онадобилось?>  Я  с  обеда  ломал  голову над  этой
загадкой.  Почему они не хотят,  чтобы мы просверлили дырку в  их острове?
Ведь  они  совсем  не  выглядят  суеверными,  эти  обитатели Муаи.  Питер,
конечно, прав. Меня тоже нигде и никогда так не одурачивали...
     Ночью  мы  решили дежурить по  очереди.  Дежурные сменялись аккуратно
каждые два часа.  Ночь прошла спокойно. Никто из часовых не заметил ничего
подозрительного.  Тем  не  менее,  когда рассвело,  мы  недосчитались трех
тяжелых  ящиков  и  четырех  буровых  штанг.  Разумеется,  все  это  снова
оказалось у причала, в куче оборудования, приготовленной для переноски.
     - А ну признавайтесь,  кто из вас спал?  -  допытывался Питер у Джо и
Тоби.
     Те клялись, что во время дежурства не сомкнули глаз.
     - Но и мы с вами не могли проспать, шеф, не так ли?
     Я  согласился,  что не могли.  И  все-таки у нас из-под носа уволокли
целый штабель железа.  И  ни  одна  штанга не  звякнула,  ни  один ящик не
скрипнул.
     Днем я снова наведался в деревню -  и опять без результата.  Не видел
даже  вчерашней  старухи.   Только  охрана  была  на   месте  у   коттеджа
Справедливейшего.    Я   попытался   приблизиться,    но,    остановленный
предупреждающим окриком  и  совершенно недвусмысленными жестами,  вынужден
был повернуть обратно.
     За  ужином мы  рассуждали,  каким  путем возвращается к  причалу наше
оборудование.
     - Может, перевозят на пирогах вдоль берега лагуны? - предположил Джо.
     Питер покачал головой:
     - Нет, таскают на плечах, как и мы.
     - А следы... Почему не остается следов?
     - Просто мы не обращали внимания. Сами тоже ходим босиком.
     - Сегодня им не удастся, - подмигнул Джо. - У нас сигнализация...
     - Мы привязали к ящикам капроновые лески,  - пояснил Питер. - Трубы и
штанги обвязали веревками.  Всюду в  промежутках натянули нитки и повесили
пустые жестянки. В случае чего такой звон поднимется...
     - Можно даже не караулить,  -  мечтательно протянул Джо.  - Все равно
услышим и проснемся...
     - Но-но, - предупредил Питер. - Ты, наверное, и вчера тоже...
     Невдалеке послышался шорох.  Солнце село несколько минут назад,  было
уже почти темно... Мы повскакали с ящиков, заменявших стулья, и Питер, как
тигр,  устремился в  темноту.  Джо  еще не  успел последовать его примеру,
когда Питер уже  возвратился.  С  торжествующим криком он  тащил за  собой
маленькую упирающуюся фигурку.
     Когда луч фонаря упал на  лицо пленника,  мы  все ошеломленно ахнули.
Это был Ку Мар.
     - Ах ты чертенок,  -  удивленно протянул Питер.  - Ты что делал там в
темноте?
     Ку Мар сердито вырвал руку из широкой ладони Питера,  оправил рубашку
и присел на край ящика.
     - Зачем хватаешь? - сказал он, не глядя на нас. - Я в гости шел. Вот,
рыба вам принес...
     И  он  положил передо  мной  большую связку рыбы,  блеснувшую влажной
чешуей.
     Мы  смущенно молчали.  Питер глядел исподлобья на  Ку Мара и  сердито
сопел.
     - Ну,  здравствуй, - продолжал Ку Мар как ни в чем не бывало. - Я вас
давно не  видел.  Три  дня  мы  все море плавал,  рыба ловил.  Много рыба.
Хороший. Сегодня вечер назад приплыл...
     - Здравствуй, Ку Мар, - сказал я. - За рыбу спасибо. А Питера извини.
Он испугался. Ему показалось, кто-то ящики взять хочет.
     - Кому нужен такой твой ящик,  -  презрительно надул губы Ку  Мар.  -
Муаи нет вор.  Муаи все человек честный. Самый честный на целый океан. Как
здесь работал? Хорошо работал?..
     В  тоне,  каким  был  задан последний вопрос,  мне  почудился оттенок
иронии.  Я  внимательно  глянул  на  мальчишку,  но  глаза  Ку  Мара  были
устремлены в  открытую банку с  шоколадом.  Мы  угостили парня шоколадом и
чаем.  Ку Мар не торопился уходить.  Он выпил большую кружку чаю, попросил
налить еще. Рассказывал, как обитатели поселка ловили рыбу в океане.
     - Хорошо было,  интересно.  Все  муаи  пошли  океан.  Дома  никто  не
остался.
     - Неужели все уезжали? - усомнился я.
     - Все... Деревня один-два старый человек оставался... Больше никто.
     - А Справедливейший?..
     Ку Мар замотал курчавой головой:
     - Я не знает.
     - Так был он на рыбной ловле или не был?
     - Я не знает.
     Когда чай был выпит и банка с шоколадом опустела,  Ку Мар пожелал нам
спокойной ночи и отправился домой.  Маленькая его фигурка сразу растаяла в
непроглядной тьме,  но  мы  еще  долго  слышали  его  гортанный  петушиный
говорок.  Удаляясь,  Ку  Мар распевал во  все горло.  Он  пел о  маленьком
острове,  большом море и  глупом старом обезьяне,  который не  знал,  чего
хотел...
     - Как тихо, - сказал Джо. - Даже волн не слышно...
     - Это к буре,  -  проворчал Питер. - Тихо, и душно, и звезды закрыло.
Идет ураган...
     И,  словно  в  подтверждение  его  слов,  далекая  оранжевая  зарница
полыхнула над океаном...
     Гроза началась глубокой ночью.  Налетел порыв теплого влажного ветра,
зазвенели  пустые   консервные  банки,   развешанные  Джо   среди   склада
оборудования.  И  сразу  же  крупные  капли  дождя  забарабанили по  тенту
палатки.  Потом небо  треснуло у  нас  над  головами.  Ослепительная белая
молния  озарила пустой берег,  пальмы,  гнущиеся от  порывов ветра,  косые
струи стремительно надвигавшегося ливня... И началось...
     Мне не в  новинку ярость тропических гроз.  Но такой грозы,  как в ту
ночь,  не припоминаю.  С неба,  озаренного непрерывными всплесками белых и
зеленоватых молний,  на лагерь обрушился громыхающий водопад.  Струи воды,
толстые,   как  канаты,   притиснули  тент  к  потолку  палатки.   Палатка
наполнилась  водяной  пылью.  Я  сидел  на  койке,  закрывшись  плащом,  и
чувствовал,  как  потоки теплой воды бегут под ногами.  Гул дождя заглушал
удары грома. Питер сидел напротив меня. При наиболее ярких вспышках молний
он приподнимался и выглядывал в открытую дверь палатки. Что-то кричал мне,
но его голос тонул в шуме дождя и раскатах грома...
     Гроза бушевала около двух часов.  Потом утихла так  же  стремительно,
как и разразилась.
     О сне  нечего  было  и  думать.  Все промокло насквозь.  Мы разломали
несколько ящиков.  Полили бензином.  Питер щелкнул зажигалкой - и в темное
небо,  где  в разрывах облаков уже поблескивали звезды,  взметнулись языки
пламени. Присев на корточки на мокром песке, мы молча глядели в огонь. Джо
сушил мокрый носовой платок. Тоби старательно раскуривал трубку.
     - В  такую  грозу  можно было  утащить весь  лагерь,  -  заметил Джо,
поднося платок к самому огню.
     - Они, пожалуй, предпочли сидеть в хижинах, - проворчал Питер.
     Тоби ничего не сказал,  только осторожно отвел платок Джо подальше от
пламени.
     - Они придут под утро, - сказал Питер. - Это просто, как манная каша,
которую Тоби приготовит на завтрак. Не так ли, Тоби?
     - Нет, - возразил Тоби. - Сегодня дежурит Джо.
     - Это не меняет дела, - сказал Питер и отвернулся.
     Мы сидели у  костра,  пока не забрезжил рассвет.  Влажный ветер угнал
облака.  Солнце  выкатилось  над  фиолетовой гладью  океана  и  засияло  с
туманного безоблачного неба.  Воздух был  так  насыщен влагой,  что Джо не
удалось высушить своего носового платка.  Теперь Джо разложил его на ящике
и придавил осколком большой раковины, чтобы не улетел.
     Покончив с этим, Джо огляделся.
     - Кажется, все на местах, - объявил он и облегченно вздохнул.
     - Все,  -  подтвердил Питер, который тоже внимательно оглядывал склад
оборудования.  -  Все  на  местах,  парни,  за  исключением твоего ящика с
шестеренками,  Джо,  десятка штанг и  еще кой-какой мелочи весом килограмм
триста...
     И  Питер  закончил свою  тираду  замысловатым немецким ругательством,
которое,  немного  подумав,  сам  же  перевел  на  английский и  потом  на
испанский.  Мы слушали молча.  Ящика с шестеренками, который вечером стоял
возле самой палатки Джо,  действительно не было,  и  штабель штанг заметно
уменьшился.
     - Что  же  это?  -  сказал  наконец Джо.  Мне  показалось,  он  готов
расплакаться.
     - Принимайся  за  свои  обязанности,  Джо,  -  посоветовал  Питер.  -
Приготовь хороший  омлет  и  не  забудь  положить  побольше  перца.  После
завтрака предлагаю окружить деревню и поджечь с четырех сторон...
     После завтрака мы вчетвером отправились в деревню.  Стражи у коттеджа
вождя торчали на своих местах.
     Снова,  уже в который раз, я попытался начать переговоры с расстояния
в двадцать шагов.  Ответом было молчание... Потом выступил вперед Питер. С
той  же  самой  дистанции  он  прокричал все  известные ему  ругательства,
вошедшие в  словарь <пинджин инглиш>.  В  замысловатой вязи  непереводимых
эпитетов выражение <полосатые канальи, нафаршированные дохлыми кальмарами>
звучало почти комплиментом.
     Стражи равнодушно поглядывали в нашу сторону.  Словоизвержение Питера
явно не произвело на них впечатления.
     - Довольно, Питер, - попросил я. - Вы же видите, это бесполезно...
     Питер послушно умолк.  Его  словарный запас был  исчерпан.  Мы  молча
переглядывались.
     Внезапно Джо осенила блестящая идея.
     - Послушайте, шеф, - выпалил он, широко раскрыв глаза, - а не сыграть
ли нам в телефон?
     - Что такое?
     - У парня горячка, - хрипло пробормотал Питер.
     - Нет-нет,  -  запротестовал Джо.  - Это такая игра. Знаете? Хотя это
будет не телефон, а скорее... громкоговоритель.
     - Какой еще громкоговоритель?
     - Послушайте.  Мы  стоим вот  тут,  где  стоим,  и  по  команде хором
крикнем, что нам надо. Понимаете, все вместе. Может, он там услышит.
     - Мысль,  достойная головы Джо,  -  заметил Питер.  - Но мы ничего не
теряем. В нашем положении можно попробовать даже это.
     Мы  посовещались,  и  я  составил краткий  текст  устного обращения к
<власти Муаи>.  Питер  перевел <обращение> на  <пинджин инглиш> и  записал
латинскими буквами.  Каждый из  нас потренировался шепотом в  произношении
каскада непонятных звуков.
     - А  теперь повторяйте хором  за  мной,  -  сказал Питер.  -  Хором и
возможно громче...
     Зычный  вопль  четырех  здоровых  глоток  разорвал  знойное  штилевое
безмолвие. Серые попугайчики, гнездившиеся в кронах пальм, всполошились не
на  шутку.  Стремительными стайками они  заметались над поселком,  оглашая
окрестности пронзительными криками. Залаяли собаки, заблеяли козы и овцы.
     В  ближайших хижинах зашевелились яркие циновки,  из-за них появились
удивленные  и  встревоженные физиономии  обитателей Муаи.  Даже  надменные
стражи в  медных касках растерялись.  Они  завертели головами,  неуверенно
поглядывая друг на друга, на нас, на двери, которые охраняли.
     А  мы  продолжали хоровую мелодекламацию.  Гудел  бас  Тоби,  высоким
дискантом надрывался Джо,  мы  с  Питером  вторили  им  по  мере  сил.  Мы
отчетливо отчеканили слова,  которые потихоньку подсказывал Питер, и после
каждого слова оглушительно орали:
     - В-ва-а!..
     Это  <В-ва-а!..>  звучало особенно мощно.  Питер уверял,  что  оно не
переводилось,   но  подчеркивало  многозначительность  и   важность  всего
остального.  Не  сомневаюсь,  что,  окажись мы  на эстраде в  Чикаго,  наш
ансамбль имел бы ошеломляющий успех. Но мы были на Муаи...
     Проревев в  последний раз <В-ва-а>,  мы замолчали и поглядели друг на
друга.  Стало тихо.  Покачивая головами,  обитатели Муаи исчезали в  своих
хижинах.  Стражи,  присев  на  корточки,  выжидательно поглядывали в  нашу
сторону.  Лишь серые попугайчики не  могли успокоиться.  Они кружились над
деревьями и оживленно обсуждали удивительное происшествие.
     Из  коттеджа так никто и  не появился.  И  тогда впервые мне пришла в
голову странная мысль,  что,  может быть,  он пуст. И вождя там нет. И эти
экзотические стражи никого не охраняют. И загадка Муаи совсем в другом...
     Кто-то осторожно потянул меня за рубаху.  Я оглянулся. Сзади стоял Ку
Мар.
     Он одобрительно кивал курчавой головой.
     - Что скажешь? - поинтересовался я.
     - Хорошо орал!  -  со знанием дела похвалил Ку Мар.  -  О-о...  Очень
хорошо. Да!
     - Нам  необходимо видеть  вождя,  -  сказал я.  Это  прозвучало,  как
попытка оправдаться.
     - Ай-я-яй,  - сочувственно закивал Ку Мар, - ай-я-яй! Нельзя... Плохо
будет.  Совсем плохо будет...  Слушай,  - Ку Мар вдруг перешел на шепот. -
Положи подарка вот тут.  Вот тут на земля. И записка положи. Такой большой
записка.  Напиши там,  чего надо.  Хорошо напиши...  Как орал!  И  подпись
сделай.  Пусть лежит вот тут...  А завтра утром приходи...  Может,  хорошо
будет.
     - Придется так и  поступить,  -  сказал я,  и  по-испански Питеру:  -
Может,  парнишка специально подослан...  Может  быть,  завтра нам  удастся
добиться аудиенции.
     - Попробуем,  -  не  очень  уверенно согласился Питер.  -  Во  всяком
случае, это ничуть не хуже, чем <громкоговоритель>, придуманный Джо.
     - Или твое сольное выступление, - отпарировал Джо, густо покраснев.
     - Ладно уж,  -  примирительно махнул рукой Питер.  -  Все  мы  тут не
выглядим мудрецами.  Пишите,  шеф.  Я попробую перевести ваш меморандум на
<пинджин инглиш>...
     Я  быстро  написал  записку.  Наши  пожелания  и  требования  выразил
предельно  лаконично  в  трех  пунктах:   встреча  с  вождем,  помощь  при
строительстве буровой  вышки,  в  остальном -  невмешательство и  взаимное
уважение суверенитета...  Помощь  обещал  оплатить натурой или  долларами.
Предупреждал,  что с этой ночи лагерь охраняется.  В незваных гостей будем
стрелять без предупреждения.
     Питер с  тяжелым вздохом взял у меня записку и принялся переводить на
<пинджин  инглиш>.   Написав  несколько  слов,  он  закусил  губы  и  стал
сосредоточенно скрести голову.  Ку  Мар с  интересом следил за ним.  Питер
написал еще слово,  перечеркнул и вполголоса выругался. Крупные капли пота
скатывались по его сосредоточенному лицу и падали на бумагу.
     - Да ну, Питер, ты попроще, - не выдержал Джо. - Это тебе не школьное
сочинение...
     - А ты заткнись!  - посоветовал Питер,  посасывая кончик авторучки. -
Попробуй переведи просто, если у них, к примеру, вместо того чтобы сказать
<зонт>,  говорят:  <Не очень большой дом,  который  носишь  под  мышкой  и
поднимаешь навстречу дождю,  если не хочешь повстречаться с ним>.  А если,
например,  надо  сказать  <болван>  то  приходится   говорить:   <Облезлая
обезьяна,  у которой хвост на месте головы,  а вместо головы пустая тыква,
набитая прокисшими  отрубями>.  И  еще  надо  к  этому  трижды  прибавить:
<В-ва-а...>
     - Правильно, - подтвердил Ку Мар, внимательно слушавший Питера.
     - А ты лучше помог бы,  если понимаешь,  в чем дело, - сердито бросил
Питер, вынимая авторучку изо рта.
     - Давай, - просто сказал Ку Мар.
     - Что тебе давать?
     - Бумага давай.
     - Зачем?
     - Помогать буду.
     - Ты умеешь писать? - изумился Питер.
     - Немного... Немного лучше, чем ты.
     - Что?..
     - Давай покажу.
     - И понимаешь, что написано здесь, в этой записке?
     - Где начальник написал английский слова? Немного понимаю.
     - Гм... Ну, вот тебе перо и бумага. Попробуй переведи.
     - Попробовать что?
     - Попробуй напиши  словами  муаи  то,  что  начальник писал  в  своей
записке.
     - Давай чистый бумага, - решительно сказал Ку Мар.
     - Зачем? Ты продолжай то, что я начал.
     - Нельзя, - заявил Ку Мар, возвращая Питеру листок перевода.
     - Почему нельзя?
     - Там,  -  Ку  Мар  застенчиво улыбнулся,  -  там немного неправильно
писал...  Кто будет читать,  очень обижайся.  А  если не  обижайся,  будет
сильно смеяться.  Вот так:  хо-хо-хо... - и Ку Мар, широко улыбаясь, потер
себя ладонью по животу.
     - Хи-хи,  -  не выдержал Джо,  а Тоби вынул трубку изо рта и принялся
громко сморкаться.
     Питер выглядел несколько обескураженным, но не хотел сдаваться.
     - А  где  не  так?  -  придирчиво  поинтересовался он,  подозрительно
поглядывая то на Ку Мара, то на свое сочинение.
     - О,  вот тут и тут, - Ку Мар бесцеремонно тыкал коричневым пальцем в
каракули Питера. - И еще тут... О, совсем много.
     - Ладно... - сказал Питер. - Пиши ты. Посмотрим.
     - Давай бумага и садись вот тут на землю.
     - Это еще зачем?
     - Как писать буду? Твой спина писать буду. Другой столик нет. Садись,
пожалуйста.
     - Гм... - сказал Питер, но подчинился.
     Ку Мар присел на корточки, положил чистый лист бумаги на спину Питера
и принялся писать ровным,  довольно правильным почерком,  время от времени
поглядывая на  мою  записку.  Исписав сверху донизу один  лист бумаги,  он
попросил второй, потом третий.
     Мы терпеливо ждали.
     - Все, - объявил Ку Мар и поставил жирную точку.
     - Ну-ка давай я проверю, - сказал Питер, с трудом распрямляя затекшую
спину.
     Ку Мар отдал ему исписанные листки.  Питер внимательно прочитал их и,
кажется, остался доволен.
     - Грамотей,  -  с оттенком уважения заметил он.  - Чисто написал и, в
общем, понятно. Лучше, чем я. Кто это тебя успел научить?
     - Кто?  - презрительно надул губы Ку Мар. - Муаи много грамотный. Все
грамотный...  Один  старый бабка  Хмок  Фуа  Кукамару немного неграмотный.
Сейчас учится.
     - Интересно...  -  протянул Питер.  -  Если,  конечно, не врешь. Так,
может, муаи и по-английски понимают?
     - Немного понимают.
     - А вождь? - не выдержал я. - Может, и он тоже?..
     - Не  знаю...  -  сказал Ку  Мар и  посмотрел на  меня с  откровенной
издевкой.
     - Так чего ради мы здесь морочили себе головы с переводом?  - сердито
спросил Питер.  -  Зачем мы все это делали, шеф, если каждый, гм... Ку Мар
мог  перевести ваше письмо этой загадочной местной власти.  А  ты  чего не
сказал? - напустился Питер на Ку Мара.
     - Зачем говорить? - удивился Ку Мар. - Ты просил, я помогал. А зачем,
я не знаю. Зачем так писал, не знаю... Зачем орал там, тоже не знаю. Зачем
дырка остров делать хочешь,  тоже не  знаю.  Я  ничего не знаю.  Я  только
помогал немного, что просил.
     - Вождь Муаи поймет,  в  чем  дело,  если ему оставить только записку
начальника и подарки? А то, что писал ты, не оставлять?
     - Не знаю...
     - Ладно,  Питер, - вмешался я. - Положите посреди площади обе записки
вместе с подарками,  и пошли.  Мы и так потеряли здесь полдня.  Спасибо за
помощь, Ку Мар. Приходи в гости.
     - Приду, - обещал Ку Мар и побежал домой.


                                  * * *

     Еще  не  дойдя  до  лагеря,   мы  почувствовали,  что  дело  неладно.
Прерывистые полосы,  словно глубокие колеи,  тянулись вдоль  всего  пляжа.
Местами их  уже заровняли волны,  но  на  сухом белом песке они были видны
очень отчетливо.  Каждый из нас готов был поклясться,  что утром, когда мы
шли в деревню, этих полос не было.
     - Штанги,  -  твердил, сжимая кулаки, Питер. - Говорю вам, парни, это
штанги.  Пока мы горланили на площади, эти обезьяньи дети опять околпачили
нас...
     Однако то,  что мы застали в лагере, превзошло самые худшие ожидания.
Площадка,  на  которой утром  лежало  оборудование,  была  пуста.  Штанги,
обсадные трубы,  секции  буровой  вышки,  инструменты -  все  исчезло.  Не
осталось ни одного болта, ни одной гайки. Только кухонная утварь, продукты
и  наши  палатки.  И  словно чтобы подчеркнуть всю  бездну издевательства,
жертвой которого мы стали, на обеденном столе возле палаток высилась целая
гора <подарков>: фрукты, свежая рыба, поднос с устрицами, оплетенные тыквы
с местным пивом.
     Ребята безмолвно повалились на песок в тени навеса.  Молчание длилось
долго.
     Первым его нарушил Тоби.
     - А не сыграть ли нам в телефон? - негромко предложил он, не выпуская
изо  рта потухшей трубки.  И,  не  дожидаясь ответа,  наградил Джо звонким
шлепком.
     - Ну ты, полегче, - возмутился Джо, поспешно откатываясь в сторону.
     - Начинаем войну, шеф? - спросил Питер.
     - Вернемся в  деревню и потребуем объяснений.  Надо тол