л молодой Драмокл. - Я - это ты. Хотя мне
не положено здесь находиться, это аномалия.
   Присядь, пожалуйста.
   Драмокл опустился на диван и зашарил в карманах  в  поисках  сигарет.
Молодой Драмокл протянул ему сигарету и щелкнул зажигалкой.
   - Ты, как я понимаю, хочешь узнать, что делать дальше, сказал молодой
Драмокл.
   - Не стану отрицать. Молодой Драмокл кивнул:
   - Следующий шаг довольно деликатного свойства.  Я  решил,  что  лучше
расскажу тебе о нем лично. Видишь ли, дело касается Руфуса.
   - Старый добрый Руфус!
   - Я не сомневаюсь в его безграничной преданности.  Это  замечательно.
Но теперь ему нужно будет предать тебя.
   - Чтобы Руфус меня предал? Да  он  скорее  умрет!  А  потом,  в  моем
окружении полно людей, готовых предать меня с радостью. Почему же именно
Руфус?
   - Потому что так надо. Руфус - одна из центральных фигур  в  игре.  У
него на Друте мощный космический флот.
   - И Глорму ничто не угрожает, пока корабли Руфуса стоят бок о  бок  с
моими.
   - Верно. Но безопасность - это еще  не  все.  Твое  положение  сейчас
крайне неустойчиво. Карминосол готов к отпору, да и про Ванир  не  стоит
забывать. Такое противостояние  может  длиться  годами.  Чтобы  нарушить
равновесие  сил,  необходим  перебежчик.  Руфус   -   самая   подходящая
кандидатура.
   - Ты, должно быть, спятил, - сказал Драмокл. - Именно это  мне  нужно
меньше всего.
   - Предательство Руфуса будет притворным. Когда неприятельские  войска
пойдут в наступление, Руфус нападет на них с тыла и поймает в ловушку.
   Драмокл покачал головой:
   - Руфус ни за что не согласится на такой бесчестный поступок.
   - Согласится, если преподнести ему наш план умеючи.
   - Может, ты и прав, - сказал Драмокл. - Незачем мне все  это?  В  чем
заключается моя судьба?  Люди  говорят,  будто  я  пытаюсь  восстановить
бывшую Глормийскую империю.
   - Твоя судьба гораздо значительнее, чем  восстановление  империи.  Но
суть ее я не могу тебе открыть. Верь мне,  Драмокл,  ибо  я  -  это  ты.
Пускай они думают, что ты пытаешься  установить  гегемонию  Глорма.  Это
полезная ширма для сокрытия твоих подлинных целей.
   - Но я не знаю, что это за цели!
   - Узнаешь, и скоро. Не забывай про наш разговор. Когда придет  время,
сделай правильный выбор. А пока  -  прощай!  И  молодой  Драмокл  исчез.
Драмокл вновь очутился в Храмовых покоях.
   - Как ты себя чувствуешь, отец? - встревоженно спросила  Друзилла.  -
Ты узнал то, что хотел?
   - Я узнал больше, чем хотел, и в то же время не узнал и  половины,  -
ответил Драмокл. - Я должен немедленно вернуться в  Ультрагнолл.  Боюсь,
нам предстоят суровые испытания.
   И, озабоченный, король ушел, не попрощавшись.

Глава 17

   По пути в  Ультрагнолл  Драмокл  думал  о  стремительно  ухудшающейся
ситуации на Лекке. Его  начали  одолевать  сомнения  по  поводу  недавно
обретенной судьбы, хотя он не мог поверить,  что  все  случившееся  было
просто ошибкой.  Ему  по-прежнему  хотелось  иметь  славную  судьбу,  но
отнимать ради нее у друзей  их  владения  казалось  ему  недостойным.  И
меньше  всего  он  хотел  восстанавливать  бывшую  Глормийскую  империю.
Конечно, это было бы романтично, но абсолютно непрактично.  Межпланетные
империи никогда не были жизнестойкими. А даже если бы и были,  какой  от
них толк? Несколько дутых титулов и уйма бумажной работы. Кому это надо?
И, между прочим, тот юноша, что беседовал с ним во Дворце памяти, -  был
ли он на самом деле Драмоклом? Он помнил себя немного  другим.  Но  если
это не он, то кто же? Что-то странное  творилось  кругом  -  странное  и
сверхъестественное, если не сказать зловещее.
   Король вдруг подумал о том, на каком шатком фундаменте  покоится  его
судьба. Визит старой леди, пара конвертов, несколько  воспоминаний  -  и
из-за этого он рискует развязать тотальную войну?
   В приливе внезапно нахлынувшего настроения Драмокл решил, Что  должен
безотлагательно заключить мир, пока еще не поздно,  пока  катастрофа  не
стала необратимой.
   Прибыв во дворец, король  тотчас  же  послал  за  Джоном,  Снинтом  и
Адальбертом.  Он  вернет  им  планеты,  отзовет  свои  войска,  принесет
извинения  и  скажет,  что  всему  виной  временное  умопомрачение.   Он
репетировал свою речь, когда посыльный вернулся с известием, что королей
на Глорме нет. Как только Драмокл  отправился  навестить  Друзиллу,  они
сели на свои звездолеты и улетели. Приказа об  их  задержании  никто  не
получал. Только Руфус остался, преданный, как всегда.
   - Проклятье! - сказал Драмокл и велел дворцовому оператору  соединить
его с Джоном по межпланетному телефону.
   Граф Джон на вызов не ответил. Снинт с Адальбертом  ,  тоже.  Драмокл
услышал о них лишь неделю спустя. Джон, как ;  выяснилось,  вернулся  на
Карминосол, собрал тридцатитысячное войско  и  отправил  его  на  помощь
добровольцам Снинта  на  Лекк.  Деморализованная  армия  Рукса  внезапно
оказалась вынужденной воевать на два  фронта,  и  ей  грозила  опасность
полного разгрома.
   Опечаленный вначале, а затем все более и более  разъяренный,  Драмокл
послал командующему Руксу подкрепления и приготовился к затяжной войне.

Глава 18

   Ведение войны было новым занятием для Драмокла, вообще не  привыкшего
к  регулярной  работе.  Но   теперь   его   беспечному   и   бесцельному
существованию пришел  конец.  -Каждое  утро  будильник  звенел  ровно  в
восемь, а в половине десятого  король  уже  был  в  Военной  палате.  Он
прочитывал компьютерные сводки ночных сражений, уяснял  для  себя  общую
картину и приступал к военным действиям.
   Одна стена в Военной палате была сплошь занята мониторами. На  каждом
экране виднелся  определенный  сектор  поля  боя.  Специальные  мониторы
показывали также все  воинские  подразделения,  вплоть  до  взводов.  На
дисплеях велся подсчет боевых потерь  с  обеих  сторон,  а  цвет  экрана
изменялся в соответствии с обстановкой: зеленый означал победу, желтый -
неопределенное положение, красный - угрожающее, черный - поражение.
   Драмокл, как правило, брал на себя два или больше черных  сектора.  У
него  был  врожденный  дар  полководца,  и  большинство   его   сражений
оканчивались зеленым цветом победы. В особо удачные дни  он  чувствовал,
что смог бы выиграть кампанию на Лекке один, то есть единолично управляя
войсками роботов, если бы его оставили в покое хоть на  несколько  дней.
Но об этом нечего было даже мечтать. Он и часа не мог провести спокойно.
Важные события происходили ежеминутно, и все они требовали  королевского
внимания.  Предписаний  Отто  Странного  стало  уже   недостаточно   для
управления Глормом.
   Полностью  абстрагироваться  от  личной  жизни   Драмоклу   тоже   не
удавалось. Лира без  конца  звонила  к  нему  в  офис,  надоедая  своими
советами относительно ведения  войны.  Для  сохранения  семейного  покоя
Драмоклу приходилось прислушиваться к ее советам или хотя бы делать вид,
что он к ним  прислушивается.  Несколько  бывших  жен  донимали  его  по
телефону своими собственными идеями, и, естественно, старшие  дети  тоже
хотели принять участие в событиях.
   Часто,  когда   предстояло   особенно   сложное   сражение,   Драмокл
засиживался за работой допоздна. Поначалу он ездил из спален  в  Военную
палату и обратно на дворцовых поездах, как и  все  остальные.  Но  потом
Макс убедил его, что  ожидание  переполненного  экспресса  -  отнюдь  не
лучший способ время провождения, и с тех пор к услугам  Драмокла  всегда
была готова коридорная машина. За рулем чаще всего сидел Самизат.  Когда
этот мальчишка умудрялся  выполнять  домашние  задания,  оставалось  для
Драмокла загадкой. Но войной Самизат наслаждался от души.
   Неделя за неделей тянулась кампания  на  Лекке,  поглощая  роботов  и
дорогое оборудование, а также, по мере ожесточения боев, и  человеческие
жизни. Драмокл неоднократно пытался связаться с Джоном и Снинтом, но они
не отвечали на его телеграммы.
   Руфус  вернулся  наконец  на  Друт,  мобилизовал  войска   и   ожидал
Драмокловых приказаний. Драмокл намеревался послать принца Чача к Руфусу
в качестве офицера связи. Это была престижная и  нехлопотная  должность,
которая могла удержать мальчика от  глупостей.  Но  Чача  на  Глорме  не
оказалось. Никто не знал, куда он делся. Драмокл опасался худшего.

Глава 19

   На планете Ванир была последняя ночь полных лун.  Луны  висели  низко
над  горизонтом,  заливая  холодным  желтым  светом  каменистую  равнину
Хротмунда и соляные пастбища Вираголенда на юге, куда  король  Хальдемар
перемещался со своим двором во время сезонов линьки луу.
   Фальф, ночной часовой на тихом пограничном  посту,  зевнул  и  устало
оперся на свое лучевое копье. Трехдневному вдовцу, ставшему вчера членом
"Миннекошки" - звездной команды по хоккею  с  топором  -  и  только  что
опубликовавшему свои первые  стихи,  Фальфу  было  о  чем  подумать.  Он
предавался этому занятию с прямотой и детской непосредственностью истого
варвара, а потому не слыхал приглушенной возни у себя за спиной  до  тех
пор, пока смутное предчувствие не заставило его повернуть голову - ровно
за секунду до того, как сзади некто или нечто прочистило горло.
   - Кто идет? - крикнул Фальф, у которого волосы встали дыбом.
   - Эй! - позвал кто-то из тьмы.
   - Что значит "эй"? - спросил Фальф.
   - Эй, эй!
   - Еще одно "эй", и я поставлю точку в  твоем  предложении,  -  заявил
Фальф, переключив лучевое копье на отметку "жечь" и  нацелив  его  туда,
откуда, по его мнению, доносился голос.
   И вдруг прямо у него из-под руки вынырнула чья-то фигура.  Овдовевший
поэт-атлет отпрыгнул назад, споткнулся о копье  и  чуть  было  не  упал.
Незнакомец подхватил его под локоток.
   - Меня зовут Вителло, - представился он, - и я не хотел тебя  пугать.
Я эмиссар.
   - Чего?
   - Эмиссар.
   - Что-то не припомню я такого слова, - сказал Фальф.
   - Оно означает, что мой король прислал меня сюда поговорить  с  твоим
королем.
   - А-а, верно. Теперь вспомнил, - сказал Фальф. Потом подумал  немного
и спросил: - А откуда мне знать, что ты и вправду эмиссар?
   - Я могу предъявить верительные грамоты, - сказал Вителло.
   Нет, я что хочу сказать: если ты эмиссар, посланный каким-то королем,
то где же твой звездолет?
   - Да вон он, - ответил Вителло, указав на рощицу  в  сотне  ярдов  от
них. Фальф посветил фонарем - и точно, там стоял звездолет.
   - Ты, видно, очень тихо спустился, - сказал Фальф. - Наши-то  корабли
- их за десять миль слыхать, когда  они  садятся.  По-моему,  это  из-за
обшивки, ее у нас делают из колец, соединенных внахлестку  Конечно,  рев
наших кораблей вселяет ужас в сердца врагов - по крайней  мере  так  нас
учили. В общем, трудно сказать, что лучше, верно?
   - Верно, - согласился Вителло.
   - Никуда не денешься, придется о тебе доложить,  -  сказал  Фальф.  -
Хотя меня это выставит не в лучшем свете  -  Он  отстегнул  от  портупеи
мобильник и набрал номер - Сторожевой пост? Сержант  Урнут?  Это  Фальф,
аванпост двенадцать. У меня тут чужеземный эмиссар, он хочет говорить  с
королем. Ага, точно. Нет, это значит "посланец" .  Ясное  дело,  у  него
есть звездолет Он припаркован  в  сотне  ярдов  отсюда.  Да,  совершенно
бесшумно Нет, я не шучу и не пьян.
   Фальф опустил мобильник.
   - Сейчас они кого-нибудь пришлют Что твой король хочет сказать нашему
королю?
   - Погоди, потом узнаешь. - сказал Вителло.
   - Да я просто так спросил Ты покуда  садись,  устраивайся  поудобнее.
Они будут здесь через час, не раньше. У  меня  есть  лишайниковое  пиво,
если хочешь. Знаешь что? На этой неделе  со  мной  уже  три  необычайных
случая приключилось. А сегодня четвертый.
   - Расскажи мне о них, -  попросил  Вителло,  усаживаясь  на  землю  и
запахнув плащ, поскольку ночь  была  прохладная.  -  Хочешь  попробовать
моего вина?
   - Спрашиваешь! - ответил Фальф.
   Он прислонил лучевое  копье  к  чахлому  деревцу  и  уселся  рядом  с
Вителло,  проникнувшись  к  эмиссару   внезапным   доверием,   вообще-то
совершенно несвойственным подозрительной варварской натуре.

Глава 20

   Давным-давно, когда Вселенная была молода и еще не  уверена  в  себе,
галактический  центр,  плотно  набитый  планетами,  населяло   несколько
примитивных рас. Одной из них и были ванирцы - варвары в косматых шкурах
и  со  странными  обычаями.  Хотя  их  раса  была  куда  древнее  других
гуманоидных ветвей, ванирцы никогда не  претендовали  на  то,  чтобы  их
считали урами, то есть родоначальниками людей. Впрочем, вопрос о  первой
человеческой расе до сих пор остается открытым; на эту  роль  притязают,
например, леккиане, и они ничем не хуже других.
   Бороздя на своих кольчатых судах космические просторы, ванирцы в один
прекрасный день добрались до Глорма. Там они столкнулись с истрагну, или
"малым  народом",  как   называли   тогдашних   жителей   Глорма   более
высокорослые расы. Много боев  отгремело,  но  в  конце  концов  ванирцы
одержали победу. Ее плодами они наслаждались до тех пор, пока  на  Глорм
не прилетели другие гуманоиды, бежавшие с пустынной и отравленной Земли.
Вновь загремели сражения, и в результате ванирцев вытеснили не только  с
Глорма, но и из пределов Местной  системы  вообще,  загнав  на  холодную
далекую  планету.  Истрагну   называли   ее   Вууллс,   однако   ванирцы
переименовали планету, дав ей свое собственное  имя  С  той  поры  между
Глормом  и  Ваниром   то   и   дело   вспыхивали   войны,   особенно   в
экспансионистский  период  недолговечной  Глормийской  империи.   Но   в
последние тридцать лет  между  планетами  царил  мир  хотя  и  не  очень
прочный. Во времена, к  которым  относится  наше  повествование  Ваниром
правил король Хальдемар, и душу его снедали агрессивные помыслы. Не раз,
лежа в пьяном забытье на шкуре тага,  Хальдемар  бредил  о  молниеносных
набегах на Глорм  за  трофеями.  Особенно  его  интересовали  женщины  -
тонкие, благоухающие  духами  женщины,  не  чета  мускулистым  ванирским
девахам, которые в постели только и способны, что  выдавить  из  себя  в
момент величайшего экстаза: "Ух ты, как здорово  всадил-то!"  Между  тем
как цивилизованные женщины постоянно жаждали  выяснения  отношений,  что
казалось пределом утонченности варвару, выросшему при минимуме отношений
и максимуме свежего воздуха.
   Хальдемар прикоснулся к цивилизации лишь однажды, когда был приглашен
глормийским   телевидением   на   передачу   "Иноземные   знаменитости",
продержавшуюся всего один сезон. В сердце ему навсегда запала  атмосфера
радостного возбуждения, царившая  в  студии,  и  то  внимание,  с  каким
ведущие выслушивали его ответы. Это  было  лучшее  время  в  его  жизни.
Хальдемар готов был на любые жертвы, лишь  бы  вернуться  в  шоу-бизнес;
несколько лет он с трепетом ждал у телефона звонка от своего агента.
   Так его и не дождавшись,  король  постепенно  проникся  презрением  к
непостоянным и  поверхностным  людишкам  с  теплых  планет.  Его  томило
желание  обрушить  свои  дольчатые  звездолеты  на   головы   изнеженных
цивилизацией внутренних миров. Но народы Местной  системы  были  слишком
хорошо оснащены. У них было смертоносное оружие и быстроходные  корабли,
оставшиеся в наследство от землян, и стоило ванирцам атаковать  хотя  бы
одну из планет, как все соседи тут же  вставали  на  ее  защиту  Поэтому
Хальдемар сдерживал душевные порывы и выжидал  удобного  момента,  кочуя
покуда со своими подданными по  Ваниру  в  поисках  пастбищ  для  луу  -
мелкого, свирепого и хищного скота, снабжавшего ванирцев едой, питьем  и
одеждой из шерсти, которую собирали в сезоны линьки.
   И вот наконец цивилизация прислала к нему эмиссара.
   Хальдемар тут  же  велел  устроить  прием,  ибо  так  полагалось,  по
протоколу. Как человек примитивный, король не  любил  этикета,  но,  как
любой варвар, глубоко чтил ритуалы. На встречу с эмиссаром  он  пошел  с
надеждой и тревогой и даже надел по такому случаю новую рубаху из шерсти
луу.

Глава 21

   Аудиенция проходила в банкетном зале Хальдемара. Король распорядился,
чтобы помещение вычистили  и  устлали  свежим  тростником.  В  последнюю
минуту, вспомнив об изысках  цивилизации,  Хальдемар  позаимствовал  два
стула у своей ростовщицы Сигрид Эйгретноуз.
   Эмиссар был одет  в  красновато-коричневый  плащ  с  розовато-лиловой
отделкой - таких цветов на этой грубой варварской  планете  никто  и  не
видывал. Роста он был выше  среднего,  а  ширина  его  плеч  и  развитая
мускулатура говорили о том, что ему не чуждо воинское  искусство.  Кроме
плаща, на эмиссаре была также другая одежда, но Хальдемар  с  варварским
пренебрежением к деталям ее попросту не заметил.
   - Добро пожаловать! - сказал король. - Как жизнь?
   - Нормально, - ответил Вителло - А у вас что новенького?
   - У нас все по-старому, - пожал плечами  Хальдемар.  -  Пасем  луу  и
совершаем набеги на свои же поселения - вот и все наши занятия.  Набеги,
конечно, крайне  полезны  и  представляют  собой  наш  главный  вклад  в
социальную теорию Благодаря им и люди заняты, и население не  растет,  и
ценности вроде мечей и кубков находятся в постоянном обращении.
   - Развлекаетесь, значит, - сказал Вителло.
   - Живем помаленьку, - поправил его Хальдемар.
   - И все-таки это не то, что в старые добрые времена, а?  Нападать  на
другие народы куда интереснее, чем друг на дружку.
   - Верно подмечено, - согласился Хальдемар. - Но что  же  нам  делать?
Оружие у нас чересчур примитивное,  да  и  мало  у  меня  народу,  чтобы
нападать на цивилизованные планеты. Нас оттуда живо вышвырнут пинком под
зад, извиняюсь за выражение.
   - Все так, - кивнул Вителло. - Вернее, так было.
   - Не было, а есть, - сказал Хальдемар. - Если  только  ты  не  привез
какие-нибудь новости.
   - Разве вы не слыхали о последних  событиях?  -  спросил  Вителло.  -
Драмокл, король Глорма, захватил Аардварк и  высадил  войска  на  Лекке.
Граф Джон Карминосольский  ополчился  против  брата,  равно  как  и  мой
господин, принц Чач, сын Драмокла. Назревает крупная  заварушка,  а  где
заварушка, там и денежек можно наварить, и поразвлечься.
   - Такие слухи до нас доходили, - сказал Хальдемар, -  но  мы  решили,
что это всего лишь семейные разборки. Если Ванир в  них  вмешается,  все
бывшие противники объединятся против нас, как не раз уже бывало прежде.
   - События вышли за пределы семейной склоки,  -  сказал  Хальдемар.  -
Милорд Чач поклялся, что сядет на глормийский трон. Граф Джон  и  король
Лекка Снинт обещали ему поддержку.  Уладить  ссору  добром  не  удастся.
Будет война.
   - Что ж, на здоровье Нам-то  какое  до  этого  дело?  Вителло  лукаво
усмехнулся. - Принц Чач считает, что межпланетная война  будет  неполной
без участия Ванира Он приглашает вас выступить на его стороне.
   - Ах так! - Хальдемар сделал  вид,  что  задумался,  дергая  себя  за
сальные усы. - И какое вознаграждение предлагает нам принц Чач?
   - Справедливую долю военных трофеев после взятия Глорма.
   - Обещания давать легко, - сказал Хальдемар. - Откуда мне знать, могу
ли я верить твоему господину?
   - Сир, принц прислал вам договор о дружбе и согласии, подписанный его
высочеством Договор дает вам законное основание для набега на Глорм.  На
древнем языке Земли это называлось "разрешением на разграбление".
   Вителло протянул королю свернутый в трубочку пергамент,  перевязанный
красной лентой и заляпанный  сургучными  печатями.  Хальдемар  осторожно
взял договор, ибо, будучи варваром до мозга костей, считал любой  клочок
бумаги священным. Но сомнения не покидали его.
   - Какие еще знаки любви  прислал  нам  принц  Чач?  -  Мой  звездолет
загружен дарами, предназначенными для вас и ваших придворных,  -  сказал
Вителло. - Там  есть  автоматы  "Эректор"  и  "Пусти!",  есть  ребусы  и
загадки, комиксы, подборка новейших рок-записей,  косметика  "Эвон"  для
дам и многое другое.
   - Принц очень любезен, - сказал Хальде