ются мутантами с очень высоким интеллектом. Мы хотим собрать  их  всех
вместе там, где они смогут воспользоваться преимуществом  общения  друг  с
другом и будут развиваться так, как должны.
     - Это как раз так, как я себе  это  представлял,  -  сказал  Джей  со
вздохом облегчения. - Конечно Тим один из них? И Элси?
     - Мне многое надо рассказать тебе  о  них.  Но  позволь  мне  сначала
узнать о тебе. Я знаю, что Джон Куртис, историк, твой дядя. Кто ты?
     - Ну... Я их приемный сын, Джей Уортингтон. Куртисы оставили мне  мое
собственное имя, потому что...
     - Я не это имею в виду, - сказал доктор Уэллес. - Я имел в виду  твой
литературный псевдоним или имя, на которое ты берешь патент  или  то,  что
делаешь. Ты ведь не пользуешься  своим  собственным  именем  для  подобных
вещей, так ведь?
     Их глаза встретились, минуту длилось напряженное молчание.
     - Тогда Вы знаете, - сказал Джей. - Я - Джеймс Вернон Уорт.
     Это был слишком большой удар для Питера Уэллеса, чтобы принять его не
мигая. Он даже задохнулся. Когда он смог снова говорить, он спросил:
     - Твой дядя знает это?
     - Конечно нет. И это самое главное. Если люди узнают, они скажут, что
это все - его работа, или что он помогал мне так много, что  работа  могла
бы быть его. И если бы он узнал, что я делал, он сначала бы пытался помочь
мне. Я не хотел этого. Конечно, я должен помогать ему; но это другое.
     - Ты помогаешь ЕМУ?
     - Да, - сказал мальчик. - Он слепой.
     Зазвонил телефон, пока Питер все еще пытался  осмыслить  то,  что  он
услышал.
     Джей, бормоча извинение, выскочил из комнаты.
     Этот мальчик - Джеймс Вернон  Уорт?  Те  три  великолепные  биографии
написаны этим мальчиком? Но если он был приемным  сыном  Джона  Куртиса  и
помогал Куртису в его работе?
     Джей вернулся запыхавшись, разговаривая еще не открыв дверь.
     - У нас совсем немного времени, - сказал он. Через  несколько  минут,
вероятно, вернется мой дядя. Он не ходит далеко.
     - Хорошо, дело обстоит так, - сказал Питер, и  он  говорил  быстро  в
течении десяти минут, в то время как Джей внимательно слушал, выражая свое
согласие энергичным кивком головы.
     - Звучит замечательно, - наконец сказал Джей, делая глубокий вздох. -
Мне хотелось бы быть с вами. Но я не могу.
     - Мы найдем какой-нибудь способ устроить это.
     Но Джей покачал головой.
     - Понимаете, со мной иначе, - объяснил он. - Мои  дела  идут  хорошо.
Люди считают совершенно естественным то, что  я  кое-что  знаю,  поскольку
из-за того, что пять лет назад мой дядя ослеп, я читал ему каждый день,  и
даже до того. И я всегда был с людьми, которые говорили  обо  всем  вокруг
меня. Моя тетя в своем роде выдающаяся женщина. Любительская  радиостанция
на самом деле ее. Она купила ее, чтобы дядя мог говорить с людьми во  всем
мире, когда он больше не мог читать. Все знают, что они просили  усыновить
умного ребенка, а остальное приписывалось моему  окружению  и  воспитанию.
Это университетский городок и  люди  привыкли  к  умным  ребятам,  они  им
нравятся. Поэтому мне не пришлось  долго  скрываться.  Конечно,  никто  не
знает, что я пишу книги. Но живу очень  хорошо.  И  конечно  же  я  должен
остаться с моими дядей  и  тетей.  У  них  кроме  меня  никого  нет.  И  я
действительно счастлив здесь. Вы  знаете,  что  для  слепых  есть  собаки,
которых обучают. Конечно, я не дрессировал дядину собаку, Григо, но вскоре
после мы купили Гварду и мы дрессируем ее щенков быть собаками-поводырями,
и отдаем их тем людям, которые в них нуждаются. Мы с тетей их  дрессируем,
а дядя нам помогает.
     Перед домом остановилась машина и  живая  женщина  около  сорока  лет
выпрыгнула из нее.
     - Моя тетя, - поспешно объяснил Джей. - Пожалуйста, скорее! Выйдете и
посмотрите щенков. У нас есть сейчас для продажи два  щенка  для  домашних
животных. Они по всем меркам не будут собаками-поводырями.
     Питер позволил вывести себя через заднюю дверь к собачьим конурам.
     - Я понимаю, что ты имеешь в виду, Джей, - сказал  он,  -  но  мы  не
можем оставить все, как есть.
     - Мы должны, - сказал Джей. - Но ведь мы можем  переписываться  и  Вы
сообщите мне, что происходит, не так ли?
     Питер быстро написал на карточке.
     - Это моя гостиница. Я скоро тебе позвоню и мы  сможем  раз  или  два
встретиться до моего отъезда, так ведь?
     - О да, конечно сможем.
     Когда  мальчик  присел,  чтобы  почесать  сквозь  проволочную  ограду
головку щенка, проницательный Питер заметил признаки слез.
     - Мы устроим это, Джей, - пообещал он.
     - Нет, - ответил Джей, глотая слезы. - Я не уеду. Я не уехал бы, если
мог. Я собираюсь остаться с моим дядей, всегда.
     Спустя несколько минут  после  поверхностного  осмотра  щенков  Питер
Уэллес ушел, чувствуя себя очень подавленным.


     В гостинице Питера ждала телеграмма за подписью Марка Фоксвелла.
     "Агентство сообщает еще одном кандидате этом городе. Стелла Оутс, 432
Вайн Авеню."
     Питер целую минуту пристально смотрел на телеграмму. И как, спрашивал
он себя, пойду ли я к этой девочке, ничего не зная о ней или о ее прошлом,
или  о  ее  настоящем  доме,  или  об  опекунах,  должен  ли  я  идти  без
предупреждения и перебросить ее на другую сторону  материка?  Что  могу  я
сказать ее семье? Как мне удастся поговорить с ней наедине? Следует ли мне
сначала позвонить или написать и подготовить почву?
     Однако Питер знал, что ждать он не может. Он должен встретиться с ней
этим же вечером. Психиатр взглянул на часы; было около шести часов. Ладно,
сначала ужин, и может быть ему удастся придумать что-нибудь.
     В половине восьмого, нажимая кнопку звонка у дома номер 432  по  Вайн
Авеню, Питер еще не решил, что сказать.
     Прежде,  чем  звонок  перестал  звучать,  за  дверью  раздался   шум.
Тренированный мозг доктора сортировал звуки и определял их. Грохот и крики
слева были похожи на то,  как  если  бы  двое  или  трое  детей  сразу  же
бросились в одни и те же двери, налетая друг на друга и жалуясь на  ушибы.
Быстрые глухие удары принадлежали кому-то в тяжелых  башмаках,  сбежавшему
вниз по ступенькам. Замедленные тяжелые шаги и  громкий  голос,  вероятно,
показывали на человека, пытающегося восстановить порядок, а быстрый легкий
топот принадлежал, что весьма вероятно, хозяйке дома, спешащей к дверям.
     Дверь открыла женщина в веселом фартуке. Рука  позади  открыла  дверь
пошире, показывая несколько детей немногим больше  десяти  лет.  С  правой
стороны дверного проема стоял высокий человек с газетой в руке.  А  позади
него в  комнате,  из  которой  он  только  что  вышел,  сидела  пухленькая
светловолосая маленькая девочка с книжкой на коленях. Она  так  отличалась
от шумного квартета, глазеющего  и  хихикающего,  и  подталкивающего  друг
друга по мере того, как  они  поспешно  удалялись  с  помощью  добродушных
толчков женщины -  с  таким  холодным  презрением  светловолосая  девчушка
наблюдала за сценой в переполненной  передней  -  что  Питер  инстинктивно
обратился к ней.
     - Стелла, - сказал он.
     Девочка спокойно поднялась и с улыбкой медленно направилась к нему.
     - Вы должны извинить ребятишек, - говорила женщина. - Они ждали одних
своих друзей...
     - Все в полном порядке, - сказал Питер, и вдруг еще больший шум,  чем
прежде, поднялся вокруг него. На улице позади  него  появилась  грохочущая
машина,  громко  сигналя.  К  крикам  и  визгам  молодых  людей  в  машине
добавились крики и вопли поджидающего в холе квартета. Как  можно  быстрее
д-р  Уэллес  поспешил  убраться  их  дверного  проема;  четверка  кричащих
подростков пробилась сквозь него и исчезла.
     - Я рада, что Стелла не  отправилась  с  ними,  поскольку  Вы  хотите
поговорить с ней, - сказала женщина. - В таком случае я  вернусь  к  своим
тарелкам, - и она тоже исчезла.
     Питер повернулся к высокому человеку в дверях.
     - Вы м-р Оутс?
     - Да. Входите.
     - Меня зовут Уэллес. Доктор Питер Уэллес.
     Мужчины пожали руки. Питер начал смеяться.
     - Это напоминает мне, - сказал он, - совет Королевы  Алисе:  "Делайте
реверанс, пока думаете, что сказать".
     -  "Начните  с  начала,  -  процитировала  маленькая  девчушка,  -  и
продолжайте до тех пор, пока не подойдете к концу. Затем остановитесь".
     М-р Оутс озадачено переводил пристальный взгляд с одного на другого.
     - Вы хотите поговорить со мной тоже? - спросил он. - Это что-нибудь о
ее здоровье?
     - Нет, м-р Оутс. Вы опекун Стеллы?
     - Да. Ее дядя. Она дочь моего брата. Присядьте.
     Они сели, глаза Стеллы с ожиданием остановились на Питере.
     Старый убогий дом и толпа на половину взрослых детей  придали  Питеру
решимости. Единственно возможный подход состоял в получении стипендии.
     - Было предложено, - сказал он, - что Стелла могла бы претендовать на
одну их стипендий, которые мы должны предложить.
     Лицо мужчины стало жестким.
     - Вначале позвольте мне сказать Вам, кто я  такой,  -  сказал  Питер,
безоружно улыбаясь. - Я медик, присутствующий здесь на проходящем на  этой
неделе съезде врачей. У себя дома я психолог в городских школах Окли,  шт.
Калифорния; но я оставляю этот пост, чтобы заняться школой, которая  будет
открыта там состоятельной парой, мистером и миссис Герберт Дэвис, в память
их дочери и ее мужа. Это их пожелание, чтобы школа  давала  образование  и
заботилась о других детях, которые осиротели в то  же  время  и  таким  же
образом, что их внук.
     - Таким же образом? - повторил м-р Оутс. - Вы имеете в виду смерть от
облучения?
     - Да, - сказал доктор Уэллес. - Вы  найдете  мое  имя  в  сегодняшней
газете, списке приехавших сюда на съезд психиатров. Позвольте мне показать
Вам удостоверение. Я могу дать Вам  имена  местных  людей,  которые  могут
поручиться за меня.
     Высокий  человек  просмотрел  бумаги,  предложенные  ему  Питером,  и
кивнул.
     - В этой школе молодые люди будут заниматься до конца средней школы и
колледжа, - продолжал доктор  Уэллес,  -  и  она  должна  открыться  через
несколько месяцев. Сначала молодые люди должны пройти определенные тесты и
если  они  проделают  это  удовлетворительно,  они  могут  воспользоваться
стипендией, которая оплатит часть или все расходы учащегося.  Я  не  знаю,
захотите ли Вы, чтобы Стелла  уехала  так  далеко  от  дома,  но  если  Вы
подумаете над тем,  чтобы  разрешить  ей  пройти  тесты,  и  если  она  их
пройдет...
     - Вы пытаетесь продать нам что-нибудь  или  дать  нам  что-нибудь?  -
спросил дядя Стеллы.
     - Если она пройдет тесты, то Вам решать, будете  ли  Вы  вообще  хоть
что-нибудь платить, - сказал Питер. - Те, кто может платить  и  хочет  это
сделать, платит столько, столько хочет. У Вас, как  я  полагаю,  несколько
своих собственных детей, которым надо дать образование?
     - Четверо, которых Вы встретили в холле, мои.
     Тогда в Вашем случае, вероятно, можно было бы устроить так, чтобы все
расходы Стеллы могли бы быть оплачены школой. Цель мистера и миссис  Дэвис
состоит в том, чтобы дать образование этим другим детям в память родителей
их внука. Вы можете легко успокоить себя тем, что Стелла будет  в  хороших
руках.
     Мистер Оутс еще раз взглянул на бумаги, которые держал.
     - Что Вы сказали о Вашем участии во всем этом?
     - Я управляю школой, -  ответил  Питер,  -  а  доктор  Марк  Фоксвелл
помогает мне в работе. Мисс Эмили Пейдж будет деканом  отделения  девочек.
Одна из наших будущих студенток, Элси Ламбет, остается  с  мисс  Пейдж  до
открытия школы.
     - Хорошо, сэр, - сказал мистер Оутс, -  если  все  это  так,  как  Вы
говорите, и может быть доказано, что все в  порядке,  я  не  против  того,
чтобы сказать Вам, что мы могли бы еще раз подумать и решить положительно.
То есть, если Стелле нравится эта идея.
     Оба мужчины повернулись, чтобы взглянуть на  ребенка,  который  молча
слушал, не проронив ни слова.
     - Мне кажется понравилась, дядя Ральф, - сказала Стелла.
     - В таком случае, думаю, что ты пойдешь  и  приготовишь  нам  кофе  и
отрежешь нам немного пирога, - предложил ей дядя. -  Позволь  мне  немного
поговорить здесь с доктором Уэллесом о деле.  Он  отошел  в  другой  конец
комнаты,  а  Стелла  подошла  к  доктору  и  настойчивым   тихим   голосом
произнесла. - Вас послали за мной, так ведь?
     - Ты могла бы сказать и так, - ответил  психиатр.  Что  она  имела  в
виду?
     Ее дядя  возвращался  с  сигаретами  и  спичками  и  Стелла  покинула
комнату.
     - Мне хотелось, чтобы она ушла, чтобы я мог открыто сказать, - сказал
он.
     Доктор Уэллес взял сигарету.
     - Дело в том, что Стелла несчастлива здесь, - сказал ей дядя, -  и  я
не очень-то могу ей в этом помочь. Но я скажу Вам  честно,  что  денег  на
дорогие школы у нас нет.
     - Деньги не требуются, мистер Оутс.
     - Она и ее кузены не ладят. Они много дразнят ее и я не  могу  понять
почему. У Стеллы богатая  фантазия.  Она  как  бы  под  воздействием.  Она
напускает на себя вид превосходства, а другим детям это не  нравится.  Они
изводят ее и делают несчастной. Я приехал в этот дом для того,  чтобы  она
могла иметь свою маленькую комнатку, и я сказал своим не заходить в нее  и
не трогать ее вещей. Она обычно  писала  стихи,  они  читали  их  вслух  и
смеялись над ними. Она смышленая малышка, Стелла, но  иногда  замкнута.  Я
часто думал, если бы она могла уехать в школу, успех бы ей был обеспечен.
     - В таком случае она отличается от своих кузенов.
     - Да, она конечно, очень сильно отличается  от  родни.  И  она  также
как-то гордится, что отличается. Я пошел так далеко, что  поговорил  с  ее
учительницей в мае прошлого года. Она сказала,  что  Стелла  очень  сильно
отличается от других детей и она могла бы вырасти гениальной. Я делаю  для
нее все, что могу, но она выше моего понимания. Она заставила  меня  взять
для нее самые необычные книги, чтобы взглянуть на них, ни один  нормальный
ребенок не заинтересовался бы ими.
     - Что за книги?
     - О, старые языки с разными алфавитами и с  древней  историей,  и  со
всем об Азии и Африке. Нет ничего плохого в этом, насколько я могу судить,
но я не знаю, где она когда-либо даже слышала о таких  вещах.  Она  хорошо
учится в школе - гораздо лучше остальных. Конечно, это раздражает их и  им
это совсем не по нраву. У моих довольно неплохие  головы,  но  они  всегда
ведут себя несдержанно и шатаются шумной толпой, и совсем не  интересуются
своими книгами. Моя жена как можно лучше относится к Стелле, и все же  все
так трудно. Мои разводят деятельность и специально орут, когда знают,  что
Стелле хочется покоя, и она ясно показывает, что ей это не  нравится.  Она
всегда сидит уткнувшись в книгу. Ей также  нравится  таинственная  чепуха.
Она говорит, что другие просто варвары. И конечно, дети обзываются, а  мои
говорят, что она просто пытается рисоваться. Они говорят, что  она  только
притворяется, что читает эти книги по истории.
     - Что Вы думаете?
     - В этих книгах я и сам  не  могу  разобраться,  я  сомневаюсь,  если
Стелла может, но кажется ей интересно. А сейчас Вы понимаете,  в  каком  я
положении. Если я пошлю ее в школу за свой  собственный  счет,  мои  будут
чувствовать, что ими как-то пренебрегают. Вы понимаете?  Они  не  пожалеют
для своей кузины ее справедливой доли, и никогда не жалели, но это было бы
гораздо больше ее доли. А у меня не так уж и  много  для  этого.  Поэтому,
если есть какой-нибудь выход, чтобы можно  было  устроить  так,  чтобы  не
обирать моих собственных  детей,  доктор  Уэллес,  то  позвольте  мне  Вам
сказать, что это было бы удачей.
     - Господин Оутс, я рад, что Вы все  это  мне  рассказали,  и  я  могу
понять Ваше затруднение, - сказал Питер Уэллес.
     - Вы сказали, что Вы были школьным психологом там, где Вы  живете,  -
сказал Ральф Уотс, - и я подумал, что,  вероятно,  Вы  бы  поняли  девочку
лучше нас.
     - Если Вы доверите ее нам, обещаю, что Вы никогда не пожалеете.
     -  Я  хочу  знать  наверняка,  Вы  понимаете,   и   посмотреть   Ваши
рекомендации и все прочее.
     - Я дам Вам перечень местных людей,  которые  меня  знают,  -  сказал
Питер, делая быстрые надписи на обратной стороне использованного конверта.
- Обратитесь к ним. А эти другие находятся на Западе, - он набросал еще. -
Школа не откроется еще в  течение  нескольких  месяцев,  -  сказал  Питер,
которому только что пришла в голову замечательная мысль, -  но  Вы  можете
отправить или привезти Стеллу к нам в любое время. Мисс Пейдж  будет  рада
принять ее. Мисс Пейдж преподает в средних школах Окли в течение  тридцати
лет или больше; она была одним из моих учителей, когда  я  был  мальчиком.
Стелла могла бы также пожить с ней и  ходить  в  среднюю  школу,  как  это
делает Элси, и все что могу, я сделаю для нее. Вы думаете, так  ведь,  что
она нуждается в особом внимании?
     - Да, так. Я не знаю много о подобных вещах, но кажется, что  она  не
очень-то хорошо приспособлена к школе или к дому, где она прожила всю свою
жизнь. Я думаю, что моим будет лучше, если она уедет, и ей будет лучше без
них. Они слишком разные, чтобы жить вместе, и  отношения  между  ними  все
время ухудшаются.
     Когда Стелла вошла с кофе и пирогом, за  которыми  ее  посылали,  уже
была договоренность, что доктор Уэллес послезавтра проведет  с  ней  день,
давая ей требуемые тесты.
     Может быть все, что я получу - это трудные дни, печально думал Питер,
возвращаясь в гостиницу. Какую проблему представляет собой Стелла?  Мы  не
можем работать без Джея; но с ним все в порядке и он не может уехать. Есть
ли какой-нибудь выход из этого? И какое это все имеет отношение к  Стелле?
Что касается  заседаний  конгресса,  которые  он  приехал  посещать,  было
похоже, что он немного получит от  них.  Питер  принял  снотворное  и  лег
спать.


     В девять часов назначенного утра Миссис Оутс  открыла  дверь  доктору
Уэллесу.
     - Я отправила остальных на  весь  день  на  пикник,  -  сказала  она,
впуская его. - Мой муж до полуночи не ложился спать, звоня по  телефону  и
отправляя телеграммы. Он говорит, чтобы я сказала Вам, что  он  наводил  о
Вас справки и кажется, что Вы в порядке.
     Я забыл сказать им, не рассказывать никому о детях,  пробормотал  про
себя Питер. Ладно, я думаю конечно выбраться рано или поздно, но...
     - Мы не хотим, чтобы Вы ошиблись, -  продолжала  миссис  Оутс.  -  Мы
любим Стеллу как свою собственную. Я взяла ее, когда она была  малышкой  в
том же возрасте, что и моя Полли, и я хотела воспитать их  как  близнецов.
Но Стелла ребенок совсем другого рода. Однако,  дело  совсем  не  в  этом.
Желания избавиться от нее у нас не  больше,  чем  от  любого  другого,  за
исключением того, что это ее собственное желание. Ральф  говорит,  что  Вы
рассказали ему, чтобы рассеять его сомнения о Вас, и он верит Вам.
     Да, но почему я не подумал о том, чтобы попросить  его  не  говорить,
почему он хотел знать? Питер застонал, прячась за улыбку. О, почему  я  не
сказал, что это была школа высокого  интеллекта,  и  ничего  не  сказал  о
происхождении детей? Но как я тогда что-нибудь узнал о Стелле?  Ясно,  что
никто не думает, что она очень умная. Она, как и Тим,  не  скрывает,  свой
ум. Питера охватила волна ужаса, когда он подумал, что у него до  сих  пор
нет доказательства того, что все эти дети одарены. Затем он  сказал  себе,
что Тим, Элси и Джей конечно  были  одарены,  и...  что  еще  говорит  эта
женщина?
     - ...Но я сказала ему, может быть Вы не хотели, чтобы о  Ваших  делах
болтали, о школе и  обо  всем,  или  о  детях,  их  родителях  или  еще  о
чем-нибудь, поэтому он не сказал об этом не единого слова.
     - Спасибо Вам, миссис Оутс, - сказал Питер с искренним облегчением. -
Это правда, что мы не хотим преждевременно раскрывать свои  планы.  Только
те, кто к этому  непосредственно  относится,