Постепенно зал  заседаний  как  бы  оживал. Присутствующие  начали тихо
переговариваться. Потом послышался спокойный голос Тора:
     - Отдает ли коллега себе  отчет в  том, что его предложение равнозначно
самоубийству?  В нашем распоряжении пока  нет скафандров,  способных надежно
противостоять опасности.  И мы не  можем создать  их,  пока не  будем  точно
знать, с чем имеем дело. Мы уже установили, что вся документация, касающаяся
этой  странной лаборатории, была  уничтожена  во  время  событий две  тысячи
пятого  года,  когда  революционные  народы выступили  против  милитаристов.
Документ,  обнаруженный Дари Маклай -  единственный сохранившийся  и сам  по
себе ничего не дал бы, если бы не ее поразительная  интуиция историка. Но ее
судьба  вам  известна.  А  также  судьба  тех, кто уже  после нее  отважился
проникнуть  во вторую  зону - зону  миграции. Вы же предлагаете исследование
эпицентра опасности.
     - Я осмелился выступить со своим предложением лишь после того, как смог
убедиться, что других радикальных способов не предложено, - сказал Мики. - Я
все продумал. Паралич наступает через шесть-восемь часов после проникновения
в зону  миграции.  Дари  Маклай побывала в первой зоне  вблизи эпицентра. Ее
заболевание началось через три часа после возвращения,  то  есть через  пять
часов  после  проникновения в зону смерти. У того, кто проникнет в эпицентр,
времени  может  оказаться меньше,  но  во всех случаях паралич  наступает не
мгновенно, значит,  можно  успеть передать оттуда  собранную  информацию.  А
именно  она  необходима  для  принятия  окончательного  решения.  Здесь  уже
произнесены обвинения  КОВОСу,  то есть  всем нам. Если они справедливы,  то
только  один  из  нас, кому люди Земли  доверили  свою  безопасность, должен
отвести эти обвинения. Отвести  любой ценой. Я кончил. Простите, что на этот
раз не был краток.
     Ив подумал, что это действительно было  самое длинное выступление Мики,
которое ему когда-либо довелось слышать.
     Спор разгорелся с новой силой теперь уже вокруг вопроса о том, имеет ли
право человек Земли  сознательно идти на  смерть,  даже если  он ценой своей
жизни искупает чью-либо вину, ошибку или отводит опасность от многих.
     Ив уже собрался попросить слова, когда неожиданно встал Вилен.
     - Не кажется  ли  вам,  друзья мои,  что мы попусту  тратим драгоценное
время? - начал он совсем тихо.
     Иву  показалось, что слова Вилена не расслышат те, кто сидит далеко; он
поднял руку, призывая к тишине. Но зал уже затихал.
     - Времени  у нас мало, - продолжал Вилен, оглядывая притихший зал. - Мы
знаем,  что радиус  опасной  зоны продолжает увеличиваться.  Через несколько
дней  пребывание на этом острове может стать опасным. Потом  наступит, черед
густонаселенных  Японских островов.  К сожалению, мы не  располагаем  сейчас
надежным  способом  оценки масштаба бедствия,  кроме способа,  предложенного
коллегой Мики. Это говорю вам я - глава КОВОСа - перед лицом возникшей перед
нами опасности. Вероятно, через месяц-два,  через год можно будет предложить
что-то другое. Мы не располагаем таким временем. В сложившейся ситуации есть
доля вины  КОВОСа, в  первую  очередь  - моей  вины,  конечно.  Те, кто  так
считает, имеют для этого основания. Но сейчас дело уже не в том, кто виноват
больше. Надо  посмотреть в лицо  опасности, трезво оценить  ее и  уже  потом
принять  окончательное решение. Термоядерный  взрыв, даже  если  он  надежно
выжжет этот нарыв  минувшего, не объяснит,  с чем  мы  столкнулись. И  кроме
того, рассеяв на глубине частицы ныне существующей опасности, взрыв может не
ликвидировать ее полностью. В том загрязнении, которое создаст он сам, могут
притаиться  и более  грозные  враги. И мы  снова  столкнемся  с  ними спустя
некоторое время.  Мы ведь не  знаем,  для каких адских целей создавалась эта
лаборатория.  Не  исключено, что она  не одна. Даже на дне океана ее надежно
замаскировали. Зачем? А если  от  нее  тянутся нити к другим адским машинам,
оставленным,  нам в наследство милитаристами прошлого века? Кто знает, может
быть, в предвидении своей гибели  они замышляли всеобщее  уничтожение. Нужно
выяснить все до конца. И я вижу только один способ. Мики прав. Тем не менее,
соглашаясь  с  ним, я  накладываю вето на исполнение.  Как глава  КОВОСа,  я
запрещаю  Мики реализовать предложенный  им план. Статус КОВОСа дает мне это
право.
     В зале заседаний  возник шум. Участники обсуждения  задвигались, начали
переговариваться.
     Вилен поднял руку, требуя тишины.
     -  Отклонив жертву,  предложенную  Мики,  -  снова продолжал  Вилен,  -
объявляю: рекогносцировку в эпицентре выполню я сам. Я - один. Это мое право
и обязанность. Просчет  КОВОСа должен исправить его глава. Это справедливо и
логично. Кроме  того,  моя жизнь уже  позади,  а всем  присутствующим здесь,
конечно, ясно, что после случившегося я  должен был  бы  уйти от руководства
КОВОСом. Впредь  до решения Высшего Совета  Планирования Будущего я оставляю
своим заместителем Ива Маклая. Вот он - рядом со мной. Если  мне почему-либо
не удастся  осуществить до конца мою последнюю миссию, вы решите, следует ли
повторить ее Мики или надо поступить иначе... Все, я кончил.
     Ив  сидел  растерянный и  ошеломленный. Зал гудел. Академик Тор говорил
что-то,  обращаясь  к Вилену,  но его слов не было  слышно. Ив понял  только
последнюю фразу.
     -  ...кроме того,  вам  придется  получить  разрешение  Высшего  Совета
Планирования Будущего.
     -  Я   получу  его,   не  сомневаюсь,  -  спокойно   ответил  Вилен.  -
Рекогносцировка состоится через три дня, - добавил он, отыскав глазами Мики.
- Ты приготовишь самое маневренное из твоих глубоководных блюдец.
     Мики бесстрастно поклонился.
     -  А  пока  будем  продолжать  наблюдения   по   предложенной   сегодня
расширенной программе, - заключил Вилен.
     Зал снова загудел, но академик Тор, недовольно покачивая крупной  седой
головой, закрыл заседание.


     Остаток  дня  Ив провел  на Гуамской базе  КОВОСа, превращенной в  штаб
операции.  Вилен  не  пожелал слушать  никаких  дододов.  Он  уже  говорил с
председателем Высшего  Совета  Планирования  Будущего и теперь ждал  решения
Совета с минуты на минуту. Разговаривать с Ивом он просто отказался.
     -  Сейчас не  нужны лишние  слова, - резко прервал он Ива.  - Занимайся
своими делами. На тебе сейчас вся тяжесть руководства КОВОСом и операцией.
     Оказавшись в водовороте  событий. Ив  сначала растерялся. Десятки людей
ждали от  него  советов и решений, а он, занятый  своими  мыслями, был не  в
состоянии быстро переключаться с одного на другое. Ему  стало казаться,  что
он  даже мешает всем этим людям, каждый из которых стремился как можно лучше
и быстрее выполнить свое дело.
     Только к ночи Ив начал ориентироваться в обстановке и почувствовал, что
некоторые  из  его  решений  осмысленны   и  необходимы.  Анализ  наблюдений
последних  суток показал,  что  зона  опасности продолжает расширяться. Если
скорость ее расширения  не  изменится,  через  четыре дня люди  должны будут
покинуть Гуам. Из Центрального госпиталя на Гавайях сообщили, что  состояние
Дари не  изменилось. Она в сознании,  к  ней  возвратился  слух,  она  может
немного говорить. Но из  этого же сообщения Ив узнал, что его сестра ослепла
и полностью  парализована. За истекшие сутки в гавайском госпитале появились
новые пациенты  - целая группа  молодых людей и девушек из числа "иждивенцев
цивилизации".  Не внимая предупреждениям  средств массовой  информации,  они
прошли на амфибии сквозь контрольные посты и углубились в зону опасности. Их
потерявшую   управление  амфибию  обнаружил  днем   контрольный  авион.  Все
пассажиры были уже без сознания. Состояние троих очень тяжелое.
     Ночью  Иву пришлось провести  первую  пресс-конференцию.  Ее еще с утра
требовали  многочисленные представители  радио- и видеоинформации, прибывшие
на  Гуам.  Ив  кратко рассказал об утреннем совещании и  о  решении  Вилена.
Вопросов было немного. Чувствовалось, что представители публичной информации
понимают серьезность ситуации. Пресс-конференция передавалась прямо  в  эфир
по множеству каналов.
     Лишь  глубокой ночью Иву удалось связаться непосредственно с госпиталем
на Гавайях.  На  большом экране  видеосвязи возникла  белая  палата,  в окна
которой  проникали  неяркие  лучи только что  взошедшего на  Гавайях солнца.
Посреди  палаты  на  белом  возвышении, похожем на  катафалк, под прозрачным
колпаком лежало неподвижное тело Дари. Глаза ее были закрыты, черные волосы,
разметавшиеся по подушке,  обрамляли  очень бледное лицо. Сквозь белую ткань
покрывала проступали контуры ее тела. Открыты были только плечи и неподвижно
лежавшие вдоль  тела  руки. К  этим бледным  тонким  рукам  и под  покрывало
тянулись тонкие  нити датчиков  и  гибкие  прозрачные  трубки  от  большого,
блистающего  металлом  прибора, который стоял поодаль у  стены.  За  пультом
управления прибора  сидела молодая женщина в белой одежде врача. У изголовья
Дари,  тоже  одетый  в  белое,  сидел  мужчина с  низко  опущенной  головой.
Видеоэкран  находился  где-то   высоко   под   потолком   палаты.   Вероятно
догадавшись, что экран включен, мужчина поднял голову, и Ив  узнал Риша. Риш
тоже сильно изменился. Черты его лица заострились, глаза казались потухшими.
Увидев  на экране Ива, Риш печально  покачал головой, перевел взгляд на Дари
и, наклонившись к ней, что-то сказал. И Ив заметил, как в ответ шевельнулись
губы Дари.
     - Говорите спокойно и совсем тихо, -  сказала с экрана женщина, сидящая
у  пульта  управления. -  Риш  передаст ей  ваши слова и ее  ответ. Говорить
непосредственно  с  ней  вы  сейчас  не можете. И  поторопитесь.  У вас мало
времени.
     -  Дари,  родная  моя... -  начал  Ив.  Голос  его  прервался  и  глаза
наполнились слезами. - Дари...
     Риш наклонился к самому лицу Дари  и, отделенный от нее лишь  оболочкой
прозрачного   колпака,   о  чем-то  заговорил.  В  ответ  губы   Дари  снова
зашевелились, а по лицу скользнуло подобие улыбки.
     :- Я передал ей все, что  ты  хотел сказать,  старина,  - произнес Риш,
поднимая  голову.  -  Дари  благодарит  и  просит передать,  что  ей  лучше.
Понимаешь,  лучше,  -  повторил  Риш, и Ив отчетливо  прочитал в его  глазах
отчаяние.
     -  Так что же будет,  Риш? -  прошептал  Ив  чуть  слышно.  -  Что надо
сделать?
     Риш понял. Он встал от изголовья Дари и подошел ближе к экрану.
     В его широко раскрытых глазах застыли боль и решимость.
     -  Никто  не знает, старина. Будь  они  трижды прокляты -  эти изверги!
Только теперь я понял  истоки отваги и ярости тех,  кто умирал за революцию.
О, как понял!.. Я слышал, что ты  говорил людям  Земли.  Вилен прав. Передай
это ему от моего  имени. Преклоняюсь перед ним. А  мы с Дари... - голос  его
прервался. - Понимаешь,  мы  уже решили,  и  она согласилась.  Когда надежды
больше не останется...  Мы усыпим ее для  криоконсервации. Может быть,  наши
потомки  помогут  ей когда-нибудь. И я,  конечно, последую за ней. Не считай
это бегством, Ив. Я люблю ее. Ты понял? Пойти за  ней - мое право. Я не могу
без нее, понимаешь.  Это навсегда.  Или  мы оба очнемся  в далеком  будущем,
когда медицина сможет исцелить ее,  или... Ну,  ты понял,  дружище. А сейчас
велят выключаться. Прощай.


     Ив долго сидел неподвижно перед потухшим экраном. Прошло лишь несколько
дней,  и  как  все изменилось.  Ураган  событий  изломал  все, что  казалось
привычным  и прочным, и мельчайшие обломки развеял по миру. Ирма, Риш, Дари,
Вилен... Все уходят. А что делать ему?
     На одном из экранов возникло лицо дежурного.
     - Вам радиограмма, шеф.
     "Он уже называет меня шефом, - подумал Ив. - Разве я когда-нибудь смогу
заменить Вилена..."
     - От кого? - спросил он с невольным вздохом.
     - Не знаю, - ответил в  экрана дежурный. - Передали  текстом с  Главной
Базы. А к ним поступила из Антарктиды.
     - А, - сказал Ив. - Давайте.
     Дежурный  исчез,   и  на   экране   всплыли   четкие   строчки  текста,
отпечатанного на приемной станции Гуамской базы.
     "Ода  жива  и  невредима.  Она  принимает  участие  в восстановительных
работах в  Моусоне и, как только сможет, сама свяжется с вами по радио.  Она
благодарит вас за память и желает счастья. Я  присоединяюсь к ее пожеланиям.
Рем".
     - Благодарю, - сказал Ив, и экран погас.
     "Жива, жива... Как хорошо", - мысль эта возникла, возвращалась снова  и
снова,  но,  как  ни  странно,  она  не приносила  облегчения,  Мир  как  бы
разделился на две  части.  В  одной половине  остались Дари,  Риш, Вилен,  в
другой  -  Ода,  Рем,  Ирма...  Ив был где-то  посередине, но  непроницаемые
прозрачные стены уже отделили его от всех.
     Потом он  задремал, сидя за  столом.  Но  уже  наступал  рассвет,  и  с
рассветом  в кабинете появился  Мики. Он  был невозмутим, свеж,  как  всегда
изысканно вежлив.
     -  Вы  вызывали,  шеф?  Извините, что  не мог явиться раньше. Улетал по
просьбе академика Вилена. Только что возвратился на Гуам.
     "И этот зовет шефом", - подумал Ив.  Потом с трудом сообразил, зачем он
просил вчера разыскать Мики.
     - Я хотел посоветоваться с вами.
     - Слушаю.
     - Вилен не должен идти на погружение.
     - Да? - вопросительно произнес Мики, отводя глаза.
     - Необходимо что-то предпринять, Мики.
     - Но его приказ?
     - Можно попытаться опередить его. Он рассчитывает проникнуть в эпицентр
послезавтра. Еще есть время...
     Мики отрицательно покачал головой.
     - Я понимаю, - кивнул Ив. - Ты связан его приказом. Но  только ты один.
А я совсем не тебя имел в виду.
     - Кого же? - поднял брови Мики.
     - Себя.
     - И ты не можешь. Как нынешний глава КОВОСа ты обязан получить согласие
Высшего Совета Планирования Будущего..
     - Совет не утверждал меня. Я случайно  оказался  на этом месте, а Вилен
мог оставить за себя любого из нас. Но мы должны спасти его. Обязаны, Мики.
     - Он сам все решил, Ив.
     - Ты не поможешь мне?
     - В этом нет.
     - Ну хорошо. Извини меня,  Мики. Но пусть этот разговор останется между
нами. Прошу тебя! Я просто не знаю, что теперь делать.
     -  Вилен решил  правильно.  Не  надо ему  мешать.  Если  его  постигнет
неудача, пойду я.
     - Бесполезные жертвы...
     - Что ты можешь предложить взамен?
     -  Чудовищная несправедливость! В  наше время  люди  вынуждены идти  на
смерть, чтобы обезвредить прошлое.
     -  Так было  уже не раз, Ив. Совершенство нашего общественного строя не
освободило   человечество   от  мук  творчества,  от  нелегкого   труда,  от
самопожертвования во имя высших идеалов.
     - Понимаешь, это слова!  В них, наверно, есть логика, но внутренне я не
убежден, что именно так должно быть.
     - Что ты можешь сделать? Только предложить себя вместо кого-то другого?
     - Но должен же найтись еще какой-то путь.  Не может быть, чтобы  его не
было, Мики.
     - У нас не остается времени на поиск иных путей.
     - А где ты был минувшей ночью, Мики?
     - Простите, шеф. Вилен просил не разглашать.
     - Твоя поездка как-то связана с его решением?
     Мики опустил глаза.
     - Простите, шеф.
     Ив  взглянул на  его  плотно сжатые губы  и подумал, что Мики не скажет
больше ни слова.


     В полдень  состоялось  очередное  оперативное  совещание  всего  штаба.
Отсутствовал только  Вилен. Ответа  из Высшего  Совета Планирования Будущего
еще не поступило, и прошел слух, что Вилен улетел к председателю Совета.
     Источник опасности  продолжал оставаться  загадочным, но  интенсивность
его  воздействия  росла.  Поступили  сведения  о   новых  жертвах.  Началась
эвакуация людей и животных с целого ряда островов.
     На  Гуам прибыло  большое  число  добровольцев  с  разных  континентов,
желавших  принять  участие в  ликвидации  очага  опасности.  Так  как  поток
добровольцев  нарастал,  а отели  острова  уже  были  переполнены,  штаб, по
настоянию Ива, принял решение  прекратить дальнейший доступ  добровольцев на
Гуам. Было объявлено о закрытии морского порта и всех аэропортов острова.
     Когда  Ив возвратился  после  совещания в свой  кабинет, он увидел там,
среди ожидавших его сотрудников КОВОСа, кого-то постороннего.
     Незнакомец препирался с одним из  инженеров и громко и гневно  требовал
что-то. Присутствующие поглядывали на него удивленно и осуждающе.
     Когда Ив приблизился,  незнакомец оглянулся  на  него,  и Ив узнал Феда
Бала. Свободный фермер был в том же мешковатом, старомодном темном костюме и
в высоких  сапогах из  грубой  замши.  Только  на этот  раз  он был  небрит,
рыжеватая с проседью щетина покрывала его красное, обветренное лицо.
     - Ба-ба-ба, - сказал Фед Бал, разводя руками. - Вот встреча!  Хоть один
знакомый  сыскался.  А то с ними не сговоришься... - Он кивнул на окружавших
его инженеров КОВОСа и крепко пожал руку Ива большой шершавой ладонью.
     -  Как  вы  здесь  оказались, Фед? - спросил  удивленный Ив.  Свободный
фермер ухмыльнулся.
     - Помните наш разговор в Моусоне?
     - Опять посмотреть приехали?
     - Не совсем угадали... Мне ваш главный нужен.
     - Кто именно?
     - Ну этот, который тут всем командует... Из КОВОСа.
     - А собственно, зачем, Фед?
     - Это уж я, извините, ему самому скажу.
     Присутствующие не смогли удержаться от улыбок. Кто-то рассмеялся.
     - Чего обрадовались, - обозлился Фед, - Я по очень важному делу.
     -  Тогда говорите, - спокойно сказал Ив. -  В данный момент главный тут
я.
     -  Ба-ба-ба, - искренне удивился Фед Бал. - Ну и дела!..  Вот не думал,
что в Моусоне я с такой важной персоной  познакомился. Извините, конечно, за
мое грубиянство. Ну и ну.
     И он покачал головой, глядя на Ива испытующе и даже с недоверием.
     -  Так  в чем же дело? - повторил  Ив. -  Вы,  конечно, понимаете,  что
сейчас мы все здесь очень заняты. Поэтому говорите быстрее.
     Фед Бал  молча оглянулся  на окружавших  его инженеров и  снова покачал
головой.
     - Можете  спокойно  говорить  при  них,  -  сказал  Ив,  чувствуя,  как
нарастает в нем раздражение.
     - Нет, - отрезал Фед Бал. - Только с глазу на глаз. Это очень важно.
     - Ну хорошо, - сказал Ив, стиснув зубы. - Пошли... Только быстро.
     Взяв Феда за локоть. Ив провел  его в соседнее помещение, где находился
пост связи. Здесь у пульта управления был только дежурный оператор.
     - Говорите же, в чем дело.
     Фед  оглянулся на  дежурного  и, наклонившись  к самому лицу Ива,  тихо
сказал:
     - Мне нужны точные координаты этой хреновины.
     - Чего? - не понял Ив.
     - Ну, этой заразы на дне.
     - Зачем?
     - Мы  с приятелем хотим добраться  туда, вместо этого вашего старикана,
про которого бубнят все журналисты и радио.
     - Да вы в своем уме? - не выдержал Ив.
     - Я-то в своем, - свирепо возразил свободный фермер. - А вот насчет вас
всех не знаю. Разве можно старика на такое дело посылать?
     - Успокойтесь,  Фед. Поймите, никто на Земле еще  не знает, что  это за
источник "заразы", как вы  сказали. Ясно только, что он очень опасен. Мы еще
даже  не определили  масштаба опасности. Именно  для  этого решено было, что
туда, к этому источнику, отправится ученый.  Такой ученый, которому под силу
быстро решить задачу.
     -  Взорвать эту штуку  к чертовой матери, -сказал Фед Бал. - Взорвать и
конец. И мы с товарищем беремся это сделать.
     - Нельзя взрывать, не выяснив, что там такое.
     - Ну давайте я сначала выясню...
     -  Ваша самоотверженность прекрасна, Фед. И я,  и все мы вам бесконечно
благодарны.
     - А мне ваша благодарность ни к чему. Я хочу дело сделать.
     - Это прекрасно, повторяю. И должен вам сказать, мы, то есть КОВОС, уже
получили  сотни  подобных предложений  от таких же, как вы,  самоотверженных
энтузиастов.  Но  для  этого  подвига  необходим