ренности.
     - А это?  -  спросил Тоби, указывая глазами на узел, который держал в
руках.
     Занавес дрогнул. Из-за него снова появился провожатый, который привел
нас сюда.
     - Пойдемте, - сказал он. - Я провожу вас.
     Тоби протянул ему узел.
     - Что это?
     - Это... сувениры, - пояснил я. - На память.
     - Справедливейшему из справедливых... или мне?
     Я махнул рукой:
     - Сделайте так, как сочтете более удобным.
     Он молча взял узелок и жестом пригласил нас следовать за ним.


                                  * * *

     Какое  множество подробностей способна сохранять человеческая память!
Нужна  только  маленькая затравка,  чтобы  начать  вспоминать...  А  потом
воспоминания набегают,  как морские волны.  Одно за другим -  без конца...
Затравка - мои записные книжки. Я листаю страницы, и корявые сухие строчки
оживают.  Кажется,  я  слышу шум океана и звенящие удары металла о металл.
Это ребята соединяют звенья вышки.
     Вот запись от 15 января:

          Мы полным  ходом  собираем  буровую.  Новое  место  я  выбрал на
     внешней восточной стороне атолла,  метрах в трехстах  от  причала.  С
     помощью десятка молодых муайцев,  присланных Справедливейшим,  мы уже
     перетащили на новую площадку все оборудование и  палатки  лагеря.  Мы
     живем  теперь  на  самом берегу океана,  возле остова буровой.  Вышка
     растет не по дням, а по часам. Скоро можно начинить бурение.

     ...Как  мы  все  ждали  этого  волнующего  момента!   И   наконец  он
наступил...  Питер  включил двигатель,  мотор  заработал.  Через несколько
минут  буровая коронка со  вчеканенными в  нее  алмазами впервые впилась в
тело рифа Муаи. Бурение началось.
     За первый день мы прошли немного -  всего около двух погонных метров.
С заходом солнца Питер остановил мотор, и мы подняли на поверхность первый
керн - желтоватый столбик кораллового известняка, частицу тела рифа.
     Торжественное событие решено было  отметить за  <праздничным столом>.
Большой брезент расстелили прямо на чистом коралловом песке пляжа.  Вокруг
брезента заняли места мы  вчетвером и  шестеро коричневых помощников.  Эти
шестеро показались мне наиболее умелыми и ловкими.  И я не ошибся.  Неделю
спустя они работали на скважине, как заправские буровики.
     Одиннадцатым за нашим праздничным столом был Ку Мар. Он теперь торчал
возле буровой с утра до вечера.
     Праздничный обед был великолепен.  Его  приготовил  молчаливый  Тоби.
Сидя  за  <столом> и слушая похвалы черепаховому супу,  запеченным в тесто
тунцам,  маринованным крабам и прочим яствам, Тоби лишь скромно улыбался и
молча посасывал трубку.
     - Ну,  а как там поживает вождь Муаи?  - спросил Питер, подмигивая Ку
Мару. - Не выпить ли нам за его здоровье?
     - Я не знает, - сказал, улыбаясь, Ку Мар.
     - Неужели он никогда не выходит из своего дома?
     - Я не знает.
     - Все ты знаешь,  чертенок, только говорить не хочешь. Почему? Вы его
так боитесь?
     - Никакой муаи не боится.  Никто не боится, я тоже, - гордо сказал Ку
Мар, протягивая руку за очередной горстью засахаренных орехов.
     - Муаи вождь очень хороший, о-о! - на ломаном английском языке сказал
Ну  Ка  Вонг Танну -  самый молодой из  наших помощников,  которого мы все
называли просто Нукой.
     - А чем хороший? - поинтересовался Питер.
     - О,  -  сказал Нука.  -  О-о! - повторил он, широко разводя руками и
поднимая глаза к звездам.
     - Ясно, - объявил Питер. - Святой, наверно?
     - Какой <святой>? - быстро спросил Ку Мар.
     - Такой, которому все молятся.
     - Как это... молятся?
     - Ну, кланяются, поднимают руки и бьют лбами о землю.
     - У-у,  -  разочарованно протянул Ку  Мар.  -  <Молятся> -  это очень
плохо. Голова будет болеть. Нет, вождь Муаи не святой...
     - Надо было пригласить вождя к нам на праздник, - заметил Джо.
     - Сделаем это, когда кончим бурение, - пообещал я.
     Ку Мар тихонько захихикал в темноте.


                                  * * *

          26  я н в а р я.   Бурение продвигается чертовски медленно.   За
     десять дней мы не прошли и пятидесяти  метров.  Риф  оказался  сильно
     кавернозным. Пока пустоты были небольшими, мы еще кое-как справлялись
     с ними.  Но вчера буровой инструмент провалился  сразу  на  несколько
     метров.  Алмазная  коронка вышла из строя.  На ликвидацию аварии ушел
     целый день.  Если дело пойдет так и дальше,  мы не кончим скважину  в
     установленный срок...

     Помню, я тогда сказал Питеру:
     - Можно подумать,  что этот Справедливейший знает кое-что о  строении
рифа Муаи. Он намекал при нашей встрече, что бурить будет трудно...
     Питер насмешливо глянул на меня:
     - И вы, шеф!..
     - Что - и я?
     - Уверовали в его необыкновенность. Чушь собачья!
     - А вчерашняя авария?
     - Ерунда! Теперь будем бурить осторожнее...
     Питер еще не закрыл рта, как мотор на буровой начал чихать и заглох.
     Тотчас прибежал встревоженный Джо.
     - Идите скорей. Опять!
     - Что опять?
     - Инструмент провалился.
     На  этот раз  дело оказалось гораздо серьезнее.  Вероятно,  произошел
обвал стенок каверны: буровой инструмент зажало в скважине. Мы провозились
до ночи, но так и не смогли извлечь коронку на поверхность.
     Весь   следующий  день   ушел   на   безуспешные  попытки  освободить
инструмент.  Скважина зажала  его  мертвой  хваткой.  Мы  никак  не  могли
заставить ее приоткрыть каменные челюсти.
     К вечеру третьего дня Питер, который все это время раскрывал рот лишь
для замысловатых ругательств, швырнул на песок тяжелый ключ и сказал:
     - Все!  Я испробовал все знакомые мне штучки,  шеф.  Придется бросить
эту  скважину  и  начать  рядом  новую.   Считайте  эти  пятьдесят  метров
разведкой.
     - Подождем до завтра, - предложил я. - Утро вечера мудренее.
     Утром я  стал  к  станку сам.  Я  знал  один  хитрый прием,  которому
научился  у  буровиков на  Аляске.  Он  заключался в  особом  раскачивании
инструмента.  Способ был рискованный.  Можно разорвать буровые штанги.  Но
иногда помогал.
     Я расставил ребят по местам. Объяснил каждому, что делать. Восемь пар
глаз впились в меня с напряженным вниманием, ожидая команд. Не было только
Питера. Он считал затею бесполезной и ушел купаться.
     - Включить мотор! - крикнул я.
     Мотор заработал.
     Я  легонько  нажал  на  рычаг  подъемного  механизма,   и,   к  моему
величайшему изумлению,  инструмент пошел вверх, как нож из куска мыла. Это
было непостижимо...
     Мы  подняли колонну штанг на всю высоту буровой,  свинтили их.  Мотор
снова заработал. Вскоре над устьем скважины появилась коронка...
     Мы прокричали троекратное <ура>.
     На  наши  вопли прибежал Питер в  мокрых купальных трусах и  заморгал
выгоревшими ресницами.
     - Как  вам  удалось,  шеф?  -  спросил  он,  внимательно  разглядывая
покореженную алмазную коронку.
     - Секрет фирмы.
     - Шеф такое слово знает, - сказал Джо. - Пошептал - и конец...
     - Инструмент почти не был зажат,  - объяснил я. - Пошел наверх совсем
легко.
     - Бросьте шутить, - хрипло проворчал Питер.
     - Говорю вполне серьезно.
     - Посмотрите,  что с инструментом.  -  Питер указал на уже свинченный
керноприемник.  -  Видите,  как расплющило?  Такие аварии не ликвидируются
сами.
     - Тем не менее я поднял буровую колонну без труда.
     - Чудеса какие-то.
     - Может быть,  куски породы, зажавшие инструмент, сами провалились на
глубину в следующую каверну?
     - Вы когда-нибудь слышали про такое? - прищурился Питер.
     - Нет,  но в  конце концов скважин на коралловых атоллах пробурено не
так уж много.
     - Все равно чудеса, шеф...

          2  ф е в р а л я.  После той загадочной аварии бурим  с  большой
     осторожностью.    Скважина   постепенно   углубляется.   Наши   ящики
     заполняются  желтоватыми  столбиками  керна.   Известняк   продолжает
     оставаться сильно кавернозным. Этот риф - как гигантская губка. Дырок
     в нем больше,  чем породы.  Мы прошли уже около четырехсот метров,  а
     керна подняли всего сто пятьдесят. Остальное приходится на каверны...

     Кажется,  это произошло именно 2  февраля...  Потом я  не вел записей
несколько недель...
     Утром Ку Мар настойчиво допытывался, какой глубины достигла скважина.
Когда я сказал, он глянул на меня недоверчиво:
     - Чистый правда говоришь?
     - Конечно. А собственно, зачем тебе точная глубина?
     - Надо...
     - Ну а все-таки, зачем?
     Ку Мар заулыбался:
     - Один  маленький задача  решаю.  Сколько дней  бурить будешь,  чтобы
сделать дырка через вся Земля.
     - Ну и что получается?
     - Ничего не получается...
     Он,  конечно, хитрил. Кто-то из островитян поручил ему узнать глубину
скважины.  Может быть, даже сам Справедливейший... Непонятно только, зачем
для  этого понадобился Ку  Мар.  Каждый вечер помощники уходили ночевать в
селение; от них можно было получить все сведения.
     Вскоре Ку Мар куда-то исчез. В обед его никто не видел.
     Когда спала жара,  мы вернулись на буровую.  К  станку стал Питер.  Я
присел под тентом, чтобы описать поднятый утром керн.
     Вдруг  кто-то  окликнул  меня.   Голос  был  незнакомый.  Я  поспешно
оглянулся.  Под  тент  заглядывал  невысокий  коренастый человек  в  белой
полотняной рубашке и шортах.  На голове у него красовалась маленькая белая
панамка.  Черные очки прикрывали глаза. На вид ему казалось лет пятьдесят,
хотя могло быть и больше.  Его гладко выбритое лицо,  руки и ноги покрывал
темно-коричневый тропический загар.  Тем  не  менее у  меня ни  на  миг не
возникло сомнения, что передо мной белый.
     - Мое почтение, сэр, - вежливо сказал он по-английски... - Надеюсь, я
не очень помешал вам. Меня зовут Карлссон. Дэвид Карлссон.
     <Вероятно, советник Справедливейшего>, - мелькнуло у меня в голове.
     - Очень приятно, - сказал я, поднимаясь.
     Мы обменялись рукопожатием, и я назвал себя.
     - О, вас я знаю, - улыбнулся он.
     <Еще бы,  -  подумал я.  -  Интересно только, где ты прятался полтора
месяца? И главное, зачем?>
     Он словно понял мои мысли.
     - Мне давно говорили о вас и ваших товарищах,  - пояснил он. - Но сам
я возвратился на остров лишь вчера. Я находился на соседнем атолле.
     <Бабке своей рассказывай!> - подумал я. Но ему вежливо сказал:
     - Очень   приятно  познакомиться.   Я   тоже   догадывался  о   вашем
существовании. Вы советник здешней власти?
     - И да, и нет, - скромно объявил он, усаживаясь под тентом.
     - Выпьете чего-нибудь?
     - Благодарю. Я пью только воду. Чистую морскую воду.
     - Морскую? - вырвалось у меня.
     - Почему вас  это  удивляет?  Каждый при  желании может приучить свой
организм к морской воде. Все это дело привычки. Морская вода даже полезнее
для  организма,  чем  опресненная.  Многие обитатели островного мира  пьют
морскую воду,  когда под  рукой нет  пресной.  А  для  себя я  это  сделал
правилом.
     - Вот как, - произнес я, чтобы сказать что-нибудь.
     Мы помолчали.  Как гостеприимный хозяин я  попытался снова поддержать
разговор:
     - Вы уже давно живете на островах?
     - Да.
     - Но вероятно,  часто ездите отдыхать на континент -  в  Европу или в
Америку, не так ли?
     - Нет.
     Он  не  отличался многословием во  всем,  что  касалось его особы.  Я
попробовал переменить тему разговора:
     - Кажется,  погода начинает меняться.  Побаиваюсь урагана.  Крепления
вышки не очень надежны.
     Он окинул буровую испытующим взглядом.
     - Выдержит. Это превосходная конструкция. Вероятно, последняя модель?
     - Самая новая. Облегченного типа.
     - Да-да,  -  он кивнул с  видом знатока.  -  Научились наконец делать
буровые установки.  Пятнадцать лет назад о таких не могли и мечтать. А как
глубина?
     - Рассчитана до полутора километров,  но при желании может вытянуть и
два. Правда, с глубиной скорость бурения сильно замедляется...
     - Разумеется, - он снова кивнул. - Кстати, о погоде не тревожьтесь. В
ближайшие недели она не изменится.
     - Вы  располагаете столь долговременным прогнозом?  -  удивился я.  -
Здесь, на островах?
     - Да, причем надежным прогнозом, - он многозначительно поднял палец.
     - Мы  регулярно слушаем прогнозы по радио,  -  заметил я.  -  На этот
район они крайне неопределенны и, как правило, кратковременны.
     - Вы  имеете в  виду радиостанцию в  Такуоба?  -  он пренебрежительно
махнул рукой. - Что они знают!
     - Там ближайшая метеостанция. Другие источники мне не известны.
     - Да-да, конечно, - сказал он. - Но в этой части Тихого океана особая
климатическая зона.  Циклоны  обходят нас  стороной.  Прогнозы Такуобы для
Муаи не подходят.  Мы составляем свои собственные.  Вы убедитесь,  что они
довольно точны, если пробудете тут еще некоторое время.
     - Вынужден пробыть,  -  я подчеркнул слово <вынужден>. - Сжважина еще
далека до завершения.
     - Значит,  вы  полны  решимости вскрыть вулканический цоколь Муаи?  -
спросил он равнодушным тоном.
     <Ого,  -  подумал я,  -  Справедливейший точно передал ему содержание
нашего разговора>.
     - Такова  поставленная  передо  мной  задача,   -  пояснил  я,  рисуя
карандашом на песке разрез атолла.
     - Значит,  как  только вы  убедитесь,  что цоколь Муаи сложен обычным
базальтом, а не алмазоносным кимберлитом, вы прекратите бурение и покинете
остров?..
     Я  взглянул на  него с  изумлением.  Однако он  продолжал внимательно
рассматривать рисунок на песке.
     - Послушайте,  мистер Карлссон, - сказал я. - Давайте уточним нашу...
гм... игру. Вам что-нибудь известно о строении атолла Муаи?
     - Допустим.
     - Но глубокого бурения тут не было?
     - Глубокого... нет.
     - Однако вы знаете, на чем покоится коралловая постройка острова?
     - Предположим, что да.
     - И могли бы доказать это?
     - Могу  дать  вам  несколько  метров  керна,  состоящего из  обычного
базальта тихоокеанского типа.
     - Зачем?
     - Как доказательство, что вы вскрыли цоколь Муаи. А на какой глубине,
это  вы  придумаете сами.  Ведь вашей фирме важно получить породы цоколя и
убедиться, что искать кимберлиты тут бесполезно.
     - Послушайте, вы...
     - Нет,  сначала вы послушайте меня. Прежде всего, не воображайте, что
предлагаю вам жульническую сделку. Я хочу лишь ускорить ваш отъезд отсюда.
     - Значит...
     - Пока  еще  ничего не  значит.  На  какой  глубине вы  предполагаете
встретить... вулканические породы?
     Я пожал плечами:
     - Никто этого точно не знает, включая и главного геолога фирмы. Может
быть, от пятисот до тысячи пятисот метров?..
     - Очень хорошо,  -  сказал он,  беря у меня из рук карандаш.  -  Все,
вероятно, так и было бы, если бы внизу под рифом Муаи находился правильный
вулканический конус.  А если этот конус разрушен,  например, вулканическим
взрывом или волнами еще до образования рифа?
     - Тогда может быть все, что угодно...
     - Вот именно,  -  согласился он. - Позволю себе немного исправить ваш
рисунок, - он провел на песке несколько линий. - Что скажете теперь?
     - Теперь каждый профан скажет, что бурить надо вот здесь - в западной
части  острова.  В  восточной  -  вулканические  породы  залегают  слишком
глубоко.
     - Превосходно. Готов поставить вам отличную оценку по геологии, но...
есть одно <но>.  На  западе ваша скважина встретит вулканические породы на
небольшой глубине,  только если бурить вертикально.  Обратите внимание, на
рисунке я  изобразил склон  вулканического конуса достаточно крутым.  Если
скважина искривится,  - он сделал ударение на последнем слове, - повторяю,
если она искривится,  вулканических пород вы вообще не встретите. Скважина
пройдет в теле рифа параллельно им.
     - Все это теоретические рассуждения, - заметил я. - И не понимаю...
     - Не  понимаете...  Жаль!  -  Он  выпрямился и  стер ногой рисунок на
песке.   -   Полагал,   вы  более  догадливы...  Тогда  сделаем  несколько
предположений. Тоже теоретических... Первое: предположим, что появление на
острове гостей не вызвало восторга у населения острова.  Второе: допустим,
что жители острова очень миролюбивы; не желая портить отношений с гостями,
они  тем  не  менее  хотят предельно сократить пребывание гостей на  своей
земле.  Третье:  учитывая необычность ситуации,  позволим себе сделать еще
одно  совершенно  невероятное допущение,  что  жители  острова  подсказали
гостям кое-что по существу дела...  Ну, например, подсказали место бурения
скважины с  таким  расчетом,  чтобы гости как  можно скорее выполнили свою
задачу и распрощались с островом.  Если всего этого мало,  я готов сделать
четвертое предположение:  гостям на  этом острове ужасно не  везет.  Начав
бурить в  таком месте,  где  можно было встретить древние лавы на  глубине
пятьдесят  -   шестьдесят  метров  от  поверхности,  гости  так  искривили
скважину, что теперь едва ли встретят их вообще.
     Он  умолк и  быстро набросал еще один рисунок на песке:  разрез рифа,
положение вулканического цоколя, линию искривленной скважины.
     Я начал кое-что соображать. Я прямо спросил его:
     - Вы имеете возможность проникать внутрь острова?
     Он кивнул.
     - По кавернам внутри рифового массива?
     - Да,  тут  есть целая система пещер,  заполненных морской водой.  На
глубине риф Муаи состоит чуть ли  не из одних пустот.  Лабиринты подводных
пещер открываются прямо в океан.
     - И у вас есть скафандр?
     - Есть.
     - Проникнув  в   лабиринт,   можно  добраться  и   до  вулканического
основания, не так ли?
     - Да, местами древние лавы залегают неглубоко.
     - Хорошо,   -   сказал  я.  -  Возьму  у  вас  эти  несколько  метров
базальтового керна,  и  мы уедем с первой же оказией;  но сначала я должен
убедиться, что все это правда.
     - Сможете сделать это завтра же. Но вы должны дать мне слово честного
человека и  джентльмена,  что все останется между нами.  Никто,  даже ваши
помощники не  должны узнать о  тайне атолла Муаи.  Мы хотим жить спокойно.
Одни и спокойно... Вы поняли меня?
     - Кое-что понял... Буду молчать. Обещаю вам, Карлссон.
     - Хорошо. Приходите завтра утром к коттеджу.
     Он легко поднялся, пожал мне руку и ушел.
     Ребятам я сказал,  что приходил советник Справедливейшего и пригласил
меня на  новую аудиенцию к  вождю.  Я  даже и  не  подозревал,  что говорю
чистейшую правду.


                                  * * *

     Карлссон встретил меня на центральной площади поселка и  провел прямо
в коттедж мимо стражей,  которые сделали вид, что не замечают нас. Миновав
несколько обставленных по-европейски комнат,  мы очутились...  в небольшой
библиотеке.  Это было совершенно круглое помещение без окон со  стеклянным
потолком.  Над ним на крыше находился навес для тени.  Вдоль стен тянулись
стеллажи,  сплошь заставленные книгами.  Посредине стоял небольшой рабочий
стол. Возле него кресла.
     Я  надеялся,  что Карлссон объяснит мне европейский облик всего этого
дома,  его странную пустоту, наконец, присутствие здесь библиотеки, однако
он молчал.  Порывшись в ящиках стола,  он достал два электрических фонаря,
один  положил в  карман,  другой протянул мне.  Потом  он  отодвинул ногой
циновку на  полу,  открыл небольшой люк.  Под крышкой люка оказалась узкая
винтовая лестница, уходящая куда-то вниз. По-видимому, это был второй вход
в подземелье.
     - Тут внизу кое-какие лаборатории,  -  сказал Карлссон.  -  Последнее
время я  бываю в  них  редко,  поэтому освещение выключено.  Нам  придется
воспользоваться фонарями.
     - Здесь есть электрическое освещение? - удивился я.
     Он  сделал вид,  что  не  расслышал вопроса.  Мы  спускались ощупью в
темноте.  Я  насчитал  шестьдесят ступенек.  Потом  Карлссон включил  свой
фонарь.  Сильный луч  света  вырвал из  темноты шероховатые