таться помочь ему.  Он
- человек и просто мальчишка, под нашим  присмотром.  Он  имеет  такую  же
ценность, как и любой другой ребенок, и дополнительную ценность быть очень
сильно одаренным. И он нуждается в нас гораздо больше, чем любой другой. Я
скорее бы отослал других обратно, а Фреда оставил.
     - Если он опасен, то тем более мы должны оставить  его  и  попытаться
вылечить, - добавил д-р Фоксвелл. - Мы не можем отпускать его в общество и
не подумать о нашей собственной ответственности за последствия.
     - Да. Все другие в какой-то степени защищены в одной  функции  или  в
другой,  и   только   Фред   плохо   защищен   во   всех   сферах,   кроме
интеллектуальной. Как психолог, я бы сказал, что  возвышение  любой  одной
функции за счет других до такой степени  опасно  -  не  только  для  этого
мальчика и для нас, но и для всего общества. Люди, которые  ценили  только
интеллект, изготовили атомную бомбу и сбросили ее на мир, не думая или  не
заботясь о том,  что  могло  бы  произойти  с  ним.  Более  уравновешенный
изобретатель, задолго до этого, изобрел подводную лодку и  уничтожил  свои
планы, потому что он боялся, что  человечество  могло  использовать  такое
изобретение во вред. Я не знаю, что может изобрести Фред; но я хочу спасти
его, если смогу,  от  пренебрежения  всем,  что  свойственно  человеческой
природе и человеческим чувствам, и тем, что  чувства  могут  сделать.  Это
наша природа быть развитым в четырех функциях, а человек, который отрицает
свою собственную природу, находится в опасности и опасен сам.
     - Пока даже частичный успех стоит того, - сказал доктор  Фоксвелл.  -
Питер. И Вы действительно должны иметь шанс; он обещал  придти  к  Вам,  и
другие увидят, держит ли он свое обещание.
     - Я должен пойти поискать какие-нибудь  книги  и  подумать,  что  ему
сначала предложить, - сказал Питер Уэллес, медленно  вставая  на  ноги.  -
Книги - это лучше всего, потому что они беспристрастны, когда они атакуют.
Он может встретить  атаку  один,  и  нет  никого,  чтобы  быть  свидетелем
поражения, и никого, с кем бороться. Я могу  только  надеяться,  что  Фред
действительно придет ко мне.
     Ему следовало бы иметь больше веры в вундеркиндов, так как Тим и Фред
пришли в его кабинет в тот же день.


     - Послушай, Питер?
     - Да, Тим?
     - Мы говорили Фреду о четырех функциях души и все такое, и  он  хочет
узнать об этом, - сказал Тим. - Как ты думаешь, не мог бы ты  уделить  ему
немного времени, чтобы поучить теории?
     - Конечно, если он хочет узнать об этом,  -  ответил  доктор  Уэллес,
смотря спокойно, ни знаком не выдавая своего огромного облегчения.
     - Я могу порекомендовать тебе несколько книг, Фред,  и  беседовать  с
тобой один или два раза в неделю, пока я в городе.
     - Ты сейчас свободен? - спросил Тим.
     -  Я  освобожусь  где-то  через  полчаса,  если  ты  тогда   захочешь
вернуться, Фред.
     - Хорошо, доктор Уэллес.
     Фред действительно вернулся, один  и  по  собственной  воле.  И  это,
подумал Питер Уэллес, было столько, сколько можно было ожидать для начала.



                               5. ДЕТИ АТОМА

     Следующие несколько недель  прошли  спокойно.  Розыгрышей  больше  не
было, и у взрослых людей была веская причина  верить,  что  их  больше  не
будет, в школу поступило еще несколько человек - Робин Уэлч, Роза Джексон,
Мари Хит, Элис Чейз и Джерард Чейз. Последние двое  оказались  троюродными
братом и сестрой,  имевшие  о  существовании  друг  друга  лишь  служебное
представление, поскольку опекунство над ними было взято несвязанными между
собой организациями.
     Специальностью Робина была палеонтология, но,  кроме  того,  он  живо
интересовался всякого рода змеями,  и  проводил  свое  свободное  время  в
лесах, пополняя  свою  коллекцию.  Он  был  переполнен  радостью,  получив
разрешение построить для них специальный домик, и его ни в  коей  мере  не
возмущала тщательная инспекция старшими по школе клетки  с  его  гремучими
змеями.
     - В моей семье не любили моих змей,  -  объяснял  он  однажды  вскоре
после Рождества, когда Элси пришла посмотреть его новых змей.
     - Эта змея с полоской вокруг шеи самая хорошенькая, - сказала Элси. -
Красивый коралловый цвет! И мне нравится эта спираль, в  которую  закручен
ее хвост. Интересно, какая это математическая кривая?
     - Мы должны спросить  Макса,  -  сказал  Робин,  возвращая  маленькую
змейку в свою клетку. - Ты должна посмотреть коралловую  змею,  Элси;  они
прекрасны. Но доктор Уэллес не хочет, чтобы я покупал ядовитых змей.
     - Если змеи не выползут наружу, может быть  он  разрешит  тебе  иметь
некоторых других опасных змей, - утешила его Элси.
     - Когда приедут еще дети? - спросил Робин. -  Джерард  хочет  собрать
команду для игры в мяч.
     - У доктора Уэллеса все еще нет времени, чтобы  лично  встретишься  с
каждым. Родилось человек тридцать  или  больше,  и  известно,  что  умерло
только двое, но мы все еще не определили местонахождение каждого.
     - Хочешь помочь мне накопать червей для змей? - спросил Робин. -  Эй,
Фред... хочешь посмотреть моих змей?
     - Нет, спасибо, я уже видел их, -  сказал  Фред.  -  Если  хочешь,  я
помогу накопать червей.
     - Почему у тебя нет любимого домашнего  животного,  Фред?  -  спросил
Робин, беря лопату и садовые вилы и протягивая Элси банку для червей.
     - Не вижу, почему я должен, - сказал Фред, выбирая вилы  и  показывая
жестом, чтобы Робин показывал путь.
     - Иногда собаки полезны, но мне не нужна собака - поводырь, и я  рад,
что наконец-то продали всех щенков. Большинство людей любит собак,  потому
что собаки так преданно подобострастны,  живя  только  для  обожания,  как
"Прелестная Алиса" Бена Болта.  Это  дает  владельцам  почувствовать  себя
важными, - сказал он.
     - О, так ли это, - презрительно-насмешливо сказала Элси. - А кошки?
     Фред подцепил на вилы ком дикой травы и  извлек  из  корней  червяка.
Прежде, чем ответить, он осторожно бросил червяка в банку.
     - Чувственным людям нравится ощущение меха, - сказал он,  -  особенно
на теплом, мурлыкающем животном.  А  кошки  такие  безжалостные  охотники,
некоторым людям нравится в них косвенная жестокость. Эй! - так как в  этот
момент Элси швырнула банку, червяка и все, в его голову, он  наклонился  и
как раз вовремя.
     - Когда я хочу причинить кому-то боль, я делаю это  сама,  -  сказала
Элси уж совсем излишне.
     - Что этот  бедный  червяк  вообще  сделал  тебе?  -  спросил  Робин,
подбирая червяка и банку.
     - Ты имеешь в виду меня  или  этого  пескожила?  -  спросил  Фред.  -
Послушай,  Элси,  я  знаю,  что  ты  держишь  кошек,  но  тебе  совсем  не
обязательно бросать в меня стеклянные  банки.  Если  ты  еще  когда-нибудь
сделаешь подобное снова, ты пожалеешь! А ты, Робин...
     - Я не называю тебя червяком,  -  честно  сказал  Робин.  -  Я  здесь
новенький, и... послушай, Элси, и часто ты вытворяешь подобное?
     - Прости, - запротестовала Элси с красным лицом. -  Это  было  что-то
рефлекторное. Фред, я совсем не хотела бросать ее, право  же.  Просто  так
получилось. Может быть будем считать сейчас, что мы квиты за яйца?
     - Яйца? - сказал озадаченный Робин.
     - О, брось, - сказал Фред, также краснея. - Во  всяком  случае  я  не
имел в виду тебя, Элси. Я размышлял над тем, почему  люди  покупают  кошек
Тима. Он получает за них неплохие деньги, поэтому  я  понимаю,  почему  он
разводит кошек. Но я не понимаю, почему большинство людей держит кошек;  я
просто пытался поразмыслить над этим, и сейчас я вижу, что это  прозвучало
не очень лестно. Ты держишь кошек, потому что Тим держит, я полагаю я имею
в виду, -  поскольку  у  Элси  появились  признаки  не  очень-то  большого
удовольствия и этим также, - что он тебе предложил несколько,  поэтому  ты
взяла их. Но они так мешают, все эти животные. Так много работы, когда  ты
могла бы делать другое. Я не против копания червей... - он воткнул вилы  в
землю, перевернул ком и разбил его, - иногда, но я просто ненавижу  делать
это каждый день. Что касается змей, то у них  есть  преимущество,  они  не
лают и не прыгают все на тебя...
     - И еще, их не надо кормить каждый день, - заметил Робин.
     - Ну, это произошло  не  потому,  что  у  меня  есть  кошки,  и  даже
совершенно не из-за яиц... но ты так доводишь меня, Фред! Ты не  понимаешь
ничего!
     - Тогда почему люди держат кошек?
     - Что за яйца? - спросил Робин.
     - О, это было  так  давно,  Робин,  -  нетерпеливо  сказала  Элси,  и
вернулась к насущной теме. - Люди  держат  кошек  потому,  что  они  любят
кошек! Неужели ты даже не представляешь, что людям может  такое  нравится,
нет?
     - Множество людей говорит, что кошки угодливы и вероломны, но  я  так
не думаю, больше, чем змеи, - сказал Робин, мужественно принимая тот факт,
что вопрос с яйцами не был ему объяснен. - Они просто  поступают  согласно
своим характерам. Как говорит Фред, кошки не лают.  Не  будучи  животными,
питающимися падалью, они тихо появляются, чтобы  поймать  свою  жертву;  и
кошка имеет столько же прав съесть свой обед, сколько  их  имеет  и  любое
другое существо.
     - Мне нравятся кошки, потому что они независимые, - сказала Элси, - и
они изящные, и такие деятельные... Я думаю, что они самые  совершенные  из
всех животных, то, как они двигаются, как они прыгают, как отдыхают. И они
- хорошая компания, когда им хочется. Но, Фред, ты же  приписываешь  людям
самые искаженные побуждения!
     - В конце концов, домашний любимец, по определению, это что-то, чтобы
ласкать, - сказал Робин, - Не знаю, смогли бы вы назвать  в  конце  концов
змею любимцем. Большинство людей любит,  чтобы  любимец  немножко  отвечал
взаимностью. Я держу змей, потому что они интересные.
     - В той глыбе три червяка! - закричала Элси, набрасываясь на  одного.
- Фред, прости, что я бросила в тебя эту банку.  Я  всегда  бросала  вещи,
когда была...
     - В больнице, - поспешно добавил Фред.
     - О, это не секрет... в сумасшедшем  доме.  Я  должна  пойти  и  сама
рассказать доктору Фоксвеллу, но тогда мне придется объяснять и...
     - О, оставь это... оставь это, - сказал Фред. - И тоже прости меня за
яйца. Нет никакого смысла делать из этого тайну. Когда я впервые  приехал,
Робин, я проделал  несколько  дурацких  розыгрышей;  увеличил  подогрев  в
инкубаторе Элси и испек все яйца, это первое.
     - Нет никакой необходимости рассказывать, - сказала Элси,  -  но  раз
это вышло, я думаю, что это к лучшему. Прости, что я вспомнила об этом,  я
просто не прекращала размышлять. Только ты знаешь, Робин, мы не можем  всю
дорогу возвращаться назад и все объяснять каждый раз, когда приходит новый
мальчик или новая девочка.
     - Мне сегодня как-то не по себе, - признался Фред.  -  Вот  почему  я
вышел. Я искал Тима и других и думал о том, чтобы спросить у  них  что-то.
Ты, Элси, тоже... ты одна из старожилов. Знаешь ты, где Тим? Робин,  знай,
что Тим здесь что-то вроде главного.
     - Думаю, что они все в зале,  -  сказал  Робин.  -  Здесь  достаточно
червей. Вы идите; я останусь и покормлю своих змей.
     - Нет, я хочу, чтобы ты пошел с нами, сказал Фред. - Об этом секретов
нет, именно так нам не придется пускаться в длинные объяснения  по  поводу
всей подоплеки. Я хочу твоей помощи тоже. Идем!
     Большинство мальчиков и девочек  находилось  в  зале,  читая,  слушая
радио, жуя яблоки, когда прибыло это трио;  и  Фред,  оглянувшись  вокруг,
чтобы убедиться, что большая часть "старожилов" присутствует, вышел вперед
и ударил по столу молотком.
     - Если вы не очень заняты, я хочу вас о чем-то спросить, - сказал он.
- Я размышлял над этим, а затем Элси довела меня до бешенства, поэтому я и
хочу выяснить.
     Бет выключила радио, и все подошли поближе, чтобы выслушать.
     - Я беседовал с доктором Уэллесом в течение целого месяца,  -  сказал
Фред, - и читал все, что он мне давал, и  я  не  могу  видеть,  что  мы  к
чему-то придем. Вы знаете, каковы взрослые, им  беспрестанно  надо  что-то
делать. Мы живем в другом ритме. Сейчас, некоторые из вас  знают  довольно
много  об  этом   деле   развития   запущенных   и   подавленных   функций
индивидуальности... а тех, кто не знает, прошу заткнуться; я  разговариваю
с теми, кто знает... и, вероятно, вы не знаете столько, сколько доктор, но
вы бы не были так медлительны с этим. Некоторые из  вас  прочитали  больше
меня, конечно, и вы должны понимать  это  лучше  меня,  потому  что  я  не
понимаю этого совсем. Я не могу найти каких-либо практических  советов,  а
это то, чего я хочу. Мне хочется чего-нибудь,  чтобы  над  этим  работать,
чтобы я мог увидеть, получил ли я какие-нибудь результаты. Элси только-что
сказала, что я ничего ни о чем  не  понимаю.  Что  за  смысл  всего  этого
увиливания? Это чепуха, говорить мне, что я должен развивать эту функцию и
растить ту функцию, и не подавлять другую функцию, если никто  не  говорит
мне как. Вы сейчас мне говорите как, и тогда я попытаюсь.
     Повисло оглушающее молчание, в котором каждый выжидательно смотрел на
Тима.
     - Не думаю, чтобы я когда-нибудь думал об этом вот таким  образом,  -
сказал Тим, он откусил большой кусок яблока и жевал в задумчивости.
     - Должны быть какие-то конкретные вещи, которые ты сумеешь сделать, -
согласился Макс.
     - Если бы мы могли придумать их, - согласилась Элси.
     - Ну, тогда придумайте, - сказал Фред.
     - Мы не можем создать целую программу за пять минут, - сказал Джей, -
но должен думать, что мы могли бы, каждый, дать  пару  советов  в  течение
одного дня или двух. Устроит ли это, Фред?
     - Был бы признателен, - сказал  Фред.  -  Но  только  я  здесь,  если
кто-нибудь придумает что-нибудь сейчас.  Я  бы  не  рассчитывал  на  целую
программу; просто  то,  что  вы  могли  бы  назвать  несколькими  простыми
упражнениями, чтобы попробовать.
     Тим кивнул.
     - Я понял, - сказал он. - Это  подобно  тому,  как  если  у  человека
плохой анализ крови, то что толку просто говорить, что у него малокровие и
ему надо укреплять здоровье, или трепетать в ожидании, чтобы  узнать,  как
он стал таким, но это могло быть что-то полезное  сказать  ему  -  съедать
каждый день одно яйцо. Это могло бы и не быть слишком уж  хорошо,  но  это
была какая-то незамедлительная небольшая конкретная помощь.
     - Опять яйца? - сказала Элси, немного слишком громко. Затем поспешила
добавить, - Это могло бы быть немного полезным и для остальных  нас  тоже.
Мы могли бы  продолжить  упорно  работать  таким  же  образом  над  нашими
собственными недостатками.
     -  И  испытать  советы,  -  сказал   Джей,   выглядя   очень   сильно
заинтересованным. - Не может кто-нибудь придумать хотя  бы  один?  Давайте
все прекратим болтать и подумаем!
     - Ну, - сказал Тим, - Я что-то  вспомнил.  Сделаешь  ты  то,  что  мы
скажем, Фред? И будешь стараться честно и потратишь время,  чтобы  сделать
как надо?
     - Конечно, - сказал Фред, - если ты действительно так считаешь.  Все,
что целесообразно. -  Поскольку,  именно  твой  интеллект  слишком  сильно
развит,  непохоже,  чтобы  тебе  требовалось  что-либо  целесообразное,  -
подчеркнула Стелла.
     - Что-либо в пределах совета... что-нибудь  возможное...  что-либо  я
могу делать, - нетерпеливо сказал Фред. - Вы все  знаете,  что  я  имею  в
виду. Тим, какая у тебя была идея?
     - Я читал рассказ об Агассизе, -  медленно  произнес  Тим,  -  и  его
студенте. Агассиз  дал  студенту  рыбу  в  чаше  и  сказал,  чтобы  он  не
пользовался никакими справочниками или еще чем-нибудь, а  просто  сидел  и
смотрел на эту рыбу до тех пор, пока не познает о ней все, что  сможет,  а
он вернется, когда посчитает, что  студент  выполнит  это.  Итак,  студент
работал над этим в течение пары часов и думал, что сделал, но  Агассиз  не
вернулся, поэтому он разорвал свои записи и начал снова, и глядел  на  эту
рыбу на самом деле. Работал он неделю и тогда Агассиз вернулся, а когда он
прочитал записи, он сказал, что они никуда  не  годятся.  Поэтому  студент
провел за этим еще две недели, и к тому времени  он  сделал  действительно
хорошую работу. - Тим остановился и снова откусил от своего яблока.
     - Думаю, что это развивает применение чувств, - сказал Макс.
     - Могло бы, - сказал Тим. -  Но  в  одной  из  книг  Джеральда  Ванна
говорилось, что мистики всех вероисповеданий во всем мире во  все  времена
развивали  интуицию  в  своих  учениках  тем,  что  заставляли  их   брать
какую-нибудь маленькую вещь, например, листок или  цветок,  или  гальку  и
держать ее в своих руках и пристально смотреть на нее по часу, пока они на
самом деле не научатся видеть ее и понимать ее значение.
     - "Цветок в потрескавшейся стене", - процитировал Бет.
     - Правильно. Итак... - Тим  осторожно  откусил  маленький  кусочек  и
что-то выплюнул себе в руку, - для твоего первого упражнения, Фред, возьми
это яблочное семечко в свою руку и смотри на него внимательно и  неотрывно
до тех пор, пока ты не поймешь, сколько пройдет времени, прежде,  чем  оно
превратится в дерево, приносящие плоды.
     Раздался огромный взрыв хохота, и Фред вскочил на  ноги,  кулаки  его
сжались.
     - Я  имею  в  виду  именно  это,  -  сказал  Тим.  -  Ты  собираешься
попробовать?
     - Ты обещал, - закричали все хором.
     - Ты действительно имеешь это в виду? Просто держать  это  семечко  и
глазеть на него, и думать?..
     - Пока ты не поймешь некоторые вещи немного лучше. Да, - сказал Тим.
     Фред прошагал к Тиму и протянул свою руку.
     - Тихо, все, пожалуйста, - сказал он. - Я бы мог уйти и найти  немало
тишины, но я хочу, чтобы все видели меня, выполняющим  это.  Я  -  человек
своего слова.
     Пока Фред сидел, мрачно уставившись на семечко на ладони своей  руки,
остальные переглядывались.  Некоторые  из  них  начали  быстро  писать  на
клочках бумаги и время от  времени  передавали  их  кому-нибудь  еще,  или
показывали знаками, чтобы они переходили  из  рук  в  руки.  Некоторые  из
группы, продолжили то, что делали, время от времени поглядывая на Фреда.
     Один или двое подошли на  цыпочках  к  полкам  и  выбрали  книги  для
занятий. Когда вошла Элис Чейз, ее кузен знаком показал ей молчать,  отвел
ее в сторону, где и объяснил, что происходит.
     Спустя,  как  показалось,  долгое   время,   выражение   лица   Фреда
изменилось. Он выглядел задумчивым; затем он выглядел заинтересованным;  а
затем он начал улыбаться. Наконец он встал и выпрямился.
     - Можно сообщить об успехах? - спросил  он.  -  Я  понимаю  несколько
вещей лучше. Во-первых, я понимаю шутку; не как неприятное оскорбление или
дерзкую остроумную реплику,  но  как  очень  подходящий  наглядный  пример
терпения и развития событий. И я понимаю,  как  две  вещи,  о  которых  ты
читал, дополняют друг друга, Тим, и как они подходят ко всему этому.  И  я
понимаю,  что  ты  подразумеваешь  под  яйцом  каждый   день;   это   яйцо
сегодняшнего дня. Мой бог, неужели я  глазел  на  это  семечко  в  течение
целого часа? Или... это был всего лишь один час?
     В течение минуты никто не говорил. Затем Тим прокашлялся и спросил:
     - Что ты чувствуешь, Фред?
     - Чувствую себя прекрасно. Немного одеревенел, но  это  все.  Но  кто
всем вам я настроен более дружелюбно, и сейчас я знаю, что вы  все  хотите
мне помочь и что вы все настроены ко  мне  дружелюбно...  сейчас  я  знаю,
почему вы все смеялись.
     - Ты не против того, чтобы рассказать нам, как ты пришел к  этому?  -
спросил Джей.
     - Вы все сказали мне не думать слишком много,  что  я  мыслю  слишком
много и что я слишком интеллектуален, поэтому я знал, что  должен  сделать
что-то еще, - сказал Фред. - Сначала я был ужасно взбешен, и  все,  что  я
сделал, это я негодовал. Затем я вспомнил, что  ты  сказал  подумать,  как
семечко вырастает в дерево, и