тник.
   Вдали в лучах заходящего солнца стали видны желтоватые гребни скал. Корру
хотелось прибавить шаг, чтобы побыстрее добраться к ним, но удалось это  ему
еще не скоро. Немало томительного времени пришлось провести  охотнику  среди
топкой низины, прежде чем его нога ступила на прочную каменистую почву.
   Чем ближе  становились  скалы,  тем  яростнее  звучали  голоса  медведей.
Перемирие, которое  установилось  между  самцами  на  время  перехода  через
болото, по-видимому, должно было сразу же закончиться,  едва  они  достигнут
скал. Корру не ошибся в своей догадке. Как только  медведи  миновали  топкое
место, между ними завязалась ожесточенная драка.
   Теперь охотник шел не таясь. И почти сразу же он оступился и провалился в
трясину. Выручили его необыкновенно длинные руки - он  успел  ухватиться  за
корягу. С большим  трудом  Корру  выбрался  на  тропку.  К  счастью,  палица
валялась тут же на земле. Отдышавшись, он торопливо двинулся вперед.  Болото
казалось ему страшнее самых свирепых зверей...
   Когда Корру наконец достиг скал, багровый  диск  солнца  уже  скрылся.  И
вдруг горбатый охотник раскрыл рот от  изумления...  Солнце,  скрывшееся  за
скалой, хорошо освещало ее  вершину.  По  прихоти  ветра  и  дождей  вершина
каменной громады очень  походила  на  сидящего  медведя.  Легко  можно  было
различить голову, короткую шею, массивное туловище каменного исполина.
   Корру хотелось подойти к скале ближе  и  получше  разглядеть  ее,  но  он
вспомнил о живых медведях. Их голоса  звучали  теперь  совсем  глухо:  звери
успели уйти далеко вперед. Корру взобрался на  ближайшую  высокую  скалу.  В
лучах  заходящего   солнца   охотнику   представилась   следующая   картина:
известковые скалы возвышались между обширным болотом и бескрайней  равниной,
примыкавшей к скалам с севера. Лес, из которого вышел Корру,  темной  стеной
виднелся в отдалении, там же протекала река.
   Корру спустился со скалы и направился  в  ту  сторону,  откуда  слышались
голоса зверей. Увидел он медведей, когда вновь взобрался на огромный камень,
замыкавший цепь скал.
   Медведи дрались на дне оврага, и Корру мог хорошо разглядеть их со своего
камня. Он сразу же понял, что ошибся: здесь не  было  ни  Шэрка,  ни  серого
Гауо!.. Самцы, как и самка, были не очень крупные.
   Корру  с  любопытством  наблюдал  за  поединком  зверей.  Пока  соперники
дрались, самка спокойно сидела на краю обрыва, свесив  лапы  и  почесываясь.
По-видимому, результат схватки ее мало тревожил. А бой тем временем подходил
к концу. Еще несколько минут - и один из медведей с жалобным воем  повалился
на спину. Вот он шевельнулся, пытаясь приподняться. Победитель снова кинулся
к нему и долго трепал его, ухватив за шею, пока не убедился, что тот  больше
не двигается. Грузно ступая, прошел победитель мимо самки. Увидев,  что  она
не идет за ним, он вернулся и закатил ей основательную затрещину.  Медведица
мгновенно вскочила, испуганно зафыркала и  побежала  следом  за  уходящим  в
степь медведем...
   Проводив их взглядом, Корру присел на корточки. С плоской  вершины  скалы
открывался широкий степной простор. В  дымке  наступающих  сумерек  розовела
полоска вечерней зари. Затерявшимися островками  темнели  вдали  низкорослые
деревца. Ковыль казался серебристой пеной на травянистом море...
   Но все это сейчас не занимало Корру. Горбатый маум  задумался...  Схватка
медведей напомнила ему его собственный поединок с  Хаубом...  Но.  ведь  он,
Рыжий Сайгак, не убил тогда Зуба Мамонта!..  А  мог,  только  заступничество
айхов помешало этому случиться...  Жестокая  расправа,  которая  только  что
произошла на глазах Корру, вызывала в нем какой-то смутный  протест.  Должно
быть, в медведя, как и в него самого во время поединка  с  Хаубом,  вселился
злой дух, который и руководил ими... Так думал Корру, спускаясь со скалы.
   Собрав стебли сухих трав, он разжег подле туши медведя небольшой  костер.
Глубокий овраг почти полностью скрывал рыжеватые отблески пламени.
   Не теряя времени, горбатый охотник принялся ловко  действовать  кремневым
ножом, стараясь как можно скорее снять шкуру: не пропадать  же  добру!..  Из
степи  изредка  слышались  отдаленные  раскаты  львиного  рыкания.  И  Корру
торопился, опасаясь, как бы не вздумали свирепые хищники заглянуть сюда.
   Лишь после того как снятая им шкура медведя с уложенными  в  нее  кусками
мяса была спрятана в расщелине скалы  и  сверху  надежно  прикрыта  камнями,
Корру отправился на поиски ночного пристанища.
   Ночь выдалась  лунная,  и  охотник  без  труда  разыскал  высокую  скалу,
верхушка которой походила на сидящего медведя.  Взобравшись  на  нее,  Корру
нашел небольшое углубление, в  котором  и  улегся,  подогнув  колени.  Более
подходящего места для ночлега он не мог себе и придумать.
   Утром Корру съел кусок медвежатины и запил ее родниковой водой. Затем  он
занялся шкурой. Он тщательно соскоблил кремневым  ножом  оставшиеся  на  ней
кусочки мяса и жира. На это ушел весь день. Только к вечеру Корру  расстелил
на каменной площадке шкуру волосом книзу, чтобы просушить ее на ветру, а сам
уселся  на  корточки  и  принялся  разглядывать  каменную   вершину   скалы,
походившую на сидящего медведя.
   Если  бы  Корру  спросили,  как  это  произошло,  он  не  смог  бы   дать
вразумительного ответа. Но так или  иначе  в  руках  его  оказался  кремень,
напоминающий резец,  с  которым  он  редко  расставался.  И  Корру  принялся
обрабатывать вершину скалы, стараясь  придать  ей  еще  большее  сходство  с
медведем.
   За  работой  над  каменным  исполином  Корру  забыл   о   времени,   лишь
сгустившиеся сумерки заставили его прекратить работу. Весь следующий день он
снова посвятил этому необычному занятию. Верхушка скалы все больше и  больше
приобретала сходство с сидящим медведем.  Особенно  долго  возился  Корру  с
головой зверя. Ему приходилось не раз спускаться  вниз,  чтобы,  отбежав  на
некоторое расстояние, получше  рассмотреть  незаконченное  изваяние.  Работа
захватила Корру.
   Теперь каждый взглянувший на верхушку скалы мог подивиться ее сходству  с
медведем. Корру радостно посмеивался, представляя себе, как изумятся айхи  и
коччу, взглянув на скалу с каменным исполином. Ведь эти  две  орды  почитают
медведя - главного тотема племени. Укладываясь на ночь  на  той  же  макушке
скалы, Корру думал и о Зей. Девушке ничто не грозит среди  многочисленных  и
отважных коччу. Как она удивится, узнав о каменном  медведе!..  Дочь  Тополя
скоро увидит Рыжего Сайгака,  он  завтра  же  отправится  в  обратный  путь,
прихватив с собой шкуру медведя, которая припрятана в скале.
   Засыпая в эту последнюю ночь на скале, Корру улыбался: он думал о встрече
с Зей...
   Ночная роса и холод  не  беспокоили  Корру.  Меховая  накидка  из  мягкой
оленьей шкуры, с которой он не расставался и в  теплое  время  года,  хорошо
согревала его.
   Корру повернулся на другой бок. Не спалось. Из  степи  доносились  голоса
зверей. Но все звуки  заглушались  ревом  льва,  который,  по-видимому,  был
голоден.
   Приподнявшись на локте, Корру выглянул  из-за  своего  укрытия.  Близился
рассвет. Далеко, далеко в синеющем сумраке ночи,  как  распустившийся  хвост
чудесной птицы, пробивали темноту лучи еще не появившегося  из-за  горизонта
дневного светила.
   Глава 14. УРГЫЖ
   Ургыж на языке маумов означало очень злой, самый злой! Так маумы называли
и крупного пещерного льва, который понуро брел из степи к скалам. Из-за  его
сварливого нрава даже львицы не уживались с ним.
   Сегодня ночью Ургыжу не посчастливилось на охоте. Когда же  он  собирался
присоединиться к пировавшим более удачливым львам, те встретили его  оскалом
зубов.
   Итак, не солоно хлебавши Ургыж покидал в это утро равнину.  Голодный  рев
льва оглашал окрестности. Он свернул к скалам  в  надежде  здесь  чем-нибудь
поживиться.  Чем  ближе  подходил  хищник  к  каменным  громадам,  тем  тише
становился его голос и наконец совсем умолк.
   Ургыж не был новичком на охоте. Днем, да еще  в  скалах,  где  за  каждым
поворотом он мог на кого-нибудь наткнуться, ни к чему  было  громко  рычать:
этим самым он только предупреждал  о  своем  появлении.  Ургыж  спустился  в
глубокий овраг, который отделял степь от скал.
   Здесь Ургыж увидел обглоданные кости медведя.  Видимо,  тут  как  следует
поработали зубы и клювы хищников. Не удостоив вниманием  эти  кости,  хищник
углубился в скалы. Ничего подходящего на его  пути  не  попадалось.  Изредка
мелькали  юркие  ящерицы,  да  однажды  проползла   среди   россыпи   камней
серо-черная змея.
   Неожиданно появилась стайка горланящих ворон.  Обнаружив  хищника,  птицы
пуще прежнего закаркали и, хлопая крыльями,  закружились  над  львом.  Ургыж
недовольно заворчал и быстро  свернул  в  проход  между  скалами.  Крикливые
вороны не угомонились и продолжали  преследование.  Спасаясь  от  докучливых
птиц, которые могли испортить ему охоту, взбешенный  лев  прыгнул  в  первую
попавшуюся пещеру. Потеряв его из виду, вороны мигом успокоились и улетели.
   Бока льва еще бурно вздымались, а глаза уже зорко вглядывались  в  темень
многочисленных гротов. Острый характерный запах подсказал Ургыжу, что совсем
недавно здесь побывал медведь.
   Так и есть - в глубине пещеры что-то шевельнулось. Шерсть на хребте  льва
мгновенно приподнялась. Вытянув морду и хвост в одну  прямую  линию,  хищник
стал бесшумно красться вперед. Ургыжу не терпелось отведать медвежатины.  Он
и раньше не без успеха  нападал  на  косолапых,  а  теперь  его  подстегивал
мучительный голод.  Пещера,  в  которой  находился  Ургыж,  имела  несколько
уходящих вглубь ответвлений.
   В гроте, куда вскочил хищник, медведя не оказалось; Ургыж понял,  что  он
опоздал всего на несколько  мгновений.  Взревев,  лев  понесся  вдогонку  за
косолапым зверем. Впереди, в узком каменном коридоре,  чуть  слышно  шаркали
медвежьи лапы... Неожиданно туннель кончился и лев опять попал в  просторное
подземное помещение. Из глубины его пробивал свет.
   Ургыж привык охотиться ночью - его глаза тотчас разглядели в одной из ниш
чуть шевелящуюся темную массу. Огромным скачком лев ринулся туда,  но  и  на
этот раз его встретили одни холодные  каменные  стены.  Ниша  имела  боковое
отверстие.
   Ургыж  все  больше  и  больше  распалялся  желанием  поймать  неуловимого
медведя. Но тот всякий раз бесследно исчезал в  какой-либо  дыре  или  щели,
имеющей выход в  соседнее  помещение.  Косолапый  отлично  ориентировался  в
обширной пещере с ее запутанными ходами и  многочисленными  гротами.  И  вот
когда  Ургыж  проносился  мимо  небольшого  каменного  пролома,   оттуда   с
молниеносной быстротой высунулась медвежья лапа и крепко поддала ему  сзади.
Яростный рев потряс своды пещеры. Упругими скачками  ослепленный  бешенством
лев снова бросился в погоню. Вдали, у  выхода  из  пещеры,  мелькнул  силуэт
убегавшего медведя...
   Как только рассвело, Корру снова, позабыв обо всем на свете, принялся  за
работу. Ему хотелось довести до конца отделку каменной фигуры.
   Он не замечал, как летело время.  Мурлыча  себе  под  нос  незамысловатую
песенку - в ней говорилось  о  том,  как  удивятся  люди,  обнаружив  такого
болыпого медведя из  камня,  -  Корру  с  трудолюбием  пчелы  ползал  вокруг
каменной фигуры.
   Изменилась погода. С севера появились  тучи,  принесшие  с  собой  холод.
Леденящий воздух  коснулся  разгоряченного  тела  Корру.  Но  он  ничего  не
замечал, увлеченный своим делом. Горбатый  маум  блаженно  улыбался.  Отерев
вспотевшее лицо, он глубоко вдохнул холодный воздух, вливший  в  него  новые
силы.
   Когда Корру закончил наконец отделку каменного исполина, он слез со скалы
и, отойдя на некоторое расстояние, принялся оглядывать его со  всех  сторон.
Осмотром он остался доволен: придраться было  не  к  чему,  особенно  хорошо
получилась голова каменного зверя. Чуть отвисшая нижняя губа и складки  кожи
на лбу придавали медведю задумчивый вид.
   Тут только Корру почувствовал, что он голоден  и  устал.  Отвалив  камни,
прикрывавшие тайник, он обнаружил, что там остался один кусок  мяса.  Кто-то
унес почти всю медвежатину. Маум настороженно огляделся. Ни  один  зверь  не
стал бы снова закладывать камнями расщелину в скале. Мясо  похитил  человек.
Но где же он?
   Прихватив оставшийся кусок мяса, Корру поторопился вернуться  к  каменной
фигуре. На террасе у ее подножия он нашел оставленную им палицу.  С  вершины
каменной громады было видно далеко. Желтые известковые скалы сливались вдали
с потемневшим небом. Вокруг было пустынно и тихо. Редкие кустики на песчаной
почве гнулись под порывами ветра. Охотник напрягал глаза в  тщетной  попытке
обнаружить людей. Корру не сомневался в том, что они
   где-то поблизости.
   Корру стал подумывать о том, что нужно засветло выбраться  отсюда,  чтобы
пуститься в обратный путь, к стоянке коччу.  Оставаться  здесь  дальше  было
неблагоразумно. Взглянув на каменного медведя,  горбатый  охотник  вздохнул:
ему стало жаль расставаться с ним. Но  делать  нечего,  нужно  собираться  в
неблизкую дорогу. Он хотел пойти к расщелине, где  у  него  была  припрятана
медвежья шкура, чтобы захватить ее с собой, как вдруг раздавшийся поблизости
рев пещерного льва заставил охотника замереть на месте.
   В проходе между скалами неожиданно появился крупный медведь.  Маум  сразу
узнал Шэрка. Медведь мчался неуклюжим галопом. Из-под  лап  его  разлетались
камешки. Вскоре показался и пещерный  лев.  Выпрыгнув  из-за  скалы,  он  на
мгновение замер, как бы измеряя расстояние,  отделявшее  его  от  убегавшего
медведя, и тотчас бросился вперед. Расстояние между львом и медведем  быстро
сокращалось. И Корру понял: от грозного хищника Шэрку не спастись. Не  теряя
времени, горбатый маум стал  спускаться  со  скалы,  намереваясь  прийти  на
помощь четвероногому  брату.  В  руках  охотника  была  тяжелая  палица,  но
вмешаться в схватку зверей ему не пришлось.

   Видя, что  лев  настигает  его,  Шэрк  остановился  и  быстро  обернулся,
приподняв переднюю лапу. Лев  с  разбегу  как  вихрь  налетел  на  Шэрка.  С
неожиданной быстротой и ловкостью Шэрк отскочил в сторону и с силой наотмашь
ударил  лапой  льва.  Страшный  хищник,  как  котенок,  отлетел  в  сторону.
Взбешенный полученным отпором, Ургыж снова кинулся на Шэрка, но  и  на  этот
раз потерпел неудачу. И каждый раз, как только лев бросался  на  Шэрка,  тот
ударом лады ловко отбрасывал- его, делая это  удивительно  быстро  и  четко.
Вскоре из разинутой пасти Ургыжа показалась кровь. Мощные удары Шэрка давали
себя чувствовать. Лев лег на землю, положив морду на передние  лапы,  и,  не
мигая, следил  за  каждым  движением  медведя.  Исполинская  сила  огромного
медведя заставила льва быть осторожным.
   Шэрк начал потихоньку пятиться. Лев ползком двинулся за ним.
   Вдруг хвост Ургыжа  затрепетал  от  возбуждения,  лев  с  силой  втягивал
воздух, уши его настороженно поднялись. Хищник  повернул  голову  в  сторону
одиноко стоявшей невысокой  скалы  и  с  тихим  рычанием,  пригнув  косматую
голову, стал приближаться к ней.
   Шэрк, не теряя времени, подбежал к месту,  где  стоял  Корру.  Человек  и
медведь вскарабкались на каменную террасу.
   А возле  одиноко  стоявшей  скалы  развертывались  события.  Вокруг  нее,
спасаясь от льва, бегал Длинная Шея, уже знакомый Корру молодой  медведь,  и
жалобно орал. Он, видимо, боялся выбежать на открытое место, где лев  тотчас
нагнал бы его. Ургыж остановился и повернул в обратном направлении.  Молодой
медведь, не ожидавший  этого,  с  разбегу  налетел  на  льва.  От  ужаса  он
взвизгнул, метнулся в сторону, и это его спасло. Сбитый  им  с  ног  лев  не
сразу поднялся.
   Молодой медведь, сверкая пятками,  во  весь  дух  мчался  к  террасе,  на
которой находились Корру и Шэрк. Град ловко  пущенных  сильной  рукой  Корру
камней встретил Ургыжа на подступах к скале. Лев обезумел  от  злобы,  он  с
яростью грыз падавшие  на  землю  камни,  бил  по  воздуху  лапами,  пытаясь
защититься. Лишь после того как метко пущенный каменный  снаряд  угодил  ему
прямо в морду, злобный зверь отступил и скрылся среди скал.
   Корру внимательно огляделся. Льва не было  видно.  Лишь  в  небе  чернели
силуэты двух парящих орлов. Взглянув на угрюмо  лежавшего  на  краю  террасы
Шэрка, горбатый маум невольно улыбнулся: ему была  понятна  причина  плохого
настроения его четвероногого брата. Шэрку не повезло:  он  потерял  подругу.
Зато молодой медведь, очевидно, забыл все свои беды  и  был  вполне  доволен
теперешним  положением.  Он   улегся   подле   Шэрка,   как   бы   ища   его
покровительства. И Шэрк не прогнал его. Корру  вспомнил,  что,  бродя  между
скалами, он то и дело натыкался на медвежьи следы; по-видимому, скалы охотно
посещались медведями. Вдруг Шэрк поднялся  на  задние  лапы  и  долго  водил
носом. Затем не спеша стал слезать  со  скалы.  Вслед  за  ним  спустился  и
молодой медведь Длинная Шея.
   Корру заторопился: он не  хотел  лишаться  четвероногого  друга.  Покидая
скалу, охотник случайно задел палицей груду камней, и из-под них  с  громким
шипением выползла большая, серая с плоской  головой  змея.  Невольная  дрожь
ужаса и отвращения пробежала по телу человека. Высоко вскинув палицу,  Корру
что было сил нанес ей удар. Вместе с  каменными  осколками  на  землю  упало
судорожно извивающееся раздробленное тело змеи. Корру потерял равновесие. Он
попытался вцепиться свободной рукой  в  каменный  выступ,  но  не  успел.  С
громким криком он сорвался со скалы. К счастью, горбатый маум упал  на  кучу
песка. Он больно ушибся, падение оглушило его. Последнее, что слышал,  теряя
сознание, Корру, было свирепое рычание бродящего поблизости льва...
   Глава 15. СХВАТКА...
   Сон первобытных людей чуток: тревожный крик Долла  поднял  на  ноги  весь
лагерь коччу. Мужчины и  многие  женщины  вооружились  палицами  и  копьями.
Многоголосый крик и  суета,  поднявшиеся  в  лагере,  мешали  разобраться  в
причине тревоги.  Когда  же  над  заграждением  из  валежника,  опоясывавшим
стоянку, в отблесках костра замелькали фигуры  людей  с  дубинами  в  руках,
коччу поняли: на них напали враги... Суматоха усилилась.  Женщины  с  детьми
устремились к реке, некоторые из них искали спасения в ее холодных волнах.
   Костер, горевший на поляне, плохо освещал внутреннюю часть лагеря, и  это
благоприятствовало нападавшим... Коччу, способных  сражаться,  было  больше,
чем проникших в их лагерь врагов.  Но  неожиданность  нападения  и  полумрак
мешали коччу разобраться в обстановке и дать организованный  отпор.  Первыми
приняли на себя удары Долл и Пам.
   Оба юноши смело схватились с врагами, которые легко преодолели  непрочное
ограждение из хвороста. Тактика нападавших была не  совсем  обычна:  они  не
стали метать дротики из-за  укрытия,  а  смело  ворвались  в  лагерь.  Доллу
пришлось схватиться одновременно с  двумя  противниками.  Один  из  них  был
рослый айх с лицом, заросшим щетиной; в нем Долл узнал охотника, по прозвищу
Кабан.  Другой  был  худощавый  юноша.  Долл  так  яростно  напал  на  своих
противников,  что  тем  снова  пришлось  перебраться  за  груду   валежника.
Ободренный успехом, Долл потряс  палицей  и  громко  выкрикнул  боевой  клич
маумов: "О-эй!.." Еще нескольких айхов удалось отогнать юноше от  ограждения
из хвороста. Но враги пробирались в лагерь через другие,  слабее  защищенные
места. Долл и несколько коччу, в том числе Пам, упорно сражались с айхами.
   В пылу схватки Долл быстро  обернулся,  почувствовав  опасность.  К  нему
подкрадывались двое - те. самые айхи,  которых  в  начале  боя  ему  удалось
отогнать. Долл встретил их поднятой палицей. С двух сторон обрушились дубины
на юного маума. Отразив удар Кабана, Долл не успел  защититься  от  молодого
айха - тот выбил из его рук оружие. Дубина врага скользнула по плечу  маума,
и,  вскрикнув  от