а.

- Оттиски! - прорычал цензор.

- Их нет! - крикнул Маркс цензору.

- Но!!...

- Завтра мы газету не выпускаем! На этом Маркс захлопнул окно.

* - Лоренцем Доллешалем. Ред.

** Юстусу Вильгельму Эдуарду фон Шаперу. Ред.

203

У высмеянного цензора от ярости слова застряли в горле. С тех пор он стал более любезным.

Маркс пробыл в Лейпциге несколько дней. Мы подружились и продолжали поддерживать знакомство и потом. Его дочь Элеонора также отнеслась ко мне очень любезно и по-дружески. В те времена она любила писателя Лиссагаре, который жил в Лондоне как эмигрант Коммуны и работал над книгой о восстании 471. Но Маркс энергично воспротивился замужеству и отправился с дочерью в Германию, чтобы разлучить ее с Лиссагаре. Возражения Маркса против этого брака были весьма убедительны. Но вспоминая о печальной участи, жертвой которой стала потом Элеонора, приходишь к убеждению, что было бы лучше, если бы она стала супругой Лиссагаре 472.

Элеонора Маркс впоследствии стала плохо ко мне относиться, когда появились люди, постаравшиеся нашептыванием разрушить старую дружбу 473. Все же я получил от нее еще раз дружеское письмо.

В Лейпциге Марксу очень хотелось увидеть полицей-директора Рюдера, о котором так много говорилось в "Volksstaat". Либкнехт и я отправились с Марксом в кафе, которое постоянно посещал Рюдер, и сели как раз напротив этого влиятельного полицейского чиновника. Узнал ли он Маркса, или еще почему-либо, но он неуютно почувствовал себя, внезапно поднялся и покинул кафе.

Впервые опубликовано в книге: Bios W. Denkwiirdigkeiten eines Sozialdemokraten. Bd. I. Munchen, 1914
Печатается по тексту книги Перевод с немецкого
На русском языке публикуется впервые
















ВИЛЬГЕЛЬМ БЛОС

Карл Маркс как человек

(ПИСЬМО РЕДАКТОРУ ЖУРНАЛА "DIE GLOCKE") 474

Дорогой коллега Хениш!

Вы хотите, чтобы я как один "из немногих еще живущих людей, лично знавших Маркса", написал о нем несколько слов в качестве личных воспоминаний. Я тем охотнее иду Вам навстречу, что личность великого ученого и мыслителя оказала на меня в ходе многодневного общения с ним столь сильное влияние, что я представляю ее себе и теперь со всеми характерными чертами. Мне было тогда 25 лет, а впечатления молодости, как известно, являются самыми сильными и прочными.

В широких кругах, в том числе и буржуазно-демократических, никогда не могли отрешиться от распространявшегося реакционной и либеральной прессой филистерского представления о Марксе как о в высшей степени фанатичном, неприятном и надменном человеке, который привык относиться ко всему с едкой, желчной иронией и злым юмором. К этому добавлялись еще страшные сказки полицейского и неполицейского происхождения о заговорщической деятельности Интернационала, стремящегося к всеобщему кровавому перевороту и полному разрушению всякой культуры. Было же так, как сказал Макс Кегель в своем поэтическом отчете об одном рабочем празднике в Дрездене, где якобы присутствовал Маркс:

Наверху, там, где оркестр,
Был социалистов Нестор -
Маркс, чье имя лишь услышав,
Буржуа дрожит как мышь.

Можно с уверенностью сказать, что Маркс являлся полной противоположностью этим филистерским представлениям. Стройная и статная фигура, ясные черты одухотворенного лица, обрамленного густой белой гривой волос и бороды, черные как смоль усы; манеры и

205

одежда изысканные и элегантные, здоровый цвет лица и розовые щеки - таким тогда предстал он предо мной. Глядя на него скорее можно было подумать об истинно английском, чем о семитском происхождении. Он тогда страдал от карбункулов и болезни печени, но внешне это было не заметно. Сутью его натуры была подкупающая любезность и лучезарная веселость, свойства, которые полностью соответствовали описаниям его нежной и сердечной семейной жизни. Когда я позднее познакомился с его супругой, то понял, что супружество этих исключительных людей, несмотря на невзгоды и временами крайнюю нужду, должно было оставаться идеальным.

Личность Маркса весьма выгодно выделялась на фоне некоторых "радикальных" социалистов, которые всегда вели себя так, как будто были свирепыми неумолимыми драконами, приставленными охранять нибе-лунгово сокровище социалистических принципов и яростно напускавшимися на всякого, кто обнаруживал хотя бы видимость различий во мнениях. В сравнении с такими людьми Маркс при всем его величии выглядел исключительно скромным и терпимым.

Находясь тогда еще во власти многих предрассудков, я был поражен, услышав от Маркса мягкий и любезный отзыв о Гервеге. Разумеется, и он в свое время посмеялся в связи с злополучной, в духе маркиза Позы, ролью поэта 468, но сам, как он мне рассказывал, пошел к своему другу Генриху Гейне и просил его, чтобы тот сдержал свою едкую иронию, которую он изливал на Гервега, поскольку и у Гервега есть заслуги перед народом.

К общению, какое любил Маркс, относился также добрый глоток вина, как это явствует из его переписки с Энгельсом. Столь распространенную ныне тенденцию к полному воздержанию от алкоголя Маркс совершенно не разделял.

Быть может в этом изображении личности великого мыслителя кое-кто увидит противоречие с крайне острой, часто уничтожающей полемикой, которую Маркс вел как против господствующих классов в целом, так и против отдельных лиц. Учитывая ярко выраженное чувство справедливости Маркса, взрывы его гнева вполне соответствовали поводам для этого. Он резко заклеймил старопрусскую реакцию за то, что она дваж-

206

ды изгоняла его с родины и в конце концов изгнала навсегда; стоит лишь вспомнить "Разоблачения о Кёльнском процессе коммунистов". Не менее резко заклеймил он французскую буржуазию, ее преступления в отношении революционного Парижа. Буржуазная демократия ненавидела его за то, что он резко осудил Карла Фогта, но Фогт не только заслужил это, но сам вызвал Маркса на это, подло оклеветав его. И научный социализм должен быть бесконечно благодарен Марксу за его действия против бакунистского анархизма, ибо отважный вождь старого Интернационала предпочел скорее взлететь в воздух вместе с кораблем, чем дать захватить его анархистам 78. Новейшие попытки оправдать Бакунина успеха иметь не будут 475.

Особенно резко высказался Маркс о Лассале. Лассаль вызвал у Маркса чувство отвращения тем, что влез со своим процессом графини Гатцфельдт 469 в "Весну народов" 47 и в революционное воодушевление этого периода. Маркс говорил о "в высшей степени грязных историях". Я был весьма горд тем, что учитель открыл мне, молодому любознательному человеку, свои потаенные мысли о Лассале, о котором тогда говорили постоянно и чье имя пользовалось среди рабочих неслыханной популярностью. Может быть резкие оценки Маркса были вызваны также странными колебаниями Лассаля в конце жизни; во всяком случае, переговоры последнего с Бисмарком 477 восторга у Маркса не вызвали.

Подведем итог. Человек, который отдал все силы своего великого ума служению рабочему движению, который вследствие этого прошел через всевозможные страдания и нужду, который вел столь беспощадную борьбу против классового господства, - этот человек отнюдь не был мрачным, высокомерным и отталкивающим фанатиком. Он дал социалистам прекрасный девиз для взаимоотношений между собой и с другими - "Истина, право и нравственность" - и сам давал личный пример этого.

Впервые опубликовано в журнале: "Die Glocke ", Berlin, 1918, 4. V, Jg. 4, H. 5
Печатается по тексту журнала Перевод с ненецкого
На русском языке публикуется впервые
















ЮЛИУС ВАЛЬТЕР

Карл Маркс



Сейчас Марксу шестьдесят три года. Но у него стройная, выше среднего роста фигура, сильная и по-юношески гибкая; на крепкой шее - голова с крупными чертами лица и великолепным высоким лбом, седые кудри густыми, часто набегающими друг на друга волнами ложатся на могучие плечи, низко спадает снежно-белая борода, а из-под густых, еще черных кустистых бровей светятся искрящиеся глаза. И сам Маркс так же интересен и привлекателен, как его внешность. Это человек необычайно образованный, в равной степени глубоко и широко, великолепно эрудированный во всех областях науки. Сразу чувствуется, что ему есть что сказать, и он говорит прекрасно поставленным голосом, который повышает только тогда, когда выступает против воззрений, кажущихся ему ошибочными. Саркастически отзываясь о той или иной личности, он обволакивает острые шипы своих едких шуток мягким голосом, достигая этим еще более сильного воздействия. Однако, развивая свои взгляды и излагая свое учение, он не становится в позу вещающего с кафедры пророка, и ему равно чужды как менторский тон, так и пафос ясновидца; он говорит легко и непринужденно, но все же с артистической изысканностью, и точное слово, яркий образ, молниеносно вспыхивающая шутка всегда у него наготове. Если же он находится в обществе умной привлекательной женщины, как здесь * - ведь женщины, как и дети, лучше всего вызывают на разговор и, так как общее становится для них понятным только в связи с личным, они всегда сводят разговор к задушевной беседе о личных встречах, - то Маркс пригоршнями черпает из богатой и хорошо устроенной сокровищницы

208

* В поездке в Карлсбад Маркса сопровождала его дочь Элеонора. Ред.


своих воспоминаний. С любовью он обращается тогда к прошедшим дням, когда еще романтика пела свою последнюю свободную лесную песню, а он, чернокудрый восторженный юноша, сидел у ног А. В. Шлегеля; как затем он завязал отношения с Беттиной, "ребенком", которая была тогда, конечно, уже бабушкой, и Гейне приносил к нему в комнату стихи, на которых еще не высохли чернила.

Маркс - великолепный рассказчик, он, как немногие, владеет даром фантазии, он - умный собеседник, блестящий диалектик, который умеет найти и теплый доверительный тон, он может взволновать, научить и увлечь, но его мечтательная натура, его философский критический ум, его артистические манеры, чистота всего его существа, кажется, не были предназначены для того, чтобы превращать тяжелые слитки его знаний в ходячую монету для толпы, чтобы возбуждать и вдохновлять на действия массы и раздувать тайно тлеющий огонь толпы в яркое, высоко взметающееся пламя. Бесспорно, он больше философ, чем человек действия, и способен быть скорее историком движения, возможно - стратегом, чем рубакой.

Разумеется, мне и в голову не приходило давать характеристику Марксу-политику. Я хотел только несколькими легкими штрихами обрисовать человека, каким я его увидел, человека, который останется значительным навсегда.

Впервые опубликовано в газете "Sprudel", Wien, 1875, 19. IX, N 29 и перепечатано в книге: Kisch E. Karl Marx in Karlsbad. Berlin, 1953
Печатается по тексту книги Перевод с немецкого

208













ДЖОН СУИНТОН

Воспоминания о Карле Марксе 481

Одним из самых замечательных людей нашего времени является Карл Маркс, игравший загадочную, но, без сомнения, могущественную роль в революционной политике на протяжении прошедших 40 лет. Не стремящийся ни к внешнему эффекту, ни к славе, нисколько не интересующийся ни светской фанфаронадой, ни претензиями на власть, неторопливый и неутомимый, человек могучего, широкого и возвышенного ума, всецело погруженный в далеко идущие замыслы, логические методы, практические цели - Карл Маркс стоял и по сей день стоит за большим числом катаклизмов, сотрясавших народы и сокрушавших троны и теперь угрожающих и внушающих ужас коронованным особам и мошенникам, занимающим государственные посты, чем любой другой человек в Европе, не исключая и самого Джузеппе Мадзини.

Он проявил свой ум и качества, будучи студентом в Берлине, выступая с критикой гегельянства, редактируя газеты и сотрудничая в свое время в "New-York Tribune". Основатель и выдающийся ум некогда внушавшего страх Интернационала и автор "Капитала", Маркс был изгнан из половины европейских стран и объявлен вне закона почти во всех странах, последние 30 лет его убежищем был Лондон.

Он был в Рамсгете, знаменитом морском курорте лондонцев, когда я находился в Лондоне; там я и нашел его в коттедже вместе с семьей из двух поколений. Изящная женщина с ликом святой, с мелодичным голосом, изысканно вежливая, встретившая меня у порога, очевидно, хозяйка дома и жена Карла Маркса. А этот шестидесятилетний любезный и добродушный человек с массивной головой, с благородными чертами и копной длинных густых непокорных седых волос, неужели Карл Маркс?

210

Его манера вести беседу напоминала сократовскую - такой она была свободной, широкой, такой творческой, острой и искренней, язвительно-насмешливой со вспышками юмора и задорного веселья. Он говорил о политических силах и народных движениях в различных странах Европы - о грандиозном духовном движении в России, об интеллектуальных сдвигах в Германии, о движении во Франции и застое в Англии. Он говорил с надеждой о России, философски о Германии, весело о Франции и хмуро об Англии, упоминая пренебрежительно об "атомистических реформах", на которые тратили свое время либералы в английском парламенте. Обозревая европейский мир страну за страной, обрисовывая характерные черты, события и личности - на поверхности и скрытые в глубине, - он показал, что ход вещей подводит к целям, которые, несомненно, будут осуществлены.

Мне часто приходилось удивляться, пока он говорил. Было очевидно, что этот человек, столь мало находящийся на виду, глубоко постиг современность и что от Невы и до Сены, от Урала и до Пиренеев он повсюду подготовляет почву для нового пришествия. Труд его и теперь не пропадает попусту, так же как и в прошлом, когда было вызвано так много желательных изменений, произошло столько героических сражений и здание Французской республики было воздвигнуто на завоеванных высотах.

По мере того как он говорил, становилось все очевиднее, что заданный мной вопрос - "Почему вы теперь ничего не предпринимаете?" - был вопросом неосведомленного человека, причем таким, на который нельзя было дать прямого ответа. Когда я поинтересовался, почему его великий труд, "Капитал", из семян которого взошел столь обильный урожай, не переведен на английский, как он уже переведен с немецкого оригинала на русский и французский, он, по-видимому, не мог ответить, но сказал, что получил предложение об английском переводе из Нью-Йорка 482. Он сказал, что эта книга всего лишь фрагмент, одна из частей работы в трех частях, две из которых еще не опубликованы. Вся трилогия- "Земля", "Капитал", "Кредит"; последняя часть, сказал Маркс, широко иллюстрируется примером США, где кредит получил столь поразительное развитие.



211



Г-н Маркс наблюдает за развертыванием событий в Америке, некоторые его замечания о силах, играющих существенную роль в складывании американской жизни, вызывают размышления. Между прочим, упоминая о своем "Капитале", он говорил, что каждый, кто захочет читать его, найдет французский перевод во многих отношениях выше немецкого оригинала. Г-н Маркс упоминал о французе Анри Рошфоре, а когда он говорил о некоторых своих уже умерших учениках, о бурном Бакунине, блестящем Лассале и других, я мог видеть, как глубоко размышлял он о людях, которые при данных обстоятельствах могли бы направлять ход истории.

Пока Маркс рассуждал, день близился к исходу и наступили долгие сумерки английского летнего вечера; он предложил прогуляться по приморскому городу, вдоль берега к пляжу, на котором мы увидели многие тысячи развлекающихся людей, главным образом детей. Здесь, на песках, мы нашли и его семейное общество: жену, которая меня уже приветствовала, двух его дочерей с детьми и двух зятьев *, один из которых преподаватель Кингз-колледжа в Лондоне, а другой, кажется, литератор. Это была восхитительная компания - около десяти человек: отец двух молодых женщин, счастливых своими детьми, и бабушка этих детей, полная жизнерадостности и женской безмятежности. Карл Маркс нисколько не уступает самому Виктору Гюго в искусстве быть дедушкой, но он счастливее, ибо его замужние дети скрашивают его пожилые годы.

К вечеру Маркс и оба его зятя разлучились с семьями, чтобы провести часок с американским гостем. Беседа касалась мира, человека, времени и идей, бокалы наши звенели над морем.

Поезд никогда не ждет, а ночь была уже близка. Над размышлениями о суете и мучениях нашего века и прошлых веков, во время дневной беседы и вечерних сцен в моем уме зародился один вопрос - вопрос о решающем законе существования, на который я хотел получить ответ от этого мудреца. Спустившись до самых глубин языка и поднявшись до вершины выразительности во время наступившего молчания, я прервал революционера и философа следующими роковыми словами: "Что есть сущее?"

* - Женни и Шарль Лонге с детьми Жаном, Анри и Эдгаром, Лаура и Поль Лафарги. Ред.

213


И, казалось, на мгновение ум его был обращен внутрь себя, пока он смотрел на ревущее море перед нами и беспокойную толпу на берегу. "Что есть сущее?" - спросил я, и он серьезно и торжественно ответил:

"Борьба!"

Сначала мне показалось, что я услышал эхо отчаяния, но, может быть, это закон жизни.


Впервые опубликовано в газете "Sun", 1880, 6. IX и в книге: Swinton John. Current views and notes of forty days in France and England. New-York, 1880, а на русском языке: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 45

Печатается по тексту Сочинений Перевод с английского















Эрнест Белфорт Бакс

Из книги "Воспоминания и размышления" 484

Первая половина 80-х гг. была важным поворотным пунктом в духовной и общественной жизни Англии. Как раз весной 1881 г. Гайндман основал Демократическую федерацию, которая впоследствии стала Социал-демократической федерацией 291, а еще позже Британскои социалистической партией [...]

В 1882 г. я вступил в Демократическую федерацию: это было через год с лишним после ее основания [...]

Около этого времени я стал серьезно изучать великое произведение Маркса "Капитал" и к концу 1881 г. поместил в давно уже не существующем теперь ежемесячнике под названием "Modern Thought" небольшую работу о Марксе и его труде 486. Эта работа, хотя отнюдь и не безупречная в смысле точности, понравилась Марксу и Энгельсу. Сам Маркс, который был тогда серьезно болен и не мог писать, выразил мне свою признательность за статью и дал ей высокую оценку в письме, написанном его дочерью Элеонорой 487.

Великий основоположник теоретической базы современной научной социалистической политической экономии прожил после этого еще год с лишним, но большую часть этого времени из-за состояния своего здоровья находился в отъезде. Я так и не встретился с ним. Однако вскоре после смерти Маркса в марте 1883 г. Фридрих Энгельс в связи с упомянутой статьей пригласил меня посетить его. Это посещение положило начало знакомству и дружеским отношениям, продолжавшимся вплоть до смерти Энгельса в 1895 г.

Я считаю Фридриха Энгельса одним из самых замечательных людей своего времени, человеком энциклопедически образованным и хорошо знакомым с достижениями всех отраслей современной ему науки. Все,



215

что Энгельс писал или говорил, даже о предметах, которыми он не так владел, как политической экономией, всегда было обосновано и заслуживало внимания [...]

Как хорошо известно, социал-демократическая партия всегда признавала Маркса и Энгельса чем-то вроде верховного апелляционного суда, несмотря на то, что в одном случае, а именно при переговорах с лассальянцами перед Готским съездом их точку зрения отвергли Бебель и Либкнехт - фактические руководители партии в Германии. Но это был исключительный и, как мне кажется, действительно единственный случай подобного рода. Как общее правило, Маркс и Энгельс были окончательными арбитрами в вопросах политики партии. После смерти Маркса эта роль, естественно, выпала на долю одного Энгельса. Хотя он был готов во всех случаях придавать должное значение практическим текущим требованиям, старый товарищ Маркса, переживший его, был до конца верен убеждению, что социальная революция не может быть начата иначе, чем путем насильственного восстания, особенно в Германии. Много раз он при мне говорил, что, как только руко