и экран засветился.
На  нем появилось  цветное  объемное изображение  кольца. Изображение  было
увеличенным, и  кольцо выглядело восьмифутовым обручем.  Верхняя его часть,
на которой была буква "аш", была видна очень четко.

Изображение  мигнуло. Теперь  была видна  только часть  кольца, а  именно -
часть  буквы.  При  этом  увеличение  стало  значительно  больше  и  эмаль,
окружающая букву, оказалась состоящей  из каких-то крупинок, увеличенных на
экране до размеров булыжника.  Какая-то заостренная цилиндрическая тень, не
совсем отчетливая, показалась на  экране и пересекла изображение. На остром
ее  конце  возникло нечто  похожее  на  каплю масла,  которая отделилась  и
оказалась   на  эмали.   Составляющие  эмаль  крупинки   начали  осыпаться.

Монтгомери Фипс тоже взошел  на эстакаду, увидел Дона с Изабель и сел рядом
с ними. Казалось, он совсем успокоился.

- Сейчас произойдет нечто такое, о чем вы будете рассказывать своим внукам,
-  сказал он.  -  Старина Сэр  Исаак  работает. Он,  пожалуй, самый  лучший
микромеханик в  Солнечной системе. Он может  разобрать предмет на отдельные
молекулы и сделать с ними все, что захочет.

-  Удивительно, -  сказал Дон.  - Я и  не знал,  что Сэр Исаак  - лаборант.

- Лаборант?  Он великий физик.  Разве вы не задумывались,  почему он выбрал
себе такое имя?

Дон  почувствовал, что  сморозил  глупость. Он  знал, что  драконы выбирают
земные имена не просто  так, но обычно воспринимал их как что-то само собой
разумеющееся, так же как и свое венерианское имя.

- Весь  народ драконов стремится  к тому, чтобы стать  учеными, - продолжал
Фипс. -  У него есть внук,  называющий себя Галилео Галилей.  Вы уже видели
его? Среди  них есть и Доктор  Альберт Эйнштейн, и Мадам  Кюри, есть химик,
называющий себя, бог знает  почему, Баттеркап-младший. Но старина Сэр Исаак
- величайший из всех.  Он великий мыслитель, и, кстати, он совершил поездку
на Землю,  чтобы помочь в продвижении работ над  нашим проектом. Но вы ведь
знали все это, не так ли?

Дон вынужден  был признать,  что не знал  причин пребывания Сэра  Исаака на
Земле. Тут в разговор вмешалась Изабель.

- Мистер Фипс, если Сэр Исаак работал на Земле над этим проектом, то как же
случилось, что он не знает, что находится в этом кольце?

- Ну как вам сказать... С одной стороны, он знает это, а с другой - нет. Он
работал  только  над  теоретическими вопросами.  Мы  найдем  в этом  кольце
детальные технологические  указания, разработанные  для человеческих орудий
труда и в рамках человеческой технологии. А это, сами понимаете, совершенно
различные вещи.

Дон  подумал об  этом. Технология  и наука  - эти  понятия для  него как-то
сливались.  Ему,  очевидно, недоставало  технических  знаний, чтобы  понять
огромную разницу. Поэтому он изменил тему разговора.

-   Вы,   наверное,  и   сами   работали  в   лабораториях,  мистер   Фипс?

-  Я? Боже,  конечно, нет!  Моя сфера  - историческое развитие.  Когда-то я
работал   только   над  теоретическими   вопросами,   а  сейчас   занимаюсь
практическими  приложениями.  Так,  кажется,  кое-что начинает  появляться.

Его  глаза  были устремлены  на  экран; растворитель  смывал эмаль,  очищая
колечко,  окаймляющее  букву "аш".  Это  место  теперь выглядело  абсолютно
прозрачным и приобрело янтарный цвет. Фипс встал.

- Я просто не могу сидеть спокойно. Я очень нервничаю. Пожалуйста, извините
меня.

- Конечно, конечно.

На эстакаду медленно поднялся дракон. Он остановился рядом, и Фипс отошел в
сторону.

-  Как поживаете,  мистер  Фипс? Вы  не  возражаете, если  я встану  здесь?

-   Нет,   нисколько.   Вы   уже   знакомы   с   этими   молодыми   людьми?

- Да, я уже встречался с этой леди.

Дон представился  ему, назвав оба своих имени, и  узнал от закона, что того
зовут  "Освежающий   Дождь",  или  Джозеф.  ("Зовите   меня  просто  Джо".)

Джо  был здесь  первым драконом  после Сэра  Исаака, у которого  Дон увидел
водэр и который умел  с ним обращаться. Дон смотрел на дракона с интересом.
В  одном он  мог  быть уверен:  Джо  обучался английскому  языку у  другого
преподавателя, а  не у  того неизвестного с акцентом  кокни, который обучал
Сэра Исаака... этот был, несомненно, из Техаса.

-  Я   очень  рад,   что  нахожусь  в   вашем  доме,  -   сказал  ему  Дон.

Дракон  устроился  поудобнее  и  опустил  голову, так  что  его  подбородок
оказался на уровне их плеч.

- Это не мой дом. Я думаю, эти снобы вообще не допустили бы меня сюда, если
бы  здесь не  было  работы, которую  я могу  сделать  лучше других.  Ведь я
простой лаборант.

- Ах так...

Дон сначала  хотел было  защитить Сэра Исаака  от обвинения в  снобизме, но
вмешиваться в отношения между драконами показалось ему невежливым. Он снова
посмотрел на экран. Тот  вновь показывал кольцо из эмали, окаймлявшее букву
"аш"; виднелось пятнадцать-двадцать  процентов его площади. Изображение все
укрупнялось,  пока небольшой  участок  не заполнил  весь огромный  экран. И
снова растворитель капнул на эмаль.

-  Похоже,   Сэр  Исаак  приближается  к   цели,  -  прокомментировал  Джо.

Эмаль  растворялась, как  снег под  весенним дождем.  Но вместо  того чтобы
обнажить совершенно  чистую основу,  она открыла что-то  темное, похожее на
сплетение трубок.

Наступила абсолютная тишина, затем  кто-то радостно вскрикнул. Дон заметил,
что перестал дышать.

- Что это? - спросил он Джо,

- Проволока. Что же это еще может быть?

Сэр Исаак еще в несколько раз увеличил изображение и стал показывать другую
часть  кольца.  Очень медленно,  с  тщательностью  и осторожностью  матери,
купающей своего  первенца, он  смыл защитный слой с  проволоки, свернутой в
несколько витков. Затем на  экране появился микроскопический захват и очень
аккуратно прихватил конец проволоки. Джо поднялся.

-  Мне   нужно  идти  работать,   -  сказал  он.  -   Сейчас  моя  очередь.

Он спустился  вниз по эстакаде. Дон заметил, что у  него все еще росла одна
из  ног с  правого бока,  посередине, и  из-за этого его  походка выглядела
неуклюжей,   похожей   на  движение   автомобиля   со  спущенным   колесом.

Очень медленно и очень осторожно проволока была распутана и очищена. Прошел
почти  час с  начала  операции, и  вот едва  видимые  захваты манипуляторов
растянули эту бесценную проволоку.  Получилось около четырех футов стальной
проволоки, настолько тонкой, что она была неразличима невооруженным глазом,
даже глазом дракона. Сэр Исаак поднял голову от окуляров.

- Вы уже подготовили ту часть проволоки, которая была у Мало?

- Все готово.

- Хорошо, друзья мои. В таком случае давайте приступим.

Проволоки  были   заправлены  в   два  обычных  диктофона,   работающих  на
микропроволоке.   За   контрольным  пультом   сидел  человек,   управляющий
синхронизацией этого послания, разделенного на две части, чтобы нельзя было
прослушать  его с  одной  из проволок.  Это был  мистер  Костелло. Стальная
проволока  стала  очень медленно  протягиваться  через приборы,  послышался
какой-то  неразборчивый  шум высокого  тона.  Были заметны  очень частые  и
короткие  паузы,  какие  бывают  при  передаче кодом  на  высокой  частоте.

- Нет синхронизации, - заявил мистер Костелло. - Прокрутите обратно.

Другой оператор возразил:

-  Мне  очень не  хочется  это  делать, Джим.  Эти  тонкие проволоки  могут
порваться, даже если вы просто подышите на них.

- Ну что же. Если они порвутся, Сэр Исаак соединит их вновь. Перематывайте.

- Может быть, прокрутить назад только одну?

- Перестаньте говорить ерунду. Перематывайте обе.

Вскоре опять послышалась неразборчивая  речь. Дону показалось, что звучание
было таким  же, как и в  первый раз, и так же  не имело никакого смысла. Но
мистер Костелло кивнул головой.

- Это  то, что  нужно, - сказал  он. - Здесь  запись идет  с самого начала?

Дон   услышал,    как   Джо   ответил   со    своим   техасским   акцентом:

- Да.

- О'кэй. Начинайте воспроизведение  записи. Постарайтесь воспроизвести ее с
замедлением в двадцать раз.

Костелло  щелкнул каким-то  тумблером. Невнятная  речь затихла,  но приборы
продолжали  раскручивать  невидимые  нити.  Вскоре из  динамика  послышался
человеческий  голос.  Он был  глубоким,  приглушенным,  с каким-то  тягучим
акцентом,  но тоже  почти неразборчивым.  Джо установил  аппаратуру, что-то
изменил в настройке и включил снова.

Когда  голос послышался  вновь, он  был чистым,  ясным, приятным на  слух -
почти музыкальное контральто.

"Заголовок, -  начал голос.  - Записка о  практическом применении уравнения
Хорста-Милна.  Содержание.  Часть  первая.  О конструкции  генераторов  для
создания  свободного  от   напряжения  молярного  перехода.  Часть  вторая.
Генераторы    континуума   пространства-времени,    закрытого,   открытого,
свернутого.  Часть  третья.  О  генераторах  системы  навигации  временного
квазиускорения.  Часть  первая.   Глава  первая.  Реализация  критерия  для
простого  генератора  и  контролирующей  системы.  Что  касается  уравнения
семнадцатого   в   приложении   А,  то   нужно   иметь   в  виду,   что..."

Голос продолжал говорить и  говорить, не уставая. Дону было очень интересно
знать, о чем он рассказывает, но он ничего не понимал. Он уже почувствовал,
что  засыпает,  когда  голос   внезапно  резко  произнес:  "Дальше  следует
диаграмма! Диаграмма! Диаграмма!"

Костелло выключил тумблер, остановив воспроизведение, и спросил:

- Камеры готовы?

- Готовы.

- Переключайте.

Все  уставились  на  изображение.   Это  была  диаграмма,  составленная  из
множества  деталей. То  есть Дону  сказали, что  это диаграмма,  ему-то она
больше  напоминала  спагетти.  Когда  все  рассмотрели  изображение,  вновь
раздался голос.

После  более   чем  двухчасового  прослушивания  в   тишине,  лишь  изредка
прерывавшейся    одним-двумя    словами,   Дон    обратился   к    Изабель:

- Я не понимаю  все то, о чем здесь говорится, и научиться чему-либо сейчас
не смогу. Что если мы выйдем?

- Согласна.

Они вместе  спустились по эстакаде  и направились к туннелю,  ведущему в ту
часть  здания, где  располагались  жилые комнаты.  По пути  они повстречали
Фипса. Его  лицо сияло от счастья. Дон поклонился  ему и хотел пройти мимо,
но Фипс остановил его.

- Я как раз искал вас!

- Меня?

- Да. Мне казалось, что вам пригодится вот это.

Он  протянул кольцо.  Дон  взял кольцо  и очень  внимательно  осмотрел его.
Единственная  разница была  в том,  что на  букве "аш",  выгравированной на
кольце, была  чуть заметная царапина, настолько тонкая,  что Дон не смог бы
просунуть туда и ногтя.

- Что, оно вам больше не нужно?

- Да, из него  взято все, что можно. Берегите его. Когда-нибудь любой музей
с радостью купит его - за огромную цену.

-  Ну нет,  - сказал  Дон. -  Я все-таки  доставлю это кольцо  своему отцу.



Глава 17

ПЕРЕВЕСТИ ЧАСЫ

Дон переселился из отведенных  ему гигантских апартаментов, в которых уютно
чувствовал  бы  себя  разве что  Гаргантюа,  в  другую, людскую,  квартиру.
Конечно, Сэр  Исаак разрешил бы  ему жить и в  прежней квартире, занимавшей
целый  акр, сколько  угодно,  но Дону  казалось глупым  занимать гигантские
комнаты,  предназначенные для  драконов, да  и жить  в них  было не  так уж
удобно. К тому же он был человеком, привыкшим к партизанской войне в лесах,
и  такое  изобилие  свободного  пространства  вокруг  действовало  на  него
угнетающе.

Люди, с которыми он жил теперь, тоже занимали квартиру, предназначенную для
дракона, но большие комнаты в ней были разделены перегородками на привычные
для человека помещения. Все они пользовались бассейном, который находился в
центре квартиры,  как общей ванной. Кроме того,  у них была общая столовая.
Дон  жил в одной  комнате с  доктором Роджером Конрадом,  высоким худощавым
молодым человеком, с лицом,  застывшим в постоянной чудаковатой улыбке. Дон
был сильно  удивлен, узнав, что Конрад  пользовался большим уважением среди
остальных ученых.

Дон редко виделся с ним, да и с остальными соседями тоже. Даже Изабель была
очень занята, взяв на себя всю канцелярщину.

Эта  группа  работала  день  и ночь  с  огромным  напряжением. Кольцо  было
открыто, и данные, необходимые для работы, получены, но к Марсу уже мчалась
вооруженная эскадра.  Никто не знал - просто не мог  знать, - успеют ли они
закончить  работу вовремя,  успеют  ли спасти  своих коллег.  Конрад как-то
объяснил Дону положение:

- У  нас здесь нет нужных условий.  Данные, которые мы получили, рассчитаны
на реализацию  в рамках земной или марсианской  технологии. Все дело в том,
что  у драконов  технология совершенно  другая. У  нас здесь  довольно мало
людей, а драконы тоже  не всемогущи. Сначала планировалось смонтировать всю
аппаратуру на пассажирском корабле из тех, что ходят на Марс. Вы видели их?

- Только на рисунках.

- Я  тоже. Конечно, они совершенно  бесполезны в качестве военных кораблей,
но  полностью  герметичны  и  достаточно  вместительны. А  сейчас  в  нашем
распоряжении лишь небольшой орбитальный корабль.

Надстратосферный  корабль-челнок  с   "подстриженными  ушами",  то  есть  в
положении с  убранными крыльями,  предназначенными для полета  в атмосфере,
был спрятан  неподалеку от  дома Сэра Исаака.  Он мог бы лететь  и на Марс,
если его соответствующим образом переоборудовать.

- Но это очень трудно, - добавил он.

- Но мы все-таки сможем это сделать?

- Мы  должны это сделать. Мы не можем пересчитать  все параметры, у нас нет
вычислительных машин, нет и времени.

- Да, как раз об этом я и хотел спросить. Мы успеем?

- Я сам бы хотел знать, - вздохнул Конрад.

Всех изводила спешка. В  комнате, где они обедали, была установлена большая
карта  с изображением  положения Земли,  Солнца, Венеры  и Марса  на данный
момент. Карту ежедневно корректировали в соответствии с движением планет по
орбитам. Земля  продвигалась на  один градус, Венера -  несколько больше, а
Марс - на полградуса.

Длинная дуга шла из точки на орбите Земли к месту встречи с Марсом. Это был
предполагаемый путь эскадры Федерации. Единственное, что они знали точно, -
это  время ее отправления.  И траектория,  и дата прибытия  были рассчитаны
исходя  из  относительного  расположения  планет  и  максимальной  скорости
кораблей Федерации. Была учтена  и необходимая заправка кораблей горючим на
орбите Земли.

Для ракетного корабля одни  орбиты хороши, а другие - нет. Военный корабль,
конечно,  не полетит  по экономной  эллиптической орбите, потому  что такой
полет  займет двести пятьдесят  восемь земных  суток. Но даже  если корабль
движется  по гиперболической  траектории и  применяет для  ускорения полета
форсаж,  все  равно  путь  его  должен  подчиняться  определенным  законам.

Рядом  с  этой  схемой   висел  календарь;  здесь  же  располагались  часы,
показывающие земное время по  Гринвичу. Около них светилась цифра. Это было
количество дней,  оставшихся до дня "М".  Оставалось тридцать девять суток.

Дон  наслаждался жизнью,  которая  для солдата  могла считаться  райской, -
горячая пища вовремя, хорошо приготовленная и в большом количестве, сколько
угодно времени  для сна.  У него была  чистая одежда, чистая  кожа, никаких
обязанностей  и никаких  опасностей.  Однако все  это стало  ему надоедать.
Напряженная деятельность вокруг заставляла его стыдиться своего безделья, и
он стремился  быть полезным. Он много раз пытался  в чем-то помочь, пока не
обнаружил, что  все поручения даются ему только  для того, чтобы занять его
чем-нибудь. Толку с него было мало: у высококвалифицированных специалистов,
работавших  в  лоте  лица  своего,  просто  не было  времени  на  неумелого
помощника. Дон понял это  и стал просто бездельничать. Вскоре он обнаружил,
что может убить время,

ложась спать среди дня. Однако эта практика привела к тому, что он перестал
спать ночью.

Он  задумывался,  почему его  тяготит  такой приятный  отпуск. Конечно,  он
беспокоился  о своих  родителях, хотя  их образы  несколько померкли  в его
памяти. Мысль о том,  что он ничем не может помочь им, не давала ему покоя.
Он хотел  бы выбраться  отсюда - здесь  он никому не  мог быть  полезен - и
вернуться  в  свое  подразделение,  к  своему  делу.  Там  не  о  чем  было
беспокоиться, не  надо было над чем-то  задумываться между боями. Главное -
полностью  выкладываться в  схватке. Тебя  окружает темнота,  ты чувствуешь
дыхание друзей справа и  слева, медленно двигаешься вниз, стараясь избежать
ловушек, настроенных  зелеными мундирами, чтобы охранять  свой сон. Затем -
молниеносный  удар, и  ты  откатываешься вместе  со всеми  к  своей шлюпке,
ориентируясь только по сигналу в наушниках...

Да,  его сильно  тянуло назад,  в армию.  Он решил  переговорить об  этом с
Фипсом и отправился в его кабинет.

- Ах, это вы? Не хотите ли сигаретку?

- Нет, спасибо.

- Это настоящий табак, а не местный, не ваша "сумасшедшая трава".

- Нет, спасибо. Я не курю.

- И правильно делаете. По утрам во рту творится такое...

Фипс все же закурил и откинулся на спинку кресла.

-  Послушайте,   вы  ведь   здесь  довольно  важное  лицо,   -  начал  Дон.

Фипс выдохнул дым, затем осторожно сказал:

- Давайте определим это так: я здесь всего лишь координатор. И уж во всяком
случае  не  руковожу  ни  учеными,  ни  техниками.  Дон  не  стал  спорить.

- Вы достаточно важное  лицо для меня. Послушайте, мистер Фипс, я знаю, что
совершенно бесполезен здесь. Не можете ли вы устроить так, чтобы я вернулся
назад, в свою часть?

Фипс старательно выпустил кольцо дыма.

- Мне очень жаль,  что у вас сложилось такое впечатление. Я мог бы дать вам
работу, чтобы занять вас. Вы могли бы быть моим помощником.

Дон покачал головой.

-  Мне уже  достаточно давали  такой работы. Собираешь  рассыпанные спички,
снова  разбрасываешь  их  и  опять собираешь  в  коробок.  Я хочу  заняться
настоящим делом. Я солдат, а сейчас идет война, и именно там мое место. Как
я могу вернуться?

- Никак.

- Что вы хотите сказать?

- Мистер  Харви, я просто не могу позволить,  чтобы вы отправились туда; вы
слишком  много знаете.  Если  бы вы  просто отдали  мне  кольцо и  не стали
задавать вопросов,  я мог бы отправить вас в вашу  часть буквально в тот же
час.  Но  вам обязательно  нужно  было  знать все.  А  теперь  мы не  можем
рисковать: вдруг вы попадете  в плен. Мы знаем, что зеленые мундиры каждого
пленного пропускают через все степени допроса, и просто не можем рисковать.

- Но,  черт возьми, сэр, я  никогда не позволю, чтобы  меня взяли в плен. Я
уже давно это решил.

Фипс пожал плечами.

- Если бы вас  просто убили - что ж, тогда все было бы в порядке. Но в этом
нельзя быть уверенным, несмотря на ваше твердое решение. Мы просто не можем
рисковать - слишком много поставлено на карту.

-  Но вы  не можете  меня здесь  задерживать. У  вас нет надо  мной никакой
официальной власти.

- Официальной - нет, и тем не менее вы не сможете покинуть это место.

Дон открыл рот, закрыл и молча вышел.

На следующее  утро он решил во  что бы то ни  стало добиться своего. Доктор
Конрад встал раньше и перед уходом на работу сказал:

- Дон...

- Что, Роджер?

-  Если  ты  в  состоянии  оторваться  от  кровати,  можешь  зайти  в  нашу
лабораторию, там будет кое-что интересное.

- Да? А что? Когда?

- Ну, скажем, около девяти.

Когда  Дон пришел  в  лабораторию, там  уже были  почти  все люди  и добрая
половина  многочисленного  семейства Сэра  Исаака.  Роджер  Конрад стоял  у
панели   с   какими-то  приборами,   которые   ничего   не  могли   сказать
непосвященному человеку. Он долго  возился с аппаратами, потом поднял глаза
и сказал:

-  А  теперь посмотрите  вон  туда.  Сейчас вылетит  птичка.  Вон там,  над
диваном, - и нажал кнопку.

Над  диваном возник  ниоткуда какой-то  серебристый шарик диаметром  фута в
два, п