Александр Иванович ШАЛИМОВ
   ТАЙНА АТОЛЛА МУАИ

                      Научно-фантастическая повесть



     Это было короткое сообщение в утренней газете;  всего десяток строк в
нижнем углу восьмой полосы.  Знакомое слово -  Муаи -  привлекло внимание.
Муаи - атолл в экваториальной области Тихого океана. Когда-то мне довелось
побывать там... Однако заметка озаглавлена: <Существует ли остров Муаи?>.
     Я невольно пожал плечами.  Опять чернильная утка!  Журналисты считают
читателей  утренних  газет  глупцами...  Лет  двадцать  назад мы разбурили
коралловую постройку Муаи. Глава фирмы вообразил, что риф Муаи покоится на
подводном кимберлитовом вулкане.  Тогда,  после открытия профессора Гомби,
все бредили кимберлитовыми вулканами...  Поговаривали,  что алмазов в  них
больше, чем дырок в голландском сыре.
     Геологи до сих пор спорят, есть ли на дне Тихого океана кимберлитовые
вулканы.  Пусть спорят.  Я-то хорошо знаю,  что цоколь Муаи сложен обычным
оливиновым  базальтом.   Что   касается   других   подводных   вулканов...
Единственное свидетельство -  слова профессора Гомби.  Надеюсь,  у него не
было оснований обманывать меня...
     <Существует  ли  остров  Муаи?>  Выдумают  тоже...  Я  нацепил  очки,
отхлебнул кофе и пробежал глазами мелкие скупые строки...
     Так вот оно что!..  Автор заметки вправе сомневаться...  Выходит, тот
неудачный эксперимент с водородной ракетой, <сошедшей с курса>, не был так
безобиден,  как  месяц  назад  твердили генералы.  Черт  побери!..  Стоило
призадуматься,   когда  начались  эти  проклятые  эксперименты  над  Тихим
океаном...  Они  устроили свою  адскую кухню невдалеке от  Муаи.  Если  бы
вовремя рассказать о том,  что знаю...  Конечно,  я виноват... Нельзя было
молчать.
     Мысли разбегались...  Неужели все-таки правда?  Такое не помещалось в
голове.  Не раз в трудные дни я вспоминал Ку Мара,  и Справедливейшего,  и
остальных...  И  становилось легче на  душе.  Иногда даже задумывался:  не
вернуться ли на Муаи?  Кажется,  только теперь я  понял,  что означали для
меня воспоминания двадцатилетней давности.
     Надо  что-то  делать...   Делать  немедленно...  Прежде  всего,  надо
рассказать правду.  Если  ядерный взрыв действительно уничтожил маленький,
затерянный в  океане островок,  пусть  люди  узнают о  жертвах <неудачного
испытания> водородной смерти!  Никто  не  смеет  утверждать,  что  Муаи  -
необитаемая  скала,  никто  не  имеет  права  сомневаться в  существовании
острова до водородного взрыва.  Подлые лжецы!..  Ведь я-то знаю,  как было
дело...


                                  * * *

     В  те годы я вел дневник.  Листаю выгоревшие на солнце страницы.  Вот
несколько записей, сделанных в первые недели нашего пребывания на Муаи.

          21 д е к а б р я. Вчера закончили выгрузку бурового оборудования
     и горючего.
          Наш <Арли> прогудел трижды,  развернулся и, оставляя бурые пятна
     нефти на голубовато-зеленой  воде  лагуны,  неторопливо  выбрался  за
     полосу бурунов...

     Да,  да,  все началось именно так...  <Арли> направился на  север,  к
Гаваям,  а  мы  вчетвером остались на  горячем белом  песке пляжа.  Позади
громоздились штабели железа, ящиков, бочек. Впереди искрился и блестел под
тропическим  солнцем  океан.   Волны   тяжело  ударяли  в   гряду   рифов,
опоясывающих остров.  Пенистые  фонтаны  взлетали  к  небу.  Тяжелый  гул,
похожий  на  дальнюю канонаду,  накатывался и  затихал вместе  с  порывами
горячего влажного ветра.
     Невдалеке на  плоском песчаном берегу росли  пальмы.  Бурые узловатые
корни были похожи на  клубки исполинских гусениц.  Из-под  пальм,  оседлав
причудливые сплетения корней,  за  нами  с  любопытством следили курчавые,
коричневые,  как  шоколадки,  мальчишки.  Домики поселка чуть проглядывали
вдали за высокими мохнатыми стволами.
     Питер первый нарушил молчание.
     - Пошли, - сказал он и мотнул головой в сторону деревни.
     Питер Гутман -  мой заместитель.  Он мастер глубокого бурения. Ему за
тридцать,  на его счету сотни тысяч метров буровых скважин, пробуренных на
всех шести континентах...
     Джо горестно вздыхает:
     - Шесть месяцев... Сто восемьдесят четыре дня...
     Кажется,  он нытик, этот Джо Перкинс. Уже считает дни до возвращения.
Впрочем,  в  свои двадцать шесть лет  он  превосходный моторист и  шофер и
запросто  поднимает  на  плечи  стокилограммовый  ящик.   Но  на  островах
Полинезии Джо впервые...
     - Месяца через два будет почтовый пароход...
     Это  сказал Тоби,  долговязый,  молчаливый Тоби Уолл,  которого Питер
зовет <штангой>. Видно, Тоби хочется утешить Джо, а заодно и самого себя.
     - Выше головы,  мальчики,  -  советую я.  -  Скучать не придется.  За
полгода надо продырявить остров насквозь.  Четверо на такую скважину - это
немного...
     - Еще бы,  - ворчит Питер. - Тут и восьми парням из Штатов хватило бы
дела. Наше начальство экономит, шеф.
     - Наймем туземцев, - обещаю я.
     - И возможно скорее.  С этим,  -  Питер кивает на ящики, - мы одни не
управимся.
     - Надо сначала получить согласие местной власти.
     - Кто она? - деловито осведомляется Питер.
     - Вождь Муаи. Его зовут Справедливейший из справедливых, мудрейший из
мудрых, вышедший из синих волн Великого моря.
     - Когда?
     - Что когда?
     - Когда  он  вышел  оттуда?  -  Питер  презрительно сплевывает  вслед
откатывающейся волне.
     - Британский резидент на Такуоба говорил,  что Справедливейший правит
тут не  менее десяти лет.  Никто из европейцев его не видел,  и,  кажется,
никто толком не  знает,  откуда он  и  когда появился на острове.  Корабли
заплывают сюда редко.  Здесь до  сих  пор нет ни  врача,  ни  колониальных
чиновников.  А миссионера,  присланного с островов Фиджи,  Справедливейший
отправил обратно.
     - Они язычники?  -  удивляется Джо.  -  А  может,  они и  людоеды,  -
добавляет он, встревоженно глядя на нас.
     - Только  по  большим  праздникам,   -  успокаивает  Питер,  призывно
взмахнув рукой.
     Шоколадные мальчишки точно ждали сигнала. Они мгновенно окружают нас.
     - Тебя как звать? - строго спрашивает Питер самого старшего.
     Питер свободно владеет удивительным языком,  на котором разговаривает
большинство жителей островного мира в  экваториальной части Тихого океана.
Это   <эсперанто>  южных  морей  -   единственный  способ  договориться  с
обитателями сотен островов, где в ходу не менее пятисот местных наречий.
     Англичане  называют  этот  невообразимый жаргон  <пинджин  инглиш>  -
<английский пингвиний>.  Но  это  не  просто  исковерканный язык  потомков
Шекспира.
     Конечно,  в  нем немало слов,  похожих на  английские,  но еще больше
немецких,  малайских,  французских, наконец, местных словечек и выражений,
почерпнутых  из   пятисот   островных  наречий   Полинезии,   Меланезии  и
Микронезии.
     Мальчишка,  которому задан вопрос,  отвечает не сразу.  Он критически
разглядывает нас по очереди и наконец, прищурившись, говорит:
     - Лопана Намабу Ку Мар.
     - Это длинно,  -  морщится Питер. - Будем называть тебя просто Комар.
Согласен?
     Мальчишка  сосредоточенно  скребет  курчавую  голову  и   недоверчиво
смотрит на Питера.
     - Ку Мар,  Ку Мар!  - восторженно кричат остальные и наперебой что-то
объясняют нам.
     - Понятно, - объявляет Питер. - А теперь рассказывайте: как поболтать
с вашим вождем?
     Мгновенно становится тихо.
     Парнишки смущенно глядят друг на  друга,  потом на  нас,  потом опять
друг на друга. Молчание прерывает Ку Мар.
     - Тебя как зовут? - спрашивает он по-английски.
     - Ну, Питер...
     - Ты наиглавный?
     - Нет...  - Питер явно обескуражен. - Вот наш начальник... Он - самый
главный, - Питер кивает в мою сторону.
     - Зачем тебе вождь? - деловито осведомляется у меня Ку Мар.
     - Надо поговорить о разных делах, - возможно серьезнее объясняю я.
     - О,  -  говорит Ку Мар.  - О-о, - повторяет он, презрительно надувая
толстые губы. - Нельзя...
     - Что нельзя?
     - Нельзя видеть вождь Муаи. Совсем нельзя разговаривай вождь Муаи. Он
не разговаривай белый человек.  Никакой белый человек...  Совсем,  совсем,
совсем...
     - Почему? - недоумеваю я.
     - Такой закон Муаи.
     - Гм... - это сказал Питер.
     - Такой закон, - серьезно повторяет Ку Мар.
     - Слушай,  парень, - шепчет Питер, страшно вытаращив глаза. - Знаешь,
зачем мы приехали?
     Ку Мар поспешно пятится и отрицательно трясет головой.
     - Видишь  эти  железные трубы,  -  Питер  указывает на  лежащие возле
ящиков буровые штанги.  -  Мы  сделаем дырку в  вашем острове.  Понимаешь,
насквозь.  Вот так,  -  Питер достает из кармана полотняных штанов большой
банан и неторопливо протыкает его указательным пальцем.
     Парнишки затаив  дыхание  следят  за  этой  операцией.  Когда  черная
обводка ногтя  появляется на  противоположной стороне банана,  они  дружно
вздыхают, а Ку Мар одобрительно шмыгает носом.
     Питер  извлекает палец  из  банана  и,  прищурившись,  глядит  сквозь
продырявленный банан на Ку Мара.
     - Через такую дыру, - мечтательно продолжает Питер, - можно заглянуть
на  ту  сторону Земли -  в  Америку.  Если  будешь помогать,  позволю тебе
заглянуть туда.
     - Как помогать? - спрашивает Ку Мар. - Я не умею вертеть такой дыра.
     - Проводи нас сейчас к вождю.
     - А  если не буду помогать?  -  в голосе Ку Мара слышится откровенная
насмешка.
     - Тогда я сделаю дыру сам...  Спущу в нее всю воду из этого моря, всю
рыбу и всех черепах. У вас больше не будет моря.
     Ку  Мар что-то  быстро говорит своим товарищам.  Парнишки прыскают со
смеху, приседают и бьют себя ладонями по коричневым коленям.
     - Мой старый бабка,  - очень серьезно говорит Ку Мар,  - когда я  был
совсем-совсем  маленький,  рассказывал старый-старый сказка.  Один большой
обезьян рассердился и хотел выпить целый море. Пил, пил, лопнул вот тут, -
Ку  Мар  трет  себя  ладонью  по  животу,  - упал в море,  его рыбы съели.
Интересный сказка, что?
     Мы ехидно ухмыляемся, но Питер не обижается.
     - А  ты,  оказывается,  парень  не  промах,  -  говорит он  Ку  Мару,
похлопывая его по плечу. - Ну как? Пошли к вождю?
     - Нельзя,  -  решительно возражает Ку Мар. - Я правда говорил. Совсем
нельзя... Совсем, совсем, совсем...

          4 я н в а р я... Прошло две недели, как мы высадились на остров,
     а дело не продвинулось,  ни на шаг.  Ку Мар  не  обманывал:  добиться
     аудиенции   у   местной  власти  оказалось  потруднее,  чем  получить
     благословение папы римского.  Этот  Справедливейший  не  вылезает  из
     своего  коттеджа.  А попасть в коттедж,  не затеяв драки со стражами,
     невозможно.
          У входа  на  веранду  постоянно  дежурят  двое парней из местной
     <гвардии>.  Они стоят, широко расставив коричневые босые ноги. Из-под
     шикарных,  шитых золотом камзолов выглядывают белые полотняные трусы.
     На курчавых волосах - ярко начищенные пожарные каски  с  перьями;  из
     желтых   кобур   торчат  черные  рукоятки  автоматических  вальтеров.
     Караульные молчаливы и надменны.  Нам не приходилось  наблюдать,  как
     они сменяются. Я вообще не видел <гвардии> Муаи в количестве большем,
     чем эта бравая пара...  Теперь я уже хорошо  знаю  многих  обитателей
     единственного поселка.  Это веселые общительные парни, всегда готовые
     помочь,  пренебрегающие любой одеждой, кроме белых полотняных трусов.
     Питер  уверяет,  что почетный караул у резиденции Справедливейшего из
     справедливых,  мудрейшего из мудрых несут по очереди все жители  Муаи
     мужского пола старше четырнадцати лет.  Если это правда,  значит, при
     смене караула они передают друг  другу  не  только  широкие  пояса  и
     вальтеры,   шитые   золотом   камзолы  и  медные  каски,  но  и  свою
     великолепную надменность,  которой каждому хватает  только  на  время
     почетного  дежурства.  Впрочем,  они изрядные хитрецы,  эти обитатели
     Муаи...  И самое странное - все они категорически  отказываются  быть
     посредниками между нами и вождем. Ни уговоры, ни подарки не помогают.

     Помню,  как обитатели Муаи трясли курчавыми головами и повторяли одну
и ту же фразу:
     - Нельзя! Совсем нельзя...
     А    стоило   кому-нибудь   из   нас   приблизиться   к    резиденции
Справедливейшего,  как  молчаливые и  надменные стражи  в  трусах и  шитых
золотом камзолах начинали расстегивать кобуры вальтеров.
     При всем этом мы  вначале не  имели ни малейшего повода жаловаться на
обитателей острова.  Они  зазывали в  гости,  угощали островными яствами и
пивом,  пели и  плясали в нашу честь.  Однако <железный занавес> спускался
каждый раз,  лишь только я  начинал говорить о встрече с вождем или просил
принять  участие  в  переноске бурового  оборудования.  Островитяне охотно
помогли поставить палатки,  натаскали камней для очага, перенесли к лагерю
ящики с продуктами.  Но, сколько мы ни уговаривали, ни один муаец не хотел
прикоснуться к оборудованию и буровым трубам.
     Чертыхаясь, мы принялись таскать на собственных плечах тяжелые ящики,
штанги и  звенья буровой вышки.  Это  была адская работа,  если принять во
внимание влажную жару, рыхлый песок под ногами и расстояние в три четверти
мили,  отделявшие место выгрузки от  площадки возле лагеря,  на которой мы
собирали буровую.  Транспортировка шла ужасно медленно;  за  неделю мы  не
перетаскали и десятой части того, что у нас было. Мои ребята приуныли.
     - Нет,  так  дальше не  пойдет,  шеф,  -  заявил однажды утром Питер,
сбрасывая на  горячий  песок  длинную буровую штангу,  которую притащил на
плечах, как коромысло.
     Следом  за  Питером  приплелся Джо,  сгибаясь  под  тяжестью ящика  с
инструментами.  Опустив ящик на  песок,  Джо  присел на  корточки и  молча
закурил.
     Питер,  насупившись,  глядел в пустой океан. Джо склонил голову набок
и,  шевеля губами,  принялся читать надпись на ящике.  Потом вопросительно
глянул на меня, перевел глаза на Питера.
     Рассеянный взгляд  моего  помощника продолжал блуждать  где-то  среди
искристого простора тяжелых голубовато-серых валов.
     Джо тихонько кашлянул:
     - Слышь, Питер, а Питер, сколько мы выгрузили комплектов вот этого? -
он похлопал рукой по ящику, который только что принес.
     Питер глянул через плечо.
     - Дурацкий вопрос... Сколько? Ясно - один!..
     - Нет, ты припомни точно, Питер, - мягко настаивал Джо. - Сколько.
     - Чего  привязался,   -   вспылил  Питер.  -  Это  ящик  с  запасными
шестернями... Конечно, он был один.
     - А вот и не один,  -  возразил Джо.  -  Я уже третий такой ящик сюда
притаскиваю.   Тащу,  понимаешь,  и  думаю:  зачем  нам  столько  запасных
шестеренок?.. Три ящика шестеренок...
     - Это у него от жары, шеф, - мрачно пояснил Питер и отвернулся.
     - Ничего не от жары,  -  обиделся Джо.  -  Правду говорю...  Ей-богу,
третий...
     - Не может быть,  Джо,  - сказал я. - Ящик с запасными шестернями был
один. Вы что-то спутали.
     - А вот и не спутал,  шеф,  -  возразил, удивленно помаргивая, Джо. -
Извините меня, но, право, я не спутал. Хотите покажу?
     - Ну покажи-покажи, - сплевывая сквозь зубы, процедил Питер.
     Джо молча поднялся и  стал разглядывать площадку,  на  которой лежало
перетащенное оборудование. Потом принялся шарить среди ящиков.
     - Ну как? - поинтересовался через несколько минут Питер.
     Джо смущенно кашлянул и, закусив губы, отправился к месту выгрузки.
     - Так дальше не пойдет,  -  повторил Питер,  поднимаясь.  -  У  ребят
винтик за винтик заскакивает. Чего-то надо предпринимать, шеф.
     И Питер неторопливо зашагал по белому песчаному пляжу вслед за Джо.
     Вечером мы  устроили совет.  Питер  первым  взял  слово  и  предложил
прорваться   силой   в   резиденцию  вождя   и   потребовать  встречи   со
Справедливейшим.
     Я поинтересовался мнением остальных.
     Тоби по обыкновению молчал. На мой прямой вопрос он только передвинул
потухшую трубку из правого угла губ в левый и пожал плечами.
     Джо на вопрос ответил вопросом:
     - А если стрелять будут?
     - Сначала они в воздух, - успокоил Питер.
     - Кто их знает,  -  продолжал сомневаться Джо.  -  И все-таки, как ни
считай, нас тут четверо, а их - четыре десятка одних мужчин наберется... И
гости мы вроде...
     - Вот это самое главное,  -  сказал я.  -  Мы  здесь гости...  Хоть и
незваные,  а гости.  Поэтому будем вести себя прилично.  Начать войну - не
штука...  Попробуем достигнуть цели мирными средствами. Завтра я пойду еще
раз в  деревню,  постараюсь добиться свидания с кем-нибудь из приближенных
Справедливейшего. Ведь должны же быть у него приближенные? Возьму подарки.
Буду уговаривать...
     - Если не вернетесь к  обеду,  придем вас выручать,  шеф,  -  объявил
Питер.
     На том и порешили.

          6   я н в а р я.    Очередной    поход   в   деревню    оказался
     безрезультатным.   Я   не  встретил  никого,  с  кем  можно  было  бы
     поговорить.  Деревня словно вымерла.  В легких хижинах было тихо.  Не
     видно ни женщин,  ни детворы.  Только стражи в шитых золотом камзолах
     топтались на солнцепеке у входа в резиденцию.  С  ними  разговаривать
     было бесполезно...

     Хорошо помню тот день...  Я бродил по притихшей деревне. Заглядывал в
хижины.  Всюду было пусто. Лишь в крайней хижине на цветной циновке лежала
седая  злого вида  старуха в  короткой полосатой юбке  и  с  увлечением...
читала книгу.
     Я поздоровался и вежливо спросил, куда девались обитатели деревни.
     - Уехал ловить рыба, - отрезала старуха.
     - А Справедливейший?
     Не удостаивая меня взглядом, старуха пожала плечами.
     Я  подождал немного.  Старуха продолжала читать.  Пришлось уйти ни  с
чем.
     Вернувшись в лагерь, я застал своих ребят в крайнем возбуждении.
     - Все-таки я был прав,  я был прав, - твердил Джо, красный, как божья
коровка.
     - Полюбуйтесь на него,  -  возмущенно кричал Питер.  - Он - прав! Эти
обезьяны потешаются,  разыгрывают нас, как последних ослов, а он радуется,
что был прав. Заметил, надо было сразу сказать...
     - А вы не хотели меня слушать, - оправдывался Джо.
     - В чем дело, мальчики? - поинтересовался я.
     - Видите ли,  шеф,  -  начал Джо,  -  вчера, когда мы говорили насчет
этого,  вот  этого,  -  Джо указал на  ящик с  запасными шестернями,  -  я
подумал, что с этим ящиком что-то нечисто, но я не был уверен и поэтому не
настаивал, а вот сегодня, - Джо тяжело вздохнул, - сегодня я...
     - Сегодня он  в  четвертый раз припер ящик с  шестернями с  причала в
лагерь, - сказал Тоби, не разжимая зубов, в которых торчала трубка.
     - Зачем? - спросил я.
     - Так он был там,  у причала,  -  объяснил Джо.  - Понимаете, шеф, не
здесь, где я его вчера оставил, а там... Я думал, четвертый. Приношу, а он
тут один...
     - Короче говоря,  -  прервал Питер, - днем мы таскали все это барахло
сюда, а ночью оно возвращалось обратно к причалу. Мы по ночам храпели, как
святые,   а   днем   удивлялись,   что   так   чертовски   медленно   идет
транспортировка.
     - Возможно ли? - все еще не веря, начал я. - Неужели они...
     - А кто еще!  -  зло бросил Питер. - Не мы же станем этим заниматься.
Ну ладно,  сегодня я их выслежу... Клянусь, шеф, после сегодняшней ночи ни
у одной из здешних обезьян не останется охоты для таких штучек...
     Мы до вечера таскали оборудование с  причала в лагерь.  Перед заходом
солнца ознаковали суриком все,  что уже находилось на площадке,  выбранной
под буровую. Я составил список, показал его Питеру.
     - Да,  - сказал мой помощник. - Если бы сразу заметили, можно было бы
уже  собирать вышку...  Еще никогда в  жизни меня так не  болванили.  Вас,
наверно, тоже, шеф?.. Интересно, зачем им это понадобилось?
     <Зачем  им  это  п