",  а  кончается  радостно: "Ибо спасет Бог Сион  и •любящие Имя Его
поселятся в нем". А море все  больше отмалчивалось, и воды стояли безмолвно,
а люди вытащили подушки и перины и миски и ведра, а женщины собрали хворосту
и  сготовили ужин. И каждый  день, пока были  там, выходил Хананья вместе  с
женщинами и собирал смолистые ветки, что благоухают в костре  и придают вкус
вареву. Сидели на  своих  сундуках  и трапезничали в  свете луны.  Деревья и
кустарники  чудно  пахнут,  и  ночь  пробуждает  приятные  запахи,  и  волны
перекатываются в море, и звезды и планиды светят сверху, а земля нашептывает
снизу,  ободряя их. Встали артельщики и постелили себе на  земле  и улеглись
спать и возгласили: "Слушай, Израиль" - и за себя помолились Богу, чтоб спас
и уберег от погубителя и нечистой силы, от злых духов, злых грехов и от злых
снов, и вспомянули перед Богом, что  они прах да пепел, мразь да червь, чтоб
смилостивился над  ними и простил все их прегрешения, как сказано: "Ибо Тебе
- прощение".
     Вдруг навалились на них комары, огромные, как  лягушки, и ну кусать их,
пока  лица не распухли. Ночей хуже этих они  не знавали - и сидеть нельзя, и
лежать  нельзя,  и книгу читать нельзя: сидеть нельзя из-за  комаров, лежать
нельзя из-за нарывов, книгу  читать нельзя, потому что  комары  застят свет.
Однако добром помянется р.  Шмуэль Иосеф, сын р. Шалома Мордхая Левита,  что
подсластил муки их  былями и небылицами о  стране сынов Моисея(64) и четырех
колен  Израилевых,  что  лежит  за  рекой  Самбатион:  а  палаты  у  них  из
драгоценных  каменьев  и  хрусталя, и свечей  им  по ночам  не надобно,  ибо
каменья в стенах сияют  в  семь  свечей,  а  дней жизни их - двадесят и  сто
годов, и не  доводится отцу хоронить сына или матери хоронить дочь,  а число
их - как сорок исходов из Египта, и весь тук земли  - в руках их, за то, что
учат  они  Писание  Господне  и  Заветы Господни блюдут,  и нет  в их местах
никакой нечисти: ни скотины нечистой, ни зверя нечистого, ни птицы нечистой,
ни всякой  мерзости ползучей  или погани  летучей: ни  клопов, ни комаров. И
каждый день слышат  они:  раздается глас  с неба и провозглашает... и т.д. И
ждут они, когда же наконец возвратит их Престол в Страну Обетованную.
     Велики деяния Господни, блажен, кто возложит их на сердце свое и сумеет
напомнить о них  ближним  своим.  Блажен р. Шмуэль  Иосеф,  что всегда готов
перечислить  все блага,  какие  оказывает  Всевышний  народу Израиля. И  так
каждую  ночь,  пока ждали  они у  моря  погоды, утешал их  р.  Шмуэль  Иосеф
рассказами о чудесных избавлениях и спасениях Израиля - к примеру, деяния р.
Гада(65),  жителя  иерусалимского, и  деяния  Малькиэля-богатыря,  и сказ  о
письменах, что послали сыны Моисея жителям иерусалимским.
     А как  занялся день,  предстало пред ними  море -  ударились женщины  в
слезы:  ой, боязно нам пуститься  в море, ой,  боязно  нам взойти  на  борт,
потому что кто умрет на корабле - то не хоронят его, а привязывают к доске и
бросают  в море, и набегают  разные рыбины, одна из них ступни ног обгложет,
другая - нос откусит и губы, а под конец приплывает  огромная рыба и глотает
покойника вместе  с  доской, к  которой он привязан. Или извергнет его  тело
море на берег и налетают всякие нечистые птицы - мерзость крылатая - и глаза
его выклевывают и мясо с костей сдирают -  так ли,  эдак  ли, худо человеку,
если не  хоронят его по Закону Израиля. Тут же порешили женщины  вернуться в
Бучач, и ну плакать  и  кричать,  чтобы дали им мужья развод. Пошли в  город
спрашивать, где у них раввин. Но местные евреи не поняли, о чем они толкуют,
потому что в тех местах нет у них раввинов, а вместо того мудрец  - хахам  -
заседает  и  людям  Святое  Учение  и  благонравное  поведение  проповедует.
Спросили   женщины:  а  где   у  вас  судья?   Ответили  им  местные  евреи:
споров-раздоров у нас  мало, и  судить между нами  нет надобности. Под конец
нашли учителя Писания из немецких земель ЕИВ, что проживал в этом  городе, и
он отписал разводные письма для женщин.  А как развелись - вспомнили о муках
нор и  пещер, и начался рев да  стон. Простерлись они  перед бывшими  своими
мужьями и рыдали, пока не устроили им обручение и  венчание, как положено во
Израиле.  Сказал р.  Моше  р.  Иосефу Меиру:  блажен ты, р.  Иосеф Меир, что
развелся  с  женой  своей  перед  поездкой,  и  сейчас  не  приходится  тебе
заботиться ни о разводах, ни о венчаниях. Только соберется

     63 Пока не утихнет гнев моря. - Еще одна цитата из книги Ионы.
     64 Сыны Моисея - вообще с потомством Моисея дело неясно, так же как и с
его женой  (женами?). Писание говорит одно,  легенды говорят  другое. Моисей
был женат на дочери Иофора (Етро),  священника мадиамского  - т.е. нееврея и
идолопоклонника. Его сын  не был обрезан вовремя:  в Писании есть рассказ  о
том, что его  обрезала его  мать, жена Моисея Сепфора  (Ципора), когда ангел
собирался убить  Моисея -  видимо, за  это прегрешение.  После исхода Моисея
упрекали за его "черную жену" - была ли это та же Ципора или другая женщина,
неизвестно. Легенды все отрицают  - и не черная, и не за  это упрекали, и за
упреки все  равно  были наказаны  очень сурово,  -  но, как бы  то ни  было,
физические  сыновья  Моисея  в  Пятикнижии  особо  не  упоминаются,  хоть  и
говорится о  рождении сыновей (Исход 4:20). Им не досталось славы отца, хотя
сыновья Аарона,  брата Моисея,  получили  в  наследство священство  -  стали
священниками  в  храме, и их потомки и  по  сей день  благословляют евреев в
синагогах. Военачальником после смерти Моисея стал Иисус Навин, а не один из
сыновей великого отца.
     Однако  народ восполнил этот пробел, создав легенду о  сыновьях Моисея.
По легенде, сыны Моисея (левиты из колена Лсви, младшего священства, сыновья
и  потомки Леви, сына  Иакова) попали  в Вавилонское пленение вместе со всем
народом Иудеи - т.е. с коленами Иуды  и Вениамина и прочими левитами. Именно
у  сынов Моисея вавилоняне потребовали: сыграйте нам на арфах, "пропойте нам
из песен сионских". Но они ответили, как поется в Псалме 136: "Как нам  петь
песнь Господню на  земле чужой?  Если я забуду  тебя, Иерусалим,  пусть меня
забудет  десница  моя,  пусть язык  присохнет к  гортани"  -  и,  продолжает
легенда, отрубили  себе пальцы на  руках, чтобы их не  заставили  играть  на
арфах.   Это  спасло  их,  когда  вавилоняне  убили  других  левитов,  также
отказавшихся играть для них. А к вечеру явилось облако и унесло сынов Моисея
в дальнюю  землю,  где  с  трех сторон  море,  а  с  четвертой стороны  река
Самбатион, что отделяет и землю Десяти колен, так что живут они по соседству
- сыны Моше  и Десять колен -  и даже шлют друг другу письма с голубями, так
как ни  человеку, ни зверю через  бурлящую реку Самбатион не  переправиться,
разве что  по субботам, когда она не бурлит, а лежит спокойно, а тогда землю
сынов Моисея охраняет облако, а может, и огненный столп.
     Прочие легенды о сынах Моисея очень схожи с  легендами о Десяти коленах
и,  видимо, перепутались со временем. Но  говорят,  что р.  Элиэзер, великий
талмудист, первым  упомянут в  Мишне в честь предка своего  Моисея - учителя
нашего.
     65 Р. Гад - в  дни, предшествовавшие Явлению Саббатая Цви, стало ходить
множество легенд  о Десяти коленах, о  сынах Моисея, колене Хайбара и т.д. В
"сообщениях" говорилось,  что из  пустынь идут евреи-воители,  что  они  уже
завоевали Мекку  и  что  они  держат путь  в  Святую Землю. Эти  "сообщения"
доходили   до   Европы  и  производили  там   большое  впечатление.  В  этом
предмессианском ожидании появилось и письмо о  деяниях иерусалимского жителя
рабби  Баруха Гада. Р.  Гад  отправился  по  торговым делам в  1641  году из
Иерусалима в Персию. Путь его лежал по пустыне, и там на его  караван напали
разбойники.  Они  ограбили его и бросили одного умирать  в пустыне. Тут  ему
явился огромный всадник.  Всадник заговорил с ним на иврите и рассказал, что
его зовут Малкиэль-Богатырь  из  колена  Нафтали, а родом  из страны четырех
колен Израиля и сынов  Моисея. Малкиэль  отказался проводить р. Гада  в свою
страну, но взялся доставить  сынам  Моисея письмо  от него. Р.  Гад  тут  же
написал подробное  письмо и в нем перечислил все беды и обиды народа Израиля
и спросил, почему не приходят сыны Моисея на выручку своим братьям. Малкиэль
взял письмо и скрылся. Через три дня он вернулся с ответом - за это время он
успел покрыть расстояние  в три месяца ходу. В ответном письме сынов  Моисея
(от имени  их  царя Ахитува бен  Азарии)  говорилось, что они не  могут пока
прийти на помощь  по той же причине, по которой нельзя добраться и до  них -
из-за   реки  Самбатион,  которую  нельзя  ни  переплыть,  ни  пересечь,  но
вскорости, как придет Мессия, они  явятся со всем своим воинством  и помогут
народу Израиля. Их ответ соответствовал известным данным: ведь еще в IX веке
Эльдад  Дани сообщал  о том, что  река Самбатион  даже  железные  горы может
смолоть  в  порошок.  Главная  задача  Саббатая  Цви  заключалась  именно  в
высвобождении  Десяти колен и сынов Моисея из-за реки Самбатион.  Исполнение
этой задачи было назначено  на 1667  год, но  уже в 1666 году  Саббатай  Цви
отступил от веры Израиля и перешел в ислам.

     еврей собраться с мыслями, приготовиться в путь, чтобы со всем  сердцем
взойти на Землю Израильскую - тут на него женин гнев: дай мне развод, поведи
меня под венец. Не хорошо быть человеку одному, но и с женой не лучше. Не то
что, упаси Бог, я на свою скромницу  жалуюсь, но  как  только решит  человек
разобраться в Талмуде  или просто призадумается  о чем - откуда ни возьмись,
появляется жена и начинает заводить беседы да заговаривать зубы, так время и
уходит попусту. Вздохнул р. Иосеф  Меир  и промолчал в ответ. Сроду не думал
он о жене своей,  пока не приключилась поездка,  и не развелся с ней, а  как
развелся  - так  и вовсе думать  о ней перестал.  Однако  в этот день, когда
бушевали  женщины над морем, вспомнилась  ему  его  бывшая  жена. Подумал р.
Иосеф Меир: завтра Всевышний  пошлет ветер и  я уплыву в  Страну  Израиля, а
она, бедняга, остается в Изгнании.
     Долго ли, коротко, утих гнев моря и  воцарился мир меж великими водами.
Вал, что грозил раньше: восстану и потоплю  весь свет, - как дошел до берега
-  упал ничком и  уполз обратно. Приказал кормчий  поднять утварь и людей на
борт. Взял  каждый пожитки свои в руки и поднялся на борт, а жены взялись за
полы мужей своих и взошли на борт вместе с ними. А как взошли все на борт  -
взяли корабельщики весла в руки - проложить путь в море.  И кричали: "Ой!" и
"Эй!", но не успели  накричаться, как подул легкий ветер в паруса корабля, и
корабль тронулся и пошел.
     Глава восьмая
     В МОРЕ
     Вышла  ладья  на  течение морское и  поплыла себе  полегоньку. Восстали
любезные  наши и вознесли молитву  морскую  и те восемь  стихов,  что сложил
Иона(66) во чреве кита, и пели на слезный и покаянный лад Псалом 107, в коем
зрится  благость Господня и чудеса, Им творимые на  суше и  на  море, ибо Он
освобождает  страждущих и собирает их со всех сторон света, и  наставляет их
на путь истинный, и насыщает  души  тянущихся к Нему,  и наполняет их  всеми
благами.  И  хоть бы, не приведи  Господь, оказались они у  смертных врат  -
умчит Он их оттуда в милосердии Своем и от тревог избавит и  в желанный край
приведет.  А  потом рассказывают они о Его  подвигах  с  ликованием.  И если
насупится  на  них море  и  пошлет  бурный ветер, немедля Он  умерит  море и
укротит  волны, и они  радостно возблагодарят Господа, и горние силы взирают
на них,  ведая, что во  всем на свете видна  благость Господня, надо  только
посмотреть с умом, и тогда поймешь и возликуешь от благости Господней.
     А как завершили песнопение, уселись они  на свои котомки, взяли книги в
руки  и  читали из Торы, из  Пророков  и  прочих книг Святого  Писания. Если
занесло человека в чужое место и  попалась ему в  руки  какая вещь из дому -
то-то он возвеселится, то-то радости будет ему с этой  вещи, а тем паче если
это  книга, что  каждый день  читал и учил и  штудировал.  Сидит  р. Моше  и
читает: "Земля сия  очень,  очень  хороша...  если  Господь захочет нас,  то
приведет  нас  в землю сию(67) и даст нам ее  - эту землю, текущую молоком и
медом...", а  р.  Иосеф  Меир сидит себе и  читает: "Оставил  Я дом Мой(68),
покинул удел Мой", и вместе они завершают: "Когда вернутся(69) сыны Израиля,
взыщут  они Господа Бога своего и царя  своего Давида и будут  они  в страхе
Божьем благоговеть пред милостью Его в последние  дни". А затем отложили они
книги, встали, обняли  друг  друга  за  плечи  и запели: "Кто даст  с  Сиона
избавление Израилю, когда возвратит Господь народ свой из плена, возрадуется
Иаков, возвеселится Израиль".
     Плывет себе ладья  полегоньку,  и хороший дух идет от  моря. Воды  идут
своим путем, и волны живут в мире, не ссорясь. Разные белые птицы летают над
кораблем, машут крыльями и кричат. Светило катится вниз с небосклона, и море
чернеет, и Го