чищенного кислорода, кадмиевыми банками с обогащенным ураном
и упаковками сухих продуктов для Фридонии. Там  хранились  слитки  свинца,
кадмия и меди, но Дженкинсу нужен был только кондюллой.
     Он нашел старого Брюса О'Баниона сидящим  за  захламленным  столом  в
тесном уголке склада,  который  был  отделен  от  остального  помещения  и
превращен в офис. Стареющий астерит был грузным человеком с красным лицом,
тяжелой челюстью, крупными чертами лица и огромной белой гривой волос.  Он
размышлял о  чем-то  печальном,  углы  его  мясистых  губ  были  задумчиво
опущены.
     О'Банион утратил былое величие. Герой войны и бывший президент  Союза
Глубокого  Космоса  был  достаточно  силен,  как  думал   Ник,   чтобы   с
достоинством принять свое поражение. Годы  бездеятельности  оставили  свой
ужасный отпечаток, на его внешности, и он чувствовал, насколько работа  на
складе не соответствовала его великому прошлому.
     - Здравствуйте, мистер Дженкинс.
     Он распрямил свое массивное тело  за  заваленным  бумагами  столом  и
улыбнулся.  Ник  подумал,  что  эта  улыбка  предназначалась  богатому   и
знаменитому Мартину Бранду.
     - Ну как твой дядя?
     - Я как раз собираюсь в Палласпорт, чтобы встретиться с ним, - сказал
Дженкинс. - У меня для него плохие новости. И для вас тоже.
     О'Банион тяжело опустился на стул, и Ник  начал  рассказывать  ему  о
катастрофе на Фридонии. Одутловатое  лицо  Брюса  побледнело  и  покрылось
блестящими  капельками   пота.   Морщины,   оставленные   долгими   годами
разочарований и поражений, казалось, стали еще глубже, когда  он  услышал,
что его старые сотрудники и его зять умирали от сити-шока.
     - Это ужасно, - воскликнул он. - Какая тяжелая весть для Анны.
     И все же Дженкинсу показалось, что старый повстанец  испытывал  нечто
большее, чем просто горе. Его пухлые руки начали дрожать, и дыхание  стало
прерывистым. Глаза с красными прожилками  внимательно  изучали  Дженкинса.
Они были холодными от внезапно появившейся настороженности.
     - Итак, нашу планету ожидает сити-война, - резко  закончил  Дженкинс,
озадаченно глядя на дрожащего от волнения великана. - И  новые  обладатели
этих ракет вскоре нанесут удар, чтобы скрыть свое преступление.
     Он рассказал все, за исключением того незначительного факта, что  сам
тоже скоро умрет. От старика  можно  было  ничего  не  скрывать.  О'Банион
когда-то был политиком, финансистом и борцом. Он поймет, какой вред  могут
нанести сплетни, и он знал наверняка, что нужно делать.
     - Это очень  опасно,  мистер  Дженкинс.  -  Старик  нервно  перебирал
разбросанные  по  столу  бумаги.  Его  голос  звучал  напряженно,  дыхание
прерывалось. - Какую планету вы подозреваете?
     Дженкинс в замешательстве покачал головой.
     - Все, - пробормотал он. - Я не нашел никаких определенных улик.
     - Это очень опасно, - снова прошептал О'Банион. -  И  самое  ужасное,
что мы ничего не можем сделать.
     Дженкинс с тревогой склонился над столом.
     -  Нет,  можем,  -  медленно  произнес  он.  -  Мы  должны  запустить
передатчик Бранда.
     О'Банион  уставился  на  молодого  инженера  и  покачал   седоволосой
головой.
     - И вы можете помочь в этом, - настойчиво  прошептал  Дженкинс.  -  Я
уезжаю в Палласпорт. Хочу  связаться  с  дядей  по  личному  каналу.  Буду
просить  его  переправить  мне  металл,  заказанный  мистером  Дрейком,  -
восемьдесят тонн кондюллоя.
     Толстяк поежился в кресле. Он перевел свой  настороженный  взгляд  на
дверь, как будто хотел, чтобы Дженкинс ушел, и приоткрыл рот, словно хотел
что-то сказать, но тут же сомкнул губы.
     - И еще одно, - мрачно продолжал Дженкинс. - Я хочу, чтобы  вы  нашли
двух-трех  космических  инженеров,  которые  бы   согласились   поработать
несколько дней на Фридонии, если Дрейк и другие не  смогут  помочь  мне  в
установке передатчика.
     А про себя Дженкинс добавил:
     - И на тот случай, если я сам умру.
     О'Банион хмыкнул и вскочил на ноги.
     - Не говорите ерунду, Дженкинс, - резко прокричал он.  -  Я  не  знаю
никаких космических инженеров, которые бы хотели покончить с собой в  этой
радиационной зоне, и боюсь, что вы не достанете кондюллой.
     - Почему же? - настаивал Дженкинс. - Мой дядя обещал...
     - А вот  почему.  -  Толстые  пальцы  О'Баниона  резко  пробежали  по
бумагам, беспорядочно разбросанными, небрежно наколотыми на  металлический
стержень. - Вот все запросы Дрейка и вот ответы вашего дяди.
     Дженкинс взял тонкий желтый листочек и  прочитал.  На  нем  уверенным
почерком Бранда было написано: "Извини, Джим, кондюллой стоит два миллиона
за тонну. Придумай что-нибудь подешевле. С сердечным приветом М.Б."
     Дженкинс с негодованием скомкал листок.
     Он обещал нам этот металл, - прошептал Ник  с  горечью.  -  Кондюллой
ничем заменить нельзя. Это сплав изотопов платины, осмия и иридия.  Он  не
может  быть  дешевым.  Зато  один  его  грамм   сумеет   провести   больше
электричества, чем тонна меди. Ничто не может заменить его. -  Он  перевел
дыхание. - Я поеду за этим металлом.
     - Не глупите,  Дженкинс,  -  О'Банион  поспешно  открыл  дверь  перед
Дженкинсом, явно пытаясь отделаться от него. - Дрейфующая порода - это ад,
и человек никогда не справится с ней. Я всегда говорил Дрейку...
     - Минуточку, - запротестовал было Дженкинс. - Давайте позвоним дяде.
     - Этого  сейчас  нельзя  сделать.  -  Краснея  от  плохо  скрываемого
раздражения, О'Банион кивнул на запыленную таблицу на металлической стене.
- Надо подождать четыре часа, пока Палласпорт войдет в зону  видимости.  У
вас есть на это время?
     Дженкинс  отрицательно  покачал  головой.  Он  понял,   что   старика
устраивает такой поворот дела. Нахмурившись, Ник направился  к  двери.  Он
хотел знать причину этой  холодной  подозрительности  и  поспешности.  Его
беспокоило  поведение  старого  астерита,  но  не  было   времени   решать
сравнительно мелкие загадки.
     - Я еду в Палласпорт, - резко повторил он.  -  Пожалуйста,  позвоните
дяде, когда вы сможете. Скажите, чтобы он приготовил металл.
     О'Банион презрительно ухмыльнулся, держась за ручку двери.
     Ник поспешил  по  пустынной  улице  с  домами,  покрытыми  ржавчиной,
пытаясь избавиться от неприятного  чувства  после  разговора.  Он  не  мог
разгадать причину недоброжелательности Брюса О'Баниона, но  хорошо  понял,
что старик не собирался помогать ему в его нелегком деле.
     "Но это не имеет значения", - говорил Ник себе. Он  может  положиться
на своего знаменитого дядю; тот поможет найти металл,  поможет  установить
передатчик. Мартин Бранд - Дженкинс точно знал это  -  был  самым  великим
космическим инженером.
     Поспешно возвращаясь на буксир, Дженкинс  пытался  представить  себе,
как  этот  маленький  мирок  будет  изменен  безграничной  энергией  сити.
Страшные железные  наросты  будут  устранены.  Синтетическая  почва  может
покрыть их, а искусственная вода вернуть им жизнь.
     Инженерный мозг Ника неутомимо повторял, что  энергия  -  это  жизни.
Мощь сити нужна  человечеству.  Наверное,  уже  невозможно  спасти  людей,
умирающих в клинике Ворринджера, но у Анны будет ребенок...
     Дженкинс миновал здание  клиники,  не  заходя  внутрь.  Анна,  Карен,
другие жены и родственники уже, наверное здесь, возле безжизненных тел. Но
он не хотел  видеть  их  плачущими  или  горестно  молчащими  у  изголовья
пострадавших.
     За зданием клиники он прошел в отсек, где  оставил  "Прощай,  Джейн".
Табличка с флюоресцентной надписью, прикрепленная  служителями  клиники  к
борту судна, предупреждала:

                           ОСТОРОЖНО, ЗАРАЖЕНИЕ!
                                РАДИАЦИЯ!
                              НЕ ПОДХОДИТЬ!

     Зло усмехнувшись, Дженкинс сорвал табличку и отбросил ее  в  сторону.
Опасность радиации уже не имела  значения  для  него.  Он  закрыл  люки  и
забрался по лестнице в рубку. И старый буксир отправился в далекий путь  к
Палласпорту.



                                    11

     Антиматериальная энергия когда-нибудь преобразует весь Паллас -  этот
проект был давней мечтой всех космических инженеров. Сити-лучи при  помощи
передатчика Бранда пробью себе дорогу к сердцу планетоида  и  включат  там
парагравитационную установку. Свободная энергия сможет производить воздух,
почву и воду. Она способна породить жизнь даже на бесплодном камне.
     Но новая свобода Бранда  все  еще  оставалась  мечтой.  Палласпорт  -
столица  Мандата  -  была  одиноким  островком  жизни,  расположенным   на
искусственно насыпанной земляной горе. Дорогостоящая  энергия  расщепления
приводила в движение парагравитационную установку, находившуюся на глубине
нескольких километров. Эта установка создавала искусственную атмосферу над
городом. За пределами города лежала голая безвоздушная пустыня.
     Через час  Дженкинс  вызвал  диспетчера  Палласпорта  по  фотофону  и
получил  разрешение  приземлить  свой  зараженный  корабль  на   аварийной
посадочной полосе за пределами города. Он запросил Мартина  Бранда.  "Офис
мистера Бранда", - отозвался женский голос.
     На мгновение Дженкинс забыл, что должен умереть, потому что знал этот
голос. Он не мог забыть его все годы работы на  Фридонии.  И  именно  этим
голосом разговаривала с ним трубка. Это был голос Джей Хардин, которую  он
встретил когда-то на пути с Земли.  Он  любил  ее  и  потерял,  когда  она
узнала, что он собирается работать на компанию "Сити инкорпорейтед".
     "Офис мистера Бранда, - повторила она. - Кто говорит?"
     - Можно поговорить с мистером Брандом?
     Сейчас не имело значения, кто эта девушка. У него не было времени  на
личную жизнь. Он помнил приговор доктора Ворринджера и цеплялся сейчас  за
слова, сказанные когда-то Мартином Брандом.
     Это было в тот день, когда он в первый раз прибыл в Палласпорт и дядя
встретил его на космодроме. Дженкинс все еще надеялся найти  Джей  Хардин.
Он пытался понять, почему одно только упоминание о сити оттолкнуло девушку
от него. Тогда он спросил, знает ли Бранд что-нибудь о ней.
     - Конечно, я знаю ее, Ники, - великий ученый добродушно рассмеялся. -
Ты лучше берегись.
     - Почему?
     - Я никогда не слышал это имя, - признался Бранд, - но знаю этот  тип
женщин. Женщины-землянки, которые прибывают на Мандат, все одинаковы.  Они
хищницы,  которые  хотят  только  одного  получить  свою   долю   богатств
астероидов и вернуться в Солнечный город. Забудь ее, Ники. Лучше  думай  о
космической инженерии.
     Дженкинс тогда так и не нашел девушку, но не смог забыть  ее.  Четкий
голос Джей Хардин призвал его к действительности.
     - Извините, сэр, но  мистер  Бранд  занят.  Я  его  личный  секретарь
Хардин. Может быть вы хотите что-нибудь передать ему? Как вас зовут?
     - Ник Дженкинс, - голос его звучал резко и хрипло. - Может  быть,  вы
помните.
     - Ник? - она запнулась, очевидно, просто от  удивления.  Ник  ждал  с
нетерпением, пытаясь  вспомнить  цвет  ее  глаз  и  прическу.  Он  не  мог
запретить себе надеяться...
     Нет, он подавил в себе этот порыв. Он должен  умереть,  он  не  имеет
права мечтать о жизни и любви. Ни  очарование  Джей  Хардин,  ни  жестокая
загадочность ее  поведения  больше  не  имели  для  него  значения.  Если,
конечно, она не сможет оказать ему помощь в установке передатчика Бранда.
     - Мистер Дженкинс. - Ее голос звучал отчужденно и спокойно, разве что
с легким удивлением. - Я не знала, что вы в отпуске.  Надеюсь,  ничего  не
случилось?
     - Пожалуйста, Джей, - он запнулся, пытаясь не выдать своего волнения.
- Разрешите мне поговорить с дядей.
     - Извините, но он говорит по другой космической линии. Он  просил  не
перебивать его. Если я чем-нибудь могу помочь...
     Дженкинс пытался забыть, что  он  когда-либо  встречался  с  ней.  Он
пытался не думать о том, как она попала на работу в фирму,  одно  название
которой привело ее в ужас.
     Но  что  она  здесь  может  делать?  Он  пытался   подстроиться   под
непринужденность ее тона:
     - Я через час приземлюсь на аварийном космодроме на западе от города.
Мне нужно восемьдесят тонн кондюллоя, который  мистер  Дрейк  заказал  для
Фридонии. Прямо сейчас. Вы знаете что-нибудь об этом?
     - Я видела бумаги. - Ему  показалось,  что  она  была  смущена.  -  Я
думала, что металл уже отправлен.
     - Нет.
     - Тогда он должен быть готов к отправке, - пыталась  уверить  она.  -
Мне известно, что ваш дядя покупал кондюллой через  мистера  Гаста  и  его
помощников приблизительного год тому назад. Он купил около трехсот тонн.
     - Хорошо, - улыбнулся Дженкинс с облегчением.  Он  знал,  что  Мартин
Бранд не подведет Фридонию. - Пожалуйста, скажите дяде...
     - Можете поговорить с ним, - прервала его девушка, и Дженкинс услышал
голос Мартина, низкий и хриплый от волнения.  -  Ники,  что  с  тобой?  Ты
ранен?
     - Нет. - Он пытался говорить спокойно. - Но у меня плохие  новости  с
Фридонии...
     - Осторожно, Ники, - предупредил его Бранд. - Нас могут подслушать, а
ты знаешь, что такое сплетни. Я встречу тебя на аварийном космодроме.
     Аварийный космодром  располагался  на  отдаленной,  изолированной  от
города возвышенности. Синтетический воздух там  был  немного  разреженным.
Из-за   парагравитации   голые   холмы   Палласпорта   казались    немного
наклоненными. Крутая дорога серпантином шли к вершине.
     Дженкинс завел судно  в  отсек,  обитый  свинцом.  Служитель  измерил
степень зараженности корпуса корабля и прикрепил предупреждающую табличку.
Ник вошел в здание и подставил руку для антирадиационной инъекции.
     - Надо взять кожную пробу, - предупредил служащий.  -  Эти  уколы  не
очень эффективны, и вы можете умереть от радиации, ничего не почувствовав.
     Дженкинс мрачно кивнул, ища глазами дядю.
     Мартин Бранд не пришел. Никто не  отвечал  на  фотофонный  вызов.  От
волнения Дженкинс то и дело смотрел на часы. Сейчас было семнадцать десять
по мандатному времени.  Офис,  наверное,  уже  закончил  работу,  но  дядя
обещал...
     - Ники!
     Радостное  приветствие  Бранда  эхом  отдалось  по  пустынному   залу
ожидания. Ему было уже за сорок,  но  он  сохранял  стройность,  и  только
черная  грива  волнистых  волос  была  чуть  посеребрена  на  висках.  Его
красноватое с  выдающимися  скулами  лицо  отличалось  выражением  детской
открытости.
     - Слава богу, что ты не попал в зону взрыва, Ник, - Бранд схватил его
за руку. - Я разговаривал со старым О'Банионом, и он сказал, что  Дрейк  и
Мак-Джи и остальные в плохом состоянии.
     - Они умирают, - прошептал Дженкинс.
     - Извини, что я опоздал. - На цветущем лице Бранда появилась  гримаса
сожаления. - Но какие-то слухи проникли на рынок, кто-то сообщил, что  вся
лаборатория на Фридонии взорвана. Акции нашей  компании  упали  за  десять
минут на десять пунктов. Мне пришлось задержаться в офисе".
     Дженкинс сглотнул  и  попытался  говорить.  Его  вера  в  выдающегося
родственника придавала ему силы. И он был  рад  думать  о  деле,  а  не  о
радиационной болезни.
     - А ты?
     - Да, это небольшая финансовая проблема, - Бранд  беспечно  кивнул  и
понизил голос. - Я запустил ответный слух, что "Сити инкорпорейтед" должна
слиться с Интерпланетной Ассоциацией. Я заставил этих умников думать,  что
они смогут купить "Сити" по дешевке. До закрытия биржи акции поднялись  на
шестнадцать пунктов. - Бранд хихикнул. - Очень  сожалею  по  поводу  наших
друзей там, на Обании. - Он кивнул в  сторону  темного  неба.  -  Но  этот
случай  принес  мне,  однако,  четыре  миллиона  дохода.  -  Взглянув   на
украшенные бриллиантами часы, он резко  повернулся.  -  Ну,  пошли,  Ники,
пообедаем в Торе. У тебя есть какой-то багаж?
     Дженкинс отрицательно покачал головой и попытался  заглушить  в  себе
неприятное чувство, вызванное реакцией дяди на трагедию.
     - Ничего страшного, - продолжал Бранд.  -  Купим  все  необходимое  в
Торе. Ты должен побыть здесь, пока не  отдохнешь.  Ты  выглядишь  усталым,
хотя и не попал в аварию. Я надеюсь, ты передумал на счет офиса здесь...
     - Подожди, - Дженкинс схватил его за руку. - Я  должен  поговорить  с
тобой наедине.
     - Хорошо, Ники.
     Они  вышли  из  здания.  Маленькое  солнце  вставало  над  искаженным
пейзажем. Паллас не подчинялся мандатному времени. Голые пики гор казались
созданными из  дикого  света  и  густой  ночи.  Из  неестественный  наклон
создавал впечатление, что они все падали на  него  огромной  неуправляемой
лавиной.
     - Поговорим  вечером,  Ники.  -  Бранд  кивнул  на  шофера  в  форме,
сидевшего за рулем огромной электромашины, неожиданно подъехавшей к ним. -
Сейчас нет времени. Мы подберем пару людей и  отправимся  к  Сантьяго.  Он
подает обед всегда вовремя.
     - Минуточку, - запротестовал Дженкинс. - Я хочу поговорить с тобой по
поводу взрыва. Это очень важно...
     Он осекся.
     - Хорошо, хорошо - улыбаясь, Бранд ждал пока Ник сядет  в  машину.  -
Некоторые  держатели  акций  ассоциации   интересовались   слиянием   двух
компаний.  Используя  некоторые  методы  финансовой  инженерии,  мы  можем
сделать из этого нечто более прибыльное, нежели просто сплетни. Мы сегодня
поговорим об этом.
     - Пожалуйста, - прошептал Дженкинс, но Бранд уже повернулся к шоферу.
     - Офис мистера Гаста.
     Он вновь обратил лицо к Дженкинсу и настойчиво произнес:
     - Ники, ты должен забыть Фридонию. Я знаю, что эта трагедия  потрясла
тебя, но мы собираемся построить нечто грандиозное на ее руинах. Если  это
удастся, нам не нужна будет Фридония.
     Дженкинс утонул в мягком сидении. Ошеломленный безжалостной  энергией
хитроумного магната, он чувствовал себя слишком усталым, чтобы  вызвать  в
памяти молодого идеалиста, писавшего о безграничной свободе  человечества.
Он даже был не в силах спросить о Джей Хардин.
     Шойер быстро вел машину по улице, окружавшей искусственно  насыпанную
гору.  Когда  Дженкинс  работал  на  Фридонии,  Палласпорт   казался   ему
великолепным оплотом человека в открытом космосе, но сейчас город  угнетал
его.
     Здания из листового металла и  окрашенного  стекла  казались  слишком
хрупкими и безвкусными.
     Мужчины и женщины здесь говорили на языках  всей  Солнечной  системы.
Ник думал, что они должны были выглядеть храбрыми и выносливыми бойцами  с
вечной ночью, но видел  лишь  усталых  и  истощенных  людей.  Он  вспомнил
циничное  высказывание  своего  дяди:  они  все  хищники,  прибывающие  на
астероиды, чтобы захватить свою долю добычи и увезти ее на свои планеты  в
личных ракетах.
     Но эти люди боролись за установление контроля над неистощимым запасом
расщепляемых элементов. Благодаря свободной энергии люди в Палласе  смогут
жить в комфорте, а не как кочевники, разбившие лагерь в пустыне.
     Неограниченная энергия сити-материи превратит сонные уродливые  холмы
за этими бедными улицами в  прекрасные  горы,  покрытые  зеленью,  создаст
более совершенную цивилизацию, мир,  где  тяжелые  социальные  последствия
недостатка энергии никогда не будут оставлять свой жестокий отпечаток.
     - Посмотри-ка сюда, Ники. - Бранд тронул его за  плечо.  -  Это  наше
новое здание, построенное после того, как ты уехал. Оно на три этажа выше,
чем башня Интерпланетной Ассоциации!
     Дженкинс вздрогнул и устало выпрямился. Он увидел отливающие  золотом
массивные буквы "Сити инкорпорейтед".
     - Стоило двести миллионов, - гордо сообщил Бранд. -  Но  подожди,  ты
еще увидишь  офис,  который  я  построил  для  тебя  в  рекламном  отделе,
отделанный сосной, ну прямо как на Земле. Она  здесь  более  дорогая,  чем
платина...
     "Двести миллионов, - с тоской подумал Дженкинс.  -  Это  дороже,  чем
кондюллой, который был так нужен  для  катушки  генератора,  и  кабеля,  и
других деталей, необходимых для передатчика на Фридонии. Двести  миллионо