кинс в смущении пожал плечами  и  пригнулся  к  экрану.  Конечно,
порода таила в себе  опасность,  но  такие  как  Мартин  Бранд  достаточно
могущественны, чтобы противостоять ей.



                                    2

     Внезапно Ник заметил на экране белое свечение и сразу перешел в режим
тестирования,  подготовив  тестерную  пушку  к  выстрелу.  Анализ  показал
наличие железа и вольфрама -  сырья  для  спеццеха  Лазарини.  Дженкинс  с
воодушевлением принялся собирать сити.
     Трубка под подбородком продолжала шипеть, но его это уже не  трогало.
Поглощенный работой, он не успевал прислушиваться к  собственным  страхам.
Даже при наличии специальной машины сбор сити был делом трудным и опасным.
Притормозив буксир, Ник не спускал глаз с экрана, пока не  увидел  впереди
себя  острые  края  большого  куска  смертельной  материи.  Он   осторожно
продвигался к нему, поглядывая на счетчик Гейгера на запястье.
     Температура вспышки при тестировании была не очень  высокой.  Ник  не
ошибся вскорости и расстоянии. Осторожно,  чтобы  обломок  сити  не  задел
земную  часть  буксира,  он  опустил  его  в  корзину  для   сбора   руды,
находившуюся за свинцовым щитом. Он взглянул на весы. Около двух  тонн,  а
нужно было еще восемь.
     Ник посмотрел на бледно-зеленое свечение приборов. Тринадцать -  ноль
две, мандатное время. У него было еще шесть часов, в  течение  которых  он
должен  был  собрать  металл  для  следующей  смены   Лазарини.   Дженкинс
ориентировался по мигающему  маркеру  и  известным  ему  звездам,  избегая
ослепляющего горячего диска Солнца. Он развернул буксир.
     - Ник Дженкинс!
     Его  худощавое  тело  застыло  в  громоздкой  броне.  Слабое  дыхание
воздушной трубки не изменилось, но она вдруг заговорила с мягким  акцентом
капитана Роба Мак-Джи.
     - Слышишь меня, Ник?  -  казалось,  шептал  Мак-Джи.  -  Не  загружай
буксир. Возвращайся, если хочешь нарваться на неприятность.
     Неприятность?
     Какое-то мгновение Дженкинс был уверен, что это действительно говорил
Мак-Джи  -  старый  верный  друг  и  незаменимый  помощник  Джима  Дрейка.
Приземистый крепыш, чьей  обязанностью  была  доставка  продовольствия  на
Фридонию из Палласпорта и Обании. Сначала Дженкинс подумал, что его ржавая
посудина где-то рядом, и голос доносится фотофонным лучом.
     Но Ник вспомнил, что усилитель в шлеме отключен - ему надоело слушать
монотонный гул фридонского маяка. Усмехнувшись, он склонился над экраном и
начал насвистывать, чтобы заглушить шипение трубки.
     - Слышишь меня? - ему показалось,  что  он  опять  услышал  призывный
голос  Роба  Мак-Джи,  увидел   квадратное   лицо   странного   маленького
космонавта, его грубые  черты,  косящие  глаза,  темные  и  испуганные.  -
Вернись, Ник!
     Дженкинс моргнул и засвистел  громче.  Наверное,  он  слишком  далеко
заехал на буксире, слишком долго находился рядом со спящей яростью породы.
Наверное, нужно  пойти  в  отпуск.  Ему  не  хотелось  пользоваться  своим
родством с Мартином Брандом, но с сити могли  справиться  только  здоровые
люди.
     "Я настоящий, Ник! - настаивал голос. - Слушай меня.
     Дженкинс  слушал,  вспоминая  слова  Бранда,  что   Мак-Джи   мутант,
созданный специально для этой чуждой человеку среды. Он все еще  не  знал,
верить  ли  этому.  Застенчивый  маленький  инженер  не  блистал   особыми
талантами, а инженерное образование Ника  воспитало  в  нем  хладнокровный
скептицизм по отношению к расплывчатой  науке  парапсихологии.  И  все  же
уверенная ловкость, с которой Мак-Джи вел свой старенький буксирчик  через
породу, без карт и  приборов,  казалась  достаточным  доказательством  его
сверхъестественного чувства времени, расстояния и скорости.
     - Ты нужен нам, Ник, - напев трубки стал каким-то тягучим, медленным,
задыхающимся. - Что-то случилось. Я пытался уйти  в  космос,  предупредить
мистера Бранда, но я больше не могу.
     - А? - Дженкинс напрягся в сковывающей броне. Он знал, что нормальные
люди не разговаривают со своими трубками, но не смог сдержать шепот. - Что
случилось?
     - Не знаю. - Слабый голос говорил медленно, будто преодолевая что-то.
- Я действительно могу чувствовать то,  что  не  могут  другие  -  однажды
профессор мне сказал, что я обладаю особыми психическими способностями. Но
всему есть предел...
     Дженкинс напряженно прислушивался,  но  голос  словно  растворялся  в
шипении трубки, как будто сознание покидало Роба Мак-Джи.  Какое-то  время
было слышно только хлопанье клапана. Потом голос зазвучал опять.
     -  ...Трудно  сказать,  что  _н_е_  случилось,  -  казалось,  Мак-Джи
задохнулся. - Я долго не мог связаться с тобой.  Я  чувствую  опасность  -
взрыв  сити,  который  невозможно  предотвратить.  Я  чувствую  измену   -
человека, которому мы доверяли.
     Голос иссяк.
     - Нет! - прохрипел Дженкинс, - кто из нас способен предать Фридонию?
     Но трубка только вздыхала, тонкая струйка звука  просачивалась  через
бесконечность космического пространства. Взволнованное лицо  Роба  Мак-Джи
исчезло из его сознания и Дженкинс увидел две слабые вспышки,  прорезавшие
экран. Очередной металл, наверное, но он все еще находился во власти этого
панического странного предостережения.
     Похолодев от тревоги,  он  повернул  буксир  туда,  где  должна  была
находиться Фридония. Крошечный астероид затерялся  в  звездной  пыли.  Ник
включил усилитель и повернул фотофонное зеркало в поисках маяка.
     Луч Фридонии! Поисковый рефлектор поймал  луч,  и  в  шлеме  зазвучал
сигнал: "ХСМ Т-89АК-44".
     Вздрогнув от неожиданного взрыва звука, Дженкинс протянул руку, чтобы
выключить динамик. Этот резкий всплеск заглушил шепот трубки  и  поколебал
его уверенность в том, что Мак-Джи действительно разговаривал с ним.
     - Пора в отпуск, - устало пробормотал он и спохватился, что не должен
разговаривать с собой.
     Ник хотел дотянуть до ввода нового реактора, но, наверное, он  успеет
вернуться, чтобы принять участие в его установке. Сити нужны были  крепкие
нервы. Старина Джим  Дрейк  поймет.  Лазарини  ведь  получил  внеочередной
отпуск, и это не повредило его репутации.
     - Я буду следующим, - прошептал он,  -  когда  начну  бояться  своего
воображения.
     Его рука лежала на переключателе.
     "ХСМ Т-89АК-44!  -  обнадеживающе  гремел  автоматический  сигнал.  -
Свободен..."
     Сигнал прекратился.
     Ух! Он затаил дыхание. Ведь он еще  не  повернул  ручку  выключателя.
Озадаченный, Ник снова настроил поисковое зеркало. Ничего. Он вращал ручку
приемника до тех пор, пока  шуршание  бродячих  звезд  не  превратилось  в
пульсирующий грохот в шлеме. Опять ничего.
     -  Итак,  маяк  отключен?  -  хрипло   пробормотал   он.   -   Что-то
действительно произошло, и кто-то выключил маяк,  чтобы  я  не  пришел  на
помощь! - Он сглотнул, чтобы избавиться от неожиданной сухости в горле.  -
Кто же предатель, капитан Мак-Джи?
     - Капитан Мак-Джи! - задыхался он. - Вы можете говорить?
     Но шипящая трубка не отвечала.
     Паническим холодом перехватило дыхание, ему нужен  был  маяк.  Он  не
знал, как вести себя в таких случаях. Ник мог рассчитывать только на  свои
далеко не  совершенные  приборы  и  несовершенные  чувства,  и  неумолимая
бесконечность пугала его сейчас.
     Алмазы звезд отвернулись  от  него,  далекие  и  холодные.  Дружеские
созвездия стали чужими. Холодный голубой  глаз  сморщенного  Солнца  слепо
мерцал не с той стороны, что обычно. Прямо перед буксиром, там где  должна
была находиться Фридония, вспыхнул еще один дрейковский блинкер...
     Нет, маркер, должен быть тот же самый. Ник отчаянно  считал  секунды,
пока горели цветные точки. Он подбадривал себя. Четыре, три  и  пять.  Ему
удалось подавить панику и найти путеводную нить  созвездий.  Он  определил
положение буксира и повел его прочь от смертоносного скопления сити.
     Фридония была вне досягаемости приборов, слишком маленькая и тусклая.
Дженкинс знал, что она должна быть где-то на севере, и вел буксир  в  этом
направлении,  налегая  на  руль,  чтобы   передать   всю   мощь   реактора
парагравитационному  отсеку,  находящемуся  сзади.  Он  сожалел,  что   не
обладает  экстрасенсорными  способностями  крепыша   Роба   Мак-Джи.   Его
собственные чувства были предназначены для более  доброжелательного  мира,
но он все же был космическим инженером и старался держать  себя  в  руках,
используя свои  примитивные  приборы  и  заставляя  работать  свои  слабые
чувства.
     Он вел буксир к Полярису, исследуя темноту  и  с  надеждой  глядя  на
экран. Призрачные точки появлялись и исчезали  -  Фридония  была  окружена
миллионом   смертельных   звезд.   Дрейк   и    Мак-Джи    управляли    ее
парагравитационным  полем,  с  помощью  которого  они   ловили   скопления
сити-метеоритов, используемых как металл топливо, а также как преграда  на
пути  захватчиков.  Когда  ему  показалось,  что  Фридония   находится   в
нескольких тысячах километров, он притормозил. "Нет, - кричала  паника.  -
Попробуй вон ту слабую искорку или вот эту!"
     Но это были звезды, ведущие его к смерти. Умом  он  понимал  это.  Он
искал путь, медленно описывая буксиром  широкие  круги.  У  него  не  было
запасов еды и энергии для долгого пребывания в  космосе.  Дженкинс  должен
был найти Фридонию быстро,  потому  что  призыв  Мак-Джи  не  оставил  ему
времени для поисков. Наконец, он увидел блеклую точку, нарушающую пустоту,
но это не очень обнадежило его.
     Замеченная движущаяся песчинка может  быть  Фридонией,  удаленной  на
тысячу километров. Но скорее всего, это обломок  опасной  породы,  который
находится слишком близко. Притупленные чувства Дженкинса молчали, но вдруг
на экране вновь появилась точка на расстоянии восьмисот километров.
     Это должна была быть Фридония, он мог бы вызвать ее фотофонным лучом,
но Ник не решался обнаружить себя. У него не было  оружия.  Не  было  даже
запаса сити-патронов для тестирующей пушки. Только внезапность могла  дать
ему преимущество.
     Триста километров он гнал буксир  на  полной  скорости,  затем  резко
замедлил ход. Полярис скрылся за скалой, и Дженкинс  стал  ориентироваться
на тройную сеть сателлитов, которую Дрейк соорудил  в  качестве  защитного
барьера.
     Наконец, Фридония начала  принимать  отчетливые  очертания.  Мигающий
свет маяка ярко горел на полюсных башнях, но движения нигде не было.
     Он увидел древний корабль Мак-Джи "Прощай, Джейн", который  напоминал
слиток ржавого железа валявшийся на узком космическом причале.  Сигнальные
огни не горели. Не было заметно признаков жизни и в белом здании склада. С
замиранием сердца Ник пытался  обнаружить  зеленый  свет,  который  всегда
горел над входом в тоннель в черной железной  скале.  Но  и  его  не  было
видно. Дженкинса охватила паника.
     Он не сделал попытки приземлиться прямо на поле, так  как  буксир  не
был предназначен для такой посадки. Он поднял его  на  соседний  угловатый
планетоид и опустился позади стройной стальной  башни,  венчающей  высокую
железную гору. Осторожно он вел машину вниз в распахнутую  железную  пасть
расселины. Малейшая ошибка - и земное железо могло коснуться  корзины  для
сбора сити, тогда  катастрофа  неминуема.  Страх  сдавил  горло,  но  руки
уверенно держали руль.
     Наконец, буксир проскользнул на свое место над желобом для сити-руды.
Дженкинс закрепил  его  при  помощи  парагравитационного  якоря,  выключил
реактор, занемевшими пальцами с трудом открыл  зажимы,  прикреплявшие  его
скафандр к сидению, и неуклюже спустился с машины.
     Дженкинс попытался размять уставшее тело, затем взял тяжелый ключ  из
набора инструментов (первое, что попалось под руку), зажал его в неудобной
перчатке, положил вторую руку на пульт управления, находящийся на поясе, и
повел послушный самоходный скафандр вниз по тускло освещенному коридору  в
цех антиматериальных машин на поиски еще неизвестного врага.



                                    3

     ...Сооруженный  внутри  астероидной  массы  Фридонии  цех  по   форме
напоминал галерею. В мерцании холодного света был виден высокий  массивный
стальной барьер с яркой красной предупредительной надписью:

                              НЕ ПОДХОДИТЬ!
                                  СИТИ!

     Дженкинс  остановил  свой  парагравитационный  скафандр  на  дорожке,
огороженной перилами.  Сжимая  ключ,  он  вглядывался  в  глубину  цеха  и
прислушивался. Это была привычка человека,  живущего  в  воздушной  среде,
проводящей звук. Зловещая тишина пугала его.
     Однако цех работал.
     За  темным  барьером,  простирался   бесконечный   сити-металлический
настил, который поддерживали широкие подпорки. В дальнем  конце  цеха,  за
корзинами для руды под желобом, где он  оставил  буксир,  блестели  слитки
сити-железа, выходящие из огромной  автоматической  печи,  сооруженной  из
антиматерии.
     Удары сити-молотов были абсолютно беззвучными, что создавало ощущение
нереальности. Сити-машины обрабатывали детали из антиматерии и  укладывали
их на движущуюся ленту сборочного конвейера.
     Готовые механизмы, которые автоматический кран снимал  со  сборочного
конвейера напоминали по форме огромные грибы.  Завернутые  в  оболочку  из
обычного железа, круглые верхушки могли крепиться к основаниям из металлов
земли. Внутри них были  заключены  металлические  пластинки  и  детали  из
сити-металла. Разнородные поверхности  были  разделены  полями  постоянной
отрицательной парагравитации. Вертикальные  опоры  из  сити-металла  могли
служить для крепления сити-механизмов.
     Дженкинс вздохнул с облегчением - цех работал как  обычно.  Людей  не
было  видно,  но  эти  машины  работали  автоматически,  на  дистанционном
управлении. Он посмеялся над своими навязчивыми опасениями.
     "Просто устал,  как  Лазарини,  -  пробормотал  он.  Все  в  порядке.
Наверное, перегорел маяк, и все настолько заняты установкой новых машин  в
цеху Лазарини, что даже не заметили этого.  А  голос  Мак-Джи  мне  просто
померещился. Нужно все-таки отдохнуть несколько месяцев..."
     Затаив  дыхание,  он  смотрел  как  автоматический   кран   переносил
новенькую опору со сборочного  конвейера  на  тележку.  Тележка  была  уже
загружена: на ней лежало двенадцать опор для тринадцатой место не было.
     Он ждал,  что  кто-то  уведет  маленький  электрический  локомотив  и
подгонит новый. Ничего подобного. С дрожью  он  ожидал,  что  кран  и  вся
сборочная линия остановятся - реле на контрольном пульте срабатывали, если
тележка была загружена, и линия останавливалась, пока кто-то из  персонала
не запустит новую тележку и не нажмет сигнальную кнопку.
     Но реле не срабатывало.
     Ужас, сравнимый  с  ночным  кошмаром,  охватил  Дженкинса,  когда  он
увидел, что происходит. Кран опускал опору на загруженную тележку. Вот-вот
металлическая верхушка коснется стержня из  сити,  и  контакт  разнородных
материалов произведет взрыв, способный уничтожить всю Фридонию.
     Ник врос в землю, оцепенев  от  страха.  Почему  никто  не  стремится
предотвратить катаклизм, почему не включают аварийную  систему.  Где  все?
Почему не... Он с трудом сглотнул и заставил себя пошевелиться.
     Он включил фотофон на шлеме, склонил голову, направив тусклый красный
монохромный луч на контрольный пункт в конце  длинной  галереи  прямо  над
автоматическим краном, несущим свой смертоносный груз. Он знал: там должен
дежурить Рик Дрейк.
     - Рик! - хрипло прокричал он. - Останови кран!
     Он увидел розовый блеск луча на  темной  железной  стене  за  высокой
платформой, но ответа не последовало. Кран не остановился.
     - Проснись, Рик! - кричал он. - Что случилось?
     Но он уже не ждал ответа. Пальцы с напряжением  нажимали  на  кнопки,
направляя скафандр  вниз  по  галерее,  потом  на  огороженную  платформу.
Огромное   тело   Дрейка   полулежало   поперек    контрольного    пульта,
поддерживаемое только несгибаемым  скафандром,  но  у  Дженкинса  не  было
времени на Дрейка.
     Кран опускался.
     Дженкинс схватил красный аварийный рычаг, сильно  дернул.  Сам-то  он
еще жив! Наконец он понял,  что  цех  останавливается.  Молчаливые  молоты
прекратили свое зловещее движение. Сити-машины замерли, сборочная линия не
двигалась. Автоматический кран застыл вместе со своим смертоносным грузом.
     Дрожа от потрясения, Дженкинс повернулся к Рику Дрейку. Крупное  тело
молодого инженера безжизненно обмякло в  жесткой  броне  скафандра,  рыжие
волосы рассыпались в пузыре  шлема,  бледное  лицо  глядело  безжизненными
расширенными зрачками, рот приоткрылся в уродливой гримасе.
     Дженкинс прикоснулся к броне. Прикосновения  было  достаточно,  чтобы
безжизненная масса свалилась с маленького стола. Ник подхватил его, уложил
на платформу. Он приподнял шлем Дрейка и хрипло прокричал:
     - Рик, что с тобой?
     Тело было мягким, и как будто еще теплым. Ему показалось, что бледные
губы шевельнулись и издали слабый  вздох.  Но  Рик  молчал,  пустые  глаза
глядели в никуда.
     Что случилось с Фридонией?
     Дженкинс опустил тело на платформу и  выпрямился,  готовый  встретить
надвигавшуюся опасность. Почему не горел маяк? Почему  такой  пустынной  и
безжизненной была местность? Что сразило Рика Дрейка? Дрожа,  он  взглянул
на опору, висевшую внизу на  кране.  Было  ли  это  результатом  случайной
аварией или чьих-то преднамеренных действий?
     Беглый осмотр контрольной панели показал, что  перерезанных  проводов
не было. Он спустился с платформы и,  управляя  своим  полетом  свернул  в
темный тоннель, ведущий в генераторный отсек.
     Отсек представлял собой  огромную  пещеру,  спрятанную  под  железным
утесом. Там находился механизм, работа над которым была самым важным делом
в цеху. Дженкинс приземлил свой  скафандр  на  другую  платформу  рядом  с
камерой  реактора.  Он  вглядывался  в  мрачную  пропасть  удивленными   и
испуганными глазами.
     Камера реактора состояла из двух полусфер, соединенных дискообразными
скобами. Нижняя часть была из земной  стали,  покрытой  кадмием.  Стальные
перегородки окружали яркий  безобидный  с  виду  металл  верхнего  купола,
красные  значки  предупреждали  о  том,  что  это  сити.  Другие  барьеры,
расположенные   выше,   окружали   жернова,   сепараторы,   конвейеры    и
измерительные приборы. Также изготовленные из сити-материалов.
     Дженкинс помедлил на контрольном  пункте,  пытаясь  представить  себе
готовый генератор в действии - как бесшумно двигаются блестящие механизмы,
выбрасывая потоки очищенной антиматерии в камеру реактора. Земные  машины,
собранные в земной секции, находящейся под ним, перерабатывают  и  очищают
земное топливо, земной инжектор выбрасывает земную пыль  навстречу  потоку
сити, и разнородные атомы слившись, выделяют гигантскую энергию.
     На мгновение воображение нарисовало ему витки драгоценного блестящего
кондюллоя, уложенные в огромной камере  реактора,  и  длинные  провода  из
этого суперпроводника, которые понесут электрическую  реку  от  генератора
Лемуана-Далберга к брандовскому передатчику, который будет  установлен  на
самой высокой скале во Фридонии.
     Видение исчезло.
     Реактор  был  готов,  генератор  собран,  и  пустой  пьедестал   ждал
установки  передатчика.  Но  спирали,  перекладины,  провода  и   полярные
элементы самого передатчика должны были изготовить из кондюллоя. В этом-то
и заключалась причина задержки освобождения энергии.
     Этот новый сплав из редких изотопов стоил двенадцать долларов  грамм,
а его требовалось восемьдесят тонн. Заменить его ничем  было  нельзя,  так
как  другие  проводники  могли  просто  испариться  под   напором   потока
колоссальной энергии. Стоимость кондюллоя, очевидно, была  проблемой  даже
для Мартина Бранда: Дженкинс знал, что старине Дрейку  этот  металл  нужен
был еще два месяца назад.
     Дженк