ул  из  пачки
сигарету, стиснул ее зубами. - Кид уже сообщил вам о своем инфаркте?
     - Да, а что?
     - Он, вероятно, не сказал, что заработал его в армии. Должно быть, вы
уже поняли, что Кид и такая штука, как подчинение, несовместимы.  В  армии
ему пришлось несладко. Гауптвахты, ссоры с лейтенантами  и  так  далее.  В
общем, все закончилось сердечным срывом. Из армии его списали, а потом  он
и в самом деле вылечился.
     - Вот так номер! - Барнер покачал головой. - Я-то  полагал,  что  это
история всего-навсего шутка.
     - Какие уж тут шутки. С тех самых пор  он  и  не  переносит  военных.
Думаете, чего он так загорелся? Рыбы его заинтересовали? Ничего подобного!
Это он желает показать, как глубоко ему плевать на Тореса.
     - В нашей ситуации подобное качество тоже может оказаться полезным.
     - Я так не считаю, - Стоксон вытащил изо рта сигарету,  с  удивлением
взглянул на нее и смял в ладони.
     Генри  опустил  глаза.  Впервые  за  короткое  плавание   он   ощущал
необыкновенный прилив сил. Как ни крути, Кид согласился на спуск, и сейчас
Генри жаждал одного -  скорейшего  наступления  вечера.  Тревоги  Стоксона
ничуть его не смущали. Он чувствовал ход времени, как чувствуют его дети в
ожидании новогодних подарков.


     Они зависли над  водой,  вцепившись  руками  в  канаты.  Над  головой
лучисто и беззаботно  перемигивались  звезды  и  там  же  черным  контуром
маячила фигура перегнувшегося через борт  Барнера.  Торопливо,  вполголоса
Кид заканчивал краткий инструктаж, заставляя Генри часто кивать головой.
     - ...Идем своим ходом, не особенно торопясь, но и не  мешкая.  Запаса
кислородной смеси хватит на четыре часа плюс тридцатиминутный  резерв.  Не
забывай о ноже и компасе, почаще промывай стекло маски. И вообще  старайся
держать меня в поле зрения. Капроновый шнур -  вещь  ненадежная,  мало  ли
что. В крайнем случае возвращайся самостоятельно. Вон  та  зеленая  полоса
между топовыми огнями - опознавательный знак "Веги". И помни, переговорное
устройство вытягивает метров до пятнадцати, а дальше амба - полная тишина.
Среди рыб слышимость еще более ухудшится...
     Сверху донесся громкий шепот:
     - Скоро вы там?!
     Кид хлопнул Генри по плечу и профессиональным  движением  натянул  на
лицо маску с переговорным устройством. Пару раз вздохнул, проверяя  работу
дыхательного  автомата.  Генри   отчетливо   услышал,   как   с   шипением
перещелкнули клапаны. По-змеиному извернувшись, Кид без  всплеска  ушел  в
черную воду. Тоненький шнур скользнул у Генри меж пальцев.
     - Удачи, Генри! - шепнул сверху Барнер. - Встретим вас  с  песнями  и
оркестром. И не лезь на рожон, слышишь?
     Не отвечая, Генри натянул на лицо маску и ногами вперед  плюхнулся  в
воду. На  мгновение  чувство  растерянности  овладело  им.  Глаза  еще  не
привыкли к темноте, а Кид уже пропал  где-то  далеко  впереди.  Поднеся  к
маске руку, он разглядел подсвеченный  циферблат.  Итак,  начало  первого.
Время ночных сюрпризов, время  отхода  ко  сну.  Здесь  же  на  циферблате
ютилась крестовина компаса, световое пятно на шкале глубин  дрожало  между
второй  и  третьей  отметкой.  И,  кажется,  он   продолжал   погружаться.
Капроновый шнур рывком натянулся. Кид успел выплыть за пределы  слышимости
переговорного устройства. Толкнувшись руками,  Генри  торопливо  заработал
ластами. Натяжение шнура тотчас ослабло.  Дыхательный  автомат  размеренно
пощелкивал,  пузыри  стайками  уносились  за  спину.  Сбавив  темп,  Генри
попробовал приноровиться к партнеру и вскоре с удовольствием убедился, что
это у него получается. Им  предстояло  проплыть  без  малого  километр,  и
двигались они, как и советовал  Кид,  держась  глубины  двух-трех  метров,
стараясь слышать дыхание друг друга, "не торопясь, но и не мешкая".
     Генри еще не доводилось плавать ночью, и  он  не  мог  не  поразиться
удивительной силе  зрения.  С  каждой  минутой  границы  видимого  ощутимо
раздвигались. Вода оказалась настолько прозрачной, что, как  в  иные  свои
погружения, он начинал представлять себя птицей, парящей на высоте.  Белой
витой нитью капроновый шнур уходил вперед, и оттуда же тянулась пузырчатая
беспокойная вязь -  след,  оставляемый  ластами  Кида.  Мгла  простиралась
вокруг, но она отнюдь не страшила, не наполняла душу холодом. Черный  цвет
на поверку оказался не таким уж и  черным.  Волшебные  изумрудные  оттенки
угадывались  и  сейчас.  Странное  дело,  Генри  не  утратил   способности
любоваться! Он следовал за своим спутником с уверенностью, которая смущала
его самого. Черт возьми! Он ни  на  секунду  не  забывал,  что  инициатива
спуска под воду принадлежала ему. Но что толкнуло его на этот шаг?..
     - Как самочувствие, малыш?
     Он с трудом узнал голос Кида. Переговорное устройство вкупе с  водной
средой значительно искажало звуки, внося  в  тембр  говорящего  неприятные
писклявые нотки.
     - Это ты, Кид?
     - Кто же еще? - в ушах забулькал знакомый смех.  -  Это  еще  ничего.
Послушал бы ты меня на глубине  метров  в  семьдесят!..  Лепет  годовалого
младенца.
     - Кид, мы ведь уже где-то рядом с ними, как ты считаешь?
     - Если верить компасу, часам и Стоксону,  то  так  оно  и  есть.  Еще
немного, и мы будем у цели. Ты не устал?
     - Не беспокойся, я в форме.
     Они замолчали. Работая  ластами,  Генри  продолжал  прислушиваться  к
себе. Изредка справа и слева мелькали стремительные силуэты. Отраженные  в
чешуйках звезды проблескивали таинственным всполохом. О том, что под  ними
бездна в полтора километра, он как-то не  задумывался.  Генри  по-прежнему
волновали  иные  проблемы.  Вновь  и  вновь  он  убеждал  собственное  "я"
прекратить бесполезное самокопание. Его действительно тянуло сюда,  и  вот
он здесь. С того самого момента, когда он погрузился в воду, ему следовало
успокоиться,  окончательно  покорившись  воле  бессознательного.  Разгадка
таилась впереди, и он приближался к ней, ведомый опытным проводником.
     Длинная, похожая на пиявку рыбина ткнулась в стекло маски. Генри и не
заметил, откуда она появилась. Шарахнувшись в сторону, он разглядел, что и
рыбина  пугливо  поспешила  прочь.  Ее   змееподобное   тело   серебристой
синусоидой вонзилось в глубину и бесследно  растворилось.  А  в  следующую
минуту океан стал оживать. Сердце Генри забилось чаще. Они приближались  к
границе косяка.
     - Добрались, - голос Кида  прозвучал  хрипло.  Генри  рассмотрел  его
замерший силуэт и подплыл к напарнику вплотную.
     - Кажется, да.
     - Взгляни внимательнее, сынок, и ты отбросишь свое "кажется",  -  Кид
шевельнул рукой.
     Генри поразился,  что  не  сумел  разглядеть  ИХ  сразу.  Слишком  уж
неподвижно стыли в воде рыбины. Должно  быть,  он  ожидал  чего-то  иного.
Потому  и  уподобился  слепцу...  Косяк  располагался  прямо  перед  ними.
Серебристая стена тел, начинающаяся от поверхности  воды  и  исчезающая  в
чернильной глуби. Одна за одной, размежеванные строгим интервалом,  сотни,
тысячи и миллионы маленьких  существ.  А  в  следующее  мгновение,  словно
повинуясь дирижерской палочке, живая  стена  дрогнула  и  развернулась.  У
Генри появилось чувство, будто огромное задремавшее существо обратило в их
сторону голову.
     - Они заметили нас! Кид! Ты слышишь?
     - Чушь!  -  Кид  откашлялся.  -  Нормальная  реакция  на  приближение
хищника. И не обязательно, что этот хищник - мы.  Возможно,  он  за  сотни
метров отсюда.
     - Но они движутся синхронно!
     - А как же иначе, - Кид хмыкнул. Шевельнув ластами, он развернулся  к
Генри. Шнур вился  между  ними  спутанными  кольцами.  -  Цепная  реакция,
парень.  Сторожевые  посты  задают  нужное  движение,  а  все  эти   твари
необычайно чуткие и им ничего не стоит в точности повторить маневр.  Видел
когда-нибудь солдатиков на параде? Здесь то же самое. Добавь к этому  наше
замедленное восприятие, и все встанет на свои места. Уверен, если  бы  кто
заснял этот  разворот  ускоренной  съемкой,  обязательно  обнаружилось  бы
несоответствие.
     - А кто-нибудь проводил подобные съемки?
     - Конечно. Как же иначе?
     - Ты уверен в этом?
     Кид отмахнулся.
     - Я уверен в одном, парень: это обычные рефлексы.  Перед  нами  рыба,
Генри! Снедь для консервов. Торес попал впросак, и черт с ним! Но за  тебя
и за Барнера мне обидно.
     - Но они спасли  меня,  Кид!  Сознательно  спасли!  Это  убедит  кого
хочешь!
     - Только не меня! Я-то прекрасно знаю,  что  такое  удар  хвостокола.
Ужаленным змеей тоже мерещится не весть что.
     - Я не бредил, клянусь тебе!
     - Хорошо, не будем спорить.
     - Но пойми, это важно!
     - Я уже сказал: все,  хватит.  Покончим  на  этом.  Ты  хотел  что-то
проверить? Так давай, действуй.
     - Честно говоря, я рассчитывал на тебя... - Генри испытал  озноб.  Не
от слов Кида и не от холода. Что-то вокруг изменилось.  Рыбья  стая  вновь
совершила небольшой разворот, мириадами зеркальных тел родив в толщах воды
голубоватый отсвет. И одновременно с ними  Генри  непроизвольно  шевельнул
ластами. Новое незнакомое чувство повергло его в трепет.
     - Кид! - он, не отрываясь, смотрел на рыб. Строгий шахматный интервал
выдерживался с удивительной точностью. Ему хотелось восхищаться  тем,  что
он видит, и самое главное - ему хотелось БЫТЬ  СРЕДИ  НИХ!  -  Кид!..  Мне
кажется, я общаюсь с ними... Я начинаю понимать их!
     Огромная ладонь взяла его за плечо, дружелюбно встряхнула.
     - Ерунда, Генри! Ты навоображал себе какой-то чертовщины.  Их  просто
много, и это, разумеется, производит впечатление.  Во  всем  остальном  ты
обманываешься.
     - Кид! Но я действительно что-то чувствую!
     - Пусть так, разве я против?
     Генри показалось, что подводник усмехнулся.
     - Маленький эксперимент нам не помешает. И боюсь, я разочарую тебя.
     Раньше, чем Генри успел что-либо сказать, Кид отплыл чуть в сторону и
вскинул  противоакулий  пистолет.  Детонация  капсюля  ударила  по   ушам.
Прочертив пузырчатую траекторию, гарпун ударил в глубину косяка. Они не  в
состоянии были разглядеть, где завершился его  полет,  но  оставленный  им
смертоносный след просматривался совершенно ясно. Нарушив структуру  рядов
и колонн, окрашивая пространство  кровью,  жертвы,  оказавшиеся  на  линии
огня, судорожно затрепетали. Генри с ужасом пронаблюдал, как окруживший их
океан приходит в движение. Стена из рыбьих существ приблизилась  вплотную.
Теперь всюду, куда они не оборачивались, их встречал блеск чешуи.
     - Что ты наделал, Кид! - Генри закружил  на  одном  месте,  порывисто
подгребая руками. - Кид!
     Его  партнер  пропал.  Генри  и  не  заметил,  когда  это  произошло.
Суматошным движением  потянул  к  себе  капроновый  шнур.  Конец  оказался
обрезанным.
     - Кид!
     Серебристая масса окутала его плотным  кольцом,  не  позволяя  ничего
разглядеть. Генри продолжал  крутиться  на  месте.  Розовые  подрагивающие
полуокружья, бахрома плавников и мириады глаз... Рыбы вели себя  спокойно.
Никто не атаковал Генри. Но  что  в  таком  случае  стряслось  с  Кидом?!.
Режущий звук пронзил воду. Он несся повсюду и с каждой секундой  нарастал.
В ужасе Генри вообразил, что это напарник, терзаемый рыбьим богом,  кричит
в  переговорное  устройство.  Генри  поплавком  вылетел  на   поверхность.
Выплюнув загубник, глотнул свежего воздуха. И  тут  же  по  глазам  ударил
ослепительный свет.  Неприятный  гул  превратился  в  гул  приближающегося
мотора.
     Катер!.. Он сообразил это слишком поздно. Его заметили.
     - Быстрей, быстрей, ребятки! Ищите второго!
     Чужие руки подхватили Больсена, выдернув из воды, не очень  аккуратно
перевалили через борт.
     - Может быть, спустить тройку-другую пловцов?
     - Где же они его разыщут? В такой каше...
     - А может, и нет никакого второго?
     - Оператор говорил о двоих... Эй, парень! - Генри грубо  тряхнули  за
плечо. Ослепленный светом прожектора, он  ничего  не  видел.  -  Где  твой
приятель?
     - Не знаю, - Генри мотнул головой.
     - Послушай, с тобой не собираются шутить. Если ты  не  хочешь,  чтобы
этот олух попал в трал...
     - Да говорю же вам, я не знаю! - Генри всего трясло. - Он был в воде,
а потом исчез.
     - Это я и без тебя вижу... Ладно, этого  везем  на  флагман.  Второго
будем искать. Время еще есть.
     Подвесной мотор снова взревел. Качнувшись, Генри  едва  ухватился  за
мокрый  от  брызг  поручень.  Зрение  постепенно  восстанавливалось.  Огни
главного крейсера маячили прямо по курсу. Выловленного  из  воды  пленника
везли на флагманский корабль.


     Допрос  проходил  в  богато  обставленном  салоне.  Высокие  потолки,
зеркала  и  картины,  мохнатый  ковер,  покрывающий  пол.  Торес  оказался
человеком лет сорока пяти,  темноволосым  и  смуглым.  Сидя  в  просторном
кресле, он скучающе разглядывал красивые ухоженные ногти и,  казалось,  не
слушал ответов Генри. Кроме  него  присутствовали  еще  двое:  старшина  с
"Веги" и неприятный маленький офицер с тонкими стрелочками усов и  излишне
аккуратным пробором на голове. Собственно говоря, допросом это нельзя было
назвать. В течение пяти минут старшина коротко  изложил  Торесу  все  свои
наблюдения относительно "консультантов от прессы" Генри Больсена  и  Джека
Барнера. Когда он закончил, усатый офицерик немедленно задал вопрос:
     - Кто был вторым, мистер Больсен? Барнер или кто-то из команды?
     - Осмелюсь заметить, - вмешался старшина. - Барнера видели на "Веге".
Это кто-то другой.
     - Я ценю вашу осведомленность, и все-таки  старайтесь  ее  проявлять,
когда вас об этом попросят, - офицер метнул в  сторону  старшины  сердитый
взгляд. Чуть помешкав, снова обратился к пленнику:
     - Так кто же был тот второй? А, мистер Больсен?
     Чтобы не встречаться с его глазами, Генри опустил голову.  Из  всего,
что он услышал по дороге сюда, можно было понять следующее: военные до сих
пор не нашли его приятеля. Таким  образом,  Кид  либо  погиб,  либо  успел
благополучно вернуться на  судно.  О  первой  возможности  Генри  даже  не
хотелось думать. Он не знал, что случилось с подводником, но, как бы то ни
было, откровенничать с Торесом и его людьми не  собирался.  Мертвому  Киду
они бы не помогли, живой Кид меньше всего нуждался в подобном  откровении.
Будь на его месте Барнер, уж тот нашелся бы, что сказать. Генри же не  был
уверен в собственном красноречии, а  потому  предпочитал  молчание.  Кроме
того, мысли его занимал Стоксон. Он  не  мог  поверить,  что  спокойный  и
улыбчивый швед решился на предательство.  Что-то  здесь  было  не  так,  и
прежде всего сомнение вызывал тот факт, что  военные  не  знали  ничего  о
Киде. Возможно, их заметили случайно? Есть  же,  в  конце  концов,  ночная
оптика, подводные радары...
     - Может быть, вы объясните, зачем  вам  понадобилось  спускаться  под
воду? - стрелочки усов на лице офицера нервно подрагивали.  -  Вы  избрали
нелепую тактику. Рано или поздно все прояснится, но выводы, к  которым  мы
придем, будут для вас не самыми благоприятными.
     Генри опустил голову.
     - Я жду объяснений! Что вы вынюхивали здесь?
     - Не стоит, Ребель!
     Генри впервые услышал  голос  адмирала.  Низкий,  умело  приглушающий
властные раскаты.  Почему-то  ему  подумалось,  что  командующий  эскадрой
неплохо поет. Если он, конечно, вообще имеет обыкновение петь.
     - Оставьте его, Ребель. Он ничего  нам  не  скажет,  -  Торес  лениво
поднялся. - Разве вы не видите по его физиономии, что он о нас думает.
     - Вы полагаете, он заслан от "зеленых"?
     - Зеленых или красных - какая разница? Так или иначе, мы знаем о  них
достаточно много. По крайней мере достаточно для того,  чтобы  не  бояться
их.
     Мягким шагом Торес прошелся по ковру. Он оказался меньше ростом,  чем
предполагал Генри. Казалось странным, что такой невысокий человек  владеет
столь мощными голосовыми связками. Дойдя до края ковра, Торес остановился.
Словно желая подтвердить мысли Генри, рокочуще произнес:
     - Капитан Дэмпси, войдите! Покажитесь покорителю глубин!
     Дверь в конце салона открылась, и грузной походкой в помещение  вошел
человек, который совсем недавно представлялся Генри сотрудником  института
океанологии. На этот раз Дэмпси был облачен  в  мундир  и  держался  более
прямо и строго. Но как и прежде, улыбка совершенно не шла его лицу.
     - Здравствуйте, мистер Больсен. Вы меня узнаете?
     Торес изучающе поглядел на пленника.
     - Приятная неожиданность, не правда ли? Отчего же вы не  ответите  на
приветствие?
     Генри продолжал свою игру в молчанку.
     - Впрочем, это несущественно, - Торес усмехнулся. -  Я  только  хотел
показать, что мы знаем несколько больше,  чем  вам  представляется.  Я  не
собираюсь затевать расследование. Скажу откровенно, вы меня совершенно  не
волнуете. Подобное противодействие со стороны кого бы то ни было  мы  даже
предусматривали.  Поэтому  и  старались  вести  себя  со  всей   возможной
осторожностью. Вас волнует  ваша  судьба?  Что  ж...  Могу  успокоить.  Вы
вернетесь к семье целым и невредимым. Более того вас  будут  охранять  мои
люди. Вас и ваших друзей. Самого главного вы  не  увидите,  а  значит,  не
сумеете и пересказать. Да, да, Дэмпси! Я прощаю их. И почему,  собственно,
я не  могу  этого  сделать?  В  конце  концов,  ими  двигало  элементарное
любопытство. Ведь так, мистер Больсен?
     Генри машинально кивнул.
     - Вот видите, с  какой  готовностью  он  соглашается!  Он  совершенно
безобиден, - на губах Тореса заиграла непонятная улыбка. - А если найдутся
еще какие-нибудь не в меру ретивые активисты, то наших  сил  хватит  и  на
них. Мы живем в свободной стране, и каждый из нас имеет право возмущаться.
В этом и заключается определение свободы. -  Вернувшись  к  креслу,  Торес
присел на массивный подлокотник. - Не мы  виноваты,  мистер  Больсен,  что
закон и прочие преимущества на нашей стороне. Что  поделаешь,  государство
всегда было и будет орудием подавления. Весь наш прогресс -  всего-навсего
путь  к  более  гуманным  и  цивилизованным  формам  подавления.  Так  что
смиритесь с этим, мистер Больсен, и не обижайтесь.
     - Вы, я вижу, философ, - процедил Генри.
     - Ого! Вот вы и заговорили!.. Нет,  я  не  философ,  -  Торес  развел
руками. - Я практик и,  надо  вам  сказать,  неплохой  практик.  Неплохой,
потому что всегда добиваюсь того, чего хочу. Ребель! - Торес  обернулся  к
офицеру. - Я поручаю этого человека вам. А мы с Дэмпси  вернемся  к  нашим
делам.
     С аудиенцией было покончено. Генри  услышал,  как  позади  отворилась
дверь. В сопровождении рослых морских пехотинцев он покинул салон.
     Только оказавшись на палубе, он заметил, что  ночь  пошла  на  убыль,
уступая натиску зарождающегося утра. Багровое солнце, холодное и  неяркое,
только-только  оторвалось  от  горизонта.  Кинув  взгляд  на  расцветающий
красками океан, Генри представил себе тело Кида,  медленно  и  безжизненно
погружающееся на далекое дно. Его передернуло. Нет, этого не  может  быть!
Это было бы слишком чудовищно...
     Тяжелая  рука  охранника  опустилась  на   плечо.   Сутулясь,   Генри
проследовал в указанную ему каюту.


     Единственный  плюс  усталого  человека  -  способность   стремительно
засыпать. Он не страдает бессонницей и не прибегает  к  снотворному.  Даже
возбужденное состояние ему не помеха. То же самое  произошло  и  с  Генри.
Ночные события доконали его. Оставшихся сил хватило только  на  то,  чтобы
стянуть с себя гидрокостюм. Стоило ему  вытянуться  на  кушетке,  как  сон
смежил веки, заставив отключиться от всего окружающего.
     Проснулся он от близкого скрипа и, подняв  голову,  тут  же  сел.  На
соседней  койке,  зевая,  ворочался  Барнер  -  Джек  Барнер   собственной
персоной!
     - Ты?! Здесь? - Генри протирал глаза. Он ничего не понимал.
     - А ты не рад? - журналист приветственно помахал ладонью. - Луч