век,  подобный  ван-Купу,  мог  получить  такой  титул?  -
изумился я.
     - Купил.
     - Разве в Англии титулы продаются?
     - Вы удивительно наивный человек, м-р Кватермэн. Ваш друг...
     - Извините меня, ваша светлость, - перебил я, - я маленький  человек  и
потому не могу назвать сэра Юниуса, бывшего ван-Купа, своим другом.
     - Мне  самому  несимпатичен  этот  человек,  -  улыбаясь,  сказал   мой
собеседник, - но он великолепный стрелок, хотя  я  уверен,  что  вы  вернете
свои пять фунтов.
     - У меня мало шансов, так  как  мне  никогда  не  приходилось  стрелять
фазанов, - возразил я.
     - Теперь, м-р Кватермэн, мой черед дать вам маленький совет.  Заметьте,
что фазаны летают гораздо медленнее, чем нам кажется... Но мы уже пришли  на
место. Чарльз покажет вам, где надо встать. Желаю успеха.
     Через десять минут охотники стояли на местах. Я был так поглощен  новым
для меня зрелищем приготовлений к  охоте,  что  пропустил  зайца  и  фазанью
курочку, доставшихся ван-Купу, стоявшему через два ружья справа от меня.
     Тем временем раздался возглас егеря, предупреждавшего о летящей птице.
     - Стреляйте, - сказал Скруп, - это кулик.
     В эту минуту я увидел очень  близко  от  себя  птицу.  Я  прицелился  и
выстрелил - от птицы осталось  только  облако  перьев.  При  громком  хохоте
окружающих Чарльз подобрал голову моей добычи.
     - Вам следует дать птице отлететь подальше от  вас  с  вашей  дробью  Э
3, - заметил Скруп.
     Этот случай так подействовал на меня, что я сделал подряд три  промаха,
в то время как ван-Купу удалось застрелить еще пару фазанов.
     Скруп качал головой, а Чарльз даже тяжело вздохнул. Теперь,  видя,  что
я не состязаюсь с его господином, он был всецело на  моей  стороне.  История
нашего пари каким-то образом получила широкую огласку, и судя по  всему  мой
противник не пользовался симпатией среди егерей.
     - Внимание, - сказал Скруп, указывая на приближающегося фазана.
     Птица летела слишком высоко. Раздалось три  выстрела,  в  том  числе  и
ван-Купа, но ни один не задел фазана. Я  выстрелил,  припомнив  совет  лорда
Рэгнолла. Птица изменила направление своего полета и вдруг камнем  упала  на
землю ярдах в пятидесяти от меня.
     - Это будет получше! - воскликнул Скруп.
     Удачный  выстрел  вернул  мне  уверенность,  и  я  застрелил  еще  пару
фазанов.
     Но ван-Куп, который был великолепным стрелком, не отставал от меня.
     Лорд Рэгнолл, стоявший по соседству со  мной,  предложил  стать  с  ним
несколько позади остальных охотников.
     - Я вижу, что вы лучше стреляете по высоко  летящим  птицам,  -  сказал
он.
     Мы встали между двумя рощицами ярдах  в  трехстах  от  прежнего  места.
Здесь дело пошло значительно лучше.
     Однако когда мы спустя час с небольшим собрались  завтракать  в  лесной
сторожке,  оказалось,  что  я  убил  на  тридцать  фазанов   меньше   своего
противника.
     Пока мы завтракали, погода резко  изменилась.  Небо  заволокло  тучами,
подул сильный ветер.
     Охота должна была продолжиться на новом месте, в  рощице  около  озера.
Лорд Рэгнолл решил отказаться от дальнейшего участия в ней и стал  во  время
стрельбы за мной и ван-Купом, считая, что и шести стрелков будет  много  при
изменившейся погоде.
     - Выпейте стакан черри-брэнди*, - посоветовал он мне, -  это  подкрепит
вас.
     ______________
     * Вишневая водка.

     Я последовал его совету, и мы вышли. Роща, где мы  собирались  стрелять
и куда перелетели спугнутые нами утром фазаны, находилась  примерно  в  миле
от сторожки. Она имела вид подковы, окаймлявшей один край  небольшого  озера
ярдов в пятьдесят шириной. Четыре стрелка были расставлены  вдаль  ближайшей
стороны озера, а нам с ван-Купом достались места на противоположной  высокой
стороне, где мы были на виду у всех. К своему  ужасу,  неподалеку  я  увидел
целую толпу зрителей, в числе которых узнал и  оружейника,  набивавшего  мне
патроны.
     По пути к  лодке,  которая  должна  была  перевезти  нас  через  озеро,
произошел случай, который привел меня в хорошее настроение и  вызвал  шумные
аплодисменты остальных.
     - Куропатки! - вдруг провозгласил "красный жилет", шедший впереди нас.
     Чарльз  быстро  подал  мне  заряженное  ружье.  Через   мгновение   над
деревьями показались птицы, с  трудом  летевшие  против  сильного  ветра.  Я
выстрелил в первую - она упала к моим ногам. Со следующим  выстрелом  вторая
последовала за ней. Я схватил запасное  ружье  и  убил  третью,  пролетевшую
почти над самой моей головой. Четвертый выстрел настиг последнюю.
     Четыре куропатки были подобраны среди всеобщих поздравлений.
     Садясь в лодку, я заметил у Чарльза под мышкой кроме сумки, еще ящик  с
патронами. На мой вопрос  -  откуда  это,  Чарльз  ответил,  что  м-р  Пофэм
(оружейник) принес их про запас. Я ничего  не  возразил,  так  как  из  моих
трехсот пятидесяти патронов за утро была уже расстреляна добрая половина.
     Пока мы занимали свои  места,  ветер  еще  более  усилился.  Со  стоном
качались огромные дубы; недалеко от меня сломанная сосна с плеском  упала  в
воду. Несмотря на это, охота началась. Сперва ветер дул нам  в  спину,  гоня
множество фазанов, диких уток и другую дичь над самыми нашими  головами.  Но
вскоре он изменил направление и подул к северу с  яростью,  усиливавшейся  с
каждым мгновением.
     Однако фазаны продолжали свой перелет. В течение часа с  небольшим  шла
самая частая стрельба.
     Егеря едва  успевали  заряжать  ружья.  Потом  птицы  стали  появляться
вблизи все реже и реже. Приходилось большей частью стрелять издали.  Но  чем
дальше, тем я стрелял все лучше и лучше. Один за другим падали фазаны  то  в
озеро, то в отдаленные кусты. Стволы ружей так нагрелись, что к  ним  нельзя
было притронуться.
     Дела  ван-Купа  также  шли  хорошо,  но  на  долю  остальных  охотников
приходилось очень мало  птиц,  и  бедняги  вынуждены  были  довольствоваться
ролью зрителей.
     К концу охоты  я  так  пристрелялся,  что  последними  тридцатью  пятью
выстрелами убил тридцать фазанов.
     Заключительный выстрел затмил все предыдущие.
     Высоко и несколько в стороне пролетал фазан, казавшийся  черной  точкой
на темном небе.
     - Не стоит,  слишком  высоко,  -  сказал  лорд  Рэгнолл,  видя,  что  я
поднимаю ружье. Но я все-таки выстрелил; фазан перевернулся, полетел вниз  и
упал в озеро далеко от нас.
     Выстрел был так удачен, что  все  присутствующие  издали  одобрительный
крик. Даже величественный "красный  жилет"  что-то  одобрительно  проворчал.
Лорд Рэгнолл приказал  тщательно  собрать  убитую  дичь  и  положить  добычу
ван-Купа отдельно от моей.
     - За вторую стоянку вы убили 143 штуки, - сказал он, - это совпадает  с
подсчетом Чарльза.
     Когда я переехал на другую сторону озера, остальные охотники  встретили
меня самыми горячими поздравлениями. Из-за непогоды было  невозможно  дальше
охотиться, и мы отправились в замок пить чай.
     Едва я опорожнил чашку, как  лорд  Рэгнолл  пригласил  меня  посмотреть
убитую дичь. Мы вышли. На чуть  покрытой  снегом  траве  правильными  рядами
лежали убитые птицы.
     - Дженкинс, - обратился лорд Рэгнолл к  "красному  жилету",  -  сколько
дичи на счету у сэра Юниуса Фортескью?
     - Двести семьдесят семь фазанов,  ваша  светлость,  двенадцать  зайцев,
две курочки и три голубя.
     - А у м-ра Кватермэна?
     - Двести семьдесят семь  фазанов,  -  столько  же,  сколько  и  у  сэра
Юниуса, ваша светлость, пятнадцать зайцев,  три  голубя,  четыре  куропатки,
одна утка и один клюв, должно быть, кулика.
     - Тогда вас можно поздравить с выигрышем, м-р Кватермэн, - сказал  лорд
Рэгнолл.
     - Позвольте, -  вмешался  ван-Куп,  -  пари  касалось  только  фазанов.
Другая дичь не в счет!
     - Вы говорили о птицах, - заметил  я,  -  впрочем,  если...  -  В  этот
момент все обернулись. Во двор, запыхавшись, вбежал Чарльз  в  сопровождении
мужчины с собакой. В руках Чарльза был мертвый фазан без хвоста.
     - Мы еле нашли его, ваша светлость, - начал Чарльз, тяжело дыша,  -  он
упал в тину... Это тот, которого м-р Кватермэн убил последним.  Мы  с  Томом
вытащили его палкой.
     - Тогда вопрос явно решен в  пользу  м-ра  Кватермэна,  -  сказал  лорд
Рэгнолл. - Сэр Юниус, вам следует уплатить свой долг.
     - Я протестую, - злобно  воскликнул  ван-Куп.  -  Дело  идет  о  сумме,
большей  чем  пять  фунтов.  Почем  я  знаю,  что  этот  фазан  убит   м-ром
Кватермэном?
     - Мои люди подтверждают  это,  сэр  Юниус.  Впрочем,  какой  дробью  вы
пользовались сегодня?
     - Номер четыре.
     - М-р Кватермэн пользовался номером три. Кто еще,  господа,  употреблял
сегодня такую дробь? - Все отрицательно покачали головами.
     - Дженкинс, вскройте голову птице, - приказал лорд Рэгнолл.
     Дженкинс ловко выковырял перочинным ножиком из головы фазана дробинку.
     - Номер три, ваша светлость, - сказал он.
     - Сэр Юниус, - твердо произнес лорд Рэгнолл, - вы должны уплатить  свой
долг.
     - У меня нет с собой денег, - мрачно возразил ван-Куп.
     - У нас с вами один и тот же банкир, - сказал  лорд  Рэгнолл,  -  и  вы
можете выписать чек на требуемую сумму из моей  книжки.  Но  здесь  холодно.
Пойдемте, господа, в дом.
     Мы направились в курительную комнату, куда лорд Рэгнолл принес  чековую
книжку я подал ее ван-Купу.
     - Сколько же я вам должен с процентами? - спросил тот меня.
     - Прошло двенадцать лет, - сказал я, - но  мне  не  надо  процентов.  Я
удовлетворюсь первоначальной суммой долга.
     Ван-Куи выписал чек на двести пятьдесят фунтов и  бросил  его  на  стол
передо мной. Я взял чек в руки... Вдруг у меня мелькнула  мысль,  что  я  не
должен воспользоваться этими деньгами.
     - Лорд Рэгнолл, - сказал я, - этот долг я давно считал потерянным и  не
хочу оставлять у себя  эти  деньги.  Позвольте  передать  вам  чек  на  дела
благотворительности.
     - Что вы скажете, сэр  Юниус,  об  этой  щедрости  м-ра  Кватермэна?  -
воскликнул лорд Рэгнолл, увидев, что  чек  был  не  на  пять,  а  на  двести
пятьдесят фунтов.*
     ______________
     * Около двух с половиной тысяч рублей.

     Ответа не последовало, так как ван-Куп поспешил  уйти.  С  тех  нор  мы
никогда более не встречались.
     Примерно через год я получил извещение,  что  на  мое  пожертвование  в
одном из соответствующих учреждений устроено место имени  Аллана  Кватермэна
для больных детей.
     Заметив исчезновение  ван-Купа,  лорд  Рэгнолл  ничего  не  сказал,  но
подошел ко мне и крепко пожал  мою  руку.  С  этого  момента  началась  наша
долголетняя дружба.
     Мне остается добавить, что хотя  я  и  получил  много  удовольствия  от
стрельбы, однако рад был, что в последующие  дни  охота  не  возобновлялась,
так как нашел, что это развлечение было мне не по карману.  Вот  выписка  из
моей памятной книжки:

     Патроны, включая отданные Чарльзу . . . . . . . . . . 4  фун.  -  шил.
     Разрешение на охоту . . . . . . . . . . . . . . . . . 3   "    "   "
     "Красному жилету" "на водку". . . . . . . . . . . . . 2   "    -   "
     Чарльзу "на водку". . . . . . . . . . . . . . . . . . -   "   10   "
     Человеку, который помог найти
           Чарльзу последнего фазана . . . . . . . . . . . -   "    5   "
     Егерю, собиравшему дичь . . . . . . . . . . . . . . . -   "   10   "
                                              ----------------------------
                                              Итого. . . .10  фун.  5  шил.*
     ______________
     * Около ста рублей.

     Да, охота на фазанов в Англии - развлечение, доступное только богатым!


III

МИСС ХОЛМС

     Следующие два с  половиной  часа  я  отдыхал,  лежа  в  отведенной  мне
комнате, так как  частая  пальба  и  шум  ветра  вызвали  у  меня  небольшую
головную боль.  Потом  появился  Скруп  и  предложил  мне  присоединиться  к
остальному обществу. Мы спустились вниз  и  вошли  в  роскошно  обставленную
гостиную, где собралось около тридцати  человек  -  соседи  лорда  Рэгнолла,
приглашенные к обеду.
     Мисс Маннерс таинственно сообщила Скрупу, что "она" уже здесь.
     В это время безукоризненный м-р Сэвэдж провозгласил,  широко  распахнув
двери:
     - Леди Лонгдэн, мисс Холмс!
     Все  обернулись  к  дверям,  в  которых  показалась  пожилая   леди   в
сопровождении молодой девушки лет двадцати двух.  Последняя  была  не  очень
высока  ростом,  весьма  изящна  и  грациозна,  как  лань.  Темно-каштановые
волосы,  тонкие  черты  лица,  ярко-красные  губы  и  большие  темные  глаза
указывали скорее на испанское или итальянское,  нежели  на  англо-саксонское
происхождение. Одета она была в  светлое  открытое  платье  и,  кроме  нитки
жемчуга и красной камеи, на  ней  не  было  никаких  других  украшений.  Мне
бросилось в глаза странное белое пятно на ее груди  в  виде  полумесяца.  Но
самое большое впечатление произвело на меня  ее  лицо.  Выражение  его  было
мягко и приветливо, но чем больше вглядывался я  в  него,  тем  таинственнее
мне оно казалось. По временам по нему пробегала  какая-то  загадочная  тень.
Что это было - я не понял.
     Лорд Рэгнолл, казавшийся еще более красивым в вечернем фраке,  поспешил
навстречу своей невесте и ее матери. Мое внимание на  некоторое  время  было
отвлечено соседями, как вдруг я услышал рядом голос:
     - Покажите мне его. Впрочем, я уже узнала его по вашему описанию.
     - Да, вы правы, - ответил лорд Рэгнолл своей невесте (это была она),  -
я сейчас познакомлю вас. Однако скажите, кого вы  хотите  иметь  в  качестве
кавалера за обедом? Я не могу, так  как  должен  быть  возле  вашей  матери.
Возьмите д-ра Джеффриса.
     - Нет, - ответила мисс Холмс, -  я  предпочитаю  м-ра  Кватермэна.  Мне
хочется услышать от него что-нибудь об Африке.
     - Хорошо, -  сказал  лорд  Рэгнолл,  -  он,  пожалуй,  интереснее  всех
остальных гостей, взятых вместе. Но почему, Люна,  вы  постоянно  думаете  и
говорите об Африке? Можно подумать, что вы собираетесь там жить.
     - Это может когда-нибудь случиться, -  задумчиво  сказала  она,  -  кто
знает, где он жил и где будет жить!
     И снова что-то таинственное мелькнуло в ее лице.
     Конца их разговора я не слышал.  Сказать  правду,  я  не  хотел  сидеть
рядом с мисс Холмс за обедом, так как не  люблю  быть  на  виду,  поэтому  я
направился в противоположный конец гостиной. Но лорд Рэгнолл догнал  меня  и
подвел к своей невесте.
     - Позвольте вас познакомить с мисс Холмс, -  сказал  он,  -  она  хочет
быть вашей соседкой во время обеда. Ее очень интересует...
     - Африка, - подсказал я.
     - Мистер Кватермэн, о котором мне говорили как  о  величайшем  охотнике
Африки, - поправила меня мисс Холмс с очаровательной улыбкой.
     Я поклонился, не зная, что сказать. Лорд Рэгнолл улыбнулся и  удалился,
оставив  нас  вдвоем.  В  это  время  лакей  объявил,  что  обед  подан.  Мы
направились  в  середине  длинной  процессии  в  роскошную   столовую,   еще
сохранившую свой средневековый стиль.
     М-р Сэвэдж проводил нас на наши места по левую руку от лорда  Рэгнолла,
сидевшего во главе длинного стола с леди Лонгдэн с правой стороны  от  себя.
Старый священник д-р Джеффрис прочел короткую молитву, и обед начался.
     - Я слышала, - обратилась ко мне мисс Холмс, - что вы сегодня  победили
сэра  Юниуса  Фортескыо  в   стрельбе   и   пожертвовали   кучу   денег   на
благотворительность. Я не люблю пари и тех, кто их держит. Странно,  что  вы
держали пари: вы совсем не похожи на  таких  людей.  Но  я  не  выношу  сэра
Юниуса, и в этом мы сходимся с вами.
     - Я ничего не говорил о своей антипатии к сэру Юниусу, - возразил я.
     - Да, но ваше лицо изменилось, когда упомянули его имя.
     - Тогда мне придется сознаться, что вы правы. Но должен сказать, что  я
тоже не любитель пари.
     Тут я рассказал всю историю с ван-Купом и его долгом.
     - Я всегда считала его ужасным человеком, - заметила мисс Холмс,  когда
я закончил свой рассказ.
     Потом наш разговор перешел на предстоящую  свадьбу,  и  я  не  преминул
выразить мисс Холмс свои наилучшие пожелания и уверенность, что  ее  счастье
всегда будет так же безоблачно, как и сейчас.
     - Благодарю вас, - сказала она,  -  но  не  кажется  ли  вам,  что  эта
безоблачность - дурное предзнаменование. Ведь будущее так же скрыто от  нас,
как и мой портрет в рабочей комнате лорда Рэгнолла, в  чем  вы  тоже  видите
дурное предзнаменование.
     - Откуда вы это знаете? - спросил я, пораженный этим замечанием.
     - Не знаю, м-р Кватермэн, но мне это известно. Ведь вы так  думали,  не
правда ли?
     - Если даже так, - сказал я, уклоняясь от прямого ответа, - то  что  из
этого следует? Хотя портрет и скрыт от посторонних  глаз,  но  всегда  можно
отдернуть занавеску...
     - А вдруг однажды за этой занавеской окажется пустота?
     Некоторое время мы молчали.
     - Я не похожа  на  других...  -  снова  начала  мисс  Холмс.  -  Что-то
побуждает меня говорить с вами... Я никогда ни с кем не говорила  так.  Меня
бы все равно не поняли. Моя мать, вероятно, нашла  бы  необходимым  показать
меня доктору. С самых ранних лет мне казалось, что я - какая-то тайна  среди
других тайн. С девяти лет это чувство приходило ко  мне  по  ночам.  У  меня
возникали какие-то видения, но они быстро изглаживались  из  памяти.  Только
две вещи я чувствую более или менее ясно.  Одна  -  это  какая-то  странная,
безотчетная тревога... Другая - то, что я, или  часть  меня  имеет  какое-то
отношение к Африке, о которой я знаю только по книгам.  Вот  откуда  у  меня
интерес к вам и Африке.
     - Я думаю, что ваша матушка  была  бы  права  относительно  доктора,  -
заметил я.
     - Вы так говорите, но не верите в это, м-р Кватермэн.
     Тогда я, чтобы придать  другое  направление  этому,  по  меньшей  мере,
странному разговору, начал рассказывать об Африке и  между  прочим  упомянул
об  одном  легендарном  племени  арабов  или  полуарабов,  якобы  живущем  в
восточной части Центральной Африки и поклоняющемся вечно юному ребенку.
     - Кстати, об арабах, - прервала меня  мисс  Холмс.  -  Я  расскажу  вам
очень странную историю. Когда мне было 8  или  9  лет,  я  как-то  играла  в
Кенсингтонском саду (мы тогда жили в  Лондоне)  под  присмотром  бонны.  Она
беседовала с каким-то молодым человеком,  которого  называла  кузеном,  а  я
катала обруч по траве. И вдруг  из-за  дерева  вышли  двое  одетых  в  белые
одеяния мужчин с тюрбанами на  голове.  У  старшего  были  блестящие  черные
глаза, крючковатый нос и длинная седая борода. Лицо младшего я помню  плохо.
Кожа у них была смуглая, но во всяком случае это были не  негры.  Вдруг  мой
обруч упал у ног старшего мужчины; я  остановилась,  не  зная,  что  делать.
Старик наклонился, поднял обруч, но не вернул  его  мне.  Он  что-то  сказал
другому, указывая на родинку в виде  полумесяца  на  моей  шее  (из-за  этой
родинки отец назвал меня  Люной).  "Как  твое  имя,  маленькая  девочка?"  -
спросил старик на ломаном английском языке.
     - Люна Холмс, - ответила я.
     Тогда он достал из кармана  ящичек  и  дал  мне  из  него  нечто  вроде
конфеты. Я очень любила сладости и положила это в рот. Потом старик  покатил
обруч и сказал мне: "Лови его". Я побежала за обручем, но вдруг все  исчезло
у меня из глаз, точно скрывшись в тумане. Я очнулась на руках бонны. Люди  в
белых одеяниях исчезли. Bсю дорогу домой бонна бранила меня  за  то,  что  я
взяла лакомство от незнакомых людей и грозила пожаловаться родителям. Я  еле
упросила ее молчать о случившемся. Вскоре она покинула нас  и  вышла  замуж,
по всей вероятности, за  "кузена".  Но  после  этого  приключения  я  начала
думать об Африке.
     - Вы больше никогда не встречали этих людей?
     - Никогда.
     В это время я услышал сердитый голос леди Лонгдэн.