равом, которым, как ты  понимаешь,  я  не  стану  злоупотреблять,
потому что наши интересы совпадают. Я тщательно проверю  всех  кандидатов,
от пилотов корабля до торговых агентов.
     - Непростая просьба, - промямлил Нарас. - Как ты  понимаешь,  у  меня
нет полномочий гарантировать тебе положительный ответ.
     - Но ты представишь ее Совету Восьми от моего имени?
     - Ну, по крайней мере, Семействам "Си"  и  "Орлимас".  Эти  семейства
регулируют коммерцию.
     - Скажи им, что не только я получу выгоду, - настаивал  Лу-Маклин.  -
Любое семейство, занимающееся торговлей, получит прибыль. Мне кажется, они
с радостью ухватятся за возможность получать продукцию ОТМ, так сказать, с
доставкой на дом. Это, естественно, означает, что  некоторые  транспортные
расходы и хлопоты возьмут на себя мои люди.
     - Знаю, знаю. Есть много торговцев, которые если не явно,  то  втайне
желают этого. Но непрерывные военные действия между нашими народами...
     - Они не явятся препятствием, потому что вы будете иметь дело  только
с моими компаниями, - нетерпеливо напомнил ему Лу-Маклин. - Семейства  уже
знают меня, знают, что я для них сделал и буду  продолжать  делать.  Я  не
вижу  ни  одной  причины,  почему  все  заинтересованные  лица  не   могут
наращивать свои прибыли по мере того, как ньюэлы все  больше  проникают  в
миры ОТМ, а люди - в миры ньюэлов.
     - В твоем изложении эта перспектива выглядит не только простой, но  и
неизбежной. - Казалось, что Нарас постепенно начинал верить в эту идею.  -
Да,  возможно,  так  и  будет.  Действительно,  я  сообщу   твою   просьбу
"Орлимасам", но сначала ее должны  рассмотреть  в  Семействе  "Си".  Но  я
думаю, что для ее осуществления потребуется полное  согласие  всех  Восьми
Семейств.
     Он помолчал, потом с любопытством спросил:
     - Скажи мне, друг мой, почему  ты  так  медлил  с  этой  просьбой?  Я
подозреваю, что она уже давно пришла тебе в голову.
     - От тебя ничего не утаишь, не правда ли, Нарас Шараф? Нет, мысль эта
не новая. Она уже была в моем подсознании в тот  день,  когда  мы  впервые
встретились.
     - Значит, эта та цель, к  которой  ты  шел  все  время?  -  Лу-Маклин
кивнул. - В этом есть большой смысл. Наверное, твое подсознание -  это  то
место, которое было бы интересно посетить, Киис ван Лу-Маклин.
     Лу-Маклин пожал плечами.
     -  Не  очень.  Я  думаю,  там  тебе  будет  тесновато.  Оно   слишком
перенаселено. А желания мои не слишком сложны, скорее даже примитивны.
     Нарас Шараф издал звук, который его  собеседник  не  смог  перевести.
Потом он сказал:
     - Я восхищен твоим терпением. Ты прочно внедрился в  разведывательную
сеть Семейства "Си", и, как я подозреваю, они не смогут обойтись без тебя.
Думаю, Совет Восьми удовлетворит твою просьбу. Когда мы  начнем,  появится
множество малых торговых семейств, которые будут стремиться вести с  тобой
дела.
     - Подумай о выгоде для Семейств с пропагандистской  точки  зрения,  -
поторопился добавить Лу-Маклин. - Вы сможете сделать грандиозное заявление
по каналам ОТМ, что после многих лет  вражды  ньюэлы,  в  качестве  залога
дружбы  между  нашими  народами,  открывают  свой  внутренний  рынок   для
предпринимателей человеческой расы.
     - Конечно, имеются в виду только  те  компании,  которые  принадлежат
тебе и контролируются тобой, - сказал Нарас.
     - Конечно. И  это  будет  отлично  смотреться  в  выпусках  новостей.
Семейства получат  не  только  торговые  прибыли,  если  удовлетворят  мою
просьбу.
     - Что до меня, я бы выполнил ее моментально, -  заявил  Нарас  Шараф,
теперь полный энтузиазма по поводу этой идеи, - но как я уже  упоминал,  у
меня нет на это полномочий.
     - Все в порядке. - Лу-Маклин набрал на  диске  своего  автомата  шифр
безалкогольного напитка. - Я ждал много лет. Могу подождать еще немного...
     Необычайная просьба Лу-Маклина вызвала много  вопросов  среди  Восьми
Великих Семейств. Наиболее консервативные  из  ньюэлов  возражали.  Однако
Лу-Маклин через Нарас Шарафа заверил глав семейств в том, что речь не идет
о потоке человеческих существ - потенциальных  агентов  разведки,  которые
путешествовали бы по шестидесяти  планетам  ньюэлов.  Речь  идет  лишь  об
избранных представителях  Лу-Маклина,  за  которыми  он  будет  пристально
наблюдать лично, чтобы в их число не проникли агенты правительства ОТМ.
     Когда они попросили гарантий, он сообщил им,  что  несколько  агентов
тайной службы Совета Правителей  уже  обратились  к  нему  за  разрешением
работать вместе с  его  торговыми  представителями  на  планетах  ньюэлов.
Вместо того, чтобы отклонить их просьбу, он согласился.
     Теперь он  передал  их  имена  и  описание  внешности  представителям
Семейства Ли, чтобы за ними можно было вести тщательное  наблюдение.  "Си"
были в восторге, провозгласив Лу-Маклина почти таким же  хитрым,  как  они
сами, и чуть не проголосовали за то, чтобы  сделать  его  почетным  членом
Семейства.
     Однако это было бы слишком. В конце концов, он всего лишь человек.
     Это нисколько не тронуло Лу-Маклина. Звание почетного члена Семейства
значило для него ничуть не больше, чем статус второго класса, которым  его
наградили соплеменники.
     В любом случае, Совет Восьми был удовлетворен,  и  Лу-Маклин  получил
разрешение на торговлю.
     Через три года у него уже было тридцать различных торговых  заведений
на двадцати крупных планетах ньюэлов. Как он  и  предсказывал,  пропаганда
принесла  Семействам  значительную  выгоду,  и  они  смогли   еще   глубже
внедриться в дела людей. Прибыли превзошли все  ожидания  и  Лу-Маклина  и
ньюэлов.
     Как-то раз, когда он совершал инспекционную поездку на  Молрац,  одну
из самых больших планет ньюэлов,  его  сопровождающий  Нарас  Шараф  после
окончания делового совещания отвел его в сторонку и препроводил в укромное
место.
     Удостоверившись, что они  одни,  ньюэл  повернул  к  нему  оба  своих
огромных глаза.
     - Если ты все еще расположен к этому, Киис ван Лу-Маклин, то  у  меня
есть для тебя особый подарок.
     - Все еще расположен? О чем вы говорите, Нарас?
     - Нечто, о чем ты упомянул при мне много лет тому  назад.  Нечто,  на
что я не обратил тогда внимания и о чем никогда не заговаривал, но о чем и
не забыл. Моя картотека памяти почти также обширна, как и картотека еды. -
Он любовно  погладил  свой  выпуклый  живот.  Его  одежда  почти  скрывала
щупальца, волочась по полу. Красивый представитель зрелого ньюэла мужского
пола!
     - Интересно, сохранился ли твой интерес? - Он еще раз оглядел круглую
комнату. - Некоторые сочтут это ересью и снимут с меня за это одежды, но я
чувствую, что как друг и как твой сотрудник, я  должен  предоставить  тебе
этот шанс.
     Лу-Маклин гадал, о чем это ньюэл  говорит  с  такой  таинственностью.
Пока он смотрел на него, две "гусеницы", или на языке Шарафа,  два  "эла",
двигались, вращаясь, поперек верхней части тела Нараса, раскрашивая его  в
серебро и золото,  по  мере  того,  как  они  поглощали  старую  одежду  в
черно-белый горошек. Нарас автоматически поднял  левое  верхнее  щупальце,
чтобы они могли добраться до боков и спины.
     Элы были одним из биопродуктов, так и не  получивших  распространения
среди человечества. Мысль о том, что жуки длиной в  дюйм  постоянно  будут
ползать по твоей плоти, не привлекала  большинство  людей,  даже  наиболее
подверженных  влиянию  моды.  Кроме  того,  элы  нещадно  щекотали   более
чувствительную человеческую кожу.
     Но  Лу-Маклина  они  не  раздражали,  и  он  купил  несколько   дюжин
трудолюбивых маленьких созданий в самом начале своих торговых отношений  с
ньюэлами. Зрелище постоянной смены одежды в течение дня было настолько  же
завораживающим, насколько удобным был материал, тонкий  шелк.  Специальные
элы, которых он носил, были обучены и выращены конструкторами ньюэлов  для
облачения именно человеческого тела.
     - Хватит ходить вокруг да около, Нарас Шараф, - сказал он,  испытывая
скорее любопытство, чем нетерпение. - Какое желание я забыл, а вы нет?
     - Ты хотел наблюдать за рождением, - ответил тихо Нарас Шараф.
     Лу-Маклин ощутил в себе  прилив  возбуждения,  что  случалось  с  ним
нередко в последнее время. Любой намек на что-либо новое и  особенное  был
для него событием.
     - Я бы очень хотел. Ты серьезно предлагаешь мне это?
     - Совершенно серьезно, - сказал инопланетянин. -  Но  есть  некоторые
сложности.
     - Я не удивлен. А какого рода сложности?
     - Насколько я знаю, - сказал Нарас, избегая прямого ответа, - ни один
инопланетянин, человеческой или иной расы, никогда лично не  присутствовал
при рождении.
     Лу-Маклин не видел причин оспаривать это утверждение. Рождение -  это
событие особой важности и интимности.
     - Но ты, - продолжал Нарас,  стал  такой  существенной  частью  наших
усилий по проникновению в миры ОТМ и  контролю  за  ними  и  доказал  свою
лояльность столько раз за последние  годы,  что  у  тебя  появилась  много
друзей среди Семейств. Поэтому мне удалось добиться разрешения у одного из
них наблюдать одно из рождений. -  Он  заколебался.  -  Однако  существует
условие. Очень существенное.
     - Назови его.
     - Не давайте согласия, пока не выслушаете.
     Лу-Маклин уже  давно  не  видел  Нарас  Шарафа  таким  серьезным.  Он
внимательно слушал.
     - Психолог-наблюдатель, руководящий процессом рождения, с  которым  я
договорился, согласился удовлетворить мою просьбу очень неохотно,  но  все
же пошел мне на встречу, при условии, если ты согласишься кое-что сделать.
Его руководители согласны и считают это ценной идеей, даже если оставить в
стороне вопрос о наблюдении за рождением.
     Вспомни, что много лет тому назад я упоминал о  возможности  принятия
тобой импланта или, как мы говорили, лехла.
     Лу-Маклин постарался вспомнить.
     - Смутно припоминаю. Но ты так и не объяснил мне, что это за имплант.
     - Впервые это предложили  члены  Семейства  "Си".  Ты  необыкновенный
человек, Киис ван Лу-Маклин. Однако не знаю, достаточно ли необыкновенный,
чтобы согласиться на такое.
     Мы создали  очень  маленькое,  эмпатически  чувствительное  существо.
Симбиотичное, неподвижное насекомое, размером приблизительно с  ноготь  на
твоем мизинце.
     Лу-Маклин задумчиво взглянул на ноготь своего мизинца.
     - В действительности даже меньше этого, - объяснил смущенно Нарас.  -
Существует метод, при помощи которого его можно сделать  чувствительным  к
определенным мыслям. Затем его имплантируют в кору головного мозга  любого
существа, дышащего кислородом. Оришианца, например, или меня, или...
     - Или человека, - закончил за него Лу-Маклин. - Меня, например.
     - Правильно, - признался Нарас, внимательно наблюдая за его реакцией.
Как  обычно,  никакой  особой  реакции  он  не  заметил.  Нарас   научился
распознавать значение человеческих  жестов  и  выражения  лица.  Лу-Маклин
оставался невозмутимым как всегда.
     - От тебя потребуется вызвать у себя в  мозгу  определенную  мысль  в
момент имплантации. У нас существуют свои  аналоги  детекторов  лжи.  Один
такой детектор постоянно контролирует какую-либо одну мысль. Между прочим,
процесс имплантации - совершенно безболезненный.
     - О какой именно мысли идет речь?
     - Что ты согласен никогда не делать ничего противоречащего  интересам
ньюэлов. Сама имплантация выполняется под местной анестезией.  Ты  никогда
не почувствуешь и не осознаешь присутствия лехла в твоем черепе.
     Лу-Маклин закинул руку назад и потер затылок.
     - Как долго этот маленький ноготь остается у нас?
     - В течение всей жизни реципиента или пока его  не  извлекут  хирурги
ньюэлов. Я заверяю тебя, что только наши  хирурги  могут  выполнить  такую
работу  с  имплантантом.  Если  кто-нибудь  еще,   например,   люди-врачи,
попытались бы удалить лехла, то это повредило бы эмоциональному равновесию
создания и вызвало бы его защитную реакцию.
     - И каким образом оно реагирует?
     - Прячась в том единственном месте,  которое  ему  известно.  Покидая
предписанное ему место и зарываясь так глубоко, как это необходимо, в мозг
носителя.
     - Тогда я  должен  удостовериться,  что  не  подписываю  согласия  на
неожиданные операции, - слегка улыбнулся Лу-Маклин.
     - Так ты согласен? - Нарас Шараф невольно поразился.
     - Почему бы и нет?
     Нарас  совершил  несколько  сложных  жестов   и   движений   глазами,
указывающих на изумление, смешанное с восторгом.
     - Чудесно. Это большое облегчение  лично  для  меня.  Я  могу  теперь
рассказать, что уже более года шли разговоры о проверке твоей  лояльности,
путем  имплантации.  Семейство  "Си"  возражало  против  этого,  не  желая
рисковать  возможностью  получать  твою  помощь  в  том  случае,  если  ты
откажешься. Они  будут  чрезвычайно  довольны.  Твое  решение  укрепит  их
позиции среди Восьмерки, Киис ван Лу-Маклин.
     Понимаешь ли, проблема эта возникла потому, что ты настолько  глубоко
проник не только в нашу торговлю, но и в разведывательную службу, что твое
человеческое происхождение само по  себе  стало  достаточным  поводом  для
недоверия в определенных кругах. Многие занервничали,  видя,  как  человек
приобретает подобное влияние. Теперь, когда ты согласился принять имплант,
даже эти голоса, столь  ядовито  выступающие  против  тебя,  должны  будут
прекратить свои жалобы. Для тебя возможность совершенно свободно  работать
не будет более оспариваться среди Семейств.
     - Что  случится,  если  кто-либо  пойдет  против  сенсибилизированной
мысли, но не  будет  пытаться  удалить  лехл?  -  с  любопытством  спросил
Лу-Маклин.
     - Нарушение зарегистрируется созданием,  чувствительные  рецепторы  в
его теле раздражатся,  и  твое  тело  выделит  нервный  яд.  Это  действие
инстинктивное и рефлекторное. Лехл может контролировать его не более,  чем
ты сам. Реципиент быстро умирает. Эффективного противоядия не  существует.
Мозг умирает первым.
     - Неприятно. И тем не менее, ньюэлы считают лехла полезным созданием?
     - Все создания,  независимо  от  того,  насколько  незначительными  и
ненужными они кажутся, имеют свое  назначение.  Этот  урок  еще  предстоит
усвоить вашему народу.
     До тех пор, пока ты  не  попытаешься  удалить  его,  и  не  поступишь
вопреки внушенной мысли,  ты  даже  и  не  заметишь  его  присутствия,  за
исключением одного маленького побочного эффекта.
     - Какого именно? - спросил Лу-Маклин.
     - Лехл предпочитает спокойную обстановку, как и любое  здравомыслящее
создание. Он выделяет особые химические вещества, чтобы сделать свой "дом"
комфортабельным. Пока он остается в твоем организме, у тебя не может  быть
внутреннего кровотечения в мозгу. Если ты  получишь  травму  черепа,  лехл
поможет естественным механизмам твоего тела излечить любую рану. И у  тебя
больше никогда не  будет  головной  боли.  -  Нарас  Шараф  казался  очень
довольным возможностью рассказать  о  благотворном  воздействии  импланта.
Услышанное понравилось Лу-Маклину. Он не сказал Нарас Шарафу, что  за  всю
свою долгую и трудную жизнь он ни разу не испытывал головной боли...



                                    10

     Нарас был прав. Операция прошла безболезненно.  Лу-Маклин  даже  смог
наблюдать, как искусные хирурги ньюэлов вскрыли тыльную часть его головы и
вставили туда крошечное темно-синее создание. Оно не двигалось,  напоминая
скорее всего обрывок синей губки, чем живое существо.
     Затем они "запечатали" отверстие так тщательно, что через пару  часов
невозможно было определить, где были сделаны  первоначальные  разрезы.  За
этим последовала краткая процедура с программирующей аппаратурой, во время
которой  Лу-Маклин   послушно   выполнял   инструкции,   необходимые   для
сенсибилизации лехла на указанную мысль, а затем он смог встать и идти.
     Он положил ладонь на  затылок.  Только  при  очень  сильном  давлении
появлялось слабое ощущение, что под кожей находится нечто, кроме  кости  и
мышц. Он даже не лишился ни единого волоса.
     Несколько дней он почесывал это место, но зуд, который он ощущал, был
чисто психологическим явлением. Через неделю он забыл о нем.
     Затем наступил день, когда Нарас вывез его из центрального  города  в
наземной машине. Лу-Маклину пришлось согнуться в три  погибели,  чтобы  не
стукнуться об изогнутый низкий потолок, вызывающий приступ клаустрофобии.
     Двигатели  машины  работали  на  сжатом   воздухе,   и   она   быстро
перемещалась  по  пластиковой  трубе,  двигаясь  за  пределы   города   по
направлению к дальней гряде живописных гор. За стенками трубы  шел  дождь,
большинство  планет  ньюэлов  периодически  подвергались  потопам.  Ньюэлы
вызывали  их  искусственно,  если  они  недостаточно  часто  случались  по
естественным причинам. Ньюэлы были по происхождению амфибиями. Они  больше
уже не могли дышать в воде, но все еще любили мокнуть.
     - Куда мы едем? - спросил скорчившийся Лу-Маклин у своего попутчика.
     - Существуют определенные традиционные места, - объяснил Нарас Шараф.
- Новые миры порождают новые традиции. Но мы едем в одно из древних  мест.
Беременная женская особь сама выбирает где производить рождение. На восьми
планетах-прародительницах наших предков существуют древние места,  которые
использовались для этой цели тысячи лет. По слухам, рождение в этих местах
дарит  потомкам  удачливость,   приятную   внешность,   чувствительные   и
эластичные щупальца, сексуальную  потенцию  и  другие  желаемые  качества.
Чепуха, разумеется, но укоренившиеся предрассудки умирают с трудом.
     - У нас их тоже полно, - заверил его Лу-Маклин.
     - Я это знаю. - Он направил свои большие глаза на дорогу  впереди.  -
Став свидетелем рождения, ты узнаешь один  из  великих  секретов  ньюэлов,
узнаешь, почему  такие  события  так  тщательно  оберегаются  от  взглядов
инопланетян. Тебе суждено стать первым, Киис ван Лу-Маклин.  Это  огромная
привилегия, но никто уже не  волнуется  по  этому  поводу.  Теперь,  после
имплантации. - Один глаз продолжать изучать дорогу, а второй повернулся  и
уставился на Лу-Маклина.
     - Имплант не беспокоит тебя?
     -  Ничуть.  Мне  кажется,  что  ты  не  совсем  полно   раскрыл   мне
благотворное воздействие лехла. Со времени  имплантации  я  чувствую  себя
лучше, чем когда бы то ни было.
     - Ни одному человеческому существу никогда  еще  не  внедряли  лехла.
Вероятные результаты были тщательно просчитаны заранее, до  операции,  они
оставались всего лишь теорией.
     - Действительно, я чувствую себя просто переполненным энергией.
     Труба поднималась в горы, неся в себе машину сквозь проходы и  острые
скалы, в которых не могла бы пролечь никакая другая дорога. Ночью одинокая
большая луна освещала хвойные деревья, ветви  которых  изгибались  кверху,
придавая лесу,  через  который  они  ехали,  вид  целой  армии  изумрудных
канделябров. Лу-Маклин крепко спал на ложе, устроенном для него  в  задней
части длинной и узкой машины. Создание внутри его  головы,  которое  могло
мгновенно убить его, следило тем  не  менее,  чтобы  его  сон  всегда  был
хорошим.
     Через два дня все, что хотя бы отдаленно напоминало ровную местность,
осталось далеко позади. Виднелись места обитания  древних  общин  ньюэлов,
построенные и разбросанные  в  долинах  или  на  наименее  крутых  склонах
покрытых снегом гор. Машина автоматически затормозила и свернула в меньшую
боковую трубу. Они двигались вперед в одиночестве, ни одна машина не ехала
ни впереди, ни позади них на обычном установленном расстоянии.
     Наконец  они  замедлили  ход.  Машина  выскользнула   из   трубы   на
парковочную  площадку  внутри  здания,  украшенного  резьбой  и  мозаикой.
Повсюду виднелись арки,  суженные  скорее  из  соображений  эстетики,  чем
архитектуры.
     Двое вооруженных ньюэлов приблизились к машине. Они носил