а на ремне такая заманчивая игрушка,  душевный  разговор
навряд ли получится.
     Монг даже не попытался воспротивиться, когда один из  горилл  Байяра,
огладив его потными ручищами, достал из  кобуры  "Полицейский-Специальный"
38-го калибра и осторожно передал шефу.
     - Неважная пукалка, - Байяр брезгливо подцепил оружие двумя  пальцами
и, покрутив перед  внушительным,  в  багровых  прожилках  носом,  кинул  в
корзину для мусора.  Комиссар  порывисто  вздохнул.  Он  был  один  против
четверых  в  этом  кабинете,  а  потому   приходилось   терпеть.   И   эти
издевательские интонации, и хмыканье горилл, и мусорную корзину.  Впрочем,
за  пределами  кабинета  пространство  и  люди  также  принадлежали  этому
мерзавцу. Монг ни секунды не забывал, каким непростым образом ему  удалось
прокрасться на остров. Инкогнито, защищенное одной лишь хрупкой  оболочкой
наспех сработанной  легенды,  вполне  годящейся,  чтобы  передвигаться  по
территории Байяра, но совершенно непригодной для сколь-нибудь  тщательного
опробирования. Первый же признавший его свидетель по сути обратил  легенду
в прах, о чем и предупреждали комиссара более осторожные коллеги. Увы,  он
действительно влип по уши. В этой микроимперии зла не было  ни  интерпола,
ни иных властных  служб,  способных  оказать  ему  какое-либо  содействие.
Остров, затерявшийся в океане, целиком и полностью принадлежал подпольному
миллиардеру Байяру -  принадлежал  до  последнего  камушка,  до  последней
песчинки. Полагаться таким образом приходилось  на  себя  -  и  только  на
самого себя.
     - Вынужден все-таки признать, что вы мужчина, мсье комиссар! -  Байяр
снисходительно качнул головой. - Возможно, именно по этой причине я  и  не
убрал вас сразу. Герои из кинобоевиков - в жизни почти не встречаются. Нет
резона сходить с экрана в жизнь. Там, на сахарном полотне, оно, понятно, и
уютней и безопасней. А вы  вот  осмелились.  Удивительно!  -  Байяр  пожал
жирными плечами. - Пожалуй, вы даже заслуживаете того, чтобы перед смертью
кое на что вам раскрыли глаза. Да, да!  Скучно  уходить  с  бала,  так  не
узнав, кто же и кого подцепил на разудалых  танцульках.  А  всем  нам  так
хочется заглянуть хотя бы на пару страниц вперед! А то  и  в  самый  конец
книги...  Вы  ведь  в  сущности  не  знаете  обо  мне  ничего.  Могу  себе
представить, до чего обидно умирать в подобном неведении.
     - Ошибаетесь! Того,  что  я  знаю,  с  лихвой  хватит  на  то,  чтобы
отправить вас на электрический стул, -  боковым  зрением  Монг  следил  за
телохранителями мафиози. - Этот самый стул вы, ой, как, заслужили! Уже лет
пять, как тому назад.
     - Фи!.. Какие гадости вы говорите! Еще  упомяните  газовую  камеру  с
виселицей... Нашли чем гордиться, - Байяр закурил. - Казнь,  обращенная  в
ритуал, - еще большая дикость, нежели любая свирепая выходка моих ребят.
     - И все-таки рано или поздно вам суждено быть  поджаренным,  помяните
мое пророчество.
     - Это не пророчество, - всего-навсего пожелание.  Но,  увы,  не  всем
нашим желаниям суждено сбываться. Да, господин комиссар, не всем, -  Байяр
закряхтел, устраивая поудобнее в старинном кресле свою  обширную  задницу,
со вздохом постучал ногтем по полированной крышке стола.  -  Зря  вы  так.
Чего теперь злиться? Все игры заканчиваются чьим-то  проигрышом.  На  этот
раз не повезло вам - только и всего.
     - Эх, будь моя воля!..
     Мафиозо внимательно взглянул в лицо Монгу.
     -  Мда...  Вероятно,  все-таки  стоит  надеть   на   вас   наручники.
Аккуратнее, Вилли, без грубостей... Нет, нет, комиссар! Я не боюсь вас, не
заблуждайтесь. Просто не хочу, чтобы вы ненароком  попортили  мою  мебель.
Все эти столы, стулья и шкафчики достались мне весьма недешево. Перед вами
чистейший антиквариат, а кроме того я привыкаю  к  вещам.  Честное  слово,
будет просто обидно, если вы  что-нибудь  хряпнете  об  пол  или  хотя  бы
поцарапаете.
     Стиснув  зубы,  Монг  позволил  застегнуть  на   запястьях   стальные
наручники. Поскольку стоять перед этим сбродом было  глупо,  он  оттолкнул
плечом ухмыляющегося Вилли и, не спрашивая разрешения, присел  в  одно  из
антикварных кресел.
     - Итак, - вопросил он, - вы собирались приоткрыть мне глаза  на  ваши
преступления? Я не против.
     - Что именно вас интересует, мсье  комиссар?  -  любезно  осведомился
Байяр.
     - Ваша причастность к последним похищениям людей. Где  они  и  что  с
ними?
     - Весьма деликатно с вашей стороны  называть  это  похищением,  но...
Буду откровенен, я не похищал этих бедолаг.
     - Тем не менее они пропали.
     - Скажем так, исчезли.
     - Значит, вы все же расправились с ними?
     - Вы считаете, я подослал к ним киллеров? -  личико  Байяра  смешливо
сморщилось. - За кого же вы меня принимаете? Чтобы я - да на старости  лет
пускал кому-то кровь!
     - Но все-таки вы помогли  им  исчезнуть?  -  Монг  ощутил  закипающее
раздражение. Разговор напоминал некое шоу, где роль  кошки  и  конферансье
отводилась Байяру, ему же предоставляли роль попискивающего мышонка.
     - Верно, помог,  -  Байяр  сожалеюще  развел  руками.  -  У  меня  не
оставалось выбора, мсье Монг. Эти парни провинились  дважды  -  во-первых,
отличившись чрезмерным любопытством, а во-вторых,  намереваясь  пренебречь
таким святым правилом, как обет молчания.
     - Они узнали, что на вашем острове незаконно добывается уран?
     - Точно! Более  того  -  тот  же  Кони  умудрился  пронюхать  о  моих
последних поставках на Ближний Восток и отчего-то взбунтовался. Восточному
террору давно уже мало взрывчатки с ипритом. Кое-чем я  им  помог,  и  вот
этот прохвост за моей спиной начал вдруг крутить шашни с интерполом и даже
попытался организовать встречу с прессой. Как я  должен  был,  по  вашему,
реагировать?
     - Во всяком случае вы не растерялись и отреагировали должным образом.
Кони пропал, как и все те, что пропали задолго  до  него...  -  Впервые  в
голосе Монга прозвучало некоторое замешательство. - Надо признать,  дельце
это вы прокрутили блестяще.
     - Интересуетесь подробностями?
     - Ммм... Было бы, признаться, любопытно понять, каким образом вы  его
выкрали.
     Исчезновение   Кони   в   самом   деле   представлялось    совершенно
необъяснимым. Носителя мафиозных тайн стерегли  денно  и  нощно  несколько
десятков людей. Детективы вились вокруг гостиницы, в  которой  он  жил,  а
возле  дверей  номера  бдительно  прохаживались   вооруженные   автоматами
полисмены. На Байяра готовилась настоящая облава, и  козырной  картой  для
следственных органов был этот самый  Кони.  И  все-таки  средь  бела  дня,
практически на глазах у всех он  пропал.  Растворился  в  воздухе,  как  и
предыдущие жертвы Байяра. Ни трупа, ни крови, никаких других следов. Все в
точности повторяло прежние истории: пустующая комната, неубранная постель,
поднос с чашкой недопитого чая или кофе.
     - Да, с Кони вы осрамились! - Байяр довольно  захохотал.  -  Впрочем,
иначе и быть не могло. Готов держать пари, что  вы  там  в  участке  мозги
вывернули наизнанку, силясь отгадать, куда же подевался этот болтушка.
     - Если вам удалось подкупить  кого-либо  из  полицейских  чинов...  -
начал было Монг, но Байяр перебил его.
     - Я мог бы это сделать, но все было не так, мсье комиссар, совсем  не
так. В свои последние  часы,  так  и  быть,  вы  узнаете  правду.  Я  даже
познакомлю  вас  с  человеком,  сыгравшим  ключевую  роль  во  всех   этих
таинственных исчезновениях. Имя его широкой публике ни о чем не говорит, а
между  тем  еще  три-четыре  года  назад  он  с  легкостью  мог  бы  стать
нобелевским лауреатом. По  счастью,  он  оказался  не  столь  тщеславен  и
согласился работать на меня... Вилли, пригласи сюда нашего милягу Горбика.
     Телохранитель,  отобравший  у  Монга  револьвер,   послушно   кивнув,
выскользнул  за  дверь.  Байяр  взглянул  на   комиссара   с   учительским
снисхождением.
     - Должен вас предупредить, Горбик не совсем обычный  человек.  Как  у
всякого гения, у него свои заскоки, но я с этим мирюсь.  В  конце  концов,
что такое человек без минусов? Ходячая мораль, от которой за  версту  веет
тоской и скукой. А Горбик - фанат исследований. Он соревнуется ни много ни
мало - с целым миром. И разного рода  премии  только  стали  бы  для  него
веригами. Он уважает себя, и этого ему вполне достаточно. Все,  в  чем  он
нуждается,  это  кое-какие  финансы  и  рабочий  материал  для   некоторых
экспериментов. Этим мы и подходим друг другу. Корпорация не отказывает ему
ни в чем, он же разрабатывает комбинации,  которые  вашим  пинкертонам  не
привидятся и в самых фантастических снах. Скажу откровенно, такой человек,
как Горбик, для нашей корпорации - настоящая находка...
     - Корпорации! - Монг фыркнул. - Скажите уж проще - мафии!
     - Концерн, корпорация, клан или мафия - какая в сущности  разница?  -
Байяр скривился. - Слова, комиссар, пустые слова! Все мы  в  конце  концов
занимаемся одним и тем же делом - потрошим и обманываем обывателя по  мере
своих сил и возможностей. Государство торгует оружием и собирает налоги, -
аналогичными операциями промышляем и мы.  Ваш  товар  -  алкоголь,  наш  -
наркотики. И если Британия продает, к примеру,  какому-нибудь  ЮАР  партию
гаубиц, то не вижу причин, почему бы ту  же  самую  партию  не  сторговать
кому-нибудь и мне? Снаряды, бронированные скоростные катера, трансурановое
сырье  -  все  это  я  готов  поставить  качественно  и  в  срок  не  хуже
государственных чинуш.  И  совершенно  отказываюсь  понимать,  почему  мой
бизнес более аморален, нежели государственная торговля.  Войны,  как  шли,
так и идут, и всякая монополия, по моему мнению, является лишь глубочайшей
мирской несправедливостью. Вот я и борюсь с этим, как могу. Такова  жизнь,
и если вы набиваете патронташ цветных, я помогаю белым.  И  наоборот...  В
этом смысле - и государство, и я - одинаково безнравственны.
     - Чушь! - взорвался Монг. - Нет ничего проще, чем нагородить  теорий,
оправдывающих злодеяния. Благодаря таким, как вы, во всех уголках  планеты
по сию пору громыхают взрывы террористов и  пускают  под  откос  поезда  с
людьми. Поэтому отложим в сторону  ваши  сомнительные  выкладки.  Я  задал
вопрос, касающийся исчезновения людей!
     - Помню, помню...
     Дверь распахнулась, и, оглянувшись, Байяр радушно поднял руки.
     - О, очень кстати!  Вот  и  наш  блистательный  Эдисон!  Знакомьтесь!
Горбик. А это комиссар Монг, наш давний и свирепый противник. Пожаловал на
остров под личиной торговца наркотиками,  да  вот  неудача!  -  погорел...
Итак, вы желаете знать, каким образом  исчезали  наши  враги?  Пожалуйста!
Источник информации перед вами.  Горбик,  продемонстрируй  комиссару  свои
волшебные пилюли.
     Вошедший следом за Вилли в кабинет сморщенный человечек окинул  Монга
неприятным ощупывающим взглядом. По тому, как он улыбнулся, показав  криво
растущий  клык,  комиссар  тотчас  сообразил,  что  перед  ним  психически
неуравновешенная  личность.  Помедлив,  Горбик  запустил  руку  в   карман
висящего на нем, как на вешалке, халата и достал малинового цвета капсулу.
     - Для  его  комплекции,  думаю,  будет  вполне  достаточно  одной,  -
тоненьким голоском проговорил он. - На этот раз я могу присутствовать?
     Байяр озадаченно пошевелил рыжеватыми бровями.
     - Если не возражает господин комиссар и  если  это  не  займет  много
времени...
     - Шесть-семь часов! - обрадованно взвизгнул  человечек  в  халате.  -
Возможно, даже меньше. Я вполне успею провести кое-какие измерения.
     Чем больше присматривался к нему Монг,  тем  больше  нездоровых  черт
улавливал в этом по-обезьяньи волосатом и морщинистом  существе.  Да  и  в
голосе человечка явственно сквозили истерические нотки. Если верить словам
Байяра о гениальности Горбика, то это было настоящей  издевкой  природы  -
одарить разумом заведомо больного человека.
     Тем временем мафиози обратил к комиссару слащавое лицо.
     - Увы, я слишком многим обязан своему подопечному, чтобы  отказать  в
такой малости. Не столь уж часто обстоятельства  позволяют  ему  отследить
опыт от начала и до конца. Видимо, я откликнусь на его  просьбу...  А  вам
могу сказать только одно:  это  не  будет  ни  больно,  ни  мучительно.  В
какой-то степени это может даже показаться вам занятным.
     - Вы предлагаете мне наркотик? - взор Монга был прикован к  малиновой
ампуле.
     Байяр, Горбик и все прочие находящиеся в кабинете дружно рассмеялись.
     - Разве я не  обещал  вам  разгадку  исчезновений?  Причем  же  здесь
наркотик?.. Нет, мсье комиссар, я привык держать слово, - мафиозо кивнул в
сторону сморщенного человечка. - Одним  прекрасным  утром  наш  гениальный
друг действительно мог удостоиться Нобелевской премии. Он был на полпути к
завершению труда  по  раскрытию  природы  раковых  клеток.  Однако  судьба
распорядилась иначе. В ходе исследований он наткнулся на весьма интересный
нюанс. Нюанс доселе нигде не упомянутый. Впрочем, будет  лучше,  если  обо
всем вам расскажет сам  первооткрыватель.  Давай,  Горбик!  Мсье  комиссар
жаждет твоего слова.
     Подпольный ученый не заставил себя упрашивать, с готовностью шагнув к
комиссару. Монг с брезгливой миной отвернулся. Было  в  обезьяньем  личике
Горбика нечто порочное, болезненно-сатанинское.
     - Разумеется, босс, если вы просите.
     - Только попроще, Горбик, без этих твоих заумных словечек...
     - Конечно. Можно обойтись и  без  специальной  терминологии,  -  губы
ученого растянулись в ядовитой усмешке. - Видите ли, господин комиссар,  в
своих исследованиях я и впрямь натолкнулся на весьма интересный феномен  -
явление, отчасти напоминающее биологическую сублимацию...
     - Ну вот, - вздохнул Байяр. - Началось, мация-сублимация...
     - Можно назвать это  болезнью  ускоренного  отторжения,  -  торопливо
поправился Горбик. - Сначала опыты проводились с фрагментами живой  ткани,
а после были перенесены на людей. Но я хотел сказать,  что  это  и  впрямь
напоминает  болезнь.  Сразу  после  введения  в  желудок  или  внутривенно
критической дозы моего вируса, у пациента начинает  наблюдаться  то  самое
отторжение. Но отторгается не сам вирус, а  пораженные  ткани.  И  человек
начинает терять молекулы и атомы, стремительно испаряясь, сохраняя  однако
при этом все свои основные пропорции. Происходит занятная вещь. Зараженный
организм    с    колоссальной    скоростью    оптимизирует     хромосомные
последовательности и генокоды, вторгаясь  в  субатомные  слои  и  по  сути
создавая конструкции более тонкой организации, а потому и  более  живучие.
Совокупность биоколоний, составляющих естество человека, становится,  если
можно так выразиться, более мелкопористой. Уменьшаясь в размерах, человек,
видимо,  не  погибает  до  самых  последних   мгновений,   что,   впрочем,
чрезвычайно сложно проверить. И все-таки я полагаю, что  процесс  этот  не
тянется бесконечно. Закон минимизации носит скорее всего  экспотенциальный
характер, и где-то  на  субатомном  уровне  вирус  становится  безвредным,
процесс замедляется, отторжение сходит на нет.
     - Как видите, комиссар, это даже  не  убийство!  -  ликующе  вмешался
Байяр. Покрытая рыжеватыми волосками рука его  любовно  погладила  лаковую
поверхность стола. - Мы  организуем  жертвам  своеобразное  путешествие  в
молекулярные миры. И заметьте, не берем за это с них ни цента!
     Телохранители мафиозо привычно  расхохотались.  Чувство  юмора  босса
было ими хорошо  изучено,  и  когда  можно  смеяться,  а  когда  нет,  они
определяли безошибочно.
     С  неприятным  выражением  на  лице  Горбик  потянулся  к  комиссару.
Очевидно ему не терпелось поскорее приступить к эксперименту. Сколько  он,
черт возьми, провел их  за  свою  обезьянью  жизнь?!..  Монг  рванулся  из
кресла. Для своих  лет  он  находился  в  прекрасной  форме  и  вплоть  до
последних месяцев регулярно посещал клубы  восточных  единоборств.  Мыском
правой туфли он отфутболил Горбика  в  сторону  и  плечом  ухнул  в  грудь
ближайшего гориллы. Затрещал сокрушаемый антиквариат, и  гневно  загомонил
Байяр. Вероятно, комиссар  сумел  бы  справиться  с  этими  увальнями,  но
скованные руки - это уже не руки, а обуза,  и  ситуация  складывалась  для
него не самым благоприятным образом.  Он  уклонился  от  летящего  в  лицо
кулака, пнул в ответ ногой, но  и  сам  угодил  под  свирепый  удар.  Трое
обозленных телохранителей  облапили  его  со  всех  сторон,  силой  усадив
обратно в кресло. Горбик, в пылу схватки выхвативший из  мусорной  корзины
револьвер, под взглядом хозяина быстро остыл и со смирением положил оружие
на край стола.
     - Я только хотел попугать его, босс...
     - Не надо, Горбик. Ты напугаешь его иным образом.
     - Твари! -  Монг  лягнул  кого-то  из  горилл  и  немедленно  получил
зуботычину.
     - Так... - поднявшийся  Байяр  хмуро  глядел  на  треснувший  дубовый
шкафчик. - Одну вещь вы мне все-таки испортили! А ведь я  предупреждал!  Я
был столь снисходителен!.. - приблизившись к креслу, он наотмашь  хлестнул
по щеке полицейского. - Что ж, Горбик, действуй. Теперь он в полном  твоем
распоряжении.
     Все еще  держась  за  низ  живота,  скрюченный  ученый  подковылял  к
комиссару. Рука его метнулась к лицу Монга, в пальцах была зажата та самая
ампула.
     - Не упрямьтесь, мсье комиссар, глотайте, - Байяр холодно улыбался. -
Теперь вы знаете все, а за знания, как  и  положено,  приходится  платить.
Ваших подопечных мы не убивали. Мы лишь подсыпали через коридорных и  слуг
лекарство Горбика - в суп, в вечернее питье, а на утро,  когда  вы  топали
сапожищами по комнатах в поисках свидетелей,  они,  возможно,  еще  бегали
где-нибудь под вашими ногами. Но увы, заметить их было уже  сложно.  Разве
что в какой-нибудь микроскоп...
     И снова охрана Байяра захихикала. Впрочем, уже не столь единодушно  и
оживленно. В короткой стычке двоим из них  основательно  досталось.  Кроме
того они по-прежнему вынуждены были удерживать на месте  вырывающегося  из
рук комиссара. Однако, как Монг не  сопротивлялся,  ему  все-таки  разжали
зубы, и содержимое ампулы оказалось на языке. Из  поднесенного  графина  в
рот хлынула вода, и он вынужден был сделать глоток.
     - Вот и все, дружище Монг. Для нас игра закончена, для вас она только
началась. Поверьте мне, кое в чем я вам даже завидую. Как  ни  крути,  вам
суждено увидеть этот мир таким, каким никогда его не увидеть нам, -  Байяр
склонил набок голову. - Может,  что-нибудь  скажете  напоследок,  а?  Ваше
слово, мсье комиссар!..
     Однако полицейский молчал. Его наконец-то отпустили,  и  этому  были,
очевидно, причины. С напряжением Монг прислушивался к себе, ожидая резей в
желудке, головокружения, других болезненных симптомов. Но ничего  пока  не
происходило. Лишь ныла от безжалостных  пальцев  горилл  челюсть  и  гулко
колотилось сердце в предчувствии скорого конца, пугающей неизвестности.
     - Что ж, - подытожил Байяр. - Будем считать, что от последнего  слова
вы отказались. Тем хуже для вас, - очень скоро возможность общаться с этим
миром для вас окончательно пропадет...


                                  * * *

     Мордашка Горбика прыгала и  кривилась  где-то  там  за  пеленой  век.
Облепленные дорогими картинами стены дрожали от хохота горилл.
     Монг сидел, зажмурившись, не в силах  произнести  ни  звука.  Ужасное
все-таки свершилось!  Вернее  -  начинало  вершиться.  Голос,  который  он
услышал, собираясь ответить самоуверенному мафиозо, поверг его  в  шоковое
состояние. Полицейский говорил теперь почти также  пискляво,  как  и  этот
полоумный ученый! И это казалось тем более ужасным, что он до сих  пор  не
мог поверить всему тому, что ему рассказали. Монг и мысли не допускал, что
россказни  Байяра  и  Горбика  могут  оказаться  правдой.  Слова  их  были
нелепицей, лишним поводом поиздеваться  над  представит