В чем
дело?

Незнакомец, которому поручили Дона, подошел к нему и положил руку на плечо.
Дон оттолкнул руку.

Начальник прервал дальнейшие действия своих людей едва заметным знаком.

- Дон Харви!

-Да?

- Я могу тебе  дать сколько угодно ответов на твой вопрос. Вот один из них.
- Он показал  ему значок. - Но это может быть и  подделкой. - Если я захочу
потратить на это время,  я могу удовлетворить вас любым количеством бумаг с
гербами  и  печатями, и  все  они  будут подписаны  важными  лицами. -  Дон
отметил, что голос его был мягким, а манера говорить - интеллигентной.

- Но  я устал  и спешу. И  я не намерен  играть в словесные  игры с разными
молокососами. Поэтому  давай сразу договоримся. Нас  четверо, мы вооружены.
Поэтому спокойно  иди туда, куда  велят. Или ты хочешь,  чтобы тебя сначала
избили?

Дон  уже  был  готов  ответить  что-то  мужественное,  но  вмешался  доктор
Джефферсон.

-  Делай,  что  тебе  говорят, Дональд.  Дон  закрыл  рот  и последовал  за
полицейским. Тот отвел его в спальню и закрыл дверь.

- Садись, - вежливо  сказал он. Дон не двинулся с места. Охранник подошел к
нему и толкнул ладонью в грудь. Дон поневоле сел.

Человек нажал кнопку в изголовье кровати, которая сложилась в положение для
чтения  лежа, и  улегся. Казалось, что  он спит,  но каждый раз,  когда Дон
смотрел  на  него,  он  встречал его  взгляд.  Дон  напрягал слух,  пытаясь
услышать,  что происходит  в  соседней комнате,  но напрасно.  Спальня была
полностью звукоизолирована.

Так он сидел в бездействии, стараясь понять, что за нелепые вещи происходят
с ним. Он припомнил уже почти как сон, что еще только сегодняшним утром они
с Лэйзи вместе взбирались по склону горы. Он думал о том, что сейчас делает
Лэйзи, и о том, получил ли тот маленький жадный негодяй его лошадку. Скорее
всего, нет, решил он.

Он бросил взгляд на охранника, прикидывая, что если подтянуть под себя ноги
и собраться, то...

- Не надо, - покачал головой охранник.

- Что не надо?

- Не  надо бросаться на меня. Мне  тогда придется действовать решительно, а
это может тебе повредить. Здорово повредить.

Казалось, он снова задремал. Дона охватила апатия. Даже если бы ему удалось
прыгнуть на этого человека и, может быть, ударить его, все равно оставались
еще трое в другой  комнате. А если бы ему даже удалось убежать от них? Куда
бежать в незнакомом городе, где они все контролируют?

Однажды  ему случалось  видеть, как  кот, который  жил на конюшне,  играл с
мышью. Это произвело на него сильное впечатление. Хотя симпатии его были на
стороне мыши,  он не сразу вмешался и спас бедную  зверюшку. Кот ни разу не
отпустил мышь на расстояние больше длины его вытянутой лапы. Теперь Дон сам
был мышью.

- Вставай.

Дон  от   неожиданности  вскочил,   с  трудом  соображая,   где  находится.

-  Если бы  у  меня была  такая же  чистая  совесть, как  у тебя,  - сказал
охранник  с восхищением.  -  Это просто  талант  - уметь  засыпать в  любых
обстоятельствах. Пошли. Босс требует тебя.

Дон последовал за охранником  в гостиную. Там не было никого, кроме второго
охранника. Дон осмотрелся и спросил:

- А где доктор Джефферсон?

- Не  беспокойся о нем, - сказал охранник. -  Лейтенант не любит, когда его
заставляют ждать.

Он направился к двери.

Дон  не проявил  желания  следовать за  ним, тогда  охранник тронул  его за
локоть.  Руку  пронзило  болью  до  самого  плеча,  и  Дон  пошел  за  ним.

Снаружи   стоял   автомобиль  с   ручным   управлением,  размерами   больше
автоматического такси. Один полицейский сел на место водителя, другой велел
Дону сесть  на заднее  сиденье. Дон забрался туда,  попытался повернуться и
обнаружил,  что не  может.  Он не  мог  даже поднять  руки. Любое  движение
требовало  заметного  усилия, словно  на  Дона навалили  целую кучу  одеял.

- Спокойнее, - посоветовал охранник. - Ты можешь растянуть связки, борясь с
этим полем, а толку не добьешься.

Дон вынужден  был согласиться.  Что бы ни представляли  собой эти невидимые
обручи, чем  сильнее старался он  высвободиться из них, тем  крепче они его
сжимали. Но если он сидел неподвижно, то даже не чувствовал их.

- Куда вы меня везете? - спросил он.

-   Разве   ты   не   знаешь?   Конечно,  в   городское   управление   ИБР.

- Для чего? Я ничего плохого не сделал.

- В таком случае ты там не задержишься.

Автомобиль  остановился в  большом  зале-гараже, все  вышли и  встали перед
дверью. У  Дона было  чувство, будто их кто-то  рассматривает. Вскоре дверь
открылась, и они вошли внутрь.

В  этом  месте  даже  воздух  вонял  бюрократией. Они  прошли  по  длинному
коридору, минуя бесчисленные канцелярии, заполненные служащими, письменными
столами,  операторами  телетайпов, аппаратами  для  сортировки досье.  Лифт
поднял  их  на  другой  уровень.  Они  прошли  еще  несколько  коридоров  и
остановились у нужной двери.

- Входи, - сказал охранник.

Дон вошел. Дверь за ним захлопнулась, оставив охранников снаружи.

- Садись, Дон.

Это  был старший  из той  четверки. Сейчас  он был  в форме  офицера службы
безопасности и сидел за письменным столом в форме подковы.

- Где доктор Джефферсон? Что вы с ним сделали?

- Я сказал "садись".

Дон не двинулся с места. Лейтенант продолжал:

-  Зачем  ты усугубляешь  свое  положение?  Ты же  знаешь, где  находишься,
знаешь,   что   я   могу  принудить   тебя   любым   способом,  каким   мне
заблагорассудится. А некоторые из  них очень неприятны. Садись, пожалуйста,
избавь от хлопот и себя, и меня. Дон сел и сразу же сказал:

- Я хочу увидеться с адвокатом.

Лейтенант  покачал  головой. Он  походил  на усталого  и доброго  школьного
учителя.

- Мальчик, ты начитался детективных романов. Если бы ты вместо этого изучал
диалектику истории, то понял бы, что ложка правопорядка всегда чередовалась
с ложкой силы, в зависимости от характера культуры. Каждая культура следует
собственной логике. Понимаешь мою мысль?

Дон не решился ответить. Офицер продолжал:

- Ну, неважно. Дело  в том, что твое требование насчет адвоката устарело по
крайней мере на два столетия. Слова отстают от действительности. Будет тебе
адвокат -  или леденец, в зависимости  от того, что ты  предпочитаешь, - но
после  допроса.  На  твоем   месте  я  взял  бы  леденец.  От  него  больше
удовольствия.

-   Я  не  буду   разговаривать  без   адвоката,  -  твердо   ответил  Дон.

- Вот  как? Жаль. Планируя наш  разговор, я отвел двадцать  минут на всякую
ерунду.  Ты  истратил  из  них  уже  четыре...  нет,  пять.  Когда  истекут
одиннадцать минут и ты обнаружишь, что выплевываешь свои зубы, вспомни, что
я  не желал  тебе ничего  плохого. Что  касается того, как  можно заставить
человека  заговорить, то  существует много  способов. И каждый  имеет своих
твердых  приверженцев.  Есть,  например,  химические средства:  скополамин,
пентонал натрия и еще  дюжина новых и сравнительно безвредных веществ. Даже
алкоголь применялся иногда, и с большим успехом. Мне не нравятся химические
средства,  потому что  они  оказывают воздействие  на интеллект  и засоряют
разговор фактами, которыми я  не интересуюсь. Ты был бы очень удивлен, если
бы  узнал,  сколько  всякой   чепухи  скапливается  в  человеческом  мозгу.
Существует  еще   гипноз  и  его  разновидности.   Есть  еще  искусственное
стимулирование   непереносимой  потребности,  например,   под  воздействием
морфия. Кроме того, существует еще и старомодное воздействие - боль. Я знаю
одного  художника -  полагаю,  что он  сейчас  находится в  этом здании,  -
который очень  успешно умеет  допрашивать даже в том  случае, когда человек
совершенно  не  желает говорить.  Причем  это занимает  у него  минимальное
время, и пользуется он только своими руками. Кроме того, примерно в этой же
категории  существует еще  одна старинная разновидность,  когда применяется
сила или боль, но  не к допрашиваемому, а к другому лицу, когда первое лицо
не может допустить, чтобы  второму причинили боль. Обычно это его жена, сын
или дочь. Между прочим,  этот метод трудно применить к тебе, поскольку твои
близкие родственники находятся на другой планете. - Офицер взглянул на часы
и добавил:

- Остается тридцать секунд, Дон. Может, начнем?

-  Да?..  Но  это  вы использовали  все  время.  Я  не  произнес ни  слова.

- У меня нет  времени быть справедливым. Сожалею. Однако, - продолжал он, -
мои  возражения  относительно  последнего  метода не  подходят  для  твоего
случая. В тот короткий  промежуток времени, пока ты пребывал в прострации в
квартире доктора Джефферсона, мы сумели установить, что есть-таки существо,
отвечающее необходимым требованиям. Ты будешь отвечать на наши вопросы и не
позволишь, чтобы этому существу причинили боль.

- Да ну?

- Это пони по кличке Лэйзи.

Дон был потрясен.

-  Если  ты  упорствуешь,   -  продолжал  лейтенант,  -  мы  можем  сделать
трехчасовой  перерыв и  доставить лошадь  сюда. Это может  быть интересным,
поскольку, я думаю, этот метод никогда не применялся при посредстве лошади.
Насколько  я помню,  у них  очень чувствительные  уши. С другой  стороны, я
должен  сказать тебе,  что  если нам  придется  пойти на  эти хлопоты,  то,
конечно, мы не будем  отсылать лошадь обратно, а просто пошлем ее на бойню.
Лошадь   в    Нью-Чикаго   -   сущий   анахронизм.    Как   ты   полагаешь?

Мысли Дона  кружились, он никак не  мог найти нужный ответ,  не мог даже до
конца понять, что ему сказали. Наконец он выпалил:

- Вы не посмеете!!

- Время истекло, Дон.

Дон глубоко вздохнул и рухнул на стул.

- Давайте, - тупо произнес он. - Задавайте ваши вопросы.

Лейтенант достал из стола катушку и зарядил магнитофон.

- Твое имя, пожалуйста.

- Дональд Джеймс Харви.

- Твое имя на Венере?

- "Туман Над Водами", - просвистел Дон.

- Где ты родился?

- На корабле под названием "Устремленный", на трассе Луна - Ганимед.

Вопросы сыпались  один за другим. Казалось,  лейтенант заранее знал ответы.
Раз или два он  попросил Дона ответить более подробно, иногда поправлял его
в  некоторых незначительных  мелочах. После  того как  он разобрал  всю его
биографию, он  потребовал детального  отчета обо всем, что  произошло с тех
пор, как Дон получил радиограмму от родителей.

Единственное, о  чем не рассказал Дон, -  это о пакете доктора Джефферсона.
Он с тревогой ожидал, что его сейчас спросят об этом. Но если офицер и знал
что-либо о пакете, он не показывал виду.

-  Доктор Джефферсон,  кажется,  считает, что  оперативный работник  службы
безопасности следил за тобой... и за ним?

- Я не знаю. Не думаю, что он знал об этом.

-  "Зловредная блоха,  разве  она когда-либо  не преследует  человека..." -
процитировал лейтенант.  - Расскажи мне  подробно и точно обо  всем, что вы
делали, выйдя из ресторана "Задняя комната".

- Этот человек следил  за мной? - спросил Дон. - Поверьте, я никогда раньше
не видел  этого дракона.  Я просто убивал  время и старался  быть вежливым.

-  Я   уверен,  что  так  оно   и  было,  но  вопросы   задаю  я.  Отвечай.

- Ну, мы дважды  меняли такси, а может, и трижды. Я не знаю, куда мы ехали,
я не  ориентируюсь в  городе и совершенно  запутался. Но в  конце концов мы
подъехали к квартире доктора Джефферсона.

Он не  упомянул о том, что звонил  в "Караван-сарай", и снова допрашивающий
никак не дал ему понять, знает ли он об этом.

-  Ну,  кажется,  этим  события  и заканчиваются,  -  подытожил  лейтенант.

Он выключил  аппарат и несколько минут  сидел, напряженно глядя перед собой
невидящим взором.

- Парень, я уверен, что ты потенциально нелоялен.

- Почему?

- В  твоем прошлом нет ничего,  что делало бы тебя  лояльным. Но это еще не
причина для  волнений. Человек в моем  положении должен быть практичным. Ты
собираешься отправиться на Марс завтра утром?

- Конечно, собираюсь.

- Хорошо.  Я не представляю, как  бы ты смог наделать  много вреда. В твоем
возрасте, да  еще будучи изолированным  в захолустной школе. Но  ты попал в
плохую компанию. Не опоздай на свой корабль. Если завтра в это время ты еще
будешь здесь, я могу изменить решение.

Лейтенант поднялся. Дон тоже встал.

     - Я,  конечно, успею  на корабль, -  согласился Дон, - но...  - Что? -
     резко спросил лейтенант.

-  Там задерживают  мой билет  до проверки  на лояльность, -  объяснил Дон.

- А-а, чепуха, обычная  процедура. Я позабочусь об этом. Можешь идти. Желаю
тебе чистого неба. Дол не ответил, и офицер сказал:

- Не  сердись. Было  бы проще выбить из  тебя всю дурь сначала,  а потом уж
допрашивать, но я не  сделал этого. У меня у самого сын примерно твоих лет.
И я  бы никогда  не причинил зла  твоей лошади. Так  уж вышло,  что я люблю
лошадей: я родом из деревни. Ты не обижаешься?

- Пожалуй, нет.

Лейтенант протянул  руку, Дон пожал ее, и  ему показалось, что этот человек
ему даже нравится. Он рискнул задать ему еще один вопрос:

- Могу я попрощаться с доктором Джефферсоном?

Выражение лица лейтенанта изменилось.

- Боюсь, что нет.

- Почему? Ведь вы сможете наблюдать за нами.

Офицер помешкал.

-  Нет причин  скрывать от  тебя правду.  У доктора Джефферсона  было очень
плохое  здоровье. Он очень  разнервничался, у  него случился приступ,  и он
умер от сердечной недостаточности.

Дон широко раскрыл глаза.

-  Крепись,  - резко  сказал  офицер.  - Такое  может  случиться с  каждым.

Он нажал  кнопку на столе.  Вошел охранник, и ему  было приказано проводить
Дона. Его вывели другим путем, но он был слишком взволнован, чтобы заметить
это. Доктор  Джефферсон умер...  Это казалось немыслимым.  Человек, который
был полон жизни, который так любил жизнь...

Дона вывели в один из основных общественных туннелей.

Внезапно он  вспомнил фразу, которую слышал  от своего учителя биологии: "В
конце концов,  все формы  смерти могут быть  классифицированы как сердечная
недостаточность".  Дон посмотрел  на  свою правую  руку и  решил  как можно
скорее вымыть ее.



Глава 4

"ДОРОГА СЛАВЫ"



Ему  нужно было  еще  кое-что сделать.  Сначала, решил  он, нужно  пойти на
станцию и  забрать багаж. Он покопался  в бумажнике, пытаясь найти багажную
квитанцию. В то же  время он обдумывал, как добраться до станции. У него не
было наличных для такси.

Он  так  и не  нашел  квитанцию  на багаж.  Все  остальное  было на  месте:
аккредитив,  удостоверение  личности,  послание  от  родителей,  фотографии
Лэйзи,  свидетельство о рождении  и всякие  прочие мелочи. Но  квитанции не
было, хотя он точно помнил, что положил ее в бумажник.

Ему пришла  мысль вернуться в управление ИБР.  Он был уверен, что квитанцию
взяли у него из бумажника, когда он задремал. Довольно глупо, что он заснул
в такой  ситуации. Может  быть, его усыпили?  В конце концов  он решил, что
лучше не возвращаться.

Он  не  знал ни  имени,  ни  фамилии офицера,  который  его допрашивал,  ни
какого-нибудь способа  разыскать его.  Честно говоря, ему  не захотелось бы
возвращаться туда даже ради всего багажа, иже еси на станции "Терра". Пусть
он  пропадает.   Утром  можно  будет  купить   и  носки,  и  нижнее  белье.

Вместо этого  он решил направиться в  "Караван-сарай". Для начала ему нужно
было узнать, где он  сейчас. Он медленно пошел вперед, ища кого-нибудь, кто
казался бы  не слишком занятым  и не слишком важным.  Наконец такой человек
нашелся.   Это   был    продавец   лотерейных   билетов   на   перекрестке.

- Может быть, тебе не обязательно туда, парень? Я могу посоветовать кое-что
получше. Он подмигнул.

Дон повторил свой вопрос. Лотерейщик пожал плечами.

-  Хорошо,  парень. Иди  прямо,  пока  не придешь  на  площадь со  световым
фонтаном. Затем тебе нужно  направиться на север по самодвижущейся дорожке.
Спроси кого-нибудь, где тебе сойти. В каком месяце ты родился?

- В июле.

- В  июле? Парень,  да ты счастливчик.  У меня остался только  один билет с
гороскопом для рожденных июле. Вот он.

У Дона  не было  никакого намерения покупать  его, и он  хотел было сказать
этому нахальному типу, что  гороскопы - это такая же глупость, как очки для
коровы. Но он все-таки  почему-то купил его на последнюю монету. Он положил
билет в карман, чувствуя себя при этом круглым дураком.

- Это  примерно с полмили  по самодвижущейся дорожке. Стряхни  с себя сено,
прежде чем будешь входить внутрь, - добавил продавец.

Дон  без труда  нашел  дорожку, но  обнаружил,  что за  нее нужно  платить.
Автомат  не интересовали  лотерейные  билеты, и  пришлось плестись  пешком.
Вскоре  он нашел  гостиницу. Ее  ярко освещенный  вход растянулся  на целую
сотню ярдов вдоль туннеля.

Никто  не поспешил  ему  навстречу, когда  он вошел.  Он подошел  к столику
портье  и  спросил,  нет  ли  свободного  номера.  Портье  осмотрел  его  с
сомнением.

- О вашем багаже уже позаботились, сэр?

Дон объяснил, что у него нет с собой багажа.

- В этом случае...  с вас двадцать два пятьдесят. Платить вперед. Поставьте
подпись вот здесь, пожалуйста.

Дои подписался  и поставил  отпечаток пальца. Затем  он вытащил аккредитив.

- Могу я получить по этому аккредитиву наличные?

-  А  сколько? -  Клерк  взял  аккредитив, потом  сказал:  - Конечно,  сэр.
Покажите, пожалуйста, свое удостоверение личности.

Дон  передал  ему  документ. Клерк  взял  удостоверение  личности и  свежий
отпечаток  пальца  Дона,  вставил   их  в  контрольное  устройство.  Машина
промигала, что все, мол, в порядке, и клерк вернул удостоверение.

- Вы - это действительно вы.

Он отсчитал деньги, вычтя при этом стоимость ночлега.

- Ваш багаж прибудет позже, сэр?

Видно было, что в  его глазах социальная значимость Дона сильно повысилась.

- Нет, пожалуй, нет. Но, возможно, для меня будет почта.

Дон объяснил,  что он отправляется на  корабле "Дорога славы" завтра утром.

- Сейчас  я узнаю  в нашем почтовом  отделении. - Ответ  был отрицательным.
Увидев досаду  на лице  Дона, клерк сказал:  - Я зарегистрирую  вас в нашем
почтовом отделении. Если для вас пришлют что-нибудь до отправления корабля,
вы  обязательно это получите,  даже если  нам придется посылать  кого-то на
космодром.

- Большое спасибо.

- Не за что.

Идя за коридорным в  свою комнату, Дон почувствовал, что ему ужасно хочется
спать. Большие часы в  холле показывали, что несколько часов назад наступил
следующий  день. Значит,  ему  пришлось заплатить  семь долларов  пятьдесят
центов в  час только за право  лечь в постель. Но  он был готов заплатить и
больше, лишь бы приткнуться где-нибудь и уснуть.

Но лег  он не сразу.  "Караван-сарай" был отелем люкс.  Даже так называемые
дешевые  комнаты в нем  имели минимум,  необходимый для недурной  жизни. Он
настроил управление ванной на  циклическую подачу горячей воды, снял одежду
и некоторое  время поблаженствовал. Потом изменил  режим и полежал в теплой
неподвижной воде.

Он выбрался из воды. Десять минут спустя он был уже вытерт, посыпан тальком
и  ощущал приятное  жжение  от массажа.  После  этого он  вышел в  спальню,
чувствуя, что силы его  почти полностью восстановились. Школа на ранчо была
нарочито суровой.  Там были  простые кровати и обыкновенный  душ. Эта ванна
стоила денег, уплаченных за номер.

Сигнал доставки  почты загорелся  зеленым светом. Дон открыл  дверцу люка и
обнаружил там сразу три предмета. Первый представлял собой довольно большой
пакет, завернутый  в пластик  с надписью: "Подарок  "Караван-сарая"". В нем
были расческа, зубная паста, снотворные пилюли и кассета с фильмом, которую
можно было  вставить в  проектор и смотреть  на потолке перед  сном. Там же
была газета "Нью-Чикаго ньюс"  и меню завтрака. Второй предмет был почтовой
карточкой  от Джека.  Третий предмет  был небольшой бандеролью.  В почтовой
карточке Джек писал:

"Дорогой  Дон! Вечером  для  тебя прибыл  пакет. Мистер  Ривз  разрешил мне
съездить в Альбукерк. Скуинти  берет Лэйзи. Бо