о  много  времени,  он  услышал  на  краю  стада
возбужденное блеяние. На минуту  ему подумалось, что грегорианцы отвлекутся
на новых гостей, но внутренний круг вокруг него остался, сохраняя свои, так
сказать, привилегированные позиции. Дон снова услышал голоса:

- Бог ты мой, здесь же целое стадо этих глупышей!

Затем послышалось:

- Ну-ка, слезайте с меня. Нечего меня лизать.

- Похоже, он влюбился в тебя, Джо. Послушай, ведь Соли сказал нам, чтобы мы
арестовывали всех: может быть, арестовать этих макак и привести к нему?

- Отстань, тебе говорят!

Послышались  какие-то  звуки,  затем  пронзительное блеяние  неуклюжика,  в
котором слышались удивление и боль.

- Может быть, нам  забрать с собой одного и зажарить, - продолжал Кудрявый.
- Я слышал, что они очень вкусные.

- Ты хочешь превратить  нашу операцию в охоту? Соли будет недоволен и, чего
доброго,  пошлет  к  Старику для  объяснений.  Идем,  пора заняться  делом.

Дон  следил за  тем,  как они  продвигались по  краю стада.  По доносящимся
звукам он  мог сказать, где сейчас  находятся эти двое солдат, отбивающиеся
от  навязчивых созданий.  Солдаты  ушли, а  он еще  долго  сидел, почесывая
маленького неуклюжика  под подбородком, так  что тот даже заснул  у него на
коленях.

Вскоре  стадо начало устраиваться  на ночь.  К тому времени,  как наступила
полная темнота,  все улеглись, кроме часовых,  выставленных по краям стада.
Поскольку Дон  ужасно устал и не  знал, что делать дальше,  он устроился на
ночлег вместе  с ними. Его голова покоилась на  чьей-то мягкой шерсти, он и
сам    представлял   собой    ложе   для   двух    маленьких   неуклюжиков.

Какое-то  время он  думал  о своем  странном  положении, затем  о том,  как
хочется есть и пить. А потом он уже ни о чем не думал...

Его разбудило просыпающееся стадо. Слышалось какое-то чихание, топанье ног,
блеяние маленьких грегорианцев, чего-то требовавших или чем-то недовольных.
Дон пришел в себя и встал на ноги; он примерно представлял себе, что сейчас
будет: стадо  начнет передвигаться.  Грегорианцы очень редко  оставались на
одном пастбище два дня  подряд. Обычно они первую часть ночи спали, а затем
вставали и переходили на  новое место еще до рассвета, пока их естественные
враги находились  в малоактивном состоянии. Они  вброд переходили от одного
острова  к  другому, используя  мелкие  места и  отмели, известные  вожакам
стада. Нужно сказать, что грегорианцы умели плавать, но они очень редко это
делали.

Дон подумал; "Хорошо, скоро я от них отделаюсь. Они прелестные создания, но
слишком уж шумные".

Но  затем он  передумал. Если  неуклюжики собирались перебраться  на другой
остров,  это, без  сомнения, будет не  Главный остров,  а раз так,  они еще
больше удалятся от людей. Что он потеряет?

Он чувствовал, что еще не совсем проснулся, и соображал недостаточно четко.
Но идея была неплоха.

Когда стадо двинулось, он  пошел с ним. Вожак привел их к берегу в четверти
мили от стоянки  и вошел в воду. Было еще темно, и  Дон не видел воды, пока
не  вступил в  нее. Она доходила  ему всего  лишь до лодыжек.  Дон двигался
довольно быстро,  почти рысцой,  стараясь оставаться в  центре стада, чтобы
наверняка избежать  глубоких мест. Он надеялся,  что на этом переходе стаду
не придется плыть.

У него закружилась голова,  но стадо пошло быстрее и приходилось поспевать.
Вдруг вожак остановился и издал чихающий звук, затем свернул в сторону. Дон
не знал,  почему он  так сделал. Ориентироваться  было невозможно: утренний
туман  был очень  густым.  Однако путь,  избранный вожаком,  оказался самым
мелким бродом.  Они шли еще примерно милю,  затем свернули несколько раз, и
наконец вожак выбрался на берег, а Дон - следом за ним.

Дон бросился  на землю совершенно без  сил. Удивленный вожак остановился, а
все  остальное  стадо  столпилось  возле  него.  Вожак  недовольно  чихнул,
повернулся и занялся главным своим делом - повел стадо к хорошим пастбищам.
Дон собрался с силами и последовал за ним.

Они  как раз  выходили  из зарослей  деревьев на  берегу, когда  Дон увидел
ограду. Он воспрянул духом.

- До свидания, приятели. Здесь я выхожу.

Он направился  к ограде,  а стадо пошло  своим путем. Подойдя  к ограде, он
подтолкнул в спину тех  неуклюжиков, которые увязались за ним. Они отстали,
и Дон двинулся вдоль ограды.

Где-нибудь есть  калитка, которая приведет его  к людям, думал он. Неважно,
кто они,  главное, у них можно будет поесть и  отдохнуть, и они помогут ему
скрыться.

Туман был  очень густым, поэтому приходилось  идти вплотную к ограде, чтобы
не потерять  ее. Дон чувствовал, что  у него поднимается температура, мысли
путались, но настроение было приподнятое.

- Стой!

Дон автоматически остановился, потряс головой и попытался вспомнить, где же
он находится.

- Я  тебя вижу, - продолжал голос. - Медленно  двигайся вперед и держи руки
поднятыми.

Дон напряг зрение, пытаясь  разглядеть хоть что-то сквозь туман, и подумал,
не убежать  ли. Но тут он понял, что дошел  до предела своих возможностей и
больше ни на что не способен.



Глава 13

ПОЖИРАТЕЛИ ТУМАНА

- Иди сюда, - послышался голос, - быстро, иначе стреляю.

-  0'кэй, -  ответил Дон  устало и  пошел вперед,  держа руки  над головой.

Он  прошел несколько  шагов  и теперь  смог различить  человеческую фигуру,
потом  еще несколько.  Он понял,  что перед  ним солдат,  а в руках  у него
ручной пулемет; направленный на Дона. Он был в выпуклых очках, делавших его
похожим   на  чудовищного   жука   или  на   существо  с   другой  планеты.

Солдат  остановил  Дона, когда  тот  приблизился  на расстояние  нескольких
шагов, и  приказал ему  медленно повернуться. Когда Дон  сделал это, солдат
поднял  на лоб  свои очки  и открыл  глаза ярко-голубого цвета.  Он опустил
оружие.

- Парень,  ты выглядишь довольно потрепанным,  - прокомментировал он. - Чем
ты занимался, скажи мне ради Священного Яйца?

Только  теперь  Дон  понял,  что  этот  солдат  одет не  в  защитную  форму
Федерации, а в хаки наземных сил Республики Венера.

Начальник  солдата,  лейтенант   Басби,  попытался  задать  Дону  несколько
вопросов  на кухне  фермерского  дома, стоявшего  внутри ограды,  но быстро
понял,  что  задержанный не  в  состоянии  отвечать. Тогда  он позвал  жену
фермера,  чтобы   она  накормила  его,  приготовила   горячую  ванну  и  по
возможности  оказала медицинскую  помощь.  Только во  второй половине  дня,
ближе к вечеру, Дон почувствовал себя достаточно отдохнувшим. Раны его были
перевязаны,  а  места,  к  которым  присасывались  болотные  вши,  заклеены
тампонами.  Только теперь  он  смог рассказать  все, что  с  ним произошло.

Басби выслушал его и кивнул головой.

- Я  верю тебе  на слово. Главным  образом потому, что  трудно представить,
чтобы шпион Федерации оказался здесь и в таком виде.

Он продолжал  его допрашивать, задавая конкретные  вопросы: что Дон видел в
Нью-Лондоне,  сколько там  солдат,  как они  вооружены и  тому  подобное. К
сожалению,  Дон мог  рассказать  ему немного.  Но он  пересказал лейтенанту
"чрезвычайный закон щ 1 ".

Басби кивнул  и сказал,  что они слышали  его по радио мистера  Вонга, - он
указал большим  пальцем в угол  комнаты. С минуту он  сидел в задумчивости.

- Они  все устроили довольно хитро.  Они как будто взяли  страницу из книги
командора  Хиггинса и  разыграли ее  как по  нотам. Они не  разбомбили наши
города,  а уничтожили  только наши  корабли, затем  высадились здесь  и все
сожгли.

- У вас остались какие-нибудь корабли? - спросил Дон.

- Не знаю. Наверное, нет. В конце концов, это не имеет никакого значения.

- Вот как? Почему?

-  Потому что  они разыграли все  слишком хитро.  Больше они ничего  уже не
смогут  нам  сделать. С  настоящего  момента  они будут  бороться только  с
туманом. А мы -  как нас называют, "пожиратели тумана" - знаем нашу планету
лучше, чем они.

Дону позволили  отдыхать весь  день и всю ночь.  Прислушавшись к разговорам
солдат,  Дон пришел  к выводу,  что Басби  не был  беспочвенным оптимистом.
Ситуация была не совсем безнадежной, хотя положение было тяжелым. Очевидно,
все   корабли  Космической   гвардии   были  уничтожены.   Как  сообщалось,
"Валькирия",  "Наутилус" и  "Адонис"  погибли, а  вместе с  ними  погибли и
командор Хиггинс,  и большинство его подчиненных.  О судьбе корабля "Весна"
ничего  не  было  известно,   но  это  ничего  не  решало.  Вся  информация
складывалась   из  слухов   и   официальной  пропаганды   войск  Федерации.

Орбитальная гвардия, возможно, спасла  некоторые из своих кораблей, спрятав
их  где-нибудь, но  польза  от них  была невелика,  поскольку  эти корабли,
предназначенные   для   кратковременных  полетов,   требовали  для   старта
специальных  катапульт. А что  касается наземных  сил, то половина  их была
либо уничтожена, либо захвачена в плен на острове Боконон и в других, менее
крупных  гарнизонах.  Сейчас  солдат,  захваченных в  плен,  отпускали,  но
офицеров - нет. Единственными  оставшимися на свободе офицерами были такие,
как  лейтенант   Басби,  которые   в  момент  начала   войны  находились  в
каких-нибудь  отдаленных   местах.  Отделение,  которым  командовал  Басби,
обслуживало  радарную установку  неподалеку от  Нью-Лондона, и  он сохранил
свою часть, оставив уже ненужную Республике станцию.

Гражданское правительство молодой республики, конечно, уже не существовало.
Все  его  члены  были  захвачены.  Руководство вооруженных  сил  тоже  было
арестовано. У  Дона возник  вопрос, почему Басби  действовал таким образом,
будто его начальство все еще находилось на своих местах. Он продолжал вести
себя  так, словно  оставался  младшим командиром  действующей армии,  а его
задачи и  действия были четко определены.  Боевой дух среди его подчиненных
был высок. Казалось, они  были готовы провести в партизанской войне месяцы,
может  быть, годы,  нанося удары  по армии  Федерации, изматывая ее,  и так
вплоть до окончательной победы.

Вот что сказал Дону один из солдат:

- Они просто не могут нас поймать. Мы знаем наши болота лучше, чем они. Они
не смогут  уйти дальше  чем на десять  миль от города,  даже если оборудуют
лодки  радарами. Мы  можем сделать  вылазку ночью,  перерезать им  глотки и
вернуться  к  завтраку.  Мы  не позволим  им  вывезти  даже тонны  атомного
горючего с  этой планеты  и ни одной  унции лекарств. Мы  добьемся, что это
обойдется им  так дорого,  во столько человеческих  жизней, что им  в конце
концов это надоест и они уберутся на Землю.

Дон кивнул.

- Им надоест сражаться с туманом, как сказал лейтенант Басби.

- Басби?

-  А что?  Да, лейтенант  Басби, ваш  командир. Разве  его не так  зовут? Я
ничего  не  понимаю. -  Лицо  Дона выразило  недоумение. Солдат  продолжал:

-  Понимаете, я нахожусь  здесь лишь  с сегодняшнего утра.  Меня освободили
только  сегодня, и  я  пробирался домой,  а  настроение у  меня было  очень
неважное. Я не собирался  тут задерживаться, хотел только выпросить у Вонга
чего-нибудь  поесть,  но обнаружил  здесь  этого лейтенанта...  как вы  его
назвали?.. Басби. Причем у него уже была налажена военная организация, и он
заставил меня  вернуться к службе. Должен вам  сказать, это снова вселило в
меня надежду. У вас не найдется спички?

Когда  Дон ложился  спать  в сарае  мистера Вонга  вместе с  двумя дюжинами
солдат, он обратил внимание на то, что большинство из них не принадлежало к
персоналу   станции,   состоявшему  всего   из  пяти   техников-электриков.
Большинство было  просто отбившимися  от своих частей  солдатами, многие не
были даже вооружены. Зато боевой дух был высок.

Прежде  чем заснуть,  Дон принял  решение. Он  хотел сразу же  обратиться к
лейтенанту  Басби,  но подумал,  что  уже  слишком поздно  и  не стоит  его
беспокоить.

На следующее  утро, как только солдаты  ушли, он выскочил из  дома и увидел
миссис Вонг; она кормила цыплят. Он спросил у нее, где солдаты. Она указала
ему на берег. Там лейтенант Басби руководил переправой. Дон подошел к нему.

- Лейтенант, можно поговорить с вами?

Басби отвернулся.

- Я очень занят.

- Всего лишь минуту. Пожалуйста.

- Ну говори.

-  Я  хотел только  спросить:  не  могли бы  вы  взять меня  в свой  отряд?

Басби  усмехнулся. Дон  стал  настаивать, объясняя,  что как  раз собирался
вступить в армию, когда произошло нападение.

- Если ты  хотел вступить в армию, то мог это сделать  уже давно. Как бы то
ни было,  даже из того, что ты сам рассказал  о себе, известно, что большую
часть жизни ты прожил на Земле. Ты не наш.

- Нет, я один из вас.

-  Мне   кажется,  что   ты  просто-напросто  романтичный   юноша.  Ты  еще
недостаточно взрослый даже для того, чтобы голосовать на выборах.

- Но я достаточно взрослый, чтобы сражаться.

- А что ты можешь делать?

- Ну, я достаточно хорошо стреляю, во всяком случае, из ручного оружия.

- Что еще?

Дон быстро перебрал в уме все, что он умеет. Ему раньше как-то не приходило
в голову,  что солдаты должны уметь  не только воевать. "Что  если я скажу,
что умею  ездить верхом? Но здесь  это ничего не стоит.  О, я могу сказать,
что довольно хорошо говорю на языке драконов".

- Вот  это как раз полезно.  Нам нужны люди, умеющие  общаться с драконами.
Что еще ты умеешь?

Дон подумал, что все-таки  нашел в себе силы преодолеть болота и заросли во
время бегства.  Но все это лейтенант уже знал;  это ясно доказывало, что он
действительно настоящий "пожиратель тумана",  хоть и прожил долгое время на
Земле. Он решил, что нет смысла говорить о том, что узнал, обучаясь в школе
на Земле. Басби, наверное, это не заинтересует.

- Ну что еще я могу? Я умею мыть посуду.

На лице Басби появилась слабая улыбка.

-  Вот это  ценное качество  для солдата.  И тем  не менее, Харви,  я очень
сомневаюсь, что  ты подходишь для военной службы; на  этот раз это не будет
похоже на  военный парад.  Мы будем существовать  за счет того,  что сумеем
добыть сами,  и нам никто не будет платить  жалованья. Это означает, что мы
будем голодать, зарастать грязью,  постоянно будем в походе. И ты не только
рискуешь  быть убитым  во время  военных действий  - если тебя  поймают, то
просто сожгут, как предателя.

- Да, сэр. Об этом я уже подумал прошлой ночью.

- И все же хочешь вступить в армию?

- Да, сэр.

- Подними правую руку.

Дон поднял руку.

-  Клянешься ли  ты  торжественно в  том, что  будешь  защищать Конституцию
Республики Венера от всех  врагов, внутренних и внешних, и честно служить в
вооруженных силах  Республики Венера  в это трудное время  до того момента,
когда  будешь демобилизован?  Клянешься ли  ты подчиняться  приказам своего
командира?

Дон глубоко вздохнул.

- Клянусь.

- Очень хорошо, солдат. Тогда прыгай в лодку.

- Есть, сэр!

С этой  минуты у  Дона было много  случаев пожалеть о своем  решении - так,
наверное, случается с каждым  человеком, добровольно вступившим в армию. Но
большей частью он был  доволен, хотя, конечно, не признавал этого вслух: он
приобрел солдатскую  привычку постоянно жаловаться на  войну, на погоду, на
плохую  пищу, на  грязь  и на  глупость командиров.  Такие  жалобы заменяют
профессиональному солдату приятное времяпрепровождение и даже хорошую пищу.

Он  обучался приемам  партизанской войны:  бесшумно ходить,  наносить удар,
исчезать в тумане до  того, как поднимут тревогу. Те, кто обучился этому, -
жили, а кто так и не смог научиться - умерли. Дон жил. Он научился и другим
вещам: спать  всего лишь десять минут, когда  для этого была возможность, и
мгновенно просыпаться при любом звуке, оставаться без сна всю ночь или даже
двое-трое суток. У него  появились складки в уголках рта, морщины на висках
и белый толстый шрам на левом предплечье.

Он не очень долго оставался под началом Басби. Вскоре его перевели в другое
подразделение,  передвигающееся на  гондолах и действовавшее  на территории
между Куй-Куй  и Нью-Лондоном. Они гордо  называли себя "Рейдеры Марстена".
Дон  был  прикомандирован к  этому  подразделению  в качестве  переводчика,
знающего  язык аборигенов.  Большинство  колонистов могло  просвистеть лишь
несколько  фраз  на  языке  драконов: достаточно,  если  хочешь  что-нибудь
продать  или купить.  Но  очень немногие  могли свободно  пользоваться этим
языком. Дон еще в  детстве учился этому языку, и обучал его дракон, который
относился к нему прямо-таки по-отечески. Его родители владели этим языком в
совершенстве.  До  одиннадцати лет  Дон  практиковался в  нем каждый  день.

Драконы  здорово  помогали бойцам  Сопротивления;  они не  были по  природе
воинственными, но  их симпатии были на  стороне колонистов. Точнее сказать,
они  презирали  солдат  Федерации. Колонисты  смогли  ужиться  на Венере  и
сделать  эту  планету  своим  домом  именно  потому,  что  научились  мирно
сосуществовать  с драконами.  В  этом и  состояла "просвещенная  политика",
которую начал проводить еще Сайрус Боконон.

Человеку, рожденному  на Венере,  даже в голову не  приходило сомневаться в
том, что раса драконов  развита и цивилизованна не менее, чем человеческая.
Но для  большинства солдат Федерации, оказавшихся  на этой планете впервые,
драконы  были безобразными  животными,  не способными  даже к  человеческой
речи,  которые, тем не  менее, вели  себя вызывающе, требуя  привилегий, на
которые ни одно животное не имело прав.

Такое  отношение гнездилось  в  подсознании. И  никакие приказы  по войскам
федерации, никакие  дисциплинарные взыскания не  могли исправить положения.
Это  еще  менее поддавалось  разумному  объяснению,  чем любое  аналогичное
явление на  Земле: ненависть  белых к черным,  неевреев к евреям,  римлян к
варварам и  так далее. Даже  офицеры не могли воспринимать  это правильно -
ведь они не родились на Венере. Даже главный советник губернатора, хитрый и
талантливый Стенли Бенкфилд, не может выиграть в глазах дракона, если ведет
себя так,  чтобы понравиться  ему, и в  то же время хлопает  его ладонью по
голове и говорит свысока.

Имели  место два  серьезных происшествия:  один дракон из  Нью-Лондона, тот
самый, которого Дон видел у здания "Таймс", был серьезно обожжен огнеметом,
а  он  был  совладельцем  местного  банка  и  крупным  пайщиком  во  многих
предприятиях по  добыче тория.  Еще худшее случилось в  Куй-Куй; там дракон
был  убит  по недоразумению,  открыв  свой  рот в  неподходящем  месте и  в
неподходящий момент. Этот дракон был связан родством с теми, кто происходил
по прямой от Священного Яйца.

Может,  этого  было и  недостаточно,  чтобы  оттолкнуть эти  высокоразвитые
создания,  каждое  из  которых  физически  было  не  слабее,  скажем,  трех
носорогов или среднего танка.  Нужно напомнить, что драконы не воинственны,
и война  вообще непонятна  им. Для достижения своих  целей они использовали
совершенно другие методы.

Когда Дону по службе приходилось говорить с драконами, он расспрашивал их о
своем друге, Сэре Исааке,  при этом, конечно, называя его венерианское имя.
Он обнаружил,  что даже  те, кто не знал  его лично, слышали о  нем. Еще он
обнаружил, что,  когда он упоминал о знакомстве  с ним, это сразу поднимало
его престиж  в глазах  драконов. Но сейчас  он даже не  пытался связаться с
Сэром  Исааком: во-первых,  не представлялось  случая, а во-вторых,  уже не
было нужды  просить его о переводе в  Космическую гвардию, поскольку ее уже
не существовало. Не один  раз он пытался узнать, что же случилось с Изабель
Костелло.

Он расспрашивал беженцев,  драконов, бойцов Сопротивления, которые довольно
свободе переходили  через линию  фронта, но так  и не нашел  ее. Однажды он
услышал, что она якобы  была в лагере на Ист-Спит, по другим сведениям, они
с  отцом  были депортированы  на  Землю... но  ни  один из  этих слухов  не
подтвердился.

Он   все  чаще   думал,  что   она  была   убита  в  самом   начале  во