о-то и  стал
бесшумно спускаться со скалы. За ним последовали все охотники,  прихватив  с
собой  копья.  Против  входа  в  пещеру,  в  которую  вошли  медведи,  также
расположились остальные окха-гухи, они  до  сих  пор  прятались  неподалеку.
Среди них были женщины и подростки. В руках они держали камни.
   "Все племя будет осаждать берлогу", - подумал Корру. Охотники с копьями в
руках разместились по обе стороны от пещеры. И вот  женщины  и  подростки  с
громкими криками стали бросать  камни,  стараясь  забросить  их  поглубже  в
пещеру.
   Вскоре послышался рев потревоженных медведей.  Они  выбежали  из  пещеры.
Впереди бежал самец, за ним - рыжая медведица. Женщины и  подростки  в  одно
мгновение очистили площадку перед скалой. Самец  как  вихрь  пронесся  между
рядами охотников. Самка оказалась менее проворной - охотники успели окружить
ее. Жалобный вопль  медведицы  достиг  слуха  самца,  когда  он  подбежал  к
запутанному лабиринту скал. С поразительной  быстротой  он  вернулся...  Что
было дальше, Корру с трудом мог припомнить потом.  Мохнатая  шкура  медведя,
обнаженные тела людей - все закружилось перед его глазами в  какой-то  дикой
пляске.  Хриплые  голоса   людей   и   звериный   рев   слились.   Медведица
воспользовалась суматохой. Ей удалось  вырваться  из  кольца  людей,  и  она
скрылась между  скалами.  Уже  несколько  раз  Гухх  призывал  соплеменников
прекратить  бой  и  спасаться  от  рассвирепевшего  зверя.  Но,   обозленные
неудачей, охотники продолжали яростно нападать на медведя...
   И когда  двое  окха-гухов  -  мужчина  и  женщина,  -  обливаясь  кровью,
свалились на землю, Корру вспомнил о своем оружии - каменном шаре.  Горбатый
маум, улучив момент, с такой силой обрушил его на голову медведя,  что  тот,
даже не охнув, сразу осел на землю. Окха-гухи молча подходили к  неподвижной
туше медведя и с удивлением разглядывали разможженную голову мертвого зверя.
Им как-то не верилось, что такой силы удар был нанесен  человеческой  рукой.
Мужчины и сам Гухх по очереди ощупывали мускулы рук  маума.  С  еще  большим
почтением взирали они теперь на горбатого охотника...
   Не прошло и часа, как все  племя  окха-гухов  с  жадностью  уплетало  еще
теплое медвежье мясо. Не были забыты и пострадавшие на охоте.
   Громкий крик охотника, сидевшего на высокой скале и  охранявшего  лагерь,
привлек общее внимание. Гухх  в  сопровождении  нескольких  мужчин  и  Корру
быстро вскарабкался на  скалу.  Среди  зеленеющей  глади  обширного  болота,
которое окха-гухи считали непроходимым, дымили  костры.  Нужно  было  спешно
уходить. Молча, понурившись, шли подгоняемые страхом окха-гухи,  направляясь
к своим пещерам...
   Глава 19. ГОРЬКАЯ ВЕСТЬ
   Первым увидел Носача, подходившего к островку на болоте, Кэм. Крик вожака
охотников всполошил орду коччу. Люди быстро собрались на берегу островка,  с
нетерпением дожидаясь, когда  к  ним  по  стволу  березы  переберется  долго
отсутствовавший соплеменник. Но вот Носач, войдя в круг  коччу,  начал  свой
рассказ. Когда он поведал о гибели своих братьев, в толпе коччу  послышались
горестные вопли. Многим было жаль смелых  охотников.  Старый  Экку  сумрачно
молчал, не спуская глаз с Носача.
   Закончив свой рассказ. Носач повернулся лицом к Зей и Доллу - они  стояли
в толпе рядом - и сказал: "Во всех бедах племени коччу повинны эти маумы!" И
он коротко рассказал о своем пребывании в становище врагов - о том, что айхи
преследуют коччу из-за Боязливой. Как  потревоженный  улей,  загудел  лагерь
коччу.  Большинство  было  за  немедленное  изгнание  пришельцев.   Особенно
неистовствовали женщины.
   В самый неподходящий момент для Зей и  Долла  прибыл  со  своими  вестями
Носач. Орда коччу много натерпелась за это время,  скитаясь  по  болоту.  Не
один день они провели здесь. Крупной добычи на болоте не водилось.  Питались
птицами и лягушками. Еды  на  всех  не  хватало.  Как  разъяренные  волчицы,
набрасывались женщины-матери на скудную добычу, чтобы урвать долю для  своих
детей. Все чаще возникали ссоры и жестокие драки. Экку не  мог  совладать  с
голодными соплеменниками, К  тому  же  последнее  время  лил  не  переставая
холодный дождь. Шесты ломались, не выдерживая тяжести набухших от воды шкур,
костры разжигались с трудом  и  горели  плохо.  В  довершение  бед  начались
заболевания, особенно страдали дети. Вот почему сегодня после прихода Носача
громче всех кричали женщины,  требуя  возвращения  орды  к  реке,  где  была
вкусная вода, где все были здоровы и водилось много дичи...
   От немедленного изгнания Зей и Долла спасло вмешательство храброго  Кула.
Считая, что  в  тревоге,  охватившей  сейчас  коччу,  повинен  Носач,  вожак
охотников сильным ударом кулака сбил его с ног. Кул и Носач были  одними  из
самых смелых мужчин племени, и силы их были примерно равны.  Носач  медленно
поднялся с рассеченной губой. Он  молчал,  но  молчание  его  было  понятнее
всяких слов. Молча поднял он валявшийся поблизости кремневый скребок. Тотчас
в руку Кула кто-то вложил такого же размера каменное орудие. Все отбежали  в
сторону, очистив противникам полянку. Охотники несколько минут кружили  один
подле другого - каждый не решался первым начать схватку. Но  вот  Кул  смело
бросился в атаку. Ему удалось  ударить  противника.  Плечо  Носача  залилось
кровью. Носач вскрикнул, но не отступил.  Он  схватил  вожака  охотников  за
руку, державшую каменное орудие, и своим  скребком  нанес  удар  по  пальцам
Кула.
   Никто не ожидал такого исхода схватки. Крик Кула утонул  в  едином  вопле
коччу. Даже суровые охотники были смущены. Сидя  на  корточках,  Кул  горько
рыдал - плакал он не от  физической  боли.  Кул  стал  калекой!  Теперь  ему
придется вместе с подростками и женщинами выкапывать коренья...
   Коччу молчали, понурив головы. Кул первый начал драку, и никто не  посмел
теперь в отместку напасть на Носача. Да и он не в  силах  был  торжествовать
свою жестокую победу: ему сейчас было не до того.  Окровавленный,  он  уполз
подальше, в гущу кустов, чтобы там отлежаться...
   Когда задымили вечерние костры, Экку подозвал к себе Долла.
   - Маленький человек с горбом давно ушел. Ушел он туда, где живут медведи,
- сказал вождь коччу, кивнув в сторону темневших вдали скал...  Подумав,  он
продолжал: "Старая Зу  ушла  навсегда,  а  отважный,  как  идущий  по  следу
леопард, Кул теперь  не  помощник  Экку!..  Экку  трудно!..  Пусть  горбатый
охотник снова придет к коччу, тогда коччу  не  прогонят  Боязливую  из  рода
толсторогих бизонов".
   Долл понял, чего от него требовал старый вождь: Экку хотел,  чтобы  Корру
вернулся и чтобы Долл и Зей разыскали его...
   Как только в белесой предутренней мгле растворилась последняя  звездочка,
Долл и Зей отправились в путь. Они покинули лагерь, когда все  коччу  спали:
им хотелось уйти незамеченными.
   Люди избегали путешествовать  среди  трясин  коварного  болота,  но  юным
маумам пришлось пойти на это... Только благодаря выдержке и  сноровке  Долла
им удалось к концу следующего дня благополучно достигнуть скалистого кряжа.
   Еще два дня проплутали Долл и Зей среди скал в поисках Корру.  Все  время
шел дождь. Озябшие, голодные, они уже потеряли надежду встретить его  здесь.
Миновав скалы,  они  вышли  к  обширному  болоту.  Вдали  серебрилась  пеной
вздувшаяся от дождя река. И тут, под каменным навесом одинокой скалы, Долл и
Зей неожиданно увидели Корру!.. Горбатый  маум  сидел  на  корточках  и,  по
своему обыкновению,  с  сосредоточенным  видом  вырезал  из  камня  какую-то
фигурку. Радости  при  встрече  соплеменников,  казалось,  не  будет  конца.
Появившиеся  из  пещеры  окха-гухи  с  недоверием   поглядывали   на   вновь
прибывших...
   Много усилий стоило Корру,  чтобы  растолковать  окха-гухам,  что  им  не
грозит опасность. Они успокоились только тогда, когда поняли,  что  сюда  не
придет чужое племя.
   Корру не терпелось показать соплеменникам огромного каменного медведя. Но
идти туда не пришлось. Разразился ураган с ветром и ливнем. Вспышки молний и
грохот грома загнали людей в пещеру. Лишь Корру и Зей остались под  скальным
навесом. Девушка положила  голову  на  плечо  горбатого  маума.  Лицо  Корру
застыло в счастливой улыбке...
   Ливень прекратился только к вечеру. После грохота грома и  рева  дождевых
потоков наступила тишина. Из каменного убежища высыпали окха-гухи. Ребятишки
с веселыми криками плескались в лужах.
   К Корру и Зей подсел Долл, который до  этого  тоже  находился  в  пещере.
Корру  предлагал  Зей  остаться  пока  с  окха-гухами:  здесь  она  будет  в
безопасности, пока они не вернутся в родную орду...
   Вдруг послышались встревоженные голоса. Из-за скалы показался бежавший во
весь дух мальчуган. Онемевший от страха, подросток не сразу  мог  объяснить,
что так испугало его.  Оказалось,  что  вскоре  после  бури  двое  мальчиков
отправились на поиски птичьих гнезд. По дороге на них напали  чужие  люди...
Дальше Гухх не стал слушать мальчика... Появились чужаки, и  маленькой  орде
окха-гухов нужно скорее уходить. На ночь  окха-гухи  укрылись  в  прибрежных
зарослях. О кострах  нечего  было  и  думать.  Ребятишек  прикрыли  шкурами,
взрослые сидели на корточках, храня суровое молчание. Нужно было  затаиться,
чтобы не выдать своего присутствия. За долгие годы своих скитаний  окха-гухи
хорошо научились это делать... Иногда Гухх  прокрадывался  к  высокой  стене
тростников, окаймляющих берег, и осторожно выглядывал оттуда. Но  пропавшего
мальчугана нигде не было видно  -  подросток  бесследно  исчез.  Во  взгляде
старого Гухха, смотревшего на маумов, Корру  стал  улавливать  недоверие.  И
тогда Корру, намотав на кисть руки ремень, на котором держался каменный шар,
отправился в путь. Он решил узнать, что за люди появились поблизости и  куда
делся юный окха-гух. Горбатого охотника никто не стал удерживать...
   Корру не успел углубиться  в  лабиринт  скал,  как  уже  увидел  бегущего
мальчугана. Мальчик, как горная коза, легко преодолевал каменистые насыпи  и
невысокие скалы. Вслед за ним на расстоянии  десятка  шагов,  мчался  рослый
охотник. В руках он держал палицу и короткое копье.
   Корру сразу понял, что мальчик не без умысла петлял среди скал,  стараясь
не приближаться к пещерам, в которых жили окха-гухи.
   Корру решил помочь  юному  окха-гуху.  Он  вскарабкался  на  скалу,  мимо
которой тот должен был пробегать, и замахал ему рукой. Мальчик узнал маума и
с радостным криком устремился к нему. Видя, что  беглец  может  ускользнуть,
преследовавший его охотник метнул свое короткое копье. Мальчик уже преодолел
половину подъема на скалу к  Корру,  когда  его  настигло  оружие  врага.  С
жалобным воплем он скатился вниз  смертельно  раненный.  Корру  стал  быстро
спускаться со скалы. Его обуял беспощадный  гнев.  Рослый  охотник  поджидал
Корру, вскинув над головой палицу.
   В противнике маум узнал обросшего черной щетиной айха, по прозвищу Кабан.
С треском столкнулись в воздухе палица и  каменный  шар.  От  второго  удара
палица раскололась, и обезоруженный айх пустился наутек. Вначале Кабан бежал
по крутым, скалистым тропам; ему  казалось,  что  здесь  легче  скрыться  от
преследования. Но вскоре он понял, что ошибся. Цепкие сильные руки горбатого
маума были свободны и помогали ему при передвижении по скалам, каменный  шар
держался на ремне, обмотанном вокруг шеи. Тогда айх  кинулся  к  зеленеющему
вдали болоту.
   Близился вечер.
   Прыгая с кочки на кочку, Кабан ушел далеко вперед. Корру потерял  надежду
настичь его. Вдруг горбатый охотник увидел, что айх остановился на небольшом
клочке земли:  по-видимому,  дальше  была  непроходимая  топь.  С  удвоенной
осторожностью пробирался Корру  вперед.  Несколько  раз  он  проваливался  в
трясину, но быстро выбирался. В двух десятках шагов от Кабана он понял,  что
дальше не сможет продвинуться ни на пол-локтя. Под слоем воды, куда бы  маум
ни опускал ногу, чавкала вязкая почва.
   Нечеловеческий вопль заставил Корру содрогнуться. Кабан выл, барахтаясь в
воде. Островок, на котором он находился, оказался непрочным  прибежищем:  он
медленно опускался, засасываемый болотом.  Крик  объятого  страхом  человека
походил на вой затравленного зверя.  Корру  недолго  колебался  -  дрожащими
руками он торопливо стал раскручивать  ремень,  к  которому  был  прикреплен
каменный шар. Размахнувшись, он бросил айху  ремень,  держа  его  за  другой
конец. Кабан по самую грудь погрузился в трясину.  Он  заметил  спасительный
ремень и потянулся к нему. Всего два локтя отделяло Кабана от ремня, но  это
расстояние оказалось для айха непреодолимым. Он с ожесточением бил руками по
воде, стараясь дотянуться до  ремня.  Его  крик  внезапно  оборвался.  Корру
услышал бульканье, и голова айха исчезла в темной глади болота.  Корру  отер
покрытый холодным потом лоб. От только что  пережитого  маум  трясся  мелкой
дрожью. До самого утра просидел Корру  на  кочке,  не  решаясь  пуститься  в
обратный путь...
   Первые лучи солнца приободрили охотника.  В  кустах  беззаботно  чирикали
птицы, ничто не напоминало о вчерашней  трагедии.  С  большой  осторожностью
Корру стал выбираться из болота. Прежде чем он достиг  скал,  прошло  немало
времени. Корру разыскал тело убитого айхом мальчика и опустил его в одну  из
расщелин, заложив сверху камнями. День был на исходе, когда Корру направился
к стоянке окха-гухов. Неожиданно из-за плоской  скалы,  напоминавшей  своими
очертаниями черепаху, появился Долл.
   Юный маум быстро шел, зорко  поглядывая  по  сторонам.  Должно  быть,  он
разыскивал Корру. Тот окликнул его, и Долл подбежал к горбатому охотнику.
   - Круторог нашел твердый камень. Его много, много  у  воды.  Место  мауму
показали окха-гухи. Круторог идет в становище к Олун... - торопливо  сообщал
Долл.
   Радость Корру внезапно погасла,  сумрачный  вид  соплеменника  встревожил
его.
   Не глядя на Корру, Долл продолжал:
   - Когда огненный шар уполз в логово и Круторог с окха-гухами  спали,  как
сурки, чужой человек проник в заросли тростников и увел Боязливую!
   Корру побледнел и с такой силой опустил каменный шар на землю, что тот до
половины ушел в рыхлый песок.
   -  Какие  следы  обнаружил  Круторог?  -  пересиливая  волнение,  спросил
горбатый охотник.
   - След большой ноги, сильный человек проник в заросли болота, -  ответил,
не подымая головы, Долл.
   Корру подпрыгнул, будто его укусил тарантул:
   - Там побывал вожак охотников-айхов! - закричал он. -  Зуб  Мамонта  увел
Зей!..
   Корру  упал  как  подкошенный,  он  катался  по  земле,  громко  воя,   с
исступлением колотя вокруг себя каменным шаром. Никогда еще Долл  не  видел,
чтобы горе проявлялось с такой силой. Он со страхом  смотрел  на  Корру,  не
зная, чем помочь ему. Наконец  Корру  успокоился.  Присев  на  корточки,  он
невидящим взглядом уставился перед собой...
   Долл опустился рядом с ним  и  тихо  заговорил,  положив  руку  на  плечо
горбатого охотника.
   - Маумы и айхи недалеко, - говорил он.  -  Круторог  расскажет  обо  всем
Олун,  и  старшая  мать  потребует  от  Старого  Медведя   вернуть   племени
Боязливую...
   Корру вскочил на ноги и воскликнул:
   - Рыжий Сайгак отправится  к  айхам.  Он  отдаст  им  большого  каменного
медведя! Айхи почитают медведей и взамен отдадут Боязливую!..
   Долл с трудом уговорил Корру заночевать на высокой скале и отправиться  в
путь только с рассветом.
   Глава 20. МЕДВЕДИ И КОРРУ
   Время встреч у медведей подходило к концу.  Все  чаще  и  чаще  медведицы
вспоминали о прятавшихся в кустарнике  детенышах.  Они  вызывали  их  оттуда
тихим пофыркиванием и отправлялись восвояси. Понемногу приходили  в  себя  и
медведи-самцы. Они уходили в места, облюбованные ими ранее,  места,  богатые
пищей. Крупному зверю за теплое время года нужно было накопить немало  жиру,
чтобы зимой спокойно отлежаться в берлоге.  Вот  почему  сейчас  Шэрк  снова
перебрался в лес, где он чувствовал себя дома. Его разинутая пасть и злобное
ворчание не один раз заставляли других медведей поспешно  покидать  владения
грозного собрата.
   Только долговязого медвежьего  подростка  Шэрку  не  удалось  спровадить.
Когда Шэрк подходил к Длинной Шее с намерением прогнать его, молодой медведь
отбегал в сторону и принимался истошно реветь. В конце  концов  покладистому
Шэрку надоело обращать на него внимание. Длинная Шея не только  следовал  за
Шэрком, но старался в точности повторить все, что делал его старший собрат.
   Вот и сейчас он шел  по  его  пятам,  сгорая  от  медвежьего  любопытства
поскорее узнать, чем же сегодня займется Шэрк. Огромный золотисто-коричневый
зверь шел на поиски  лакомого  корма:  он  искал  муравейники.  Вскоре  Шэрк
пристроился к одному из крупных муравейников и, не торопясь, запустил в него
когтистую лапу. Длинная Шея, не теряя ни секунды, тоже кинулся к муравьиному
холмику. Нетерпеливому зверю хотелось  как  можно  скорее  полакомиться.  Он
мигом разворотил муравьиную кучу, и его  длинный  язык  энергично  заработал
среди сновавших во все стороны насекомых.  Изредка  Длинная  Шея  недовольно
ворчал:  чувствительный  язык  медведя   натыкался   на   веточки,   которые
встречались в разрушенном жилище муравьев.
   Шэрк  действовал  несколько  иначе:  он  то  и  дело  запускал   лапу   в
разворошенный муравейник. Лапа медведя мгновенно чернела  от  набежавших  на
нее  насекомых.  Шэрк  аккуратно  слизывал  муравьев  и  снова  начинал  эту
несложную процедуру. Когда идущий  по  лесу  Корру  наткнулся  на  медведей,
увлеченных муравьями, он некоторое время молча наблюдал за ними, не  выдавая
себя... Неожиданно Длинная Шея яростно взревел и замотал головой:
   он  наколол  язык  на  что-то  острое...  Желание  полакомиться,  однако,
оказалось сильнее боли, и молодой медведь снова  сунул  морду  в  муравьиную
кучу. Не прошло и минуты, как  Длинная  Шея  взревел  пуще  прежнего  и,  не
выдержав, побежал жаловаться Шэрку.
   Шэрк и головы не повернул. Некоторое время Длинная Шея не спускал глаз  с
Шэрка. Затем галопом прискакал к разрушенному им муравейнику и,  в  точности
повторяя движения Шэрка, стал слизывать с  лапы  муравьев.  Корру  беззвучно
рассмеялся. Когда  горбатый  охотник  неожиданно  появился  перед  Шэрком  и
Длинной Шеей, оба медведя испуганно зафыркали и вскочили на задние лапы: они
не ожидали здесь встретить человека... Узнав Корру, Шэрк снова  принялся  за
прерванное занятие... Длинная Шея  тоже  не  стал  терять  времени.  Громкое
урчание выдавало большое удовольствие, которое испытывали лакомки...
   Длинная Шея иногда искоса поглядывал на человека, и его лапа с ползающими
по ней муравьями замирала в воздухе. Корру тогда даже качалось, что  молодой
медведь просит его отведать это очень вкусное блюдо.
   Горбатый охотник прислонил к стволу высокой ели свернутую шкуру  медведя,
которую нашел в тайнике среди скал,  и  стал  ловко  взбираться  на  макушку
дерева. С вершины ели все хорошо было видно...
   В прозрачном воздухе вились сиреневые нити дыма.  Костры  коччу  дымились
подле самой реки, против болотных  топей,  недавно  покинутых  племенем.  На
некотором расстоянии от них,  вниз  по  течению  реки,  расположился  лагерь
айхов. Сегодня горбатый охотник был спокойнее, его утешили слова  Круторога:
без согласия Зей и старого Нумка Ахох  не  решится  оставить  девушку  среди
айхов!.. Как-никак этой ночью Корру собирался навестить становище  людей  из
рода росомах, он и сам попытается увести Боязливую!..
   Спустившись с дерева, Корру  расстелил  шкуру  и  прилег  -  до  вечерних
сумерек было еще далеко. Корру неожиданно пришла в голову мысль, от  которой
он мгновенно вскочил на ноги... Ликующее "о-эй!" взбудоражило тишину леса...
Вне себя от радости  маум  принялся  плясать,  похлопывая  по  бедрам.  Шэрк
прекратил охоту на  муравьев  и,  посчитав  пляску  горбатого  человечка  за
приглашение позабавиться, при