т
невежливо, если. я уеду сразу после окончания эксперимента.
     - Да,  пожалуй...  А скажите.  Ода, вы не думали о  том, чтобы поискать
какое-нибудь интересное занятие, например, в КОВОСе. Ведь КОВОС...
     -  Ой,  что вы! - быстро  перебила она.  - Я не  гожусь для  этого. Я и
дома-то,  пока  была  маленькая,  и  потом  в школе  больше всего  не любила
заниматься уборкой.
     "Это как раз то, о чем говорил Вилен", - подумал Ив.
     - Нынешняя  молодежь ищет, где полегче, - неожиданно вмешался сосед Ива
за стойкой. -  У вас  в КОВОСе работа тяжелая, грязная, опасная к тому же. А
им бы порхать... Вот как она, с экватора на полюс.
     -  Но мы вовсе не ищем  легкого пути, - возразила девушка, и ее взгляд,
еще мгновение  назад  мягкий и немного смущенный,  стал колючим и резким.  -
Уверяю вас,  на Юкатане было  совсем нелегко.  Там  очень-очень  жарко...  Я
работала строителем. Мы  восстанавливали  древний храм, и многое  надо  было
делать вручную.
     -  Игра, - презрительно  скривился сосед Ива.  - Вот ты попробовала  бы
обрабатывать  землю,  хотя бы в огороде,  ухаживать  за домашними животными,
вести хозяйство... Восстанавливала древний храм! Подумаешь! Кому он нужен?
     - Людям, но,  конечно, не  таким, как вы! - отрезала девушка  и,  густо
покраснев, отвернулась.
     - Простите, а сами вы  чем занимаетесь? -  вежливо поинтересовался  Ив,
поворачиваясь к собеседнику.
     - А я - сам по себе. Я  из несогласных. Живу собственным трудом. Вместе
с семьей.
     - Так называемый свободный фермер?
     - Или  так называемый "иждивенец  цивилизации". Вы  ведь  так  нас чаще
называете, - он резко акцентировал слово "так".
     Ив  некоторое  время  внимательно приглядывался  к нему.  Крупная, чуть
сутулая фигура  с  широкими  плечами. Большая, угловатая  голова  с  резкими
чертами лица.  Колючий взгляд  маленьких, глубоко  посаженных глаз.  Суровая
складка между кустистых светлых бровей, глубокие морщины вокруг рта. Коротко
остриженные седеющие волосы. Старомодный,  немного мешковатый темный костюм,
потертый на локтях и на коленях. Высокие, до колен,  сапоги из грубой замши.
Его большие красные руки тяжело опирались о стойку бара.
     - Ну  что?  Не  приходилось  раньше встречаться с  такими? - насмешливо
спросил он наконец, не глядя на Ива.
     -  Нет, почему  же? - спокойно возразил Ив. -  У меня есть друзья среди
свободных фермеров.
     - Подумать, даже друзья... А вот мои друзья все такие же, как я сам.
     - Дело вкуса, - пожал плечами Ив.
     - А эти ваши друзья из моего "племени" откуда родом?
     - Некоторые живут в Австралии.
     - Интересно... А поточнее?
     - Северо-запад. Там есть такой поселок Джексонвилль.
     - Ба-ба... Чудеса да и только! И я оттуда. Да кого же вы там знаете?
     - Например, Роберта Ройки.
     - Роба?  И  я его знаю. Ну, этот  хоть и  из  наших, но  чудак... Книги
пишет.
     - Да, он известный писатель.
     - Так если бы писал дельное! А он - о том, что будет... А будет или  не
будет, почем он знает?
     - Он писатель-фантаст, поэтому и пишет о будущем.
     - Баловство это! Чистое баловство. Что будет, того никто точно знать не
может.  Вот взять  хотя бы  завтрашний день...  Получится это  у них или  не
получится?
     - Вы об эксперименте? Должно получиться.
     -  А я вот думаю, что  нет. Спросите почему?  А потому, что первый блин
всегда комом... Вам самому блины печь приходилось?
     Ив отрицательно покачал головой.
     - А я пек. Знаю. А тебе, красотка, приходилось? -  повернулся свободный
фермер к голубоглазой барменше, которая с интересом слушала разговор.
     - Нет...
     - Вот  вам, пожалуйста! И  еще  называется девка. - Он ударил по стойке
тяжелой  ладонью. -  И вспомните  завтра мои слова, слова Феда  Бала,  -  не
выйдет это у них... Не выйдет.
     - Так зачем же вы сюда приехали? - спросил Ив. - Ведь если "не выйдет",
как вы утверждаете, тут может быть опасно. Я имею в виду - в Моусоне...
     -  А я  сам посмотреть  хочу.  Я  человек смелый.  У  нас  все  смелые.
Настоящие парни только  среди  нас и остались. Ну и бабы,  конечно, тоже. Мы
ведь все сами  делаем.  Вот  этими руками.  И  все  умеем...  А они... -  он
презрительно глянул направо и  налево. -  Да отключи тут кто сейчас тепло, и
свет,  и воду, ведь половина  запросто пропадет, потому что ничего делать не
умеют. Вот как она, - он кивнул на юную барменшу. - Ведь она только и может,
что кнопки нажимать, а случись ей самой кофе готовить...
     - Неправда, - возмутилась девушка. - Я умею.
     - По-моему,  вы  несколько  преувеличиваете,  - заметил  Ив. - Конечно,
привыкнув жить с удобствами, современные люди во многом зависят от  техники,
автоматов. Но ведь они сами создали все это и в  случае необходимости сумеют
поправить, восстановить.
     -  Нет,  меня вы не разубедите, - угрюмо сказал  Фед Бал. - Я всю жизнь
полагаюсь не на автоматы,  а  вот на  это,  -  и он  потряс своими  тяжелыми
красными руками. - Они-то меня никогда не подведут.
     - Так  зачем все-таки  вы сюда приехали?  -снова  спросил  Ив.  -  Если
говорить серьезно!
     - А  я правду говорю... Посмотрю,  как оно  не выйдет, и  потом на весь
свет кричать  буду,  что хозяина нет, что  добро портят...  Вода,  что  есть
ценнее ее? А ее километрами кубическими в космос! Да. хорошо бы в космос для
дела, а тут псу, простите меня, под хвост.
     - Ну,  вода  эта никуда  с Земли не денется, - с  улыбкой заметил Ив. -
Особенно если эксперимент не удастся. Все прольется дождями. И на вашу ферму
тоже.
     - А моей ферме лишние дожди ни к чему.
     - Пусть так...  Ну, покричите,  что ученые неправильно сделали, а потом
что? Эксперимент все равно повторят.
     - Не повторят. Если все кричать начнут, не повторят.  И тогда настоящих
хозяев в Высший Совет изберем.
     - Вот что! Но  ведь  вас очень  мало,  Фед,  таких,  как вы,  свободных
фермеров, отказавшихся от машинной цивилизации.
     - Больше станет,  если  вот так добром бросаться будете. С нами  многие
пойдут.
     - Никто с вами не пойдет! - крикнула вдруг Ода. - Неправда это, что вас
будет  больше. Молодежь  не пойдет с  вами.  Молодежь,  рожденная  на  ваших
фермах,  бежит  оттуда и не  возвращается. Я-то  знаю. Молодежь с  теми, кто
завтра нажмет кнопку там, на ледяном плато.
     - Видали, - презрительно сказал Фед Бал.  - Она знает! Откуда ты можешь
знать?
     - Я тоже выросла на ферме - только на севере,  в Скандинавии. Мой отец,
как вы... Но мы  все - братья  и я, - мы не будем  продолжать его  работу. И
когда отцу станет  трудно,  он  покинет ферму, будет жить с кем-то из нас, и
поля его фермы снова зарастут лесом.
     Странно,  что Фед  Бал не нашелся сразу, что ответить. Он сгорбился еще
больше  и  принялся  барабанить толстыми  пальцами  по  краю  стойки.  Потом
пробормотал со вздохом:
     - Потому  что глупые. Только поэтому. Все твердят,  что люди умнеют,  а
они глупеют... Да...
     Он поднялся и, кивнув Иву, тяжело ступая, вышел из кафе. Ив взглянул на
Оду и рассмеялся:
     - Вот вы какая! Спасибо за помощь!
     - Ну что вы! В чем я вам помогла?
     - В споре. Ваш пример убедил его больше, чем все мои слова.
     - Просто его дочка тоже убежала с фермы. Я уверена.
     Ив поднялся.
     - Уже уходите, - грустно сказала Ода. - Посидели бы еще.
     - Нет, мне пора.
     - А завтра?  - голос  ее дрогнул.  -  Вы ведь, наверное,  будете там?..
Далеко?
     - Буду. .
     - Ой, - глаза ее снова заискрились, - а вы не могли бы?..
     - Что?
     - Взять меня с собой.
     Он развел руками.
     - Ну ладно, -  сказала она  грустно, - по крайней мере, приходите... на
обратном пути, после всего...
     - Хорошо,  -  кивнул он,  не предполагая, что не сможет выполнить  свое
обещание.


     К  полудню  на  командном пункте все было  готово. Оставались последние
минуты  до  начала Антарктического эксперимента. Члены Комиссии  уже  заняли
свои места  в  полукруглом  подземном  зале,  высеченном  внутри  гранитного
нунатака  (*1)  в  ста километрах  от  эпицентра  запуска.  Здесь  собрались
представители   всех  верховных  органов,  которым  народы   Земли  доверили
управление  планетой,  -  знаменитые  инженеры,  выдающиеся  ученые,  мудрые
администраторы.  Ив  был одним из самых  молодых среди них, тем не менее ему
-предложили  место  в  первом  ряду,  возле  Рема,  который  сидел  рядом  с
председателем Комиссии  -  вице-президентом Всемирной Академии  Наук.  Перед
вице-президентом  на  пульте  управления  выделялись четыре  большие красные
кнопки. Это  были кнопки запуска ледяных  массивов. Но  сегодня  должна была
сработать лишь одна - таково  было требование КОВОСа, и Ив присутствовал тут
как  полномочный  представитель этого  важнейшего органа, ответственного  за
жизнь и здоровье жителей Земли.
     В ярко освещенном зале царила напряженная тишина. Лица собравшихся были
очень серьезны, на некоторых читалось волнение. Даже вице-президент Академии
с трудом скрывал беспокойство и, оглядывая присутствующих из-под нахмуренных
седых бровей, нервно потирал пухлые розовые руки.
     -  Готовность  пять минут, -  бесстрастно  объявил  голос  в  одном  из
динамиков. Присутствующие замерли, и взгляды  многих устремились  к большому
центральному экрану  пульта  управления, на  котором пока расстилалась  лишь
снежная равнина под ярко-синим куполом неба.
     -  А погода портится, -  сказал кто-то. - Ветер усиливается, и горизонт
начинает заволакивать.
     -  Успеем,  -  словно  про  себя  заметил  вице-президент.  - Синоптики
предсказали  изменения  погоды через полтора часа, а  нам достаточно  десяти
минут.
     - Если все пройдет успешно, - снова сказал кто-то сзади.
     -  Сейчас не нужны  лишние  слова, - мягко  возразил вице-президент,  и
опять все замолчали. В  тишине  стали слышны удары метронома, отсчитывающего
последние секунды перед запуском.
     -  Готовность две минуты, -  прозвучало под низкими  сводами. Снова все
замерли, и теперь уже все взгляды обратились к центральному экрану.
     - Моусон? - негромко спросил вице-президент.
     - Моусон  -  готовность  сто процентов,  -  тотчас  отозвался  один  из
динамиков.
     - Благодарю...
     И  снова  удары метронома, звучащие  теперь  подобно  гонгу. Ив  бросил
быстрый взгляд на Рема. Лишь он один казался невозмутимым. Он даже не глядел
на центральный экран. Подперев ладонью подбородок  и слегка прищурившись под
темными очками, он следил за показаниями контрольных приборов.
     - Готовность минута!
     В зале  послышался тяжелый вздох. У  Ива мелькнула мысль, что вздохнули
сразу все присутствующие. Ив затаил  дыхание. Последние секунды... Ряд цифр,
и с последней вице-президент нажал кнопку на пульте.
     Сначала  Иву показалось,  что ничего не  произошло, но  тотчас же белая
равнина в центре экрана начала горбиться, над ней стал расти  ледяной купол,
быстро превратившийся в высокую голубоватую колонну. Колонна поднималась все
стремительнее, и вдруг из-под нее вырвались гигантские клубы пара, сверкнуло
ослепляющее пламя, и на экране заклубился исполинский смерч, скрывший и саму
ледяную равнину, и синее небо над ней.
     Послышались звонки, на пульте замигали ряды сигнальных ламп,  зазвучали
голоса,  сообщающие серии  цифр, вспыхнули  и осветились боковые  экраны. На
мгновение  Ив потерял представление, что, собственно, происходит.  Но  члены
Комиссии сидели молча, и  Ревд спокойно переводил взгляд с одного  светового
табло на другое.
     И вдруг Ив интуитивно понял,  что случилось нечто непредвиденное, нечто
такое, чего  присутствующие  не ждали... Резкое движение руки  Рема,  шелест
голосов  за  спиной,   негромкий,  но  назойливый  писк  какого-то  сигнала,
перекрывший  все  остальные звуки... Ив быстро  взглянул на Рема. Сплетенные
пальцы его рук были судорожно сжаты, а напряженный взгляд устремлен на  один
из  боковых  экранов. Ив  отыскал глазами  этот экран. На нем на фоне синего
неба протянулся широкий дымный шлейф, который впереди, там, где должна  была
находиться ледяная колонна, закручивался винтом.
     Снова послышались серии цифр. Теперь они звучали тревожно и сбивчиво.
     -  Кажется,  не  сработала часть  ракетных аппаратов, -  громко  сказал
кто-то.
     -  Включили   корректирующие   двигатели?   -  спросил  вице-президент,
наклоняясь к Рему.
     -  Нет,  -  резко  ответил  тот.  -  Это лед... Нарушилась  целостность
массива. Сейчас колонна начнет разрушаться.
     -  Что  предпринимаем? Ваше  мнение,  коллеги, -  вице-президент  обвел
быстрым тревожным взглядом присутствующих.
     - Десять секунд на решение, - добавил Рем.
     - Надо уничтожать, - сказал кто-то.
     - Да?
     - Да.
     - Может быть, удастся вывести на орбиту хоть часть массива?
     В этот момент дымная спираль на экране разделилась на две.
     - Уничтожаем, - громко сказал Рем. - В нашем распоряжении не более пяти
секунд.
     Так  как  вице-президент еще колебался.  Рем протянул  руку и сам нажал
кнопку с черной  обводкой. Тотчас в голове дымной спирали, разделившейся уже
на несколько тонких  нитей,  сверкнула яркая искра и  стало  набухать  белое
облако, быстро превратившееся в тяжелую серую тучу.
     - Ну вот и все, - послышалось сзади.
     - Нет, - резко возразил  Рем. - Автоматика не сработала, а мы опоздали.
Возможно, даже вероятно падение больших  глыб льда и металлических обломков.
Необходимо объявить общую тревогу.
     - Предполагаемый радиус разлета? - быстро спросил вице-президент.
     Рем указал на табло:
     - Вот  высота, на которой уничтожен  объект,  а это - радиус. Моусон  в
угрожаемой зоне. Падения могут начаться через пять-семь минут.
     - Объявляйте.
     - Уже объявлено.
     - Остается ждать итогов, - нервно рассмеялся кто-то.
     - Вероятность повреждения искусственных  сооружений  невелика, - сказал
вице-президент,  -  а  людей,   если,  конечно,   все  выполнили  требования
инструкции, ничтожна.
     - Итак, полная неудача? - спросили сзади.
     - В связи с  условиями, выдвинутыми КОВОСом,  да, - задумчиво  произнес
вице-президент.  -  Это  своего  рода ультиматум академика Вилена:  только в
случае  успешного вывода  на  орбиту первого  блока после анализа  итогов  -
второй запуск. Теперь, поскольку первый блок вывести не удалось...
     Он умолк и пожал плечами.
     - Значит, первая неудача поставила под сомнение весь эксперимент?
     -  Антарктический  эксперимент с  самого начала  предусматривал  четыре
запуска, - спокойно сказал Рем. - Четыре, а не один. Авторы проекта с самого
начала допускали, что из четырех запусков полностью успешным может оказаться
лишь  один.  Позиция академика Вилена  поставила  всех нас  в  очень жесткие
рамки, поэтому мы долго колебались,  какой блок выбрать для первого запуска.
И ошиблись.
     - Что вы предлагаете? - спросил вице-президент.
     -  Я  считаю,  что  запуск  мог бы  быть  продолжен  в  соответствии  с
первоначальным планом. У нас остались три полностью подготовленных объекта и
есть еще время. Но сейчас, по-видимому,  все зависит от мнения представителя
КОВОСа.  Если он считает, что в создавшейся ситуации эксперимент должен быть
приостановлен, я не стану  возражать. И вероятно,  никто из высокой Комиссии
тоже.
     - Можно было разговаривать, если бы тут находился сам академик Вилен, -
заявил один из членов Комиссии, - а сейчас все это пустая трата слов.
     -  Но здесь полномочный представитель Вилена с правом решающего голоса,
- возразил вице-президент. - Давайте выслушаем и его мнение.
     Все взгляды устремились на Ива.
     "Вот  о чем  говорил  Вилен, -  мелькнуло у  него в голове,  - кажется,
сейчас  все  зависит  от  моего  слова. Вилен тогда  упомянул  о способности
нестандартно мыслить. А могу ли я мыслить нестандартно? Как поступить?.."
     В  зале  наступила  полная тишина, члены Комиссии  напряженно ждали,  и
вдруг в эту тишину  ворвался  резкий тревожный голос,  шедший  с  одного  из
экранов:
     - Экстренное сообщение. Купол наземной  части  Моусона пять минут назад
сильно  поврежден  падением  космического  объекта.  В городе  пожары. Связь
прервана.
     Члены Комиссии заговорили все разом. Многие поднялись со своих мест.
     "Это решение, - подумал Ив. - И оно  пришло само. Вилен оказался прав".
Ив  вдруг  вспомнил   Оду.  "Что,  если  она  не  воспользовалась  подземным
убежищем?.."
     - Заседание закрывается, - громко сказал вице-президент. - Но в связи с
разрушениями в Моусоне нам всем пока придется остаться здесь.
     - Подождите, - раздался резкий голос Рема. Наклонившись к переговорному
устройству, он что-то спросил и поднял руку, требуя  тишины. Все Смолкли. На
одном из боковых экранов появилось лицо диктора публичной информации:
     -   По   вашей   просьбе   повторяю   экстренное   сообщение:  "Падение
неопознанного космического  объекта на  город Моусон  произошло в двенадцать
часов пятьдесят восемь минут  по  местному времени.  В двенадцать  пятьдесят
восемь... В  городе большие разрушения и пожары.  Туда уже направлены группы
спасателей".
     Рем снова поднял руку:
     - Все слышали? В двенадцать часов пятьдесят восемь минут. За две минуты
до нашего запуска.  Катастрофа в  Моусоне  никак не связана с Антарктическим
экспериментом.
     - Заседание  продолжается, - объявил  вице-президент. -  Слушаем мнение
представителя КОВОСа коллеги Ива Маклая. Ив повернулся к Рему:
     - Время возможного падения неуничтоженных обломков первого  объекта уже
истекло, не так ли?
     - Да, - сказал Рем, с интересом глядя на него.
     - Можем мы получить информацию о последствиях?
     - Конечно.
     Рем снова наклонился к микрофону. Ив не  расслышал того, что он сказал,
но  тотчас  же  центральный  экран   запестрел  сериями   цифр,  а  инженер,
появившийся на одном из боковых экранов, коротко сказал "нет".
     - На обитаемых участках угрожаемой зоны, где  был установлен  контроль,
падений не зарегистрировано, - сказал Рем.
     -  Как представитель КОВОСа я  считаю, что  Антарктический  эксперимент
может  быть  продолжен,  -  громко объявил  Ив.  -  Сегодня же.  Сейчас  же,
поскольку время, отведенное для него, еще не истекло.
     - Есть возражения? - спросил вице-президент. Ответом было молчание.
     - Тогда продолжаем.
     Последовавшие полчаса были, пожалуй, самыми трудными в жизни Ива. Он не
сомневался  в  своем  праве  принять  решение, но  отчетливо понимал,  какую
тяжесть ответственности принял на  себя, может  быть вопреки желанию Вилена.
Он  почти  не слышал переговоров  членов  Комиссии  с контрольными  постами,
последней проверки готовности, счета  времени. Он страстно желал лишь одного
- чтобы все  это  кончилось  как можно скорее. Когда вице-президент протянул
руку, чтобы  нажать кнопку  второго запуска,  Ив зажмурился,  а  потом  стал
глядеть не на экраны,  а на  Рема. На этот раз  Рем  оставался спокойным  до
конца, до того момента, когда вице-президент,  поднявшись, пожал  ему руку и
громко поздравил с успехом.
     Тут все  заговорили  сразу,  перебивая  друг  друга, и только  Ив сидел
молча, страшно вдруг  ослабевший,  и думал о том, что теперь надо  как можно
скорее вернуться в Моусон и найти Оду.
     Рем,  выбравшись из толпы,  окружившей его и вице-президента, подошел к
Иву и положил руку ему на плечо.
     Ив поднял глаза.
     - Все, - сказал Рем, - пошли. Сейчас начнется пресс-конференция,
     - Так он летит? - тихо спросил Ив.
     - Конечно. Уже на орбите.
     - А сколько?
     -  Почти  весь запущенный массив. Более  девяноста процентов.  Начинаем
новую эпоху строительства в ближнем космосе! - И, наклонившись к самому лицу
Ива,  тихо добавил: - Спасибо от  имени всех авторов проекта.  Спасибо,  что
поверил.


     В Моусон  Ив попасть  так и не  смог. Там уже  велись восстановительные
работы, но из района эксперимента связь с ним  б