онимаю, что
со мной происходит и почему? Я всегда  старался  быть  хорошим,  и  хоть
церковь посещаю нерегулярно, но ты ведь знаешь, что истинная  вера  -  в
сердце верующего. Возможно, порой я поступаю дурно, не  стану  отрицать.
Но, господь, отчего караешь ты так жестоко? И отчего именно меня? Отчего
не другого,  настоящего  грешника,  например  закоренелого  преступника?
Отчего именно меня?
   И  отчего  именно  так?  Какая-то  тварь  "собирает"  меня,  будто  я
неодушевленная вещь.., не понимаю. Но знаю, что ты всеведущ и  всемогущ,
а еще знаю, что ты добр, и значит, есть  к  тому  причина..,  хоть  я  и
слишком глуп, чтобы ее разгадать. Слушай, боже, если  ты  так  рассудил,
тогда ладно, пусть так и будет. Но ты уж, пожалуйста, позаботься о  моей
жене и детях. А особенно о младшеньком. Голос у яйца ганзера  прервался,
но оно тотчас же овладело собой. - Особенно молю тебя о  младшем,  боже,
ведь он хроменький, и другие детишки его обижают, и ему нужно большое..,
большое участие. Аминь.
   Яйцо ганзера подавило рыдание. Голос его мгновенно окреп.
   - Теперь я готов, - сказало оно Марвину. - Делай свое  грязное  дело,
паршивец, сукин ты сын.
   Но молитва яйца ганзера совершенно выбила Марвина из колеи. На  глаза
навернулись слезы, щеточки  на  ногах  задрожали,  он  распутал  сеть  и
выпустил пленника. Яйцо ганзера откатилось совсем  недалеко  и  замерло,
явно опасаясь подвоха.
   - Ты.., ты всерьез? - спросило оно.
   - Всерьез, - ответил Марвин. - Я не гожусь для такой работы. Не  знаю
уж, что со мною сделают там, в лагере, но больше в жизни я не  трону  ни
одного яйца ганзера!
   - Благословенно будь имя божие, - тихо проговорило яйцо ганзера. - На
своем  веку  я  насмотрелось  странных  вещей,  но,  мне  кажется,  рука
провидения...
   Изложить свою философскую позицию, известную под названием "софистика
вмешательства", яйцу ганзера помешал внезапный зловещий треск в  кустах.
Марвин стремительно обернулся  и  вспомнил  о  том,  какими  опасностями
чревата планета Мельд.
   Его предупреждали, а он забыл. Теперь  он  стал  отчаянно  нащупывать
бластер, а тот, как назло,  запутался  в  сети.  Марвин  яростно  рванул
бластер, выдернул его, услышал пронзительный крик яйца ганзера...
   Тут его с силой швырнуло оземь. Бластер полетел в кустарник. А Марвин
увидел перед собой черные глаза-щели под низким бронированным лбом.
   Представлять ему нового знакомца не было никакой нужды. Флинн  понял,
что  наскочил  на  взрослого,  совершеннолетнего   мародера-ганзера,   и
наскочил, пожалуй, в самых скверных обстоятельствах. Слишком  явны  были
улики: вопиющая сеть, недвусмысленные темные очки,  обличители-щипцы.  И
все приближались, норовя сомкнуться у него на  шее,  острозубые  челюсти
гигантского ящера, они были уже рядом. Марвин даже различил три  золотые
коронки и временную фарфоровую пломбу.
   Флинн извивался, пытаясь высвободиться. Ганзер  прижал  его  к  земле
лапой размером с седло для яка; его беспощадные когти, каждый  величиной
с  два  ледоруба,  безжалостно  впились  в  золотистую  шкурку  Марвина.
Чудовищно зияла слюнявая пасть, надвигалась, готовая  заглотнуть  голову
Марвина целиком...

Глава 11

   И вдруг время  остановилось!  Марвин  видел  застывшую  полуразинутую
пасть ганзера, налитый кровью левый глаз, все огромное  тело,  скованное
какой-то странной, непреодолимой инерцией.
   Рядом лежало яйцо ганзера, неподвижное, как резная копия самого себя.
   Ветерок замер на полпути. Деревья оцепенели в  напряженных  позах,  а
мерифейский коршун повис в  разгаре  полета,  точно  воздушный  змей  на
веревочке.
   Даже солнце остановило свой неутомимый бег!
   И в этой необычной живой картине Марвин с замиранием сердца воззрился
на единственный движущийся феномен, который возник  в  воздухе,  в  трех
футах от головы Марвина и чуть левее.
   Началось это как пылевой вихрь, набухло,  расширилось,  утолщилось  в
основании и сошло на конус в вершине. Вращение стало еще более  бешеным,
и фигура приобрела четкие контуры.
   - Сыщик Урдорф! - вскричал Марвин.
   Действительно,  это  был   марсианский   сыщик,   тот   самый,   кого
преследовали  бесчисленные  неудачи,   кто   обещал   Марвину   раскрыть
преступление и вернуть законное тело.
   - Тысяча извинений за то, что  врываюсь,  не  предупредив,  -  сказал
Урдорф, когда материализовался полностью и тяжело плюхнулся наземь.
   - Слава богу, что вы здесь! - ответил Марвин. -  Вы  спасли  меня  от
чрезвычайно неприятной смерти, и если бы вы еще помогли  мне  скинуть  с
себя вот эту гадину...
   Ведь Марвина все еще пригвождала к земле лапа ганзера, теперь  словно
налитая высокоуглеродистой сталью. И он никак не мог высвободиться.
   - Вы уж извините, - сказал сыщик, вставая с земли и отряхиваясь, - но
этого я, к сожалению, сделать не могу.
   - Почему?
   - Против правил, - объяснил сыщик Урдорф. - Всякое перемещение тел  в
течение искусственно вызванной остановки времени (а налицо  именно  она)
может повлечь за собой парадокс, а парадоксы запрещены,  так  как  могут
привести к сжатию времени,  а  сжатие  времени  запросто  может  вызвать
искривление структурных линий в нашем континууме и разрушить  вселенную.
Поэтому всякое перемещение карается тюремным заключением сроком на  один
год и штрафом в размере тысячи долларов. - А-а, я этого не знал.
   - Да, к сожалению, это так, - сказал сыщик.
   - Понимаю, - сказал Марвин.
   - Я вот и надеялся, что вы поймете, - сказал сыщик.
   Последовало долгое и томительное молчание. Затем Марвин сказал:
   - Ну?
   - Что вы сказали?
   - Я сказал.., вернее, хотел сказать, зачем вы сюда явились?
   - А-а, - протянул сыщик. - Я решил  задать  вам  несколько  вопросов,
которые раньше не пришли мне в голову и которые помогут  мне  оперативно
расследовать и раскрыть дело.
   - Валяйте, задавайте, - сказал Маркин.
   - Благодарю вас. Прежде всего, какой ваш любимый цвет?
   - Голубой.
   - Но какой именно оттенок? Прошу вас, поточнее.
   - Цвета воробьиного яйца.
   - Угу. - Сыщик занес это в  свой  блокнот.  -  А  теперь  быстро,  не
задумываясь, назовите первое попавшееся число.
   - 87 792,3 - без колебаний ответил Марвин.
   - Ум-гум.
   А теперь, без паузы, укажите название любой эстрадной песенки.
   - "Рапсодия орангутанга", - ответил Марвин.
   - Угу. Отлично, - сказал Урдорф, захлопнув блокнот. - Кажется, у меня
все.

***

   - А какова цель ваших вопросов?
   - Располагая данной информацией, я у всех подозреваемых могу  выявить
остаточные рефлексы. Это часть теста Дулмена на проверку самоличности.
   - Вот как, - сказал Марвин. А вообще как идут дела, удачно?
   - Об удаче пока и речи нет, - ответил Урдорф. - Но, смею вас уверить,
дело продвигается удовлетворительно. Мы выследили вора на Иораме-2,  где
он зайцем прятался в грузе быстрозамороженного  мяса,  отправляемого  на
Большую Геру. На Гере он выдал себя за беженца с Гаги-2, и это  снискало
ему немалую популярность. Он умудрился наскрести на проезд до Квантиса -
там у него были спрятаны деньги. На Квантисе он, не проведя и дня,  взял
билет в местный космолет до Автономной Области Пятидесяти Звезд.
   - А потом? - спросил Марвин.
   - А потом мы временно потеряли его след. Область Пятидесяти  Звезд  -
это четыреста тридцать две планетные системы с общим  населением  триста
миллиардов. Так что, как видите, работка будет славная.
   - Безнадежная, судя по вашим словам, - сказал Марвин.
   - Как  раз  наоборот,  все  складывается  на  редкость  благоприятно.
Непосвященные вечно принимают осложнения за сложности. Но  интересующего
нас преступника не спасет простейшее множество, которое всегда поддается
статистическому анализу.
   - Что же теперь будет? - спросил Марвин.
   - Продолжим наш анализ, затем на основе теории  вероятностей  сделаем
проекцию, пошлем эту  проекцию  через  всю  Галактику  и  посмотрим,  не
превратится ли она  в  сверхновую  звезду..,  я,  разумеется,  выражаюсь
метафорически.
   - Разумеется, - сказал Марвин. - Вы действительно надеетесь задержать
преступника?
   - Я нисколько не сомневаюсь в результатах, - ответил сыщик Урдорф. Но
следует запастись терпением. Вы  должны  помнить,  что  межгалактические
преступления - область сравнительно  новая,  и  потому  межгалактическое
следствие еще  новее.  Есть  много  преступлений,  где  невозможно  даже
доказать существование преступника,  не  говоря  уж  о  том,  чтобы  его
разыскать. Так что в некоторых отношениях нам везет.
   - Придется, видно, верить вам на слово, - сказал Марвин. -  А  насчет
моего нынешнего положения...
   - Именно от такого положения я вас и предостерегал, - строго  ответил
сыщик. - Прошу вас учесть это на будущее..,  если  умудритесь  выбраться
живым из нынешней переделки. Желаю успеха, дружище.
   Сыщик Урдорф завертелся перед глазами Марвина все быстрее, и быстрее,
слился в мелькающий вихрь, померк и исчез.
   Время разморозилось.
   И Марвин вновь уставился в черные глаза-щели под узким  бронированным
лбом,  увидел,  как  смыкается  чудовищно   разинутая   пасть,   готовая
заглотнуть всю его голову целиком...

Глава 12

   - Погоди! - заорал Марвин.
   - Зачем? - спросил ганзер.
   Мотивировки Марвин еще не придумал.  Он  услышал,  как  яйцо  ганзера
пробормотало:
   - Пусть испытает на своей шкуре, так ему и надо. А все же он был добр
ко мне. С другой стороны, мне-то какое дело? Только высунься, сразу тебе
скорлупу надобьют. А все же...
   - Я не хочу умирать, - сказал Марвин.
   - Я и не думаю, что ты хочешь, - Ответил ганзер отнюдь не  враждебным
тоном. - И ты, конечно, заведешь словопрения. Затронешь этику.., мораль,
всякие там проблемы.  Боюсь,  не  выйдет.  Нас,  видишь  ли,  специально
предупредили, чтобы мы не  позволяли  мельдянину  разговаривать.  Велели
просто выполнять работу, и  вся  недолга;  не  вносить  ничего  личного.
Просто сделай дело и переходи к следующему.  Умственная  гигиена,  право
же. Поэтому, пожалуйста, закрой глаза...
   Челюсти стали смыкаться.  Но  Марвин,  осененный  нелепой,  отчаянной
догадкой, воскликнул:
   - Ты говоришь - работа?
   -  Конечно,  работа,  -  сказал  ганзер.   -   В   ней   нет   ничего
оскорбительного, я ничего не имею против тебя лично...
   Он нахмурился - видимо, рассердился на себя за то, что заговорил.
   - Работа! Твоя работа - охотиться за мельдянами, так ведь?
   - Само собой. С этой планеты Ганзер, видишь ли, взять  нечего,  разве
что вот охотиться за мельдянами.
   - Но зачем за ними охотиться? - спросил Марвин.
   - Ну, во-первых, яйцо  ганзера  достигает  зрелости  только  в  плоти
взрослого мельдянина.
   - Полно, - сказало яйцо ганзера, перекатываясь в смущении, - стоит ли
вдаваться  в  гнусную  биологию?  Я  ведь  не  распространяюсь  о  твоих
естественных отправлениях, верно?
   - А во-вторых, - продолжал  ганзер,  -  у  нас  единственный  предмет
экспорта - шкуры мельдян, из которых на  Триане-2  делают  императорские
облачения, на Немо - амулеты, а на Крей-слере-30 -  чехлы  для  стульев.
Спрос на неуловимых и опасных  мельдян  -  единственный  способ  кое-как
поддерживать цивилизацию и...
   - Мне говорили в точности то же самое! - воскликнул Марвин  и  быстро
повторил слова менеджера.
   - Вот те на! - сказал ганзер.
   Теперь оба поняли истинное положение вещей: мельдяне целиком  зависят
от ганзеров, а те, в свою очередь, целиком зависят от мельдян. Обе  расы
охотятся  одна  на  другую,  живут  и  гибнут  одна  ради  другой  и  по
невежественной злобе не желают признавать между собою ничего общего. Они
связаны ярко выраженными отношениями симбиоза,  но  обе  расы  полностью
игнорируют этот симбиоз.  Больше  того,  каждая  утверждает,  будто  она
единственный  носитель  цивилизации  и  разума,  а  другая  -  скотская,
презренная и не в счет.
   А теперь обоим пришло в голову, что они в  равной  степени  входят  в
общую категорию разумных существ.

***

   Озарение внушило обоим благоговейный ужас,  но  Марвин  все  еще  был
пригвожден к земле тяжелой лапой ганзера.
   - Это ставит меня в несколько  затруднительное  положение,  -  сказал
ганзер чуть погодя. - Естественный мой порыв -  отпустить  тебя  на  все
четыре стороны. Но я здесь работаю по контракту, а в нем обусловлено...
   - Значит, ты не настоящий ганзер?
   - Нет. Я обменщик, как и ты, а родом с Земли.
   - Моя планета! - вскочил Марвин.
   - Я уж и сам догадался, - ответил ганзер.  -  Ты  американец.  Скорее
всего с восточного побережья, может, из Коннектикута или Вермонта...
   - Штат Нью-Йорк! - вскричал Марвин. - Я из Стэнхоупа!
   - А я из Саранак-Лейка, - сказал ганзер. - Звать меня  Отис  Дагобер,
мне тридцать семь лет.
   С этими словами ганзер убрал лапу с груди Марвина.
   - Мы соседи, - тихо произнес он. - Поэтому  я  не  могу  тебя  убить,
точно так же как ты, я почти уверен, не мог бы убить меня, даже  будь  у
тебя возможность. А теперь, когда мы узнали правду, навряд ли мы  сможем
продолжать наш страшный труд. Но это печально, потому  что,  значит,  мы
нарушили  договорную  дисциплину,  а   за   ослушание   фирма-наниматель
произведет с нами окончательный расчет. А уж что это  такое,  ты  и  сам
знаешь.
   Марвин подавленно кивнул. Он знал слишком хорошо. С поникшей  головой
сидел он в безутешном молчании рядом с новым другом.
   - Не вижу выхода, - сказал Марвин, после  того  как  некоторое  время
обдумывал ситуацию. - Может, спрячемся в лесу на  денек-другой?  Но  нас
ведь наверняка разыщут.
   Неожиданно вмешалось яйцо ганзера.
   - Полно, будет вам, может, все не так безнадежно, как кажется!
   - Что ты имеешь в виду? - спросил Марвин.
   -  Да  вот,  -  сказало  яйцо   ганзера,   покрываясь   ямочками   от
удовольствия, - я считаю, за добро надо платить добром. Правда,  я  могу
влипнуть в неприятнейшую историю... Но какого черта! Я думаю, что помогу
вам покинуть планету.
   Марвин и Отис рассыпались в благодарностях,  но  яйцо  ганзера  сразу
предупредило их.
   - Не исключено, что вы перестанете благодарить,  когда  увидите,  что
вас ждет, - сказало оно зловеще.
   - Ничего не может быть хуже, - отозвался Отис.
   - Вы еще удивитесь, - напрямик сказало яйцо ганзера. - Вы еще очень и
очень удивитесь... Сюда, джентльмены.
   - Но куда мы идем? - спросил Марвин.
   - Я отведу вас к Отшельнику, - ответило  яйцо  ганзера  и  упорно  не
произносило больше ни слова. Оно решительно покатилось вперед, а  Марвин
с Отисом двинулись следом.

Глава 13

   Шагали они и катились по дикому и буйному дождевому лесу,  на  каждом
шагу ожидая опасности. Но ни одна тварь на них не набросилась, и в конце
концов они вышли на лесную поляну.
   Там они увидели посреди поляны грубо сколоченную  хижину  и  сидящего
перед ней на корточках человека.
   - Вот Отшельник, - сказало яйцо ганзера. - Он совсем чокнутый.
   У землян не было времени переварить эту информацию. Отшельник встал и
воскликнул:
   - А ну стоп, постой, остановись! Откройтесь моему разумению!
   - Я - Марвин Флинн, - сказал Марвин, - а это мой друг  Отис  Дагобер.
Мы хотим покинуть планету.
   Казалось,  Отшельник  не  расслышал;  он  гладил  длинную  бороду   и
задумчиво созерцал кроны деревьев. Низким унылым голосом он произнес:

   Пришел тот час, когда навеет скорбь
   Крик стаи журавлей, летящей вдаль.
   Сова-беглянка минет стороной
   Печальный мой приют, лишенный благ,
   Что дарит небо, отнимают люди!
   Мерцают звезды, молча глядя в окна.
   О бегстве королей вещает шумом лес.

   - Он говорит, - перевело яйцо ганзера, - что предчувствовал,  что  вы
придете именно этой дорогой.
   - Он что, с приветом? - спросил Отис. - Он так разговаривает...
   Отшельник сказал:

   Теперь прочти мне вслух!
   Не потерплю,
   Чтоб ложь змеей вползла
   В мой разум, мне измену предвещая!

   - Он не желает, чтоб вы шептались, - перевело яйцо ганзера.  -  Шепот
наводит его на подозрения.
   - Это-то я и без тебя мог сообразить, - сказал Флинн.
   - Ну и  сиди  голодный,  -  оскорбилось  яйцо  ганзера.  -  Я  просто
старалось быть полезным.
   Отшельник сделал несколько шагов вперед, остановился  и  сказал  Чего
тебе здесь, аруун?
   Марвин покосился на яйцо  ганзера,  но  оно  упорно  молчало.  Тогда,
угадав смысл слов, Марвин ответил:
   - Сэр, мы хотим покинуть планету и пришли к вам за помощью.
   Отшельник покачал головой и молвил:
   Речь варвара! Паршивая овца И та пристойней блеет!
   - На что он намекает? - спросил Марвин.
   - Ты такой умный, догадайся сам, - ответило яйцо ганзера.
   - Извини, если я тебя чем обидел, - сказал Марвин.
   - Ничего, ничего.
   - Право же, я раскаиваюсь. Буду очень обязан, если ты нам переведешь.
   - Ладно, - сказало яйцо ганзера по-прежнему хмуро. - Он говорит,  что
не понимает тебя.
   - Не понимает? Но я ведь достаточно ясно выражаюсь.
   - Не для него, - сказало яйцо ганзера. - Чтобы до  него  дошло,  надо
изложить все стихами.
   - Я? Никогда в жизни! -  воскликнул  Марвин  с  инстинктивной  дрожью
отвращения, которое испытывают все разумные земляне  мужского  пола  при
мысли о стихах. - Я просто не умею! Отис, может быть, ты...
   - Нет уж! - в панике отозвался Отис.
   Молчание сгущается. Теперь Пусть муж честной уста свои разверзнет.
   Мне оборот событий не по нраву.
   - Он начинает злиться, - прокомментировало яйцо ганзера. -  Попробуй,
попытка не пытка.
   - Может, ты ответишь вместо нас, - предложил Отис.
   - Я вам не шестерка, - возмутилось яйцо ганзера. - Хотите говорить  -
говорите сами за себя.
   - Единственное, что я помню еще со школьной  скамьи,  -  это  "Рубай"
Омара Хайями, - произнес Марвин.
   - Ну и валяй, - подбодрило его яйцо ганзера.
   Марвин подумал-подумал, нервно дернулся и произнес:
   Откуда мы грядем? Куда свой путь вершим?
   На расу раса ополчилась без причин...
   Пришли мы получить совет, поддержку, помощь Не обращай надежды  нашей
в дым.
   - Размер ломается, - шепнуло яйцо ганзера. - Но  для  первой  попытки
недурно.
   Отис захихикал, и Марвин стукнул его хвостом.
   Отшельник отвечал:

   Изложено отменно, чужестранец!
   Сверх ожидания, найдешь ты помощь:
   Мужчины, невзирая на обличье,
   Всегда в беде друг друга выручают.
   Уже с меньшей запинкой Марвин произнес:
   Везде зеленый рай, куда ни кинешь взгляд.
   Заря роскошна, сумрачен закат.
   Найдет ли бедный пилигрим спасенье
   Там, где у сильного бессильный виноват?
   Отшельник сказал:
   Зело способен; в тощие года
   Худому языку навлечь недолго
   Беду на голову злосчастного владельца.

   Марвин сказал:

   Коль ты мне друг, оставь словесную игру.
   И прочь отправь тотчас, иначе я умру.
   Мне дела нет, что скажут пустомели,
   Бери меня и мной хоть затыкай дыру.

   Отшельник сказал:

   За мною, господа!
   Расправьте плечи!
   Мужайтесь!
   И пусть надежны будут стремена!

   И  так,  мирно  беседуя  речитативом,  они  прошествовали  к   хижине
Отшельника,   где   увидели   прикрытый    куском    коры    запрещенный
разумопередатчик древней и диковинной конструкции. Тут Марвин понял, что
даже в самом крайнем безумии есть система. Ибо Отшельник  не  пробыл  на
этой планете и  года,  а  уже  сколотил  изрядное  состояние,  занимаясь
контрабандной  переброской  беглецов  на  самые  захудалые   из   рынков
Галактики.
   Неэтично, но как выразился Отшельник:

   Пусть вам приспособленье не по нраву
   Зачем хулой уста вы осквернили?
   Свет истины не меркнет, если даже
   Лучи его на вас не пролились.
   Мозгами пораскиньте: сколь разумно
   Пренебрегать дурным вином в пустыне,
   Где губы запекаются от жажды?
   Зачем же избавителей своих
   Вы судите сурово?
   Грех великий
   Неблагодарность: кто укусит руку,
   Которая разжала смерти хватку?

   Прошло не так уж много  времени.  Найти  работу  для  Отиса  Дагобера
оказалось совсем нетрудно. Несмотря на все